Текст книги "Сенсационные открытия современной биомедицины"

У большого числа больных, прооперированных таким образом, через несколько месяцев появляются достаточно тяжелые осложнения, связанные с плохим усвоением пищи – тошнота, рвота, боли, слабость, головокружение. Механизм этой патологии долгое время выяснен не был, и поэтому лечение носило чисто паллиативный (временно облегчающий) характер.

После выявления эндокринной функции желудка стало ясно, что при удалении основной части гормонопродуцирующей области желудка по методу Бильрота образуется недостаток пищеварительных гормонов, что и обусловливает возникновение подобных осложнений. И здесь заместительная терапия дала прекрасные результаты. Теперь во многих лечебных учреждениях больных постгастрорезекционными синдромами ставят на диспансерный учет и два раза в год проводят им гормональную терапию недостающими желудочно-кишечными пептидами. Большое количество желающих пройти такое лечение, отражением чего служит огромное множество писем, поступающих в эти клиники, – лучшее свидетельство эффективности метода.

Изучение функциональной морфологии эндокринных и нервных клеток, синтезирующих пептидные гормоны и биогенные амины в институте профессора Ф. Сундлера, проводится современными иммуногистохимическими и электронно-микроскопическими методами. Отдел оснащен последними моделями микроскопов, лабораторного аналитического оборудования, автоматами для приготовления блоков и срезов тканей, другими современными приборами. Все это вместе с большим набором реагентов и банком чувствительных антисывороток определяет высокий методический уровень исследований.

Институт гистологии располагает своей библиотекой, в которой можно найти все основные монографии и журналы по изучаемым и смежным проблемам, а на ксероксах, которые установлены в соседней комнате, сделать в считаные минуты оттиски любой интересующей вас статьи. Кроме журналов в библиотеке хранятся подборки оттисков статей, получаемых сотрудниками отдела по запросам лично от авторов. Международные связи и переписка с коллегами из разных стран очень обширны. Институт (в Швеции это в порядке вещей) имеет свой «гэст-хауз» – дом для гостей, приглашенных прочитать лекции или временно поработать в лабораториях.

Шведы уважают и любят соблюдать всякие традиции. Вдоль лестницы в Институте гистологии висят акварели – дружеские шаржи студентов на своих профессоров и преподавателей. Они сделаны с большим вкусом и тактом и представляют, создаваемую десятками лет, целую историческую галерею портретов ученых, работавших здесь. Во многих лабораторных комнатах есть специальные доски, на которые сотрудники периодически прикалывают свои новые семейные фотографии и открытки, приходящие в Институт со всех концов света. Это тоже традиция – посылать красочные открытки из тех мест, где ты находишься. Теперь, бывая в разных городах, я тоже отправляю в Лунд приветственные открытки и надеюсь, что они напоминают шведским друзьям о наших встречах и беседах.

В полдень – общий ланч, в 15 часов – традиционный кофе. Эти кажущиеся мелочи играют на самом деле важную психологическую роль – они создают своеобразный уют на работе, где человек проводит большую часть жизни, растворяют накопившуюся усталость, раздражительность, снимают напряжение, делают служебные отношения раскованными и непринужденными. Однако всему свое время, и вне этих перерывов шведы работают много и хорошо. Сотрудники дорожат престижем своего Института и, кроме того, получая достаточно высокую заработную плату, понимают, что ее необходимо оправдывать.

Авторитет руководителя очень высок. В Лунде (как и везде в Швеции) получить должность полного (штатного) профессора (fullprofessor) очень непросто. Кандидат, избираемый Советом Университета, проходит очень придирчивый отбор. Он должен быть не просто профессионалом, но и обладать общей широкой эрудицией, высокой культурой и определенными качествами руководителя. Мне пришлось общаться с большим количеством сотрудников в разных институтах и клиниках, все они отличаются высокой квалификацией, но шеф везде на порядок выше своих помощников, в нем сразу чувствуется лидер – и по взглядам на те или иные проблемы, и по манере поведения (спокойной, деловой, корректной), и, конечно, по уровню знаний в конкретной области науки. Этим определяется очень многое…

