Текст книги "Карабасовы слёзы (сборник)"

* * *

Антон выходит из подъезда родительского дома и попадает в объятия адвоката.

Адвокат. Шувалов сказал мне, где вы…

Антон. Что случилось?

Адвокат. Она не хочет вас видеть…

Антон. Кто?

Адвокат. Маргарита Николаевна!

Антон. Что значит «не хочет»?

Адвокат. Она категорически отказалась от свидания! Еще раз просила простить ее, а встречаться отказалась! Сказала: «На суде увидимся!»…

«Вечер.

Антон выходит из ванной.

Останавливается перед зеркалом, словно вспомнил о чем-то.

Он осторожно входит в спальню.

Марго спит, укрывшись с головой. Из-под одеяла выглядывают только пальцы ее правой ноги.

Антон наклоняется и нежно целует ногу жены.

Марго. Только не сегодня… Я устала…

Антон замирает.

Антон. Что-то на тебя не похоже…

Марго. Может, это уже старость?

Антон. Ну-ну!»

* * *

Туман не рассеивается, несмотря на то что сыплет мелкий осенний дождь.

Антон и Тимонин стоят на смотровой площадке Центрального парка.

У подножия холма раскинулся самый живописный район города.

Их машины стоят в стороне, образуя некий заслон от любопытных взглядов немногочисленных прохожих.

Тимонин. Что за срочность?! Тебе удалось что-то выяснить?

Антон. Она не хочет меня видеть!!!

Тимонин. Ну и что?

Антон. Два часа назад я ее видел на очной ставке… Мы говорили…

Тимонин. И что она сказала?

Антон. Она молчала… И поэтому все понятно – они не поделили какого-то мужика…

Тимонин. Тебе все понятно, и ты не можешь успокоиться, что тебя они делили по-сестрински честно, а из-за кого-то…

Антон. Кретин!

Тимонин. Да! Может, ты прав, и я – кретин! Но только потому, что связал свою судьбу с этой идиотской семейкой!!!

Антон. Кого ты имеешь в виду?

Тимонин. Да всех: мамочку наших распрекрасных жен – конченую психопатку; отца, который на самом деле и не отец, а почему-то двоюродный брат мамы… Продолжать?!

«На одном из семейных торжеств Антон, усмехаясь в бокал с вином, исподволь поглядывает на Марго и Марину – обе необыкновенно хороши, каждая по-своему, но очень впечатляюще.

Глаза Антона становятся похожими на глаза озорника, который задумал шалость.

Антон подходит к Марине и шепчет ей на ухо:

– Я хочу устроить твою семейную жизнь!..

Марина. Каким образом?

Антон. Вон видишь того очкарика?

Марина. И кто это?

Антон. Тимонин! Очень перспективный банкир!

Марина. Ты гонишь меня от себя?

Антон. Я хочу присвоить тебе титул – „Банкирша“! Это звучит? Он ищет ванную – каждые двадцать минут моет руки… Покажи ему, где у нас ванная… И не забудь главные женские слова, которые действуют на мужчину, как валерьянка на кота…

Марина. Это какие?

Антон. „Как ты это делаешь?“ и „У меня такого еще не было!“…

Марина. Ну, смотри! Ты сам толкаешь меня на сексуальное насилие…

Марина загадочно улыбается и следует за очкариком».

Антон. Я все это знаю!

Тимонин. Да, ты все знаешь? Это ведь ты научил ее всем этим фразочкам, типа: «Ах, как ты это делаешь, дорогой!»… Разве не так?! И вообще, разве у тебя когда-нибудь возникало желание интересоваться жизнью близких? Ты же у нас «величина государственного масштаба»! А знаешь ли ты, что Марина и Маргарита стали смертельными соперницами не сейчас?

Антон. А когда?

Тимонин. Еще в розовом детстве, когда взрослые пытались уложить Маринку спать на час раньше Маргариты из-за того, что Маринка, еще маленькая, безобидная девочка, мило улыбаясь, заявила: «Если меня отправят спать раньше, я ночью встану, возьму папину гантелю и разобью Ритке голову!»…

Как тебе «детская шуточка»? А-а?! Понятно, потом начались настоящие сражения из-за одежды… В тринадцать лет закурила Маргарита, и тут же ее примеру последовала десятилетняя Марина… А уж когда в столицу уехала старшая, соответственно, за ней, раньше срока, умчалась и младшая… Ты обратил внимание на то, что даже собаки у них одинаковые?!

Антон. Нет!

Тимонин. Вот видишь?!

Антон. А откуда ты все это знаешь?

