Текст книги "Живородящий"

Скопище стариков чистили ружьё, передавая его по кругу исключительно стволами на 10 часов.

Демоны-музыканты захватили корабль-призрак и уснули в баре лишь раз.

Португальский картограф эмигрировал в Индию. Странный стиль разговоров по телефону превратился в модное платье.

Детектив по имени Клим походя спас девушку из тонущего отеля.

Печальный чиновник захотел выпить, но получил очередную взятку на день рождения. Короткий номер запомнили 12 человек без прописки.

Наполеон попал в дурдом на острове святой Елены.

«Психотеатр» собрались показать спектакль «Жизнь и смерть Джека-Потрошителя» для детей школьного возраста и роста.

Реальности почти не осталось. Гаитянские зомби организовали профсоюз. Рыжая женщина считала себя похожей. Приболевший борец сумо поправился. Небритый парень вышел покурить и успешно провёл операцию на сердце, но скоро заскучал – опять отправился курить.

Девочка в металлической маске крольчонка предотвратила крушение самолёта потому, что он был игрушечным. Время двинулось влево.

Сыщик двинулся вправо по центру. Глюк 45Т почти вмонтировался в его руку. Клим Гидра ворвался/влетел/вонзился/в тёмную дверь…

Зрительный зал шумно пустовал, ожидая столетней премьеры. На нейро-сцене стоял Александр Уралович Дюйм, мягко улыбаясь добросердечностью главного режиссёра.

Гидра направил в него пистолет, готовясь хотя бы ранить, если ситуация обретёт контроль.

– Так, значит, Смерч – это вы?!

Голос детектива громыхнул гулким эхом, рассыпаясь по помещению. В этот момент Александр Уралович развёл руками, будто бы изображая открытость распятья. А дальше его лицо отлетело чуть ли не в Клима, который едва удержался от выстрела.

Теперь под вирт-потоком был Котяра, весело смеющийся с отключенным звуком. И через секунду лицевая маска опять полетела в детектива. Тот уже не знал, что делать, когда (один за другим) участники труппы «Психотеатра» расставались со своими лицами.

Макс Красивый, Катенька Единица, Пуфик, Севередова. Последним был Лиссов. Он с неимоверно жутким лицо глядел на Гидру безумно-многоцветными глазами.

Затем Илья стал откреплять тени застёжек от головы. Клим, закончив испытывать мозговые перегрузки, решил действовать. Сыщик с рекомендательным криком «Оставь на месте свою харю!» бросился к сцене и попробовал забраться в «экран». Но это оказалось слишком не просто.

Пока Гидра «изображал альпиниста», Лиссов прекратил отсоединять лицо, сразу потерявшее любой вид выражения эмоций, и сбросил его в партер, как нечто ненужное (типа гроба на пляже нудистов). Сейчас на этом существе виднелась маска Алхимика (маньяка-убийцы из фильма «Видок»), представляющая собой мутное зеркало, что «похищает» души своих жертв перед их смертью…

Тревожно наблюдавший этот процесс метаморфоз, несостоявшийся сценолаз Гидра держал странную нейро-тварь на прицеле своего Глюка. И, только существо дёрнулось в его направлении, прозвучал выстрел.

Пуля шлёпнулась на пол, больно ударившись о стену сцены. Проникновение к «маскарадному пугалу» было невозможно. Клим понимал, что бессилен перед этим чудовищем. Здесь, внутри кошмарных сновидений.

Всё снова стало меняться: помещение «Психотеатра» закружилось, причиняя Гидре временное расстройство вестибулярного аппарата. Фигура на сцене стала мерцать, словно перегорающая лампочка сломанного фонаря, который почему-то давал свет вечно.

Детектив услышал голос госпожи Миры:

– Пора тебя вытаскивать. Возвращайся ко мне, сыщик смерти…

Реальность рвалась и ревела шумом вращения. Гидру тянуло через сознание подальше отсюда, куда-то совсем близко, но более чем далеко…

Ритуальные перья тихо шелестели на шторах.

Сумрачная комната колдуньи успокоилась вечерней прохладой, город за окнами расцвёл электроогнями. Детектив Клим Гидра лежал у стола на приятном ковре мягко-жёлтой расцветки. Строгая ведьма Мира склонилась над ним, с улыбкой следя за пробуждением своего гостя.

