Текст книги "Спасти дракона"

Летящий рядом с ней всадник вполне по-человечески укоризненно вздохнул… и зазубренной лапой-пилой полоснул Хортицу по крылу. Кровь брызнула фонтаном, вспыхнула острая боль. В глазах плясало красно-оранжевое марево, по гладкой черной шкуре струились кровь и пот. Всадники повернули своих аспидов, зажимая Хортицу между собой… Она скорее почувствовала, чем увидела опускающуюся сверху тень…

«Я попалась! – пытаясь сглотнуть враз высохшую слюну, подумала она. Разбухший язык наждаком драл рот, царапался об острый край раковины. – Ну хоть удовольствие я вам подпорчу!»

Ап! Хортица подбросила раковину: поймает кот – значит, поймает, нет – так нет смысла ее беречь. И вцепилась зубами в глотку падающего сверху аспида. Ррррр! Полоща раненым крылом, она крутанулась – пойманный аспид понесся по кругу, всадник с воплем вылетел из седла, когтистые лапы аспида молотили по его же товарищам. Нннна! Хортица со всей силы швырнула аспида прочь… Раздался короткий пронзительный вопль, и крылатый скакун скрылся… в стене огня.

– Сморррродина! – взревела Хортица, разворачиваясь на уцелевшем крыле. Понеслась вдоль сплошной огненной завесы – брюхо нестерпимо пекло, сочащийся из всех пор пот мгновенно испарялся, орущий кот вцепился ей в шкуру когтями. Лишь бы Айта удержал! Мост, где этот треклятый мост?! Ирка до рези в глазах всматривалась в пламя, выискивая стальные пролеты, каменные опоры – ну из чего еще может быть мост сквозь огонь?

В огне мелькнул силуэт чего-то приземистого, длинного… Хортица взмахнула крыльями так, что пламя завертелось водоворотами. Еще рывок! Словно тугая мембрана лопнула, и Хортицу вынесло на длинное полотно тянущегося сквозь пламя моста. Она кубарем покатилась по нему… Следом упали словно срезанные гильотиной две когтистые аспидовы лапки. Туча аспидов билась о невидимую преграду, еще больше напоминая бьющихся в стекло ночных бабочек.

А мост был деревянный.

Глава 52. Калин и его мост

Ирка сидела на досках моста. Отгороженный невысокими стругаными перильцами деревянный настил тянулся сквозь бушующее с двух сторон пламя и исчезал в глубинах его ало-оранжевого зева. Кольчуга свисала клочьями на боках, изодранная, как простая тряпка. Осыпавшие ее бриллиантовые искры тихо шипели и испарялись, окутывая Ирку завесой пара. Волдыри ожогов набухали на шее и ладонях. Она торопливо огляделась – Айт лежал рядом. Ни на его каменно-красивом лице, ни на обнаженной груди под рваной рубахой не было и следа огня. Зато кот медленно, с похожим на всхлип мурчанием вылизывал жженные проплешины в шкуре, и на языке его оставались отпечатки золы и черной краски. Рядом с ним лежала витая морская раковина. Поймал, мой хороший!

– Ты не просто кот! Ты просто герой! – прочувственно сказала Ирка. – Тебе надо медаль за отвагу на пожаре на хвост повесить.

– Лучше дайте за красоту, – буркнул кот и, мучительно дергая усами, принялся вылизывать обгорелый до живого мяса хвост.

Ирка сочувственно вздохнула, погладила кота кончиком пальца между ушей, чтоб не причинить боли, и положила руку Айту на грудь. Его сердце толкнулось в ладонь – тук-тук, тук-тук… Пальцы ее затрепетали – его кожа была такой гладкой… и от нее веяло легким теплом, как в промозглый день у камина. Беда только, что вокруг стояла очень горячая ночь. Ирка с силой потерла лицо ладонями, растирая грязь и пот.

– И что же столь юная дева делает в столь опасном месте? – произнес похожий на треск дров в камине голос.

Ирка стремительно вскочила… и не смогла сдержать стон. Обожженная кожа натянулась и, кажется, даже захрустела как сухая бумага.

