Текст книги "Отцовские грехи"

Часть 2

Глава I
Пробуждение

Ярослав видел повсюду слепящий свет. Вдруг издалека послышался мягкий голос, который становился более отчетливым.

– Ярослав-сан, Ярослав-сан! Вы слышите меня?

Услышав свое имя, Ярослав увидел наипрекраснейший силуэт. Это была стройная азиатская девушка с бледной кожей и черными волосами. Ее глаза были голубыми, как сапфир, лицо походило на хрупкий фарфор, одежда была белее снега. Девушка излучала сияние, как ангел.

– Кто вы? – тихо спросил Ярослав.

– Меня зовут Микко, – ответила девушка. – Вы понимаете, что я говорю?

Ярослав пробуждался. Мутность в глазах пропадала. Почувствовав, что он лежит в кровати, захотел встать.

– Стоп! Стоп! Стоп! Не торопитесь! – остановила его девушка. – Вы еще слабы. Лежите.

Девушка стояла возле койки. Она неторопливо и с паузами продолжала задавать вопросы, давая возможность Ярославу адаптироваться.

– Ярослав-сан, вы слышите меня?

Ярослав оглядывался в смятении. Последнее, что он помнил, – как упал в обморок в пустыне. Сейчас он лежал в уютной постели с подстриженными волосами, без бороды и шрамов на лице и теле.

– Ярослав? – повторила девушка.

– Да. Да, я слышу вас, – тихо сказал Ярослав, развернув лицо к девушке.

– Хорошо, – кивнула она.

– Где я? Кто вы? – переспросил Ярослав.

– Меня зовут Микко, – повторила девушка. – Я ваш лечащий врач. Вы находитесь в Японии, в клинике «Мирай», это примерно пятьдесят километров от Токио.

– В клинике? – тер голову Ярослав. – Больше похоже на комнату в дорогом отеле.

– Да. Это так, – слегка улыбнулась Микко. – Когда вас доставили к нам из пустыни…

– Пустыни?! – прервал ее Ярослав. Услышав слово «пустыня», он резко помрачнел.

– Да.

– Значит, это был не сон, – попытался встать Ярослав.

– Подождите! Вам еще рано вставать, – вновь остановила его Микко. – Все закончилось. Вы спасены, и это главное.

– Хорошо.

Ярославу стало легче. Он почувствовал необыкновенное спокойствие, когда Микко коснулась его руки. Встретившись взглядами, они ничего не сказали друг другу, лишь слегка улыбнулись.

Вдруг открылась дверь, у которой кто-то стоял. Ярослав оглядел проход и увидел там свою маму.

– Ммммм… Мама! – заикаясь, произнес Ярослав и протянул руку к ней.

Микко отошла в сторону, а мама подбежала к сыну. Она взяла его за руку, целовала и обнимала.

– Мой сынок! Мой любимый! Кровиночка моя! Счастье мое! – радостно кричала и плакала мама.

– Я скучал, мама! – отвечал Ярослав.

– Я тоже по тебе скучала! Слава Господу! Слава Господу, что Он услышал мои молитвы.

– Все хорошо. Я жив. Я здесь, с тобой.

– Я люблю тебя, сынок!

– Я тоже люблю тебя, мама. Я тоже тебя люблю.

Они отпустили друг друга. Мама Ярослава вытирала слезы.

– Ну все, мама. Хватит плакать. Сейчас нужно радоваться.

– А я и радуюсь. Лучше плакать от счастья, чем от горя.

– Ты, как всегда, права.

– Ой! – взялась она за голову и зажмурила глаза от боли.

– Что случилось? – забеспокоился Ярослав.

– Все в порядке, просто головокружение. Слишком много впечатлений.

– Вот, возьмите. И, пожалуйста, садитесь, – дала ей Микко платок, а затем приставила стул к койке.

– Спасибо, – поблагодарила мама и села на стул, – Ну как? Как ты себя чувствуешь? – обратилась она к сыну. – Еще не знаю, я только проснулся, – улыбнулся Ярослав.

– Ты не представляешь, как я мучилась и переживала за тебя, – продолжала плакать мама. – Даже не знаю, что меня больше пугало – неизвестность или известие о том, что ты погиб. Мое сердце разрывалось от боли, от того, что ты пережил. Я чувствовала, как ты страдал.

– Откуда? – спросил Ярослав.