Старший сыщик, окончательно очнувшись, схватил глазами её старушечий взгляд и полностью пришёл в себя, смутно вспоминая произошедшее «путешествие». Мира помогла ему сесть на диван, обитый памятью о латексных грехах плюс ситцем недоверия простых посетителей.

– Если хочешь, можешь курить, парень.

Госпожа ясновидящая «дала добро» тому, чего Гидра сейчас желал больше ужина с пышногрудой красоткой, переходящего в «постельную дружбу».

Клим достал пурпурную сигарету из заскучавшей пачки «Взрыв», нетвёрдо воткнул её между губами, зажёг и затянулся, будто новорождённый, глотнувший воздух острова Пасхи впервые.

Госпожа Мира слепила замечательную рамку для автопортрета из лучшей части дымового облака. Клим сказал:

– Вы же знаете, чт́о я там видел?

Она кивнула фразой «В общих чертах.»

– Но я так и не выяснил, кто он такой… Или не он, а она… Это создание поймать нельзя. Слишком сложная задача.

– Да брось, сыщик. У тебя всё получится. Просто помощь тебе нужна, – госпожа подошла к шкафу (её молодое отражение ласково подмигнуло Гидре), открыла лунно-зеркальную дверцу и стала что-то искать внутри.

Спустя минуту – повернулась, демонстрируя детективу сплав православного крестика, звезды Давида, мусульманского полумесяца и треугольника пирамиды, которая играла светом закатных лучей, почти нечаянно проникнувших в квартиру.

Этот «артефакт» висел на проводе от наушников.

– Вы хотите дать мне сувенир на память? – Клим ухмыльнулся, едва не теряя сознание от струйной раздвоенности.

– Нет. Это амулет, который поможет тебе не потерять мозги в снах Смерча, когда ты там опять окажешься, – старуха-ведьма повесила свой дар на шею Климу, потом подала ему шляпу, что пробыла без хозяина весь «сеанс». Или же нет?

– Я ведь был там именно со своим пистолетом. А шляпа – на мне.

Из удивления детектива можно было бы построить библиотеку.

– Я тебе её туда переместила, так сказать. Чтоб дискомфорта не ощущалось, – весёлая ухмылка госпожи Миры сливалась с блондинистой красотой в глубине отражений. – Такие вещи делать я умею. А Смерч, похоже, нет… Он бы тебя без «бонусов» дополнения в сон перенёс. Техника этого существа несколько совершенней. Но есть и у старушки кое-какие познания.

Красавица внутри зеркал смотрелась супер-превосходно. Она почти напоминала чудо предела мечтаний.

Гидра, докуривая, смотрел на неё. Сигаретный дымище окутал комнату (как, впрочем, вечерняя тьма, что неспешно вошла в пространство помещений квартиры колдуньи). Клим шлёпнул шляпу на уставшую голову, поднялся с дивана, оставляя окурок в пепельнице из хрустального черепа, и уверенно сообщил:

– Будь вы моложе, я бы на вас непременно женился.

– Ты лучше арестуй убийцу, – весёлый взгляд старухи скрывал её приятное смущение. – Или хотя бы выясни, кто он вообще такой…

Они прошли в прихожую, госпожа Мира открыла дверь, мягким жестом выдала Гидре приглашение на выход.

– Я проведу парочку полезных ритуалов тебе в поддержку. И буду молиться, чтобы ты остался жив. А когда всё закончится – приходи, поговорим по душам. Скрасишь одинокую жизнь мистической старушке. В общем, обращайся за новой порцией помощи, если с поимкой маньяка удачно справишься… Кстати, Стальному привет от меня.

– Да. Обязательно… Спасибо вам, Мира.

Сыщик вышагнул из квартиры, стал спускаться по лестнице.

– Помни про амулет! Он тебе обязательно пригодится, – госпожа гадалка подарила Климу прощальный взгляд, после чего закрыла свою дверь.

Детектив Гидра уходил в объятия ночи. Убийца Смерч по-прежнему оставался неуловим, загадочен и очень опасен (точно смерть инопланетянина, который взрывает атомную бомбу с последним вздохом).

