Текст книги "Новый Вавилон"

– Понятно. – Дронов брезгливо сощурился – он не любил грязных выражений, но информация подтверждалась. Если разведчик датчан своим электронным носом унюхает запах химии, то до Англии они могут не доплыть.

– Подождите, не торопитесь. Я постараюсь помешать им. – Дронов лихорадочно думал, как следует правильно поступить.

– Ты?! Чем, интересно, ты можешь им помешать? Их разведчик даже не будет приближаться. Из своего пистолета его, что ли, собьешь?!

Дронов, уже не слыша растерянного контрабандиста, оставил его любоваться переливающимся локатором, а сам бросился вниз.

– Ну, что там, Алексий? – спросила Веда сквозь сон.

– Датский морской патруль. Не волнуйся. Они проверяют суда в море. – Дронов задумался. – Как раз по нашу душу. Будем молиться, что их никто не навел. – Он перекрестился и достал свой корпускул. Выход был только один: придется запросить помощи. В Москве поймут, что он воспользовался собственным способом, добраться до Англии, но сейчас главное – пройти проверку датчан.

Он быстро передал суть просьбы, и через минуту получил подтверждение. После этого перевел разведчик на управление из Москвы. Они должны успеть поставить помехи датчанам. В иллюминатор Алексий видел, что со стороны датского корабля летит небольшой вертолет в их сторону. Он снова поднялся в рубку.

Капитана он застал с сигаретой в зубах возле локатора. Вертолет завис метрах в ста от суденышка контрабандистов. Рослый моряк с бессильной злостью смотрел в сторону патрульного вертолета.

– Ну, что же ты! Стреляй, только не промахнись. – Капитан, уже мысленно попрощался с грузом, а может быть, и со своим несчастным кораблем. Дронов через боковой иллюминатор рубки видел, как на слабо освещенную сторону суденышка приземлилась его птица и застыла, под косыми струями дождя.

Люди не могли знать, что сейчас происходит между машинами. Может, охота хищника на затаившуюся жертву. Дикий зверь использует обоняние и старается почувствовать добычу. Жертва пытается спрятаться, пользуясь инстинктом. Для «Пола» таким «инстинктом» была программа, активированная из Москвы. Оставалось только ждать, кто окажется сильнее – электронные ноздри датчан или московские помехи.

Вертолет висел над бушующим морем, капитан и Алексий стояли, молча вглядываясь в его расплывчатые очертания.

Наконец, они увидели, что вертолет накренился, разворачиваясь, и двинулся обратно в сторону патрульного катера. Взволнованный и радостный, контрабандист не верил своим глазам.

– Не может этого быть, моя колымага набита таблетками! – Капитан не мог поверить, что им повезло, и вражеский вертолет улетел. Он даже не заметил, как его сигарета дотлела до самого фильтра.

Включилась и зашипела «громкая» связь:

– Можешь идти дальше, все нормально, – произнес все тот же голос с акцентом, и добавил с нескрываемой насмешкой: – Селедочник!

Вслед за этим Дронов и капитан услышали хохот, и их собеседник перешел на свой родной язык, очевидно, разговаривая с кем-то из членов экипажа и продолжая громко смеяться. Затем связь отключилась.

В тишине был слышен только дождь, стучащий по крыше рубки. Капитан посмотрел на Дронова и вытер со лба пот.

– Наверное, ливень помешал, что-то не сложилось, – скромно проговорил Алексий, глядя, как удаляется в поисках новой жертвы катер датчан с мощным прожектором впереди.

– Шли бы они…подальше, собаки… – капитан устало следил за катером, бесшумно уходящим в дождь.

– Собака, сколько ни лает, все равно отстанет.

Оставив в подозрительных размышлениях приходящего в себя капитана, Дронов спустился в каюту. Веда спала, уставшая после бессонных ночей, она и не догадывалась про битву технологий, только что случившуюся у нее над головой.

Алексий снова включил корпускул – им оставалось плыть чуть больше восьми часов. Он, вспоминая подозрительность капитана после досмотра, отдал срочный приказ «Полу» передавать ему все разговоры на шхуне, которые касались его или Веды. Подобный разговор произошел только один, и Дронов сразу получил запись с затертыми по его просьбе ругательствами.

