Текст книги "Отцовские грехи"

Квот закричал, и кровь стекала по его лицу.

– Знаешь, почему я говорю с тобой, почему ты больше виновен, чем твой сын? – продолжал Саид и вытирал нож от крови. – Воспитание. Воспитание определяет судьбу человека. Ты воспитал сына мажором. Развратил его деньгами, вседозволенностью и распущенностью. Благодаря тебе, он стал пьяницей и наркоманом. Впрочем, яблоко от яблони недалеко падает. Если бы ты действовал честно, без подкупов, без подлости, все могли остаться в живых. Я бы добился наказания, и моя боль могла утихнуть. После тюрьмы твой сын мог исправиться, измениться в лучшую сторону. Вы могли сидеть здесь, все живые, на диване, но ты предпочел иное. Перережьте его сыну глотку.

Террорист подставил нож к горлу сына Квота.

– Не надо! Прошу! Не надо! Не убивайте его! Я сделаю все, что попросите, – плакал Квот. – Только не убивайте его.

– Стоп, – сказал Саид, и террорист остановился, держа нож у горла. – Признайся. Признайся в содеянном.

– Признаюсь, – отвечал Квот. – Признаюсь, что это я подкупил судью и всех остальных. Признаюсь, что это я скрыл все улики, чтобы избавить сына от тюрьмы.

– А твой сын? Он виноват? Он совершил это?

– Да. Он сделал это.

– Повтори: «Мой сын убил твоих жену и детей».

– Мой сын убил твоих жену и детей. Пожалуйста, простите его, – обратился он к Саиду.

– Чтобы заслужить прощение, нужно искупление. Давай, – приказал Саид, и террорист перерезал сыну Квота горло. Кровь текла не останавливаясь.

Квот оцепенел. Он не мог поверить, что сына убили. В следующее мгновение он уже кричал и стонал от боли.

– Аааааааа!!!

Мертвое тело сына положили к остальным мертвым членам семьи.

– Теперь ты знаешь, каково было мне. Какую несправедливость я испытал, – говорил Саид Квоту.

– Ты и меня убьешь? – опустошенными глазами посмотрел Квот на Саида.

– Да.

– Тогда не тяни.

Саид молча посмотрел на террористов, кивнул им, и они отправились к выходу из дома. Оставшись наедине с Квотом, Саид достал пистолет, зашел за спину Квота, приставил ствол к его голове и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел. Квот был убит, его тело упало рядом с женой, дочкой и сыном. Все члены семьи Квота были мертвы. Они лежали на полу в луже крови.

* * *

– После этого я присоединился к Халифу, – продолжал рассказывать Саид Ярославу. – Он дал мне смысл жить дальше.

– Какой?! – возмущенно сказал Ярослав. – Убивать невинных людей, похищать их, отдавать в рабство?

– Тебе не понять. Справедливость восторжествовала.

– Справедливость?! Это самосуд, убийство. Убийство ничем не оправдать. А ты убил целую семью и продолжаешь делать это.

– Смерть за смерть. Таких людей только могила исправит.

– Может быть. А как же остальные?

– Остальные?

– Да, те люди, которые живут честно, которые не творят зло. Они заслужили то, что вы делаете с ними? Вот это – несправедливость.

– Я больше не хочу слушать эти упреки, – с недовольством произнес Саид.

– Тем не менее ты слушаешь, – подчеркнул Ярослав.

– Мир жесток и убог, в нем нет места слабым. Либо тебя убьют, либо ты убьешь.

– Это тебе Халиф сказал? Если Квот поступил с тобой нечестно, думаешь, весь мир такой?

– Это правда. Жестокая правда.

– Есть и другая правда. Многие люди посвятили себя во благо другим. Родители – детям, солдаты – родине, врачи – пациентам.

– Порой зло необходимо, чтобы свершить добро.

– Богу и мамоне нельзя служить одновременно. У добра и зла нет скрытых смыслов, они прямолинейны.

– Может быть, но ты наверняка слышал фразу «бей врага его же оружием». Все творят зло ради собственного блага. А мы творим зло ради блага всех народов.

– По-твоему, убийство – это благо?

– Да. Я не хочу, чтобы другие семьи оказалась на моем месте.

– Подумай, Саид, – доказывал Ярослав. – Ты мог продолжить свою борьбу честно и без насилия. Пусть не сразу, но ты мог победить. Сколько было таких случаев, когда добро было на грани поражения, но в итоге все равно побеждало. Продажные чиновники и полицейские, убийцы и грабители – все они оказывались за решеткой или кончали мучительной смертью. А сколько раз вели войны ради алчных целей, которые потом заканчивались поражением?

