Текст книги "Живородящий"

– Моё имя Эмма… – девушка нерешительно роняет слова, уже согласная вообще на всё. Но сразу после – быстро исчезает из пространства психомира.

Ухмылка Марка отражена окружающей иллюзией, которую он сам и создал (предложил) для понравившейся девушки. Фал теперь от неё не отстанет. Его уловки произвели должное впечатление. Для Эммы это только начало.

Окончательно пробудившись, она буквально наполнена сильнейшим чувством любви.

Новый день – новое дежурство.

Офицер Вектор, выписавшись из больницы без негативных показателей здоровья, вернулся в Отдел под «эпохальные фанфары». Радостные сослуживцы поздравили его с удачным выполнением последнего (на сейчас) задания, а Ян Артерия, заведя Виктора в подсобное помещение, хлопнул с ним по стакану добротного виски из заветной фляжки, которую Артерия приберегал только на самые избранные моменты служебно-трудовой деятельности…

– Привет, драгоценный напарничек, – весёлый взгляд Селены ободрительно предлагал парню начать выполнять их общую работу. – Пока ты отсутствовал, пробуя наладить связь с реальностью, я кое-что придумала по нашему главному делу. Короче, попробуем искать Фала при помощи прозрачного.

– А ты знаешь хоть одного из них? – офицер Вектор задумчиво подсел на край стола Селены, едва не влезая пальцами в её стаканчик с кофе.

– Вот мы с тобой возьмём и узнаем. Я раздобыла инфу, где можно встретить лучшего из этих ребят.

– Отлично… Времени без меня ты не теряла.

– Но всё-таки мне было бы интересней провести это время с тобой, – прозвучавшая, подобно признанию в любви, фраза девушки приклеилась к шумному воздуху Отделения, а Виктор уже шёл на выход, вроде бы, даже не услышав осторожные слова напарницы.

Они добрались до клуба «Сироп», имевшего репутацию места, в котором можно легко встретить серийного убийцу, школьницу-нимфоманку, сумасшедшего, что выдаёт себя за пришельца-политика, или просто потерять последние деньги за игровыми автоматами со свинченными счётчиками «удачи».

Оказавшись внутри, офицеры сразу же превратились в свидетелей парочки потасовок + не завуалированной продажи наркоснотворного. Решив не обращать бдительности полицейского внимания на местные «язвы общества», Селена с Вектором «пришвартовались» у стойки с пойлом и заказали себе по коктейлю жуткого вида/содержания/вкуса.

– Что забыли здесь господа офицеры? – любознательный бармен напоминал крысу без хвоста. Он, кстати, умел опознать полицейского в штатском так точно, будто учился этому в специальном институте.

– Если не заметил, я дама по паспорту, – тон голоса Хэлен стал холоднее жестокой зимней ночи. – Нам жизненнонеобходим чувак по прозвищу Стекляшка Сол. И мне очень сильно известно о том, что сегодня он находится в этом мега-милейшем заведении, где каждый виновен, как сбежавший из тюрьмы человек, осуждённый из-за судебной ошибки.

Селена хищно улыбнулась, когда бармен обречённо предложил им «пройтись до закрытого зала», где были комнаты для приватного отдыха.

Заиграла мощная музыка, а посетители «Сиропа» постепенно впадали в некий транс скотского веселья. Любой их психоподвиг оставлял уродливые иероглифы прямо на танцполе, ударяясь о тёмные стены клуба при каждом повороте порочности.

Бармен привёл полицейских к нужной двери, парольно постучал, после чего торопливо удалился из поля зрения. Что-то щёлкнуло по ту сторону, дверь размеренно приотворилась, и Хэлен с Виктором услышали картавый, но чем-то приятный голос Сола:

– Теперь можно пройти!

Убранство комнаты до предела отличалось кричащими полутонами; зеркальный пол, такой же потолок; на стенах друг против друга красуются специальные инфернофото; жёлтый диван удерживал на себе совершенно неодетую девушку, спящую с немыслимо блаженным выражением лица (Хэлен недовольно поджала губы, заметив плотоядный взгляд напарника, блуждающий по наготе спящей красотки).

В красном кресле у водного видеокамина расслабленно устроился сам Соломон-Стекляшка, самозавёрнутый в радужный плащ-халат и смотрящий на вошедших бесцветно-мёртвыми глазами.