Климу было необходимо слегка отдышаться.

Живые сновидения отняли немало сил, а результат оказался почти ничтожным. Личность маньяка установить не удалось. Но какое-то отношение к этому «Психотеатру» он, наверняка, имеет… Кто-нибудь из труппы? Или же режиссёр? Уборщик? Доставщица пиццы? Кассирша? Постоянный посетитель? Вроде той журналистки, которая про них пишет… Возможно. Тогда она – самое жуткое существо за всю историю печатного слова.

Детектив купил бутылку водки в круглосуточном магазине, пачку блокиратора снов и газету «Телескоп мозга» с очередной статьёй Полины.

Задумчивый Гидра наконец-то добрёл до дома, не зажигая свет, привалился к дивану (будто воин в конце кровопролитного похода), начал пить водку прямо из горла, наполняясь расслабленным комфортом после каждого глотка. Магический амулет висел на шее, создавая своим телом странное чувство защищённого страха под рубашкой сыщика.

Совсем неожиданно что-то зашевелилось в дальнем углу комнаты. Клим просто сидел и пил, а тут вдруг тьма превратилась в некий сгусток, условно напоминавший фигуру человека.

Детектив немного опешил, но снова приложился к бутылке. Стал слышен трассирующий звук, ещё два силуэта отлепились (выросли) из стены, занимая место в креслах близ Клима. Первая тень, окончательно сформировавшись, присела на стул из папоротника прямо напротив пьющего сыщика.

Гидра (после встречи с кошмарным миром Смерча) уже не рисковал удивляться всему подряд. Или сказывалось влияние алкоголя.

– Кошмар продолжается? Надеюсь, вы не коммивояжёры, ребята… – детектив чуть сдвинул вернейшую шляпу набок, пытаясь показать лёгкую безучастность.

Тень перед ним стала темнее, гуще и объёмней. Она произнесла голосом, похожим на умерший шёпот:

– Ты копаешь не ту могилу, старший сыщик… Мы пришли, чтобы показать возможности другого пути в твоём расследовании. Просто поделиться добрым советом…

– То есть, вы – служба моральной поддержки для бедных или загнанных по работе?

Трое «чёрно-призраков» совещательно переглянулись. Один из них сказал:

– Мы представляем службу УКУС.

– Уксус? – хмыкнул захмелевший Гидра. – А я представляю голую блондинку на фоне водопада… Что ещё за служба, чернявые?

– Мы знали, что ты довольно храбрый. Но не обязательно злить меня и моих призраков-агентов, детектив, – первая тень разительно почернела ещё больше (видимо, выражая жестокую раздражённость мозга). – Мы из УКУСа. «Убийственный Комитет Управления Смертью»… Твои поиски серийного убийцы Смерча пора прекращать. И, кстати, все сопротивления разногласий в данном вопросе дяди покойного Гудка-нациста, твоего знакомца из политической сферы, уже улажены. В твою пользу. Этот фармакологический магнат тебя теперь даже не помнит. После нашей с ним встречи. Для твоей спокойной жизни созданы замечательно-удобные условия, сыщик…

Трое теней угрожающе придвинулись ближе. Пьяный Клим очень трезво оценивал ситуацию.

– А как же моя неусыпная совесть? Её вам тоже удалось испугом изменить?

– Хорошая издёвка… – главный «теневой» заблестел страшной темнотищей. – Ты хочешь создать себе риск во время поимки маньяка. И после неё… Лучше займись чем-то более безвредным. Вроде ловли рыб или рисования собак. Тебе нельзя продолжать своё расследование…

Чернота вокруг увесисто замолчала, оставляя звенящую многозначительность происходящего. Клим сказал:

– Но ведь эта тварь убивает людей. Не каждый раз – херовых уродов, что заслуживают смерть во сне под опекой маньяка…

– Мы контролируем это существо, – заверила первая тень (но правительственная уверенность из её голоса слегка испарилась). – Убийца Смерч нужен нашей службе. А ваше рвение по этому делу – нет… Отправьтесь в отпуск. Станьте свободным супер-туристом. Мы оплатим любые расходы.

