Текст книги "Новый Вавилон"

23. Априн. Корона. Вси Языцы Восплещите Руками

Ответ из Москвы пришел через час. Дронов удовлетворенно прочитал его и сообщил вслух новым коллегам:

– Мы идем на встречу в пивную «Корона». Вы охраняете снаружи, а я захожу внутрь. Попробую вычислить Априна среди посетителей, если, конечно, в записке говорится о встрече с доктором.

Савина встревожено посмотрела на Алсатова.

– Это рискованно, мы не сможем помочь вам в случае угрозы.

– Не забывайте, про три разведчика. Мой и ваши – Бог любит троицу! Снаружи они нас прикроют, а в тесной пивной, уверен, я и один справлюсь, если начнется стрельба.

Паб «Корона» находился в закоулках лондонского Сохо – квартала художников, поэтов, музыкантов и наркоманов, где всегда полно праздно шатающихся «денди», как их здесь называют.

«Пол» угнал очередной автомобиль, после чего все трое, пряча под одеждой разобранные автоматы, поехали к месту встречи – заранее, чтобы Савина и Алсатов успели занять выгодные позиции на крышах рядом с «Короной» и могли наблюдать за пабом.

Ровно в восемь Дронов решительно открыл двери и вошел в заведение, набитое народом так, что найти место за столиком было невозможно.

Публика шумела, веселилась, пила пиво и играла в «дартс». Это был типичный лондонский паб, в каких англичане привыкли проводить вечера с друзьями за кружкой эля. Вычислить среди бушующего людского моря нужного Дронову человека, казалось нелегко. Самое забавное, что он не знал, с кем ему предстоит встречаться. Окажется ли это сам Априн или человек от него? Возможно, записка была от любовницы Левицкого? Хотя последнее представлялось маловероятным – зачем избавляться от такой сомнительной «улики», пряча ее перед своей гибелью?

Дронов взял кружку пива и не спеша принялся ходить по пабу, будто искал свободное место, наблюдая между тем разношерстную, колоритную публику и прислушиваясь к громким разговорам.

Здесь обсуждались самые неожиданные вещи, от футбольных баталий до сплетен о последних похождениях отпрысков королевы – студентов университета.

Двое молодых парней делились впечатлениями – в весьма крепких восторженных выражениях – о поездке на границу с Шотландией, драке и мордобое, перечисляя и смакуя увечья, которые получили они и их такие же бесшабашные друзья.

Эти разговоры весьма походили на те, которые Дронов не раз слышал в подобных местах в центре Москвы. Его глаза продолжали искать, а голова – анализировать.

Внезапно, взгляд остановился на спине пожилого мужчины в сером старомодном плаще, явно выделяющегося обликом и возрастом на фоне остальной развязной публики. Рядом с ним вился обрюзгший субъект средних лет, очевидно рассчитывающий на порцию дармового виски.

Разведчик и коллеги Дронова сообщали, что вокруг паба пока тихо.

Алексий решил действовать. Для начала он всучил пьянице свои полстакана виски и попросил подержать. Субъект мгновенно переключил внимание на Дронова и, взяв виски, стал медленно перемещаться в сторону. Только этого и ждал Алексий, занявший место рядом со стариком в плаще.

Тот не сразу заметил нового соседа – он глядел на высокий бокал с темным английским элем. Дронов нарисовал на бумажке первое, что пришло ему в голову, – контуры Африки, и положил перед собой, чтобы мужчина увидел. Тот вздрогнул от неожиданности, их взгляды встретились.

– Борис не смог прийти и просил извиниться, господин Априн, начал разговор по – английски Алексий. Мужчина недоверчиво продолжал смотреть на него.

– Кто вы?

– Его заместитель. Разрешите представиться – меня зовут Майкл.

– Что ему нужно было от меня?

– Мы хотим предложить интересную поездку, не бесплатно.

– Внимательно слушаю.

– Мы поедем в Кадингир, и вы поможете найти лабораторию, в которой работали над производством искусственной нефти.

– Вы – сумасшедший? Почему вы или Борис думаете, что я соглашусь? Мне деньги уже не нужны – я слишком старый. Родных никого нет, и вам не удастся убедить меня даже угрозами. – В словах Априна сквозило какое-то запоздалое торжество.

– Мы считаем, что вы, господин Априн, настоящий патриот и всегда мечтали, чтобы секреты искусственной нефти когда-нибудь достались России – вашей родине.

– Это невозможно. Как вы планируете оказаться в Кадингире?