– Я ведь твоя мама. Материнское сердце чувствует, когда страдает ее дитя.

Послышался стук. В проходе у двери стоял мужчина средних лет в деловом костюме.

– Я не помешал? – ответил мужчина.

– Нет, конечно! Заходи, Ванечка, – махнула она рукой Горбункову.

Мужчина подошел к Ярославу и пожал руку:

– Ярослав Константинович, здравствуйте. Горбунков Иван Семенович, ФСБ. С возвращением!

– Спасибо, – ответил Ярослав, – Горбунков Иван Семенович, почти как в том фильме.

– Да, почти, – улыбнулся Горбунков.

– Слава, – вступила в разговор мама, – Ваня занимался твоим похищением. С самого начала, когда ты исчез, он помогал мне, поддерживал во всем, сохранял надежду на то, что ты вернешься.

– У него это получилось, – сказал Ярослав маме, но посмотрел на Горбункова.

– Ваша мама щедра на комплименты, – говорил Горбунков. – И она права, вам стоить благодарить Бога. Моей заслуги в вашем спасении нет. Мы нашли вас случайно.

– Случайно?

– Да. Мы нашли вас в одной из пустынь в Саудовской Аравии, где проходят боевые действия против террористов «Алимур Харии». Вертолет возвращался на военную базу. Он перевозил раненых. В тот день погода была нестабильной. Ветер не позволял высоко подняться. Пилоту пришлось лететь на низкой высоте над пустыней. И вдруг, смотря вдаль, пилот увидел человека, идущего по пустыне, то есть вас. Все знали, что в этой пустыне никто не обитает, и командир транспорта решил рискнуть. Когда вертолет приземлился, нам сказали, что вы упали в обморок.

– Я помню этот момент, – подтвердил Ярослав. – Я слышал звуки винтов, но мне казалось, что это галлюцинации.

– Нет. Это были мы, – продолжил Горбунков. – Вас посадили на борт. Военные, которые были там, пришли в ужас. Вы были похожи на узника Освенцима. Все до сих пор удивляются, как вы сумели выжить. Вас пытались привести в чувство, но вы были в бреду.

– Возможно. После обморока я ничего не помнил, ни единой детали, – отвечал Ярослав.

– Многие еще не знали, кто вы. На базе врачи пытались спасти вас, но сказали, что это бесполезно. Нужна была клиника. Солдаты стали гадать, кто этот человек. Один из наших пилотов подумал, что это вы, хоть и считал свою теорию безумной. Он так предположил лишь потому, что о вашем исчезновении знала вся страна. Пилот поделился своими мыслями с командиром, тот связался с Министерством обороны, которое передало информацию в ФСБ, после чего я узнал о вас. Времени оставалось немного, вы могли умереть в любой момент. Нужно было решить вопрос транспортировки в клинику. Изучая дело, я получил контакты и лично встретился с вашим партнером Куросавой. Вы и его корпорация «Мирай» заключили сделку перед тем, как вас похитили. Он без раздумий решил помочь. Вас перевезли…

– Думаю, на сегодня достаточно, – неожиданно прервал разговор Куросава, который незаметно подошел к койке. – Нашему пациенту нужен покой. Слишком много информации за столь короткое время.

– Куросава-сан, – удивился Ярослав.

– Ярослав-сан, – поклонился Куросава, – приятно видеть вас в здравии. Надеюсь, вы скоро поправитесь и наше сотрудничество возобновится.

– Похищение не довод, чтобы не исполнять свои обязательства по контракту, – пошутил Ярослав.

– Все верно. Нисколько, – подыграл Куросава.

Они пожали друг другу руки и улыбнулись.

– Спасибо. Спасибо вам обоим, – положил сверху вторую руку Ярослав и посмотрел на Горбункова.

– Отдыхайте, – ответил Куросава.

– Мы с Ванечкой тоже пойдем, – поднялась со стула мама Ярослава.

– Да. Надо идти. Выздоравливайте, – говорил Горбунков.

– Спасибо, – отвечал Ярослав.

– Пока, сынок. Я люблю тебя.

– Пока, мама. Я тоже тебя люблю.

Мама поцеловала сына в щеку и с чувством счастья покидала комнату. Последним уходил Горбунков, который обернулся и сказал Ярославу:

– Да, забыл предупредить. Ваше спасение будет держаться в тайне.

