Текст книги "Отцовские грехи"

Глава V
Письмо

Мама Ярослава вышла из такси. Она зашла в подъезд и поднялась на лифте до квартиры, где проживал ее сын. На звонки и стук в дверь никто не отвечал, и она открыла собственным ключом. Зайдя внутрь, мама Ярослава ужаснулась. Квартира была грязная, словно ее не убирали несколько лет. Вокруг были разбросаны алюминиевые банки от пива, литровые стеклянные бутылки от крепкого алкоголя, пластмассовые и картонные коробки от еды. Пол был в крошках, на вещах оседала пыль, мешки с мусором были переполнены до отказа, в раковине на кухне лежала гора немытой посуды. Если мама Ярослава хоть как-то могла стерпеть непристойный вид квартиры, то вонь – нет, от нее она кашляла и прикрывала нос.

Вдруг из гостиной вышел мужчина. Поначалу ей казалось, что это бомж, но потом, присмотревшись лучше, она поняла, что это Ярослав. На нем была грязная пижама, заляпанная соусами, а сверху серый халат. Сам же Ярослав выглядел неухоженным: волосы грязные и растрепанные; на отросшей бороде – крошки от еды; в трясущейся правой руке он держал стакан, под нестрижеными ногтями грязь. Его лицо было мрачным, и мама не знала, что делать: ругать или жалеть сына.

– Слава?!

– Кто это? – сказал Ярослав, пошатываясь и вглядываясь в человека напротив.

– Ты что пьян? – возмутилась мама.

– А-а-а… Это ты мама.

– Да, это я!

– Как ты вошла? Дверь была заперта, – икая спросил он.

– Ты сам отдал мне запасной ключ.

– Да? Ну, ладно. Я и забыл об этом, – ухмыльнулся Ярослав. Он глотнул напиток в стакане и присел на диван. – Что случилось?

– Что случилось?! – с недоумением произнесла мама. – Это лучше ты скажи, что случилось?! Год от тебя не было новостей, лишь короткие смс: «Мама, со мной все хорошо». Я два раза, и то мельком, видела тебя после плена. Я думала, ты догадаешься и навестишь мать, которая ждала твоего прихода, которая надеялась чаще видеть сына после всего пережитого. Три месяца ты был здесь, дома, и умудрился ни разу не позвонить мне.

– Подожди. Стоп, – правой рукой он гладил висок, а левой рукой показывал жест остановиться. – Говори, пожалуйста, тише, у меня голова болит.

– Она и будет болеть, если не перестанешь пить. Я на расстоянии чувствую, что ты пьян в стельку. И вообще, как так получилось? Ты же не пьешь, никогда не пил.

– Откуда ты узнала, что я здесь?

– Скажи спасибо своей консьержке. Она позвонила мне.

– Я ей ничего не говорил.

– Вот именно. Она знает обо всем, что происходит в доме. Когда ты был в плену, я жила здесь, мы с ней подружились и обменялись телефонами. Она забеспокоилась, когда ты перестал выходить на улицу, когда врачи не в первый раз посещали твою квартиру. Тебе хоть стыдно?

Чужой человек переживал за меня больше, чем собственный сын.

– Умная консьержка. Знает, за что получает деньги.

– Здесь и не надо быть умным. Любой поймет, что ты стал затворником. И давай, не увиливай от ответа. Куда ты пропал?! Где ты был все это время?!

– Можно без допросов, я уже не маленький.

Ярослав встал с дивана и повернулся к маме спиной, пытаясь уйти от разговора.

– Я твоя мама, ты всегда будешь для меня ребенком. Когда у тебя появятся дети, ты вспомнишь мои слова.

– Не будет у меня детей! Не будет! – развернулся и с отчаянием крикнул Ярослав.

Мама была в шоке, она впервые увидела, как сын накричал на нее. После оглушительного возгласа Ярослав сел обратно на диван и прикрыл ладонью лицо.

– Прости, что накричал. Но это действительно так. И прости, что не звонил. Просто… – сделала паузу Ярослав. – Ты помнишь Микко.

– Да. Она была твоим врачом.

– Мы полюбили друг друга. Когда я проводил тебя в аэропорту, мы решили быть вместе. Мы сбежали, провели год счастливой жизни, а потом я сделал ей предложение.

– Она согласилась? – внимательно слушала его мама.

