Текст книги "Новый Вавилон"

26. Отмщение. Паром. Заступнице Усердная

Уже с первых дней на пароме Алексий выделил из окружающих мускулистого, высокого брюнета, по манерам и поведению похожего на офицера. За каждым завтраком, обедом и ужином он приударял за стройной рыжеволосой красоткой. Несколько раз Дронов ловил на себе взгляд этого человека и чувствовал, что его внимательно изучает профессионал.

К этому подозрительному типу, незаметно наблюдавшему не только за ним, но и за остальными пассажирами, он решил присмотреться.

Дронову удалось проследить незнакомца до уровня, где тот жил. К сожалению, там располагались каюты более низкого класса – без иллюминаторов, и «Пол», слишком большой, чтобы использовать его в коридорах, был здесь бесполезен.

Сегодня за завтраком Дронов с беспокойством обнаружил, что брюнет вплотную подбирается к Априну, похоже, пытаясь вычислить, кто это такой. «Рыжая», хоть и ловко играла свою роль, но, без сомнения, работала с ним в паре: пока она отвлекла Априна, случайно задев его и усердно извиняясь, ее напарник незаметно стащил у доктора вилку и положил в свой карман.

Брюнет, как заметил Дронов, интересовался и другими пассажирами. Он явно, кого-то искал и намеревался снять отпечатки пальцев или провести анализ ДНК.

Этого – нельзя было допустить. Дронов не стал ждать, пока он отправит добычу на анализ, и устремился к каюте брюнета на нижний уровень.

Аккуратно вскрыв ее, Алексий зашел внутрь и обыскал все. В ванной комнате увидел – анализатор ДНК, замаскированный в бритве. Ему приходилось встречать такие прежде.

Сомнения отпали: – парочка «влюбленных», скорее всего, была теми американцами, о которых предупреждал Данилин. Сейчас брюнет должен был вернуться, чтобы убедиться по отпечаткам пальцев на вилке, что на пароме действительно плывет Априн.

Вскоре Алексий услышал приближающиеся шаги и, как только человек вошел внутрь и закрыл дверь, оглушил его резким ударом, а затем придержал под руку, пока тот не уткнулся лицом в ковер. Оставалось только перевернуть его на спину и сковырнуть маску. Под ней открылось лицо, знакомое по записи «Пола», – это был человек, добивший в упор Алсатова.

Парень уже пришел в себя, осознано глядя на Дронова. В этот момент в дверь неожиданно постучали.

– Это я, открой. – В нежном голосе сквозило нетерпение.

Дронов ткнул пистолетом в бок парню и тихо приказал через дверь успокоить рыжую напарницу.

– Подожди в своей каюте, я делаю анализ, зайду с результатами, когда закончу!.. – Он в бессильной злобе сверлил глазами лицо врага, слушая удаляющиеся шаги. Дронов обыскал парня и помимо вилки достал у него из-за пояса небольшой пистолет.

– Кто ты и кого ищешь на пароме? – Алексий сунул вилку в карман, держа брюнета на прицеле.

– Я американец, ищу некоего доктора. Как только он будет обнаружен и опознан, я должен сообщить своим. За нами пришлют вертолет, чтобы немедленно забрать с этого… парома. – Он сглотнул и неожиданно выругался.

– Зачем вам доктор? – Дронов не спешил спрашивать американца про его миссию в Лондоне.

– Клянусь, не знаю. Мне платят за то, чтобы доставить его живым.

– Сколько твоих на судне?

– Только я и моя напарница.

– Предлагаю честный обмен – а в этих обстоятельствах тебе не выгодно торговаться: – я отдаю доктора, а ты помогаешь мне остаться в Кадингире и подкрепляешь сделку деньгами. Выйдем на палубу – здесь, на нижних ярусах, связь не работает. Там ты свяжешься со своими, и вы обсудите мое предложение.

Брюнет с радостью согласился и под дулом пистолета послушно отправился на верхнюю палубу. Он не почувствовал в словах Дронова подвоха или надеялся воспользоваться ситуацией и одолеть Алексия.