– В тайне? Почему? – спросил Ярослав.

– Пока не могу сказать. Но не волнуйтесь, это ненадолго. Скоро все закончится, – сказал Горбунков, а затем развернулся к выходу.

– Что закончится? – остановил его Ярослав.

– Через два месяца узнаешь.

Горбунков ушел, и в комнате остались только Ярослав и Микко.

– Что будет через два месяца, непонятно? – тер голову Ярослав.

– Голова болит?

– Да. И пить хочется.

– В вашем случае это нормально. Держите, – Микко наполнила пластмассовый стаканчик, поднесла его Ярославу, и он пил воду через трубочку. – Лучше? – спросила она.

– Гораздо лучше. Спасибо. Только голова еще болит.

– Я поставлю капельницу. Боли пройдут, и вам полегчает, Ярослав-сан.

– Спасибо. Микко? Я не ошибся с именем?

– Нет.

– Микко, зови меня просто Слава.

– Хорошо, – улыбнулась она.

Пока Микко ставила капельницу, Ярослав не мог оторвать от нее глаз. Каждый раз, когда она вглядывалась в него, он чувствовал радостное трепетание души.

– Готово, – сказала она.

– И что дальше?

– Лекарство скоро подействует, и вы уснете. Ни о чем не думайте, просто отдыхайте. Все вопросы будут завтра. Договорились?

– Договорились, – подтвердил Ярослав.

– Хорошо, – сказала она и отправилась к выходу.

– Микко, – остановил ее Ярослав. Он не понимал почему, но слова сами вырвались из его уст. – У тебя красивое имя.

– Обычное имя для японки, но за комплимент спасибо, – улыбнулась она. – Спокойной ночи, Слава.

– Спокойной ночи, Микко.

Микко закрыла дверь. Ярослав остался наедине с самим собой в тишине, где были лишь слышны звуки тикающих часов на стене. Закрывая глаза, он облегченно вздохнул и без каких-либо мыслей уснул.

Наступило утро. В комнату вошла Микко. Она подошла к окну и открыла шторы.

– Доброе утро, – начала Микко.

– Доброе утро, – сонно произнес Ярослав.

– Как вы себя чувствуете, Слава? – спросила Микко.

Она села возле койки Ярослава и начала осматривать пациента.

– Свет яркий, некомфортный, и голова продолжает болеть.

– Первые дни самые трудные, – объясняла она. – Настроение будет часто меняться. В основном это вялость, раздражение, панические атаки и депрессия.

– Так сложно, – сказал Ярослав.

– Все будет хорошо. Это излечимо. Хотите прогуляться?

– Да.

Микко взяла Ярослава за плечи, но он ее остановил.

– Стоп! Что ты делаешь? – спросил Ярослав.

– Хочу помочь тебе встать.

– Не надо, я сам могу.

Ярослав скинул одеяло и хотел встать, но у него не получилось. Ноги не слушались и оставались в одном положении.

– Я не чувствую ног. Я не чувствую ног! – в панике повторял Ярослав.

– Слава.

– Я не чувствую ног!

– Слава, посмотрите на меня!

– Я не чувствую ног!

– Слава! – крикнула Микко.

С грустным лицом он посмотрел на Микко.

– Все хорошо, – успокаивала она его. – Ваши ноги в порядке. Мозг проснулся, а тело еще нет. Должно пройти время, чтобы вы снова стали ходить. Время и реабилитация все исправят. Нужно лишь немного подождать.

– Я смогу ходить? – уточнял Ярослав.

– Конечно, – уверенно и спокойно отвечала Микко. – Вы не первый, с кем произошла подобная ситуация.

Не переживайте. Вы будете ходить. А сейчас вы должны успокоиться и принять этот факт. В вашем случае это обратимый процесс. Вы понимаете меня, Слава?

– Да. Да, я понимаю. Принять как факт, – кивал Ярослав.

– Не торопитесь. Сделайте глубокий вдох и выдох.

Ярослав несколько раз выполнил дыхательное упражнение.

– Полегчало?

– Вроде бы, – вновь кивнул Ярослав.

– Отлично. Что ж. Теперь я могу помочь? – спросила разрешения Микко.

– Да.

Микко взяла Ярослава за плечи и усадила в инвалидную коляску.