Капитан: Ты, …. все видел, Арни? Как, …., это могло случиться?

Арни: …! Таможня и морские патрули совсем …!

Капитан: Этот … со своей …! Сказал, …, что поможет, – и помог.

Арни: Мне они сразу не понравились, их бы, …, пощупать! Особенно эту …! Мне проговорился Фриц, сколько парень заплатил за билеты на наш эсминец …! Деньги у него в … рюкзаке, чувствую!

Капитан: Он много … твой Фриц, но, думаю, лучше их …, пока не поздно. Как считаешь?

Арни: Так же, кэп. Надо, как с теми … турками или кто они там были, помните? – Селедке подкормка нужна, лучше ловиться будет!

(Громкий смех.)

Капитан: Займись этим. Только тихо, а то придется с остальными … делиться. Постой пока, за штурвалом, пойду … смочу горло и заменю тебя, а ты их …!

(Смех.)

20. Филарет. Кремль

Конечно, нельзя сравнивать кабинет президента с кабинетом чиновника средней руки Данилина или даже грозного и всемогущего Аввакума, но роскошь обстановки поражала воображение посетителей, даже тех, что происходили из самых благородных и богатых семейств Новой России. Президент уже с нетерпением ждал, прибывшего с докладом Филарета.

– Уважаемый, Назарий Вениаминович, первое – самое важное, – что я хочу узнать: как проходит операция по нефти? Я с нетерпением жду хороших известий!

– Слава Богу – успешно. Наш основной агент на пути в Англию, как и остальные члены его группы. В Лондоне он должен встретиться с Борисом Левицким, который поможет найти доктора Априна.

Филарет не стал докладывать президенту подробности движения Дронова – могли возникнуть ненужные вопросы, на которые не было четких ответов.

– Не совсем понимаю, зачем нужен Борис.

– Он периодически говорит, что хочет помочь.

– Деньги заканчиваются. Привык в России, что кругом дураки, а в его Британии иначе! Здесь он барыши из воздуха получал, а у них трудиться надо! – Президент почти кричал, выразительно глядя на Филарета.

– Борис после отъезда из России построил роскошный дворец, женился, у него родились двое детей. Еще купил яхту – и прочее, по мелочи. У него все хорошо, но и ему не будет лишним процент от участия в африканских делах.

– Это хорошо, когда большое хозяйство – тогда и расходы велики. Может, напомните, уважаемый Назарий Вениаминович, ту историю? Когда погиб ваш коллега, кажется, генерал Ремезов Владимир Олегович? Наверняка и бумаги интересные давно собраны, на Бориса – то, а?.. Просветите, не улыбайтесь так хитро.

– Все начиналось незадолго до Разделения. С назначением Левицкого Торговый Конгресс стал нашим, и Кремль публично поздравил предпринимателя.

– Мы поздравили, потому что надеялись на его благоразумие в вопросах Разделения!

– Да, да, я помню. Разрешите, продолжать?

Президент кивнул, вспоминая те далекие непростые дни.

– Однажды зимой взорвали лимузин Левицкого. Тот испугался и взял в свою службу охраны генерала Ремезова – бывшего заместителя начальника Управления безопасности страны. Опытный Ремезов охранял Левицкого и его товарища по бизнесу – Ираклия Баладзе, а также прикрывал их сделки. Затем, бывшие партнеры поссорились. Невольным свидетелем конфликта оказался генерал. А потом генерала убили.

Произошло, это так: – однажды в центральном офисе обнаружили взрывчатку – Левицкий, сразу накинулся на Ремезова. Стали было допрашивать сотрудников, но все неожиданно закончилось смертью генерала и его жены. Опытный Ремезов, наверное, раскопал что-то. Следовало искать дальше, но тут наступило Разделение. На Левицкого у нас имелись свои виды, учитывая его отъезд в Лондон, а Баладзе после Разделения уехал на этническую родину в Горию.

– Не думал, что вы так подробно помните все прошлые дела, уважаемый Назарий Вениаминович.

– К сожалению, не все, но генерал был из числа моих близких знакомых.

– Чем закончилась эта история? Левицкий хотел избавиться от компаньона руками Ремезова?..