Тимонин. Интересовался! Беседовал! Я думаю, ты смог заметить, что я человек ответственный и, в силу своей профессии, скрупулезный… Любой человек, ставший частью моей жизни, соответственно, становится предметом всестороннего анализа… Я должен быть уверен!..

Губы Антона непроизвольно растягиваются в иронической улыбке.

Тимонин. И нечего лыбиться! Меня этому приучили с детства! И это помогает мне жить! А разве ты поступаешь не так?! Разве ты не кичишься тем, что знаешь про всех все?!

Антон. Ты не обижайся, это я – по-родственному…

Тимонин. Надеюсь, с этого дня наши родственные узы начнут ослабевать!

Антон. Как знать, как знать!

Тимонин. Никаких – «как знать»!!! У меня другая жизнь! Я хочу вырастить своих детей нормальными людьми!!! И никто не сможет мне в этом помешать!!!

Антон. Да успокойся ты! Мы просто должны помочь друг другу! В прокуратуре готовы рассмотреть версию – «несчастный случай»!

Тимонин. А как же ее признание? Как свидетельство очевидцев? Ах да! Я забыл – вы же все можете!

Антон. По крайней мере, срочно нужно найти «предмет страсти»!!! Может, это его пистолет?! Учитывая вкусы наших жен, искать нужно среди «бомонда»… Я тоже «поищу»…

Тимонин. Поищи, поищи! Я, например, не удивлюсь, если выяснится, что это твой патрон… А что?! Это в духе ваших политических принципов!

Антон. Сейчас я заеду тебе в морду!

Тимонин. И этому я тоже не удивлюсь… И если честно, то меня личность вашего «героя» уже не интересует… Достаточно тебя!

Антон. Иди с богом!

Тимонин. Может, я что-то и вспомню…

* * *

Титр: «Суббота. 19.40»

Антон входит в зал «Клуба деловых встреч».

По случаю субботы – тут почти никого.

Антон опускается на стул у барной стойки.

Бармен. Добрый вечер, Антон Дмитриевич! Вам как всегда?

Антон. Да! И переключи телевизор на «5-й канал»…

Бармен оперативно переключает телевизор и наливает полстакана виски со льдом.

Антон, не отрываясь от виски, наблюдает за происходящим на экране.

Ведущий. Я напоминаю: вы смотрите программу «Свобода мысли»! Один из наших гостей – руководитель пресс-службы Министерства внутренних дел. К нему и главный вопрос: средства массовой информации пестрят эффектными заголовками и самыми невероятными трактовками случившегося! Что же все-таки произошло на самом деле?

Гость. Пока рано говорить! Идет дознание… Работают эксперты… К понедельнику, надеемся, будут готовы заключения специалистов и тогда…

Ведущий. Но ведь версия уже есть?

Гость. Рабочая версия – несчастный случай!

Ведущий. Но по итогам расследования могут возникнуть и другие версии?…

Гость. Конечно!

Ведущий. А как вы думаете: учитывая принадлежность действующих лиц драмы к вполне определенному слою нашего общества, разве не логично было усмотреть в этом некий политический след?

Шувалов. Позвольте мне!

Ведущий. Да, пожалуйста!

Шувалов. Друзья мои, мы с вами стали свидетелями человеческой драмы – погибла молодая женщина, мать двоих маленьких детей… Давайте пощадим чувства близких и не будем строить догадок! Наберемся терпения, дамы и господа! Да и тема нашей сегодняшней программы совершенно другая…

Ведущий. Дорогие телезрители, после рекламы мы вернемся к главной теме нашей сегодняшней встречи, но я хочу напомнить всем, что мы, в нашем эфире, вправе затрагивать любые интересующие нас вопросы! Для этого и существует ваша любимая программа – «Свобода мысли»!!!

Антон залпом выпивает содержимое стакана.

Антон (бармену). Ты это видел?

Бармен. Что именно, Антон Дмитриевич?

Антон (указывая на экран). Ну, это!

Бармен. Я телевизор не смотрю! Некогда! Мне деньги зарабатывать нужно!

Антон. А как же ты без телевизора знаешь, что происходит вокруг?

Бармен. А я только своим собственным глазам доверяю!

Антон. И тебе этого хватает? Тебе не интересно, что происходит за пределами этой богадельни?

Бармен. Не-а!!! Если интересоваться тем, что далеко – можно просмотреть то, что рядом! Может я не прав, но мне так кажется…

Антон. Да нет! Ты прав! Налей!!!

В кармане у Антона звонит телефон.

