Текст книги "Логика и практика единого. Интеллектуальная авантюра I-II"

Воплощаться – смысловой аспект

Простое утверждение: «Я – это я» – это и есть наша самотождественность. Есть ли цели или желания у нашей самотождественности? Поскольку, чтобы мыслить о чем-то, нужны какие-то предикаты, то мы формулируем, что Я как Я имеет некое желание, намерение, тенденцию, необходимость быть. А что такое быть? Быть означает воплощаться. А что такое воплощаться? Это двигаться из хаоса в гармонию, из бесформенности в форму. Хаос человек воспринимает как зло, гармонию – как добро. Как видите, бытийная часть жизни есть у всех, ибо у всех нас в явном или скрытом виде существует свое представление об абсолютном добре и абсолютном зле. Мы как-то это усвоили в процессе социализации. Если мы не усвоили склонность к философским обобщениям, то это у нас есть бытовые «плохо – хорошо», «свет – тьма», «добро – зло» и так далее, то есть некая дихотомия: «верх – низ».

В этой дихотомии располагаются все наши оценочные суждения, ибо ценность, ценностное восприятие мира есть оценочное восприятие. Все, что для нас есть, имеет ту или иную оценку и располагается в нашей системе ценностей либо со знаком «плюс» как добро, либо со знаком «минус» как зло. Из этого мы строим следующую иерархию: то, что надо, и то, что не надо. А без наличия факта самотождественности мы не могли бы построить никакого отношения к миру, потому что некому было бы строить.

Бытийная часть жизни позитивна, конструктивна по определению. Ибо она задает бытийно-смысловой аспект индивидуального существования человека. Поэтому, какую бы картину для описания мира мы ни использовали, на самом деле мы все – антропоцентристы. В центре нашего персонального мира находится то самое Я, про которое ничего сказать нельзя, кроме того что оно есть. То самое, которое дает возможность сказать, что оно есть.

Изделие homo sapiens столь великолепно и величественно, потому что самотождественность рождает бытийную, смыслопорождающую часть нашей жизни, с одной стороны. С другой стороны, дает возможность создания всех остальных Я. Действительно, у человека множественное Я:

• для частной жизни одно: Лкак Другой, Я хочу;

• для социальной жизни Я как Мы, мне надо;

• для бытийной части это Я есть я, являющееся центром координат для главного, смыслопорождающего инструмента – ценностной структуры и возможности ценностно относиться к миру.

Сатанисты, например, веруют, что все должно вернуться в хаос, дематериализоваться, что человек должен развоплотиться и слиться с реальностью, которая – хаос, из которого все вышло и в который все должно уйти.

Так называемые белые, светлые, служители света веруют в то, что мир воплощающийся – это главный смысл существования мира. Суть состоит в том, что воплощение – добро и участие в этом воплощении есть реализация духа, реализация Божьего замысла, что это движение к некоторой цели, к богочеловеку, к богочеловечеству, к абсолютной гармонии и т. п.

Так называемые огненные рассматривают этот мир как результат трансформации хаоса в порядок благодаря двусторонней силе огня. Огонь в данном случае выступает символом не добра и не зла, а символом баланса между хаосом и гармонией, между «распаковкой», развоплощением, и «упаковкой», воплощением.

Свобода в бытии

Каким же образом бытийная часть нашей жизни как устройство нам дана? Она не сделана, а именно дана. Дано человеку разделять на «да» и «нет», на «свет» и «тьму», на «правильно» и «неправильно», то есть дихотомически видеть мир. Каким образом это дано? Как здесь проявляется свобода человека? Свобода выбора между «право – лево», «верх – низ». Это и есть самая знаменитая свобода воли.

Если в социальной жизни это свобода от – освободиться от внешних зависимостей, максимально от внешнего обусловливания, в частной жизни это свобода для того, чтобы изменить отношение, то в бытийной части это свобода выбора. О наличии этой свободы большинство старается не знать, потому что свобода выбора – это ответственность.

