Текст книги "100 великих авиакатастроф"

Катастрофа самолета Су-27 на авиашоу

27 июля 2002 года на авиашоу под Львовом боевой истребитель Су-27УБ врезался в зрителей. Погибли 83 человека (из них 19 детей), 116 человек ранены. Пилоты успели катапультироваться.

Субботнее утро 27 июля 2002 года: на армейском аэродроме Скнилов, под Львовом, многолюдно. Все с нетерпением ожидают начала праздника, посвященного 60-летию 14-го воздушного корпуса, дислоцированного в западных областях Украины. Особенно радуются дети: родители им обещали, что они смогут посидеть в настоящих самолетах.

Первым в небе появился Ан-2. Кружа над взлетно-посадочной полосой аэропорта, он сбрасывал парашютистов.

Затем перед трибуной показали фигуры высшего пилотажа два спортивных Як-52. Но все ожидали появления настоящих боевых машин – полеты заявлены в программе.

И вот диктор сообщает, что истребитель-бомбардировщик Су-27, вылетевший с места дислокации в поселке Озерном Житомирской области, уже на подходе к аэродрому.

Все ждали именно этого истребителя. Взоры более семи тысяч львовян и приезжих обратились к кромке ВПП, откуда должен появиться самолет. Рокотом мощных турбин заглушается голос диктора, рассказывающего о технических характеристиках «сухаря» (так пилоты и техники называют машины конструкции КБ имени Сухого). Размах крыла 14, 7 метра, длина 21, 9 м, высота 5, 9 м. Взлетная масса 22, 5—23 т. Максимальная скорость на высоте 11 км составляет 2500 км/ч. Динамический потолок полета 24 км. Силовая установка – два двигателя ТРДД АЛ-31Ф, развивающий тягу при форсаже более 12 т каждый.

Сверкая фюзеляжем и крыльями, Су-27 на малой высоте проносится над ВПП перед трибуной, вызывая взрыв всеобщего восторга.

Тем временем шум двигателей превращается в громовой рокот, истребитель Су-27УБ, пилотируемый летчиком-испытателем 1-го класса Владимиром Топонарем и летчиком 1-го класса Юрием Егоровым, задирает нос кверху, стремительно набирая высоту, затем заваливается набок, выполняя фигуру высшего пилотажа – «бочку». После этого разворачивается и переходит в крутое пике, снова приближаясь к летному полю.

По словам очевидцев, в какой-то момент истребитель вдруг резко снизился; почти у самой земли экипаж попытался поднять его на безопасную высоту, но при этом Су-27 задел крылом стоявший на поле Ил-76. Машина, потеряв управление, «нырнула», пилоты катапультировались, и через мгновение 20-тонный истребитель рухнул на землю, превратившись в огненный шар и сметая все на своем пути. К небу рванулся столб пламени и черного дыма. Зрителей, среди которых было много детей, калечило и убивало обломками металла, давило взрывной волной, жгло огненным смерчем вспыхнувшего авиационного керосина.

Рассказывает свидетель катастрофы, корреспондент «Комсомольской правды» Ярослав Коляса:

«Асы летчики!» – мелькает мысль у меня. В паре метров над корпусами Львовского авиаремонтного завода пролетели! Зрители залихватски захлопали.

Но что это? Самолет продолжает снижаться. Я не летчик, но и то понимаю, что пора выводить машину из пике.

А дальше все развивалось так невероятно, что я просто остолбенел: не мерещится ли мне этот кошмар?

Самолет, всколыхнув или чиркнув – я не понял! – кроны высоких тополей, растущих по краю территории авиаремонтного завода, несся уже над рулежными бетонными дорожками, ведущими к проходной предприятия, и продолжал терять высоту! Зрители – да и я тоже – все еще думали, что так и надо, что это такой трюк.

А истребитель чиркнул крылом по Ил-76, стоявшему на площадке для осмотра и открытому для всех желающих. Звука удара я не услышал, но вокруг брызнули осколки. Позже мне сказали, что в этот момент в кабине «Ила» находились несколько зрителей с детьми – трудно даже представить, что они пережили.