– Мы офицеры Отдела Сновидений, – начал Виктор сей непростой разговор. – Нам понадобились твои уникальные умения, чтобы выследить одного преступника из психомира…

– Всего лишь одного? – насмешка Стекляшки могла бы расплющить песочные часы из плюща. Этот прозрачный обладал даром максимального видения будущего в психомире (причём, отнюдь не бесплатно). Ещё Соломон-ясносмотрящий умел записывать на видео все свои «сновидения» грядущих событий…

Голая девушка на диване, сладко простонав несколько раз подряд, усиленно дёрнулась соблазнительным телом, которое слегка покрылось «росой» приобретённого экстаза.

– Что с ней происходит? – осведомилась Хэлен.

– Только самое лучшее, – красиво улыбнулся Сол. – У нас с ней прямо сейчас сеанс психосекса.

Офицеры-напарники впечатлённо переглянулись, а обнажённая красотка снова принялась стонать (от удовольствия плюс ласки)…

– Ты нам поможешь? – Виктор проникновенно смотрел за реакцией почти скучающего Стекляшки.

– Как зовут? И что он уже сделал? – прозрачный сменил безразличие на милость.

– Имя: Марк Фал, – стала выдавать информацию офицер Селена. – От него рождаются весьма ужасающие дети-уродцы, неконтролируемая численность которых грозит разорвать преграду между психомиром и нами… Пора остановить этого любителя любовных сновидений, а то может получиться Конец Света из детского сада.

Стекляшка Сол задумался, минула примерно минута, после прозрачный произнёс:

– Пожалуй, я согласен оказать посильную помощь. Но лишь в обмен на полнейшее спокойствие к моей скромной персоне со стороны любого полицейского из вашего Отдела, начиная с парня «на подхвате», что бегает за пончиками для начальника во время обеда, и заканчивая шефом Шампуром, столь достопочтенно уважаемым мною лично.

Поразмыслив чуток, напарники (конечно) согласились с предложенными условиями. Тогда Соломон оставил свою подружку, усыпив её окончательно, затем потребовал у полицейских носитель для видеозаписи «с поверхности» психомира. Селена снабдила его устройством Читатель, которое прозрачный подключил к специальному каналу восприятия (обыкновенной дырке на затылке)…

– Пока я буду работать, вы можете отдохнуть в соседней комнате, там есть всё необходимое для проведения времени вполне приятно, – он мягко улыбнулся и быстро закрыл глаза, уходя «наслаждаться» чужим пространством сна…

Виктор вместе с напарницей покинули ясновидца Соломона, пройдя по мультяшному коридору до второго помещения, что имелось тут же, кстати, представляя собой кровать невероятного размера, зовуще устланную вычурными простынями (по виду – очень свежими и притягательно роскошными).

Впечатлённые подобной неожиданностью, офицеры слегка растерянно посмотрели друг другу в напряжение намерений. Через мгновение Хэлен (несмело, но по-своему настойчиво) начала целовать напарника, который привлёк девушку к себе, крепко обняв, разгорячённо отвечая поцелуям, парень схватил её за задницу. Хэлен, быстро поняв, что своего добилась, радостно повалила Виктора на гигант-кровать, сдавленно застонав сквозь влажные губы…

А в это же время Стекляшка Сол спешно пробирался наугад по темноте какого-то ущелья. Мрачные молнии висели прямо впереди, словно трёхмерные фотографии, сделанные в грозу убитым любителем природы.

Сутулые горы сгрудились чуть левее сновидящего, с правой же стороны, преодолев ущелье, он рассмотрел чёрное озеро, гладкая поверхность напоминала мёд, сладкий/липкий/густой…

Стекляшка вдруг вышел на луг, возникший после приземления инопланетного «блюдца» из фильма про викингов. До слуха Соломона донеслись страстные звуки эротических наслаждений, он двинулся к ближайшей роще, а там (среди темнеющих деревьев, застывшие кроны которых были почти что тучами со змеями ветвей внутри; среди терновых зарослей, пугающих до безрассудства, точно омертвелые тени нераскрытых наукой животных; между остроконечных валунов, дающих ощущение первобытной власти) присутствовали, как нимфы летних ночей, образы самых лучших красоток, прелестно-завлекающе-чарующих, позабывших про одежду, греховных, сладострастных до неприличия, неприкрытых перед собственной похотью, источающих приторный аромат (способный легко одурманить любого), покрытые блёстками сладкого пота от жара столь желаемых тел, воспевающих мелодикой стонов по памяти дикость, когда каждую из них любил Марк Фал…

Над рощицей красавиц рассыпаны сумасшедшие звёзды, вызывающие только восторг. Стекляшка Сол ещё долго любуется расчудесными «привидениями нимф», но надо идти дальше.