– Я не верю в это, – мотал головой Саид.

– Очнись. Халиф запудрил тебе мозги. Он воспользовался твоей слабостью. Ты сам неоднократно слышал, как он в моем присутствии говорил, что все эти деяния – ради его собственного величия.

– Неправда.

– Правда, правда. И ты тоже так считаешь. Твое лицо выдает тебя. Просто ты оказался в таком болоте, из которого невозможно выбраться. Ты обманываешь сам себя, Саид. – Халиф дал мне возможность отомстить. Он спас меня.

– Нет. Ты был в отчаянии и стал его жертвой. Отчаянный человек теряет рассудок, он идет на все, чтобы избавиться от боли, даже на сделку с дьяволом. Ты слепо верил Халифу, потому что тебя мучила жажда мести. Только вместо воды он дал тебе яд. В твоем голосе было сожаление, когда ты рассказывал о себе. Ты сомневаешься и думаешь, что поступил неправильно. Тебе не нравится жестокость, поэтому ты и пытаешься хоть как-то искупить свою вину, помогая мне и другим.

– Ты ошибаешься.

– Да? Тогда почему я все еще жив?

– Я пошел, – Саид развернулся спиной к Ярославу и подошел к двери.

– Стой! Подожди, – сказал Ярослав. – Если не хочешь слушать меня, послушай свое сердце. Может быть, оно подскажет тебе.

Саид не ответил. Он молча посмотрел на Ярослава, развернулся и закрыл дверь.

Глава XII
Ахиллесова пята

Несколько дней прошло в тишине. Ярослав продолжал сидеть в темной и холодной комнате. Каждый день ему приносили немного хлеба и воды. Боль от ожогов сохранялась, но стала менее мучительной. Хоть он и чувствовал небольшое облегчение, этого было недостаточно. Руки продолжали дергаться, раны не заживали, и тело выглядело как скелет.

На третий день за Ярославом пришел Саид вместе с охранником.

– Идем, – сказал Саид.

Ярослав встал и без сопротивления пошел вперед по туннелям. Они пришли в коммуникационный центр, который превратили в пыточную камеру. Внутри было две дюжины человек. Саид и охранник подвели Ярослава к Халифу, который сидел на стуле. Саид с остальными отошли в сторону.

– Мистер Горн, – начал Халиф. Он встал со стула, подошел к Ярославу и обнял его за плечи. – Рад, что вы снова с нами. Теперь мы можем продолжить переговоры. Я был уверен, что они закончатся раньше, но я ошибся. Вы, мистер Горн, продемонстрировали необыкновенную стойкость, отвагу и терпение. Вы показали, насколько силен человеческий дух, на что он способен. Однако возможности человека не безграничны, и у него есть слабости.

Халиф отошел в сторону от Ярослава. Он достал сигареты из кармана, закурил и продолжил говорить.

– Я обожаю выражение «ахиллесова пята», особенно историю про Трою и Ахиллеса. Великий Ахиллес, непобедимый войн, легенда и герой Греции. Вот он, идеал, но, как оказалось, и Ахиллес был не безупречен, пал от простой раны в пятку. Эта фраза стала воистину пророческой. Она доказала, что у всех есть слабости, их лишь нужно найти. Я долго думал, какая у вас слабость, мистер Горн. Я все испробовал, и ничего не получалось, я копал глубоко, а ответ нужно было искать на поверхности. Человеком легко манипулировать, если его родным или близким угрожает опасность. К сожалению, к вашей матери невозможно подобраться, ее охраняет ФСБ, но мы нашли кое-кого получше.

Халиф кивнул головой, и Ярослава схватили два охранника со спины. Через мгновение в комнату завели четырех пленников с мешками на голове. Их поставили на колени напротив Ярослава. Когда мешки были сняты, Ярослав был шокирован. Он увидел перед собой всех членов семьи Дюпон: Леона, Жаклин, Марселя и Козетту.