Но свобода выбора – это свобода выбирать Мы при осознанном отношении, это свобода перемещаться в социальном пространстве. Это Божия свобода. Бог не выбирает – он равнодушен. Но человеку дана такая возможность – выбирать. Если он ею не пользуется, тогда он полагается на какую-то внешнюю волю, волю Бога, волю Мы, названий много. Но ты один на переправе, это все равно твой выбор, потому что, если бы не было этой возможности выбирать, ты бы не смог даже присоединиться к чужому выбору.

И самое главное: есть возможность совершить выбор по отношению к самому себе. Ибо понимаешь, что то, что ты называешь «я сам», – это не есть Я. «Я сам» – это то, что мое. Все, что в тебе, в том, что у тебя есть, ты воспринимаешь как свое – это одна часть тебя, а то, что ты воспринимаешь как не твое, – это другая, отчужденная часть опять же тебя. Поскольку и то и другое – ты – в себе, в тебе, во мне. Предельное утверждение: это мое Я. Я – это Я, это мое Я? С вопросительным знаком уже воспринимается как знак нарушения функционирования сознания. Итак, мое во мне – это та часть, которую я принимаю. Мое – это плюс. Не мое во мне – это, естественно, та часть, которую я не принимаю, это минус – источник страданий. Это выбор.

Как бывает? Что-то во мне есть хаос – и это не мое, что-то от меня не зависит – это не мое, что-то мне не нравится – и это не мое. Тут соединяются все отношения: частные, социальные, бытийные – образуется целый человек, разделенный в себе самом на «мое» и «не мое». У нас есть шанс вернуть себе целостность, приняв, что все, что во мне, – мое (что с этим делать – это следующий вопрос) и все, что во мне, – не мое. Или можно сказать, например: гены, общество, родители, время – это все не мое. А что тогда мое? Да ничего у меня моего, кроме меня самого. А кто такой я сам? Ноль – самотождественность. Человек так не может к себе относиться. Это уже тоже считается болезнью – полное отрицание себя патологией считается. Хотя, в принципе, почему нет? Выбор.

Что для нас здесь важно? Что мы дифференцировали выборы. Та же система координат, потому что кроме «мое» – «не мое» есть еще «мне надо» – «не надо». И заметьте, одну операцию человек не может произвести – сказать: «Ничего нет во мне». Во мне всегда есть нечто, которое называется Я, «я сам». И это, что во мне есть, при мне есть, – это либо мое, либо не мое. Но в центре системы координат ноль. Это предпосылка для создания управляющей целостности, то есть функциональной целостной системы под названием субъект, в старинных текстах Хозяин. Жить надо, в силу того что я не могу избавиться от желаний, я не могу избавиться от целей, я не могу избавиться от потребностей, потому что потребности – это тоже механизм, данность. Помните базальные потребности? Это данность.

Вот сейчас люди изо всех сил стараются избавиться от потребности в эмоциональном контакте, потому что это как бы мешает, беспокоит. Но не получается. И даже эти самые мифологические индиго, мечта такая, абсолютно рациональные, у них тоже есть потребность в эмоци-нальном контакте. Не знаю, может быть, те, кто будет рождаться из пробирок, не будут иметь этой потребности, но поскольку пока что все вызревают в чреве матери, в чреве живого, потребность в эмоциональном контакте формируется еще на ранних стадиях эмбриогенеза.

Жить надо, а как жить, каждый выбирает сам.

Духовность начинается с выбора

Остается выбор. Духовность начинается с того, что эта проблема решается одним ударом. Вернее, есть два способа, но каждый в один удар.

Один способ: твое только то, что не гибнет при кораблекрушении. Все не твое, включая и самотождественность – она тоже не твоя. Действительно, какая она твоя, если она существует независимо. Дальше следуют различные предложения, как с этим быть, пребывать в мире стоит после этого или нужно как-то красиво исчезнуть, развоплотиться?

Второй способ тоже в один удар: все твое. И тоже один вопрос: как с этим быть? Первый вопрос духовного развития, или бытийной самореализации, – это вопрос целостности. Ибо целый человек подобен богам.