– Не исключено. Кстати, после трагической гибели генерала остался сиротой его маленький ребенок.

– Печально. Надеюсь, о нем ваши коллеги позаботились?

Филарет утвердительно кивнул.

– Я подумаю насчет Бориса и сообщу. Дальше, пожалуйста, дорогой Назарий Вениаминович, мы отвлеклись.

– Еще один вопрос, о Городничем. Мы приблизились вплотную и готовы уничтожить его группу полностью.

При упоминании Городничего президент откинулся на спинку кресла и задумался.

Филарет, следя за бандитскими действиями Городничего, заметил, что идеология его группы все время менялась: то она заключалась в возрождении его императорского величества, то в поддержке поста президентства, а сейчас они грабили и убивали, как бандиты с большой дороги, и просто – таки издевались над правосудием.

Например, группа Городничего шесть месяцев назад провела диверсию – насмешку в клинике искусственного оплодотворения, и множество женщин зачало от материалов, взятых у африканских доноров, непонятно, как оказавшихся в Москве. Теперь надо было решать, что делать с новорожденными. Женщинам предстояло через три месяца родить горячих африканцев, – язвили в Управлении.

Филарет понимал, что неудача с Городничим будет означать его мгновенную отставку, а может, и смерть, если он выполнит указание и возьмет группу, не докопавшись, кто стоит за ней. Поэтому в случае, возможной неудачи он выбрал козлом отпущения Данилина.

– Меня в эти неспокойные дни больше волнует неопределенность: – что делать, если африканцы успеют с нефтью? Это будет сокрушительным ударом по нашим доходам, а мы по сей день, зависим от продажи нефти, болтаемся на своей веревке. В Кадингире ждут не дождутся, чтобы открыть краны и затопить искусственной нефтью нашу многолетнюю монополию.

Президент позвонил секретарю, чтобы вызвать машину, – через час предстояло совещание в Загородной Новодуховной Резиденции по последним инцидентам на границе с Татарией, а затем встреча с сетевыми писателями.

У Филарета же вечером было запланировано свидание. Тамарочку он подобрал в Тверди, при поимке и высылке последних представителей кавказской диаспоры, которую местные криминалы умело скрывали на протяжении многих лет после Разделения – за приличное вознаграждение. Кавказцы не хотели возвращаться на нищую и опасную для жизни землю предков – Горию. Тем более, что на протяжении последних тридцати лет, многочисленный кавказский клан был хозяином в районе – им принадлежал завод по производству дешевой водки.

Когда приняли решение о закрытии не подконтрольных государству или Церкви заводов, в Тверди случился стихийный бунт – выступили те, кто остался, без работы, но его быстро погасили.

Яркая южанка – полукровка с томными глазами тогда привлекла Филарета своим нежным щебетанием и буйным кавказским темпераментом, и он оформил ее агентом по поиску национальных меньшинств, предоставил небольшую, но уютную служебную квартиру в Москве, сменил ей фамилию и паспорт.

Они могли провести вместе и день, и целую неделю, но представить совместную жизнь с Тамарой он не мог. Ее происхождение поставило бы крест его блестящей карьере и честолюбивым планам. По мере развития отношений он догадывался, что Тамара рассчитывает на большее, чем редкие свидания и увеселительные поездки, но она не представляла, как высоко он намеревается вознести себя и ее.

Филарет чувствовал, что ему вот-вот представится последний шанс – возраст скоро придавит, а хочется успеть так много. Поэтому он решил рискнуть – вступить в тайный союз с Левицким и достигнуть вершины, тогда и Тамаре найдется место рядом с ним.

21. Туман. Англия. Запричастный Стих

Начинало светать. Густой туман, похожий на сырую мелкую крупу, висел, окутывая судно и скрывая границу между сушей и морем. Только свет далекого маяка пробивался через тяжелую мглу. Дронов чувствовал сырость даже сквозь теплую куртку. Пора было действовать.

– Веда, быстро одевайся и жди меня!

Он спустился в машинное отделение и оглушил сменного механика. Затем, поднялся в рубку – у штурвала стоял тот самый парень, Арни, удивительно похожий на троглодита. Стрелять было нельзя, и троглодит рухнул на пол от молниеносного удара.

