Текст книги "Спасти дракона"

Глава 58. Самый любимый дракон

Два парня, два красивых, светлокожих и черноволосых парня лежали в громадном зале внутри Мирового Древа на кое-где покрытом льдом, а кое-где обгоревшем полу. Живой пол и стены нервно «дышали» и слегка шевелились, словно норовя убраться подальше от этой парочки. Ирка поглядела сперва на одного – в добротном кожаном колете и почти целой белой рубахе. Потом на второго – в лохмотьях, из-под которых проглядывали голые плечи и грудь.

– Не похожи абсолютно! – сделала вывод она. – И дело вовсе не в шмотках – просто не похожи, и все!

Постанывая, Ирка поднялась на четвереньки – встать сил не хватало – и поползла к тому, кто, уткнувшись лицом в воду, лежал у самого Алатырь-камня. Пыхтя и поскуливая, перевернула его на спину – тяжелый, ну тяжелый же! Его рука бессильно перекатилась, как неживая, плюхнулась, разбрызгивая воду… Ирка подползла поближе, нависла над ним, ее волосы упали ему на лицо. Длинные темные ресницы задрожали… и распахнулись глаза, темные, как грозовое море. Ирка увидела крохотную себя, отраженную в этой темно-серой, почти черной глубине… он моргнул, точно на мгновение пряча ее образ в себе… и глаза его стали стремительно светлеть, наполняясь насыщенной и радостной синевой с проблеском золотой солнечной дорожки. Моргнул еще раз – маленькая Ирка в глубине его глаз опять спряталась и появилась.

– Ты сейчас похожа… на саму себя в собачьем облике, – хрипло сказал Айт. Настоящий, всамделешний Айт! – Так и хочется почесать тебя за ухом.

– Ну почеши, – согласилась Ирка.

Он поднял руку – пальцы его дрожали… но он все-таки дотянулся и правда почесал ее за ухом. Ирка зажмурилась, давя подступающие слезы. Но они все равно прорывались, капельками сочась из-под ресниц.

– Мне тебя в ответ в нос лизнуть? – ломким голосом поинтересовалась она.

– Знаешь… – его рука легла ей на плечо – прохладное, почти невесомое касание. – Я на что угодно согласен! – С неожиданной силой он дернул ее к себе, руки Ирки подломились… и она упала ему на грудь, сама вцепилась в едва прикрытые лохмотьями рубашки плечи. – Толку от меня сейчас не много, но подушкой поработать могу, – пробормотал он, переворачиваясь набок, подтягивая Ирку к себе и крепко обнимая ее обеими руками, как ребенок – плюшевого мишку. Она почувствовала, как его нос утыкается ей в затылок.

– Никогда не думала, что можно так уютно лежать в луже, – вздохнула Ирка, устраиваясь в его объятиях.

– Она теплая… – сонным голосом пробормотал Айт. – Мне даже не хочется тебя ругать… за то, что ты полезла в Ирий. Я тебя зачем тогда прогонял? Чужой мир – а если бы вдруг… – он не закончил. Помолчал. – Глупо звучит, да? Ты же справилась!

– Еле-еле… – честно призналась Ирка. – Вот заставлю тебя написать путеводитель по Ирию! – пригрозила она. – А то у вас тут местных заморочек больше, чем Танька про Арабские Эмираты рассказывала.

– Про некоторые я и сам узнал, только когда стал Пеньком. Переименовала-таки! Дорвалась! – Ирка его не видела, но чувствовала, что он усмехается. – Скажи, пожалуйста, а я и правда чуть не утонул в каких-то оврагах, или мне привиделось?

– Правда, – засмеялась Ирка.

– И пытался свергнуть Дъну с помощью мужиков из ее же деревни?

– И это правда.

– И сдал тебя как убийцу драконов на допросе у Шена?

– Ты не то чтобы сдал… ты просто так бурно этим восхищался…

– И шинкарь в Баранцовке, у которого я жил, – он все еще живой?

– Когда мы оттуда уезжали – вроде был, – подтвердила Ирка.

– О-о-у! – Айт негромко застонал. – Где тут был Алатырь-камень? Пойду побьюсь об него головой.

Ирка тихонько засмеялась и прижалась щекой к его руке:

– Мне Пенек даже стал нравиться – особенно когда начал активно плести туески и лапти и травить драконов розовенькими грибочками.