Дальше началось самое страшное… Истребитель на брюхе стремительно пополз по бетонной полосе, где толпились люди. Страшный крик, все вмиг поняли: это летит смерть!

Я вижу, как над разваливающимся уже на куски самолетом вспыхнули купола двух парашютов.

А истребитель, «пропахав» бетонную дорожку, выскочил на травяное поле, все разваливаясь и разваливаясь…

Потом – пламя, черный дым. На нас пыхнуло жаром, как из доменной печи.

Началась паника – и толпа швырнула меня в сторону от огня.

Крики над полем. Кажется, первыми оценили ситуацию пожарные: красные машины мгновенно появились возле огня, в пламя ударили струи воды.

Еще не соображая, что делаю, я побежал к месту, которое пропахал упавший самолет. Сработала мысль – раз машина распалась на куски и все горит, взрыва не должно быть, баки развалились, топливо вытекло.

То, что увидел, наверное, никогда не удастся забыть.

Всюду лежат тела, течет кровь. Вокруг стояли те, кто сумел подняться на ноги. Окровавленные головы, руки, ноги… Здесь же лежал один парашют, второй невдалеке зацепился за телеграфный столб. Рядом шлемы летчиков и еще какие-то вещи.

Вдруг вижу, навстречу мне, шатаясь, идет мужчина в какой-то необычной одежде. Читаю на нашивке: Юрий Егоров. Не сразу соображаю, что это один из летчиков, пилотировавших злополучный истребитель. Его подхватывают под руки, чтобы не упал, уводят в сторону. Позже я узнал, что оба летчика (второй – Владимир Топонарь) из-за аварийного катапультирования получили серьезные травмы позвоночников.

Три «скорые» уже подъехали к месту падения самолета.

Ожил микрофон, стоящий где-то у ведущих шоу или на трибуне, я не понял. Десятки людей вырывают его друг у друга, кричат: «Петя!.. Миша!.. Славик!..» «Мама, папа возле трибуны, ты где? Подойди сюда!..»

…А через минуты военные и милиционеры уже живой цепью оттесняли мечущуюся толпу от места смертельного падения истребителя.

В первые минуты после трагедии на залитом кровью летном поле лежали оторванные головы, руки, ноги. Люди погибали целыми семьями: отец, мать и двое детей, пришедшие посмотреть на авиационный праздник. Один из пострадавших, 40-летний мужчина, стоял, держа за руку жену, которая в свою очередь придерживала двоих детей. Обломки самолета буквально смахнули женщину с детьми, а в руках у отца осталась лишь оторванная рука супруги. Молодой парень рядом догадался лечь и потому остался жив.

«В тот день я со своей девушкой и другом отправился в Скнилов на авиашоу – все-таки разнообразие, не все же на дискотеки или концерты ходить, – рассказывал журналистам двадцатичетырехлетний Александр Савченко. – На аэродроме много народу – тысяч десять. Люди распределены группами примерно по тысяче человек. И надо же такому случиться – самолет упал именно в нашу тысячу. Меня легко поранило, даже не знаю как, – руки и ноги. Небольшие порезы. Моей подруге раздробило тазобедренный сустав, поврежден костный мозг. Сейчас она в реанимации, врачи говорят, проблемы с позвоночником. А другу страшно повезло. Стоящему перед ним мужчине оторвало голову, и Петр об эту голову споткнулся, упал… Это его и спасло. В рубашке родился. Мы все, как водой, были облиты кровью – она из людей била фонтанами. Я ночью не могу сомкнуть глаз – сразу вижу эту картину. А Петр с тех пор вообще не разговаривает…»

Когда у зрителей и участников авиашоу прошел первый шок, они с ужасом поняли, что произошло. Там, где только что располагались трибуны, полыхал ядовитый пожар. Тела погибших разметало далеко вокруг места взрыва. Стоны раненых, крики ужаса, детский плач… В первые минуты никто даже приблизительно не мог представить себе масштабы трагедии. Но уже вскоре стало ясно, что количество жертв исчисляется десятками.

Страшная трагедия обрушилась на семью прапорщика Владимира Сербина из Львова. Он пришел посмотреть шоу вместе с сыновьями – шестилетним Ростиславом и восьмилетним Юрием. Погибли все трое.

