Текст книги "Живородящий"

Влюблённый гитарист-одиночка, виртуозно умеющий убивать бандитов, в исполнении главной нейро-звезды «Психотеатра» наделён мощнейшим обаянием, мучительной харизматичностью, сумасшедшей верой в правду и справедливость. Он умеет влюблять в себя зрителей (очень разных), способен смешно шутить во время драки/нападения/бойни, легко играет на гитаре и поёт красивые песни для любимой…

Именно Эль-Лиссов является центральным персонажем всего представления. Сюжетная линия серийного убийцы, что охотится на доверчивых студентов, нужна только, чтобы показать некоторую злободневность нейро-спектакля, дать маленький намёк очертаний, граничащих с реальностью, происходящей с нами. Надо помнить, что (в отличии от прекрасной концовки, подаренной «Психотеатром») наш настоящий маньяк-безумец не пойман до сих пор.

Поэтому – просто остерегайтесь сновидений. Смерч может ждать вас там.

А труппа «Психотеатра» – почти гениальные молодцы и супер-актёры с мега-талантливым режиссёром во главе.

Автор статьи: Полина ЛисСова.

Видео с популярного Интернет-ресурса:

Очень растревоженный мужик с удлинёнными волосами причёски примотан к подобию техно-креста на сцене ночной пустоты какого-то театра…

К его лицу приклеена маска Крика (героя с полотна Эдварда Мунка «Крик»). Он тяжело и шумно дышит воздухом кошмарного пространства, пытается оторвать от креста свои руки, но ему уже нестерпимо больно висеть вот так, здесь… Зато Смерчу нравится общая материя ситуации.

Убийца в маске всё того же «Крика». Он мягко подходит к «распятому», направляет ствол пистолета в сторону тени мужика-жертвы, а после странного ритуала движений, который длится секунду, стреляет прямо по тени.

Оглушительные звуки выстрелов скользят по стенам театра сновидений. Убитая тень «мертва», а мужик затравленно орёт что-то беспомощное.

Страшный Смерч перезаряжает оружие. Чёрная глубина глаз маски будто вбирает общий мир себе внутрь… Персонаж картины Мунка раздвоено опасен сам для себя. Маньяк и жертва почти отражены друг в друге.

Смерч безучастно смотрит куда-то в небо потолка. «Приговорённый» неотрывно следит всем своим страхом за опасностью серийного убийцы-безумца…

– Назови свой любимый ужастик, – говорит Смерч, меняя голос во время фразы.

– Но я не люблю фильмы ужасов! – орёт псевдо-Крик, пробуя скинуть маску с лица при помощи мотания башкой.

– Тогда мне больше не о чем с тобой говорить… – Смерч с заносчивой праведностью киношного критика прибивает пулями тело жертвы к техно-кресту. Труп жалким мешком виснет на креплениях.

Убийца убирает пистолет. Взгляд его маски безжизненно затоплен пеленой прощального сожаления о том, что мир не совершенен, что тьма крепка́ объятьями для мертвецов, что ангелов нельзя легко увидеть среди света, что новости обычно поспевают поздно, что жизни тир всегда останется с подарками на полках, а скрытая крамольность фраз на камеру почти прячется от собственного смысла…

Серийный убийца медленно снимает маску Крика, а под ней оказывается ещё одна (белая, пустая) маска Страха Сумасшедших Снов, которая словно ослепляет объектив кибер-камеры.

– Смерч – это круто. Это навечно… – произносит маньяк, глядя зрителям в глубину глаз. После – поворачивается и уходит куда-то за кадр.

Сетевая запись обрывается иллюзией исчезновения реальности.

Илья и Полина стали жить вместе. После нескольких недель свиданий, романтических встреч и секса они уже не могли друг без друга.

Сегодняшний вечер/ночь влюблённые проводили в недрах эмульсионной квартирки Полины, купив вина плюс пиццу с шоколадом.

– Я бы хотел сыграть? Или ты бы хотела меня увидеть в роли на следующих спектаклях? – переспрашивал Лиссов, шутливо уточняя понятный ему вопрос подруги.