В маленьком железном ящике над приборами лежала связка гранат. Алексий заметил ее еще во время ночной стычки с датчанами. Он забрал связку и снова спустился в машинное отделение. Повозившись, он закрепил гранаты и маленький взрыватель – теперь у них в запасе оставалось минут десять. Дронов поднялся за Ведой.

Девушка уже ждала его. Они тихо прошли по коридору мимо кают – все еще спали. Дронов прошлой ночью во время своей вахты спрятал на палубе наполовину надутую резиновую лодку на двоих и толстую веревку.

– Я первый, ты за мной, смелее.

Он спустился к воде и забрался в лодку. Сверху неловко повисла Веда, Дронов подхватил ее, усадил на корму и начал грести маленькими веслами. Они успели отплыть достаточно, когда раздался взрыв, а в тумане взметнулись столбы огненных брызг и пламени, послушались крики и шум. Дронов усиленно продолжал грести к берегу. Его мышцы отвыкли от нагрузок; Веда, дрожа от холода, с ужасом смотрела, как тонет суденышко.

«Пол» делал все возможное, чтобы береговая охрана не обнаружила лодку. Вскоре она коснулась песка, и беглецы кинулись под защиту деревьев. Как только они забежали в редкий лесок, со стороны моря послышался громкий гул вертолета береговой охраны.

Разведчик сообщил о нескольких автомобилях неподалеку, и Дронов выбрал неприметный фургон на стоянке возле небольшой рыбацкой пристани, забитой яхтами и лодками. Хозяева, по всей видимости, ушли в море, и пока они хватятся, беглецы будут далеко.

По дороге к столице они три раза меняли машины. Дронов решил заночевать в заброшенном доме на окраине Лондона.

– Будешь прятаться, пока я не достану английские паспорта, – сказал Алексий Веде.

– Ты слишком беспокоишься, чего мне бояться? Англичане назад, надеюсь, не вышлют!

– Не понимаю, твоей уверенности. Существуют международные договоренности: – если находят человека другой национальности, он высылается в страну происхождения, если та согласится его принять, или в Антарктиду.

– А если этот человек не хочет? Тогда, что?

– Отправят силой или уничтожат. – Алексий не хотел пугать девушку, а только объяснил, как делается в реальности, а не в историях на страницах Сети.

Маленький разведчик нашел для них целую улицу двухэтажных, типично английских домов из красного кирпича. На километры вокруг протянулись такие же кварталы с одинаковыми, выстроившимися рядами зданиями. Улица была пустая, они могли выбирать тот дом, который больше понравится. Дронов остановился на самом крайнем, с окнами на север, – в случае опасности его легче всего будет покинуть.

Внутри дома, за выломанной дверью блестела в послеполуденном солнце тонкая, белая паутина. Дронов заметил и небольшого паука, стремительно нырнувшего под потолок.

«Будет, какая-то новость». – Он верил в приметы и всегда видел пауков накануне неожиданных известий.

На стенах в холле кое-где висели сохранившиеся, но выцветшие от времени фотографии очевидно, бывших владельцев. Алексий вспомнил, что нечто подобное видел недавно в доме, где прислуживала Дана. Разглядывая внимательно лица, он понял, что попал в бывший негритянский квартал – большая семья из десяти человек смотрела со снимков, будто напоминая, что здесь они только гости. Ему было интересно, что стало с этими людьми, живы ли они, и как сложилась их судьба? Веда словно услышала мысли Алексия.

– Какие красивые дети – маленькие, черненькие. – Она, тоже с интересом разглядывала пожелтевшие семейные снимки. – Где, они сейчас, как ты думаешь?

– Если живы, полагаю, где-нибудь в Африке.

Дронов прислушивался к звукам с улицы, но разведчик передавал, что все спокойно – если кто-то и жил в заброшенном районе, то он так же любил тишину и предпочитал не афишировать свое присутствие.

– Здесь уютно. Мы, переночуем, а завтра решим, что делать.

– Ты расскажешь, что тебе нужно в Лондоне? – Девушка с шумом выдвигала по очереди кухонные ящики, проверяя их содержимое. – Есть, хочу! – Она вопросительно смотрела на Дронова. – И пить!