– Что может понравиться девушке? – философски вздохнул Айт и зачем-то подул ей в волосы. – Я тебя сильно разочарую, если скажу, что вот это… – он пошевелил ногой в окончательно развалившемся, висящем лохмотьями лыка лапте, – вершина моего таланта лаптеплетения?

– Ничего, я и того не умею. Только здесь я обнаружила, что я типично городская девушка, – утешила его Ирка.

– Как ты догадалась? – наконец спросил он. – Что ты Тата разгадала, я не удивляюсь… – Она по-прежнему не видела его лица, но поняла, что губы его скривились в брезгливой гримасе. – Но как ты узнала в Пеньке… меня?

– Я не догадалась, точнее, не я, точнее, у меня накопилось. – Ирка слегка повертела головой, чтоб увидеть хоть кусочек его лица, – и впрямь увидела: мокрые волосы, изгиб щеки и внимательный глаз. И почувствовала его пальцы, неторопливо разбирающие спутанные пряди ее волос. – Сперва мой компас на тебя… – Айт многозначительно хмыкнул. – Ну да, а как бы я тебя искала? Одна драконья шкурка, одно заклятие, склянка воды… Он перестал светиться, когда мы с тобой… с Пеньком в Баранцовке встретились. А зачем, я же тебя нашла! Только ничего не поняла. Потом… помнишь, в ветке тех деревьев, что караулили башню, клочок ткани застрял? Он мне еще тогда показался похожим на трикотаж наших футболок, только я сама себе не поверила – откуда в Ирии футболки? Разве что одна – на тебе! Второй компас, который я сделала, тоже давал понять, что ты рядом, – а я на твоего братца сбилась. Только очень ты сам на себя не походил, в смысле, он, когда прикидывался тобой, не походил на тебя, вот я и стала задумываться. А потом прилетела Белая Змея. Она была права в своем… диагнозе. Отсечь что-то важное, то, что составляет суть, – и тогда человек… или не человек, сильно меняется: ведь отнять главное – все равно что уничтожить. Только она ошиблась, когда думала, что твое главное – вода. Мне Калин на мосту пафосно вещал, что надо быть человеком и вообще каждый должен быть тем, кто он есть, и я подумала: если мое главное, что я – человек, то твое – что ты змей. И если заблокировать именно это, твое… – она усмехнулась, – …змейство, то Сила Воды откажет сама собой, и даже внешность может измениться – Белая Змея так и говорила! Как думаешь, Калин знал, что змей со мной – вовсе не ты? Не Великий Дракон Вод?

– Калин у нас личность загадочная. – Айт потянул, разбирая, влажную прядку у нее на виске. – Сидит на своем мосту, и чего он знает, а чего он не знает, только он сам и знает! А может, и он не знает, а лишь прикидывается.

– Извилисто выражаешься, – покивала Ирка.

– Ну так сама говоришь – я змей, – он вздохнул и прижался лицом к ее плечу.

– А еще у входа в лабиринты Камня ты… Пенек сказал, что совесть у него есть, но он ею не пользуется, – смущенно пробормотала Ирка. – Ты тоже так говорил… говоришь.

– У меня и правда есть совесть! Ценная штука, между прочим, ее надо беречь и вынимать только по большим праздникам, а не трепать направо-налево, – наставительно сообщил он.

Ирка хихикнула и шмыгнула носом:

– Айт, а это и правда… ты?

Он отнял руку от ее волос, зачем-то дернул себя за нос, за ухо, похлопал себя же по заднице – не иначе как нащупал спрятанный хвост, и уверенно сказал:

– Вроде бы я. Если, конечно, это не очередная накладная личность, считающая себя Айтварасом Жалтисом, Драконом Вод. Но тогда кем еще я могу быть? Змеем Шешу разве что? Шешу с два, я не согласен всю жизнь жевать собственный хвост! – Он снова обнял ее за плечи и прошептал: – Одно остается неизменным – даже Пеньком я все равно хочу быть твоим парнем. – И его губы едва заметно скользнули по ее щеке и виску.

– Вот именно! – смущенно заерзав в кольце его рук, неестественно оживленно откликнулась Ирка. – Мне ведь тоже Пенек показался… симпатичным. Вот я и подумала – чего это мне вдруг симпатичен совершенно посторонний парень?