– Тебе не тяжело? Может быть, кого-то позвать? – предложил Ярослав.

– Не беспокойтесь, вы достаточно легкий. Кстати, это тоже будет нашей задачей – набрать вес до здорового уровня.

Микко взялась за рукояти коляски и вместе с Ярославом они начали передвигаться по клинике.

– Когда вас привезли, ваше состояние было критическим, – продолжила она. – Если бы вас нашли позже, неизвестно, чем все могло кончиться. Горбунков остановился на самом главном. Чтобы спасти вас, нужно было сделать хирургическую операцию. При наступлении смерти от обезвоживания и голода в первую очередь умирает сердце. Если остальные органы еще могли функционировать, то сердце было в критическом состоянии, и единственным вариантом на спасение была пересадка.

– Пересадка? Значит, у меня новое… – переспросил Ярослав и дотронулся до своей груди.

– Все верно. Новое сердце. Когда вы заключили договор с Куросавой, это был беспроигрышный вариант, – продолжила Микко. – В корпорации «Мирай» превосходные технологии, которые опережают остальной мир на десять лет вперед, в том числе и в медицине. Даже Германия и Израиль завидуют нам. Поэтому вы и оказались здесь. Только у нас можно было спасти вам жизнь за столь короткое время.

– И как же это сделали?

– Простите. Я не могу сказать – это тайна компании. Мы лишь можем говорить пациентам, какие результаты достигаются после операции. Поверьте, ваше сердце работает лучше предыдущего.

– Попробую.

– Слава, я должна рассказать вам еще кое-что важное, – остановила коляску Микко и присела напротив Ярослава. – Вы почти полгода были в коме.

Ярослав побледнел. Ему стало тяжело дышать. На лице был страх, которого он не мог скрыть.

– Без паники, Слава. Без паники, – спокойным голосом говорила Микко. – Вы живы и скоро поправитесь. Вам не о чем беспокоиться.

– Мне казалось, что это было только вчера.

– Так бывает всегда. Вот, возьмите, – Микко достала из кармана пачку таблеток и дала две штуки Ярославу.

– Что это? – спросил Ярослав, держа в ладони две капсулы.

– Успокоительное. Вам полегчает.

Ярослав не задумываясь проглотил капсулы.

– Что было после? После операции? Почему я не проснулся?

– В пустыне вы умирали и были в бреду, – отвечала Микко. – Мы сумели спасти вас, но вы оставались в коме.

Врачи многое могут сделать, но, к сожалению, не все. Однако вы очнулись. И скоро сможете жить, как прежде.

– Надеюсь.

– Так и будет. Зато, пока вы спали, наши хирурги убрали все ваши шрамы, выпрямили нос, вставили новые зубы и сумели спасти ноги от ампутации.

– Фантастические результаты, – с приятным удивлением сказал Ярослав.

– Врачи боялись, что ничего не получится. Шел месяц за месяцем, но вы не просыпались, пока я не услышала вчера, как вы застонали во сне. В тот момент стало очевидно, что вы скоро проснетесь, поэтому я и позвала остальных и, конечно же, в первую очередь вашу маму.

– Она не была здесь?

– Была, – продолжала объяснять Микко. – Она была здесь недолго. Врачи рассказали ей про кому. И, чтобы она не мучилась, мы отправили ее домой. Кроме того, на этом настоял Горбунков. Он рекомендовал вернуться в Россию, чтобы журналисты раньше времени не узнали и не доставали вопросами.

– Ясно.

Наступила пауза. Микко продолжала возить Ярослава по клинике, но ему это было неинтересно. Он хотел только слушать голос Микко, который был прекрасен, как пение птиц.

– Как она будет проходить? – задал вопрос Ярослав.

– Что?

– Реабилитация. С этого начался наш разговор.

– Точно. Во время комы лекарства и капельницы могут лишь поддерживать жизнь, но не здоровье. Нужно, чтобы началась регенерация.

– Регенерация?

– Да. Нужно вернуть самовосстановление. Этим мы и займемся. В данный момент, вы весите очень мало, около сорока килограммов, это вес больного человека. Ходить вы пока тоже не можете, ваши ноги атрофированы. Говоря простым языком, они находятся в спячке, а наша задача разбудить их. Кроме того, нужно вернуть иммунитет и энергию организму. В этом нам помогут лекарства, витамины, сбалансированное питание, физические упражнения и ежедневный массаж. Обещаю, через два месяца вы будете бегать марафоны.