– Не греми так посудой. Возможно, на этой заброшенной «стрит» обитают такие же скитальцы, а неожиданные посетители нам не нужны.

– Хочу! Есть! Меня не кормили – не-де-лю! Ты – не кормил, а эти ящики открывали лет двадцать назад. Посмотри, сколько паутины, и ничего съестного, никаких круп или консервов.

– Крысы полакомились. Ладно, я незаметно попробую дойти до заправки, что в квартале отсюда, и куплю поесть. Только, прошу, сиди тихо, ничего не трогай и не выходи – по рынкам тебя больше искать не стану.

– Слушаюсь и повинуюсь. Буду преданно ждать вашего возвращения, в этом великолепном дворце! – Веда грациозно повела рукой, показывая на ветхую обстановку вокруг.

Дронов осторожно вышел на безжизненную улицу и пошел в сторону перекрестка. «Пол» показывал, что в километре есть небольшая заправка. Когда он вернулся, девушка спала, раскинувшись на широкой, хозяйской кровати и укрывшись старыми тряпками.

Алексий залюбовался было мирной картинкой, но он тоже проголодался и поэтому принялся громко читать вслух:

– Послушай, тебе это может пригодиться, если решишь скрываться в Англии: «Английские мужчины – всегда последовательны и пунктуальны, на первом месте для них – семья. Англичанин не устроит жене скандал на людях. Не ждите сцен ревности, он не покажет ее…». Ну как, продолжать?

Веда, разбуженная его голосом, сонно кивнула из-под тряпок, Дронов продолжил:

– «В английских семьях жена работает, и домашние дела делятся поровну…». – Вот, последнее, специально для тебя: «Наносить визит можно только после договоренности. Если вы приглашены, захватите хорошего вина …»

– Я не собираюсь никому наносить официальные визиты.

– Пишут о себе только хорошее, а я, между прочим, слышал, будто у них в порядке вещей считается, докладывать властям. Попросту говоря, «стучать» на соседа. Ты проснулась? Есть будешь?

– Только кофе, мне опять плохо.

– Неизвестно, как пройдет дальнейшая «стори», так что, прошу поесть. Иначе…

– Иначе, что? Примените третью степень устрашения, уважаемый Алексий? – Веда впервые слабо улыбнулась.

– Больных не трогаю! – Алексий несколько смутился.

– Ну, тогда, вместе с кофе маленькую булочку, это поможет моему выздоровлению.

– Вместо кофе – вода, а вместо булочек – галеты. Удивительно, но в доме электричества нет, а вода – есть. Может, он не настолько необитаемый?

Они пили воду и закусывали, пахнущими бензином с заправки, галетами.

Как и всю дорогу, между ними висел молчаливый вопрос, и оба понимали – какой. Дронов решил не отклоняться от своей линии поведения, следуя пословице, что молодецкое сердце – не уклончиво.

О чем думала Веда, можно было только догадываться, девичьи думы – изменчивы.

22. Левицкий. Лондон. Вкусите и Видите

Дронов выбрал красный двухэтажный городской автобус с открытым верхом, наполовину заполненный пассажирами, и поднялся на второй этаж. Окраина постепенно сменилась центром, и Алексий, доехав до нужной остановки, стремительно спрыгнул на тротуар. Если кто-то и следил за ним, выйти он не успел.

Разведчик невидимо кружил вверху, передавая картинку тихой улочки Лондона – здесь должна была состояться встреча с Левицким.

Дойдя до угла, Алексий повернул – на улочке оказалось – безлюдно и тихо. Левицкий должен был ждать в доме некого мистера Нейла. Алексий увидел на другой стороне высокую женщину с ребенком в рюкзаке за спиной, – наверное, подумал он, живет недалеко. В одной руке она несла тяжелый пакет. Когда он приблизился, пакет неожиданно выскользнул у нее из рук и упал на мостовую. Женщина неуклюже застыла, виновато глядя на Дронова. У нее было бледное лицо и рыжие, вьющиеся волосы.

– Простите, где ателье мистера Нейла? Такой – лысоватый господин… он обычно на велосипеде… – Алексий стал помогать ей, яблоки из пакета раскатились по тротуару, и их пришлось собирать.

