Текст книги "Живородящий"

Пустое фойе «Психотеатра». Одетый в боевые доспехи путешественника через Преисподнюю, Лиссов стоит перед фотопортретами своих коллег по актёрской судьбе. Очаровательно ироничная Катенька Единица; властный красавец Максим; пухло надувшийся Пуфик; смешливый острослов Котяра; сочная блондиночка Люба.

Тут же был большой талант театральной режиссуры – Александр Уралович Дюйм, глядящий покровительственно и бескомпромиссно…

Усталый свет скользил по стенам бара «Трап». Полина сидела за стойкой, ожидая чего-то или кого-то. Охотник за нечистью (Илья Лиссов) катился мимо мрачных холмов, добавляя скорости своему джипу с открытым верхом.

Парень спешил к месту новых «кошмаров» – до него дошла информация про появление деревни мертвецов. Целое поселение опасных трупов, нападающих на любого, кто окажется в пределах досягаемости. Ещё проблема в том, что рядом с деревней проходит важная трасса, по которой стали бояться ездить все (кроме отчаянных самоубийц-праведников или смельчаков-идиотов, ищущих туристический Ад под видом интересных приключений).

Охотник за нечистью обязан зачистить проклятую деревню.

Илья свернул с дороги, тормознул машину среди зарослей, стал снаряжаться к «битве». Верный арбалет, жестокий нож, зубастое ружьё (заряженное разрывными пулями) и эффективный бумеранг, настроенный под живых мертвецов…

Полина летела в кабине истребителя, сидя прямо за спящим пилотом (молодым парнем по имени Киро Прист). Она взволнованно пробовала его разбудить, но лётчик никак не просыпался. Шумный ветер нёс «крылатую пулю» куда-то к горизонту.

Над лесом они начали падать. Илья уже пробрался в деревню. Всё было очень тихим, почти безупречно беспечным. Из мрака ближайшего дома вышагнул здоровенный покойник и медленно огляделся, почувствовав присутствие чего-то живого.

Лиссов выстрелил – осиновая стрела рванулась из арбалета, перелетев забор, со свистом вошла мертвецу в левый глаз. Тело трупа рухнуло, точно начинённый дерьмом цементный манекен с нарушенным центром тяжести. Дальше убитых мертвецов стало больше: Илья умело орудовал ружьём и бумерангом, пару раз ему пришлось применить нож.

Покойники замертво валились в некошеную траву. Давно свернувшаяся кровь тёмно сияла под солнцем густыми кляксами на месте отстреленных голов (или снесённых аккуратным бумерангом)…

Остался последний дом. Перед входом охотник зарезал зомби-старуху, которая с противным хрипом бросилась на него. Путь был свободен.

Лиссов осторожно зашёл в сени – полумрак, прохлада. Боезапас для ружья уже закончился, но стрелы в арбалете ещё есть.

Сеть сумрака являла взгляду тусклую муть. Илья увидел, что дом изнутри напоминает бункер, а коридор (вместо дальней стены) уходит куда-то под землю. Усталая Полина пила крепкий кофе, пытаясь взбодриться. Её мучил один безумный вопрос: «Что если Илья меня обманывает?»

А другой вопрос казался девушке совершенно абсурдным: «Вдруг этот Смерч и есть Лиссов?»

Полина поставила пустой бокал на подоконник – вино закончилось, хотя странный привкус кофе ощущался растерянной девушкой довольно долго… Самый обычный нейро-актёр, ставший бывшим охотником за нечистью, брёл по плохо освещённому коридору, размышляя (почти незаметно для себя) о том, что его любимая может быть тем самым сумасшедшим маньяком-убийцей. Возможно, это она затянула его в бесконечный кошмар…

Страшное существо Смерч следило за ними с обратной стороны сновидений. Оно любовалось каждым моментом ужаса или удивления каждой новой «ролью», которую приходилось исполнять двоим влюблённым.

– Смерч – это круто… – сказало существо своим нескончаемым отражениям.

Илья и Полина по-прежнему прорывались через морок.

Кошмар продолжался.

Хмурый рассвет над городом давно растаял, переродившись в день.

Старший сыщик Клим Гидра, запивая похмелье минеральной водой, находился у себя в офисе, где судорожно размышлял над всем случившемся и тем, что ещё должно произойти.

Тревожный лейтенантик обзора уже приволок ему свежую инфу: лучший актёр этого злополучного «Психотеатра» и та журналистка газеты «Телескоп мозга» пропали. Бесследно, загадочно, внезапно.