– Полагаю, вы удивлены, мистер Горн, – сказал Халиф. – За это скажите спасибо моим людям. Они умеют не только убивать, но и думать тоже. Помнишь этого человека? – показал Халиф на Юсуфа, который стоял за спиной Леона. – Это ему нужно сказать спасибо. Он напомнил мне, как отчаянно вы защищали эту девочку, как принимали на себя удары. Юсуф как вампир, он постоянно жаждет крови. Он был в ярости, когда Саид успел спасти тебя. Стал следить, задаваясь вопросом, «зачем спасать чужую девчонку»? Чем дольше Юсуф следил, тем яснее ему становилось, что ты крепко сдружился с этой семьей. Все в нашем бункере знали, что происходит, кто ты, что мне нужно от тебя. Время шло, а мои люди поражались, насколько ты тверд, как камень. Но насколько я знаю, в России есть поговорка «капля камень точит». Я знал, что тебя можно сломать. Нужно лишь знать как. Я заставил всех думать, и Юсуф предложил гениальную идею.

Халиф потушил бычок сигареты. Он двинулся в сторону Козетты, что сильно испугало Ярослава. Голова Козетты была опущена вниз. Двумя пальцами Халиф коснулся подбородка девочки, а потом, как крючком, поднял ее голову вверх. Козетта была спокойна, как штиль. Она ни на секунду не показала, что боится.

– Страдания близких людей сильнее собственных. Не так ли, мистер Горн? – улыбнулся Халиф и посмотрел на Козетту. Положив руки за спину, он развернулся и посмотрел на Ярослава. – Есть утверждение, что люди готовы пойти на все, лишь бы их любимый человек не страдал. Давайте проверим это.

Пленных подняли с колен и отвели в разные углы комнаты. Самого Ярослава подвели к Леону. Леона посадили за стол и держали два охранника. Один – за шею, а другой вытянул и прижал правую руку Леона к столу. Напротив стола сидел еще один охранник, который достал из ящика острый, как игла, инструмент.

– Подумайте хорошенько, – стоял рядом и говорил Халиф. – Вы обрекаете эту семью на чудовищные муки. Разве деньги стоят того?

– Халиф… – попытался вмешаться в разговор Саид и сделал один шаг вперед.

– Стой на месте! – прервал его Халиф.

Ярослав и Леон в страхе смотрели друг на друга.

– Прости меня, я этого не хотел, – с грустью говорил Ярослав Леону.

– Слава. Я… Аааааа!!! – Леон закричал от невыносимой боли.

– Леон!!! – закричал Ярослав.

Охранник, сидевший напротив, воткнул острый инструмент под ногти Леона. Стоны становились громче, крови все больше, а игла проникала глубже в пальцы. Ярослав попытался вырваться. Он хотел помочь своему другу, но охранники держали его крепко.

– Отпусти его, Халиф! Он здесь ни при чем! – просил Ярослав.

– В этом и есть смысл. Я террорист, только террорист способен использовать человеческие жизни в личных целях. Дай мне пароль, и я их отпущу.

Ярослав со злостью посмотрел на Халифа. В нем усиливалась ненависть за издевательство над Леоном. Леон продолжал кричать. Охранник воткнул иглу под следующий ноготь.

– Вижу, вам хочется помочь своему другу, но вы все равно упрямитесь, – говорил Халиф Ярославу. – Что ж, думаю, скоро, вы передумаете.

Халиф пошел вперед, а за ним охранники вели Ярослава. Когда они остановились, Ярослав увидел перед собой Марселя. Марсель был привязан к стулу. Он сидел без одежды в одних трусах.

– Многие ученые доказали, что самая нестерпимая для человека боль – это зубная, ногтевая и головная. Как видишь, один вариант мы уже испробовали. Действует эффективно, – встал Халиф за спину пленника. Он хлопал по плечам Марселя и смотрел на Ярослава. – Для следующего гостя я решил применить забытую дикость. Дикость всегда ассоциируется со Средневековьем. Тогда была максимальная жестокость. У каждой страны свои уникальные методы пыток. Больше всего мне понравилась Япония, – пока Халиф говорил, возле него поставили стул. На сиденье стула поставили дымящуюся кастрюлю. – Японцы пытали пленников с помощью воды. Они привязывали жертву к бамбуку и сливали на голое тело кипяток. Вода обжигала, стекала медленно, чтобы жертва мучилась как можно дольше, – Халиф взял маленький ковш и зачерпнул воду из кастрюли.

– Чертов садист! Не делай этого! – попытался остановить его Ярослав, но охранники не позволили.

– Прошу без оскорблений, мистер Горн. Просто молчите и наблюдайте, – язвительно ответил Халиф.

Подошел еще один охранник, который закрыл тряпкой рот Ярослава. Над головой Марселя Халиф вытянул руку с полным ковшиком кипятка. Рукоять повернулась, и вода начала капать на тело. Капли обжигали – невыносимо. Марсель стонал, дергался на стуле и стал кричать от боли еще сильнее, чем его отец.