– Да. На следующий день, когда она согласилась, мы собирались приехать к тебе, чтобы сообщить о свадьбе. Я знаю, ты была бы очень рада услышать эти слова. Я наизусть помню, что ты мне говорила: «Я мечтаю увидеть, как у тебя появятся любящая жена, пару детишек. И я представляю, как вы вместе сидите за столом, красите яйца, печете куличи, и ты объясняешь своим деткам традиции Пасхи». Мне казалось, что так все и будет, но этого не произошло. Оставалось пару часов до того, как мы должны были выехать к тебе. И это время изменило все. Она позвонила родителям, и ее отец поставил ультиматум. Он сказал выбирать: либо я, либо он. Мы долго ругались и не могли найти компромисс. В итоге она сделала выбор в пользу отца.

Пока Ярослав говорил, он трясущейся рукой поднес стакан к своим губам и выпил последние капли алкоголя.

– Вы расстались, – предположила мама.

– Да. Обычно, если пара расстается, значит, любовь проходит, но не у нас. Мы продолжали любить друг друга, несмотря ни на что. Это больно – когда ты любишь дорогого тебе человека, но не можешь быть с ним вместе. Это убивает, словно ты гниешь заживо. Вскоре после разлуки я получил письмо, которое окончательно добило меня.

– Какое письмо?

– Прочитай. Оно на кухне, лежит на столе.

Кухня была соединена с комнатой, где мама и Ярослав разговаривали. Ей не пришлось далеко идти. Она взяла письмо на столе, вернулась к сыну и стала читать письмо:

«Здравствуй, мой любимый и дорогой Слава. Я скучаю по тебе. Ты не представляешь, как мое сердце разрывается от боли. Я думала, что смогу смириться с нашей разлукой и жить дальше, но нет. Мои чувства к тебе не только не ослабли, а еще больше возросли. Днями и ночами я не сплю и корю себя за ту боль, которую причинила тебе. Я умоляла и на коленях просила своего отца дать благословение, чтобы мы снова были вместе, но он был непреклонен. В ответ на мою просьбу он сосватал меня за сына своего близкого друга и приказал выходить за него замуж. Я не хотела этого, но мне пришлось. До свадьбы оставалось немного времени, и тогда я решила. Я не могу выйти замуж за другого, потому что люблю только тебя. Я понимала, что эта свадьба принесет тебе еще большую боль, но ослушаться отца я тоже не могла. Я приняла решение, которое избавит меня от этих мук. Прошу, не кори себя, это мой выбор, и твоей вины в том, что я сделала, нет. Ты подарил мне свободу, о которой я всегда мечтала. Только с тобой я была счастлива. Надеюсь, ты простишь меня за все то горе, которое я причинила тебе. Единственное, о чем я тебя прошу: не приезжай на мои похороны и не ищи встреч с моим отцом, я не хочу, чтобы вы ругались, я люблю вас обоих, этот конфликт уже ничего не исправит.

Моя история закончилась, но не твоя – твоя все еще продолжается. Я уверена, тебе хватит сил пережить грядущее и ты не повторишь мою судьбу. Ты будешь счастлив и без меня. Прощай, мой дорогой Слава. Я буду любить тебя вечно. Твоя Микко».

– Она покончила с собой? – с вытаращенными глазами спросила мама у Ярослава.

– Да. Куросава позвонил и сказал мне, что она повесилась в своей квартире.

– Господи, – со страхом произнесла она.

– Эти три месяца я всячески пытался заглушить боль. Я горевал, вспоминал все самые счастливые моменты, проведенные с Микко. Настроение у меня было паршивое. Я не хотел выходить на улицу, готовить и убирать. Я пил антидепрессанты. Поначалу они помогали, но потом появился иммунитет. Однажды я увеличил дозу, и мне стало очень плохо, но, к счастью, я вовремя успел вызвать скорую. Врачи откачали меня и сделали промывание желудка. Они предложили мне лечь в больницу и пройти курс у психотерапевта. Я отказался, но принял совет врачей. Я перестал пить таблетки, но боль никуда не ушла. И тогда я нашел спасительный круг в виде алкоголя. Да, действительно, я раньше не пил, но лучше быть пьяным и беззаботным, чем трезвым и грустным. Я и не знал, что алкоголь творит такие чудеса.

– Ты понимаешь, что ты говоришь?! – разозлилась его мама, когда он сказал о достоинствах алкоголя. – Посмотри на себя: ты выглядишь, как свинья! Да, я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас, но алкоголь – это не выход. Ты делаешь только хуже. И хватит жалеть себя.

– Жалеть себя?!

Ярослав встал с дивана со стаканом в руке.