Может, ничего смертельно-страшного. Они встречались, любили друг друга… Решили устроить медовый месяц в тайне от всех?

Гидра хлебнул спасительной минералки, вынул из пачки «Взрыва» последнюю сигарету (жёлто-чёрную), без наслаждения подкурил и сильно затянулся, выдохнув через несколько секунд предгрозовое облако дыма в проём открытого окна. Возможно, всё гораздо серьёзней… Этот самый супер-театрал узнал, что его девушка – убийца Смерч. Вот тут она его и переправила в свой зеркальный гробик…

Или наоборот: Лиссов сам оказался маньяком. Журналистка это поняла, стала красиво плакать из-за разбитого сердца обманутой девушки, чем выдала себя полностью. И Лиссов-Смерч её прикончил, собираясь объявиться в «Психотеатре» уже завтра…

Дымно докурив, Гидра метнул остаток сигареты куда-то за окно. Вид солнечно-безучастного города навевал депрессивный психоз. Детектив вернулся в кресло и, прикрыв шляпой лицо от света, полурасслабленно «прилёг», размышляя о проделанной за эти месяцы работе, которая почти ни к чему не привела.

Он незаметно задремал.

Также незаметно амулет, висящий у него на шее, начал излучать тёмно-слабое свечение. Через секунду спящего сыщика уже перемещало в другую «реальность».

Из кабинета он исчез.

Смерч пока был в маске Болезни (жёлтая рожа клоуна без носа, нижняя челюсть криво обрезана, из верхней торчат клинки клыков, всевозможные цветастые парики бритоголово отсутствуют)… Полина опустошённо припала к фигуристой колонне времён расцвета Древнего Рима.

Она уже успела побывать: вирт-проституткой, сбежавшей из Зоны Комфорта Покрытия Сети; подворовывающей официанткой ночного кибер-кафе; глянцевой топ-моделью, завязавшей с кокаином; приятно-холодной блондинкой, мечтающей о замужестве; неудержимой заклинательницей ядовитых змей; однорукой медсестрой, которая притворяется полноценной и сострадательной; отчаянной стритрейсершой, победившей в шести гонках кряду, чтобы спасти своего младшего брата от бандитской расправы; печальной поэтессой, не готовой к самоубийству; тусклой библиотекаршей с высшим образованием по части психологии книжных героев; женщиной-полицейским, которая очень любит мстить за каждого убитого напарника; нейро-актрисой кошмарного театра экранизаций; лукавой стюардессой, способной испытывать оргазм только в небе; клавишницей провинциальной рок-группы, умеющей играть Моцарта и Бетховена; инспекторшей по санитарным расстрелам, обожающей свою работу; меланхоличной художницей математических уравнений; скромной любительницей экзотических масок, словно живущих тайной жизнью во тьме… И всё это – только за последний час.

Мучительный морок лишал настоящей памяти, накрывал мозг пеленой. Илья, проживший десятки разных психо-иллюзий, повстречал Смерча на площади Карнавальных Торжеств, среди уродского веселья.

Убийца-изувер был в маске Темноты (пугающей, поглощающей свет, переливающейся мерцанием мрака).

– Как тебе праздник? – спросил маньяк почти скучающим тоном.

Лиссов дёрнулся к нему, но ноги будто вмёрзли в брусчатку площади.

– Где Полина?! – крик парня смешался с сотнями фантомных возгласов, потерялся в первых залпах салюта.

– Ты про неё спрашиваешь? – Смерч показал Илье отрубленную голову Лиссовой (искусно выполненную из воска). Тут же произошло нечто удивительно-новое: насмешливый серийный убийца словно закаменел. Звуки мнимого карнавала медленно затухали.

– Интересно… – произнёс Смерч. – В нашей компании пополнение…

Всё вокруг Ильи моментально пропало. Парень оказался в тёмной «утробе» промышленного комплекса, заброшенного слишком давно.

Он прошёл чуть вперёд – очутился в просторном зале, слегка подсвеченном в нескольких местах тусклой желтизной.

– Кто здесь?!

Илья услышал знакомый голос, такой долгожданный, наконец-то близкий… Полина припала к железному телу котла, уже не надеясь проснуться из этого кошмара никогда.

Илья бережно обнял её. И это был единственный не-сон. Теперь они оба знали о себе правду, объединённые общим подсознанием.

Ни один из них не был Смерчем.

– Полина. Полина! Ты в порядке? Не ранена? – Лиссов вывел-таки любимую из продолжительного коллапса возвращения к чувству реальности. Девушка взволнованно смотрела в многоцветные глаза Ильи.