Расходы на образование в Швеции в основном покрываются из государственных фондов, а научные исследования финансируются, как правило, из неправительственных источников. Спонсорами становятся крупные концерны и промышленные компании, причем эти фирмы и предприятия во многих случаях могут быть прямо не заинтересованы в субсидируемых ими разработках. Просто в Швеции существуют давние традиции отдавать часть прибыли на благотворительные цели, в частности на развитие науки, получая за это определенные налоговые льготы. Медицина среди других научных отраслей находится в привилегированном положении, ибо высокий уровень ее развития представляет интерес для каждого жителя страны – от президента концерна до его рядового служащего. Существует множество различных фондов, поддерживающих научные исследования и проекты. Один из самых известных – Фонд Эрика Фернстрёма.

Эрик Фернстрём (Erik Fernström) сочетал в себе черты крупного бизнесмена, ученого и мецената. Он сам основал крупную пароходную компанию, стал известным специалистом в кораблестроении, а после смерти своего отца – видного индустриального лидера – возглавил созданный им крупнейший концерн по производству высококачественного гранита. Об авторитете этого концерна свидетельствует тот факт, что его продукция использовалась в строительстве таких знаменитых архитектурных сооружений, как небоскреб «Эмпайр Стэйт Билдинг» в Нью-Йорке и морской военный мемориал в Вашингтоне.

В 1978 году Эрик Фернстрём основал Фонд развития медицинских исследований (The Erik Fernström Foundation for Medical Research), избрал местом его нахождения Лунд и выделил из своего капитала такую сумму, ежегодная прибыль от оборота которой составляет примерно 1 миллион 540 тысяч шведских крон. Эти деньги приблизительно в равных частях ежегодно распределяются на три акции – премия за выдающиеся научные исследования ученым скандинавских стран; премия молодым шведским ученым-медикам; организация международных медицинских симпозиумов. В 1985 году Эрик Фернстрём скончался и завещал продолжить его начинание. Сейчас этот знаменитый фонд возглавляет его дочь Элизабет Фернстрём – известный швейцарский экономист.

Об этом профессор Сундлер рассказывал мне по дороге в фонд, исполнительный директор которого Ингард Линдквист накануне пригласила меня посетить ее офис и познакомиться с деятельностью фонда. Мы провели вместе полтора часа за ланчем в приятной дружеской беседе – Ингард увлеченно рассказывала о работе фонда, показывала фотографии и буклеты различных мероприятий. Гордостью фонда является издание исчерпывающих монографий по актуальным проблемам медицины, которым посвящены ежегодные международные симпозиумы, проводимые в Лунде.

Премии профессора Э. Фернстрёма – очень почетная награда. Так же как и Нобелевские премии, они вручаются королем Швеции в присутствии королевы и самых известных ученых-медиков на торжественной церемонии в Лунде в первую среду ноября.

Непринужденная беседа перешла от науки к искусству. Ингард прекрасно знает живопись (русскую тоже!), коллекционирует репродукции и альбомы. Шведы вообще очень любят искусство и хорошо разбираются в нем.

Пятидесятитысячный Лунд имеет свой театр, в университетском и городском концертных залах каждый вечер звучит музыка, в кафедральном соборе проводятся органные вечера. Постоянно работают музеи античного, классического и современного искусства, несколько частных картинных галерей.

Гуляя по городу, я постоянно обращал внимание на большое количество скульптур, которые студенты и молодые мастера выставляют в скверах и парках для всеобщего обозрения. Здесь прохожий может увидеть самые разные стили – от подражания классицизму до яркого авангардизма. Люди останавливаются, внимательно смотрят, некоторые обсуждают, кто-то молчит, слушая других, или рассуждает сам. В любом случае такое повседневное общение с прекрасным украшает жизнь и греет душу.

Официальный прием в дирекции фонда превратился в дружескую встречу. Расставаться не хотелось, за чашкой ароматного кофе хорошо беседовалось, и мы говорили о самых простых человеческих вещах, которые волнуют всех людей, независимо от их профессии, образа и места жизни.