– За что?! – продолжал он. – За то, что я потерял любовь; за то, что мои уговоры привели Микко к самоубийству; за то, что я больше никогда не найду другую; или за то, что у меня руки трясутся, как у алкаша!

В ярости и горечи Ярослав кинул стакан в стенку. Стакан разбился на мелкие осколки. В этот момент к нему подошла мама. Она дала ему пощечину и сказала:

– Во-первых, сбавь тон, ты с матерью говоришь, во-вторых, хватит устраивать истерику, и в-третьих, в жизни бывает все. Жизнь на то и жизнь, что она непредсказуема, – спокойно отчитывала она сына. – Погоревал, и хватит. Я знаю, что это твоя первая и настоящая любовь. Я помню, как ты всю жизнь учился, работал и не обращал внимания на девушек. Первая любовь и расставание – это всегда тяжко, но нужно преодолевать отчаяние. Отчаяние – самый страшный грех, он может привести к самоубийству, а самоубийство – единственный грех, который не прощает Бог. Ты сам себе роешь могилу, горюя из-за потерянной любви. Любовь дает человеку мудрость, а не эмоции. Ты был опьянен эмоциями, и потому забыл главные учения. Ты забыл о том, чтобы ходить в церковь, перестал молиться, не благодарил Бога за спасение, поддавшись греху. Все! Решено! Ты поедешь со мной в деревню, на дачу. Будешь помогать по дому. Пойдешь в церковь, исповедуешься и причастишься.

– Никуда я не пойду, – нахмурил брови и сказал с недовольством Ярослав.

– Пойдешь. И бросишь пить.

– Я сам решу, что мне делать.

– Ты уже решил. Да так, что оказался недалеко от Микко. Теперь я буду решать. И не спорь с матерью. Выбирай: либо едешь со мной, либо я звоню в клинику. Я не позволю, чтобы мой сын превратился в паскудство.

Вдруг у мамы Ярослава резко закружилась голова. Она взялась за лоб и стала пошатываться. Сын противился, но, когда он увидел, что ей стало плохо, помог маме сесть на диван.

– С тобой все в порядке? – заволновался Ярослав. – Голова болит? Может, принести таблетку, стакан воды?

– Ничего не надо. Просто небольшое головокружение.

– Хорошо. Я пойду с тобой.

Ярослав не хотел говорить «да», но ради мамы согласился.

– Молодец. Вот увидишь, все будет хорошо.

– Да, – с неохотой кивнул Ярослав.

– Я позвоню Резо. Пусть он нас отвезет.

– Ладно.

– А пока прими душ и почисти зубы. Нужно быть чистым не только душой, но и телом.

Ярослав встал с дивана и пошел в ванную комнату. Пока он мылся, мама убирала квартиру. Она собрала и выбросила мусор, подмела пол, проветрила квартиру и вымыла грязную посуду.

Прошло около часа. Резо прибыл на место, но Ярослав до сих пор не вышел из ванной. Мама подошла к двери и услышала, как журчит вода.

– Сынок, – постучала она в дверь, – ты засиделся там. Выходи, машина приехала.

Ярослав не ответил, и мама продолжила стучать в дверь. Она начала думать, что произошло что-то плохое. «Может быть, он поскользнулся пьяным в ванне или вовсе вскрыл себе вены?» – говорила она в мыслях. Взявшись за ручку, она удивилась, так как дверь не была заперта. Зайдя внутрь, мама увидела сына в ванне. Он сидел, прислонившись к стенке; его глаза были закрыты; волосы в пене; в одной руке он держал лейку душа, а в другой намыленную мочалку. Мама Ярослава с облегчением вздохнула. Она поняла, что сын просто уснул. Мама Ярослава взяла ситуацию под контроль. Она закатала рукава и забрала мочалку и лейку. Вдруг пьяный Ярослав начал медленно просыпаться. Он слегка испугался и забыл, как попал в ванну, но при этом не сопротивлялся маме. Она терла сына мочалкой и лейкой смывала грязь с тела и головы. Если надо было поднять руку, Ярослав поднимал, если надо было опустить голову, опускал. Выключив воду, мама помогла встать и вытерла его насухо полотенцем.

Все еще шатаясь от пьянства, Ярослав выходил из комнаты, держась за плечо матери. Она посадила сына на кровать, помогла одеться в чистую одежду и подстригла ногти. После этого ей на помощь пришел водитель Резо, который донес Ярослава и аккуратно положил на заднее сиденье машины.