– Со мной, вроде, всё нормально… Особенно сейчас, – она устало улыбнулась, парень помог ей подняться.

– Если мы сможем выбраться отсюда, – проговорил Илья максимально ободряющим тоном. – Ты согласишься носить мою фамилию?

Полина засмеялась по-настоящему, как будто бы они не находились внутри кошмарных сновидений, из которых, возможно, вообще нет выхода.

– Ты мне делаешь предложение? Весьма подходящее время и место…

Резкий звук испугал их обоих. Полина прижалась к Лиссову, тот внутренне приготовился к очередной встрече с маньяком. Из темноты ближайшего коридора появился Клим Гидра, держа Глюк 45Т готовым стрелять по самой заветной цели.

Старший сыщик решительно послал теневых «пугал» УКУСа (со всеми их угрожающими советами), собираясь или убить Смерча сразу, или долго беседовать с ним о погодных явлениях, а потом убить…

Перед удивлённым детективом предстали те двое пропавших. Нейро-актёр и его подружка журналистка. Гидра сжал рукоять пистолета чуть крепче.

– Кто из вас Смерч, ребятки?

Вопрос повис в воздухе сна, точно мотылёк противоречий.

– Никто… Мы сюда попали случайно, – Илья узнал этого мужика в шляпе. Именно он допрашивал всю труппу «Психотеатра» когда-то. – Сами спасаемся от маньяка…

– Тогда где эта тварь притаилась?

– Позади тебя, – всех, оглушив на пару мгновений, швырнуло сквозь разрыв пространства, как через аэротрубу. Когда внезапный ветер стих, Илья, Клим и Полина увидели вокруг себя неимоверно огромное количество зеркал.

Смерч забросил их в Храм Отражений.

Всё туманно блестело, уходя в бесконечность… Церковь Зеркал, величественная и мистическая, совсем закрытая для посещений.

Первым очухался Гидра.

Детектив поправил неизменную шляпу, чтоб ровнее сидела. Направил Глюк 45 на череду собственных отражений.

– Да, давай. Застрели себя, сыщик! – весёлый голос маньяка действовал словно скальпель для мозга. Смерч вышагнул из-за зеркальной «иконы», остановился напротив своих гостей. На нём была безликая маска Пустоты. Он собирался что-то сказать, но Клим его опередил:

– Ты понимаешь вообще такую вещь: тебя используют по полной. Правительственные службы, включая аптекарей и сетевых «пиратов», которых покрывают вышестоящие господа у власти… Ты убиваешь, чтобы остальные люди жили! Боялись снов, скупали больше товаров, чаще посещали дорогущие рестораны и дешёвые точки общепита. Бывали в нейро-кинотеатрах чуть ли не каждый день!

Илья с Полиной слушали речь сыщика, заворожённые окружающей обстановкой. Серийный убийца спокойно глядел на множество отражений. Клим продолжал говорить:

– Я сам узнал всё это, совсем отчаявшись тебя найти. Ты всего лишь серийная игрушка смерти. Которую запустили однажды. И уже не могут остановить…

Голос Гидры дрогнул, но дуло пистолета твёрдо смотрело в сторону Смерча. Убийца как будто даже улыбнулся из-под маски. А затем произнёс:

– Для меня твои слова, как похвала на похоронах… Я знаю все твои «откровения», детектив. Ты прав, конечно. Но по-настоящему никто не способен контролировать мои действия. Хотя, твой амулет тебе неплохо помогает.

Гидра почувствовал странное напряжение где-то в области сердца. Подарок колдуньи слегка завибрировал, испытывая некую намагниченность психо-гипноза сновидений.

Лиссовы настороженно переглянулись.

– Моя миссия никогда не закончится по чьему-либо вмешательству или приказу… Только моя маска в очередной раз будет меняться… – Смерч ждал дальнейших действий этих троих (затерянных во сне) людей, непроницаемо посмеиваясь своим пустым «лицом» над ними.

– Тогда давай так, – жёстко предложил Гидра. – Я тебя сейчас просто застрелю. А там посмотришь, есть на тебя влияние извне, или ты действительно такой вечный…

Сыщик собрался было освободить галлюциногенную пулю из вместилища ствола пистолета, но Смерч уже шагнул внутрь зеркала, став тысячью отражений одновременно.

На лицах Клима, Ильи и Полины «выпали» непривычные изображения ощущений чего-то чужеродного. Что-то будто прилипло к коже.

Трое людей ошарашенно смотрелись в ближайшее зеркало…

– Наши отражения? – голос Полины наполнился отчаянной растерянностью, уходящей в самую душу. – На них маски!