Перегораживая проход, на мосту стоял человек. Высокий и довольно симпатичный мужчина, обыкновенный, если не считать того, что резкие черты его лица освещались огнем, казалось, не только снаружи, но и изнутри. Пляска теней не давала это лицо толком рассмотреть – глаза – как два темных провала, рот узкий, как разрез от ножа. Одежду тоже не разглядеть: Ирке виделся на нем то асбестовый костюм, то кольчуга, как на богатырях, то простая рубаха и рабочий кожаный фартук, то нечто вовсе непонятное.

– Вы кто? – невольно вырвался у Ирки изумленный возглас.

– Калин, – невозмутимо сообщил он.

Ирка поглядела на него, на мост, на него…

– Я думала, Калинов мост – потому что он сделан из калины.

– Мост, безусловно, сделан из калины. Но я не вижу, почему меня из-за этого не могут звать Калин? – дернул плечом он.

– А-а-а… Э-э-э-э… А тут парень на аспиде не пролетал? – выпалила Ирка. – Курносый, белобрысый, еще плащ у него должен быть… такой… – она неопределенно повела пальцами, изображая развевающиеся полы плаща.

– Ты за ним гонишься? – нахмурился Калин.

– Да! – и по выражению лица Калина тут же поняла, что ответ неправильный. – Нет! У него просто есть одна очень нужная мне вещь…

– Ты не сможешь нагнать его, если он сам этого не захочет. На Калиновом мосту не выдают беглецов, как не выдали тебя, – строго сказал он.

Ирка оглянулась – у начала моста аспиды продолжали биться в невидимое стекло.

– Нам нужно на Алатырь-камень. Очень, – жалобно попросила Ирка. Если он не пропустит, она будет пробиваться силой – ради Айта! И… не пробьется. Ирка знала это так же точно, как если б уже попробовала. В этом месте этот человек… существо… дух… кто бы он ни был, Калин был полным хозяином на Калиновом мосту.

– Всем? – так же строго спросил Калин. Еще сейчас документы потребует.

– Ему, – Ирка кивнула на спящего Айта.

– Странный змей. Очень, – внимательно рассмотрев Айта, заключил Калин. – Даже более странный, чем… – и смолк.

– Кто? – тихонько спросила Ирка.

Калин опять дернул плечом, давая понять, что ее это не касается.

– Один он не доберется, – поторопилась напомнить Ирка.

Калин перевел задумчивый взгляд на нее. Ирка почувствовала, что ей сделали рентген всего: головного и спинного мозгаи даже пальцев ног. А еще он теперь точно знает, какого цвета у нее белье. Калин вдруг усмехнулся уголком губ.

– Тебе тоже нужно к Алатырь-камню, – безапелляционно заявил он.

– А я с ними, мря! – влез кот.

– Только тем, кому нужно, – строго сказал Калин. – Тебе – нет. То, от чего ты хочешь избавиться, на самом деле самое главное в твоих кошачьих жизнях. Не волнуйся, – это уже Ирке, – кот тебя потом найдет. И аспидам тоже не попадется, – даже прежде, чем она успела открыть рот, успокоил ее Калин. – Ундина у тебя уже есть, – удовлетворенно кивнул он, глядя на витую раковину. – Тебе надо будет ее слегка прижимать, тогда она создает водный полог, вроде легкой мороси. Сильно не стискивай, иначе ундина просто выплеснет всю воду сразу и выдохнется.

Ирка подобрала раковину и попыталась ее чуть-чуть прижать. Ничего не произошло. Калин вдруг смутился:

– Извини, я не сообразил, у меня тут редко кто-то кроме змеев бывает. Тебе все время придется жать изо всех сил – оборотни все же слабее змеев.

Ирка стиснула раковину – та пшикнула, как садовая поливалка, и легкий водяной зонтик повис над ними, отгораживая от нестерпимого жара огня. Только сейчас она почувствовала, как пересохло во рту и как часто и мелко она дышит, не столько заглатывая, сколько торопясь вытолкнуть из легких горячий и сухой воздух.

– А чтобы вода выплеснулась вся разом – надо жать с силой змея? – задумчиво повторила она, вертя в руках раковину.

– Да, а что? – неожиданно заинтересовался Калин.

Теперь уже Ирка неопределенно дернула плечом – а вот это не касается уже тебя! Хотя мысль появилась интересная. Калин подождал и, поняв, что объяснений не последует, только хмыкнул.