– Да. Кого бы ты больше всего захотел сыграть в ближайшем будущем? Чтобы мне понравилось по-настоящему, – Полина, отпив алый вкус вина из бокала, очаровательно сверкнула улыбкой взгляда. Илья сказал:

– Рафаэль Де Валентайн из «Шагреневой кожи». Вот какую роль мечтаю исполнить. И не только потому, что его возлюбленную звали Полина…

Нейро-актёр мягко улыбнулся, а безоболочный телевизор стал приглушённо бухтеть вечерние новости голосом усталого диктора-пессимиста.

Лиссова тихо задумалась вслух:

– Кто же всё-таки он такой? Возможно, его вообще не существует…

– Ты опять про этого Смерча? – парень недовольно глянул во тьму дальнего угла комнаты, перевёл строгий взор многоцветных глаз на красоту черноволосой девушки. – Снова тебе приятна мысль повстречать сумасшедшего убийцу у себя во сне? Я пока ещё не забыл тот раз, когда ты решила заснуть без «антидрима». Очень плохо, Ночка. Тебе как будто не нужна жизнь… Не нужен я.

Полина отвела взгляд, печально-странно-далёкий.

– Только ты мне один и нужен… Сам знаешь, Илья. Просто мой журналистский интерес требует встречи с этим Смерчем. Я хочу узнать его тайну, понять его мотивы… Спросить, почему он всё это делает?

– Мечтательная девочка, – Лиссов траурно ухмыльнулся. – Ему нравится убивать людей. И ничего больше. Маньяк получает удовольствие от самого процесса, как любой другой психопат-серийник.

– Я с этим не полностью согласна… Смерч – самый необычный убийца из всех за всю историю «охоты на людей». Другие, я думаю, с ним не смогут сравниться. По целому ряду показателей, – Полина вызывающе пошутила, осознавая суперсерьёзность темы. – А ещё мне кажется, что я бы сумела его остановить, если б он появился у меня во сне…

– Да, уж конечно, – весёлый голос Ильи смешался с новостями про очередной теракт в помещении аэровокзальной столовой, который повлёк за собой полнейшее уничтожение хот-догов, залитых синей краской. – Ночка, ты сможешь остановить маньяка, только если он самолично свалится в кому. Или влюбится в тебя до безумия, не выдержит твоего осуждения и укоров, явится с поличным, слёзно заглядывая в души сыщикам, до хрипоты психики раскаиваясь во всём содеянном…

Полина отмахнулась от этих насмешек своего любимого. По телевизору пошла шумовая реклама, а пряный вечер переключился в нежную ночь. Лиссова уже предвкушала интересное продолжение, но кроме «кровати» её волновал ещё один момент:

– Ты говорил, что ваш театр стал выдавать по премьере в неделю, хотя раньше их было две. Если так дальше пойдёт – я совсем оставлю газету без свежих статей.

– А мы вполне довольны, – Илья хлебнул вина с крайне расслабленным видом. – Получили заслуженный перерыв. Когда выяснилась жуткая подробность, что Смерч убивает сразу после наших спектаклей, Александр Уралович благодушно решил сократить число постановок. Во благо общества, так сказать.

Парень включил на лице значок печали. В теле-эфире включили фильм ужасов про инопланетных покойников, которые снимают комедию о зомби, вампирах и оборотнях в форме небесного патруля.

– Может, если бы ваш режиссёр вообще перестал ставить нейро-картины, то маньяк либо нашёл бы другой ориентир для убийств, либо совсем прекратил свои смертельные забавы… – голос Полины приокрасился тоном заботливого гуманизма и праведного сострадания к жертвам серийного убийцы.

– Да ладно тебе, – Илья легкомысленно откусил вкуснейшую часть треугольника пиццы. – Я бы тогда просто остался без работы. А ты – без своих лучших обзоров… Вашему редактору не слишком понравился бы подобный кошмар кризиса жанра.

– Верно. Ты прав… Чем будешь меня удивлять на следующей неделе?

– Так тебе всё и скажи, – парень иронично (точно тайный агент на закрытом допросе в цирке) окутал своё актёрское лицо многозначительностью знатока газонокосилок. – Репертуар «Психотеатра» взорвётся для подсознания одним из трёх спектаклей… «Бойцовая рыбка». «Королева проклятых». «Видеодром». Выбирай сама, а потом увидишь – угадала или нет.