Дронов, едва оказавшись на воздухе, сразу потащил американца в тихий уголок, где почти никогда не появлялись члены экипажа. Наверху было холодно – леденящий океанский ветер, завывая, гулял по судну. Подойдя к борту, Алексий неожиданно схватил пошатнувшегося от качки ничего не подозревающего американца за пояс и, собрав все силы, быстро перевалил за борт. Парень громко закричал от ужаса, но звук сразу потонул в шуме ветра и волн.

Дронов помолился, чтобы Алсатов и Савина вспомнили о нем, когда встретят тень своего убийцы.

27. Охота. Москва

Данилин, уже в который раз, пристально рассматривал на экране несколько снимков Пантелеймона Городничего, которого по – настоящему звали Яковом Глюком.

Неуловимая на протяжении многих лет банда Городничего, начав с обыкновенного разбоя и грабежей, в последнее время пыталась подвести под свои преступления непонятную политическую основу.

Один раз он встречался с этим странным человеком еще до Разделения, когда Городничий возглавлял экспедицию на Урал, искавшую так называемую страну Дивную.

Так получилось, что в состав экспедиции студентом, ищущим приключений, попал и юный Саша Данилин. Он прекрасно запомнил молодого начальника – яркого и уверенного в себе брюнета. С того времени прошло много лет. Человек на снимках был настолько разнолик, что утверждать, будто это одно лицо, невозможно.

В том, что он отличался изощренным умом, Данилин не сомневался. В интернате сохранилась характеристика, данная Якову одним из преподавателей: «Талантливый бандит».

Способный юноша – авантюрист, имеющий склонность к языкам, не мог проскользнуть мимо спецслужб, которые его завербовали сразу после окончания школы, когда Глюка арестовали за драку. Его направили учиться в спецшколу, и после ее окончания он успешно принимал участие в различных акциях за границей.

Затем, неожиданно вышел из-под контроля и примкнул к экстремистам перед Разделением. Глюк прославился тем, что лично застрелил китайского посла, которого они приговорили к смерти. Экстремисты рассчитывали, что после этой акции Китай начнет военные действия против России, группе Городничего удастся захватить власть и отменить Великое Разделение.

Яков подкупил работника посольства, сделал пропуск и, пробравшись внутрь, застрелил посла. На Глюка объявили охоту, но он выжил.

После Разделения Глюк надолго пропал и, вот, почти через двадцать лет появился снова, сея смерть и разрушение. Теперь Глюк-Городничий со своей группой, численность которой никому не была известна, выступал на стороне антипрезидентских сил устраивая, взрывы и грабежи по всей стране, оставаясь таким же неуловимым для преследователей, как и раньше.

Данилин пытался обнаружить логику в его действиях, но пока не мог понять, чего хочет добиться Глюк и чью сторону он держит, не выдвигая никаких политических или экономических требований.

От размышлений его оторвал секретарь, появившийся в кабинете тихо и бесшумно.

– Господин Данилин, какая-то вооруженная группа, похоже, Городничего, неожиданно выдала себя и засела на окраине города. По, другой информации, это Гибриды с Кавказа – их несколько человек. Пробрались в город совершить очередную атаку, хотя с ними перемирие. Два года прошло с последних столкновений, и вот – целая банда. Мне казалось, мы уже давно очистили Москву от них. Что им не сидится в своих землянках? – Секретарь, хмыкнул себе под нос.

– Подумай, Аполинарий. Чем больше мы их «изолируем», тем меньше их останется. – Данилин громко прищелкнул пальцами и выразительно посмотрел на секретаря, затем вынул из сейфа пистолет и сунул за ремень со спины.

Вообще-то пистолетом он не пользовался ни разу, слава Богу, – на линии огня Данилину не по должности прыгать. Его принцип был давно и хорошо известен: «твой меч, а моя голова», но, узнав, что в засаду попала группа Городничего, он захотел лично увидеть Глюка – живого или мертвого.

– У нас есть еще пара минут, что там, с заставой, выяснили?

Аполинарий с удовольствием принялся описывать любопытный случай, глубоко впечатливший его.

– В местный военкомат пришла удрученная мать одного из обычных призывников и спросила, куда заслали ее единственного сына. Платят парню большие деньги, и он их домой присылает. В начале разговора над ней посмеялись, потом спросили: сколько? Она, в ответ, поставила на стол коробку и вывалила содержимое. – Секретарь сделал паузу.

– Ну, рассказывай уже. Золото?