– Дам тебе еще сильфа – надо ж тебе этого змея до камня дотащить. – На ладони Калина появилось нечто похожее на крупное семечко одуванчика, увенчанное белым «парашютиком». Калин подул на ладонь, и семечко легко перепорхнуло в сторону Айта, опустилось ему на грудь – и тело спящего медленно всплыло в воздух, покачиваясь, как в невидимой лодочке.

– Ну все, иди. – Калин посторонился, пропуская Ирку дальше на мост.

– Вы меня пропускаете? Вот так просто? – слегка ошеломленно спросила Ирка.

– А чего ты ожидала? Что я тебе буду загадки загадывать или мы устроим эпическую битву за право прохода?

– Только не загадки! – Ирку передернуло. Хуже загадок только задачи по физике!

– А эпических битв тебе в жизни хватит, – заверил ее Калин. – Есть неопровержимые приметы, не позволяющие в этом сомневаться. – И он покосился на аспидов, с тупым упорством продолжающих долбить в невидимую преграду.

– Еще Дина с ее змеицами – они обязательно прилетят сюда. – Ирка тоже озабоченно уставилась на аспидов. Она и мысли не допускала, что девчонки… то есть змеечки, могли погибнуть!

– Прилетят – встречу, – несколько равнодушно согласился Калин. Черные провалы глаз блеснули огненными отсветами. – Боишься идти одна?

Ирка зло помотала головой, хотела шумно запротестовать, потом поглядела на кота – с ним если не легче, то хоть спокойнее было! – и едва заметно кивнула.

– Я… часто думала, что неплохо справляюсь сама, – тихонько пожаловалась она. – Пока не попала сюда. Только когда я нашла здесь каких-то… союзников… – может, еще рано называть Дину и остальных друзьями, хотя Ирка уже и не против. Лишь бы живы были! С Пеньком вот только не ясно… – Я поняла, что на самом деле мне всегда помогала куча народу.

– Значит, сама ты ничего не можешь?

Вот теперь Ирка отчаянно замотала головой – не надо было откровенничать, теперь он еще передумает и не пустит!

– Я вроде как острие копья, – попыталась объяснить она. – От острия всегда есть толк, но без древка копье далеко не улетит. – И смутилась от собственной высокопарности.

– И без бросившей его руки тоже, – намекающим тоном ответил Калин. – Настоятельно советую подумать о руке. А лучше вообще не считать себя копьем. Будь тем, кто ты есть – человеком. Каждый должен быть тем, кто он есть.

– Айт тоже так говорил, – пробормотала Ирка. Давно, в ее мире, когда они целовались на крыше торгового центра. Лучший в ее жизни поцелуй – и почти единственный.

Калин скептически поглядел на лежащего на невидимых носилках Айта:

– Очнется – поглядим. Очень меня этот его сон… занимает, – усмехнулся и впрямь как чему-то занятному. – Так уже и быть, раз ты у нас дитя другого мира, дам тебе совет.

Его усмешка заставила Ирку не спрашивать: «А откуда вы знаете?»

– К Алатырь-камню надо идти лабиринтами Мирового Древа – есть там такие ходы… – он выразительно пошевелил пальцами, намекая на запутанность этих ходов. – Вот по ним возвращаться к самому себе лучше всего – но их можно пройти только самому. Так что если ты идешь с ним… – он кивнул на спящего, – вам следует выбрать путь попроще. Главное, не ошибиться. Ступивший на пути Древа, хочет или не хочет, сойти с них может только на Алатырь-камень.

Ирка подождала мгновение – вдруг мужик еще какой притчей или лозунгом поделится? В незнакомой местности все пригодится. Но Калин молчал и ждал, Ирка поняла, что разговор окончен.

– Спасибо. – Ответа тоже не последовало, она еще помялась, покосилась на кота – тот тоже молчал и ждал, будто снова потерял дар речи! – кивнула и, ухватив Айта за край штанины, поволокла за собой, как ребенок – наполненный гелием шарик. Бушующее с двух сторон пламя дохнуло нестерпимым жаром, Ирка стиснула раковину.

Черноволосая девочка скрылась за завесой пламени.

– Не знаю, право, – глядя ей вслед, покачал головой Калин. – Я вовсе не уверен, что ее задумка получится.

– Ирка сильная, мря! – мявкнул кот. – И умная, хоть и молодая совсем.