– Понятно. Устроишь, значит, мне сюрприз… А «Видеодром», это где у него пистолет с рукой сплавился?

– Да, именно. Джеймс Вудс играл главного героя. Весёлый фильм, – Илья подарил Полине обольстительно-лукавую улыбку, приумножая влажный намёк на интим. Девушка выжидающе сообщила:

– Я много раз смотрела «Бойцовую рыбку». Мне там Микки Рурк сильно нравился…

– Вот его роль я и буду играть, когда случится постановка… – Лиссов почти злобно ударил любимую взглядом. Ей это понравилось.

Она отставила бокал, одним движением врубила нежную музычку в пространстве верного ноутбука. Полине уже сложно было сдерживать приятные ожоги желания.

Сначала они целовались, как в долгом сериале про любовь. После – перешли к более сильным утехам плоти… За сценой кричащих чувств наблюдала пачка «антидрима», подрагивая от страстных толчков на тумбочке возле кровати. Ожидая слияния со странным миром сновидений.

26! Их стало 26…

Самый кровавый убийца за всю историю города. Смерч… Надо бы ещё выпить… Старший детектив Клим Гидра сидел за одиноким столиком в баре «Крапивный парашют» и бессознательно напивался.

Расследование по делу неуловимо-вездесущего серийного маньяка совершенно ушло в большое Ничто должностной боли. Гидра вообще не знал, что делать дальше. Двадцать шесть роскошных смертей немым укором смотрели сыщику в душу. Он оказался абсолютно бессилен против убийцы, будто безрукий гитарист перед метал-концертом, не способный сам держать бутылку отличного пойла.

Усталый Клим смотрел в ближайшее окно мутными глазами загнанного человека, когда в бар внедрил свою могучую личность его стародавний друг-сослуживец по имени Стальной.

Одет незаметно. Выбрит гладко. Взгляд жёсткий. Голова лысая. Улыбка на лице появляется редко (но метко). Двигается этот суровый мужик как бывший спецназовец, забывший о том, что штурм уже закончен…

– Здоро́во, Клим! Не часто мы с тобой встречаемся вот так, за завтраком.

Стальной сильно присел напротив старшего (пьющего) детектива, ловким жестом налил себе водки в пивной сок и быстро опрокинул внутрь.

– Да, конечно. Угощайся… – Гидра протяжно взмахнул рукой, с великим трудом продемонстрировал условную улыбку потерявшегося в заботах человека. – Слушай, Сталь, мы ведь отлично проводили время… Когда-то очень давно… Всё было так просто, весело, почти смертельно… Там был смысл. А сейчас – его нет… Остался только этот чёртов Смерч. И моя блестящая карьера детектива-дебила.

Гидра расколол пространство пьяным смехом, но (ударившись о взгляд Стального) моментально прекратил свою спонтанность действий.

– Ты совсем размотался, парень. Пьёшь уже несколько дней? Недель? – твёрдый голос Стали мог бы убить привидение в любом фамильном замке. – Тебя так расследование, работа, погода над головой размягчила, что ли? Совсем себя не бережёшь.

Гидра горько усмехнулся.

– Не за чем мне себя беречь. Мой нынешний подручный, лейтенантик обзора и то гораздо полезней меня. Он хотя бы исполнительный, весь такой ранимо-молодой… Мы с тобой уже не такие… Или вообще никогда такими не были, Сталь… Старый вояка…

Клим отвлечённо оглядел почти пустой бар, потянулся к бутылке, чтобы налить себе и другу ещё по стакану. Сталь возражать не стал. Но при этом ему совсем не хотелось наблюдать за одиночно-тупым пьянством бывшего сослуживца.

Старший сыщик заковыристо приподнял полный «кубок» и произнёс:

– Мрачный тост… Пьём за то, чтобы эти кошмары закончили своё существование. Согласен?

Стальной кивнул, они выпили.

– Тебе на работу-то не надо? – вопрос Стали блестел железом.

– Надо, наверное… Я взял отгул. По собственному желанию, так сказать, – Гидра прикрепился к спинке стула, похожего на паутину для душевнобольных. – Кстати, тебе известно, что лишь чудо поможет нам поймать этого… любителя фильмов и смерти. Урод поганый. Кусок убийства… Извращенец виртуозного насилия.