Прошел месяц, как началось лечение Ярослава. Было утро. Он проснулся раньше того времени, когда в комнату приходила Микко, открыл глаза и захотел пить. Взяв стакан, облокотился на стенку койки, так как ему было неудобно лежать. Попивая воду, Ярослав неожиданно почувствовал способность к движению. Скинув одеяло, он увидел, как пальцы на ногах начали сгибаться. Эмоции накрыли его, как волна. Ярослав улыбнулся, а затем расплакался от счастья. Он смог дождаться того дня, когда вновь поднимется.

С каждой новой секундой контроль над ногами усиливался. Пальцы шевелились, лодыжки крутились, а колени начали медленно сгибаться и разгибаться.

В эйфории Ярослав не стал ждать Микко. Он хотел встать и дойти до двери самостоятельно, но попытка закончилась неудачно. Ярослав упал на пол. Он чувствовал слабость и дрожь в коленях впервые с момента пробуждения.

Пока Ярослав пытался подняться, в комнату зашла Микко. Она увидела своего пациента и без промедлений подбежала к нему. Ярослав не удержался и вновь начал падать, но Микко успела поймать его. Они обнялись и посмотрели друг на друга в упор. Держась на расстоянии дыхания, оба почувствовали смущение, из-за чего у каждого покраснели щеки.

– Прости, – сказал Ярослав.

– Все в порядке, – улыбнулась Микко.

Наступила небольшая пауза. Они без слов обменялись взглядами.

– Что случилось? – прервала неловкое молчание Микко.

– Ноги. Ноги начали двигаться.

– Правда?!

– Да… – улыбнулся Ярослав.

Микко усадила Ярослава на койку, и их разговор продолжился.

– Сегодня я проснулся и почувствовал, как пальцы зашевелились.

– Давай проверим.

Микко осматривала ноги Ярослава. Они много общались во время лечения и уже перешли на ты, как давние знакомые.

– Чувствуешь? – дотронулась она до бедра.

– Да.

– А здесь? – щупала она икры.

– Да.

– Здесь? – постучала она пальцем по колену.

– Аааа! Больно! – крикнул Ярослав и рефлекторно потянул руку к месту боли. Его рука коснулась руки Микко.

Микко и Ярослав замерли. Между ними возникло необъяснимое, но приятное чувство, отчего их сердца начали биться чаще.

– Приглашу коллегу, – отпустила руку Микко. – Пусть проведет осмотр. – Когда она покидала комнату, они вновь посмотрели друг на друга и засмущались.

Микко ушла и через пять минут вернулась с врачом.

– Что ж! Поздравляю! Вы идете на поправку, – сказал врач после осмотра. – Очень скоро ноги придут в норму.

– Спасибо, доктор, – улыбнулся и поблагодарил его Ярослав.

– Я тут ни при чем. Благодарите Микко. Она занимается вашей реабилитацией, это ее заслуга, – ответил врач, а затем покинул комнату.

Микко и Ярослав вновь остались наедине.

– Что дальше? – спросил он.

– Тренировки.

В течение последующих дней Ярослав разминал ноги в спортзале и плавал в бассейне. Меньше чем через неделю, он смог без какой-либо помощи встать и полноценно ходить.

* * *

Закончился очередной день реабилитации. Здоровье Ярослава крепло. Он возвращался с ужина в свою комнату и лег спать в замечательном настроении. Была глубокая ночь. Ярослав спал хорошо, но вдруг нахлынул кошмар.

– С возвращением, мистер Горн… – начал говорить Халиф, – Убивать я буду медленно, чтобы вы страдали, чтобы вы своими глазами видели, как ваши страхи сбываются… Ты виноват в их смерти. Они погибли по твоей вине.

Ярослав мучился и стонал во сне, когда вновь услышал этот голос. Его разум вернулся обратно в плен. Он по-настоящему чувствовал, как заново проживает те ужасы, когда его избивали и на его глазах мучили и убивали семью Дюпон.