Калин вздрогнул и посмотрел на кота, будто с ним заговорили перила его моста.

– Я говорил вовсе не о ней! – он махнул рукой вслед скрывшейся за языками огня Ирке. – А о НЕЙ! А ведь есть еще ТА, ДРУГАЯ!

Глава 53. Вода мертвая, вода живая

Огонь. Мрачный свет, озаряющий все вокруг. Водный полог жалобно шипит, растворяясь в неистовом жару, дрожит воздух, и скручиваются ставшие ломкими и хрусткими волосы. Раковина ундины лишь едва брызжет, отдавая последние капли, а накалившиеся доски прожигают подошвы ног сквозь сапоги. За огненным маревом, черный и страшный, как гигантский скелет, встает силуэт громадного, неимоверного дерева. Он то появляется, то исчезает, то вдруг сменяется контуром всего одной ветки, будто нарисованной черной краской на алом полотне, то нависает прямо над головой темной тенью, застилая даже бушующее по обе стороны моста пламя, то вдруг возникает весь целиком – крохотный-крохотный, похожий на детский рисунок: схематически очерченное черное деревце на черном бугорке островка. И хочется выть от усталости и злости. В конце концов Ирка просто перестала поднимать взгляд, только шла и шла, не отрывая глаз от пляшущих бликов на досках моста. Хорошо, что с этого моста некуда деться, иначе она бы просто не выдержала – сиганула через перила и улетела, или уплыла, или… Шаг-шаг-шаг… Не выпустить из дрожащих пальцев штанину Айта, поднять ногу, опустить, снова поднять… С тихим «пшшш!» ундина выпустила последние капли. Лишившись даже этой призрачной защиты, Ирка почувствовала, как жар сушит ее кожу, мышцы, кости… заставила себя снова поднять ногу…

И провалилась в пустоту. Падая плашмя, она успела только выставить руки… и ткнулась лицом в пушистую зеленую траву. Полежала, тяжело дыша. Провела ладонью по лицу, села и с изумлением огляделась по сторонам. Вокруг пылала огненная река. Потоки пламени струились мимо, языки огня взмывали над ними, опускались и текли дальше, иногда закручиваясь в пылающие водовороты. А посреди огненного течения невероятным контрастом торчал зеленый островок.

Пошатываясь, Ирка поднялась на ноги и подтянула к себе воздушную «люльку» с Айтом – от моста на нее снова пахнуло жаром, но стоило сделать шаг назад, как ноги увязли в густой, словно нагретой на солнце траве. Ирка развернула «люльку» с Айтом… и вот тут увидела. По-настоящему. Защищающая от жара тень была тенью Древа. Она думала, что Великий Дуб, Отец дубов наднепрянских был огромен… И он был – потому что понятия «большое», «огромное», «гигантское» вот к этому дереву были просто не применимы! Вселенная большая или какая? Вселенная просто есть, и все внутри нее – и Древо тоже было Вселенной. Оно росло прямо здесь, на островке, громадное Древо с бугристой корой, испещренной бесчисленными дуплами, – и в них непрерывно кипела какая-то своя птичье-беличья жизнь, вовсе не интересующаяся пришельцами. Ствол только был странно наклонный… и тут Ирка поняла, что никакой это не ствол! Это ветка, всего одна ветка! И словно еще один план происходящего открылся – она поняла, что над ней крона Мирового Древа и мелькающие меж ветвей существа – не птички-белочки! Там были и скиаподы, и аримфеи, и рыбо-люди с двумя головами, и просто люди, и порхали змеи. Высоко над головой Ирка разглядела похожий на модельку город – и это была Симурана! Ирка узнала увенчанные мордой Великого Пса ворота. Кажущиеся крохотными жители спешили по своим делам и ничуть не интересовались, что одна ведьма из мира людей видит сейчас их город висящий вниз ратушей на нижней стороне листа Мирового Древа! Ирка опустила глаза и содрогнулась – остров стал как стеклянный, и на тянущемся вниз стволе она отчетливо разглядела синюю ленточку Днепра, текущую меж складками коры. Бугорки вокруг этой ленты оказались наднепрянскими городами, заметен был даже вырывающийся из труб дым. Ствол уходил все ниже, так далеко, что этого не мог ухватить никакой взор, но Ирка видела, словно ей это было позволено, как в невообразимом далеке вьются неимоверные корни Древа и между ними сгущается мрак, одновременно успокаивающий и пугающий до дрожи, и скользят невообразимые тени. Ирка пронзительно вскрикнула и закрыла лицо руками.