Антон. Да!

Шувалов (шепотом). Я на эфире…

Антон. Вижу!

Шувалов. Ну, и как?

Антон. Молодец! Я буду ждать тебя в машине у телеканала!

Шувалов. Ок!

* * *

Все еще идет дождь.

В машину к Антону подсаживается Шувалов.

Антон. Отбился?

Шувалов. Ты же смотрел?

Антон. Немного…

Шувалов. Что у тебя? Ты ее видел?

Антон. Видел! Но видел совсем другого человека…

Шувалов. Она что-то обьяснила?

Антон. Она попросила у меня прощения…

Шувалов. И все?

Антон. Нет! Не все! Ровно через час сказала адвокату, что не хочет видеться со мной… Буквально сказала: «Увидимся с ним на суде!»… Объясни мне – что это?!

Шувалов. К сожалению, это не все «непонятки»…

Антон. Что еще?!

Шувалов. Через час после разговора с тобой «Парус» улетел в Австрию с «дружественным визитом»…

Антон. Несмотря на погоду! Я ожидал чего-то такого… Но не так быстро?!

Шувалов. Тем не менее! Я думаю, нужно дождаться утра… Завтра все прояснится! Тебе нужно лечь спать… И больше не пить! Это важно!

Антон. А что завтра? Ты знаешь больше, чем я? А?!

Шувалов. Не заводись! Ничего такого я не знаю… Просто завтра уйдет весь мусор и легче будет разобраться в ситуации… Давай я отвезу тебя домой!

Антон. Я взрослый и в провожатых не нуждаюсь! Сам доеду!

Шувалов. Будь осторожен! Я перезвоню!

Антон. Звони мне прямо в постель, мой верный друг!

* * *

Титр: «Суббота. 21.30»

Аня стоит на пороге и виновато смотрит на Антона.

Аня. Я все поубирала… А потом подумала, что вы вернетесь голодный… Там в холодильнике были кабачки… Я сделала блинчики… Будете?

Антон смотрит на девушку и молчит.

Аня. Ладно, я пойду!

Антон. Погоди! Ты что обычно пьешь в это время суток?

Аня. Колу…

Антон. А виски с колой пробовала?

Аня. Еще нет!

Антон. Хочешь попробовать?

Аня. Хочу!

Антон. Молодец! Пошли!

* * *

Антон. Ну как?

Аня. Вкусно!

Антон. Вкусно? Это чисто по-женски! Пей! Если захочешь – я еще налью…

Аня. Спасибочки! А вам, может, хватит? Вы уже плохо говорите… Ой! Не мое, конечно, дело…

Антон. Ничего, ничего! Ты мне не жена… Можешь себе позволить…

Аня. А Маргариту Николаевну выпустят?

Антон. Откуда?

Аня. Ну она же в тюрьме?

Антон. Ты смотрела телевизор?

Аня. А нельзя было?

Антон. Да нет! Просто не верь всему, что там говорят…

Аня. А я и не верю…

Антон. Да?! А во что ж ты веришь?

Аня. Ну, там… в любовь…

Антон. «Ну, там»?!

Аня. Да нет! Верю-верю!

Антон. A мне и не надо твое признание – я о тебе и так все могу узнать!

Аня. Откуда?

Антон. Хочешь фокус покажу?

Аня. Хочу!

Антон. Возьми на столе листочек бумаги и напиши свое имя, фамилию, дату рождения и место…

Аня проделывает все, о чем попросил Антон, при этом непрерывно хихикая.

Антон подходит к компьютеру, набирает на клавиатуре Анины данные.

Антон. Айн, цвай, драй!!! Получите!!!

На дисплее появляется странное изображение контура человеческого тела, заключенного в цветной треугольник, а по бокам множество квадратиков и прямоугольников с надписями.

Аня. Это что?

Антон. Можно сказать – я заглянул тебе в душу!

Аня. А что это значит?

Антон. Это значит – теперь мне известно, на что ты способна, а на что – нет… Я знаю, чего от тебя ожидать!

Аня. Как это?

Антон. Это программа такая… Секретная… Тут у меня все! У меня, как у Кащея Бессмертного: в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, а в яйце… Тсс!!! Кроме тебя о ней никто не знает… А тебе она ни к чему… Да и мне уже, судя по всему…

«Марго стоит в окружении коллег в художественной галерее.

Они о чем-то оживленно спорят.

По бесконечно длинному коридору к ним приближается Антон.

Он идет очень быстро, периодически сбиваясь на бег.

Антон (обращаясь одновременно ко всем). Я прошу прощения, но мне очень нужна эта девушка!