Внезапно Ярослав проснулся. Он тяжело дышал, а по лицу стекал пот. Хоть кошмар и кончился, это не избавило его от страхов. Встав с койки, он подошел к раковине и пустил воду. Умыв лицо дрожащими руками, выключил кран и посмотрел на себя в зеркало. В зеркале он увидел, как у висков появились седые волосы. Осматривая их, вдруг заметил, что дрожь в руках не останавливалась. В этот момент ужасные воспоминания проехали по Ярославу, как локомотив. Он застонал и больше ни о чем не мог думать, кроме как о смерти своих французских друзей. Всю оставшуюся ночь Ярослав провел в горечи и печали, а совесть не позволяла ему уснуть.

Настало утро. В комнату зашла Микко.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

– Доброе утро, – недовольно ответил Ярослав и отвернулся от нее.

Микко это показалось странным. На протяжении всего лечения она знала Ярослава как оптимистичного человека. Но сейчас он был мрачнее тучи, с опухшими и покрасневшими газами.

– Что случилось? – присела Микко возле его койки.

– Все в порядке, – пытался отстраниться Ярослав.

– Слава, Слава! Посмотри на меня.

Он развернулся в ее сторону.

– Я вижу, что-то не так, – продолжала она. – Не бойся, расскажи, что случилось. Мы решим эту проблему. – Я плохо спал сегодня.

– Только в этом?

– Да.

– Ты уверен? Как только я зашла, ты спрятал руки под одеяло и не показываешь их. Покажи их мне.

– Нет.

– Слава, я хочу помочь. Доверься мне.

Ярослав протянул дрожащие руки вперед.

Вдвоем они отправились к другому врачу и провели тесты.

– Вы можете сказать, в чем проблема? – спросила Микко у своего коллеги.

– Почти. Нужно подтвердить диагноз, – отвечал врач. – Скажите, Ярослав-сан, это первый раз, когда кисти рук тряслись без остановки?

– Нет. В первый раз это случилось в плену. Тогда мои руки били молотком.

– Значит, это травма физического характера, – предположила Микко.

– Не уверен, – опроверг врач. – За шесть месяцев после операции руки полностью восстановились, и сегодняшний рентген подтверждает это. Физической травмы нет. Кроме того, после выхода из комы у Ярослава не было такой проблемы до сегодняшнего дня. Я абсолютно уверен, что это невроз. Стрессовые события повлияли на руки. Чтобы избавиться от этого, нужно…

Ярослав не стал дослушивать врача. Он вышел из кабинета и отправился в свою комнату по коридору.

– Слава, Слава, подожди, – пыталась остановить его Микко. – Давай поговорим.

– Микко, пожалуйста, не ходи за мной, – раздраженно сказал Ярослав. – Я хочу побыть один.

Микко не стала усугублять ситуацию. Она отпустила Ярослава.

Последующие дни были хуже предыдущих. Руки продолжали дергаться. Кошмары вгоняли Ярослава в бессонницу, а оставшаяся после плена привычка заставляла его вставать с койки и спать на полу. Страхи преследовали его, панические атаки сводили с ума. Он пытался изолироваться и хотел быть наедине с самим собой. Микко пыталась помочь Ярославу. Она проводила с ним беседы, как психиатр, но он либо молчал, либо игнорировал любой вопрос, связанный с пленом.

Прошел месяц. Депрессия Ярослава усиливалась. Он был подавлен и морально измучен. Разговоры между ним и Микко продолжались, но не давали улучшения. В очередной беседе они затронули тему конференции, на которой он должен выступить и до которой оставалось чуть больше недели.

– Ты не готов. Интервью придется отменить, – говорила Микко.

– Вот и отлично. Я не хочу ни с кем говорить, – отвечал Ярослав. – Лучше увеличьте мне дозу. Я не могу спать. Страхи не отпускают меня.

– Нельзя. Мы уже увеличили дозу снотворного и антидепрессантов.

– Этого мало. Нужно еще.

– Я не могу. Ты стал зависим от лекарств. У тебя истерики сменяются агрессией. Началась ломка, как у наркомана.

– Мне плохо. Что мне делать тогда?

– Выговорись. Это поможет.

– Не хочу, – мотал головой Ярослав.

– Надо, Слава, – уговаривала его Микко.

– Нет.

– Ты должен найти в себе силы. Только так боль пройдет.

– Я… Я не могу.

– Попробуй.

Ярослав молчал. Он суетился и тер лицо.

– Не спеши. Соберись с мыслями. Выпей воды, – посоветовала Микко.

Ярослав выпил стакан воды и сделал вдох-выдох.