– Прямо и второй дом слева, где чугунная ограда. Спасибо. – Женщина, – тоже с интересом его разглядывала.

«Хм? Значит, мистер Нейл реально существует?» – Глядя на нее, Дронов невольно подумал, что настоящие англичанки не такие уж викторианские.

Приблизившись к указанному дому, он позвонил в массивную дверь, покрытую черным лаком. На золотой табличке изящной вязью было написано: «Мистер Нейл».

Никто не торопился к нему выходить. Откуда-то доносился запах свежей краски. Дронов посмотрел по сторонам и сам открыл дверь, набрав нужную комбинацию на панели справа. Левицкий уже должен был ждать.

Сразу на пороге Алексий почувствовал характерный запах пороха. Теперь надо действовать быстро и решительно. Вытащив пистолет, он мгновенно осмотрел прихожую, а затем просторную гостиную. Ничего, кроме…

Левицкий лежал на кухне – его убили выстрелом в голову, и крови почти не было. Окно с внутренней стороны дома оказалось разбито, осколки стекла рассыпались по полу. Дронов, не теряя ни минуты, сделал несколько снимков, затем приложил к телу корпускул и сбросил данные в Москву.

«Здесь еще грубее работают, чем, неожиданно быстрые балтийцы, вычислившие Дану, – подумал Алексий. – Англичане, если это они, талантливые мастера». Не будет ничего странного, если на улице его ждут. Впрочем, как только найдут тело – его лицо появится везде, – все фасады усеяны видеокамерами. Да и женщина с ребенком его хорошо запомнила – она поняла, что Дронов не лондонец и даже не англичанин. Слава Богу, он в маске, но почему она так пристально смотрела?..

Дронов вспомнил примету – паука в заброшенном доме и не сдержался – чертыхнулся. Понятливый Вольный сейчас не осудил бы его. Как же теперь найти Априна, если, как он выглядит, знал только Левицкий? Неужели у него с собой ничего не было? Впрочем, убийца мог все забрать.

Дронов решил несколько минут потратить на поиски. Сосредоточившись, он представил картину с самого начала: «Итак, сюда заходит Левицкий, он пришел специально на встречу со мной. Ждет, вдруг, слышит звук разбиваемого стекла, и, если у него были с собой какие-то документы, понимает, что необходимо их уничтожить или спрятать. На все – несколько секунд…»

Дронов внимательно огляделся, присел, посмотрел на пол – ничего. За занавесками, – пусто. Между книгами – ничего. Время! В любую минуту могла ворваться полиция.

Он бросил взгляд наверх, взял стул и заглянул в плафоны люстры. Там что-то было. Маленькая записка. Алексий просунул руку в пыльный плафон и, с трудом выудил оттуда скомканную бумажку.

«Паб «Корона», 20.00». – Наверное, в последний момент Левицкий нацарапал это, подбросил вверх и попал прямо в плафон. Теперь – прочь, и скорее.

Алексий немедленно направился в центр города – затеряться и попытаться обдумать убийство Левицкого.

Сегодня было какое-то политическое торжество, из окон всюду свешивались национальные флаги. Дронов решил пообедать рядом с Оксфорд-стрит, разведчик показал небольшую «забегаловку», где готовили дешевые китайские блюда, выдавая их за английскую кухню. Наверное, до Разделения здесь находился китайский ресторан.

Он усмехнулся, китайцы!? Их давно отселили и выслали, кого куда. Если бы новые владельцы посмели подавать блюда с китайскими названиями, то живо лишились бы лицензии, а скорее жизни – постарались бы местные нацисты.

«Пол» подробно информировал о каждой следующей улице. Весь центральный Лондон занимали сплошные магазины, где легко было затеряться, если тебя ищут. Дронов остановился возле ближайшей витрины, разведчик предупредил: за ним идет человек, – от автобусной остановки, – мужчина, средних лет, полноватый, коротко стриженный. Через минуту поступили данные: – Стивен Уайт, 38 лет, по специальности авто – слесарь, в настоящее время – безработный.