– Вы почти угадали! Коробка была полна денег, самыми крупными купюрами! Начали разбираться – оказалось, что застава, начиная от бессменного командира, и заканчивая последним рядовым, незаконно пропускала через границу наркотики с Кавказа. Все получали свою долю, и, если какой-то вшивый рядовой домой деньги коробками посылал, то сколько, интересно, загребал командир чудо – заставы, прозванной, почему-то – Титикака?

– Озеро так называлось, на котором золотая столица ацтеков была. По твоему голосу, можно подумать, что ты бы послужил на месте того бойца, а еще лучше командира. А, Аполинарий?

– Не дай Бог! Закончилось печально – офицеров расстреляли, рядовых посадили. Этого парня задушили в камере, командир убежал к своим «друзьям» на Кавказ. Его судьба пока неизвестна…

– Не все предатели, как на этой несчастной заставе. Полно честных и порядочных командиров. И вообще, нищие Гибриды их развратили!

– Конечно, не все… – В голосе секретаря не слышалось уверенности. – А… кто кого развратил, мы ли их, или они нас, – еще не изве-е-стно. Если бы не белые люди, то жили бы они спокойно в горах и не узнали греховных соблазнов нашей цивилизации.

– Поехали, «белый человек». – Данилин уже думал о другом.

Сейчас им предстояло увлекательное занятие – охота на загнанного в угол, хитрого врага в закоулках мегаполиса.

Услужливый Аполинарий побежал впереди, открывая двери. На улице стояли военные грузовые машины с маячками на крышах, и человек в черной форме руководил погрузкой своей группы, вооруженной автоматами. Данилина ждал личный бронированный лимузин с затемненными стеклами, за руль сел Аполинарий. Включив сирены, кавалькада двинулась на запад столицы, расталкивая на обочины мирных водителей.

Прохожие давно привыкли к таким кортежам: в городе редкий день обходился без того, чтобы на улицах не стреляли, кого-то не ловили и что-то не взрывалось. Это стало привычкой, и усталые лица не отражали ничего, кроме раздражения.

Квартал в спальном районе, где видели бандитов, был уже оцеплен солдатами, рядом толпились гражданские зеваки. В сторону Данилина, поторапливаясь и смешно семеня ногами, спешил с докладом низкорослый, с красным, опухшим лицом, капитан.

– Вижу, у вас все подготовлено?

– Обнаружены не Гибриды, а группа Городничего. Наш осведомитель – подтвердил. Они засели в жилом доме на пятом этаже.

Капитан показал рукой в сторону дальней высотки, и Данилину показалось, что он почувствовал запах перегара.

– Мне уже сообщили – хорошая новость. Вы жителей эвакуировали?

– Да, прочесали квартиры – везде пусто. Разрешите начинать? – Данилин почувствовал, что капитану не терпится отдать команду на штурм.

– Давайте, капитан, действуйте!

Коротко козырнув, тот стремительно побежал обратно, в сторону оцепления и грузовиков спецназа. Вскоре раздались звуки выстрелов. Данилину и Аполинарию оставалось только нетерпеливо ждать, плотно закрыв двери лимузина.

Задумавшись, он не сразу услышал постукивание по стеклу. Это был капитан. Звуки выстрелов стихли. Действие продолжалось минут пятнадцать, не больше.

«Четко работает, а по роже не скажешь», – подумал Данилин.

– Все, мы закончили. Вы пойдете?

Аполинарий открыл ему дверь. Данилин вышел из машины и вместе с капитаном направился в сторону дома. Возле обшарпанного подъезда он увидел бойцов, многие уже сняли маски, некоторые курили – они считали операцию законченной. Данилин, Аполинарий и капитан поднялись на пятый этаж по облупленной, немытой лестнице. Дверь была выбита взрывом, и всюду еще висела пыль, пахло порохом.

В квартире Данилин увидел окровавленных мертвых людей, лежащих в разных позах на засыпанном штукатуркой полу. Он наклонился, внимательно рассматривая лица мертвецов. Одного из них он видел сегодня на снимках – это был Городничий. Данилин знаком подозвал двух бойцов, еще стоявших в комнате, и приказал им:

– Положите его на диван.

Бойцы небрежно подхватили обмякшее, безжизненное тело и молча выполнили приказание.

– Эй, поаккуратнее!.. Аполинарий, у тебя нож есть?