Все вместе: Ярослав, мама и Резо – двинулись в путь. В деревню на дачу они приехали поздно ночью. До конца дороги Ярослав спал крепким сном. Резо завел Ярослава в дом, положил на кровать, попрощался и уехал обратно в город.

Глава VI
Колокол судьбы

Приближался летний рассвет. Деревня просыпалась. Первые лучи нежаркого солнца прорезали туман, озаряя на траве капли росы. Облака и небо окрашивались в розово-фиолетовые оттенки. Воздух был еще прохладным. Как и в любой другой деревне, первым вставал петух, под звуки которого просыпались и остальные. Петух был не близко от того места, где спал Ярослав, но тем не менее он услышал его кукареканье.

Ярослав проснулся с плохим настроением. У него болела голова и мучила жажда. Открыв глаза, он заметил, что проснулся в мягкой постели, возле которой стоял стул с одеждой. Оглядевшись, он узнал, где находится, и знакомое место вернуло ему память о вчерашнем дне. Ярослав поднялся, сел на кровать и съежился от холода. Чтобы согреться, он взял одежду на стуле; это были серая майка и темно-синие штаны.

Пока Ярослав одевался, вдруг послышалось шипение, и в воздухе повеяло запахом сливочного масла из соседней комнаты. Ярослав вышел из комнаты, шел по маленькому коридору и попал на кухню, где у плиты стояла мама и что-то готовила на сковороде.

– Доброе утро, – улыбнулась мама.

– Доброе утро, – ответил Ярослав без улыбки.

– Как себя чувствуешь? – обращалась она к нему, одновременно готовя завтрак.

– Голова болит. Пить хочется, – зевая, произнес он.

– После похмелья всегда так. Вот, держи.

Мама Ярослава отошла от плиты, взяла стакан, набрала воды и дала сыну.

– Спасибо.

Ярослав залпом выпил полный стакан воды, и ему стало немного легче.

– Я думала, что ты еще спишь, – сказала мама.

– Уже нет.

– Ну и отлично. Вчера ты полдня и всю ночь спал. Пора и проспаться. Иди в ванную, умывайся, чисти зубы, завтрак скоро будет готов. Все твои вещи уже разложены.

– Спасибо.

Ярослав зашел в ванную комнату, включил кран и умывался холодной водой. Выключив кран, он заметил, что его старая травма вернулась: руки снова начали дергаться. Вместе с этим началась и депрессия, которая вернула Ярослава в трезвую и печальную реальность. Для него жизнь опять стала серой, как пасмурный дождь, и мир вокруг казался грустным и неприятным, особенно воспоминания про Микко. Расставание и самоубийство стали одной из главных болей Ярослава, наравне с пытками в плену, смертью семьи Дюпон и скитаниями по пустыне. Почистив зубы, Ярослав положил щетку и увидел ручную бритву. Трясущимися руками он взял бритву, посмотрел на нее, потом посмотрел на лицо и бороду в зеркале и решил не бриться.

Вернувшись на кухню, Ярослав увидел, как мама накрывала на стол; это были свежеиспеченные блины, от которых исходил пар, а в воздухе чувствовался запах ванили. И хоть Ярослав не был голоден, тем не менее он захотел попробовать блины.

– Садись, блинчики готовы, – сказала мама.

– Спасибо.

Ярослав сел за стол и положил пару блинов на свою тарелку.

– Тебе кофе или чай?

– Кофе со сливками.

– Сливок нет, но есть молоко, – отдала она ему горячий напиток. – И вот это бери. Бери сколько хочешь, – поставила она возле Ярослава три пиалы. – Это деревенская сметана, пчелиный мед прямиком с пасеки и яблочный джем, я сделала его сама.

– Спасибо.

– Как блинчики? – спросила мама и внимательно смотрела на сына, который не поднимал головы.

– Вкусно.

– Ты мало съел. Съешь еще.

– Больше не хочу. Спасибо. Блины вкусные.

– А как твоя голова?

– Болит еще. И выпить хочется.

– Никакого алкоголя. Сейчас идет Петровский пост, последняя неделя осталась перед праздником, а ты напропалую грешишь, – строго сказала мама. – Сегодня понедельник. До среды можешь есть мясо и рыбу, но с четверга и до воскресенья будешь поститься, будешь читать молитвы, пойдешь на исповедь и причащение.

В этот момент Ярослав молча нахмурился.

– Тебе что-то не нравится?

– Да.

– Можно я просто посижу в комнате? Я не хочу никуда идти.