Рассказывая о своих семьях, детях, проблемах, волнующих нас, о нашей истории, искусстве и литературе, мы забывали, что живем в разных странах и социальных системах, о границах между нами, мы не скрывали друг от друга трудности и проблемы (а они есть и там, и здесь), гордились своими хорошими делами и чувствовали, как стали больше доверять друг другу, как потеплели наши отношения.

И вечером, в гостях у семьи Сундлеров я опять ощутил растущую волну искреннего дружелюбия. Хозяева также накрывали стол, как собираем его мы, встречая гостей. Жена Франка Кристина беспокоилась, чтобы я все попробовал, а он сам говорил очень теплые слова о наших тогдашних переменах, и оба они огорчались, вспоминая наше тяжелое прошлое и те тяготы, которые сопровождают наши непростые реформы.

Я был приятно поражен их желанием ближе узнать Россию, тем, что их сын учит русский язык и, побывав два года назад в Петербурге, хочет поехать туда опять. Мы поздно засиделись в этот вечер, о многом рассказывая друг другу. В английский язык стали вплетаться русские и шведские слова, и они оказывались понятными. С каждым часом нашего общения росла надежда и крепла уверенность в дальнейших встречах, дружбе, общении – в том, что не может быть иначе, как Европа действительно станет нашим домом, ибо альтернативы дружбе, сотрудничеству, гуманистическим идеалам в отношениях между людьми нет и быть не может.

Медицинский факультет Лундского университета расположен в основном на территории регионального госпиталя (поэтому его часто называют университетским), хотя некоторые теоретические институты (Институт гистологии в том числе) занимают старинные здания в центре города. Внешне университетский госпиталь представляет собой комплекс зданий современной архитектуры. Дизайн клинических корпусов эффектен, продуман, удобен. Все корпуса соединены эстакадами и крытыми переходами, на территории много автостоянок и мест отдыха. Первый этаж центрального здания занимает служба информации, где можно получить многочисленные проспекты и справки, отражающие сложную структуру и работу этого крупного больничного комплекса. Гордостью жителей Лунда служит тот факт, что университетский госпиталь был построен на специальные средства королевского фонда и находится под патронажем королевской семьи.

Клинической базой университета является также региональный госпиталь в Мальме – городе, расположенном на морском побережье в 25 километрах от Лунда. Университетские клиники обоих госпиталей (по полторы тысячи коек в каждом) обслуживают не только население двух городов, но и весь административный округ Большого Мальме с населением около полутора миллиона человек. Клинические институты Лундского университета занимают лидирующее положение в мировой медицине по исследованиям процессов свертывания крови, репродукции человека, фетальной диагностике, неврологии и психиатрии, нефрологии и диагностической радиологии. Ежегодно проводится широкая диспансеризация различных социальных групп и профессий с применением самых современных диагностических методов, включая компьютерную томографию, ультразвуковое исследование, ядерно-магнитный резонанс и радионуклидную диагностику.

В региональном госпитале в Мальме несколько лет назад был открыт специальный лечебно-диагностический и научный центр стоматологии, один из авторитетных и самых крупных в Европе. В его 13 отделениях проводится лечение всех основных заболеваний зубов и окружающих тканей с применением самых современных терапевтических и хирургических методов. Центр в Мальме особенно известен своими передовыми исследованиями в области физиологии челюстно-лицевых мышц, их влияния на формирование позиции зубов, а также в разработке новых методов коррекции неправильного прикуса у детей.

О том важном месте, которое занимает медицина в этом университете, свидетельствует и организация двух уникальных учреждений, аналогов которым пока нет в мире – центра социально ориентированных медицинских исследований в живописном местечке Дэлби, недалеко от Лунда, и центра патологии речи в Мальме.

Специалисты центра в Дэлби занимаются теоретической и практической работой в области медицинского страхования, эпидемиологии, популяционной медицины и гериатрии, а сотрудники центра в Мальме осуществляют успешные исследования и лечат больных по специально созданной ими комплексной программе диагностики и терапии различных форм патологии голоса, произношения, речи и языковых расстройств. В прошлом году на базе этого центра организована Европейская школа усовершенствования врачей-логопедов, попасть в которую (а конкурс очень велик: около 11 человек на 1 место) мечтает любой специалист. Обучение в этой школе длится три года, включая, кроме клинических дисциплин, специальные курсы анатомии и физиологии речевого аппарата, лингвистику, психологию. Все лекции и занятия проводятся только на английском языке (так что пусть наши студенты-медики не забывают наряду со специальными дисциплинами изучать не менее прилежно и английский язык, ибо именно он может помочь им повышать свое врачебное мастерство).