А когда открыла, перед ней было просто огромное Древо – невероятное, фантастическое, в каждое дупло которого мог запросто въехать автомобиль, но все же поддающееся осмыслению. А под ногами был просто остров, непрозрачный, поросший густой зеленой травой.

И трава эта совершенно не успокаивала, заставляя Ирку снова нервно дернуться. Она была… будто выкрашенная краской. Нет, будто старуха, сделавшая десяток пластических операций – и гладенькая вроде, и не пожухшая, а неживая. Выстроилась, как под линеечку, вдоль тонкого, как нитка, ручейка с темной водой. Зато с другой стороны ручья трава была не просто живая, а странно, что она еще не бегала! Высоченная, Ирке по пояс, она больше походила на заросли, перла в стороны и ввысь, куполом смыкаясь над вторым ручейком, даже не ручейком, а мерно сочащимися одна за другой капельками, прозрачными почти до невидимости.

Над головой захлопали крылья.

– Ай! – Ирка метнулась в сторону, отталкивая Айта, и превращаясь в собаку. – Гав!

– Прррроклятье, откуда тут псина? – каркнул вывалившийся прямо из пустоты ворон и подлетел выше. – А ну брррысь!

– Брысь говорят котам. – сообщила Ирка, оборачиваясь обратно. – А моего кота тут вообще нет… – вздохнула она. – А ты, случайно, не из воронов Тауэра?

Ворон заложил вираж и плюхнулся на толстенную травинку, которая даже не покачнулась.

– А ты что, знаешь этих брррританских снобов? – Он склонил голову к плечу, блеснули бусинки глаз. Вспорхнул, не дожидаясь ответа. – Не моя пррроблема! Мне тут водички набрррать надо, а ты, если делать нечего, постой на стррреме, вдруг Калин пррррипрется.

«Это не британский, это явно отечественный ворон!» – сообразила Ирка, а вслух спросила:

– А что это за вода?

– Ну ты канаррррейка – не видишь рррразве? Это меррртвая, от ран… – ворон порхнул, покрутил головой, опасливо глядя по сторонам и выдернул из привязанного к груди патронташа крохотный флакончик. Огляделся еще раз и пристроил его прямо под ниточку черного ручья. – А это живая… – перепархивая и пристраивая второй флакон под мерно падающие капли, сообщил он. – Смотррри внимательно, Калин не идет? Карр, куда прррешь? Карр-кар!

Ирка метнулась к черному ручью и опустила в него руки – ледяное оцепенение охватило обожженную кожу, а потом боль схлынула и просто на глазах ожоги стали затягиваться, сменяясь свежей молодой кожей.

– Уберрри свои клешни! – мечась у нее над головой, каркал ворон. – Ну вот, она и морррду свою туда сует! А теперррь-то куда пошла? Брррось, оставь, не трррогай, ты мешаешь! – выставив когти, ворон атаковал Ирку сверху, но она только отмахнулась – нашел чем пугать после Матери Птиц! Она подставила ладонь под скатывающую по наклонному руслу прозрачную каплю – запомнившееся после лечения в деревне приграничников ощущение летней прохлады охватило ее. Неся каплю в ладони, она кинулась к Айту. Капля повисела на кончике ее пальца – и упала ему на губы. И… Ничего не произошло.

– Так он же живой, дурррра! И даже не рррраненый! – презрительно каркнул ворон. – Зачем ему живая вода?

– Мне нужно к Алатырь-камню, – глядя, как прозрачная капля медленно стекает к уголку рта Айта, выдохнула Ирка.

– Так иди по ррручью! Они оба вытекают из-под Алатыррря, не знаешь рррразве? – каркнул ворон. – Иди-иди! Пррроваливай! – вслед заторопившейся Ирке каркнул он. – Пррриперлись тут всякие, так еще на Калина напорррешься, заказ из-за них не выполнишь! Не остррров Буян, а пррроходной дворрр! – ворчливо каркал он, снова пристраивая свой флакончик под капли.