Машины «скорой помощи» развезли людей в четыре больницы. У большинства пострадавших сильные ожоги, резаные и рваные раны.

«Я еще не видел такого», – рассказывал врач реанимационного отделения Львовской больницы «Скорой помощи» Василий Иванюшко. – К нам сразу доставили 14 человек в тяжелейшем состоянии – с черепно-мозговыми травмами, израненными конечностями, телами. Их пришлось вытаскивать буквально с того света. Увы, двоих так и не удалось спасти – мальчика-подростка и женщину лет сорока пяти. Кстати, лишь двое из наших пациентов, когда пришли в сознание, смогли вспомнить свои фамилии».

Пожалуй, еще никогда львовская телефонная сеть не переживала такого шквала звонков. Вопрос один: «У вас все живы?» И в воскресенье, и в понедельник во Львове возле больниц, городского морга толпились люди, пытавшиеся узнать, нет ли среди пострадавших и погибших их родных, знакомых. Получить такую информацию было непросто. Ведь самолет при падении изувечил многих погибших до неузнаваемости. Ситуация осложнялась тем, что у большинства погибших и пострадавших не было при себе никаких документов.

Президент Кучма, прервав свой отпуск в Крыму, срочно прибыл во Львов. Проведя экстренное совещание на месте трагедии, он уволил главнокомандующего Военно-воздушными силами Украины Владимира Стрельникова, а министр обороны страны Владимир Шкидченко по поручению президента уволил командующего 14-м авиакорпусом Сергея Онищенко. Военная прокуратура Западного региона возбудила в связи со случившимся уголовное дело. В чем причина катастрофы, должна была ответить государственная комиссия, которую возглавил секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Евгений Марчук. Президент Украины потребовал доложить о результатах расследования и принятых мерах до 7 августа.

Пилоты разбившегося истребителя при катапультировании получили сильные, но неопасные для жизни травмы позвоночника. Владимир Топонарь и Юрий Егоров сказали президенту, что были бессильны предотвратить трагедию.

Вскоре летчиков перевели из реанимации в военно-медицинский центр в Виннице. То, что их здоровью ничего не угрожает, больше всего возмущало очевидцев происшествия.

«Черный ящик» самолета был найден и направлен на исследование. По первой официальной версии, причиной трагедии стал одновременный отказ двух двигателей самолета. Российские эксперты крайне скептически отнеслись к выдвинутой украинской стороной версии об одновременном отказе сразу двух двигателей истребителя Су-27. Установленные на этом самолете турбореактивные двухконтурные двигатели с форсажной камерой АЛ-31Ф за десятки лет эксплуатации во многих странах мира, в самых разных климатических условиях зарекомендовали себя как исключительно надежные. К тому же для регулирования режимов работы АЛ-31Ф предусмотрено функционирование двух систем – электронной (основная) и гидравлической (дублирующая). К характерным особенностям АЛ-31Ф относятся модульность конструкции, высокая газодинамическая устойчивость компрессора, малый удельный расход топлива, высокие контролепригодность и эксплуатационная технологичность. По оценкам специалистов ОКБ «Сухого», они не могут припомнить, чтобы на Су-27 в нормальных условиях пилотирования произошел одновременный отказ сразу двух движков.

Тем не менее в авиационном военно-промышленном комплексе «Сухой» не исключали, что причиной трагедии на авиашоу во Львове мог стать отказ двигателей истребителя Су-27, так как, по мнению специалистов, после распада СССР авиатехника на Украине эксплуатировалась с серьезными техническими нарушениями.

И все-таки причиной трагедии во Львове стал пресловутый человеческий фактор. Украинская армия в целом и ВВС в частности после развала СССР находились в критическом состоянии. За годы независимости летчики растеряли былую профессиональную квалификацию. Украинские пилоты имеют минимальный годовой налет. Оставшиеся от Советского Союза вооружения эксплуатировались с грубейшими нарушениями установленных правил. То же можно сказать и об учениях и тренировках с применением техники.