– Твоей ведьме вообще парни… симпатичны, – вдруг сказал Тат. Огненный дракон попытался приподняться, хлюпнулся в лужу, забулькал, снова приподнялся и прохрипел: – Она и на меня вешалась! Даже целовалась! Слышишь, брат? Твоя девушка хотела, чтоб я ее поцеловал! Осмелишься сказать, что я вру, ведьма?

– Врешь, конечно! – не моргнув глазом, ответила Ирка. – Целоваться еще с таким… потом от ожогов сметаной мазаться? Фу! – И насмешливо поглядела на кипящего от возмущения Тата. А ты как думал: предашь моего парня, попытаешься обмануть меня, и тебе за это ничего не будет? Бу-удет, и так, и этак, и по-всякому! А не связывайся с ведьмами, червячок! – Айт, если ты не заметил, тут твой предатель-братец очнулся. Мы будем по этому поводу что-нибудь предпринимать?

– Он никогда не развивал человеческий облик, так что я его и в таком состоянии уделаю, – хмыкнул Айт. – А превратиться он не сможет, я его загасил основательно. Так что я спокойненько полежу… от здешних источников живой и мертвой воды подпитаюсь… Хорошее место – остров Буян, для любого змея, но мне он сейчас еще и слегка благодарен – устроенный моим братцем пожар его… обеспокоил.

– У тебя не будет времени спокойно полежать, – неожиданно жестким и насмешливым тоном отрезал Тат. – Ты не учел, что я здесь не один. Ты многим надоел, мой Великий братец.

Глава 59. Побег сквозь Алатарь-Камень

Сквозь прожженную в плоти Мирового Древа дыру упали длинные тени. Звучно хлюпнула вода, и в зал шагнули… трое. Они шли, они приближались, их лица были видны все отчетливей. За спиной у Ирки Айт судорожно перевел дух, узнавая, понимая…

– Да, это именно я, мой господин! – скромно сказал первый. А второй жалко и опасливо улыбнулся. – Не советую вам шевелиться. – предостерегающе бросил первый, когда Айт попытался приподняться на локте. – Я, конечно, даже сейчас не могу тягаться с Великим Водным. Но вот эта штука – она может, – и он предостерегающе похлопал по дулу гранатомета, легко и непринужденно лежавшего у него на плече.

– Ну вот и ответ на последнюю загадку. А я все думала, почему Дина не догадалась, что твой братец тебя подменяет, ведь она знала о вашем сходстве, – вздохнула Ирка. Раньше надо было соображать, раньше!

– Она знала, что Татльзвум Ка Рийо со мной, и даже мысли не допускала, что он может работать против Великого. Ведь о моей верности господину ходят легенды. – И Шен, воздушный дракон, преданный друг, начальник охраны Великого Водного, Айтовой охраны, склонил голову, пряча довольную усмешку. Переминающийся у него за плечом апельсиново-рыжий Елеафам старался смотреть куда угодно, лишь бы не на Айта. И только на плоской, будто по ней доской огрели, физиономии третьего – гибкого, как стебель растения, тощего, ушастого и серокожего не отражалось ничего, кроме равнодушия. Ирка сперва даже приняла его за серокожего, что преследовал их в ее родном мире, но этот экземпляр творчества Прикованного был выше, и кожа его заметно отливала зеленью.

– Значит, ведьма действительно вас нашла, – переводя взгляд с Айта на Ирку, задумчиво сказал Шен. – И даже смогла доставить сюда. А ты не сумел ей помешать. И драконий плащ тоже отнять не сумел, – он посмотрел на Тата, и блеклые губы воздушного дрогнули презрением.

– Он меня обманул! И усыпил! Подло! – тыча пальцем в Айта, возмущенно заорал Тат.