– Пойдешь. Мы уже обсуждали это вчера. Ты согласился. Неделя только началась, а ты уже скис. Так не пойдет. И потом ты слишком долго сидел дома, пора выйти улицу. Ладно, пока отдыхай. Сегодня не буду тебя трогать.

Первый день после запоя – самый тяжелый. Но завтра я отведу тебя к одному человеку, его зовут Иосиф. Он строит дом, и ему нужна помощь.

– Хорошо, – отстраненно ответил Ярослав.

После завтрака мама Ярослава отправилась в сад. Она поливала цветы и подстригала кустарники. Ярослав вышел вслед за мамой. Пока она занималась любимым делом, он гулял вокруг дачи и смотрел на деревья и клумбы. После прогулки Ярослав вернулся в свою комнату и целый день не выходил.

На следующее утро после завтрака Ярослав с мамой отправились к Иосифу. Пройдя несколько улиц по грунтовой дороге, они прибыли на место и вошли на территорию через калитку в металлическом заборе. Территория была немаленькой, там стояло два дома с левой и с правой стороны от калитки. Один дом был больше другого. Большой дом – белого цвета с темно-коричневым крыльцом. Второй дом был слева, деревянный, покрашенный акриловой краской. Навстречу выбежала собака; это был золотистый пушистый ретривер с черным пятном на правом глазу. Он гавкал, радостно приветствуя гостей.

Ярослав и мама погладили собаку.

– Привет. Привет, Бим. Как поживаешь?

– Милая собака. Его так и зовут? Бим?

– Да.

– Привет, Бим.

Вдруг из белого дома вышел мужчина. Он спустился с крыльца и подошел к гостям. Мама и мужчина поприветствовали друг друга и поцеловались в щеку.

– Иосиф, хочу познакомить тебя с моим сыном Ярославом, – сказала мама.

Ярослав сделал шаг вперед к Иосифу. Это был худой, жилистый старичок; на нем были бежевые шорты по колено, летние тапки и бело-синяя тельняшка; волосы короткие и седые, а на лице красовались усы.

– Слава, рад познакомиться.

– Я тоже рад.

Ярослав и Иосиф пожали друг другу руки.

– Ну, а меня ты уже знаешь – Иосиф.

– Да. Мама мне рассказывала про вас.

В момент рукопожатия Ярослав почувствовал безграничный оптимизм, который исходил от Иосифа. Он не понимал, чем это было вызвано: или забавными усами, или добрейшей улыбкой старичка. Хоть Ярослав продолжал быть угрюмым, он не мог не улыбнуться.

– Ладно. Знакомьтесь, работайте, а я пойду, – уходя, сказала мама.

– Увидимся, – попрощался с ней Иосиф. – Пойдем, – обратился он к Ярославу. – Как поживаешь, Слава?

– Неплохо, – соврал Ярослав, так как не хотел говорить о своих проблемах.

– Неплохо?! Это уже хорошо.

– Что мне нужно делать? – старался поменять тему разговора Ярослав.

– Я строю дачу. Раньше я работал на заводе, изготавливал мебель: столы, стулья. Сейчас я вышел на пенсию, накопил немного денег и собираюсь жить здесь, в деревне, рядом с природой. Один дом я уже построил – это баня, – показал он рукой налево. – А во втором доме я буду жить. Снаружи все готово, осталось кое-что доделать внутри.

– И какова моя работа?

– Дом я сам дострою, мне нужна помощь в другом. Скоро начнутся дожди, а я не успеваю нарубить дрова.

Иосиф и Ярослав вышли за дом и оказались возле сарая, где была гора непорубленных дров, и топор, который был вколот в пень.

– Если их не порубить, – продолжал Иосиф, – придется ждать не один день, чтобы они высохли. Вся надежда на тебя, Слава, да и спина у меня болит, чтобы заниматься таким делом, все-таки я уже немолодой. Ты когда-нибудь рубил дрова?

– Нет.

– Ничего страшного. Все бывает в первый раз. Я тебя научу, – похлопал он Ярослава по спине. – Труд тяжелый, но простой. Берешь пень, ставишь его на другой; затем берешься за хвост топора; ноги ставишь на уровне плеч; сами плечи выпрямляешь; не торопясь замахиваешься; целишься и изо всех сил бьешь по пню.

Иосиф говорил и одновременно показывал, как рубить дрова. От мощного удара прозвучал хруст, и пень раскололся надвое. Следующими ударами Иосиф превратил оставшиеся части в дрова.