Ярослав в муках смотрел на Марселя. Сквозь завязанный рот он кричал и умолял остановиться.

– Наверное, это больно. Не хотел бы я оказаться на его месте. Ладно, идем дальше, – хладнокровно говорил Халиф. Он передал ковш охраннику, и страдания Марселя продолжились.

Ярослава увели от Марселя. Охранники поставили его на колени напротив Жаклин и Козетты. Он в страхе посмотрел на мать и дочь.

– Прежде чем дать ответ, еще раз подумайте, только подумайте как следует. От вас зависят жизни невинных людей, – сел рядом на корточки Халиф по левую руку от Ярослава. – Если терпеть пытки – это благородное дело для мужчин, то изнасилование – это худшее, что может произойти с женщиной.

Халиф кивнул, и охранники, которые стояли рядом с Жаклин и Козеттой, начали срывать одежду с женщин. Те безуспешно сопротивлялись, их били по животу и в лицо. Когда они оказались голыми, их прислонили к столбу друг напротив друга, а затем вытянули и связали руки вверх. Шесть охранников стояли рядом, ожидая команды Халифа.

Ярослав хотел, но не мог помочь: его удерживали на одном месте.

– Мои люди проголодались, мистер Горн, – провоцировал Халиф Ярослава. – Они давно не ощущали женского тела – сейчас идеальная возможность дать им это. Две прекрасные женщины, одна из которых еще девственница. Несовершеннолетняя девочка – то, что нужно парням. Все по очереди они будут их трахать без остановки, пока ты не скажешь пароль. Ну или пока они не сдохнут от десятков членов, побывавших в них.

Воля Ярослава была сломлена. Страдания Леона и Марселя стали для него в тысячу раз больнее, чем собственные. С каждым криком друзей ему все больше и больше хотелось сказать пароль. Но, когда появились Жаклин и Козетта, его терпение иссякло. Он не мог допустить, чтобы над женщинами надругались, особенно над Козеттой, которую Ярослав полюбил как родную дочь.

Ярослав повернулся к Халифу и с измученным лицом начал кивать. В этот момент охранники развязали тряпку. – Я… я, – задыхаясь, заговорил Ярослав. – Я согласен.

– Нет, нет, нет! – махал пальцем и улыбался Халиф, – Подождите. Скажете ответ после демонстрации.

– Нет!!! – Ярослав не успел крикнуть, как ему снова завязали рот тряпкой. Он испытал сильнейшую в жизни душевную боль.

Два охранника с похотливыми лицами встали перед беспомощными женщинами. Они спустили свои штаны вместе с трусами, раздвинули ноги Жаклин и Козетте и начали насиловать их. Женщины кричали и плакали от боли.

Ярослав не мог вынести этих страданий. Он вновь попытался вырваться. Сопротивление было настолько сильным, что охранникам пришлось уложить Ярослава лицом в пол. Он плакал и с терзаниями смотрел, как издеваются над Жаклин и Козеттой.

Спустя пару минут охранники остановились. Они отошли в сторону, а на их места пришли другие, которые продолжили насиловать Жаклин и Козетту. В этот момент Ярослава подняли с пола и поставили на колени.

– История в очередной раз доказала, что сострадание – это слабость, мистер Горн, – улыбался Халиф, смотря на Ярослава. – Ты мог выиграть эту войну. Оставался всего лишь один шаг, но ты споткнулся о сентиментальность. Надо было думать о себе. Мне жаль эту семью, особенно девочку. А ведь все могло сложиться иначе. Твоя дружба и забота сыграли против них. Они здесь по твоей вине. Будь ты в одиночестве, не спасай ты тогда девочку, никто бы не пострадал. Девочка могла бы получить пару синяков и все. А теперь по твоей милости, из-за твоего сострадания ее будут насиловать снова и снова. Но ты можешь прекратить это. Ты знаешь, что нужно сделать, – Халиф протянул руку с телефоном.

Ярослав был опустошен. Он ни о чем не думал, кроме как о спасении семьи Дюпон. Ярослав взял телефон, ввел пароль и отдал обратно.

– Стоп! – махнул рукой Халиф, и пытки над пленными остановились.

Халиф развернулся и подошел к своему помощнику с ноутбуком. Охранники подняли Ярослава и потащили его следом за Халифом. Тот отдал телефон помощнику. Помощник проверял код с возможностью управлять банковскими счетами Ярослава. Когда помощник кивнул, Халиф улыбнулся, а затем посмотрел на Ярослава.