Идея богочеловека и богочеловечества – это мышление целого, которое решило, что «все мое» и этот мир – мой, раз я его воспринимаю. И тогда сам факт существования меня и мира – абсолютное добро. А если все – «не мое», то сам факт существования меня и мира есть абсолютное зло. Поэтому надо все это развоплотить в пыль, вернуть в хаос.

С таким абсолютным выбором жить трудно, поэтому дальше начинаются манипуляции. Вместо абсолютного зла под названием «не мое» и абсолютного добра под названием «мое» появляются понятия совершенства и несовершенства, греха и добродетели, и человек из человека превращается в поле боя внешних сил. Он исчезает. Но с него спрашивают: его душу захватил Сатана – он виноват. Сатана не виноват, у него работа такая. Такая логика. Победил Бог, свет, добро – молодец человек. Но борются-то на моей территории… Ах, она же не моя! Она их территория. Они борются, а спрашивают с гипотетического меня. Что у меня возникает? Чувство вины, чувство несовершенства, неполноценности. Есть все предпосылки для управляемости.

Меня лишают бытийной части моей жизни, переводят все на социальный язык: цели, достижения, иерархии, победители, проигравшие. Я не богохульствую, я говорю о том, как рождаются из бытийной части человеческой эти идеи. И показываю, как социальная часть жизни нейтрализует бытийную, переводя стрелку с проблемы выбора самого человека к проблеме нахождения человека между двух борющихся сил, по отношению к которым он инфернально зависим по принципу «наш – не наш». Если человек уклоняется от выбора, то лишается возможности использовать бытийную часть своей жизни. А раз он не может ее использовать, то она вытесняется.

Хотя в скрытом от осознавания виде все равно присутствует. Ведь самотождественность никуда не денешь, и всегда у любого человека есть свое добро, свое зло, свои надо и не надо, хорошо и плохо. Но они скрыты и бессистемны. В культурном наследии человечества среди различных философско-практических идей существует на первый взгляд для европейца странная идея, великая идея пустоты. Откуда она взялась? Конечно, из того, что самотождественность – это пустое Я. Из этой пустоты появляется весь огромный мир человека. Каким же образом он появляется? Попыткой преодолеть дихотомию, вернуть целостность.

Основание рациональной веры

Можно ли преодолеть дихотомию не таким путем крайностей, как «все мое» или «все не мое»? Можно. И это будет основанием рациональной веры, или, как говорят в древних текстах, осознанной веры. Для этого надо утвердить, привязать все свои Я к нулю, то есть к самотождественности. Тогда нет ни добра, ни зла – до совершения выбора. Тогда нет «надо» – «не надо» – до совершения выбора, до начала деятельности. Тогда нет «мое» – «не мое» – опять же до совершения выбора. Это чистое бытие, нирвана, говоря красивыми словами наших далеких предков, когда все Я привязаны к нулю. Я – никто, и зовут меня никак. Когда в центре нашего самоосознавания, а соответственно, и в центре нашего мироосознавания находится пустота, пустое Я. Все Я – пустые.

Дальше создается соответствующее описание мира, в центре которого – пустота. И дальше формула просветления: движение целого в целом, в точке нуль-координатора, то есть пустого в пустом. Мир абсолютно проницаем, абсолютно процессуален.

Этого нельзя хотеть, этого невозможно хотеть. «Я хочу в центре своего мира поставить пустое Я», – сказать так можно, только от этого ничего нигде не изменится. В этом нет потребности, потому что самотождественность функционирует сама по себе. Значит, это что? Вопрос веры. Я из всего выбрал, осознанно поверил через рациональный анализ устройства, данности, что такой путь самостроительства наиболее мне подходит. Я верю в то, что это наиболее эффективно для меня. Природе все равно. Природа сформулирована в Ветхом Завете: плодитесь и размножайтесь, – все. Вас выгнали из рая – попробуйте построить его на земле.