– Понятно? – спросил Иосиф.

– Понятно, – ответил Ярослав.

– Хорошо. Тогда приступай. Если вдруг возникнут проблемы, зови.

Иосиф отдал топор Ярославу и ушел делать ремонт в доме.

Ярослав приступил к работе. В теории ему казалось, что рубить дрова – это легко, но на практике вышло сложнее. Колка дров продвигалась медленно. Удары давались тяжело, только с третьей или с четвертой попытки ему удавалось разрубить пень. Прошло менее получаса. Силы у Ярослава закончились, у него появилась одышка, яркое солнце ослепляло лицо, а по лбу стекал пот. Он делал неоднократные передышки через каждые пять минут. После каждого отдыха он с отчаянием подходил к топору и рубил дрова. Ситуацию осложняли больные руки, которые продолжали дергаться, а пальцы с усилием сжимались в кулак. Ярослав пытался побороть этот недуг, но ничего не получалось. Он чувствовал себя жалким и никчемным человеком, для которого жизнь превратилась в сплошное разочарование. Для него все казалось тягостным, а работа – каторгой.

Пока Ярослав безуспешно колол дрова, Иосиф навестил его.

– Как успехи? – поинтересовался Иосиф.

– Вот столько, – указал Ярослав на небольшую кучу дров, в которой было меньше двух десятков.

– Так мало?!

– Больше не могу.

– Ладно. Это лучше, чем ничего. Идем пообедаем.

– Пообедаем? – удивился Ярослав.

– Да, идем. Бросай топор, ведь я как-то должен отблагодарить тебя.

Ярослав и Иосиф сели в тенек на крыльцо дома.

– Вот, держи, – поставил Иосиф тарелки с едой. – Нет ничего лучше, чем съесть холодную окрошку жарким летом, – он открыл бутылку, налил квас в тарелку и положил сметану с укропом. – Угощайся.

– Спасибо.

– Как окрошка? – спросил Иосиф.

– Вкусно. Спасибо, – кивал головой Ярослав, уткнувшись в тарелку.

Ярослав не ожидал, что обед окажется самым приятным временем за весь день.

– Слушай, я тут подумал. Доедай окрошку и можешь идти домой отдыхать. Но завтра будь готов. Есть более ответственная работа. Приходи завтра в шесть часов утра.

– Что за работа и почему так рано?

– Не переживай, работа тебе понравится. Вот увидишь.

– Хорошо, – сказал Ярослав, но сам понимал, что никакая работа ему не будет интересна. – Ладно. Спасибо за окрошку.

– До завтра. Ой! Чуть не забыл, – опомнился Иосиф. – Завтра возьми с собой куртку и надень кроссовки. Утром будет холодно.

– Понял. До свидания.

– Счастливо.

Ярослав пришел домой усталым, хоть и поработал немного. День выдался изматывающим. Ему ничего не хотелось делать. Он принял душ, переоделся в чистую одежду и прилег отдыхать.

Наступило утро. Прозвонил будильник. Ярослав вставал с кровати сонным. Из окна он видел, что на улице было уже не темно, но и солнце еще не показалось. Зевая и с полузакрытыми глазами Ярослав вышел из дома в спортивном костюме.

Утро в деревне было прохладным. Пока Ярослав шел к Иосифу, он успел замерзнуть, держа руки в карманах и выдыхая влажный пар. Хоть Ярослав чувствовал себя невыспавшимся, он прибыл на место вовремя и ждал появления Иосифа. Вдруг гавкнула собака. Дверь у крыльца открылась, и из нее вышел Иосиф с Бимом. Первым к Ярославу подбежал пес, потом подошел Иосиф, который был одет в охотничий костюм. В обеих руках он держал кучу вещей.

– Доброе утро, – улыбнулся Иосиф.

– Доброе утро, – тихо произнес Ярослав.

– Замерз?

– Немного.

– Ничего. Скоро потеплеет. Согреешься.

– А это что? – махнул головой Ярослав на вещи Иосифа.

– Это же очевидно, Слава. Мы идем на рыбалку, – усмехнулся Иосиф.

– На рыбалку? А как же дрова? Я думал, что продолжу колоть, – почесал голову Ярослав от раздумий.

– Оставь в покое эти дрова, – махнул рукой Иосиф, – еще успеешь наработаться. Я решил, что нам надо познакомиться, узнать друг друга лучше, а рыбалка – идеальное место для беседы.

– Разве на рыбалке беседуют? Я думал, что там люди молчат, чтобы поймать рыбу.