– Я понял его примерный портрет личностного роста, Клим. Ты явно под впечатлением от этого Смерча, – кривая улыбка Стали могла бы порвать прошлогодний справочник фанатов кофе.

– Весь ужас в такой проблеме, – взгляд Гидры выражал несовершенство жизни. – Или маньяк станет дохлым трупом от, скажем, сердечного приступа на почве недовольства работой нашей почты, либо я перестану жить среди этого бардака.

– Тебе уже угрожали, ведь так? Надеюсь, ты будешь серьёзно смотреться в зеркало, когда к тебе приставят пистолет Обмана Обещаний…

Оба снова выпили молча. Гидра протянул печальный взгляд к своей шляпе, удобно висящей на мясницком крюке, оформленном под вешалку.

Сыщик отыскал долгую пачку «Взрыва» у себя во внутреннем кармане куртки, вынул бледно-зелёную сигарету и смачно закурил, обливая едким дымом ближние метры пространства.

– Ладно, Сталь… Скажу тебе один миниатюрный секретик… Меня готов убить некий известный мистер политик, задействовавший все силы для обогащения через аптечные «бистро» своей уважаемой личности коррупционера и сволочи в дорогом пиджаке… Главная херня в другом! Я не могу поймать, найти, уничтожить Смерча! Я готов сдать себя в архив.

Стальной смотрел на отчаявшегося друга, который выглядел как скорлупа на сковородке. Бывший вояка-спец сжал лицо сильной ухмылкой, а после сообщил:

– Я тебе могу помочь, Клим. Ты слышал про экстрасенсорику? Вопрос неуместный, знаю. Но всё же… – Сталь вытащил огромный листок откуда-то из рукава, выхватил (как штык-нож) ручку с чернилами цвета закатной крови, которая внезапно хранилась у него сегодня, и символично начертал что-то. Закончив этот «обряд письма», Стальной передал листок Климу.

– Ты дал мне адрес ближайшего кладбища, где существенная скидка на ритуальные услуги? – Гидра озадаченно всматривался в написанную информацию.

– Нет, парень. Я тебе выдал лучшую возможность справиться со всеми проблемами серийных смертей, – Сталь хмыкнул, будто полиглот в постели с учительницей инет-языка в переводах на арамейский. – Её имя совпадает со словом «ведьма». Цель её жизни – загадки всех видов реальности. Она помогла мне найти собаку, которой у меня никогда не было… А зовут её – госпожа Мира. И никак иначе, дружище.

Сталь радостно всматривался Климу в лицо, тот же стал максимально серьёзен.

– Мира, значит… Отлично, – Гидра играючи расправился с «бычком», затушив его о что-то белое в пепельнице. – Я прямо сейчас пойду к гадалке.

– Она тебе сама покажет, кто делал ей правдивый паспорт, – повторная ухмылка Стали свалила бы болезнью племенного буйвола на скачках. – Мира сможет отыскать хоть Шерлока Холмса, потерянного в сновидении… Ты в любом случае ничего вообще не утратишь.

Стальной посмотрел Гидре в глаза (просто посмотрел другу в глаза)…

– Всё, хорошо. Я с ней встречусь, Сталь… – загнанный сыщик решил увидеть жизнь через очки цвета неопределённости.

Он налил себе и Стальному. Они выпили снова.

– И обязательно возьми с собой оружие, детектив пропавших субстанций, – сказал Сталь, неимоверно улыбнувшись широкой душой. Клим визуально выполнил установку «понять и принять (живьём не брать)». Заметив, что ему опять надо выпить, старший сыщик жадно приложился к бутылке, слегка позабыв про этикет стаканов на столе.

«Психотеатр» дал «Королеву проклятых», Илья Лиссов сыграл роль вампира Лестата, а Смерч убил снова.

Почти сразу после этого Полина и Бритва (встретившись в редакции) отправились вместе пообедать. Лиссова выглядела весьма красиво, Бритвочка была супер-сексапильной… Они встроили себя на самые роскошные места ресторана «Кромвель», заказали нечто удивительное и стали слегка напиваться.