Путешествие приводит его на кладбище детей, где молнии висят вообще шарами огненных планет, летающих смерчем статики, примерно вроде вечных пирамид…

Стекляшка видит фотографии с надгробий: беловолосая девочка с паучьими глазами, что вселяют безысходный страх; мерзкий мальчишка абсолютно без рта; слюнявая малютка, всегда готовая оттяпать добротный кусок человеческого мяса; мёрзлый мальчуган (сразу с несколькими парами ушей, похожих на обугленные пельмени), приходящий через внутренность ночи к другим (живым) детям, чтобы медленно выползать из-под кровати или скалить пасть, переполненную острыми, заточенными зубами, когда вполне обычный ребёнок хочет уже пойти спать, но добродушные родители оставляют его (её) вместе с гостями за весёлым столом, но ребёнок всё же тогда незаметно пробирается в свою тёмную комнату, а там уже притаилась страшнейшая тварь с переизбытком ушных раковин, насмерть мёртво-замёрзшая, она убийственно улыбается ужасной мордой, выбравшись из-за шкафа в полный рост, чтобы дальше лучше суметь вцепиться в закормленную мордочку долюбленно-желанного ребёнка, выколоть его (её) глаза, а сразу за этим – выковыривать мозги, но только очень тихо, пока родители вместе с гостями, громко поющие за стеной разудалую песню, не затихают внезапно, и тогда все решают пойти посмотреть, чем занимается предположительно заснувший ребёнок, на цыпочках подкрадываются к двери, резко открывают оною, а умерщвлённый сыночек (дочка), что распластан(а) рядом с центром детской, давно истёк кровью, залившей красивый ковёр, будто на бойне (или даже в операционном кабинете, если сама операция была мало того что незаконной, но и, конечно же, абсолютно неудачной), вот именно теперь та фотография с кладбища намерзает ещё сильней, а крик перепуганных родителей никого не спасёт.

Стекляшка Сол уходит с кладбища; музыкальные липы плачут немного детскими голосами, переходящими в протяжный цвет полуночи, испитой смерти до конца… Осенний свет накрывает ясновидца, Соломон открывает склеп: пустая внутренность красуется вовсю… Особенно тем ясным (для правосудия) днём, когда к тебе идёт обычный, в общем, человек, хотя и по профессии палач, слегка волнуется, но передёргивает ствол, надеясь выстрелить всего один патрон (не больше)…

Ты просто стоишь на коленях – ничего другого тебе уже не остаётся, и звучит громкий выстрел, и череп твой (прямо с затылка) стал «рассекречен» донельзя/многократно/страшно/безвозвратно…

Ты падаешь своим поганым телом вслед за неумолимой силой инерции, которая теперь тебя больше не может терпеть. Ты свалился куда-то вперёд, ударившись вне чувств о «скатерть смерти», и лежишь первые минуты собственного небытия, по истечению которых становишься чем-то освобождённо-независимым (но не для омертвелого народа смерти), гораздо больше, нежели живым, при этом внешность твоя взята как бы в кредит до лучших перемен, а психическое состояние настолько сложное, что им можно «заваливать» студентов (плюс студенток); ты просто умер. И всё…

Стекляшка Сол удаляется от склепа, пытаясь совладать со смерчем чувств, эмоциональным ураганом, напором сумрачных небес, бледнеющих на месте потолка расстрельной.

Огнеопасные холмы улеглись во мрак. Туманное небо давно потемнело. Дождя не может быть.

Сол смотрит далеко: под водопадами огня нетленная блондинка греет от истомы тело; взгляд тёмно-серых глаз красавицы нацелен будто бы в самый центр некой несуществующей области, из-за которой способности простых людей оставлены без изменений… Чудесная блондинка изображает обнажённость. Слепая вода мерцает огненным потоком, стараясь не скрывать лучшие части тела девушки.