– Это условность. Рыбалка в первую очередь предназначена для отдыха. И потом ты на удивление много болтаешь. Так! Меньше слов, больше дела. Бери удочки и пошли.

– Хорошо.

Ярослав взял удочки и сачок для рыбы. Остальные вещи нес Иосиф: раздвижные табуретки, ящик с рыболовными снастями, бутерброды и воду.

Ярослав, Иосиф и Бим шли через спящую деревню по грунтовой дороге мимо улиц. С каждой новой улицей появлялось все больше зеленой травы и пышных деревьев возле дорог. Прошло немного времени, путники очутились на опушке леса и двинулись сквозь чащу. Лес был густой со множеством сосен и елей; в воздухе чувствовался насыщенный аромат растений; земля была мокрой, вокруг нее разбросаны камни, покрытые мхом, поломанные ветки с опавшими листьями и кедровыми шишками, а также грибами, растущими возле деревьев; в лесу были птицы, чиркающие в своих гнездах, рыжие белки, перепрыгивающие с ветки на ветку, и ежики, медленно подползающие к ягодным кустам.

Путь закончился. Они очутились у огромного круглого водоема в сердце леса. Возле водоема росла зеленая трава вместе с желтыми одуванчиками и розовым клевером.

Небо серое, и над прудом плыл туман. В отражении воды был виден лес, словно в зеркале. Вокруг тишь, и слышались только звуки природы: пение жаворонков, кваканье лягушек, стрекот стрекоз и жужжание кузнечиков.

Иосиф и Ярослав оставили лишние вещи возле Бима. Он лег на траву, положил морду на лапы, а затем стал наблюдать, как хозяин ловит рыбу. Ярослав поставил табуретки возле берега. Иосиф размотал удочки, одна из которых была спиннинговая, а три других – простые.

– Дрова ты ни разу не колол, ну а хоть раз рыбачил? – спросил Иосиф.

– Не пришлось, – ответил Ярослав.

– Жаль. Ты упустил очень многое. Можно даже сказать, непозволительно много. Мы должны исправить это. Сейчас я тебя научу.

– Нет, спасибо. Я просто посижу рядом.

– Почему? Мы ради этого и пришли.

– Я знаю, но мне не хочется ловить. Вы ловите, а я посмотрю.

Ярослав был не против, но его дергающиеся руки, не позволяли этого сделать. Он засунул руки в карман и не вынимал их, чтобы не показывать слабость.

– Ты не представляешь, от чего отказываешься, – уговаривал Иосиф.

– Ничего страшного. Я не расстроюсь.

– Ну ладно.

Иосиф насадил на крючочки наживку и забросил удочки.

Они смотрели на воду и поплавки. Первые минуты рыбалки были активными. Поплавки шевелились, уходили на дно, и рыба клевала. Иосиф поймал двух карасей, а Ярослав помог закинуть рыбу в сачок. После отличного старта рыбалка неожиданно притихла.

– Красивое место, не правда ли? – обратился Иосиф к Ярославу.

– Да, – ответил он.

– Можно наблюдать за лесом, за водой и наслаждаться рыбалкой. Может быть, все-таки попробуешь? – вновь предложил Иосиф.

– Нет, спасибо.

– Ты даже не пробовал. У тебя все получится. Даже больные руки не помешают.

– Не понял? – удивился Ярослав.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Слава. Я знаю, что у тебя трясутся руки и что ты не вынимаешь их из карманов. Мы пришли сюда, чтобы ты смог расслабиться и перестал унывать.

– Я не унываю.

– Унываешь. Я знаю, что это так. Знаю, что у тебя депрессия. Знаю, что ты плохо спишь, что мир кажется пустым, что в нем нет никого смысла. Ты пытаешься заглушить эту боль алкоголем, но в глубине души понимаешь, что это неправильно. И руки тому подтверждение. Ты ищешь покоя в уединении, но уединение может как помочь, так и погубить человека.

– Откуда вы все это знаете?

– Я экстрасенс, могу читать мысли, – иронично проговорил Иосиф.

– Моя мама рассказала?

– Да.

Ярослав и Иосиф засмеялись. Впервые за долгое время Ярослав улыбнулся широкой улыбкой.

– Мама волнуется за тебя, она попросила помочь. Она все мне рассказала, но я хотел бы услышать это лично от тебя. Я не заставляю, если не хочешь, не говори. Можем поговорить о чем-нибудь другом.

– Я… – начал Ярослав. Он постепенно начал раскрепощаться и рассказывать свою историю во всех деталях.