Полина наслаждалась общительной страстью своей трансморфной подруги:

– Линочка, ты абсолютная шлюха своего дела! Ругала Лиссова в стольких статьях, а сейчас – любишь его без памяти… Ты просто ненормальная красотка!

– Я, похоже, люблю этого парня, – Полина искренне сделала лицом фразу «не знаю». Бритва намотала макароны на вилку из лука с хлебной коркой.

– Твоя любовь меня завидует по основным частям тела, подружка. Он в постели особенный?

Полина сильно посмотрела куда-то мимо Бритвы.

– Он для меня всегда необыкновенный. Я бы хотела за него замуж. Ненадолго. Или навечно… – красивые глаза Полины покрылись мечтательной пеленой счастливой женщины-журналистки.

Привлекательная Бритва понимающе улыбнулась, отправив в напомаженный ротик вкусную порцию жареной рыбы.

– Я буду кем-нибудь важным на вашей свадьбе. Если он захочет тебя желанной женой, Линочка.

Клим позвонил в дверь три раза. Прошла почти минута вечности, когда госпожа (гадалка, чародейка, экстрасенс) отворила вход в свои загадочные помещения.

Мира выглядела симпатично для очень старой женщины, одетой в туманное подобие вечернего платья времён Анны Карениной. Её серые волосы как будто светились ангельской белизной, стекая луной на плечи.

Госпожа Мира пронзительно посмотрела на Клима, а после этого произнесла:

– Детектив… Наконец-то ты здесь. Проходи в квартиру. Шляпу пока можешь не снимать.

Старший сыщик ошарашенно проследовал за ясновидящей. Они добрались до глубочайшей комнаты, обставленной в самом экзотическом стиле эзотерики. По стенам висели шепчущие (но без слов) маски культа Вуду, шаманские «лица» африканских колдунов; ритуальные перья украшали шторы, плотно закрывшие окно балконного выхода. По комнате колдуньи блуждал мистический сумрак.

Гидра всё-таки снял свою неизменную шляпу и повесил её на гвоздь в виде виселицы богини Икс-Таб.

– Садись за стол, сыщик смерти, – госпожа Мира присела напротив гостя. Её лицо темнело решимостью происходящего. Во всех зеркалах (что имелись в пространстве помещения) отражения чародейки были совершенно молодыми, сверх-привлекательными.

Внутри зеркал на Гидру смотрела потрясающая блондинка с игривыми глазами и чувственным ртом. Её лицо по смыслу красоты напоминало интимную татуировку, которые могли видеть лишь избранные счастливчики.

– Ты у меня самый ожидаемый посетитель, – госпожа Мира мило вздёрнула уголочки рта, вызвав заметную симпатию у старшего детектива (он нервничал, успокоившись одновременно).

– Мне нужно узнать про этого Смерча… – Гидра приготовился начать монолог объяснений, но старуха Мира бесцеремонно перебила его вдумчивую речь.

– Знаю я о твоих проблемах. И дядя Гудка, кажется так? Он также про твои «успехи» наслышан… Если не справишься с расследованием, этот держатель куска власти тебя «исправит»… Впрочем, может получится по-другому, – глаза ясновидящей приобрели бесцветное сияние на несколько секунд. Затем опять стали прежними.

– Я тебе помогу, сыщик смерти. Прямо сейчас помогу отыскать маньяка.

Старуха Мира взяла Клима за пальцы. Он почувствовал что-то вообще необычное, будто электрические поцелуи через кожу вливались ему в мозг, искристо извиваясь. Ведьма жёстко смотрела Гидре во взгляд:

– Это существо использует техники древних майя, практику перемещения из одной реальности в другую, знание системы сновидений, принятое на вооружение в Атлантиде, Гиперборее и немного в Древнем Египте… Ты слышал про бога штормов и гроз, что умел переносить людей в сон? – госпожа чародейка крепко сжала карму Гидры за память. – Его называли Хураканом. Смерчем… Серийный убийца-монстр почти подражает этому божеству. И я не могу определить его половую принадлежность. Он, точно ветер… Сначала нежный, как женщина весной своего счастья. Позже – ужасный мужик, готовый убить любого перед собственным самоубийством на почве ненависти к любовным парам.