Стекляшка вышел в совершенство (всё теперь представало перед ним невероятно правильным и практически вечным). Он свернул в лабиринт лаборатории, где было очень много белого цвета, слепяще бьющего по «спящему» взгляду Соломона…

Равномерная тишина возбуждала испуг. Перед прозрачным возникло отверстие в мягкой поверхности стены, по форме напоминавшее бинокль. Через него легко увидеть: паническое падение почти всех самолётов (по причине какого-то космического облучения, пагубной радиации, направленной инопланетным разумом против людей); жуткие картины разрушений; времени нет даже на мародёрство; человечество быстро сходит с ума (окончательно); массовые самоубийства становятся скучной нормой, а многие из правительств разных стран рискнули переселиться сразу же в Преисподнюю, где просто поспокойней; совсем скоро планета опустела; райский пляж теперь готов для «посетителей», которые не боятся радиации вовсе…

Стекляшка Сол убирает лицо от «бинокля», стена лаборатории успела побледнеть сильней. Дальше просека рвётся сквозным ветром, утонувшая тьма высыхает зеленеющим лесом, блестящая улыбка луны кружит головы влюблённых красавиц, они хотят заполучить Его благосклонность, хотят родить ребёнка от Него… Надпись «Марк Фал – наш Бог» видит тебя насквозь. Похотливых девушек винить не за что. Любая (какая-нибудь из них), она будет пытаться показать себя так, словно только смерть и разлучит их с любимым.

Путешествие внутри «другого мира» перестанет существовать в тот самый момент, когда Стекляшка заспанно распахнёт глаза и выдернет Читателя из затылка: устройство записи сновидений окажется едва ли не переполненным…

Соломон идёт в соседнюю комнату своего номера (шаги даются прозрачному без труда, но с напряжением вернувшегося из Инферно). За отворившейся дверью он наблюдает двух людей, приятно измождённых сексом.

Хэлен растревоженно приподнимает голову (Солу видна её замечательно-правильная грудь со стороны сердца). Виктор не просыпается.

– У меня всё, – Стекляшка показывает голой полицейской «флэшку» со своим сном (точнее – предсказаниями сновидений).

– Отлично… Ты просто супер, – офицер Селена, смущённо прикрываясь, симпатично улыбается Соломону. Тот «укладывает» видеоноситель на постель и говорит лукавым голосом:

– Вам это явно поможет в личной жизни…

Под вечер приехав в участок, напарники из Отдела Сновидений до сих пор пребывали в качестве эйфорических любовников, почти не способных поверить в тот удивляющий обоих факт, что преступный клуб «Сироп» вдруг стал для них эротической платформой, с которой можно замечательно нырнуть прямиком в интимные глубины обоюдного наслаждения…

– Давай быстрее смотреть! – Хэлен почему-то начала проявлять неуёмное служебное рвение (видимо, несколько часов убойного секса возымели нужный эффект для дальнейшего энтузиазма).

Виктор врубил видео «из подсознания» прозрачного. Офицеры молча лицезрели запись.

Когда она закончилась, Вектор как будто бы увидел пару приведений, что сидят за столиком в детском суши-баре. Напарница недоумённо глянула куда-то мимо монитора.

– Та пошлая блондиночка без одежды… – задумчивый голос Селены мог вызвать безработного демона, чтобы тот беззастенчиво надругался над столь красивой Эммой, искромсав её тело после всего (целенаправленно, смертельно, виртуозно).

– Да. Эта девушка – наш местный психолог… – офицер Вектор нажал на клавишу «стоп»: экран показывал огонь водопада, под которым красиво застыла обнажённая Эмма, вполне способная довести до временного помешательства собственной наготой.

– Значит, именно к ней Расширитель станет ломиться как к следующей «возлюбленной»? Наверняка, – итоговое слово Хэлен + её смягчённый взгляд по отношению к напарнику, которого она непременно хочет видеть в своём процессе секса каждый день.

Виктор не разделил её настроя на позитив:

– Этот Живородящий, если верить Солу-Стекляшке, может чуть ли не просвечивать задницы через платья, по примеру геройского Супермена… Тогда мне не слишком верится, что пресловутый Марк Фал обязан завладеть какой-то девушкой в белом халате доктора психологии…

Голос парня выдал в нём слишком заинтересованного (для обыкновенного служаки). Виктор почти продемонстрировал любовные чувства, остро нацеленные на сердце недосягаемой Эммы.