Прошло некоторое время, и Ярослав закончил говорить.

– Слава, ты наверняка слышал фразу: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Есть одна история, она чем-то похожа на твою и очень хорошо олицетворяет данную фразу. Это повесть о солдате времен Великой отечественной войны, – начал Иосиф. – Она называется «Колокол судьбы». Место точное не помню, лишь знаю, что история начинается на юге России, на Кубани, в одной из деревень. Жил там молодой парень в расцвете сил, звали его Сергей. Ему исполнилось восемнадцать лет. Жил он с мамой и папой, пахал землю, гулял с друзьями и еще недавно ходил в школу. Однажды Сергей влюбился в девушку по имени Ася. Это была самая красивая девушка деревни, все парни хотели быть с ней. Однако за ее красотой скрывалось подлое нутро. Она нередко меняла парней, использовала их в личных целях, а потом бросала, как ненужный мусор. Когда она начала встречаться с Сергеем, его родители были против. Они предупреждали сына и говорили, что видят истинную сущность Аси, что она разобьет ему сердце. Но Сергей не послушал родителей, он не верил им. Он делал все, чтобы угодить Аси, ведь это была его первая любовь. Он был настолько ослеплен, что украл деньги у родителей и купил Асе обручальное кольцо.

Неизвестно, как сложилась бы история дальше, если бы не война. Со всех деревень призывали защищать родину. Отец Сергея не мог идти на войну, он был стар и болен, а Сергей пошел. Перед уходом на фронт он прощался с родителями, но не стал говорить об украденных деньгах. Он верил, что когда вернется с войны, родители простят его и благословят союз с Асей. Ей самой Сергей подарил обручальное кольцо, и они дали обещание хранить верность друг другу.

Судьба отправила Сергея на северо-запад, оборонять Псков. Шли тяжелые бои. Враг наступал. Сергей был в первых рядах тех, кто вел огонь против фашистов. Он был храбр и уничтожил не одного противника, но этого было недостаточно. Псков пал, и военачальники приказали отступать. Сергей вместе с остальными солдатами отстреливался в окопах, и когда приказали уходить, одного из офицеров ранило в ногу. Сергей не желал оставлять раненого товарища на погибель. Он взвалил офицера на свои плечи и понес спасать. Сергей бежал, оставалась пара метров, чтобы покинуть поле боя, но он не успел: пуля попала ему в спину. На счастье Сергея, он сумел выжить, его отправили в тыл к раненым.

Когда Сергей очнулся в больнице, он узнал страшное. Пуля, которая попала ему в спину, повредила позвоночник. От пальцев ног до пояса он был обездвижен. Сергей больше не мог ходить, он превратился в калеку. С травмы и начались все его проблемы. До конца жизни он оставался инвалидом, плюс контузия на поле боя сказалась на его слухе. Помимо никчемного положения, Сергей пребывал в страхе за судьбы своих родителей и любимой Аси.

После войны он вернулся в родные края и узнал, что его деревня была уничтожена. Бомбардировки сровняли ее с землей. Кто сумел выжить и вернуться обратно сообщили, что родители Сергея погибли. Они находились дома во время обстрела, и снаряд попал прямо в цель. От дома ничего не осталось, кроме золы и пепла. Сергей не только потерял родителей, но и не успел перед ними извиниться за украденные деньги. Последним шансом на счастливую жизнь была Ася, которую Сергей надеялся найти. Он искал ее и, наконец, нашел. Но поиски привели его к очередному горю. Когда они встретились, Ася не узнала Сергея, она попросту забыла его. После бомбардировки Ася вместе с другими жителями деревни отправилась в город. Там она познакомилась с бравым офицером, у которого была двухкомнатная квартира, личная машина и пайки на каждый день. Мирный разговор между Сергеем и Асей не получился. Она напрямую сказала, что никогда не любила его, что клятва была для нее пустым звуком и поступала она так, как ей выгодно. Сергей упрекал ее, осуждал, обвинял в предательстве. В тот момент ссоры он вспомнил слова своих родителей, которые были правы насчет Аси. Он думал о том, что если бы послушал родителей, то не было бы ни кражи, ни мук совести, ни предательства. Сергей попытался вернуть обручальное кольцо, но Ася сказала, что продала его. Это стало точкой кипения для Сергея. Он попытался наброситься на Асю, и в этот момент пришел ее муж. Между мужчинами завязалась потасовка, после которой обоих забрали в тюрьму.