Эксперт по авиабезопасности Валерий Тимошкин, например, сравнил катастрофу под Львовом с трагической гибелью Героя России генерал-майора Тимура Апакидзе. 17 июля 2001 года на празднике в Острове, под Псковом, разбился Су-33 под его управлением. Причиной катастрофы стала ошибка при пилотировании. Апакидзе, видимо поняв, что виноват, сам погиб, но самолет увел в сторону от зрителей.

Украинская комиссия сделала заключение, что к трагедии привели «серьезные просчеты в организации подготовки и осуществления полетов в ВВС, и в частности при организации демонстрационных мероприятий во Львове». Об этом говорилось в сообщении пресс-центра Генеральной прокуратуры Украины.

Трагедии можно было избежать, если бы устроители авиашоу выдержали минимально безопасную высоту и удаление от зрительских трибун. Тогда пилот в случае возникновения нештатной ситуации имел возможность увести самолет в сторону. Об этом свидетельствует опыт авиационных происшествий на крупнейших мировых авиасалонах, таких, как Фарнборо и Ле-Бурже, где катастрофы и инциденты с самолетами в последнее время обходятся без человеческих жертв.

Летчик первого класса подполковник Алексей Мельник, просмотрев телесюжеты о трагедии, отметил явные ошибки в организации шоу. Полеты должны демонстрироваться на высоте не менее 400 м, а сама машина не должна пролетать над зрителями.

Согласно общепринятым стандартам, расстояние от места выполнения полета до места расположения зрителей должно составлять от 300 м до 1, 5 километра. Даже если пилот совершает ошибку, организаторы должны это предусмотреть. По мнению Мельника, летчик самостоятельно на виду у начальства так низко к земле не опустится: «Обязательно был сценарий, и кто-то давал на него добро. Был руководитель полетов, который в случае нарушения летчиками режима высоты должен был дать приказ не выполнять задание дальше». Мельник охарактеризовал Юрия Егорова, с которым знаком, как сильного летчика. «Люди должны его простить, так как он сам уже достаточно наказан случившейся трагедией».

А вот мнение эксперта В. Тимошкина:

«Прежде всего, по правилам зрители должны быть только с одной стороны от взлетно-посадочной полосы. А плоскость, в которой делаются фигуры пилотажа, – с другой стороны от полосы. А здесь зрители с обеих сторон. Это раз.

Второе. Всегда определяется минимальная высота вывода машины из вертикальных фигур – в данном случае не менее 100 м. А у украинских летчиков рассчитано 30—40 м, за что они и поплатились. Тут налицо сначала ошибка организаторов шоу, а потом еще и самих летчиков. В трагедии виноваты организаторы шоу, а не только экипаж».

Не прошло и двух недель, как председатель комиссии по расследованию причин катастрофы Евгений Марчук заявил, что имело место отступление от полетного задания. Расшифрованы записи «черного ящика». Пилот спрашивал: «А где же наши зрители?» Перед падением экипаж получил предупреждение: «Самолет вошел в сверхкритическую перегрузку». При этом установлено, что все системы и агрегаты машины работали нормально.

Катастрофа вертолета Ми-26

19 августа 2002 года в Ханкале (Россия) потерпел катастрофу самый большой вертолет в мире Ми-26. Погибли 117 человек.

За сутки перед катастрофой в Моздоке (Северная Осетия) была плохая погода – шел дождь и стоял туман. «Борта» на Ханкалу, которые после завершения активных боевых действий и так летали нерегулярно, простаивали на поле. Пассажиры, занявшие едва ли не всю площадку ожидания, по этому поводу не очень переживали – в основном это были офицеры и солдаты, возвращавшиеся в Чечню к месту несения службы из отпусков.

Наконец объявили посадку. Те, кто был внесен в полетные листы, тут же бросились к самому большому в мире транспортному вертолету Ми-26. Командир экипажа Олег Батанов вскоре прекратил посадку – салон «коровы» (так окрестили этот вертолет острословы), вмещающий не более 85 пассажиров, был переполнен. Однако, как рассказывали военнослужащие моздокского аэродрома, места нашлись и для «левых» пассажиров, и для их груза. Для вертолетов, обслуживающих объединенную группировку войск (ОГВ), это обычное дело: «двадцать шестые» зачастую берут в Ханкалу по 100-110 человек и вдобавок огромное количество груза.