Госпожа Мира покровительственно улыбнулась, детектив снова занервничал.

– У тебя оружие с собой? Знаю, что да… Приготовься для смелого путешествия, сыщик… – глаза ведьмы стали блестеть призрачным туманом магии старого мира. – Я тебя к нему, существу иного измерения правды, отправлю. Там и узнаешь, есть ли у нас всех спокойное будущее…

Клим хотел было что-то сказать, но его тело оказалось где-то «за границами зеркала». В пределах реальности сновидений…

Капли ржавой воды разбудили его монотонностью звучащих ударов.

Гидра открыл глаза и бегло осмотрел темноту вокруг. Далеко впереди плескался о стены бурый, грязно-коричневый сумрак. Старший сыщик поднялся и двинулся к страшному свету, достав из кобры-кобуры служебный пистолет Глюк 45Т.

Извечная шляпа словно вмонтировалась в поверхность головы Гидры. Он слышал только капание воды в тишине.

Вот детектив (будто управляемый выставленным к опасности пистолетом) вошёл в полутёмное помещение, странно напоминавшее типичный подвал заброшенного завода. Лучшее логово для такого маньяка. Где же эта тварь? Пусть покажется. Не зря ведь я оказался здесь, хрен знает где…

Клим огляделся по сторонам: в самом (видимом) центре подвала покоился зеркальный гроб, похожий на некий Монолит Кошмаров.

Гидра осторожно заглянул внутрь – крышка была откинута отражением вверх, все стенки темнели зеркальной поверхностью. Клим непроизвольно отшатнулся, увидев себя в этом гробу.

А после перед его взором стали мелькать потрясающие маски (десятки «чужих лиц»), висящие на стенах. В подвале сновидений были: маска Ухмылки Мефистофеля; змееволосая маска Медузы Горгоны; страшная маска адского хоккеиста; красивая маска вампира Лестата; сферическая морда акулы в оскале; треугольник лица летучей мыши; утончённое личико Алисы с хищной улыбочкой; смертоубийственный Взгляд Мориарти; идеальная маска Рафаэля де Валентайна, выполненная из шагреневой кожи; жуткое лицо мистера Хайда; измождённый лик Раскольникова (с трещиной от старого топора на лбу); упрямое лицо Жанны Д’арк; морщинистая маска Бога обезьян; мертвецкая грим-маска Ворона; искорёженное лицо Фредди Крюгера; ведьмины Глаза Маргариты; счастливые страдания маски Эммы Бовари; бескомпромиссный прищур лица Грязного Гарри; чёрный «мешок» убийцы по прозвищу Зодиак; сочная масочка Женщины-кошки; милейшая лысина Хэлен Рипли, которой можно испугать ксеноморфа со слабыми нервами; синяя морда Фантомаса; ироничное лицо Тэффи Атома, сумасшедше-гениального детектива; кусающая пасть пираньи; металлический «череп» терминатора (нарочито обугленный с левой половины); загадочный лик Джоконды; туманное лицо Джека-Потрошителя. И ещё множество прочих масок маньяка Смерча…

Сыщик нерешительно обошёл «гроб отражений», двинулся дальше, когда услышал белёсо-бесполый голос:

– Детектив Гидра. Вы, случайно, не меня ищите? – вопрос убийцы, наполненный издёвкой до краёв, вызвал у Клима чувство нестерпимой злобы.

Он сначала увидел слегка подсвеченный проём, в котором смутно чернел силуэт неуловимого преступника, а над этим «входом» заметил надпись «Хуракан», исполненную безумным почерком на нескольких языках.

– Как вы проникли в мою реальность? – голос маньяка словно стремился разрезать сознание. – Вам помог кто-то весьма сведущий. Кажется, я её знаю. А она меня – нет… Я очень уважаю эту пожилую госпожу.

Пока Смерч говорил, Гидра раздумывал, когда начать стрелять. Его волнение ушло без обратного адреса.

– Вы уже собрались открыть огонь? Что у вас за оружие, детектив?

– Самое подходящее для такого случая. Пули моего пистолета при ранении вызывают парализующие галлюцинации. Но сразу же скажу тебе, ублюдок, что трупам раны не страшны.