Гидра мощно хлебнул из полегчавшей бутылки. Затем внимательно поглядел на «страшил» УКУСа. Те следили за его реакцией с невыносимой тьмой на месте глаз.

– Зачем вам нужно это всё? Из принципа? Чтобы отрабатывать деньги налогоплательщиков? Ради похвалы президента?

– Скажу тебе лишь то, что нам поручено обеспечить наилучшие условия продажи блокиратора сновидений, – зловещие слова главной тени отдавали мрачностью цинизма, помноженной на стопроцентный бизнес. – Препарат «антидрим» необходим для того, чтобы люди, самые любые люди, все, подверглись чувству значимости и важности каждого прожитого дня… Он вызывает тягу к реальности. Вкус к жизни.

– Продаёте всем эту гадость, только чтобы они потом покупали больше хлеба для тостов на завтрак?! И брали букеты цветов подороже, когда идут на свидания после работы? – возмущение голосовых волн Гидры едва не заставило незваных спец-гостей вибрировать, как несколько нескошенных травинок под напором ураганного ветра из разрушенного кинотеатра.

– Не волнуйся так, детектив. Эти меры обществу необходимы, – агенты УКУСа поднялись со своих мест, собираясь покинуть квартиру Клима. – Не мешай Смерчу делать своё нужное нам дело… Просто позвольте себе бездействовать. И всё с вами будет нормально, старший сыщик…

Мучительный звук цифрового скрежета резал пространство. Прошли мгновения ожидания – и тени исчезли, растворившись в стене.

Стандартная тьма обнимала квартиру. Клим Гидра упрямо сжимал бутылку водки, наполненный противоречивым несогласием до краёв и пределов.

Гримёрка «Психотеатра» утопала в причудливом пьянстве. На стенодиване расположились Пуфик, Единица и Максим. У зеркала сидел Котяра, а Люба Севередова пристроилась у него на коленях, очень романтично обняв за шею.

Илюша Лиссов прислонился к жёлтому подоконнику, оставив нейро-образ убранным наполовину.

Репетиция-тренинг закончилась. Все устало пили.

Александр Уралович появился на пороге гримёрки как тень отца Гамлета в период помешательства. Актёры сконцентрировали остатки внимания, направив взгляды в сторону главного режиссёра. Тот начал речь:

– Так что же мы станем ставить на этой неделе, ребята? «Американский психопат» или «Красный дракон»?

– А, может, лучше «Призрак оперы»? – сострил улыбчиво Котяра.

– А, может, лучше ты мне пиво передашь? – режиссёр Дюйм взял из рук подопечного бутылку «Холода» и смачно приложился к прохладе напитка.

– Лиссов будет играть серийного убийцу? – спросила Катя Единица. Пуфик обнимал её пухлыми руками, радуясь снисходительной благосклонности девушки.

– Он будет исполнять роль парня, влюблённого в журналистку аналитического отдела одного спорт-издания, – Макс Красивый шумно схохмил, искоса глядя на Лиссова. Тот хмуро ухмыльнулся.

Александр Уралович допил пиво, затем сказал:

– Можем предложить зрителям хоть «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», лишь бы было смешно, правдиво плюс понятно. Решайте, ребята. Через пару дней я буду орать, чтобы вы выкладывали на сцене свои души, не жалуясь соседям Цирка Змей. Мы должны оставаться лучшими. Просто помните об этом, пока пьёте.

Режиссёр Дюйм повелительно удалился. Нейро-труппа продолжила разгул.

– Илюха, ты честно нам скажи, как она стонет в постели? Мягко или нежно? – улыбка Котяры смешалась с порочностью взгляда хмельной Любы, которая слишком явно приклеивалась к парню, обнимая губами горло пивной бутылки.

– Полина в постели – настоящий ураган… Смерч секса наслаждений, – многоцветные глаза Лиссова блестели чувством счастья, словно пара победителей на выборах.

– Как вы с ней сошлись, наш рейтинг заметно возрос. Благодаря её сладковатым статейкам, – Катенька салютнула бутылкой «Холода», позволяя Пуфику прилепиться к себе ещё сильнее. Максим растянуто произнёс:

– Мы все просто до гроба обязаны нашему Илюше, что он подарил этой журналисточке наилучшее впечатление от собственной личности. Теперь-то театр станет процветать. Дюйм уже доволен, будто выиграл пластикового пекинеса в сезон поголовной разрухи… Спасибо, Илья! За самоотверженное служение родному заведению.