Ирка бежала вверх по ручью, волоча за собой Айта. Он становилась все тяжелее и опускался ниже, как выдыхающийся воздушный шарик. Теперь прозрачные капли стекали прямо по веткам, Ирка уцепилась за одну, вскарабкалась, потом за другую – и очутилась перед дуплом, громадным, как зев пещеры. И рассмеялась – на листе у дупла остался четкий отпечаток раздерганного лаптя. На это Ирка и надеялась – ведь Калин не сказал, что Пенек не пролетал мимо него вовсе! Осталось только узнать, чего Пеньку надо.

Волоча Айта за собой, Ирка шагнула в темноту дупла.

Танька и Богдан

Глава 54. Турпоездка в Ирий

– Вот это и называется: отправить в другой мир так, «чтобы у парней с той стороны не возникло и мысли о нарушении договора»? – презрительно скривилась Оксана Тарасовна, кивая на тяжелый туристический автобус с надписью «Два мира – два образа жизни» на борту. Автобус стоял на трассе у выезда из Запорожья – место не слишком подходящее для сбора туристов, зато ранним-ранним утром тут некому было обращать внимание на странно одетую группу.

– Если змеи их не обнаружат, то ничего и не узнают, – рассудительно заметил Андрей. – Какие могут быть мысли о том, чего не знаешь?

– Вы слишком мало имели дело с политиками, молодой человек! – Оксана Тарасовна ответила новой гримасой. – Поверьте моему опыту, они не знают ничего, но мыслей у них нет, одни сплошные действия. Совсем как у нашей дареной ведьмы, – она уничтожающе посмотрела на Таньку. – Я ошибаюсь, или это не вам, своей лучшей подруге, и вашему бойфренду ведьма-хозяйка доверила охрану наднепрянских земель? И куда же вы в таком случае собрались?

Богдан слегка засмущался, когда его назвали бойфрендом, зато Танька осталась невозмутима.

– Как временно исполняющая обязанности ведьмы-хозяйки, на период нашей… дипломатической миссии в ином мире, доверяю следить за сохранностью территории нашим… не лучшим, нет, но несомненно самым преданным врагам! – торжественно объявила Танька. – Так что придется вам, девочки, еще немножко поносить Иркины колечки, – кивнула она четверке тихих, как мышки, ро́бленных, выстроившихся за спиной Оксаны Тарасовны. Катерина нервно сглотнула, испуганно покосилась на колечко у себя на пальце, и личико ее стало несчастным. Вика и Лика дружно отвернулась. Только Маринка, как всегда, решительно встряхнула белыми, как лен, волосами и… промолчала.

– Все равно, кроме Ирки, их никто не снимет, – слегка виноватым тоном закончила Танька. – Побудете пока временно исполняющими обязанности наднепрянской ведьмы. Кстати… Если, когда я вернусь, мне не понравится, как вы эти обязанности исполняли – отвечать будете не перед Иркой, а передо мной!

– Как ты нас напугала! – процедила Марина.

– Это правильно, – энергично согласился Андрей. – Я ее теперь сам боюсь! Каждый раз как вспомню, что она с Радой сделала, спать не то что не хочется – боюсь глаза прикрыть, вдруг привидится! – и он сунул Маринке под нос телефон с записью. – Из вас, девушка, выйдет такой эротичный пучок соломы, – отводя от ее побледневшей щеки льняной локон, интимно шепнул он. – Гораздо симпатичнее той тетки.

– Одно утешение осталось, – нервно дергая Иркино колечко, процедила Маринка. – Смотреть, что на тебя напялено!

На Таньке были штаны – не джинсы, а полотняные штанцы «мечта картофелевода», сшитые под лозунгом «у меня фигуры нет и никогда не было». За штанами пришлось ездить на рынок, ни в одном магазине подобного мешка с дырками для ног найти не удалось. Блузку в горошек Танька откопала в хранившемся на чердаке чемодане с девичьими вещами своей бабушки, слишком страшненькими, чтобы перейти в категорию «винтаж». Светлые волосы прятались под широкой повязкой, а туго набитый рюкзак за плечами больше напоминал мешок. На Богдане красовались такие же штаны и растянутая футболка без рисунка, за спиной приторочен меч здухача.