Илья пробовал нащупать застёжки (крепления или эластичную нить) где-то у себя на затылке. Нашёл лишь пустоту.

Клим вообще решил ничего дальше не делать…

– Это не маски, – усмехнулся Смерч. – Это ваши лица.

Трое людей просто стоят и смотрят на свои отражения.

Точно видят себя в первый раз за всю жизнь.

Огромный Храм мерцает безумием света. Бликующие зеркала. Блестящая поверхность каждого рождает бесценную сущность, нечто мистическое и повторимое бесконечно…

– Вы хотите увидеть моё обычное лицо? – спрашивает Смерч из ближнего зеркала.

Трое людей безмолвно кивают, предельно потрясённые всеми слоями реальности. Ранее разделённые, измерения сливаются воедино.

Смерч снимает маску…

Часть третья
Полиция Сновидений

Сейчас мою дочку зовут Мария. Очередную дочку.

Она выглядит лет на 6–7. Милейшая малютка. С ножиком в руке.

Мария вонзает в меня взгляд своих глаз (жуткие колодцы чёрной жидкости) и произносит ангельским голоском:

– Приветик, папочка!

Следующий момент наполнен, казалось бы, скрытым смыслом:

Семена морока прорастают сквозь пламя; бледный океан смешан с внутренней кровью давления планеты; вулканический столб стреляет серой по небу… А моя дочка, оскалив пасть, бросается ко мне «в объятия» (и лезвие ножа блестит в её руке).

Я успеваю перебросить себя подальше, на самый край кошмара. Скоро Машенька меня отыщет, но пока придётся подготовиться к встрече с её будущей мамой…

Меня зовут Марк Фал.

Я единственный, от кого можно забеременеть в этом мире. И любая девушка, мечтающая о счастье материнства, всегда согласна переспать со мной… Правда, приходится сразу расплачиваться за такое удовольствие: дети рождаются психоуродцами, готовыми поубивать своих родителей.

Жаль, конечно, но надежда стать отцом по-настоящему нормального ребёнка у меня ещё есть. Я стараюсь. А сейчас я бреду по ровным развалинам, которые сумела создать моя дочка Мария…

Её безумное сознание наделило пространство чернотой, запахом смерти, крестами нулей и хищными звёздами на стыках отражений. Маша меня ищёт, чтобы отомстить за собственное рождение. Бедняжка моя. Вот она, на краю уступа. Милейшая мордашка, беленькие косички, мёртво-горящие глаза, острые зубки (точно кусочки льдинок)…

– Папочка, ты меня любишь? – спрашивает Маша. Наивное дитя.

– Конечно. Очень сильно, – сообщаю я ей. Мой голос безжалостно дрожит, как замерзающий зверёныш.

Девочка бросает нож. Бросок быстрый, резкий, почти без замаха. Я успеваю слегка отклониться в сторону – свист лезвия проскальзывает мимо меня.

Разозлённая промахом Мария кидается всем телом вперёд, пролетев десяток метров, вонзает в мою шею детские коготки, которые моментально ломаются, заставив дочку закричать от боли. Я слишком крепкий для большинства своих детей…

Маша хочет откусить мой кадык, но тоже не может – крошатся молочные зубы. Чёрные слёзы страданий + гнева текут будто кровь по лицу. Теперь она готова исчезнуть. Ей очень больно меня «убивать». Через пару минут я её растворяю. Обычно это бывает быстрей.

Похоже, что Машенька унаследовала мою живучесть и неимоверную выносливость перед процессами смерти… Даже одежды от бедняжки не осталось. Дети мои, бойтесь отцовских объятий.

Мир кошмара медленно меняет «рельеф». Я на солнечном патио с видом на блестящее синее море. Какой-то тропический рай.

И сейчас мою любимую зовут Милена. Очередную любимую…

Эта девушка подходит ко мне, уже готовая выпрыгнуть из бикини. Я нежно её обнимаю. И перед первыми поцелуями успеваю понять, на кого Маша похожа глазами.

Была похожа.

Новый день – новое дежурство.

Отдел Сновидений тихонько шумел трудом сослуживцев. Кто-то регистрировал скачки в ночь-системе, кто-то бодрил себя кофе, а многие просто мерцали экранами «отчётных бумажек»… Офицер Хэлен Селена скучающе ожидала прихода напарника.

Её безразличное видео лица являло собой довольно привлекательную девушку, которая совсем скоро окажется перед дверью возрастных изменений. Ещё год-другой, и Хэлен станет молодой женщиной (сочной, статной, безотказно желанной).

