Текст книги "Лишнее золото. За гранью джихада"

– Я очень рискую, встречаясь с вами.

– Tolko vot ne nado! Рискует он… Кстати, ты знаешь… – я сделал небольшую паузу, – как-то странно все это получается.

– Что же ты странного увидел в этой встрече?

– Встреча здесь ни при чем. Вот смотри… Есть такой человек – Джебраил ибн Фавзи. Как ни крути, но это очень темная лошадка. Странно, что ты не попадался на глаза раньше. Такие фигуры просто так на шахматной доске не появляются. И не исчезают. И не только здесь. Так что про свои опасения можешь рассказывать кому-нибудь другому. Полагаю, у тебя такое прикрытие, что можешь по саванне без оружия разгуливать. Думаю, что и в Москве в задницу целуют. Там любят таких… дельцов. Давай ближе к делу!

– Хорошо, – кивнул он. Даже не кивнул, а просто прикрыл глаза. – Я буду краток. Предлагаю свою помощь в доставке вас и ребенка домой.

– А поточнее?

– Безопасный коридор с выходом в Московский протекторат. Извини, но отправить вас в Виго или Демидовск не получится. Слишком опасно. Можем доставить твое письмо в Виго. Заранее. Для Майкла Беннета. Он ведь знает твой почерк, не так ли? Пусть он прибудет в Москву и заберет ребенка.

– Чего ты хочешь взамен? – насторожился я.

– После того как ребенок будет в безопасности, вы с Полем вернетесь и сделаете для меня одну вещь.

– Какую?

– Ты согласен?

– Я не слышал всей сути дела. Или это, как говорится, предложение, от которого нельзя отказаться?

– Отчасти ты прав, Карим. И от этого предложения вы не сможете отказаться.

– Борзеешь, сынок, – оскалился я.

– Извини, но у меня нет другого выбора, Шайя. – Он плеснул в меня тяжелым взглядом и замолчал. Долго перебирал четки, потом собрался с мыслями и выдавил: – Мне надо, чтобы вы убили двух человек.

– Экий ты нежный. Так долго думал… Если один из них – ты, то я согласен заранее.

– Очень смешно. Нет, не я. Как бы тебе этого ни хотелось.

– Жаль. Очень жаль. А кто именно интересует?

– Брайан Хантер и…

– Кто?! – Я перебил его, не дослушав.

– Брайан Хантер, – спокойно повторил он. – У тебя что, до сих пор контузия не прошла? Стал туговат на уши?

– Раздери меня дьявол, Юр… Джебраил! Ты что, охренел? Это же один из руководителей Ордена в Новом мире! Если я не ошибаюсь, конечно.

– Нет, Карим, не ошибаешься. Это один из членов координационного совета Ордена и по совместительству, – он сделал небольшую паузу, – начальник контрразведки. Если быть предельно точным – куратор этой конторы по юго-западному региону.

– Про разведку я не знал.

– Ты много чего не знаешь. Да и контрразведка здесь, – он презрительно сморщился, – так себе. Слабенькая.

– А кто второй?

– Анзор Ахлаков.

– Как же так? Это же твой лучший друг! В гости к нему ездишь. Без охраны.

– У меня нет друзей, Карим, – сказал Лившиц. Как-то устало сказал. И мне показалось, что в этот раз он не покривил душой. – У меня нет друзей и нет близких. Ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что ты умрешь в одиночестве.

– Именно так. Поэтому у меня есть только цель и цели.

– Если это сделать, то в убийстве Брайана обвинят Демидовск. На них всех собак повесят.

– Нет, не обвинят. И собак не повесят. Во-первых – в Ордене никто не поверит, что Демидов настолько обнаглел, что посмел убрать такую фигуру. Поверь, у Ордена есть люди в Демидовске. На очень высоком уровне. И если Демидов до сих пор жив, то лишь потому, что Орден не приказал его убрать.

– И после этого ты будешь утверждать, что работаешь на… – Я кивнул в сторону севера.

– Буду. Потому что известный враг лучше незнакомого. Их легче контролировать. Но это дела ближайшего будущего. Ты не поверишь, Карим, но я в последнее время часто обнаруживаю в себе дар предсказателя.

– Да ну? И что же нас ждет? Счастливая и безоблачная старость?