С этими словами он, обхватив Марго за талию, увлекает ее в одну из глубоких ниш в боковом крыле галереи.

Как только они скрываются в нише, Антон начинает страстно целовать Марго в губы, глаза, шею…

Марго. Что с тобой? Это легкое помешательство или что?

Антон. Или что!!!

Марго. Поздравляю!

Антон. Теперь можешь выходить за меня!!! Ты же хотела выйти за состоятельного человека?

Марго. Не темни! Что произошло?

Антон. Я нашел „золотой ключик“!!!

Марго. Ты о чем, Буратино?

Антон. Об одной особенной программке! Я теперь не Буратино, а, скорее, Карабас-Барабас! Буду дергать за ниточки! (Низким голосом.) И для начала Карабас хочет владеть „девочкой с голубыми волосами“!!!

И снова Антон страстно целует Марго».

Антон (глядя прямо в глаза Ане). Я до сегодняшнего дня был уверен, что запросто могу уговорить любого человека сделать все, что нужно мне…

Аня (делает шаг к Антону и шепчет очень тихо). А что вам нужно?

Антон. Ты где живешь?

Аня. Снимаю квартиру…

Антон. Если не побоишься – я тебя отвезу…

Аня. Не побоюсь…

* * *

«Танец марионеток становится веселей и горячей».

* * *

Титр: «Воскресенье. 8.30»

«Что же это так свистит?» – думает Антон.

Антон с трудом открывает глаза и долго обводит взглядом все вокруг, тщетно пытаясь поймать фокус хоть на каком-нибудь предмете.

Наконец такой предмет находится – это окно.

Антон босыми ногами становится на холодный пол и, шаркая, приближается к окну.

Пелена тумана по-прежнему застилает городской пейзаж.

Единственное, что видит Антон, это фюзеляж самолета, устремленного ввысь.

Антон (озираясь). Это что?… Аэропорт?…

В эту секунду в комнату входит Аня со свистящим чайником в руках.

Аня. Ты уже проснулся? Доброе утро! Чай будешь?

Антон. Буду! А мы где?

Аня. У меня!

Антон. А самолет откуда?

Аня. Это памятник! Кому и за что я не знаю!

Антон. Ха! А я думаю, как меня занесло в аэропорт!

Аня. Только у меня к чаю ничего нет!

Антон. А магазин далеко?

Аня. Из парадного выходишь и направо… Сто метров… Я сейчас сбегаю…

Антон. Ты чего? Я сам!

Антон, в наспех наброшенном на рубаху плаще и тапочках на босу ногу, выбегает из парадного и «врезается» в стену холодной влаги.

Пробежав не более десяти метров, он налетает на ограждение – кто-то что-то копает.

Приходится довольно путано обходить.

Наконец он вновь на тротуаре.

Сделав еще несколько шагов, он сталкивается с двумя нагруженными бабушками, по-видимому, возвращающимися уже из магазина.

Антон прижимается к стене дома, пропуская старушек.

Еще несколько метров Антон пробегает почти вслепую, и перед ним вырастает металлическая дверь магазина.

Через минуту железная дверь выталкивает Антона снова на улицу.

Он шарит по карманам.

Антон. Вот черт!.. Все осталось в пиджаке!..

Антон пристально вглядывается в слабые очертания домов и начинает вращаться вокруг своей оси.

Антон. Блин!.. А откуда я прибежал?…

Его замешательство длится несколько секунд.

Антон. Нужно отмотать все назад!..

С этими словами он поворачивается спиной к тому месту, откуда пришел…

Антон. Тут я столкнулся с бабушками… Еще шагов двадцать и будет лужа… За ней сразу телефонная будка…

Так он движется задом наперед, пока не натыкается на «самолет».

Антон. Вроде тут?…

Антон делает последний рывок к парадному и… попадает в объятия Шувалова.

Антон (сипло). А ты откуда?

Шувалов. Сейчас это не важно! Нужно ехать! Они его вычислили!

Антон. Кого?

Шувалов. «Предмет страсти»…

Антон (вдруг очень трезво). Как?!

Шувалов. Не знаю! К тебе домой едет Мамчич – тот, с кем мы разговаривали ночью… Теперь он не хочет говорить у них в здании… Мне это не нравится!

Антон. Погоди! Мне нужно переодеться…

Шувалов. Стой здесь! Я мигом!

Шувалов скрывается в парадном.

Антон переминается с ноги на ногу, ища ответы на вопросы, что роятся у него в голове.