– Завтра в Антарктиду из лондонского порта отправляется очередной паром с продуктами и немногочисленными эмигрантами – он будет делать остановку в Кадингире.

Априн задумался на минуту и глотнул из своего бокала.

– Нет, то, о чем вы просите, невозможно. Нас растерзают, если мы только попробуем там появиться. Я помню эти последние месяцы, когда они почувствовали свою силу и начали… – Он помолчал. – Лаборатория находится в Кейптауне – это километров двести от Кадингира, и появись вы там… как белый человек!.. Вас и меня сразу схватят и убьют на самой многолюдной улице! – Априн замахал руками, едва не задевая кружку.

– Нечто подобное происходило во всех странах, после Разделения, а о внешности не беспокойтесь – нано – костюмы вполне скроют нашу белую кожу. В мои планы не входит коллективное самоубийство.

– Нет, Майкл, или, как вас там, это – полностью исключено, я никуда не поеду… лучше я расскажу, где находилась лаборатория.

– Но без вас мы не сможем проверить подлинность продукта и найти людей, которые над ним работали, – только вы, их знали лично! Они помогут проникнуть внутрь и получить доступ к документации.

Априн уставился в кружку, казалось, не слыша собеседника.

«Наверняка Левицкий что-то хотел предложить ему, чтобы заинтересовать, но не успел», – подумал Алексий.

Вдруг он услышал сигнал тревоги от разведчика. Алсатов не отвечал, Савина тоже – значит, – что-то случилось там, на крышах Сохо.

– Мне и вам надо уходить, быстро!

– Куда, зачем?

Дронов схватил кружку и плеснул пивом в лицо парню, рассказывавшему о кулачных победах над шотландцами.

– Этот, – Дронов ткнул в него пальцем, – бритый Гибрид, шотландец – нелегал. Мы с другом узнали его – он в убийстве англичанина обвинялся!

Дронов, устроив провокацию, бросился на ошалевшего парня и специально несильно, толкнул – тот немедленно кинулся на Алексия, но Дронова защитил и прикрыл, неизвестно откуда взявшийся, здоровый детина.

– Давно ждал момента поцеловать шотландца! – С этими словами он бросился на беднягу.

Через пару минут вокруг творился хаос. Дронов схватил профессора и потащил к задним дверям. Из помещения кухни навстречу бежали официанты и повара, привлеченные шумом, и один на бегу показал, где запасной выход.

Дронов успел приказать разведчику дать картинку – двое прятались за мусорными контейнерами, сторожа черный ход. Алексий запросил схему канализации – люк в двух метрах от двери. Он сунул, не успевшему удивиться работнику, бумажку в сто английских фунтов и попросил прикрыть их, на что тот радостно согласился. Выйдя во двор, англичанин отъехал на машине с рекламой паба, заслонив люк канализации, куда вползли Дронов и Априн.

«Интересно, что случилось наверху?» – Нехорошее предчувствие сжало горло Алексия.

Они долго бежали по сырым, пропахшим мочой и плесенью туннелям, пока Дронов не увидел очередную лестницу на поверхность.

– Подождите, сейчас выберемся.

Он по корпускулу проверил новое местоположение: наверху не было никого.

– Выходим! – дал команду Алексий.

Они вылезли из люка на заднем дворе маленькой гостиницы и, преодолев невысокую ограду, оказались на широкой улице. Автобусы еще ходили, и Алексий с Априным доехали до жилища Дронова.

– Вам, доктор, пока нельзя возвращаться домой.

– Это почему еще? Что, я так и буду скитаться с вами по вонючей канализации?

– Посмотрите сюда, на экран. – Дронов показал Априну запись, сделанную разведчиком.

Вначале он увидел на крыше дома окровавленного Алсатова, лежавшего на животе с широко раскинутыми руками и ногами, а затем на тротуаре, сброшенную сверху Савину. На крыше он разглядел еще два тела в одинаковой одежде – очевидно, их застрелили его коллеги.

– Видите? Это – мои напарники, они охраняли, пока мы сидели в этом… пабе!

Априн смущенно молчал. Алексий решил в спокойной обстановке посмотреть запись разведчиков и попытаться в ней разобраться, как можно скорее.

Веда осторожно открыла, как учил Алексий, после условного сигнала.

– Что случилось? На тебе лица нет.

– Потом. Знакомься, мой новый друг – доктор Априн. Помоги, он немного повредил стопу.

Априн сильно ушиб ногу в закоулках подземного коллектора, и Веда решила перевязать его чистой тряпкой, найденной на кухне. Дронов, тем временем, принялся смотреть запись гибели напарников.