И тогда мы можем вспомнить две, три, четыре истории про мастеров разных традиций древности, которые выходили на площадь, или на трибуну, или на кафедру и говорили: «Я – Бог!» Их четвертовали, сжигали на кострах, убивали, мучили перед этим, чтобы отреклись. А что они такого говорили? Они говорили: «Я (пустота) есть путь и истина, и не знающий меня ничего не достигнет». «Блаженны нищие духом (чего ж более нищего-то?), ибо их есть Царствие небесное». Игольное ушко. Пропасть между мирами, куда надо проникнуть однажды, – вот она, пустота, пустое Я. Но именно благодаря наличию этой пустоты мы можем создать Хозяина своего мира. Называть его можно Хозяином, можно субъектом – не важно. Важно, что он – это функциональная система достаточного уровня сложности и автономности, которая в состоянии управлять, трансформировать, если есть такое намерение, ремонтировать хозяйство, которое называется «это я сам».

Это основное намерение всех технологий внутреннего развития Я, включая даже традиции развоплощения. Развоплотиться тоже невозможно, оказывается, если нет такого Хозяина. Если нет Хозяина, то человека, обладающего свободой выбора, тоже нет. Потому что он как бытийное существо присутствует только в виде самотождественности. Все остальное с ним случается. Человек пытается задним числом так или иначе объяснить случившееся, но, как известно, борьба за прошлое – самое бесполезное из всех бесполезных занятий, потому что прошлое уже состоялось.

Говорят, анализируя прошлое, надо сделать для себя выводы, нацелить их в будущее… Для чего? Чтобы не совершить тех же ошибок. Но мы совершим новые. Это же следствие, а не причина. А причина – есть ты. И может реализовать ее Хозяин твоего хозяйства. В наличии ты, твое хозяйство, и у твоего хозяйства есть Хозяин. Встает вопрос: как быть действительно действующим лицом, как научиться делать, совершать выбор и отвечать за все последствия, принимать последствия и таким образом корректировать свою деятельность по результатам тех сцеплений событий, которые ты же и породил или в которые попал?

Наиболее распространенный случай. Человек говорит: «Я этого не хотел». Начинаем анализировать, откуда это, то, что он не хотел, взялось. Оказывается, он совершил такой-то поступок, или сказал такие-то слова, или так-то эмоционально отреагировал в такой-то ситуации… В результате… И дальше показываешь ему, что все это последствия его конкретного действия: «Я этого не хотел». Конечно, не хотел – ибо не ведал, что творил.

Вы хотите ведать, что творите? Я бы подумал. Я так и сделал: я однажды подумал, хочу ли я ведать? Потому что если ты захотел, решил так, такое намерение сформировал, то вначале это как у той сороконожки: что делает тридцать девятая нога, когда вторая левая идет вперед.

Свобода для – величие человека

Человек имеет свободу для – свободу выбирать, потому что будущее принципиально множественно. Желая уйти от свободы для, мы создаем гарантированное будущее, мы идем к гадалкам, мы читаем гороскопы, мы пытаемся уничтожить множественность предстоящего нашего будущего и свести его к единичному варианту. Мы хотим иметь позади единичное прошлое и впереди единичное будущее и называем это судьбой, предопределением. Так человек умаляет себя, ибо незрел, чтобы принять свое величие.

Если мы принимаем величие человека как такового, то мы должны принять и свое собственное величие. Но мы не принимаем, мы умаляем себя. Это как бы выгоднее.

Потому что это меньшее напряжение, меньшая ответственность, больше предсказуемости, меньше уникальности, то есть большее количество плюс-подкреплений, идущих извне, от других людей. Рискнуть самооценкой – это поступок. Для персоны, для личности. Вы вдруг начинаете говорить или вести себя так, как положено вести себя человеку во всей его полноте… Но вас заставят доказать, завоевать право так себя вести, или вас изолируют, в лучшем случае вытеснят куда-нибудь в маргиналы.