Все весело засмеялись. Лиссов чувствовал себя по-королевски довольным.

Он хлебанул «Холода», успокоительно спросил:

– Что играть-то будем? Вечер премьеры стартанёт совсем скоро.

Актёры задумчиво замолчали.

– Если получится, то в случайном порядке шокируем всех чем-нибудь по-настоящему страшным… – голос Пуфика вместо зловещих тонов был окрашен жирно-смешным звучанием. Катя Единица едва не свихнулась от приступа пьяного смеха. Пуфик обиженно прилип к горлышку очередной бутылки.

– Может, что-нибудь про Джека-Потрошителя сыграем? – предложение Котяры вызвало общее согласие коллективной психики. – Сварганим спектакль о последних днях из жизни серийного убийцы… Покажем зрителям его предполагаемую смерть. Или иллюзию того, что он исчез за пределами параллельного мира.

– Или покажем, как его шлюхи убили, когда маньяк на дело пошёл, – Севередова с нетерпеливой бесцеремонностью стала целовать Кота, жадно чмокая своими сочными губами.

– Ну, Люба. Действуешь быстро и красиво, – Макс следил за этим порывом страсти, завистливо ухмыляясь с края дивана. Опьяневшая ещё больше, Единица торжественно заключила:

– Тогда – решили, назовём постановку «Джек-Потрошитель»?

Все согласились.

Илья поставил опустошённую бутылку на подоконник и, попрощавшись со всеми, покинул здание «Психотеатра», спеша к своей любимой.

После совокупности наслаждений, подаренных друг другом по принципу обоюдоострого влияния, они лежали на продавленной кровати, обнявшись точно влюблённые акуло-дельфины среди моря мятой простыни.

Полина гладила Илью по поверхности кожи, прикрывающей сердце, которое постепенно смиряло свой стук. Парень положил одну руку девушке под голову, другую – на упругую грудь.

Приятная тьма убаюкивала их обоих, стягивая внутренность помещения. Говорить было лишним. Влажная сущность любви склеивала мозги воедино. Почти безупречное соединение.

Личность + Личность. Душа и душа.

Нераспечатанная пачка «антидрима» так и лежала на безоболочном телевизоре. А Илья уже улетал в реальность сновидений, теряя контроль сознания, исчезая в Ничто.

Вместе с Полиной.

Сумрачный свет легко закончился, начинаясь снова в другом коридоре. Лиссова шла сквозь потерю растерянности ярко-зелёной листвы, насыщая сад импрессионизма своей фигурой присутствия.

Кровь шумела по венам. Страшные рожи бабочек сверкали, словно булавки.

Мутноглазые клёны молча игрались ветвями, ведомые ветром без звука. Полина повернула налево, держа под следами кафель тропинки. Прямо перед ней мелькали портреты привидений, прозрачные намёки мастеров, кромешные шалости коматозных чемпионов, сладкая скромность старых друзей… Девушка впервые видела настолько удивительный сон.

Сад будто готовился к буре. Злые языки цокали каблучками, чернявые чудеса, затопляемые в колодцах. Сине-пьяное небо простреливалось насквозь, следя за паранойей под всеми углами.

Полина поняла пока то, что она – совершенно обнажена и заметно красива. Впрочем, так должно быть сейчас, когда вокруг тревожные деревья, потерянные деньги падших симулянтов, а (кроме всего) видны шрамы хирургической радости.

Горящие шины смешали коктейль внутри коридора: равные порции дыма, едких упрёков и чёрной серы на стенах. Лиссова протяжно отвернулась, направляя лодку к третьему берегу. Девушке смутно нравилось её чёрное платье, означенное романтической встречей с кем-то.

Река нахмурилась плавным течением. Зеленоватые волны искрились под солнцем, словно покойные осколки выбитых стёкол из окон старого отеля для любовных свиданий, раскидистых встреч.

Лодка картинно уткнулась в песок, застыла недосказанной фразой.