Институт гистологии занимается научной работой. Патологоанатомические исследования (прижизненная диагностика и посмертный анализ) осуществляются в Институте патологии, который также располагается на базе университетского госпиталя. Проработав много лет в практической патологической анатомии, я видел разные условия для работы – от типовых зданий до самых неприспособленных помещений. Знаю и ощущал сам разное отношение руководителей органов здравоохранения к врачам-патологоанатомам. То, что я увидел в Лунде, достойно уважения и подражания.

В патологоанатомических отделениях «святая святых» – секционный зал. В Лундском госпитале – это светлое большое помещение (общей площадью около 150 квадратных метров) с несколькими анатомическими столами, снабженными автоматическим управлением положения и уровней, к каждому столу подведена горячая и холодная вода, имеются прицельное освещение с дистанционным управлением светом. Зал снабжен кондиционерами и автоматическими распылителями дезодорантов, освежающих воздух. Персонал одет в удобную чистую аккуратную одежду, не стесняющую движений и полностью предохраняющую тело от попадания крови, жидкостей, обрывков тканей. В зале имеются телекамеры, позволяющие транслировать ход патологоанатомического вскрытия в учебные аудитории. Кроме того, студенты и врачи могут наблюдать за работой прозектора, присутствуя непосредственно в зале. Небольшая численность учебных групп позволяет каждому студенту принимать активное участие в обсуждении у секционного стола тех или иных деталей исследования.

Объем гистологических методов, используемых для повседневного патогистологического исследования секционного и биопсийного материала, очень широк. Очень часто, кроме обзорных окрасок, используются гистохимические методы идентификации в клетках и тканях жира, белков, железа, ферментов, что дает патологоанатому достаточно большую информацию, которую он использует для диагностики патологического процесса.

Кроме того, при анализе какой-либо конкретной патологии применяются другие, более специфические методы исследования. Так, например, многие опухоли исследуются на содержание биогенных аминов, пептидных гормонов, внутриклеточных цитоплазматических белков. При более сложных случаях, например новообразованиях с яркой эндокринной симптоматикой или системных заболеваниях кроветворной системы, патологоанатом может поручить лаборанту провести иммуногистохимическое исследование с помощью диагностических панелей различных антисывороток к многочисленным пептидам и стероидным гормонам или к лимфоцитарным маркерам.

Такая разносторонняя идентификация различных гистохимических и морфологических признаков позволяет объективно верифицировать патологические изменения в тканях и клетках, а тем самым значительно повышает степень диагностики и определения прогноза заболевания и выбор оптимального метода лечения.

В бланках направлений на патогистологическое исследование предусмотрены графы для описания всех указанных признаков. В них также есть отрывной талон, который с развернутым патологическим диагнозом направляется в статистический центр, где информация кодируется и хранится на дискетах персональных компьютеров. Ежегодно, используя эти и клинические данные, статистический центр издает красочные, иллюстрированные графиками и таблицами справочники распространенности и вариабельности заболевания злокачественными опухолями в южной Швеции. Эти сведения используются соответствующими службами для организации и проведения мероприятий с целью снижения заболеваемости раком и другими тяжелыми заболеваниями.

…Из отдела патологии мы спустились в цокольный этаж, в лабораторию электронной микроскопии. Она принадлежит отделу профессора Сундлера, но обслуживает и клинические подразделения. Однако электронно-микроскопическая диагностика опухолей в Лунде используется не столь широко, как, например в Российском онкологическом научном центре им. академика Н. Н. Блохина в Москве, где под руководством и по инициативе профессора Н. Райхлина уже много лет ведутся обширные повседневные исследования биопсийного и операционного материала с помощью ультраструктурного анализа. Шведские коллеги с большим интересом отнеслись к нашему рассказу о повышении качества диагностики опухолей, достигнутому благодаря применению электронной микроскопии и планируют расширить подобные исследования у себя.