Полярник и Юг были уничтожены профессионалами, в этом не оставалось сомнения, да и, – Москва подтвердила. Противников было много, действовали они решительно и быстро, подозрительно быстро.

Он еще раз внимательно просмотрел запись. Савину расстреляли издалека, но вот с Алсатовым было иначе. Вначале его ранили, а потом к нему подошел человек и, достав пистолет, добил выстрелом в голову. Профессионально и четко. Камера птицы смогла сделать снимок убийцы, и Дронов ждал из Москвы результата.

Алексий понимал, что нужно быстрее выбираться из города, кто бы ни был причастен к гибели группы, а еще пришла пора решать, что делать с девушкой.

Посоветоваться было не с кем, и Дронов решил откровенно поговорить с ней, пока Априн отправился умыться.

– Веда, я немедленно отправляюсь дальше. Мы попали в неприятности – убиты мои друзья – и тебе, если останешься со мной, угрожает опасность. Надо придумать, где тебя можно оставить в безопасности, а на обратном пути я тебя заберу. – Дронов подумал, что такие же слова, совсем недавно говорил Дане.

– Куда ты едешь? Или это секрет?

– Секрет, но тебе – скажу. На юг Африки, в Кадингир.

– Алексий, умоляю, взять меня, здесь, если я выживу, меня в лучшем случае вышлют на родину, где … убьют.

Пока Алексий мучительно искал выход, доктор с мокрыми руками появился в комнате.

– Теперь, чистый человек к вашим услугам. Что вы, Веда, так печальны?

– Алексий уезжает и намерен меня оставить в Лондоне… и тогда… – Она не смогла договорить, из глаз полились слезы, и Веда бросилась на диван лицом вниз.

– Взгляните, доктор, на запись. Их застрелили из-за вашей нефти. – Дронов протянул Априну корпускул. – Если не поедете со мной, секрет нефти попадет в руки убийц. Подумайте и сделайте подарок родине, пусть и бывшей. Если в большом количестве появится искусственная нефть – катастрофа неизбежна. Мир перестанет покупать нашу, и государству останется существовать, дай Бог, год.

– Почему же за долгое время ваши правители так и не смогли построить нормальную экономику, хотя бы, как в Британии? – Априн опустился на диван рядом с Ведой. – Хотя и здесь, после Разделения…

Дронов не смог ответить на справедливую реплику, хотя не раз задавал подобные вопросы. Он смотрел на сидящих рядом на диване, и подумал, что это из-за него Веда и Априн рискуют сейчас жизнями и прячутся в тесной комнате.

– Веда, я беру тебя, если ты не передумала.

Девушка подняла с подушки заплаканное лицо и принялась усиленно вытирать слезы.

– Алексий, прости, я боюсь и не знаю, что делать дальше!

– А вы, доктор, решили?

– Если такая молодая девушка не боится следовать в Кадингир, то мне стыдно отказываться. Думаю, такой ответ порадует вас. Не люблю громкие слова, а вам, наверное, безразлична, да и не важна причина моего согласия, так зачем тратить время?

– Не сомневался в вас. Но вы ошибаетесь, господин Априн, мне не безразлично, почему вы согласились. Впрочем, не хотите посвящать – ваше право. Когда-нибудь потом побеседуем, и вы сами расскажете, что у вас на душе.

Дронов немедленно связался с Москвой: Гуманитарный паром с продуктами и Гибридами – переселенцами, направляющийся в Антарктиду, будет ждать их в порту. Паром должен будет сделать остановку в Кадингире, где им помогут сойти на берег.

О том, что делать с Ведой, Алексий решил подумать уже на борту.

24. Филарет. Москва

Президент был сегодня не в духе. Сейчас, в своем кабинете в Кремле, он размышлял о группе Городничего, который действовал по его, президента, тайному плану. Почему он так медленно выполняет свои обещания?

Мелкие диверсии – это было несерьезно, они предназначались для отвода глаз от истинной цели – введения в нужный момент чрезвычайного положения и отмены выборов: – президент хотел получить абсолютную власть. Только получив ее, можно было уничтожить сепаратистов и жалкую оппозицию и тем самым, – сохранить единство страны. Успеть собрать в кулак все, что еще можно, и начать, возрождение. Он сумеет объединить великой идеей народ в распадающемся государстве. Городничий, будучи пока в оппозиции, в нужный момент сыграет важную роль.