Закон Мы – это закон усреднений. Мы – любое Мы – усредняет. Это одна из проблем формирования профессиональных групп для спецдеятельности какой-то, скажем экстремальной. Как сформировать группу, чтобы не происходил эффект усреднения? Одна из серьезных практических задач в специальной социальной психологии, занятой формированием целевых спецгрупп: экипаж космического корабля, спецназовская диверсионная группа и так далее и тому подобное.

Кроме того, в социальной психологии зафиксирован закон так называемого обособления специалистов. Все должны жить в своих резервациях как бы: артисты с артистами, ученые с учеными, умные с умными, образованные с образованными. Социум любит стратифицировать, потому что распределение благ в виде денег, славы и власти идет целевой аудитории. И только внизу пирамиды максимальная демократия, все перемешано, поэтому это корни, то, на чем все стоит. Как только революция – это все переворачивается и начинается новое перемешивание, пока не устоится. Взболтают, потом поставят, и оно опять по слоям. Донышко все равно самая широкая часть – чтоб стояло. Чем выше по социальному уровню пирамиды, тем меньше демократии, смешения различных специалистов.

Если вы пережили свое величие как человека, с чем вы столкнетесь? С тем, что личность по привычке начнет из этого делать плюс для самоутверждения. Она будет провоцировать вас об этом всем сообщить. Трудно удержать факт внутренней жизни внутри. Как только вы это захотите предъявить другим, даже если вы, предъявляя, скажете: «И вы тоже великие!» – это немножко приятнее, конечно, что не только вы. Но тут же вас вежливо или не очень попросят: «Давай докажи нам, давай…» – масса всяких обязанностей появится. Еще и расскажут, каким должен быть великий человек. Законы-то все действуют.

«…А зачем нам это все знать?» – спросили себя древние мудрецы. Они, как и все подобные впоследствии, столкнулись с такой проблемой: в каком-то смысле эта проблема порождена вечным противостоянием Я и Мы. И состоит она в следующем: «Многие знания многие печали».

В чем же тут печаль? Мы же знаем, что идеальные потребности практически ненасыщаемы, так в чем же печаль? Печаль в том, что когда человек нацелен на знания, связанные с самим человеком, с жизнью «человеков», а эти знания связаны с тем, что время от времени у кого-нибудь возникает потребность ответить на вечные вопросы: «Кто я такой?», «Что я здесь делаю?» – то рано или поздно наступает такое странное состояние – вроде бы человек много знает, качественно знает, а это никому, кроме него самого, не нужно.

Ибо жизнь как устройство развивается очень медленно. С момента появления пирамиды как основы социального устройства ничего больше не произошло принципиального. И даже выдающиеся утописты, такие как Платон, который пытался построить утопическую идеальную модель общества, все равно не смогли выйти за рамки пирамиды.

Естественно, данный принцип устройства совместной жизни людей никак не совпадает с высказыванием Гермеса Трисмегиста, который говорил: как наверху, так и внизу. Потому что как это – как наверху, так и внизу? Наверху, извините меня, президент, а внизу я, Шибздиков, с зарплатой, на которую невозможно прожить. Гермес вообще не об этом говорил, естественно.

Проблема в том, что внутри самой жизни, внутри устройства нет никаких причин для того, чтобы обладать этим знанием. Оно не нужно, оно лишнее. Но внутри отдельно взятого человека, его субъективности оно очень нужно.

Это довольно суровая такая правда, потому что нас так воспитывали, что знание – некая самоценность, и мы даже не в состоянии предположить, что может быть лишнее знание. И лишнее не в смысле – кто-то там говорит: это лишнее, – а в буквальном смысле слова, для жизни не нужное. А раз оно для жизни не нужное, то, соответственно, все устройство этой жизни не создает никаких поводов для возникновения мотивации обладания этим знанием. Поэтому в конечном итоге все то, что мы привычно называем словами «духовность», «духовное знание», «духовное развитие», оказалось на окраинах маргинальных, приобрело самые разнообразные, но всегда специфические формы, как некий отдельный вид человеческой деятельности, времяпровождения, самоутешения, производства компенсаторных иллюзий. Хотя задумано все это было совершенно иначе.