– Лишенный памяти и сути, он сумел тебя обмануть и усыпить. Да-а, это подло-о-о… – вкрадчиво, как шорох ветра в камышах, протянул воздушный дракон. – Если еще вспомнить, что до этого, раненый, он сумел оглушить тебя и удрать из башни… Единственный среди всех пойманных Великих… – Шен скривился еще больше. – Все-таки некоторых своих детишек Владычице Табити, да будет потомство ее многочисленно, как звезды, следовало бы давить хвостом еще в скорлупе. Чтоб не портили породу. – И он отвернулся от огненного дракона, как от раздавленного червя. – Все были убеждены, что вы не выживете, пройдя сквозь охранное заклятие Прикованного, мой господин. Змеи не живут без сути, без личности. Но вы сумели слепить новую личность! Надо же… слабый человечек, люто ненавидящий змеев. – Шен удивленно покачал головой. – Чужая цель и чужой смысл – но все же цель и смысл, есть для чего жить. Вы выжили, мой господин! Вы очень, очень серьезный противник, – и он стряхнул гранатомет с плеча на сгиб локтя. – Надеюсь, вы понимаете, что для достижения наших целей мы ни в коем случае не можем оставить вас… на свободе.

Судя по тому, как нервно дернулся и принялся пристально изучать окрестные лужи рыжий Елеафам, имелось в виду, что Айт и в живых не останется. И плевать на последствия для Ирия!

– Весьма огорчен, что вынужден разделить вас с госпожой ведьмой. Хватит вам, Ирина Симурановна… – Он многозначительно улыбнулся, давая понять, что теперь знает, как связаны Ирка и город Симурана, – … по Ирию бестолку бегать. Наши уважаемые союзники вас уже обыскались. Ваш высокопоставленный родич желает с вами наконец познакомиться. Поверьте, вы ему очень, очень нужны… – И он обернулся к новому серокожему, кажется собираясь предложить ему Ирку как презент в честь заключения сделки…

– Что вы с ними раговариваете! – заорал разъяренный общим пренебрежением Тат. – Прикончить их, и дело с концом, пока опять не сбежали! – И с уже испробованной Иркой на собственной шкуре стремительностью взвился в прыжке… и вырвал гранатомет из рук Шена. По лицу воздушного прокатилось изумление – мгновенное, краткое, не дольше доли секунды. Он уже кинулся к огненному… но тот развернул гранатомет в сторону Айта… и нажал на спуск.

– Не-е-е-ет! – успел заорать Шен.

Айт успел больше. Сгреб Ирку в охапку и взвился в невозможном для человека прыжке – совсем как змея, стремительным броском атакующая противника. Только прыгали они прямо… в Алатырь-камень.

– А-а-а-а! – заорала Ирка, когда громадный булыжник словно сам кинулся ей наперерез. В черно-розовой гладкой поверхности вдруг распахнулась воронка, похожая на водоворот, приведший Ирку в Ирий, – только каменный. Иркин вопль оборвался – их крутануло, точно в стиральной машине, и по разноцветной, пылающей тысячами тысяч неведомых цветов спирали они понеслись вниз. Над головой у Ирки распахнулись драконьи крылья цвета серебра и стали, когтистая лапа бережно прижимала ее к чешуе.

– Алатырь нас выведет, он обещал… – увенчанная гребнем голова дракона склонилась к Ирке, тревожно заглядывая в лицо.

«Это ради твоей дружбы с Грэйл Глаурунгом, не ради тебя, Водный! – проворчал прямо у Ирки в голове уже знакомый беззвучный голос. – Меня гораздо больше интересует твоя девушка. Кто же ты такая?»

«Ирка Хортица. Ведьма. Человек! – подумала Ирка. – Дочь Си… Дочь…» – и не смогла закончить.

«Что ж, пусть будет как сама решила!» – загадочно сообщил голос и пропал.

Вращение стало стремительным, как на аттракционах. Туго закрученная световая спираль несла ее все дальше, дальше… Ирка вдруг почувствовала, что Айт исчезает, точно тает струйками пара, и она остается одна, а неистовый цветной ветер вздымает ее волосы черным знаменем. Каменная пыль, мелкая, точно сплошная завеса из молекул камня, пронизывает ее тело насквозь, то ли отчищая что-то внутри, словно жесткой пемзой, то ли, наоборот, достраивая. И все исчезло.

Хлопнуло серебристо-стальное крыло, она снова почувствовала под щекой жесткую прохладную чешую, и Айт прогудел:

– Почти выбрались! – Огромный драконий глаз с золотистым вертикальным зрачком оказался совсем рядом – и сейчас в нем не было привычного змеиного равнодушия. Далеко внизу разгоралось такое же золотое пятно солнечного света.

Ирка кивнула, старательно пряча лицо под завесой волос. «Ваш высокопоставленный родич… высокопоставленный родич…» – звенело в ее ушах. Она слишком хорошо понимала, кем может быть этот родич. И ткнулась лицом в Айтову чешую, пряча от хлынувшего со всех сторон света предательские слезы.