Полина, сидя за столиком просторного ресторана, наслаждалась мягкой мелодией невидимого оркестра. Через зал шёл человек в маске Ильи Лиссова, страшная аура смертельной жестокости ласково пылала вокруг прозрачным огнём.

Незнакомец (элегантно одетый, демонстрирующий уверенность кошачьих движений) присел напротив Полины и весело сказал:

– Привет, я Смерч… Хочешь что-нибудь заказать? Тут отличнейший шашлык на костях. Да и вино вполне неплохое…

Спящая журналистка ошеломлённо молчала, не веря страху своих глаз.

– Ты же сама всегда мечтала о встрече со мной, – улыбка убийцы напоминала шрам души, глядящий из-под шарма маски. – Не принимала эти дебильные таблетки. Теперь можешь устроить эксклюзивное суперинтервью с маньяком.

– Но я не захватила необходимый ноутбук, – стараясь казаться предельно храброй, Полина нервно осмотрелась в поисках какого-нибудь оружия. Смерч, естественно, это заметил.

– Перестань, девочка-газетный обзор. Собралась убить меня солонкой? Или предложить мне поужинать за другим столиком?

Маньяк несогласно покачал головой. Полина испугалась, что он сейчас выколет ей глаз (если вообще сразу не прикончит).

– Прекращай трястись, как паралитик в агонии. И не говори, будто у тебя начался приступ эпилепсии на почве убийцебоязни, – Смерч достал из-под стола открытую бутыль красно-тёмного вина, плеснул себе и Лиссовой в глубокий бокал, торжественно поднял свой, наигранно тостуя:

– Пьём за то, чтобы все мечты стали снами. И с нами в них случилось самое лучшее. Согласна?

Полина кивнула, вынужденно выпила. Вино было чудовищно терпким, девушка чуть не закашлялась. Маньяк не спеша опустошил свой бокал и произнёс:

– Выпьем на брудершафт, красавица?

– Я весьма польщена таким предложением. Но откажусь, спасибо… – осмелевшая журналистка, врубив гордость, слегка позабыла про инстинкт самосохранения.

Серийный убийца мог резко изменить сценарий «реальности», выкинув изуродованное тело Полины куда-нибудь на окраину свалки в нормальном мире привычного бытия.

– Жаль, конечно… Тебе нравится моя маска? – голос маньяка искрился издёвкой. – Ты ведь любишь своего парня, правда? Его красивое лицо?

Девушку передёрнуло от волнения.

– Что ты с ним сделал?!

– Успокойся. Хотя гнев тебе очень идёт, девочка… – Смерч со скучающим видом налил себе ещё вина. Свет в зале ресторана стал меркнуть, словно кто-то включил режим «тотальное затмение».

– Жив твой ненаглядный любовник. Пока ещё жив…

Илья поднял многоцветный взгляд – небеса совсем потемнели.

Стадион-гигант «Колизей» зажигал огни прожекторов, зрители-мертвецы шумно ждали начала матча. Хрипящий голос диктора прорычал:

– Дамы и господа! Зомби, демоны, ведьмы, вампиры! Вашему дорогостоящему вниманию представляем команды участников чемпионата по блудболу!

Лиссов увидел, что одет в хоккейно-футбольную форму (с чуть ли не гладиаторским шлемом на голове). Диктор продолжал орать:

– «Стальные люди» против «Деформации мутантов»! Игра до победного гола или до последнего убитого в команде соперников! Стартуем по сигналу! Покажите нам побольше красивых смертей!

Стадион зашумел ещё сильней. Илья поглядел на своих партнёров по игре: жалкая горстка людей (мужчины, несколько женщин), затравленные взгляды обречённых… «Пушечное мясо», – пронеслось у Лиссова через мозг.

На другой половине огромного поля расположилась жуткая сборная каких-то чудовищ: свирепые морды, лапы с ярковыраженными когтями, острые конечности монстров, из которых торчат копьеподобные железяки, рычащие пасти, полные клыков…

Значит, эта игра называлась блудбол (BloodBall).