– Вот именно! – из подъехавшего к автобусу такси вылезла средних лет тетка, и не дожидаясь, пока шофер выгрузит из багажника чемодан размером со шкаф, кинулась к Андрею, неким чутьем опознав в нем главного. – Я тоже не понимаю, почему не могу надеть в дорогу шорты! Вы же сами говорили, что там тепло. – Тетка была облачена в широкополую шляпу, темные очки и рубаху-размахайку, настолько пеструю, что даже на ко всему привычных крымских пляжах вокруг ее лежака образовалось бы пустое пространство. – Хотя вот вам, девушка, я советовала бы одеться поприличнее! – походя бросила она Маринке. У ро́бленной вспыхнули щеки. Зато Андрей не дрогнул.

– Вы отправляетесь в путешествие по местности с достаточно традиционным укладом, где шорты не носят, – терпеливо пояснил он.

– Ну это ж их традиционный уклад, пусть они и не носят, я тут при чем? – искренне удивилась тетка.

– То есть вы отказываетесь от непосредственного знакомства с жизнью местного населения? – монотонным голосом осведомился Андрей. Как по волшебству у него в руках появился договор. – Оплата возвращается, – равнодушно добавил он.

Тетка, уже открывшая было рот для скандала, при слове о возврате денег уставилась на Андрея подозрительно – в такой щедрости ей чудился подвох.

– А что дети в автобусе с холодным оружием – это нормально? – Она ткнула пальцем в Богдана, явно стараясь оставить за собой последнее слово.

– Это не ребенок, а замаскированный сотрудник смежного ведомства, – сухо сообщил Андрей. – А меч у него – чтоб приканчивать туристов безболезненно, прежде чем местные жители сожгут вас за нарушение приличий. Наша компания всегда заботится об удобстве своих клиентов, – любезно добавил он.

Тетка повернулась и со всех ног бросилась… Танька была уверена, что прочь. Вместо этого она запрыгнула в автобус и засела там, гневно посверкивая очками.

– Ты уверен, что змеи так напряженно относятся к приличиям? – с принужденным смешком спросила Танька.

– Нет, я уверен, что появления этой тетки в шортах не выдержат не только неподготовленные змеи, но даже я! – отрезал Андрей. – И вот такие – в каждой экскурсии!

– В жабу ее превратить, и все! – проворчала Марина. – Сойдет там за свою.

– Жабы не платят, по крайней мере здешние, – Андрей предостерегающе кивнул на тетку молодому богатырю в кольчуге и незнакомой ведьмочке из Запорожья. Ведьмочка старательно строила Богдану глазки. Да ей же лет шестнадцать, а то и семнадцать, а туда же, ведьма старая! Танька попыталась прикрыть Богдана от пялящейся на него ведьмы… и расстроилась еще больше. При нынешнем его росте Богдан запросто мог переглядываться с кем угодно поверх ее головы.

– Не думала, что богатырская застава зарабатывает на туризме в мир змеев! – фыркнула Танька.

– Мы и на туризме в мир людей зарабатываем, – невозмутимо объявил Андрей.

Воздух над его головой хлопнул, как разорвавшийся воздушный шарик, и неизвестно откуда вывалился черный ворон.

– Пррривет, богатырррь! – каркнул он, опускаясь Андрею на плечо.

– Ой! – Танька сперва шарахнулась, потом облегченно рассмеялась. – Говорящий! Ты случайно не из воронов Тауэра?

– Вы что, сговорррились? – Ворон аж подлетел у Андрея на плече и покосился на Таньку одним, но очень возмущенным глазом.

– С кем? – влез Богдан, но ворон только гневно нахохлился и клювом потянул из патронташа на груди флакончики: один прозрачный, как слеза, другой заполненный темной жидкостью.

– Спасибо, уважаемый, – почтительно поблагодарил Андрей, бережно пряча флакончики в пояс. – Ваша доля будет переведена на заповедник.

– Каррркни своему Вольху, что в следующий рррраз нам нужна большая доля! А иначе обррращайтесь… к воронам Тауэррра! – Ворон недовольно клюнул ухо Андрея и снялся с места. – А то бррродят всякие оборротнихи вокррруг источника – честному воррронью на жизнь зарррабатывать мешают! – уже закладывая круг раздраженно прокричала птица.

– Оборотнихи? – опять заинтересовался Богдан, но ворон уже летел прочь.

– Источники – это живой и мертвой воды? Еще и контрабанда! – возмущенно выпалила Танька.