– Тебя и Поля – долгая дорога. А вот на Демидова будет совершено покушение. Думаю, завтра утром.

– Что?! Что ты сказал? – спросил я и зло прищурился.

– Тише, тише… Экий ты, Карим, нервный. Да, будет. И Михаил Демидов будет ранен в предплечье. Мне кажется – левое. Стрелок промахнется. А вот инженер, который последнее время крутится рядом с ним, погибнет. Это будет такая потеря для Демидовска… Ужас. Всех подробностей, увы, не знаю, но к тому времени, как вы доберетесь до Москвы, все станет известно.

– Интересная комбинация… Если что-то случится с Демидовым, то я буду знать, кому пулю подарить. Ладно, давай дальше про Хантера.

– Да. Так вот про Брайана Хантера. Первую причину я уже озвучил. Во-вторых – Хантер сейчас в фаворе, но у него много врагов. Очень и очень много. Не все разделяют его желание перекроить этот мир по-своему.

– Как я понимаю, – усмехнулся я, – есть и третья причина.

– Ты правильно понимаешь. Поэтому – слушай сюда…

15 год по летоисчислению Нового мира

Москва, Московский протекторат

Юрка, а точнее – Джебраил ибн Фавзи, к моему большому удивлению, сдержал свое слово. И нас на самом деле доставили в Москву. Несмотря на продолжающиеся ливни и непролазную грязь, царящую на этих дорогах. Мне даже вспоминать неохота, как мы добирались до границ Московского протектората. Из поселка Ахтой, где мы выхаживали малыша Шарля, нас увезли на каком-то «мутном» грузовике, нагруженном мешками, ящиками и пакетами. Между ними был сделан крохотный закуток, где мы и просидели трое суток. Безвылазно. Дырявый тент, сделанный из старого брезента, постоянно протекал и я, только немного успокоившись насчет здоровья малыша, опять начал переживать. Такие поездки – не самое лучшее путешествие для больного ребенка.

Потом мы попали на борт катера. Эта старая развалина, выкрашенная в серую краску, без всякого сомнения, знавала и лучшие времена. Поль, оглядев эту развалину, пробурчал что-то про времена покорения Америки и Русско-японскую войну. Я не удивлюсь, если это правда. Ее помятые волнами борта выглядели не лучшим образом. Красили эту лоханку давно, и по бокам виднелись длинные ржавые подтеки. Нас взяли на борт в какой-то маленькой бухте, которую не найдешь ни на одной карте. Еще одно место в Новом мире, которое не интересно ни Богу, ни людям. Узкий и извилистый выход в море кишел подводными камнями. Это не придавало мне уверенности. Если честно – я вообще не люблю плавать… да, пардон: по морю ходят, а не плавают. Если учитывать эти прибрежные камни, то я начинаю понимать смысл такого выражения.

Команда состояла из пяти человек. Двое из них оказались арабами из Алжира. Механик, вечно поминающий «Матку Боску», и два парня, говорящих на плохом испанском, без родины и национальности. Вечно хмурые и неразговорчивые. Совсем как я, когда меня будят раньше времени. Через двое суток мы были на месте. Погода не самая лучшая. Сезон дождей – это не только ливни. Это туманы и шторма, которые лихо топят все местные лоханки, невзирая на водоизмещение и порт приписки.

С письмом Майклу тоже все получилось. Такой вариант мы с Беннетом обсуждали, и он, невзирая на погоду, нанял какую-то посудину и рванул вдоль побережья к нам. Еще один безумный бродяга этого мира.

Мы прибыли в Москву, гудящую тревожными новостями. Их было две. Первая – бои на Амазонке. Парни резались с чеченцами, невзирая на погоду. Это вам не евросоюзное ополчение, которое из казармы с теплыми туалетами не вылезет. На Амазонке воюют по-взрослому. Вторая новость – покушение на Михаила Демидова. Да, наш чертов «предсказатель» оказался прав. Ранение в руку. Инженер, находившийся рядом, погиб.

Устроились в гостинице – и сразу отправились в больницу. Врач для начала осмотрел Шарля и пришел в ужас от его состояния. Потом он долго ругался и под конец выгнал нас из смотровой. Обещал сделать все, что можно. Пока Поль сидел рядом с палатой, я наведался к властям. Сообщил о спасении похищенного ребенка и сразу написал доверенность на имя Майкла Беннета. «Для сопровождения ребенка к месту жительства родителей».