Президент перебирал возможных сильных соперников. На Северо-Западе – Воскресенский, – достойный сын своей матери Алевтины, когда-то преданной президенту, погряз в грязных наслаждениях и лицедействе. Его окружение спит и видит князя, сидящим на троне во главе новой России. Губернаторы в Сибири и на Дальнем Востоке давно пытаются отделиться и ждут только случая провозгласить независимость. В южных губерниях тоже цветет сепаратизм.

Президент тяжело вздохнул. Надо вызвать на вечер Аввакума. После бесед с ним президент всегда чувствовал уверенность и благоговение. В ближайшее время, он собирался назначить Аввакума личным духовником своей семьи.

В дверях приемной показался взволнованный Филарет.

– Что-то случилось? Вы очень взволнованы и бледны, дорогой Назарий Вениаминович. Только давайте кратко – у меня скоро заседание Совета.

– Левицкий убит, наш агент обнаружил его мертвым и сразу покинул дом, где была назначена встреча. Мы немедленно связались с английской секретной службой. Англичане – наши должники, когда им надо было отловить Гибридов – шотландцев, которых они не могли найти, мы вычислили их из космоса и сдали британским патрулям.

– Что агент? Его поймали?

– Нет, слава Богу. Спокойно ушел и ждет.

– Как же вы господина Априна будете искать без Бориса?

– Уже нашли. – Филарет не стал докладывать о гибели своих людей возле лондонского паба. – Сейчас с ним работают.

– Дай Бог, чтобы все получилось, уважаемый Назарий Вениаминович. Какие еще, «хорошие» новости?

– Китеж проснулся – оттуда идет смута. Бунтари подбивают народ отказаться от Разделения, и провести очередной референдум.

– Кто же безумцам позволит? Давно надо покончить со смутьянами!

– Мы занимаемся. Пытаемся найти центр заговорщиков здесь, в Москве.

– Плохо пытаетесь. Что еще?

– Интересная и неожиданная информация: – Гория, пока секретно, запросила нашей помощи.

– Вот! Я – давно ждал чего-то подобного! Все возвращается на круги своя! Давайте вынесем этот вопрос на заседание Совета. Подготовьтесь подробно, и обсудим в президиуме, но сперва их правительство должно прислать официальный запрос.

Президент подумал, что это будет сильный ход с его стороны – помочь народу, бывшему союзником России на протяжении веков. Сейчас широкий жест сыграл бы в его пользу. Надо тонко чувствовать людские настроения, и еще… он давно задумывался, не собирается ли Филарет начать перед выборами свою игру. Надо будет обсудить это с Аввакумом. Мудрый церковник наверняка найдет подходы к душе Филарета и выяснит его намерения.

25. Иона. В Океане. Агни Парфене

В порт они приехали глубокой ночью, бросив очередной автомобиль далеко от охраняемого въезда. У ворот Дронов рассмотрел субъекта, который должен был провести их на судно. Уолтер Рид, так его звали, – был лондонским полицейским высокого ранга. Алексий не знал, – работает англичанин на Москву или выполняет разовые поручения, и не догадывался, кто ему платит.

Рид привез два поддельных английских паспорта – на Алексия и Априна. Дронову оставалось решить, как провести на паром без документов Веду.

Они поздоровались, и, после обмена любезностями, Алексий приступил к делу.

– Я подобрал в Сохо девушку – бедняжка пряталась от полиции. По всей видимости, она Гибрид. Думаю, Англия не сильно опечалится, если она покинет страну вместе с нами, а не окажется в лагере. Поможете, мистер Рид?

– Почему вы сразу не заказали паспорт? – англичанин стал пристально и профессионально рассматривать Веду.

– Тогда не думал, что соберусь взять ее, и, честно признаться, не хотел, чтобы кто-то знал про… девушку.

– Как мужчина, понимаю. Сколько вы готовы заплатить, если я проведу ее на борт? Как прятать ее на судне – это будут – уже ваши проблемы. – Полицейский был не щепетилен.

– Вот. Надеюсь, достаточно? – Алексий протянул англичанину толстую пачку, так и не истраченных в Лондоне фунтов.