– Мы уже перешли на «ты»? Отлично, – интонации Смерча как будто стали темнее. – И когда ты последний раз палил из своей пушки, сыщик? Говоришь так, точно пьющий герой из скучного вестерна про пастырей и священников. Уверен, ты меня даже не заденешь.

Силуэт двинулся вперёд, Гидра выстрелил…

Ничего не изменилось. Лишь страшная чернота (чем-то похожая на человека) сбила сыщика с ног лёгким толчком. Клим повалился у гроба, крепче сжал пистолет и сделал ещё пару неточных выстрелов куда-то в сторону убийцы.

– Ты опять промахнулся, – спокойно сообщил Смерч. – Сейчас – моя очередь. Готов посмотреть много кошмаров? На этот раз ты будешь играть главную роль…

Гидра хотел было что-то сказать, фразы «Вы арестованы!», «Ещё выпить вместе…» и «Смерть падает с небес.» вертелись в его исчезающем сознании.

Он хотел сказать что-то, но уже не успел.

Капли ржавой воды сыпались дождевыми кадрами из грозовых туч.

Тело какой-то женщины болталось в петле, свисающей из-под могучего колокола. Видимо, верёвка крепилась к «языку». Женщина стала раскачиваться (равномерно, точно маятник). Раздался пронзительный звон колокола, который услышал Клим.

Старший сыщик смотрел на тело повешенной мрачнеющим взглядом. Тут верёвка лопнула, женщина упала на землю. Резко вскочила и, покачивая головой на сломанной шее, бросилась бежать к Гидре, который совсем не ожидал подобных событий. Колокольный звон превращался в град ударов по ушам, причиняющих боль старости те́ла уснувших ангелов Небытия.

Мёртвая почти добежала до детектива, когда её ноги невнятно запутались в обрывке верёвки, и она ударилась о чёрный песок после падения, а дальше – осталась лежать, разваливаясь на медленные части смерти…

Гидра развернулся и пошёл прочь, не отрывая тревожного взгляда от призрачной земли. Из-за грозового горизонта сновидений возникла гигантская воронка урагана, которая приближалась к милому дому семьи Клима.

Счастливый сыщик радовался вместе с женой (молодой, симпатичной блондинкой в синем платьишке), они отмечали рождение сына. Неотступный торнадо уже влетел на территорию угодий юного детектива.

Жена Гидры предложила показать ему новорождённого. Она встала из-за стола, сервированного бутылкой белого вина и очень вкусной рыбой со спагетти, подошла к колыбели, взяла из неё ребёнка, который был аккуратно завёрнут в белый целлофан, и (с улыбкой безмерного счастья) поднесла его мужу.

Клим заглянул внутрь свёртка. Там его «ребёночек» клацал жвалами челюстей, премерзко извивая бледное тельце насекомовидного создания, отвратительно напоминавшего адскую мокрицу.

Гидра непроизвольно отшатнулся, увидев себя в этом существе.

Пронзительно налетел ветер. Дом стало трясти, ураган пытался поднять его вверх, вырвать из фундамента, разметать над пустынной землёй вместе со счастливой семьёй… У него получилось.

Клим летел в страшном «водовороте», чувствуя себя лётчиком смерча. Сыщика безумно вращало, словно стараясь расщепить, но вскоре свет в палате включился.

Гидра разлепил веки сонных глаз. Всё было немного не в фокусе.

Детектив-пациент медленно приподнял голову и увидел двух человек (очень размытыми фигурами). Один прикручивал что-то к инвалидному креслу-коляске. А второй, монотонно раскачиваясь на стуле, ковырял чем-то собственную руку…

Вдруг изображение стало приобретать чёткость. И, когда муть исчезла, Гидра понял, что смотрит на то, как первый пациент сам «встроен» в эту коляску, являясь технически её прямым продолжением. А второй мужик «вкалывает» через отвёртку что-то железное себе в руку, из которой торчат металлические клеммы + контакты.

Клим выкатился со своей скрипнувшей койки и в смутной панике вырвался в коридор. По больнице шатались явные сумасшедшие. Причём – как живые, так и мёртвые.