За мелкими заботами и прогулками по осведомителям прошло две недели. Шарля перестали мучить уколами, и мы его забрали в гостиницу. Конечно, после всего, что вынес этот малыш, требуется время для реабилитации. Да, я знаю. Но он уже разговаривает. Это очень хороший знак. Надежда, что все пройдет и забудется. Со временем. Дай-то бог…

– Ну вы, парни, и выглядите… – Майкл внимательно посмотрел на нас и покачал головой.

– Так молодо, что ты нам завидуешь? – хмыкнул я.

Техасец сплюнул на песок табачную жижу и, немного подумав, добавил:

– Я в порту наблюдал местные похороны.

– И что? – насторожился я.

– Так этот покойник выглядел гораздо приличнее, чем вы.

– Поэтому его и хоронят в городе, – отозвался Поль. – Чинно и благородно. Если мы с Каримом где-нибудь сгинем, то нашими похоронами никто не будет заниматься. Разве что местные звери заинтересуются.

– Тьфу на вас, сэр! – нахмурился Беннет.

– Сам виноват, – встрял я, – нашел тему для разговора…

Майкл прибыл вчера вечером. Довольный как слон. Ему, видите ли, понравилась эта морская прогулка. Несмотря на погоду. Он еще больше вбил себе в голову, что обязательно купит яхту.

– Да, сэр! – сказал он. – Обязательно куплю. Поднакоплю деньжат и уговорю свою старушку. Построю небольшой домик и…

– Что слышно в Виго? – спросил я, чтобы остановить его рассказ про плавание. Нет, я рад его видеть и слышать, но эти рассказы про прелести морской жизни немного утомляют.

– Вроде ничего особенного, – пожал плечами Майкл. – Только Эльмира здорово сдала. Очень волнуется за сына. Ее муж не находит себе места. Частенько прикладывается к бутылке, а потом пытается скандалить. Извини, Карим, но один раз я приложил ему по физиономии. Он грязный сукин сын. Поверь, я не хотел обидеть твою семью.

– Если я и обиделся, то лишь потому, что мало врезал. Я бы бил эту сволочь два раза в день. Вместо завтрака и ужина. Что еще нового?

– Ничего особенного. Керро, как только его дочка вернулась домой, немного присмирел. Стал меньше бегать по местным шлюхам. Тамошние дамочки поговаривают, что его жена опять беременна. Рино валяется на диване и толстеет. Беатриче слишком балует твоего парня! Из Порто-Франко, перед самым началом дождей, прислали нового пастора. Говорят, что очень серьезный малый, но и выпить не дурак. Ваш шериф, как его, дьявола, – Бальмонт! Этот парень, как всегда, валяет дурака и получает долю с парней Ринго.

– Как там Матео?

– Нормально. Парень слегка успокоился и, похоже, взялся за ум. Хочет стать наемником в охране конвоев. Думаю, что со временем из него получится толковый мужик. Конечно, если не давать ему бездельничать. Его мать поправилась и понемногу приходит в себя.

– Доставишь Шарля домой? – без долгих предисловий спросил я.

– Что за вопросы, Карим? Только это займет гораздо больше времени, чем обычно. Вы сами знаете, что конвои сейчас не ходят. Остается только морем. Каботажники задрали цену на билеты, но спрос превышает предложение! У меня есть несколько знакомых, так что для меня и малыша место найдется. Погодите, парни… а вы что, не вернетесь в Виго?!

– Извини, Майкл, но мы немного задержимся, – пояснил Поль, – есть одно дело, которое надо закончить.

– Мне кажется, что вы совершаете ошибку, – нахмурился техасец. – Я не знаю, что вы задумали, но русские территории… Сейчас это не лучшее место для прогулок на свежем воздухе.

– Так надо, Майкл… Поверь.

– Вы, конечно, взрослые мальчики, и не мне вас учить, но…

– Все будет нормально. Я ведь тебе еще денег должен, – усмехнулся я. – Никак не смогу погибнуть, не рассчитавшись с долгами.