– Моя жизнь изменилась, когда я оказался в плену, она уже не будет прежней, – заговорил Ярослав после небольшой паузы. – Я боялся смерти, как и все остальные. До сих пор не верю, что я сумел выжить там. Силы мне придавали мои друзья – семья Дюпон. Муж Леон, его жена Жаклин и их дети, Марсель и Козетта. Они стали для меня родными, особенно Козетта, которая дала почувствовать себя отцом. Мы держались вместе, помогали друг другу, рассказывали истории из своей жизни. Они были идеальной семьей, самим воплощением любви. Моя мама всегда мечтала, чтобы у меня была такая же семья. А теперь я вижу их во сне. Каждый день я вижу, как они страдают, как в муках умирают по моей вине, – глаза Ярослава покраснели и наполнились слезами.

– Почему ты так решил? – спросила Микко. Мысленно она сочувствовала ему и одновременно радовалась, так как понимала, что разговор поможет излечиться.

– Из-за моей гордыни, – продолжал Ярослав. – Гордыня и тщеславие погубила их. Предводителем террористов был Халиф, он узнал, что я богат. Он хотел заполучить все мои деньги в обмен за свободу, но я понимал, что спонсирование террористов – это трагедия. Я отказал ему. За это он долго и жестоко пытал меня. Но я не сдался. Я верил, что поступаю правильно. Только потом я осознал, что делал это не для всеобщего блага, а для самого себя, потому что захотел быть героем. Халиф оказался прав, когда говорил мне это. Он узнал о моей дружбе с семьей Дюпон и решил воспользоваться этим.

Своими глазами я видел, как пытали отца и сына, как насиловали мать и дочь. Я сдался и умолял отпустить их, но Халифа это не остановило. Он ненавидел меня за то, что я так долго и упорно сопротивлялся. Для него стало делом принципа увидеть мои страдания и насладиться ими. Семью продолжали мучить, а меня заставляли смотреть на это.

Однако самое ужасное было впереди. Когда выяснилось, что мои счета заблокированы, Халиф в гневе расстрелял семью Дюпон. Он ткнул меня носом в их в мертвые тела и сказал: «Ты виноват в этом, твоя гордыня погубила их. Это на твоей совести. Теперь ты будешь видеть их везде, и в своих кошмарах». Халиф был прав. Если бы не моя гордыня – желание быть правильным, если бы я с самого начала сказал пароль, они были бы живы. Но я убил их. Это моя вина.

– Нет. Это не так, – мотала головой Микко.

– Все! Я больше не могу, – Ярослав встал с дивана. Он не хотел слушать оправдания.

– Подожди.

Микко попыталась остановить Ярослава. Она подошла и взялась за его плечи, но он убирал ее руки вновь и вновь.

– Это моя вина.

– Ты не виноват.

– Я убил их. Я виноват в этом.

Эмоции Ярослава выплеснулись наружу. Он начал рыдать. Слезы полились ручьем. Микко крепко обняла его, а он ее. Стоя на одном месте, они покачивались.

– Я виноват в этом! Я виноват! Это моя вина! Только моя вина! Только моя… – продолжал он плакать на плече Микко.

Микко утешала Ярослава. Одной рукой она держала его за спину, а другой придерживала голову.

– Поплачь… поплачь. Слезы помогают пережить боль.

Когда Ярослав начал успокаиваться, Микко посадила его обратно на диван. Она подвинула стул и села рядом, пока он вытирал слезы.

– Послушай, любую вещь можно сломать. Дом, дерево и даже человека, – говорила ему Микко. – Пожалуйста, пойми: ты не виноват в том, что случилось. Халиф этого и добивался. Он хотел, чтобы ты так думал. Он внушил чувство вины. Ответственность только на нем. Ты и семья Дюпон были жертвами.

– Да. Но как мне жить с этим? Я всегда буду помнить их предсмертные крики.

– У каждого из нас есть люди, которых мы любим. Когда они умирают, мы скорбим, плачем, но жизнь продолжается. Они живут в наших воспоминаниях, в наших сердцах. Помни не о том, как они умирали, а том, как жили.

– Хорошо, – кивнул Ярослав.

– Обещаешь?

– Постараюсь.

– Этого достаточно.

Микко увидела, как Ярослав начал меняться. Она больше не видела в нем той боли, которая пожирала его.