Ирий: география и обитатели

Приэльбрусье. Крым. Урал. Киев. И даже берега Северного Ледовитого океана, в древности называемого Молочным… Это места, куда исследователи загадочного и непознанного пытаются поместить страну Ирий. Странные люди: ведь во всех славянских мифах ясно сказано, что Ирий расположен в кроне Мирового Древа (так не только славяне, но и многие другие народы представляли Вселенную), в то время как мир людей находится на стволе. Славяне считали Ирий миром иным, соседним, или, если хотите, параллельным, который не может находиться в одном пространстве с нашим.

Путь в Ирий лежит через воду. Не в том смысле, что надо пересечь некую водную преграду, а в том, что прямо через воду, насквозь. Поколения наших предков были убеждены, что к холодам птицы собираются в стаи и, убедившись, что любопытные люди за ними не подглядывают, ввинчиваются в воду и исчезают до весны. Отставшие от стаи добираются до Ирия ныряя в колодцы, а потом таким же образом возвращаются (и только ласточки всегда уходят через колодцы). Воробьи, воро́ны и галки считаются про́клятыми, им путь в Ирий закрыт (предположительно – за склочность и вороватость), они вынуждены оставаться в холода в мире людей.

Для змей, которые тоже зимуют в Ирии, описаны два способа туда попасть: 1) змеи-одиночки ползут вверх по деревьям, исчезают в густой листве и… больше не появляются, то есть они уже в Ирии; 2) массовое переселение осуществляется прямо противоположным способом – змеи сбиваются в подобия стай, находят в лесу самую большую яму и через нее заползают под землю, тоже попадая по назначению. По имеющимся в легендах сведениям, солнце Ирия гораздо ближе нашего, поэтому там всегда тепло. Перезимовав в Ирии, весной птицы и змеи возвращаются обратно в наш мир. Змеи могут размножаться и у нас, и в Ирии, в то время как птицы откладывать яйца и выводить птенцов всегда отправляются в наш мир, поэтому в Ирии известны только змеиные яйца, но не птичьи.

В «Змеином календаре» в книге «Повелительница грозы» и в «Весеннем календаре» в книге «День рождения ведьмы» мы уже указывали даты как ухода, так и возвращения птиц и змей. Кроме этих дат есть еще способы сообщения с Ирием напрямую – для этого надо иметь ключ, отмыкающий дорогу в иной мир. Ключи доверены кукушке (предположительно главной из них, Марье-Кукушке, вдове водного змея Кукуна). Кукушка отвечает за благополучную дорогу птиц в Ирий (например, переносит туда ослабевших на своих крыльях). Но прежде чем ключи были переданы Кукушке, они хранились у во́рона и, отдавая их, недовольный во́рон один оставил себе. С тех пор во́роны занимаются контрабандой из Ирия, в основном живой и мертвой воды, вряд ли они это делают бесплатно (недаром в сказках вода достается представителям древней элиты – царевичам, богатырям – или тем, кто имеет связи, то есть простым парням, связавшимися с непростыми девушками, возможно змеицами, или личным друзьям воронов).

Живая и мертвая вода вытекает из-под великого камня камней, Алатырь-камня (есть предположения, что священные камни нашего мира, например мусульманский Кааба или индийский Чинтамани, являются его воплощениями). Тут есть противоречие: согласно легендам Алатырь-камень лежит у корней Мирового Древа, а корни эти находятся в подземном царстве. В то же время четко сказано, что сами источники живой и мертвой воды текут в Ирии, который распложен в кроне. Но если Мировое Древо – Вселенная, мало ли какое там может быть искривление пространства? Кроме самих источников живой и мертвой воды в Ирии множество мелких водоемов – и большинство из них целебные: восстанавливают силы, излечивают раны, дарят душевный покой. Весь Ирий – большой водный курорт. Две основные реки Ирия: Молочная и Смородина[27]27
  Название реки, как и одноименного ягодного кустарника, произошло от древнерусского слова «смород», т. е. запах. По некоторым версиям, наши предки представляли Смородину огненной рекой из смолы, которая выделяет специфический запах при горении. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Но Молочная – звездная река, в нашем мире она сияет на ночном небе и называется Млечный Путь, а Смородина – огненная (по другим версиям – кровавая). Что не мешает острову Буяну с Мировым Древом находиться именно на Смородине. Через Смородину переброшен Калинов мост[28]28
  Название моста может происходить от древнерусского слова «калить», т. е. нагревать докрасна, что неудивительно – ведь мост переброшен через огненную реку Смородину. Также, однако, оно может происходить и от названия растения калина, ветви которого использовались в славянских похоронных обрядах. (Прим. ред.)