– Шел бы ты, Шайя, с такими идеями, – с неожиданной злостью огрызнулся Беннет.

– Не злись, старина, – я подошел и потрепал его плечу, – у нас и правда есть небольшое дело.

– Может, я с вами?

– А кто доставит малыша Шарля домой?

– Да, конечно… – пробурчал Беннет и больше эту тему не поднимал. Может, я и ошибаюсь, но кажется, он немного обиделся.

Через два дня Беннет ушел в Виго. Сушей. Нам повезло. Здесь оказались несколько наших знакомых из Порто-Франко. Они застряли в Москве и коротали время в пивных и борделях. Парни пообещали помочь Майклу, если возникнут какие-то сложности, но мы должны были решить проблему с транспортом. Беннет нашел «сухопутное» решение, и через несколько дней мы проводили техасца с малышом Шарлем. Скажу откровенно – вздохнули свободнее. Как ни крути, но в нашей ситуации лучше не рисковать. Тем более ребенком.

Мы «помахали ручками» уезжающим и пошли в гостиницу. Москва переживала не самые хорошие времена. Скопилось много людей и грузов, предназначенных для Демидовска. Конечно, проблемы были. И даже стычки и драки. Два раза дело доходило до стрельбы.

Кстати, надо заметить, что местное начальство как могло тормозило отправку грузов. Да, это было. Многие про это и не вспомнят, но чеченцы здесь чувствовали себя как дома. Они подкупали местные власти, а те, в свою очередь, мешали жить транспортным компаниям. Грубо говоря – Демидовск дрался в окружении.

Самая крупная перестрелка в Москве произошла в тот день, когда мы получили долгожданную телеграмму из Порто-Франко. Она пришла на адрес гостиницы, где мы остановились. На мое имя. Как мы и договаривались с Джебраилом.

Вот в этот день тут и завертелось… Сюда прибыли несколько групп техасцев, которые направлялись в Демидовск. Около восьмидесяти человек. Кто-то из местных решил показать свою власть и запретил им высадку на берег. Мол, ребята они темные и вообще неизвестно, с какой целью прибыли в Москву. А ну как злодейство какое-нибудь задумали? Вдруг накатит на них что-нибудь эдакое… Пойдут и какой-нибудь склад подожгут… Кто их знает, этих «диких» сыновей саванны. Техасцы обиделись. Потом, долго не раздумывая, они взяли штурмом здание местной администрации. Виновного в задержке чиновника обнаружили и избили прямо в кабинете. Остальным бюрократам, вякающим про инструкции, полученные от властей Ордена, тоже «прилетело». Кстати, такие инструкции и правда были. И назывались они очень красиво и миролюбиво: «О методах предотвращения эскалации конфликта». Местная «гвардия» решила не ввязываться в эту драку, и техасцы, радостно улюлюкая, отправились в Демидовск с ближайшим грузовым конвоем.

Если вспомнить про погодные условия, то водителям грузовиков не позавидуешь. Самые важные грузы отправляли, несмотря на раскисшие от дождей дороги. Я даже представить себе не могу, как они шли. Это были километры, которые превращались в бесконечность. Но эти парни делали свое дело. У них был свой фронт. Не менее важный.

Теперь нам надо добраться до Новой Одессы и найти там маленький рыбацкий катер, который подберет нас в небольшой бухте на окраине городка.

Что будет дальше? Кто знает… Посмотрим. Жизнь – штука интересная, а у наших судеб очень буйная фантазия.

15 год по летоисчислению Нового мира

Новая Одесса

До Новой Одессы мы добрались с большим трудом. Никто не хотел ехать в такую погоду. В конце концов нашелся один перевозчик, который драл большие деньги за такие «мокрые» маршруты. Выбирать не приходилось, и мы согласились.

Просидев несколько дней в прокуренном номере гостиницы, мы наконец дождались курьера. Это был парень лет тринадцати-четырнадцати, похожий на главного героя фильма «Однажды в Америке». Такой же пройдоха и проныра. По глазам видно. Чем-то напомнил нашего Матео. Отдал нам записку и долго топтался на месте, как боевая лошадь. Первым сообразил Нардин и сунул ему несколько экю. После этого наш посыльный просветлел лицом и моментально испарился.