Профессор Рольф Хакансон

Клиники университетского госпиталя мне показывал профессор Рольф Хакансон (Rolf Hakanson) – крупный специалист в молекулярной фармакологии и ультраструктурной патологии клеток. Он очень старался познакомить меня с разными подразделениями, рассказывал об истории госпиталя, его отделений и лабораторий, а в конце нашей экскурсии неожиданно пригласил меня зайти к нему домой, где, как он, улыбаясь, сообщил: «Жена ждет нас на пирог».

Рольф время от времени вставлял в разговор русские слова, он несколько лет назад пытался самостоятельно изучить русский язык, но не получилось. Занятия языком пришлось оставить, но интерес к России и уважение к нашей культуре сохранилось.

Дом Хакансонов располагается в тихом уютном квартале Лунда. Перед домом небольшой сад, на нежно-зеленой траве краснеют багряные розы. Шведы очень любят и культивируют цветы. В киосках и магазинах невозможно оторвать глаз от богатства красок и прелести бутонов самых разных форм. Удобная планировка и мебель, масса книг, рояль и лежащая на нем скрипка, раскрытые ноты на пюпитре, картины на стенах и, гордость хозяина, – коллекция моделей старинных кораблей – все свидетельствует о тонком вкусе и высокой культуре семьи Хакансонов.

Марианна радушно угощала нас пирожками, оба Хакансона рассказывали о себе, интересовались нашей сегодняшней жизнью, событиями, историей и культурой нашей страны. Пару часов пролетело быстро, и, как оказалось, ланч в семье Хакансонов был только перерывом в моих экскурсиях в тот день. Рольф предложил поехать посмотреть «Идеон» – первый и крупнейший исследовательский парк в Скандинавии. Подобного проекта пока не осуществлено в России, да, я думаю, что и многие развитые страны не могут похвастаться таковым.

Парк создан в 1983 году на окраине Лунда и представляет собой комплекс более чем из 60 частных предприятий и коммерческих фирм в области компьютерной техники, электроники, биотехнологии, пищевой технологии, химии, фармацевтики, мониторинга окружающей среды, транспортной технологии, акустики, объединенных в единый ансамбль, основной идеей в деятельности которого является производство малых промышленных серий тех разработок, которые созданы учеными, их апробация и внедрение в серийную промышленность.

Кроме того, «Идеон» – прекрасная база для повседневной работы студентов и преподавателей университета, овладения ими методами высокоточных технологий, постижения тонкостей рыночной экономики, а такие знания никогда не будут лишними для любого специалиста. К тому же деятельность «Идеона» приносит и немалую прибыль, которая используется на финансирование научных исследований и оснащение университета современной аппаратурой.

Лунд. Научно-исследовательский парк «Идеон»

Так я постигал университетскую жизнь «изнутри». Но за гостеприимство и знания надо платить – наступил день, когда в аудитории Института гистологии собрались ученые, врачи, студенты, перед которыми мне предстояло выступить с лекцией «Мелатонин и его роль в патологии и онкологии».

Профессора Сундлера, его сотрудников и других коллег очень интересовала эта тема, потому что мелатонин «выпал» из поля зрения их исследований, а по современным представлениям, именно этот гормон – один из основополагающих в регуляции биологических процессов. Доклад, который содержал анализ многолетних исследований, проведенных в нашей лаборатории и сотрудничающих с нами российских и зарубежных учреждениях, вызвал большой интерес и оживленную дискуссию.

В течение двух часов мы обсуждали полученные результаты, их теоретическое и практическое значение, перспективы развития дальнейших исследований в этом направлении.

После семинара мы еще долго беседовали с профессором Сундлером в его кабинете о тех аспектах, которые могут представить взаимный интерес и, к удовольствию друг друга, решили, что наша встреча в Лунде станет началом тесного взаимного сотрудничества и общения. Мы и сейчас продолжаем совместные исследования, готовим монографию с участием российских и шведских специалистов, обобщающую наши данные по изучению нейроэндокринной регуляции гомеостаза.