Правила почти отсутствуют, судья дистанционный (точно поломанный пульт управления), пара ворот с противоположными координатами (острейшие штанги и перекладина с шипами), кибер-мяч выполнен из сверхлёгкого металла (внутри спрятаны лезвия, выдвигающиеся при длительном контакте с человеческим или любым другим телом), по полю и его периметру разбросаны десятки видов «усложнителей» игрового пространства.

Все условия для зрелищного шоу.

Оглушительная сирена возвестила начало матча. Зрители неистово взревели, точно грешники в глубинах Ада. Команда монстров ринулась к центру стадиона. Обитый часовой кожей, мяч свалился откуда-то сверху, как небесный подарок для про́клятых.

Люди нерешительно ждали первого удара в сторону их ворот. Игра руками (захват снаряда, бег к штрафной зоне, броски издали) не возбранялась. На неё просто не обращали внимания.

Зато любой удар ногой по круглой железяке приветствовался просто страшным гулом восторга кровожадной толпы на трибунах.

Мутанты хватанули мяч и стали преодолевать огненные рвы. Лиссов следил за мощным потоком пламени, который нагнетался в случайном ритме. Пара подпалённых соперников корчились на землистом газоне.

Илья, являясь передним нападающим своей команды, оказался ближе всех к бесхозному снаряду. Подхватив какую-то острую трубу, парень бросился вперёд и, отбиваясь от монстров, начал продвигаться к чужим воротам. Его партнёры пытались помочь, прыгая через мины, обходя зыбучие канавы. Одного бедолагу окатило кислотой, когда он наступил в специальное утопление смертельной ловушки.

Обе команды схлестнулись, завязался бой. Чудища стойко обороняли подступы к своей штрафной, но Лиссов лихо обводил неповоротливых страшилищ, постепенно приближаясь к зоне удара.

Внезапно из земли выскочил стеклянный квадрат, который Илья довольно удачно пробил собственным телом. Блестящие осколки окружили его в эффектном прорыве. Лиссов мощно шибанул железкой подбежавшего вплотную защитника. Тот (с грозным шипением) повалился на мину.

Ужасный взрыв подарил зрителям великолепный гол: увлекаемый ударной волной, Илья умело пробил по воротам, оставляя за спиной огненный столб, что закрутился скорым смерчем. Мяч, напрасно выбросив опасные «шипы», звучно воткнулся в сетку из колючей проволоки.

Сигнальные ракеты взметнулись в небо ночи над «Колизеем», возвещая то, что гол засчитан. Убойная музыка рвала колонки по кругу чаши стадиона, немного заглушая рёв зрительной толпы.

Довольный Лиссов, геройски вскинув руки, направился к центру поля. Матч сейчас снова продолжится. Счёт пока – 1: 0…

Через десять минут кровавой игры команда мутантов забила ответный гол, попутно уничтожив треть человеческой сборной.

Одной чрезмерно неосторожной женщине отрубило ноги лазерной нитью. Абсолютно дикий монстр остался без пальцев-щупалец, слишком долго удерживая мяч при себе. Силы обеих команд подходили к измотанному завершению всяческих запасов прочности. Да и время блудбола было всё-таки ограниченным. Только резервы рёва зрителей, казалось, оставались безграничны…

Лиссов действовал решительно. Отняв некое подобие очень заточенной косы у поверженного чудища, похожего на хищное растение с головой волка, он (подгоняемый криком фанатов) прорубался к заветным воротам. При неловких попытках остановить Илью, несколько монстров поджарились, как кролики, изображающие кур на гриле. Ворота приближались в поле видимости.

Лиссов обвёл орущего защитника, который угодил лапой в кибер-капкан, преодолел кислотные канавы и сильно пробил в дальний угол. Но мяч коварно угодил в «позвоночник» штанги, заложив кручённую траекторию полёта.

Последний монстр, оказавшись перед воротами, исполнял роль голкипера. Он радостно подхватил отскочившую сферу снаряда, готовый выкинуть его подальше в поле, а острые лезвия уже покинули чрево мяча, отрубив чудищу когтистые пальцы.

«Вратарь» взревел, корча от боли свою жуткую морду. Илья в эффектном падении вколотил упавший перед воротами мяч в колючую сетку. Чаша стадиона бушевала восторгом зрителей. Счёт стал 2:1. И остался таким до финальной сирены.