Алексий решил проверить и немного прогуляться вдоль людной Бонд-стрит, Мекки дизайнеров. Многие известные марки одежды были родом отсюда, но сегодня в России появиться в подобном запрещалось, у хозяина могли возникнуть неприятности прямо на улице.

Навстречу ему шла толпа бритоголовых юнцов с национальными флагами. Они громко распевали маршевую песню, выкрикивая что – то про великую Англию и солнце, которое светит для англичан ярче, чем для других. Авто – слесаря видно не было, но появился, похоже, кто-то из его коллег.

Следующая улица, – Риджент-стрит, когда-то считалась весьма респектабельной, и Дронов свернул на нее. Вот и ресторан – только вместо азиатов на входе торчал надменный мордатый британец.

Устало опустившись за столик, Алексий взял еду и, наскоро перекусив, отправился дальше. На уличном рекламном щите светилась надпись: «В Лондоне дорога каждая минута. На Оксфорд-стрит вы найдете все. Спасибо».

Дойдя до крупнейшего универмага Харродс, Дронов решил, оторваться от хвоста, который сменился уже три раза: сперва – студент из Кембриджа, затем декоратор из Челси, затем инструктор по фитнесу – быстро же он меняет маску!

В универмаге, где все светилось и сияло, было чрезвычайно людно. Дронов нырнул в лифт, низко опустив голову, поднялся на последний этаж и зашел в отделанный мрамором туалет. Он выбрал вторую кабинку.

Инструктор по фитнесу – парень в потертых джинсах и черных спортивных туфлях – зашел через несколько минут: – Дронов услышал скрип подошв по отполированному мрамору пола. Досчитав до трех, Алексий рванул дверцу кабинки – но ему не удалось застать противника врасплох. Тот, двигался, на полусогнутых ногах, слегка пригнувшись, а в вытянутой руке держал пистолет.

Первый удар пролетел мимо, инструктор успел нагнуться и ногой подсек Дронова, но, падая, тот пальцами руки нанес удар по глазам противника. Секундного замешательства парня хватило Дронову, чтобы успеть захватить его голову, и оба оказались на полу. Пистолет выпал у брыкающегося инструктора из руки и, вращаясь, заскользил по гладкому полу.

– Кто ты? – Дронов крепко держал парня, пытаясь дотянуться до пистолета.

– Алсатов-Полярник, успокойся. Меня и Савину-Юг, решили объединить с тобой в Лондоне. Тебе не сообщили?

– Меня никто не предупредил. – Алексий ослабил хватку.

– Мне поручили проверить, нет ли слежки. Ты исчез с улицы слишком быстро, и я забеспокоился.

– Где Савина?

– Ждет в квартире, мы сняли ее на несколько дней. Нам нужно уходить из магазина, если охрана засекла драку, то скоро будет здесь.

Выбежав на улицу, они сели в двухэтажный автобус. Дронов не был знаком ни с Алсатовым, ни с Савиной. Впрочем, решил он, если их отобрали на многоходовую, сложную операцию, значит, они достойны и надежны.

Савина-Юг оказалась симпатичной молодой женщиной с фигурой спортсменки – лыжницы или биатлонистки, как почему-то подумалось Дронову. Поздоровавшись, он устало плюхнулся на диван.

– Левицкий убит за несколько минут – как мне кажется – перед нашей встречей. Только он знал, где живет доктор и как выглядит, и нам самим придется искать выходы на Априна.

Алексий подробно рассказал, что произошло в доме мистера Нейла.

– Еще возле входа я почувствовал, как будто, запах краски – похоже на средство для сокрытия ДНК. Вот, я нашел только маленькую бумажку – не знаю, насколько полезной она окажется в поисках Априна, но мы обязаны использовать малейшую возможность.

Алсатов прочитал записку и передал Савиной.

– К сожалению, не сказано, когда запланирована встреча и с кем, только место и время – 20.00.

– Мы можем пойти и проверить. Возможно, даже организовать наблюдение. Попробую связаться с Данилиным. Москва должна чем-нибудь помочь. Они же подключили вас, как только узнали о смерти Левицкого.

В экстренном рапорте Дронов без эмоций написал, что произошло в доме мистера Нейла, и сделал запрос о дальнейших действиях.

– Будем ждать ответа. Поесть у вас найдется?