– Нет, не ношу, – ответил растерявший недавнюю веселость, секретарь.

Один из бойцов вытащил из ножен на поясе тяжелый тесак и протянул Данилину. Тот присел возле тела, приложил лезвие ножа к шее покойного, а затем резко провернул его. На пол бесшумно упала маска.

– Это не Городничий, господин Данилин?!

– Думаю – нет! Все, Арполинарий, поехали. Неизвестный информатор почти не обманул. Вы, капитан, подготовьте подробный отчет и постарайтесь через час все закончить.

28. Порт. Африка. Милосердие, Двери Отверзи Нам

Утром с палубы открылась панорама Кейптауна. Члены экипажа, не занятые работой, высыпали наверх и бурно обсуждали проплывающий мимо пейзаж. Большинство видело эти места впервые.

Алексий прочитал, что голландцы высадились на мысе в семнадцатом веке и основали в месте схождения океанов перевалочную базу на восток. Маленький форт превратился в мегаполис, где до Великого Разделения проживало пять миллионов человек со всего света. До строительства Кадингира многие считали Кейптаун жемчужиной африканских городов.

После отмены апартеида африканцы почти вытеснили своих недавних хозяев, а вскоре после Разделения последние белые навсегда покинули не только Кейптаун, но и всю страну.

Этих новых, несчастных переселенцев приняли их прародины. Уехали и немногочисленные русские, такие, как Априн.

Алексий собирался при удобном случае спросить доктора: в чем причина, что он не смог тогда прижиться в России? Почему он был вынужден, выдавая себя за потомственного англичанина и пользуясь неразберихой с документами, переселиться в Великобританию?

Априн тоже вспоминал о своем давнем бегстве, глядя теперь с борта парома на залитый солнцем город, – он тогда считал, что никогда не вернется обратно в Африку. С горечью доктор отметил, что портовые краны совсем заржавели, в бухте, когда-то полной океанских судов, было пусто, а небоскребы, построенные десятилетия назад, заметно обветшали.

Веда просто стояла и молча смотрела на город вдали, не обращая внимания на многочисленных дельфинов перед паромом. Она не могла представить, когда улетала с Афанасием, что так скоро вернется.

Дронов заметил на палубе и печальную «рыжую», которая делала вид, что любуется, а на самом деле озабоченно разглядывала лица окружающих.

Паром, оставив слева по борту бухту Кейптауна, взял курс на Кадингир, и к вечеру они были у цели.

Если Кейптаун имел пугающе – заброшенный вид, то незабываемое зрелище объятого светом, блистающего Кадингира, плавно приближающегося к парому, вызвало на борту удивленные и восторженные возгласы. Люди устремились на палубы, чтобы увидеть новое чудо света.

Огромный порт был полон океанских кораблей. Слева стояли контейнеровозы, справа расположились причалы с белоснежными яхтами и быстроходными катерами. Бесчисленные небоскребы казались будто покрытыми меховыми зелеными шапками – знаменитыми висячими садами.

Толпа притихла, наслаждаясь необыкновенным видом и мечтая ступить на твердую землю после недели в бурном океане. Однако такая возможность ожидала не всех – попасть в Кадингир можно было только по специальным разрешениям городских властей.

Еще утром Дронов получил известие, что документы на них готовы. Сложнее было с Ведой. К счастью, паром простоит на рейде сутки, и Алексий надеялся, что придумает, как провести ее на берег.

Дронов и Априн, оставив девушку в каюте, спустились по трапу на катер, доставивший немногочисленных пассажиров к пирсу. «Рыжей» среди них не было.

– Вот она – африканская земля. Спасибо, Господи! – Алексий с удовольствием сделал первые шаги по твердой поверхности после зыбкой палубы парома и незаметно перекрестился, тщетно высматривая в сумерках на берегу башенку церкви.

– Не такая и африканская. Здесь, слышал, все принадлежит Вавилону?

– Да, они купили землю, но восхитительные сады, наверху, этого стоили!

Следуя указателям на английском, они направились в сторону здания порта, где находилась служба контроля. За стойкой сидел темнокожий африканец в белоснежной рубашке с галстуком, из-за которой казался еще более черным. Путешественники назвали имена, и через несколько минут служащий приветливо показал, что они могут проходить.