Появляется запыхавшийся Шувалов с пиджаком и туфлями Антона в руках.

Шувалов. Оденешься в машине! Поехали!

Антон. А мои носки?

Шувалов лезет во внутренний карман и достает два скомканных черных носка.

* * *

Мамчич стоит на пороге, одетый точь-в-точь, как и сутки назад, и выражение его лица совсем не изменилось, будто он вышел из кабинета и тут же вернулся.

Только глаза стали красными и воспаленными.

Шувалов. Проходите!.. Что вам предложить: чай, кофе?…

Мамчич. А коньяк у вас есть?…

Шувалов. Без проблем!

Шувалов наливает.

Шувалов. Была трудная ночь?

Мамчич. Две ночи!..

Шувалов. Ну да…

Антон выходит из ванной, вытирая голову полотенцем.

Антон. Простите!.. Присаживайтесь!..

Все садятся.

Мамчич. Как вы себя чувствуете?

Антон. Так себе…

Мамчич. Я не о последствиях ночи… Я о нервах…

Антон. Вы меня извините, но можно не тянуть?…

Мамчич выпивает, Антон следует его примеру.

Мамчич. Это вопрос не праздный!.. Ко мне за всю жизнь не обращались с таким количеством просьб, как в эти сутки… Меня попросили сообщить вам то, что стало известно нам!.. И сделать это не в стенах нашего ведомства…

Антон. К чему такая предосторожность?… По большому счету, это должно волновать только меня…

Мамчич. Верное слово вы употребили – «волновать»!.. На «самом верху» хотят знать, как вы поступите, когда станет известно имя любовника вашей жены…

Антон. Жены и свояченицы?

Мамчич. Да, конечно!..

Антон залпом выпивает все, что осталось в стакане.

Антон. Маразм какой-то!.. Мою интимную жизнь обсуждают на «самом верху»!.. Мрак!..

Мамчич. Антон Дмитриевич, ситуация не простая, но, при определенном раскладе и доброй воле, поправимая… Ни в коем случае нельзя допустить эмоционального срыва… Иначе…

Антон. Успокойтесь!.. Я его не убью!..

Мамчич. Я вам верю!.. Но беда в том, что вы человек гордый и амбициозный…

Антон. Да ладно вам!..

Мамчич. Вы ведь тоже обитаете на «самом верху»…

Антон. Вы меня так тщательно готовите… Это кто-то из «небожителей»?… А, собственно, что это меняет?… Ладно, говорите!.. Я готов!!!

Мамчич ставит свой бокал на столик и достает из бокового кармана маленький листок бумаги.

Мамчич. Вам о чем-то говорит фамилия Храмов?… Храмов Юрий Всеволодович?…

Антон. В первый раз слышу!.. Кто он?…

Мамчич. Ветеринар!.. Тот самый, которому ваша жена и ее сестра доверяли драгоценное здоровье своих любимых собак… И, как оказалось, не только…

Антон встает и начинает быстро ходить по комнате.

Делает он это чисто механически – его мысли в это время мечутся где-то в кладовых памяти.

Шувалов. Ты о нем слышал?

Антон. Я его видел!!! Маленькое, лысое чмо с волосатыми руками… Ах ты, черт!!! Помню, я еще подумал, что с такими руками, должно быть, очень удобно работать ветеринаром – зверушки принимают за своего…

Шувалов (Мамчичу). А как вы на него вышли?…

Мамчич. У нас ведь большие возможности – проверили эсэмэски, звонки с мобильного, поговорили с людьми…

Антон. И как долго это у них продолжалось?…

Мамчич. У вашей жены – чуть больше шести месяцев, а у ее сестры – почти год…

Антон. На этот раз малышка все-таки обскакала сестричку!.. И где же это все происходило?…

Мамчич. Они ездили к нему – у него частный кабинет на территории зоопарка…

Антон. Они ездили в зоопарк?!

Мамчич. Да! У каждой был свой день… Простите за подробности!..

Антон. Не тушуйтесь – я сам напросился!.. А мой свояк уже в курсе?…

Мамчич. Нет!.. Он занят организацией похорон…

Антон. Чьих?! Ах, да!..

Шувалов (внимательно наблюдая за Антоном, обращается к Мамчичу). И что же дальше?…

Мамчич. Мы допросим этого ветеринара завтра утром… Пока мы его не трогаем… Хотим подготовиться, не поднимая лишнего шума… Антон Дмитриевич, любезность за любезность – вас убедительно просят воздержаться от встречи с этим человеком… Хотя бы до завтрашнего вечера… Репортеры вас «пасут»… Если они что-нибудь пронюхают… Вы меня понимаете?…

Антон молчит, опустив голову.