Когда эти самые мудрецы – назовем их так, обобщенно – столкнулись с проблемой, что жизнь выпихивает, выбрасывает знание и оно в результате ненужно, они пришли к тому, что нужно создать какую-то долгоиграющую программу, чтобы все-таки эти знания проникали в человеческую жизнь не только в виде маргинальных экзотических форм, но и в формах повседневного бытия. Чтобы разрыв между жизнью и бытием не достиг критической величины, когда человек перестает звучать гордо. А как же это сделать? Надо как-то обмануть жизнь. В данном случае обманывать означает хитрость. Человек не слышит, он заблокирован, он вытесняет и так далее, необходимо найти способ, чтобы он все-таки услышал. И было придумано все то, что мы привычно называем мифологической частью сознания.

Мифологическая часть сознания заполнилась различными архетипами, и мы уже не замечаем, как говорим: «бог с тобой!», «ну, с богом!», «бог в помощь!». Живя в России, не замечаем, как мы говорим: «аура», «астрал», «ментал» и прочее, и прочее. Масса идей, запакованных в эти слова, циркулирует абсолютно свободно. Но поскольку вторая сигнальная система (речь) в нашей жизни играет гораздо большую роль, чем большинство людей думают, то какая-то возможность завести таких червячков внутри пирамиды была использована максимально.

Но социальная машина тоже развивающаяся и совершенствующаяся. Как программа по отлову вирусов в компьютере. Есть и в социуме такая программа по отлову вирусов и вытеснения их туда, куда и положено, – на маргинальные окраины.

Это очищение машины от лишнего. А все началось с массовых побегов, когда люди стали бросать карьеру, бросать бизнес и с нажитым капиталом скрываться где-нибудь в Гоа и балдеть на берегу океана, ничего не делая. Потому что крушение привычных ценностей у людей, казалось бы, самого активного возраста, от тридцати пяти до сорока, – это новое. Раньше стрелялись на дуэлях, выбрасывались из небоскребов в этом возрасте мужчины, достигшие пика своей карьеры. А теперь все продают и уезжают на Гоа. Социум этого не любит, это брак.

Если человек хочет относиться осмысленно к ситуации своей жизни, ему нужно спокойно, рационально, без всяких декораций мистического характера осознать простой факт: что он как субъективность нужен внешней жизни постольку, поскольку он в состоянии функционировать в ней. Конечно, мир меняется, и сейчас уже не жгут на кострах за ересь, – костры просто другие. Психологические в основном. Это с одной стороны. А с другой стороны, резко увеличивающаяся постоянно доступность разного рода информации возбуждает сознание задуматься о себе. И как только это происходит, сложности и начинаются. Сейчас модно назвать это «кризис среднего возраста».

Кризис в том, что та система мотивации, которой человек автоматически пользовался, функционируя внутри жизни как устройства, при современных возможностях цивилизации и интенсивности эксплуатации человека для многих очень быстро заканчивается. Просто заканчивается. Человек же не может просто взять и понять, что все кончилось. Программа кончилась. Game over. А поскольку ничего, кроме жизни как устройства, он не знает, а для него это жизнь закончилась. И он начинает судорожно искать продолжение программы. А его нет! Его нет – для очень и очень многих людей.

Цивилизация развивается по своим законам, количество людей с законченной программой функционирования все время растет, в некоторых особо развитых странах уже почти половина населения, и тут план древних мудрецов наконец-то начинает работать.

Однако за прошедшие тысячелетия знание о человеке стало почти профанацией, то оно начинает работать в самых невероятных формах. Против этого древние мудрецы так и не нашли противоядия. В их времена еще не было такой ясности понимания, осознания, что бог людей – это страх. Если убрать все оболочки, то окажется, что там, за всем этим красивым, – страх. И когда человек видит конец программы жизни как устройства, первое, что у него возникает, – страх. Страх одиночества, страх ненужности, страх смерти и т. д. Человек бежит от этого страха. Куда он убежит-то, если это в нем?