Именно в кабинете профессора Сундлера началось мое «сидение» в креслах великих ученых прошлого. Франк предложил мне сесть и подвинул старое массивное деревянное кресло, обитое черной кожей. На спинке кресла я увидел медную табличку «Falck». Сундлер мягко улыбнулся, и я все сразу понял… «Да, тот самый Фальк», – сказал он.

Я сел и окунулся в историю… историю открытия аутофлюоресценции биогенных аминов – химических веществ, продукция которых нервными клетками обеспечивает прохождение нервного импульса по нервным волокнам через синапс, превращая его в электрическое возбуждение, способное заставить мышцы сокращаться.

Именно здесь, в Лунде, в этом кабинете, в этом кресле работал великий гистолог Бенгт Фальк (Bengt Falck), который вместе со своим коллегой Нильсом Хилларпом (Nils Hillarp) впервые в 1962 году разработал метод флуоресценции. Благодаря этому методу стало возможным выявлять продукцию адреналина и подобных ему веществ в клетках и тканях. Это метод отныне стал классическим. Его применение позволило значительно расширить возможности нейробиологии в изучении локализации различных нейронов в структурах мозга.

К сожалению, я не смог быть представлен самому Фальку, он был тогда в отъезде – читал лекции в США. Он почетный профессор Лундского университета, ему 87 лет, и иногда он посещает Институт и выпивает чашечку кофе с Франком Сундлером, который тоже уже не возглавляет институт, он передал руководство своему ученику, оставшись полным профессором, то есть профессором, читающим свой лекционный курс и ведущим свой научный проект в лаборатории клеточной нейроэндокринологии.

Профессора Бенгт Фальк (слева) и Нильс Хилларп (справа)

Так человеческое общение превратило наше заочное знакомство с Франком Сундлером по журнальным публикациям в реальное сотрудничество по одной из важных проблем современной медицины.

Мы много о чем говорили с Франком и Рольфом в течение этих семи дней. И гуляя по тенистым городским улицам, мы однажды проходили мимо внешне ничем не примечательного дома… но Сундлер вдруг остановился и, показав на него, сказал мне: «Здесь жил Бергстрём».

Да, тот самый знаменитый профессор Бергстрём – один из четырех нобелевских лауреатов, имена которых связаны с Лундским университетом. Он и его ученик Б. Самуэльсон сделали открытие, которое сыграло колоссальную роль в лечении многих заболеваний, а главное, в обеспечении управления родами у женщин при возникающих в их процессе «внештатных» ситуациях.

Суне Карл Бергстрём

Бенгт Ингемар Самуэльсон

И теперь имена профессора Суне Карла Бергстрёма (Sune Karl Bergstrom) и Бенгта Ингемара Самуэльсона (Bengt Ingemar Samuelsson) составляют славу Лундского университета. Первыйработал в Лундском университете ассистентом профессора кафедры фармакологии в 1947–1958 годах, а второй – выпускник Лундского университета (учился в нем с 1951 по 1957 год) и в эти годы познакомился с Бергстрёмом, стал его учеником, потом вслед за ним переехал в Стокгольм, где они вместе работали в Каролинском институте, совершили замечательные открытия и стали лауреатами Нобелевской премии.

Нобелевскую премию Бергстрём и Самуэльсон получили в 1982 году вместе с английским биохимиком Джоном Робертом Вейном (John Robert Vane).

Формулировка Нобелевского комитета звучала так: «За открытия, касающиеся простагландинов и родственных им биологически активных веществ».

Джон Роберт Вейн

Несмотря на то что основные исследования по обнаружению простагландинов были проведены в Стокгольме и Лондоне, именно в Лунде, в середине прошлого столетия, были начаты поиски этих загадочных веществ, которые значительно расширили возможности регуляции процессами жизнедеятельности.

Ученый клоунель, вспоминая свою поездку в Лунд, не может не рассказать читателю об открытии шведских ученых.