– Вполне. – Судя по выражению лица, Рид был доволен – он не ожидал такой щедрости за худую, измученную девушку – Гибрида. – Попробуем. Итак, вы идете за мной. Я показываю охране ваши бумаги, девушка – моя подчиненная. На пароме у вас две каюты. Судно поделено на несколько уровней. На нижних палубах – Гибриды, на средних – высланные преступники, верхние выделены для команды и немногочисленных эмигрантов. Ваши – наверху. Все палубы снабжены автоматической охраной. Еда подается вниз, к уголовникам и Гибридам, из кухни на лифтах. Порядок в своих зонах они поддерживают сами, поэтому, не все доплывают в целости. Борьба за выживание на нижних палубах начинается сразу после отплытия, а откроются эти уровни для выгрузки только в Антарктиде. Тамошние власти, если таковые существуют, будут сами разбираться, что делать с очередной партией нахлебников.

– Самая настоящая тюрьма! Сколько недель паром идет до Антарктиды?

– Почти три недели, из них, примерно неделя до Кадингира.

Закончив разговоры, они двинулись в порт. Пунктуальный англичанин действовал точно по плану: он успешно провел всю компанию через проходную с вооруженной охраной, и они увидели у пирса огромный, светящийся огнями, силуэт парома высотой с десятиэтажный дом. Он назывался «Иона».

«Хорошо бы путешествие в плавучей тюрьме прошло без инцидентов, тогда через неделю мы увидим Кадингир», – подумал Дронов и вслед за англичанином стал подниматься на борт.

Рид быстро уладил формальности у вахтенного офицера и попросил выделить для своих подопечных каюты с иллюминаторами.

– Алексий, смотри, там, внизу! – Веда легко толкнула в бок Дронова.

Внизу, под громкий собачий лай, разгружались бронированные фургоны с людьми, одетыми в одинаковую оранжевую одежду, – там были и мужчины, и женщины, и дети.

– Это Гибриды – пассажиры на нижние палубы, – услышав лай, невозмутимо прокомментировал Рид и брезгливо поморщился. – Чувствуете запах?

– Нет. Сколько их будет на пароме?

– Пятьсот, не больше, и столько же уголовников, но у тех желтые робы. В оранжевое и желтое легче попасть, когда стреляешь. – В голосе британского полицейского Дронов не уловил намека на иронию.

– А команда?

– С вами – около сотни человек. Не волнуйтесь: Гибриды и бандиты надежно заперты. На борту есть оружие на случай бунта… такое уже случалось пару лет назад.

– Интересно, чем закончилось?

– Паром пропал, только успел сообщить, что началась стрельба в трюмах. Затонул в океане, наверное. – Англичанин говорил спокойно, не стараясь никого запугать.

Алексий подумал, что уехавшие не понимают, что их ждет в Антарктиде. Он не знал подробностей мироустройства, но слышал, что колония пыталась наладить быт долгие годы, но не все выдерживали. Страны, из которых они выехали, не принимали эмигрантов обратно, считая предателями. Ледовая колония выживала, только за счет скудной помощи продуктами и топливом от развитых стран.

– Обещание, данное вашим друзьям, я выполнил. Брезгливый, мистер Рид не собирался задерживаться на пароме и принялся прощаться. – Вот – ключи от кают. – Он, отдал два ключа Дронову. – Формально вы, господа, служите на пароме метеорологами от Лондонского университета. И последнее: если вам дорога жизнь, не пытайтесь посещать нижние палубы.

Попрощавшись с британцем, они прошли по длинному пустому коридору с дверями справа и слева, ведущими в одинаковые каюты – в каждой располагалась двухъярусная кровать и душ. Каюта Априна находилась через стену от каюты Дронова и была ее зеркальной копией.

Алексий оставил Веду у себя и зашел к доктору. Тот лежал на кровати, скинув туфли.

– Боитесь оставить меня одного?

– Откровенно говоря, да. – Дронов окинул взглядом помещение и заглянул в душ.

– Там никого нет. Я посмотрел даже за унитазом.

– У вас хорошее настроение, господин Априн, но я хочу напомнить о недавней гибели моих коллег и убийстве Левицкого. За нами началась охота, поэтому соблюдайте осторожность. – Алексий заметил скепсис на лице Априна.

Доктор собрался было возразить, но он настолько устал, что вскоре, слушая нравоучения слишком молодого – на его взгляд Дронова, задремал. Он не услышал, как раздался длинный гудок, и «Иона» начал отчаливать от берега.

Прошло три дня. Однажды за ужином, рядом с Алексием оказался средних лет мужчина – эмигрант – ярко одетый, как было принято в среде модных художников или людей, близких к искусству.

– Разрешите представиться, Сэм Янг, бывший лондонский театральный режиссер. – Незнакомец дружелюбно покивал Дронову в знак приветствия. – Из какого вы города?