Офицер Селена ответила лишь ревнивым молчанием.

Утром другого дня Виктор всё-таки решился и зашёл к ней: полицейский психолог слегка удивлённо обратила к визитёру свой чарующий взор тёмно-серой расцветки.

– Вас уже выпустили из дурдома?

– Смешная шутка, госпожа доктор, – улыбка парня была жаркой до предела (но лёд, похоже, никуда не стаял). – Я только объясниться хочу…

Она изобразила абсолютное погружение в трудовую деятельность. Офицер наблюдал примерно минуту то, как блондинка Эмма заполняет сверхважные бумажки, после – присел в кресло напротив её рабочего стола (осторожно и несколько безнадёжно).

– Хочу перед Вами извиниться за тот случай в больнице… – его лицо приобрело крайне виноватый вид, если едва ли не выражение познавшего Вселенскую скорбь мудреца, безответно влюблённого в идеал равнодушия.

– Вижу, Вам стало намного лучше, – девушка не проявляла к Виктору интереса вообще. Она собиралась просто плюс быстро выслушать его болтовню, после этого пойти купить себе вторую порцию ободряющего кофе марки «Тьма небес».

– Мы провели скромную оперативную работу… – Виктор смущённо вспомнил их с Хэлен безумное траханье на гигантской кровати в номере Стекляшки Сола. – Нам стали доступны сведения о том, что некто Марк Фал намерен вступить с Вами в интимную связь… внутри, так сказать, психомира… в самое ближайшее время.

Слова давались парню с трудом, уж больно тема была личной и (для него) совсем неприятной. Эмма посмотрела на офицера крайне внимательно. Блондинка-психолог пыталась понять – возможно ли, что этот полицейский опять слегка спятил, увидев её? Или действительно ожидается какая-нибудь сложная ситуация, раз Отдел Сновидений столь серьёзно подходит к такой приятной «мелочи», как секс-встреча обычной девушки с красавчиком из психомира… Значит, его зовут Марк. Замечательное имя.

Виктор прервал её размышления:

– Это всё может произойти с Вами даже сегодня ночью.

Тут Эмма хитро улыбнулась.

– Здесь, кажется, ошибка. Понимаете, офицер… Дело в том, что я не способна видеть сны. А наркоснотворное у нас запрещено, если Вы вдруг забыли.

Тёмно-серые глаза выражали только иронию. Парень-полицейский произнёс (удивлённо, строго и с немалой долей волнения):

– Тогда скажите, Вам бы хотелось, чтобы подобное сновидение всё-таки сбылось?

Она изогнула губы, пробуя скрыть правдивость своих чувств перед посторонним человеком, но глубоко внутри Эмма мечтала об этом. Ей больше жизни хотелось насладиться моментами любви, которые подарит для неё самый лучший мужчина…

– Мои личные предпочтения Вас более чем не касаются, офицер, – по тону девушки-психолога легко было установить уровень мороза в кулуарах морга. Холодный голос Эммы заставил Виктора прискорбно выбраться из кресла, едва ли не затравленно (украдкой) оглянуться у двери: великолепная блондинка пренебрежительно склонила свой взгляд, вернув внимание незаполненным бумагам…

Ничего не сказав напоследок, офицер Вектор вышел из кабинета.

Сейчас моего очередного сыночка зовут Кристо. Он пришёл за моей душой (на том условии, что она у меня есть).

Так кафель морга смотрит искажением отражений. Так тени смертные заходят со спины. Так голодает песок в пустыне. Так солнце падает в закат. Так жертвы вырождения готовы мстить. Так память преломляет красоту до безысходности уродства. Так силовое поле изменяет собственную направленность. Так воздействие радиации убивает. Так на луну влияет пустота. Так кто-то в роли Данте ходит по Инферно. Так Кристо смотрит мне в глаза: мой сын, ужасный, невозможный, мерзкий; он хитро скалится, глаза пылают темнотой, переходящей в брак с Ничем по ту сторону Бездны…

Шелест первых ударов заставляет меня пригнуться к почве, которая давно напоминает иссушенную мозаику. Скалистое пространство обуревает пряный ветер. Маленькое чудовище по имени Кристо (блеск тёмно-серых глаз; повадки хищной кошки; торчащие клыки змеёныша из перекошенного рта) снова хлещет острозаточенной клешнёй на месте правой ручонки – горячечный воздух концентрацией густых «всплесков» проносится мимо моего лица, чтобы где-то позади отколоть несколько камней, взорванных до мельчайших кусочков.