Победила команда «Стальные люди». Илья Лиссов был признан лучшим игроком матча. Полина выключила игровую приставку, собираясь что-нибудь почитать перед сном…

Нулевой уровень света за окнами сообщал, что сейчас ночь.

Переносная комната в странной квартире оказалась уставлена книжными стеллажами. Полина с интересом стала изучать названия произведений: «РаспЯтие спиртных напитков», «Стойкость правды» (про импичменты президентов), «Сухие слёзы поэтичных женщин-физиков», «Помада для шимпанзе», «Суточные» (про психологию женских истерик), «Ледяная лава», «3 от тридцати» (про молодую смерть рок-музыкантов), «Математический апломб», «Сапфир самосознания», «Великий волк» (про искусного электромеханика), «Чуткий моторчик» (про диких животных), «Вопли внутреннего уха», «Цербер на прогулке», «Тополиная пурга», «Сыщик смерти» (про систему зеркальных предсказаний), «Фантомный упадок по вертикали», «Трезвые курсы вождения вслепую», «Имитация мира», «Пробный фасад», «{У}ЛИССов» (про день из жизни сновидений нейро-актёра)…

Полина замерла на месте, вспоминая что-то очень важное. Илья стоял перед входом в пещеру, над ним повисла светло-красная луна. Такая огромная, будто расстояние до неё сократилось втрое.

За спиной парня шумел полночный лес, лунный ветер трепетал ветвями тревожных деревьев. Над ободом входа мерцала надпись «Илья: Inferno»…

Лиссов зашёл внутрь троллейбуса, который моментально набрал быстроту хода. Вокруг множество людей договаривались о наёмных убийствах, о терроризме по отношению к аквариумным цветам, о скрытых ценах теневого качества продаж, о других версиях долгожданных завещаний, о подкупе лошади на скачках, о продаже жокея после скачек, о серафимовом плаще во время непогоды, что приобретён с рэкетирской скидкой, о силе замалчивания, о патриотичности показаний после комичности показух, о взрывах пустых домов, о плакатах с фотками официальных наркоманов, о правде, которую купили лживые надзиратели ради самооговора фикций, о проезде без намёка на билет до нужной остановки, о фактурной оболочке, что похожа на грибы с атомного полигона… Илья вышел из трамвая (в который превратился адский троллейбус).

Ему повстречалась весьма красивая блондинка, рядом с ней шла девушка, почти знакомая по предыдущей реальности бытия. Полина (вместе со своей школьной подругой-дурой, притягивающих всех мужчин цветом лунно-белых волос чудной причёски) шла мимо расплавленного мира сентиментальных грёз и радостей. Талантливая журналистка ещё хотела успеть в редакцию «Телескопа мозга», чтобы сдать свой последний обзор про постановку фильма о серийном убийце, заточившем двух влюблённых людей в пространстве кошмарных сновидений.

Илья продвигался в чрево пирамиды, готовясь к любой случайности.

Угли вдоль стен мерцали с чарующим влечением ко всему живому. Огромный грот открылся взору Лиссова, словно тайная причина войны.

Полина прошла под своды здания галереи, где ей сразу стал виден портрет Бритвы (в его мужском варианте), а рядом – потрясная фотка Бритвы-девушки, одетой в красный секс-купальник. Лиссова завернула за черноту какой-то ширмы, перед девушкой растерялся сонный туман, очерченный залом «Психотеатра».

Илья спешно покинул гримёрку. Ему надо было успеть на сцену. Его ждала лучшая роль за всю историю актёрской игры. Лиссов в роли Данте…

Он прислонился к стене в квартире Пуфика. Видео-обои напротив демонстрировали их с Полиной счастливую любовь, которая магнитом ночей тянулась из одной канавы недели в другую.

Илья прошёл на кухню – старая дверь вела к центру сцены. Полина убрала сквозняк, закрыв все окна. Угли тлели, точно трупы врагов кочегара.

Илья шёл через гипноз незнакомого измерения, похожего на бесконечный храм урагана. Церковь луны. Сияющая обитель ночных теней. Лиссова совсем одна в зеркальном зале, ей кто-то читает романтическую чушь, смакуя каждое слово как шипящая гадюка вокруг бутылки шампанского.