– Из таких парней получаются либо святые, либо законченные авантюристы, – заметил я, продолжая валяться на кровати, – потому что романтики, как правило, попадают в армию и быстро гибнут. Или превращаются в циников. Знавал я одного такого…

Поль не ответил. Он внимательно изучил записку и перебросил мне. Пока я читал, Нардин натянул камуфляж и старательно зашнуровал берцы.

– И куда это собрался наш мсье Поль Нардин? – лениво поинтересовался я. – В бордель?

– Пойдем пообедаем. Кто знает, когда еще нормально поедим? Надо пользоваться моментом.

– В логике тебе не откажешь, – согласился я и, кряхтя, начал одеваться. – Как утверждает солдатская мудрость – война войной, а обед – по расписанию.

В коридоре нам встретилась местная жрица любви. Вообще-то, если верить рекламному объявлению, эта гостиница предлагала «уютный отдых для семейных пар». Не знаю, как они себе представляют эти семьи, но шлюх в коридорах пансионата мы встречали гораздо чаще, чем тучных мамаш с детьми. По ночам в номерах фальшиво стонали и раскачивали кровати. Под утро была слышна ругань. Обычные разборки между недовольными клиентами и местечковыми шлюхами. Конфликты заканчивались резкими звуками оплеух и звонкими пощечинами. Обменявшись ударами, парочки успокаивались, и кровати начинали скрипеть заново. Извините, господа, но если это реклама семейной жизни, то я чего-то в этой жизни не понимаю.

Проводив взглядом девочку с лиловым синяком под глазом, я догнал Поля.

– Просто не гостиница, а приют для пенсионеров. Тишь и благодать. Милые горничные в белых передниках и заботливые медсестры с клизмами.

– Теплый сортир и тапочки у дивана, – согласился Поль.

Портье, сидящий у ветхой стойки, тоже не был отмечен печатью супружеской благодати. Нет, обручальное кольцо у него на пальце присутствовало. Увы, но только кольцо. Судя по замызганной одежде и свежим засосам на шее, его благоверная давно плюнула на своего мужа. Если быть честным, то я совсем не удивлюсь, узнав, что она сейчас трудится в одном из номеров. Пыхтя под клиентом. Как говорится, ничего личного – это просто бизнес! Семейный бизнес.

Нет, мы с Полем – не любители таких вертепов. Не тот возраст. Нам бы поспокойнее и поуютнее. Мы здесь оказались по другой причине. Так было нужно. Не спрашивайте меня о всех причинах. Просто эта гостиница, при всей своей невзрачности, была самым безопасным местом в Новой Одессе. Нам лучше не светиться в районах, где можно натолкнуться на одного из своих знакомых. Здесь тоже можно увидеть знакомые лица, но это другие люди. Они, если ты к ним не обратишься, сделают вид, что тебя не знают. И никогда не видели. Даже если у них спросят. «Карим Шайя? Нет, не знаю. Понятия не имею! А кто это такой? Вы так думаете? Боже мой… А по виду – такой приличный человек! Никогда бы не подумал! Да, да… Вы совершенно правы! Куда катится этот мир!»

Я же говорю – надежнейшие люди!

Таверна, расположенная по соседству, была такого же уровня, что и наш пансионат. Здесь воняло прокисшим пивом, дрянными сигаретами и бедностью. Несколько деревянных столов с грязными столешницами и грубые тяжелые стулья рядом с ними. За одним столом, уронив голову на руки, спит человек. Рядом с ним – пустая пивная кружка, тарелка с засохшим сыром и консервная банка, изображающая пепельницу.

В другом углу – небольшая компания. Судя по их виду, пьют уже несколько недель. Лица опухшие, а в глазах читается лютая безысходность, замешенная на доброй порции злости. Они провожают нас жадными взглядами, но, оценив арсенал, теряют интерес к нашим персонам. Огонек агрессии тускнет, и парни возвращаются к выпивке и пьяной болтовне. Мы для них уже не существуем.