Шувалов. Он вас понимает!..

* * *

Шувалов. Я не знаю, что сказать…

Антон. И не надо!.. Не надо ничего говорить!.. По крайней мере, не сейчас!..

Шувалов. Ты хочешь побыть один?…

Антон. Да!..

Шувалов. Я ухожу!.. Но…

Антон. Что «но»?…

Шувалов. «Парус» возвращается завтра к обеду… Все ответы должны быть готовы!.. И постарайся не наделать глупостей!..

Антон. Спасибо тебе!.. Я постараюсь!..

«В полутемном зале ночного клуба в самом разгаре пятничная дискотека: девушки и парни, подчиняясь какому-то непостижимому „стадному“ инстинкту, почти синхронно выполняют все команды молодого диджея – дружно поднимают руки, дружно образуют „паровозик“, дружно двигаются в ритме музыке по кругу, наступая друг другу на ноги, сметая неповоротливых и медлительных, дружно приседают и подскакивают…

Музыкальный ритм ускоряется до предела.

Команды диджея становятся почти неприличными и, тем не менее, все с восторгом и одержимостью их выполняют…

Диджей Антон Макарский делает свою работу с упоением!..»

Родительская квартира Антона.

Тишина.

В свете лампочки, забившейся под купол абажура, серьезные лица отца и матери Антона.

Мать. Ты должен оставить свои «подработки» и вернуться к учебе!.. Завалил экзамен – ничего страшного!.. Ты подготовишься и пересдашь!..

Голос Антона. Я этого делать не стану!..

Мать. Что ты говоришь, сынок?!

Голос Антона. Я не буду «простым советским инженером»!..

Отец. А кем же ты будешь, позволь узнать?!.

Голос Антона. Это не имеет значения!..

Отец. Тогда, что для тебя имеет значение?…

Голос Антона. Кем бы я ни стал – управлять мной не будет никто!.. Я – да!.. Мной – никто!..

Мать. Так не бывает, сынок…

Голос Антона. А по-другому мне не надо!.. И будь, что будет!!!

Отец. Я скажу тебе, что будет – настанет день и ты будешь горько плакать!..

* * *

Титр: «Воскресенье. 9.45»

«В руке у Антона большой молоток.

Он неспешно направляется к двери, на которой написано:

„Доктор Айболит. Ветеринарная клиника“.

Долго жмет кнопку звонка над входной дверью.

В ответ тишина.

Тогда он берется за ручку и… дверь со скрипом открывается.

Антон входит внутрь и решительно устремляется на шум, доносящийся из глубины бесконечного, темного коридора.

Там вдали он видит яркий свет и слышит голоса…

Через мгновение Антон оказывается на пороге большой светлой комнаты: в центре на операционном столе лежит обнаженная Аня; над ней склонился маленький, лысый человечек.

Аня тихо постанывает, и можно подумать, что она пребывает в эротической истоме.

Антон почти вплотную подходит к лысому черепу ветеринара…

В праведном гневе рука с молотком вздымается над блестящей поверхностью…

И вдруг, голос Ани, полный смешанной мольбы и нежности, вплывает в его мозг: „Не делайте этого, Антон Дмитриевич!.. Он хороший!.. Он не виноват!..“»

Антон стоит под большим, с развесистой кроной, деревом, что растет прямо у вольера с обезьянами, и, как зачарованный, смотрит на маленький флигель, белеющий в пятидесяти метрах от него. Вернее, он не может оторвать взгляда от таблички – «Доктор Айболит. Ветеринарная клиника».

Вокруг шумно и весело – сегодня воскресенье и, несмотря на густой туман, в зоопарке много детей и взрослых.

В радостной суматохе и толчее мальчик, пытаясь совместить сразу два удовольствия – увидеть обезьяну и съесть пирожное, влезает всей пятерней в крем. Осмотревшись и не найдя ничего лучшего, он, не долго думая, вытирает руку о первый попавшийся подходящий предмет – брюки Антона.

Раздается пронзительный женский крик: «Что ты натворил, балбес?! Простите, ради бога, молодой человек!.. Я его накажу!..»

Антон (думая о своем). Не надо… Он не виноват… А главное – мне нечего ему сказать…

Антон разворачивается и направляется к выходу из зоопарка.

Сделав несколько шагов, он замечает в открытом темном окне припаркованного в стороне автомобиля нацеленную на него видеокамеру.