– Вы не соврали, пароль оказался верным, впрочем, как и ваше мнение обо мне. Я террорист, мне нельзя доверять. Продолжайте! – приказал Халиф.

– НЕТ!!! – закричал Ярослав.

Леона, Марселя, Жаклин и Козетту снова начали пытать.

Охранники посадили Ярослава на стул и привязали. Стул поставили на то место, откуда была видна вся страдающая семья Дюпон.

– Их крики – это твоя рана, а я соль. Соль, которая будет мучить тебя как можно больнее, – взялся Халиф за подбородок Ярослава и вместе с ним наблюдал за семьей Дюпон. – Смотри, как они страдают. Смотри как можно лучше. Их предсмертные крики ты будешь видеть везде, и в своих кошмарах тоже.

Коварство Халифа разрывало Ярослава на части. Боль была настолько сильна, что сердце могло остановиться от бесконечного стресса.

– Халиф, – позвал своего командира помощник.

– Не сейчас! – ответил он.

– Это срочно.

Халиф отпустил лицо Ярослава и подошел к помощнику. Когда Халиф подошел к экрану, он увидел надпись: «Счета заблокированы».

– Что это? – возмущенно спросил Халиф.

– Доступ закрыт. Мы не сможем перевести деньги, – отвечал помощник.

– Разблокируй.

– Не могу. Это все равно что открывать сейф скрепкой.

– Делай, что я сказал! Работай! – взял за шкирку помощника и закричал Халиф.

– Это невозможно. Ни один в мире хакер не сделает это. Счета сможет разблокировать только сам банк.

Халиф отпустил помощника. Он покраснел и запыхтел, как паровоз.

– Горн!!! – в гневе зашагал Халиф к Ярославу. – Сукин сын! Что ты сделал! – он нанес два удара по лицу Ярослава, и потекла кровь. – Это ты заблокировал счета! – говорил и продолжал бить Халиф. – Как ты это сделал?! Отвечай!

– Это не он! – вмешался помощник.

– Что?!

– Это сделал банк по причине гибели или исчезновения владельца счетов.

– Вот как, – злобно улыбнулся Халиф, отошел в сторону, взял тряпку и вытер кровь Ярослава со своих рук. – Сегодняшнее мероприятие я хотел закончить позже, мистер Горн, но в связи с новыми обстоятельствами мы закончим раньше. Развяжите его и остальных! – приказал Халиф.

Пытки прекратились. Всех членов семьи Дюпон стали собирать в одном месте. На колени поставили Леона с окровавленными пальцами, затем Марселя, тело, которого было в ожогах, как у вареного рака. Последними были Козетта и Жаклин, они не могли самостоятельно идти. У них стекала пена изо рта, на телах было множество синяков и ссадин, а мускулы дрожали от групповых изнасилований.

Одновременно освободили и Ярослава, его поставили напротив семьи Дюпон.

– Наше противостояние закончено, мистер Горн. Вы победили. Но я не уйду без утешительного приза, – объяснял Халиф, который стоял рядом с Ярославом. – Шантажировать мне нечем, зато они больше не нужны.

Охранники дали Халифу автомат. Он направил оружие в сторону семьи Дюпон.

– Не надо! Прошу! Нет! Не делай этого! Пощади их! Убей меня! Они здесь ни при чем! – из последних сил умолял Ярослав.

Халиф замер на месте. Он посмотрел на плачущее лицо Ярослава и сказал.

– Ты прав. Они здесь ни при чем, – Халиф развернулся и нажал на спусковой крючок.

Раздались выстрелы. Семья Дюпон была расстреляна из автомата практически в упор. Они были мертвы, а их тела упали на пол друг рядом с другом.

Ярослав замер. Он не мог поверить в то, что случилось. Слезы стекали по его щекам. Глаза были открыты, но не двигались.

Халиф отдал автомат охраннику, взял Ярослава за шкирку и подтащил его к трупам.

– Это на твоей совести! – ткнул Халиф лицо Ярослава в трупы. – Ты виноват в их смерти. Ты позволил им умереть. Они погибли из-за твоей гордыни. Смотри на свои деяния, герой.

Халиф толкнул Ярослава в пол.

Ярослав стоял на четвереньках рядом с мертвыми телами Леона, Марселя, Жаклин и Козетты. Он поддался воле Халифа и стал винить себя в смерти семьи. Он плакал и стонал от горя, из его рта текла слюна. Ярослав протянул руку и дотронулся до ладони Козетты, которая была ближе всех. Сжав ее маленькую ладонь, он почувствовал лишь холод, словно потерял собственное дитя.