Да, это квартал трущоб. И такой есть в каждом городе Нового мира. И в Порто-Франко, и в Виго, и в форте Линкольн. Как правило, это кварталы, расположенные неподалеку от различных терминалов и портовых служб. Некогда с этих кварталов начинались все города Нового мира. Правда, в начале своей истории они не выглядели такими запущенными. Это были районы, где жили труженики. Пионеры этого мира. С лихим и бесшабашным нравом. Умеющие жить, любить и умирать с улыбкой. Со временем пионеры откочевали в более приятные места, а на их место пришла разная шваль.

Звероподобный бармен смерил нас недовольным взглядом. Да, мы выглядели как безработные наемники, которых здесь и без нас хватает. С такими парнями никогда не знаешь, что может произойти в следующую минуту. И пятна пулевых пробоин, украшающие грязные стены, – хорошая иллюстрация моим словам.

Мы заняли отдельный кабинет. Официант, похожий на Чарли Чаплина, принес нам еду и тихо отчалил, оставив после себя стойкий запах нафталина и дешевого виски. Надо заметить, что при всех недостатках этого заведения здесь неплохо кормили. По крайней мере, еда была вкусной и приготовленной из свежих продуктов. Можно спорить, но владелец этой таверны живет не за счет питейного заведения. Может быть, у него притон в подвале или еще что-нибудь похожее. И для клиентов из «кабинетов» всегда найдутся нормальная еда и выпивка.

Мы неторопливо пообедали, заплатили смешные деньги и вернулись в гостиницу. Портье на месте не было. На его стуле сидела жирная баба и обновляла на своем лице штукатурку.

Она подозрительно покосилась в нашу сторону, потом скривилась и вернулась к своему занятию. Видимо, мы ей не понравились.

Не прошло и пяти минут, как в нашу дверь постучали. Она открылась, и в комнату вошел мужчина. Лет сорока пяти, не больше. Можно сказать, что наш ровесник. Бывший военный. Нет, одежда здесь ни при чем. Он был одет в какую-то бесформенную хламиду. Выправка выдает. Этот парень может напялить и грязные лохмотья, но наметанный взгляд не обманешь.

– Вас будут ждать. Сегодня вечером. Вот здесь. – Он говорит короткими рублеными фразами, словно стреляет. Вытащив из кармана клочок бумаги, рисует план.

– Кто встретит?

– Водитель. Он отвезет вас на побережье. Машина из частного конвоя. На левом боку нарисован рыжий лис. В шляпе, – немного подумав, добавил он.

– Водитель в шляпе или лис? – уточнил я.

– Лис, – после небольшой паузы сказал мужчина. – Нарисованный. В шляпе.

– Хорошо.

– Вам что-нибудь надо?

– А что вы нам можете предложить? – спросил я, решив играть идиота до конца.

– Амуниция, оружие, снаряжение…

– Нет, спасибо. У нас с собой. А девочки есть?

– Спросите у портье, – отчеканил наш гость.

– Спасибо. Вы очень любезны.

– В таком случае, господа, не буду вам мешать. Счастливой дороги. – Он встал, убрал бумагу в карман и убрался восвояси. Я ждал, что на прощанье он щелкнет каблуками, но не дождался.

– Наш приятель неплохо устроился, – заметил Поль. – У него свои люди в любой дыре. Кстати, ты чего дурака валяешь? Этот парень подумал, что у тебя легкая степень дебилизма.

– Мне ску-ушно, бес! – Я театрально тяну слова и принимаю скорбный вид.

– Тоже мне… доктор Фауст.

Все оставшееся время мы провели в номере. Я лежал на кровати и пялился в потолок. За стеной опять развлекалась какая-то парочка.

– Мне ску-ушно, бес!

Вечером мы были на месте. Водитель довез нас до небольшой бухты и, разбрызгивая колесами грязь, уехал обратно. Мы осмотрелись и, держась берега, двинули дальше, на юг. Море было спокойным, но над водой висел туман. Он быстро густел и грозил превратиться в непроницаемую пелену. Через некоторое время пошел дождь, и видимость совсем упала.

Под утро, когда немного рассвело, за нами пришел катер. Да, тот самый, который доставил нас в Москву. Правда, команда уменьшилась на одного человека. Не было одного из тех испаноговорящих парней. Судя по свежим пулевым пробоинам на рубке, спрашивать о его здоровье было жестоко.

Про морскую часть пути рассказывать нечего. Большую ее часть мы провели в маленькой рубке, где укрывались от пронизывающего ветра, дождя и соленой воды, ежеминутно захлестывающей этот маленький катер.