– Давай поговорим о хорошем. В частности, о воспоминаниях. Расскажи, какое у тебя самое счастливое.

Ярослав сосредоточился. Он молчал и смотрел в пустоту.

– Я видел сон. Сон словно наяву. Когда Халиф кинул меня в гроб и похоронил заживо, мне казалось, что это конец. Я прекрасно понимал, что из гроба не выбраться. Я боялся умереть, но вдруг все страхи исчезли. Во тьме я услышал шум волн, ударяющихся о берег, а затем и крики чайки. Открыв глаза, я очутился на белом клочке суши. Вокруг были лазурные воды, за которыми простирался бесконечный синий океан. Оглядываясь по сторонам, я вдыхал запах моря, ощущал мягкий песок босыми ногами, чувствовал, как теплое солнце грело меня. Шагая вперед, я только и наблюдал за тем, как уходил прилив и открывалась новая дорога. Но в какой-то момент она стала сужаться. На краю суши показалась деревянная лодка серого цвета с треугольным белым парусом. Она стояла носом к отплытию, и передо мной встал выбор: остаться на берегу или отправиться в путешествие.

– И что ты выбрал?

– Я не помню. Последнее, что я запомнил, была чайка, которая пролетела над моей головой. Потом я иногда думал об этом сне. Этот сон был как дежавю, но в реальности я никогда не был в таких местах. И только сейчас, в процессе нашей беседы, я смог понять, откуда этот сон.

– И откуда же?

– Весь мой сон – это слова из песни «За горизонт». Ее мне пела мама в детстве. Ты просила вспомнить самые счастливые моменты в жизни, так вот – это детство. Все мое детство было счастливым, но один день был особенный. Это было в третьем или четвертом классе школы. Тогда я только начинал постигать любовь к природе и животным. Но, как и любой ребенок, обожал смотреть мультики по телевизору. Однажды мама взяла в прокат видеокассету, и я увидел мультфильм «Король Лев». После просмотра я влюбился во львов, и тогда же у меня появилась первая мечта: увидеть их вживую.

Моя мама была волшебницей. Она исполнила мое желание. На летних каникулах мы выехали из города и попали в место радости и веселья. Это был цирк. Как я помню, там были огромные декорации, величиной с настоящие замки. Там были ярмарки, где можно купить сладости и попкорн. Можно было покататься на каруселях, попрыгать на батуте, выиграть игрушки в тире. В тот момент я был в сказке. Казалось, что к концу дня меня уже ничто не удивит. Так оно и было, пока мы с мамой не зашли в шатер цирка. Началось представление. Клоуны смешили без остановки, фокусники удивляли трюками, а акробаты летали, словно космонавты. Однако главный сюрприз был впереди. На арену стали выходить животные. Я сидел с открытым ртом и вытаращенными глазами наблюдал за чудесными созданиями. Если у меня и было счастье, то тогда, когда на арену вышли львы. Они рычали, прыгали через огненные кольца и были еще красивее, чем в самом мультфильме. Если бы кто-то спросил: что такое счастье? Я бы ответил: «Счастье – это тогда, когда твои мечты сбываются».

Вдобавок после представления мама купила мне фотографии львов, чтобы я радовался каждый день. Как и я, мама была счастлива в тот день. Для нее не было ничего важнее, чем улыбка своего ребёнка.

Но в этой бочке меда нашлась ложка дегтя. Вечером, когда мы приехали домой, у меня разболелся живот. На ярмарке я съел слишком много сахарной ваты. Мама дала мне таблетку, но ничего не помогало. Я стонал и плакал. И чтобы хоть как-то ослабить боль, мама уложила меня в кровать и начала петь ту самую песню… «За горизонт». Когда песня закончилась, я уснул, и боль исчезла. Всю ночь и до самого утра я спал в обнимку с подушкой и со счастливой улыбкой, – закончил Ярослав.

Руки Ярослава продолжали дергаться, и Микко решила помочь.

– Это прекрасное воспоминание, – улыбнулась она, взявшись за его ладони.

Ярослав улыбнулся в ответ и почувствовал спокойствие от мягких рук Микко. Это спокойствие избавляло его не только от мук совести, но и от дрожи в руках.

В следующее мгновение они ничего не говорили, лишь держались за руки и смотрели друг другу в глаза.

– Есть идея! – резко встала Микко.