[Закрыть], который одновременно является порталом между различными мирами и местом встречи поединщиков при конфликтах между змеями и людьми.

Ирий также считается местом «постоянного проживания» славянских богов. А еще в некоторых легендах его связывают с загробным миром, но даже в этих легендах Ирий – вовсе не рай для праведников. Хорошие, то есть работящие и готовые помогать другим, люди, попав в Ирий, живут возле целебных источников и едят необычайно вкусные и крупные плоды, выросшие под жарким солнцем. А земное начальство (то есть сотники, полковники, писари, атаманы и пр.) должно отрабатывать лень земной жизни и используется в Ирии в качестве транспорта, как для верховых поездок, так и для перевозки грузов. Возможно, представление об Ирии как обители умерших связано со случаями бегства в Ирий жителей обреченных сел и городов, вроде града Китежа, спасшегося таким образом от татарского нашествия, или деревеньки в Хмельницкой области, ускользнувшей от нашествия зверей.

Связь Ирия с посмертным существованием в легендах очень заметна, например, та же Кукушка, хранительница ключей, является еще и плакальщицей по умершим – она прилетает к тем, кто умирает далеко от дома и кого некому оплакать. В Ирии также проживают двенадцать Старших Зверей – главы всех звериных родов. Каждый умерший в нашем мире зверь (а также рыбы, птицы и насекомые) являются в Ирий к главе своего рода, но не для того, чтоб тот судил его жизнь (жизнь зверя всегда идет по заведенным правилам и порядку), а чтобы оценить, какой смертью он умер. Если смерть была причинена руками человека и оказалась для зверя мучительной, то его Старший может решить, что не нужно ему снова возрождаться в мире людей, а можно остаться в Ирии, где на зверей не охотятся ради пропитания. Именно поэтому в старину охотники всегда благодарили убитого зверя за то, что он отдал свою жизнь ради продолжения их жизни, просили прощения за необходимость его убить и воздавали зверю почести. Современная ситуация с отравленными землей, лесами и водой, где гибнет зверье, рыбы и птица, а также охотой ради забавы, а не для пропитания, в глазах Старших Зверей выглядит… мягко говоря, не очень. В Ирии водится множество существ, упоминание о которых у нас сохранилось только в мифах. Возможно, когда-то они жили и у нас, а потом Старшие запретили им возвращаться. С другой стороны, в Ирии нет привычных нам домашних коров, овец и коз, поэтому там не производят молочные продукты.

Какие именно звери Старшие, неизвестно, но раз легенда о них – славянская, вряд ли среди них есть обезьяны или слоны. Хотя истории о Старших Зверях и звериных королях существуют не только у славян, например, имя Старшего Кота – Ирусан – взято из кельтских мифов.

Попасть в Ирий зверь или птица может через так называемое «Зверячье кладовище» – идеально круглое озеро в лесу, берега которого усыпаны костями умерших животных, а на деревьях вокруг сидят мертвые птицы. На озеро в погоне за подраненным зверем иногда попадали охотники нашего мира, но потом никак не могли найти его второй раз. Вероятно, «Зверячье кладовище» перемещается и существует как в нашем мире, так и в Ирии.

Кроме зверей в Ирии есть разумные обитатели, отношения между которыми вовсе не такие благостные, как между животными. Доминантным видом разумных там являются змеи, люди в Ирии не местные, а пришлые. Ниже мы перечисляем жителей Ирия (разумных, полуразумных и вовсе неразумных), упоминания о которых встречаются в человеческих мифах. Не всегда авторы и пересказчики этих легенд прямо говорят, что описанное им существо живет именно в Ирии, часто употребляются термины «за морем-океаном», «в жарких странах» и попросту «далеко». Но поскольку в нашем мире ни одно из этих существ не обнаружено, мы думаем, что сведения о них – результат контакта с Ирием.