Спустя сутки нас высадили на берег. Осадка у катера небольшая, и он сумел подойти поближе. Ну и побережье в этих местах! Бухта на бухте. Их здесь бесчисленное множество. От небольших, где и рыбачий баркас не развернется, до огромных, похожих на гавань.

Нас уже ждали. На берегу мигнул зеленый свет фонарика. Пора выбираться на сушу. Увы, но как мы ни старались, все равно вылезли на берег мокрые по уши.

– Привет парни! – Из темноты выступила темная фигура. Это Юрка Лившиц. Он сменил свой щегольской камуфляж на привычную для этих мест форму наемника. Голова повязана зеленой банданой. Брезентовая разгрузка. На лямке, рукоятью вниз, висит нож в кожаных ножнах. «Калашников» с подствольным гранатометом и пистолет в набедренной кобуре. Опознав модель пистолета, я невольно усмехнулся. «Luger Parabellum P-08». Бьюсь об заклад, что пистолет древний как дерьмо мамонта. И совсем не удивлюсь, если найду там клеймо фашистской Германии. Странный у него вкус на такую экзотику. Помню, в «прошлой» жизни, в Йоханнесбурге, мы как-то столкнулись с…

– Нормально добрались? – спросил он и перебил мои воспоминания.

– Терпимо.

– Как нога? – кивнул Поль.

– Вашими молитвами.

– Ну и прекрасно.

– Надо уходить, – сказал Юра, – и чем быстрее, тем лучше. Некогда рассиживаться.

15 год по летоисчислению Нового мира

Морское побережье к югу от Амазонки

Комната была маленькой. Просто каморка папы Карло, а не комната. И запах в ней был вполне подходящий. Запах прелой соломы и мужского пота. Крыша, сделанная из тростника, в некоторых местах протекала, и глинобитные стены темнели мокрыми пятнами. Единственное окно, расположенное где-то на уровне живота, пропускало мало света, и в комнате стояли вечные сумерки. Грязное стекло было разбито, а треугольную дыру прикрывал кусок фанеры. Наши рюкзаки стояли в сухом углу. Там же расположился и Поль. Он подстелил куртку и неторопливо чистил оружие.

– Погода дрянь, – заметил я и вытащил из рюкзака упаковку с русским сухим пайком. По сравнению с пайком Ордена, демидовские были похожи на человеческую еду, а не собачьи консервы из субпродуктов. Как шутил один парень из орденского конвоя: «орденские пайки – корм для волкодавов». В русском пайке были рисовая каша с мясом, орехи, черный шоколад, галеты и вполне приличная тушенка из говядины. Пайки мы купили в Новой Одессе у торговца, который ходил по гостиницам и предлагал разную мелочь «для путешественников». В тележке, которую он таскал за собой, был целый ящик таких. Популярный товар. Бьюсь об заклад, что эта партия была предназначена для Русской армии, но, увы, не дошла по назначению. Да, здесь тоже воруют.

– Хорошая погода, – лениво отозвался Нардин.

Пока он чистил оружие, я перекусил и заглянул в соседнюю комнату, где отдыхал Джебраил. Он сидел на толстой кошме и спокойно читал Коран. Не просто читал, а вдумчиво и серьезно изучал, делая пометки карандашом. Книга была карманного формата и отпечатана на дешевой бумаге. Их делают в небольшой типографии, в восточном квартале Джохар-Юрта. Увидев эту мирную картину, я не удержался и хмыкнул.

– Зря хмыкаешь, – заметил Джебраил и отложил книгу в сторону. – Сравнительный анализ – вещь очень интересная.

– Поговорим?

– Говори, – кивнул он.

– Ты обещал информацию по исламистам в Виго.

– Вы ведь общались с Насиром, и он все рассказал… – Джебраил непроизвольно дернул щекой, но я успел заметить. Заметить и сделать выводы.

– Ты и это знаешь?

– Знаю. Насир вам не соврал. Вы с ним так поработали, что он еле живой.

– Мне плевать на Насира. Жаль, что он еще не сдох.

– Он тебе нужен?

– Нет, – я покачал головой.