Человек, держащий камеру, не ожидает такого развития событий и не успевает отстраниться – удар Антона приходится в торчащий из окна объектив.

Камера рикошетит и острым углом впивается в подбородок оператора.

Кровь начинает заливать его светлую замшевую куртку, он машинально выпускает из рук видеокамеру и лишь потом быстро закрывает окно автомобиля.

Антон, не оглядываясь, идет к выходу.

* * *

Телефон звонит как раз в тот момент, когда Антон садится в автомобиль.

Голос Тимонина. Это я!

Антон. Я слышу…

Голос Тимонина. Завтра похороны…

Антон. Почему так быстро?

Голос Тимонина. В прокуратуре разрешили… А тянуть я не могу… И так некуда деваться от журналюг… Висят гроздьями вокруг дома…

Антон. Сочувствую!.. Так чего ты хочешь?…

Голос Тимонина. Я надеюсь, ты не собираешься присутствовать?… Это будет верхом неприличия…

Антон. Если ты настаиваешь…

Голос Тимонина. Я настаиваю!..

Антон. Успокойся!.. Меня не будет!.. Мы с ней встретимся в астрале!.. У тебя ко мне все?

Голос Тимонина. По поводу твоей вчерашней просьбы – я ничего такого не вспомнил…

Антон. Уже и не надо…

И Антон нажал кнопку отбоя.

* * *

Титр: «Воскресенье. 12.30»

Антон тормозит у маленького кафе с самодельной вывеской, на которой яркими буквами начертано многообещающее слово «Рюмочная».

Антон. У вас виски есть?.

Бармен. Любой каприз за ваши деньги!.. Но…

Антон. Что?

Бармен. Подаем только в рюмках!..

Антон. Насмотрелись американских фильмов? Наливайте сразу три, если не лень!..

Бармен. Рекомендую заказать «локоть»…

Антон. Это что за фигня?…

Бармен. Это такой деревянный поднос, длиной от ладони до локтя… На нем помещается штук восемь рюмочек… Справитесь?…

Антон. Попробую!..

* * *

Антон протягивает руку уже к четвертой рюмке и вдруг слышит у себя за спиной мужской голос: «Макарский, это вы?»

Он оборачивается и видит перед собой высокого седого человека в большом мешковатом плаще и в зеленой велюровой шляпе на голове.

Б. С. Вы меня не узнаете?… Помнится мне, вы обладали незаурядной памятью…

Антон. Борис Соломонович!.. Вы?…

Б. С. Не забыли все-таки старого учителя?…

Антон. Ну что вы?… Просто не ожидал вас встретить в таком «гадюшничке»…

Б. С. Вполне приличное место для человека моего сословия… Это скорее вы тут «инородное тело»… Вы ведь теперь «там»?!

Б. С. указал пальцем в потолок.

Антон. Можно сказать и так…

Б. С. Я слежу за вашими успехами… Это, наверно, стариковское – искать утешение в результатах своей прошлой деятельности… Да, я интересуюсь продвижением по «житейской лестнице» своих учеников… Это очень любопытно и поучительно…

Антон. Что же вы думаете обо мне?

Б. С. Просто так я говорить не вправе…

Антон. Тогда составьте мне компанию.

Б. С. Вообще-то, мои принципы не позволяют пить с учениками, пусть даже бывшими… Но, я так понимаю – есть повод? Вернее, я знаю, что повод у вас есть!.. Я смотрю телевизор…

Антон. Ах, как хорошо, что я вас встретил!..

Антон двигает «локоть» в центр стола.

Б. С. Когда я видел, что ученик ленится, хотя он и не дурак по математике, то во время урока подходил к нему и громко спрашивал: «У вас дома есть клубничное варенье?»

Антон. Я это прекрасно помню!..

Б. С. Ученик понимал, что я собираюсь нанести визит его родителям, и брался за ум!.. Или не брался!.. В таком случае, в особой тетрадке, я ставил против его фамилии «минус»… Это значило, что, как говорят: «толк из него выйдет, а бестолочь останется»… Тетрадка эта хранится у меня до сих пор… Так вот, чтобы вы знали, против вашей фамилии стоит «плюс»!.. Скажите мне – неужели я ошибся?…

Антон. Дорогой Борис Соломонович, еще сутки назад я бы твердо сказал – не ошиблись!.. А сейчас…

Б. С. Это в моем возрасте сутки могут изменить все – был человек, а через сутки его уже нет!.. А в вашем?…

Антон. Примерно так же!..

Б. С. Это печально!.. Давайте выпьем!..

Антон. Давайте!