В самый последний момент в вертолет пытались прорваться четверо бойцов СОБРа из Томска. Однако их не взяли. Ребята, расстроенные, вернулись в оперативный штаб и там узнали, что вертолет не долетел до Ханкалы.

В 16.10, когда Ми-26 поднялся в воздух, на борту находилось 156 человек, в том числе пятеро членов экипажа. Последнее сообщение с борта вертолета поступило за минуту до катастрофы. Майор Батанов доложил на землю, что, когда совершал четвертый разворот перед посадкой на высоте 180—200 м, раздался хлопок в районе правого двигателя. Машина потеряла мощность, а на табло управления в кабине загорелась надпись: «Пожар». Командир, опасаясь, что огонь может повредить второй основной двигатель, тут же пошел на аварийную посадку.

Экипажу удалось миновать сопки и дотянуть до ровного участка земли всего в 300 м от посадочной площадки. Однако в момент посадки случилось непредвиденное: многотонная машина опустилась прямо на минное поле, защищающее базу от нападений боевиков. Как рассказал житель расположенного поблизости поселка Мичурино Руслан Темиркаев, ни грохота от падения вертолета, ни взрыва никто не слышал. Жители наблюдали лишь огромные клубы дыма на месте падения.

«Вертолет вспыхнул уже на земле, – рассказывали очевидцы. – На высоте 150—200 м из него внезапно повалил дым, а потом он резко пошел на снижение. Когда вертолет скрылся за деревьями и домами, все ждали взрыва, но его не было»

Однако Ми-26 сел не на шасси, а ударился о землю хвостом. От удара машина развалилась. Те военнослужащие, которые находились у дверей, успели выскочить до того, как вертолет вспыхнул. Успел покинуть Ми-26 и экипаж – он был в кабине, которая практически не пострадала от удара.

Опасаясь, что вертолет, заправленный десятью тоннами горючего, взлетит на воздух, военнослужащие бросились в сторону жилых домов и попали на минную полосу; в результате на минном поле погибло ничуть не меньше военных, чем те, кто заживо сгорели в вертолете.

Чудом уцелевший пассажир Ми-26 рядовой Роман Дубров рассказывал журналистам:

«Сначала пошел запах гари, а потом мы просто начали падать. Кто-то открыл аварийный люк. В грузовой отсек стала литься горящая горючка, мне попало на голову и шею, загорелся рюкзак. Я скинул его и попытался выбраться из вертолета, но чуть не упал и повис на локтях. Еле-еле забрался внутрь. Мы были еще в воздухе, до земли было метров пятьдесят. Потом мы шлепнулись на землю. Падали на хвост, видимо, летчики до последнего пытались вытянуть машину. Мы даже не приземлились, мы упали на „задницу“, еще нас протащило по полю. Все было в дыму, все горело. Мне повезло – я сидел слева, у боковой двери.

На мне горела одежда, – я стал кататься по земле. Потом отполз подальше. Повернул голову и остолбенел: стена огня, горючка течет и крики… Мы с парнями попытались подбежать к вертолету, чтобы помочь остальным. Но нас остановил пилот, он кричал: «Бегите отсюда! Сейчас все рванет!»

Мины были справа от вертолета, а я вылез слева. Один парень на моих глазах выбежал через правую дверь и подорвался на мине. Но он жив, у него только травмы ног и головы».

Представители штаба объединенной группировки войск вначале сообщили, что на борту Ми-26 находились 156 человек, в том числе 5 членов экипажа. Однако глава Министерства обороны Сергей Иванов привел другие данные: 147 человек, из них 33 остались в живых. Их отправили в госпиталь в нескольких сотнях метров от места трагедии, а потом – в Ростов-на-Дону. Окончательная цифра погибших – 117 человек.

Спасательная команда, прибывшая из Ханкалы, увидела страшную картину: те, кто выбирался из горящей машины, подрывались на минах. Спасатели никому из них помочь не могли – требовались саперы. Когда саперы с помощью трала наконец проложили дорогу к месту падения, все уже было кончено: обломки Ми-26 догорали, а спасателям оставалось собирать трупы и раненых.