Андрей поглядел на нее изумленно:

– А ты что, не знаешь? До того как ключи от Ирия были отданы Марье-Кукушке, они хранились у воронов.

– Ну и? – передернула плечами Танька.

– Так они ж нормальные разумные птицы! Один ключик они, естественно, зажали! Ирийская контрабанда – вроде как семейное дело всех воронов.

– Нет, я знала, что где граница – там и контрабандисты. Просто не ожидала, что богатырская застава тоже в этом участвует.

– А скажи мне, ведьма, на что б мы жили? Снаряжение, квартиры для сотрудников, зарплата, наконец? Или нам, по-твоему, есть не нужно и спим мы в кольчугах? Так кольчуги тоже денег стоят.

– Я думала, гранты от змеев… – пробормотала Танька. – Дядька Мыкола что-то такое упоминал… Давно…

– Брать деньги у змеев на то, чтоб охранять границу от змеев? – хмыкнул Андрей. – Вся наша охрана продержалась бы до первой серьезной потребности змеев в нашем мире. Ты ж грамотная девочка, сама понимаешь – кто платит, тот и музыку заказывает. Или, как говорят соседи, – из чьей пасти огонь, тому и сокровища. – И неохотно добавил: – Не будем, конечно, отрицать, что на основание стражи было потрачено золото, взятое первыми богатырями в пещерах здешних змеев. Но вложили они его неплохо, так что сейчас богатырская стража – международная организация на полном самообеспечении. Кстати, я через пару лет все-таки поеду учиться в Америку. Или в Германию, – улыбнулся Андрей. – Экономисты и дипломаты страже даже нужнее, чем просто богатыри.

Маринка немедленно состроила ему глазки и словно невзначай коснулась локотком. Андрей шарахнулся, будто его палкой с гвоздем ткнули, и покосился на Марину совершенно дико. Теперь уже Танька откровенно захихикала – ну куда эта швабра линялая против Дины!

– Так, чего стоим, давайте в автобус! – поглядывая на еще темное небо, заторопился Андрей.

– Еще минут пятнадцать, – тоже глянув в небо, прикинула сопровождающая автобус запорожская ведьмочка.

– Ничего-ничего, лучше там подождете. Езжайте, пока у вас туристы не разбежались… и провожающие не передрались, – косясь на ро́бленных, буркнул он.

– Можем уйти, если мы вам мешаем… очередную контрабанду переправить, – мстительно отчеканила Оксана Тарасовна. – Девочки, пошли!

Ро́бленные покорно направились прочь, только Маринка все оглядывалась на Андрея, соблазнительно поигрывая волосами и мобилкой: вдруг сообразит телефончик попросить. Андрей старательно тупил. Оксана Тарасовна всего на миг остановилась рядом с Танькой и, нарочито глядя в сторону, обронила:

– Насчет этого мертвеца, Жорика, спрятанного Хортицей на стройке… Я свяжусь с его родными. Хотя не следовало бы – ведьма-хозяйка должна сама разбираться с последствиями своих поступков![25]25
  См. И. Волынская, К. Кащеев. «День рождения ведьмы». – Эксмо, 2013.


[Закрыть]

– Спасибо! – не обращая внимания на последнюю фразу, искренне поблагодарила Танька.

– Будете должны, – немедленно напомнила Оксана Тарасовна. – Ладно, езжай и ни о чем не волнуйся. Уж этой старой дуре Стелле я точно не дам творить, что в ее маразматическую голову взбредет! – Оксана Тарасовна кровожадно улыбнулась.

– Я буду очень признательна вам, Оксана Тарасовна. За все, – снова поблагодарила Танька. Рассказывать, что вчера навестила Стеллу и выслушала от нее пылкую клятву «Не даты ций молодий лахудре Оксанке и хвылынки вильной дыхнуты!», она, естественно, не стала. Обе ро́жденные в Иркино отсутствие будут ревниво следить друг за дружкой, и уж точно ни единого промаха соперницы не пропустят – и не спустят. Главное, вернуть Ирку домой раньше, чем их противостояние перерастет в полномасштабную войну. Танька оценивающе поглядела в спину Оксане Тарасовне: времени немного – здравый рассудок элегантной ро́жденной вряд ли надолго пересилит акулий рефлекс хватать все, что можно сожрать.