Мимо ошалевшего детектива прошла красотка-медсестра без нижнего белья и верхней челюсти. За ней шлёпал пугающий старик, изъеденный проказой.

У замазанных окон курят двое санитаров с простреленными насквозь головами. Сигаретный дым не обволакивает всё вокруг, а лишь бесследно исчезает. Сами же сигареты не убывают с каждой затяжкой, но наоборот – растут от фильтра к кончику.

Гидра сутуло зашёл в помещение больничной столовой, где десятки пациентов подворовывают ложками невидимую еду друг у друга из тарелок. Клим, скучным взором окинув этот «типичный приём пищи», пошёл куда-то дальше по коридору, по дороге встретив ещё парочку мертвецов и невероятного вида физические уродства.

В конце своей супердолгой дороги сыщик наткнулся на очередную дохлую медсестричку, которая сразу же повела его в процедурный кабинет. Там она уложила Гидру на кушетку. Нежно провела ладонью по его лицу. А затем стала ставить ему капельницу: из проткнутой вены кровь брызнула в прозрачный контейнер, потом полилась сильней.

Пациент Сыщик опомнился и, выдернув полую иглу из руки, ломонулся в дверь процедурной. Опять очутившись в коридоре, он побежал искать выход отсюда, желая покинуть этот кошмар навсегда… Сердце Детектива стучалось о душу, полную нахлынувшего ужаса, точно готовясь начать обратный отсчёт перед взрывом.

Бегущего Клима-психа схватили санитары и поволокли к лифту в подвал. Там его заперли в каком-то мешке из камней, он довольно быстро сдох – тело бросили в другой мешок, для трупов. И повезли на каталке в местный морг…

Он задышал через три минуты. Открыл глаза во мрак (труп-мешок был плотно закрыт, будто зарытый колодец, в который ты смотришь из-под земли).

Гидра попробовал пошевелиться – получилось. Тогда он начал теребить гладкую поверхность внутренности своей «темницы», но та никак не поддавалась, надёжно-крепкая, как плацента сейфа.

Два больничных «могильщика» (обычные живые парни) вынесли мертвеца в чёрном мешке через задний вход, дальше – донесли его до машины, что увозит здешних покойников в городской морг, и погрузили внутрь.

Персонал и пациенты (обычные живые люди) вообще не заметили осуществление этого процесса, занятые самыми простыми заботами и делами… Двое санитаров-разносчиков закурили, а труповозка неспешно тронулась с места, дымя выхлопными газами.

Недвижимое тело в мешке лежало позади водительского сидения. А за рулём сидел мертвец (плотно покрытый трупными пятнами) и злорадно улыбался, управляя машиной. Совсем скоро они смешались с остальными участниками дорожного движения.

Гидра устало выключил телевизор. Он только что смотрел какой-то клип. Или концовку фильма? Да всё равно…

Старший сыщик пошёл на кухню, открыл банку пива «Прайм» и сделал пару бутербродов с «Вечной» колбасой. О диете он не помышлял – режим работы заменял ему метаболизм загадочного Смерча с лихвой.

Стоп!

Гидра выронил бутерброд. Всё было сном снова.

Он просто позволил себе об этом забыть.

Серийный убийца поймал его в капкан кошмаров, как человек в гробнице ловит паука в банку.

С чувством первооткрывателя истины Клим решительно покинул «декорацию» своей квартиры… За пределами видимых зон детектив установил слежку за проповедником из Преисподней, который собирался завтракать на стройке.

После успения липких секунд много практикантов бежали погреться.

Отрубленная голова летела оскалом вперёд. Гидра ловко увернулся, шёл дальше.

Размагниченные трансформеры решили сдать себя в плен. Сотканный из радости, кухонный нож орал от раны. Торговец газетами сипло пялился на девушку, пришитую к витрине.

Поле подсолнухов растаяло, как ванильное мороженное, которое забыли на остановке пятого трамвая.

Африканский житель небольшого племени купил себе маленький дом.

Безногому пришили руки. Чуткая девочка заревела от мыслей про последний секс в жизни. Дорожная служба оптимистов-любителей объявила минутную забастовку.

Рекламу стали продавать в железных контейнерах для денег.

Деформированные мозги аспирантки помогли купить ей трезвый халат.