– Пппрости меня. Пппрости… – заикаясь, сказал Ярослав, как вдруг его подняли охранники и начали уводить из комнаты. Со скорбью в последний раз Ярослав видел лица своих друзей.

Его отвели обратно в темницу, и он остался наедине с самим собой. Страдания были настолько сильны, что сердце заполнилось пустотой.

* * *

Прошла неделя. Ярослав сидел в углу темницы. Он не вставал с места, кроме тех случаев, когда приносили еду. Смотрел в одну точку, вспоминая страшные события с семьей Дюпон. Он не испытывал никаких эмоций: ни боли, ни грусти. Он лишь винил себя в гибели друзей.

Вдруг послышался скрипучий звук открывающейся двери. В комнату проник свет. Вошли два охранника. Ярослав знал: если приносили еду, то это был один человек, а если вели на пытки, их было двое. Ярослав поднялся навстречу охранникам. Один стоял у входа, а другой шел к пленнику. Это был Саид.

– Что на этот раз? – решил спросить Ярослав, но в ответ Саид замахнулся кулаком и ударил по лицу.

От одного удара пленник упал на пол. Взяв за шиворот, Саид еще несколько раз ударил Ярослава по лицу. Тот не ожидал, что Саид мог так поступить. Зная, кто перед ним, он больше не испытывал сожаление к нему. Он стал относиться к Саиду как к обычному террористу, в котором нет ни капли добра. После нанесенных ударов Саид перевернул пленника лицом в пол и воткнул ему в шею шприц с каким-то веществом. Спрятав пустой шприц, он поднял и подвел Ярослава ко второму охраннику. Вместе они понесли пленника к Халифу. Пока Ярослава несли через туннели, у него закружилась голова, глаза стали мутно видеть, а сознание отключалось. С каждой новой минутой ему было труднее понять, что происходит.

Саид и другой охранник принесли Ярослава к Халифу и поставили его на колени. Опустив голову вниз, Ярослав увидел на полу засохшую кровь. Он понял, что это было то самое место, где расстреляли семью Дюпон. У него возник страх неизбежной смерти, которая должна наступить прямо сейчас.

– Вот и все, мистер Горн, – сел на корточки и посмотрел на Ярослава Халиф. – Наши пути расходятся. Надо двигаться дальше, – Халиф с наслаждением продолжал говорить. Ярослав слушал его, но зрение стремительно тускнело. – Помните, я говорил про Ахиллеса. Идеальный воин, но и у идеалов есть слабости, а если есть слабости, значит, это не идеал. Ахиллес не стал идеалом, поэтому и проиграл. Вначале мне просто хотелось перерезать глотку, но потом я подумал: если я сравниваю вас с великим Ахиллесом, пусть смерть будет соответствующая. Считайте это моим прощальным подарком. Прощайте, мистер Горн. Харон ждет вас.

Халиф в последний раз улыбнулся своему пленнику. Он встал и отошел от Ярослава на одиннадцать шагов.

Ярослав понял, что это конец. Он ощущал страх и собственное бессилие в невозможности спасти свою жизнь. Единственное, что он мог сделать, – это смириться и принять смерть достойно. Его дыхание участилось, но сердце усмирилось. Гладя в пустоту, он мысленно произнес последние слова:

– Господи. Прими меня в царствие Свое.

Когда Халиф отошел на расстояние, он взял автомат из рук Саида, а затем повернулся к солдатам, которые стояли позади него. Дюжина солдат наблюдала за происходящим, они хотели собственными глазами увидеть, как Ярослав умрет.

– Что ждет наших врагов?! – громко обратился Халиф к своим солдатам.

– Смерть! – хором отвечали солдаты.

– Что ждет его?! – пальцем показал Халиф на Ярослава.

– Смерть!

– Он заслуживает казни?!

– Да!

– Я вас не слышу!

– Убей его!

– Громче!

– Убей! Убей! Убей! Убей! Убей!

Халиф направил автомат на Ярослава. Он сделал паузу, чтобы лучше прицелиться. Когда Ярослав увидел, что на него направили оружие, он прикрыл глаза и обо всем забыл. Спустя несколько секунд Халиф нажал на спусковой крючок. Раздались выстрелы. Пули пробили тело Ярослава, как яичную скорлупу. После этого сознание Ярослава померкло. Он больше ничего не чувствовал, а его бездыханное тело упало на пол.