* * *

На столе, у которого стоят Антон и Б. С., рюмок значительно прибавилось.

Антон. Скажите мне, дорогой Борис Соломонович, и что теперь мне делать?

Б. С. Милый мой Макарский!.. Все, что с вами происходит, имеет свое название… В советские времена на дверях ювелирных магазинов часто можно было прочитать: «Закрыто. Идет переоценка ценностей». Вы меня поняли?… И так в вашей жизни будет не раз, и не два…

Антон. Я понимаю!.. Но у меня не осталось времени – завтра я должен «открыть магазин»…

Б. С. До завтра еще далеко!.. Постарайтесь успеть сделать что-нибудь «нужное»!..

Антон. Нужное кому?

Б. С. Это не имеет значения!

Антон. А давайте я сделаю что-нибудь для вас!.. У меня огромные возможности…

Б. С. Дорогой мой ученик, сделайте так, чтобы тот «плюс» в моей тетрадке не превратился в «минус»!.. Вы сможете!..

У Антона в кармане звонит телефон.

Антон. Простите меня, я должен ответить!.. Да!.. Я тебя слушаю!..

В кафе шумно и Антон, прижимая трубку к уху, отходит в дальний угол.

Голос Шувалова. Что ж ты делаешь?!

Антон. Выпиваю! А ты, собственно, о чем?

Голос Шувалова. Зачем ты ходил в зоопарк? Тебя же просили! И зачем ты ударил журналиста? Он рванул на канал, а они тут же его окровавленного выпустили в прямой эфир…

Антон. Суки!

Голос Шувалова. Вернись домой и больше никуда не ходи!

Антон. Ну да! Еще ты мне будешь указывать!

Голос Шувалова. Я умоляю тебя!!!

Антон. Я подумаю!

Антон отключает телефон и возвращается к столику, но учителя уже нет.

* * *

Титр: «Воскресенье. 16.00»

Не успевает Антон нажать кнопку звонка, расположенного прямо под табличкой «Доктор Айболит», как в замке что-то щелкает, и дверь автоматически открывается.

За дверью никого нет и только из глубины помещения слышится: – Проходите!.. Я сейчас!.. И не забудьте закрыть дверь!..

Антон захлопывает дверь и внимательно оглядывает довольно большую приемную – она оказывается совсем не такой, как в его видении. Вдоль стен стоят клетки с птичками разных пород и расцветок, притихших при появлении незнакомца.

Слышатся приближающиеся шаги, и в комнату входит Юрий Всеволодович Храмов – ветеринарный врач.

Он такой, каким его описывал Антон, – небольшого роста, лысый. Волосатых рук не видно – их прикрывают длинные рукава белого медицинского халата.

Ветеринар. Добрый день! Я вас слушаю! Ой! Это вы?!

Антон просто стоит и просто смотрит на ветеринара.

Ветеринар. Что-то случилось?

Антон. Вы еще ничего не знаете?

Ветеринар. Я почти сутки провел в слоновнике… Роды принимал… А что произошло?

Антон засовывает руку в карман плаща.

Ветеринар инстинктивно пятится назад.

Антон достает из кармана бутылку виски.

Антон. Помянем…

Ветеринар. Я не пью!

Антон вопросительно смотрит на доктора.

Антон. Вообще?

Ветеринар. Вообще!

Антон. Тогда и я не буду! (Ставит бутылку на стол.) Это передадите счастливому отцу-слону…

Ветеринар. Спасибо!

Антон. Держу пари – вы и не курите!

Ветеринар. И не курю!

Антон. Почти идеал! А вы тут и ночуете?

Ветеринар. Бывает!

Антон. У вас и кровать, наверно, имеется? Я бы хотел взглянуть… Можно? Или это слишком интимно?

Ветеринар. Говорите прямо, что случилось и кого нужно поминать!

Антон. А вы любите, чтобы по-честному – прямо в глаза?

Ветеринар. Я – врач, мне не врут!

Антон. Почему?

Ветеринар. Иначе не смогу помочь! Вы ведь за помощью пришли? Что-то случилось и вам нужна помощь!

Антон. Мудро! А Маргарита, или как вы ее там называли, тоже за помощью приходила? А Марина? А?!

Ветеринар. Вы не застали меня врасплох… Я предполагал, что рано или поздно кто-то задаст мне эти вопросы… Могу ответить! Да, и они приходили за помощью!..

Антон. Значит, завалить бабу в постель – теперь называется «оказать помощь»? Браво, доктор!

Ветеринар. Вы ошибаетесь – не это им было нужно!

Антон. Так что же?!