– Отпусти его, – попросил Джебраил. – Кто знает… Мир тесен. Вдруг еще пригодится?

– Хорошо. Если вернемся, то я попрошу ребят Демидова. Пусть выпустят эту тварь на свободу. Выбросят где-нибудь в саванне и забудут. Если выберется – так и быть, пусть живет. Так, значит, он не врал?

– Нет. Все, что он тебе рассказал, – правда. На исламистов работал ваш «падре» Салман и этот парень… Как его… имя забыл. Скупщик краденого.

– Его зовут Ринго.

– Да, Ринго. Что предпримешь?

– Пристрелю собаку. Незачем такой твари жить. Он стольких людей продал, что даже у меня волосы встают дыбом.

– Киднеппинг всегда был хорошим бизнесом. И в этом и в Старом мире. Дело твое, но я бы не торопился. Этого мальчика можно использовать в своих интересах.

– Извини, Джебраил. Это ты любишь играть в такие игры. Крутить комбинации, плести заговоры и интриги. Мы с Полем – люди попроще и многих вещей не понимаем. Как говорят снайперы: «Вижу – стреляю, не вижу – не стреляю». В политику мы не вмешиваемся.

– Как знать, как знать… Несмотря на это, вы умудряетесь ввязываться в истории, которые так или иначе влияют на судьбу Нового мира.

– Мы? Господь с тобой! Мы так… краешком проскальзываем.

– Может, и так. Ладно, Карим… Я все тебе сказал, а дальше дело твое. Поступай как знаешь. – Джебраил пожал плечами и тяжело поднялся. – Пойду, скажу своим людям, чтобы собирались в путь. Скоро уходим.

– Погоди. Еще один вопрос. Почему ты ввязываешь в это дело меня и Поля? Разве у тебя нет хороших профессионалов? И почему сам в операции участвуешь? Для контроля?

– Профессионалы есть, конечно, – согласился Джебраил, – но вы чертовски везучие парни, Карим! Вам постоянно везет. Выживаете в таких ситуациях, где другие кладут своих людей десятками, добиваясь сомнительных успехов. А я… Просто давно не общался с Хантером. Захотелось поболтать напоследок. Боюсь, что следующего раза не будет.

– Только поэтому?

– Нет, не только. Может, тебе и не понравятся мои слова, но вы – обычные наемники. Зная ваш «послужной список», можно не беспокоиться, что тебя и Поля обвинят в любви к… определенному региону. У вас, как у любых наемников, есть приятели в любом городе. Есть знакомые в Джохар-Юрте, Демидовске, Порто-Франко и Аламо. Вас трудно привязать к какой-то политической силе. То, что вы дружите с Демидовым, ничего не значит. Ему и Аверьянову симпатизирует большая часть Техаса. Тем более что вы с ним знакомы еще с «доисторических» времен Джека Чамберса. С другой стороны – вы пусть и недолго, но работали на Орден. Вы бродяги этого мира, Шайя. Простые бродяги с автоматами наперевес. Солдаты удачи. И если что-то пойдет не так, то никто не обвинит наших… наших настоящих друзей.

– Спасибо за откровенность.

– Не за что. Кушайте на здоровье.

– Откровенность за откровенность, Джебраил?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился он.

– Ты правильно сказал насчет друзей в разных городах. И в этом регионе я работал не один раз. Немного разбираюсь в ситуации. И мне кажется, что эти двое… Хантер и Ахлаков. Это ведь не единственные цели? Будут еще жертвы. Человек пять-шесть. И все они умрут одновременно. Пусть и в разных районах.

Лившиц не ответил. Помолчал, потом подошел и пристально посмотрел в глаза.

– Карим… Я полагаю, что в нашей, не побоюсь этого слова, дружной компании, хватит и одного предсказателя судеб. Будем считать, что этих слов я не слышал. Договорились?

– Как тебе угодно. – Я усмехнулся и развел руками.

– Вот и прекрасно, – кивнул Юра и направился к дверям.

– Ты забыл одну вещь, Джебраил.

– Что еще? – он остановился и посмотрел на меня.

– В Виго кроме Ринго есть еще твои люди. И ты это прекрасно знаешь. Почему не назовешь всех?

Он опять замолчал. Стоял и прищурившись смотрел куда-то в сторону.