Прокуратурой было возбуждено уголовное дело по фактам терроризма и убийства.

Трагедия произошла в 16.50. Командование ОГВ на Северном Кавказе сначала утверждало: это не катастрофа, а аварийная посадка. О ней даже не сообщили в администрацию республики.

Но версий насчет причин катастрофы оказалось достаточно. Постепенно выделили две основные – техническая неисправность и теракт, – причем обе связаны с разрушением одного из двух двигателей.

Некоторые эксперты считали, что имело место грубое нарушение правил полетов. Правила допускают определенный перегруз транспортных вертолетов. Например, этот может перевозить до 85 человек, но если на борт берут дополнительных людей или груз, командир должен сбрасывать из баков топливо, чего не сделано.

Однако уже к вечеру, после того как о катастрофе доложили президенту Путину, эта версия отошла на второй план. Военные стали утверждать, что речь идет о крупнейшем по числу потерь диверсионно-террористическом акте. У командования ОГВ даже появились свидетели из числа военнослужащих, утверждающие, что видели след ракеты, летящей к вертолету. Об этом заявили и лидеры чеченских боевиков. Но последние часто приписывают себе чужие «заслуги». К тому же в это время начались переговоры между бывшим главой Совбеза России Иваном Рыбкиным и представителем Аслана Масхадова Ахмедом Закаевым о мирном урегулировании в Чечне.

В свою очередь, представители ОАО «Роствертол», выпускающего Ми-26, считали маловероятным возгорание двигателей в результате технической неисправности или нарушения правил эксплуатации вертолета. Разбившийся вертолет только в 2001 году прошел гарантийное обслуживание на заводе и к моменту катастрофы считался одним из самых «свежих» в авиации ОГВ.

Кроме того, по мнению специалистов, при обычном возгорании двигателя на вертолете должна сработать система пожаротушения, после чего Ми-26 гарантированно дотянул бы до ВПП и совершил аварийную посадку. Но даже в случае отказа этой системы по своим техническим характеристикам двигатели Ми-26 позволили бы пилоту не допустить катастрофы. Тем более что о командире вертолета отзывы самые положительные: боевой летчик, со спокойным, уравновешенным характером.

Специалисты отмечали, что очень большое значение в работе двигателей имеет температурный режим (при большой нагрузке и высокой температуре теоретически возможны сбои в работе двигателей). Однако, учитывая, что катастрофа произошла вечером и жара к этому времени спала, двигатели Ми-26 должны были работать нормально.

Основная версия: боевик выпустил из ПЗРК ракету, когда машина подлетала к взлетно-посадочной полосе. Только этим можно объяснить услышанный командиром экипажа хлопок и резкую потерю мощности двигателя.

Однако представители руководства Чечни считали версию о ракетной атаке маловероятной. «Маршрут между Моздоком и Ханкалой, по которому следовал Ми-26, считается наиболее безопасным, – заявил начальник УВД Чечни Сайд Пешхоев. – Поэтому по нему и летают тяжелые транспортные вертолеты, перевозящие большое количество людей. Если бы не так, никто не стал бы рисковать. Да и квадрат, в котором произошла катастрофа, надежно защищен от проникновения боевиков. Потому катастрофа связана скорее всего с отказом техники».

Другие эксперты придерживались мнения, что катастрофа все-таки произошла по вине военных. Даже если бы с помощью ракеты боевикам удалось вывести из строя один из двигателей вертолета, он дотянул бы до места безопасной посадки на другом двигателе. Но второй двигатель не выдержал критической нагрузки, возникшей из-за того, что вертолет элементарно перегрузили. К тому же чрезвычайная ситуация возникла на сверхмалой высоте, исключающей возможность маневров.

Государственная комиссия, работающая на месте падения самолета, вскоре пришла к выводу, что вертолет, вероятнее всего, сбит боевиками. Но катастрофы можно было избежать, если бы не перегрузка. За это временно отстранили от должности командующего армейской авиацией генерала Виталия Павлова.