Дронов заранее продумал выход из порта. После трагических событий в Лондоне и на пароме, он понимал: у них за спиной идет игра, и необходимо быть предельно осторожными, если они хотят выжить.

– Нам с вами, доктор, нужно зайти в уборную!

– Нам? А если я не хочу?..

– Не спорьте, дорога каждая секунда! Нас должны встречать, но я предпочитаю не рисковать своей жизнью и вашей тоже. Попробуем сами, без посторонней помощи выйти отсюда.

В туалетной комнате он прикрепил себе и Априну новые маски.

В небе растекались фиолетовые южные сумерки. Алексий подождал, пока к главному выходу направится группа уборщиков, и попробовал с ними смешаться. Это удалось, и они оказались на улице. Затем незаметно прошмыгнули к стоянке такси.

– Садитесь же, доктор! Не изображайте из себя подвижную мишень. Трогайте, мистер!

Шофер рванул в темноту.

В заднее зеркало Дронов мельком увидел, как сразу два автомобиля одновременно бросились за ними. Флегматичный чернокожий ничего не замечал, единственным способом оторваться от погони было, пересесть вместо таксиста за руль.

– Что-то случилось с колесом! – Алексий, придав голосу взволнованность, воскликнул первое, что пришло в голову.

Он едва дождался, пока африканец выйдет, бросился на его место и нажал на газ, стараясь не зацепить медлительного шофера. Автомобиль стал стремительно набирать скорость. Осложняло маневры непривычное для Алексия левостороннее, как в Англии, движение.

Дронов вызвал разведчика, и умная птица мгновенно сбросила два плана спасения. Первый – остановиться возле многоэтажного магазина через сотню метров и попробовать скрыться через него. Второй план заключался в том, чтобы за ближайшим поворотом – если удастся уйти от преследователей, пересесть в другую машину, стоящую на обочине. «Пол» завел ее и открыл двери.

Доктор не мог прийти в себя от быстрой смены событий – машина снова резко затормозила, и Алексий, молча схватив старика, бросился в темноту.

– Живее, доктор! – только успел он крикнуть на ходу и, впихнув Априна на заднее сидение, сел за руль и нажал на газ. – Ложитесь вниз! – Он медленно поехал навстречу преследователям, которые уже тормозили возле брошенного такси.

Еще дважды они меняли автомобили, а затем пешком направились в центр города. Он был заполнен пестрыми, непривычно одетыми людьми и машинами лучших марок со всех концов света. По узким тротуарам под небоскребами приходилось протискиваться с трудом, но беглецам это играло на руку – легче было затеряться в бескрайней толпе.

– Кадингир мне напоминает Гонконг – прекрасный был город. Я летал туда часто, еще до Разделения, – в нем царила похожая уютная теснота. Может, вы уже предложите ночлег? Я очень устал. – Доктор едва тащил ноги и все время ворчал. Где, обещанные встречающие? Удивлен, что обошлось без стрельбы…

– Я свяжусь с ними завтра.

Дронов выбрал самую большую гостиницу, где всегда останавливались люди, которым удалось получить разрешение посетить Кадингир. Все остальные, кому не повезло в жизни, могли надеяться увидеть его только из трюма парома. Впрочем, там не было иллюминаторов.

В отделанном мрамором холле царила приятная прохлада. Широко улыбающийся служащий, очевидно, китаец, взглянув на бумаги, любезно предоставил номер. Просторный скоростной лифт мгновенно поднял доктора и Дронова наверх.

В роскошном двухкомнатном номере на пятидесятом этаже можно было перевести дух, и они сразу бросились на кровати.

Доктор через некоторое время, кряхтя, открыл маленький холодильник и нашел там, среди прочего, бутылку джина.

– С вашего позволения, смочу горло… – Посмотрите – настоящий, индийский! Когда я работал здесь, регулярно пил его для профилактики от малярии. Вы будете, Алексий?

– Что, лекарств не было? Спасибо, доктор, не пью спиртное.

Профессор виновато посмотрел на Дронова:

– Похвально, – и жадно хлебнул неразбавленного джина.

Алексий понимал, что долго оставаться в гостинице опасно – надо выбрать более укромный угол. Хорошо было бы найти привычные заброшенные кварталы, но разве такие есть в городе, набитом людьми и золотом?