Мальчишка исчез из поля зрения, но я чётко слышал шорох его шагов. Через мгновения мой сынок уже метнулся ко мне с уступа, нацелив шип хвоста мне в грудь, как скорпионье жало.

Я отступил левей, позволив Кристо промахнуться. Правда, он почти успел меня задеть, но рана всё равно не оказалась бы смертельной… Вопль этого монстра может оглушить любого, но только не меня.

Гадёныш изворотливо махает хвостом снова, а я уже достаточно близко, чтобы, увернувшись от сокрушительного удара, крепко схватить его, смыкая хладные объятия. Сыночек стал хрипеть, разваливаясь на обескровленные части. И в это же самое время со стороны чёрного неба возникает вспышка, похожая на дыру в закате, которую прожгли в надежде на освобождение. Будто некто с того света пытался пробиться в мир (и, возможно, у него получилось)…

Изломанные кости Кристо загорелись, начали тлеть, упавшие к моим ногам. А мрачное свечение уходит за горизонт, точно увлекая душу моего сына с собой.

Мягкая желтизна озарила площадку среди утёсов. Внизу теплилась синева спокойного моря. Световая буря скоро прошла; где-то должна была появиться моя сегодняшняя любовница на целую ночь. А вот уже и она: уверенная походка выдаёт её эротическую решимость. Белое роскошество волос волнует, как предстоящее счастье; красивые черты лица, изнеженные губы, слегка поджатые от ожидания встречи; все чувства девушки напряжены – ей очень хочется доставить мне максимум удовольствия…

Она расстёгивает верх купальника, приближаясь по песчаной поверхности внезапного пляжа. Её чёрные трусики уже через миг также лежат на тёмном песке нашего «ложе любви». Полностью обнажённая блондинка подходит вплотную и говорит мне голосом, пробуждающим похоть:

– Я люблю тебя, Марк.

Её зовут Эмма. Она трепетно прижимается ко мне, нежная и безотказно ласковая.

Да. Я знаю, что она меня любит…

Новый день – новое дежурство.

Отдел Полиции Сновидений наводнил жуткий хаос, подобный адской чехарде. Показатели ночь-системы невероятно зашкаливали, регистрируя странный набор помех в совокупности с каким-то удвоением по другую сторону реальности двух миров…

– Что за тараканья беготня у нас здесь?! – офицер Селена еле смогла увернуться от сильно спешащих коллег, отвечающих за ночь-систему.

Девушка, перебирая в мозгах варианты ответов на собственный вопрос, уселась за нейроэкран у себя на столе, но тот выдавал только невнятно-непонятную «матрицу» значков, напоминавших фигурки для порно-тетриса.

– Что у нас тут скучного происходит? – вкрадчиво-шутливый голос Вектора вывел Селену из состояния задумчивой полудрёмы.

– Да вот сама не знаю… Ты, кстати, разговаривал с этой нашей Леди Совершенство? Как она отреагировала? – добавив себе «видео» абсолютного безразличия, Хэлен навострила слух. Её напарник сухо произнёс:

– Эмма мне не поверила. Сказала, что снов она вообще не видит… Возможно, это так.

Хэлен (со скрытым удовольствием в душе) пронаблюдала то, как явно расстроился Виктор при упоминании неблагосклонной к нему блондинки-психолога. Похоже, теперь у его напарницы появлялся небольшой шанс, чтобы заполучить любимого «в личное пользование»…

К ним подошёл офицер Артерия (странная тревога читалась у него на лице, перенасыщенном шрамами разной величины) и сдержанно сообщил о том, что их вызывает шеф Шампур.

Они предстали перед начальником через минуту. Строго устроившись за своим безграничным столом, глава Отдела Сновидений поглядел на Виктора с Хэлен очень тяжёлым взглядом человека, пережившего утром пару инфарктов + один инсульт, после чего траурно молвил:

– Ребята, у нас прорыв…