– Как и вы, из Лондона – меня зовут Алекс… Вуд, но, я не эмигрант, а служу на пароме метеорологом.

– У вас интересный акцент, не лондонский. На мой взгляд, вы счастливчик – мне скоро предстоит сойти на берег среди снега и айсбергов, а вы спокойно поплывете обратно в тихую Англию.

– Не такая уж она сейчас и тихая,… но вы ведь сами выбрали стезю эмигранта? Почему?

– Сам… – Мужчина горько усмехнулся. – Можно подумать, что нормальный здравомыслящий человек в моем возрасте согласится по своей воле бросить дом и кинется бежать куда-то, сломя голову… У меня не было другого выхода. Вокруг моей семьи сжалось кольцо – у нас есть служба, вы знаете, – «археологи национальности», и какие-то ублюдки оттуда преследовали нас. Они, якобы обнаружили, что мой отец – египтянин, однако, я никогда не слышал о предках из Египта. Для сына в школе начался ад – его дразнили Гибридом и избивали одноклассники. Потом случилась трагедия – жена и сын пропали, я искал их полгода, но безрезультатно, а в полиции мне намекнули, что будет лучше, если я покину Англию добровольно, не дожидаясь окончания расследования по родословной. Иначе, меня посадят в лагерь для Гибридов и принудительно отправят в Антарктиду, как этих несчастных в душегубках нижних уровней. – Англичанин, пальцем показал вниз, где содержались уголовники и Гибриды. – Потом я узнал, что жену и сына уже выслали, и принял решение найти их. Думаю, будущее у нас с обитателями нижних палуб одинаковое, но я, послушавшись совета, купил билет на паром, и последние недели провожу не на грязных, кишащих крысами нижних палубах, а как свободный цивилизованный человек. – На его лице снова появилась грустная ухмылка. – Вы раньше доходили до Антарктиды?

– Нет, я первый раз на пароме, а прежде ходил на другом судне, с «селедочниками». Алексий вспомнил «прощальные» слова датчан.

– Интересно, какие там деньги? Я продал лондонскую квартиру и взял с собой золото.

Дронов слышал от Вольного – в Антарктиде не было единого правительства, и человеческая колония управлялась из нескольких центров, между которыми то и дело вспыхивали конфликты при распределении топлива и продовольствия, приходившего, с «Большой земли». По какой-то злой иронии центры и там сложились по расовому признаку, делясь на белые, черные и цветные. Были в Антарктиде и особо зловещие места, где жили только уголовники.

Алексий не стал пугать англичанина слухами – сведения были не точны, и реальности никто не знал. Они распрощались, и Дронов, размышляя, пошел к себе. Как бы повел себя он, если б ему, подобно этому англичанину, через две недели предстояло оказаться на ледяных пустошах? Из других стран они выглядели как черные дыры, бесследно пожирающие продовольствие и людей.

Он вздохнул и взял корпускул.

На этот раз Алексия заинтересовала выдержка из беседы Полины с одним из нынешних лидеров идолопоклонников – Иемией Глуховиновым, которого ей удалось перехватить на выходе с очередного собрания единоверцев.

Полина: Почему вы считаете, господин Глуховинов, что именно ваша форма религии подходит для современной России и ее народа?

Глуховинов: После Великого Разделения для народа настала пора вернуться к корням. Нынешняя вера была навязана нашим предкам тысячу лет назад и – что мы видим? Россия остается страной – изгоем, не смотря на усилия князей, царей и нынешних властных сил. Не народ выбрал эту веру, которая не соответствовала его великому характеру, и народ видит – жизнь не становится лучше, как ни обещают правители. Мы считаем, что, пока он не сбросит это ярмо, не будет покоя и радости в сердцах.

Полина: Правда ли, что вас поддерживает Новый Вавилон, а неуловимые волхвы, на самом деле, эмиссары новой цивилизации?

Глуховинов: Ничего об этом не знаю.

Полина: Ходят слухи, что ваши сторонники практикуют средневековые пытки и казни, расправляясь с неугодными, и на своих тайных сборищах приносят человеческие жертвоприношения. Это так?

Глуховинов: Мы стараемся цивилизованными способами отстаивать свою свободу и свободу своей веры. Того, о чем вы говорите, не может быть. Слухи распускают наши враги, пытаясь очернить и увести от нас сторонников, число которых, между тем, с каждым днем становится, все больше.

Полина: Спасибо вам, уважаемый Иемия, за познавательную беседу.

Глуховинов: Вас, уважаемая Полина, мы ждем тоже.