Каждый период в истории науки связан с определенными, присущими тому времени методическими приемами. Так и в эндокринологии. В конце XIX – начале XX века ученые очень активно занимались поиском биологически активных веществ в водных или спиртовых экстрактах различных органов. Процедура поисков была по сегодняшним понятиям весьма примитивна: измельчался какой-либо орган до состояния гомогенной кашицы, к ней добавляли воду или спирт, а затем отфильтрованный экстракт вводили другим животным и наблюдали за оказываемым им физиологическим действием. Справедливости ради надо отметить, что эти эксперименты сыграли значительную роль в развитии эндокринологии. Именно так были открыты многие гормоны.

Ученые исследовали самые разные органы: почки, селезенку, печень, легкие, надпочечники. Постепенно очередь дошла до предстательной железы (простаты) – органа, играющего очень важную роль в осуществлении нормальной деятельности мужской репродуктивной системы. В ней вырабатывается особый секрет, способствующий подвижности сперматозоидов. Без него они теряют активность и не способны оплодотворить яйцеклетку.

При исследовании экстрактов из простаты различных животных и человека обнаружилось, что в них содержится какое-то вещество, способное понижать артериальное давление. Первое сообщение об этом было сделано в 1906 году, и примерно в это же время (в 1910 году) австрийский гинеколог Б. Шик описал удивительное явление, которое, к сожалению, как это бывает, не приняли всерьез. Оно было заново переоткрыто только в 1957 году. Но не будем забегать вперед. Что же обнаружил Шик? Действительно, установленный им факт отдавал мистицизмом: венский врач сообщал, что во время менструаций у женщин в поту рук появляется вещество, от которого… быстро вянут розы. Это вещество Шик назвал менструальным ядом. Стремясь убедить недоверчивых коллег, он собрал и описал разрозненные сведения о таких, казалось бы, нелепых вещах, как, например, предотвращение женщиной в период менструации брожения вина и теста, или о том, что в менструальной крови обнаруживается вещество, оказывающее токсическое действие на цветы примулы. Эту серию наблюдений он опубликовал в известных научных журналах под общим названием «Фитофармакологическое изучение менструального токсина».

Однако, как мы уже отмечали, наблюдения Шика не были приняты с должным вниманием. Их оценили только в 1957 году, когда английский физиолог В. Пиклес, вооруженный современными аналитическими методами, не только подтвердил данные Шика, но и химически идентифицировал «менструальные токсины». Они оказались уже известными к тому времени простагландинами – чрезвычайно активными биологическими веществами, которые впервые были обнаружены в простате (отсюда их название).

История обнаружения простагландинов в предстательной железе развивалась непросто. Первый этап ее случаен, он не планировался заранее и представляет собой уже неоднократно описанный пример серендипности – того, как, нацелившись на одно, ученый в ходе экспериментов может получить данные, которые впоследствии приведут к качественно новому открытию.

В 1931 году шведские биохимики У. Эйлер и Дж. Гаддэм открыли существование в слизистой оболочке кишечника неизвестной ранее белковой гормональной субстанции, названной ими веществом Р. Оно снижало артериальное давление и стимулировало сокращение кишечника.

Будучи знакомым с работами о том, что в простате и семенной жидкости человека и животных существует какое-то биологическое активное вещество, способное понижать артериальное давление и вызывать сокращения матки, Эйлер предположил, что это вещество Р. Предприняв специальные исследования, шведский ученый установил, что неизвестный гормон в половых органах не может быть веществом Р, поскольку активный субстрат экстрактов простаты и семенных пузырьков в модельных химических экспериментах вел себя не как белок, а как жирорастворимая кислота.

Именно Эйлер назвал этот гормон «простагландином», разработал надежные способы очистки этого вещества от других биологически активных субстанций и передал все материалы для дальнейшей работы своему ученику – С. Бергстрёму.

Ученик оправдал надежды своего учителя. В 1936 году он начал второй этап работ по разгадке тайн простагландинов, этап трудный, многолетний, прерванный войной, но в конце концов увенчавшийся успехом. Бергстрём со своим учеником Самуэльсоном и другими сотрудниками сумел получить простагландины в кристаллическом виде, определил химическую структуру тринадцати из них и провел первые испытания, показавшие, что даже в дозах, составляющих миллионные доли грамма, эти вещества оказывают сильное разнообразное воздействие практически на все органы и функции организма.