– Опять замечталась, подруга-офицер? – её напарник Виктор Вектор подкрался сзади, заставив вздрогнуть Селену, удобно сидящую в кресле из памяти кожи.

– Ты почему опаздываешь? – Хэлен сердито наиграла хмурость взгляда. – У нас тут работка очередная выскочила.

Виктор подсел за свой стол напротив и произнёс мрачным тоном:

– Только не вздумай сказать, что наш Расширитель снова это сделал… И кто у него на этот раз в списке потомства? Подожди, дай догадаюсь, – парень пророчески прикрыл глаза, превратившись похожестью на спящего котёнка. – Мальчик? Сын?

Офицер Селена отрицательно улыбнулась:

– Девочка. Машей, кажется, звали…

Её напарник юморно продемонстрировал «лицо ясновидца в отставке», затем начал просматривать всполохи информации, отражаемые через нейроэкран.

– Прорывов не было, ведь так? Считай, нам повезло, – Виктор улыбнулся напарнице. Та сегодня была особенно симпатичной. Почти образец победительницы конкурса красоты. Идеал женщины из Полиции Сновидений.

Хэлен придвинулась грудью чуть ближе к поверхности стола:

– Этот новый Казанова постоянно рискует. Он даже не даёт время пожить своим деткам. И для нас подобное поведение вполне спасительно…

– А если однажды появится двойня? – офицер Вектор убрал веселье из голоса. – Он сумеет справиться с ними?

– Или да. Или сложно будет нам тогда, – девушка поднялась из кресла и направила свою магнетическую фигурку за стаканом ароматного кофе марки «Честность».

День для Отдела начинался в обычном режиме.

Некое подобие справки:

Доблестная Полиция Сновидений призвана заниматься стандартным поддержанием равновесия между (как минимум) двумя мирами: нормальным и психо.

Каждый новорождённый автоматически получает нечто вроде идентификационного номера, чтобы отражаться во снах. А кое-каким загадочным образом тот самый Марк Фал способен пошатнуть привычную систему мироздания, пополняя психомир своими отпрысками с завидным постоянством. Время в его «системе» абсолютно бесконтрольно, словно силовое поле безумных богов.

Офицеры Полиции Сновидений до сих пор не смогли понять, из-за чего именно Марк является единственным «живородящим» для всех женщин, желающих зачать ребёнка на той стороне… Но есть проблема в том, что переполненный хотя бы на одну (лишнюю) жизнь психомир рискует хлынуть через «прорыв», если подобная ситуация когда-то вообще возникнет.

«Программа чтения завершена» – гласила надпись в туалете над зеркалом. Хэлен Селена домывала руки, сдержанно размышляя про дальнейший ход действий.

Они с напарником пока получили задачу всего лишь просмотреть общие данные, внутри которых Фал занимался любовью и убийством плода этой самой любви…

Девушка вышла из дамской комнаты, прошла по строгому коридору участка полиции, встретив несколько «рисованных» прозрачных (они помогали изучать информацию на той стороне реальности). Блёклые ребята, почти привидения, без видимых эмоций и чувств глубины.

Офицер Селена добралась до своего Отдела, где Виктор уже отсмотрел вторую половину новых записей (и самую любопытную в плане интимных развлечений).

– Успел без меня? – Хэлен играюще ухмыльнулась. – Увидел что-нибудь интересное?

Вектор изобразил скуку смертника-добровольца:

– Только парочку замечательных сцен. Довольно познавательно. Но ничего про то, где его ждать в следующий раз… Полнейшая неопределённость ветреного человека. Что за нравы пошли!

Селена села рядом с напарником.

– Давай, коллега, дальше смотреть…

Виктор придвинулся ближе к девушке, а экран стал выдавать более жуткую порцию событий:

Кибернетическое Чистилище разорвано чернотой. Осыпаются камни, как звёзды. Могильная пыль проступает на полном ходу, когда руины разъедены тьмой, видна часть скалы, дымные облака в метре над дёрном…

Девочка лет семи. В её руке опасная бритва. В её красивых глазках блеск убийственной стали. Сейчас она что-то сказала, но слишком не слышно.

Малышка бросается к мужчине, что будто бы ждёт от неё таких действий. Скорый удар – бритва, мерцая лезвием, летит в сторону. Девочка теперь безоружна…

Марк Фал крепко хватает её, следует вспышка, обрыв, замыкание. Та девочка с косичками исчезает бесследно.

Одинокое существо (Фал) стоит на уступе, словно любуясь ночной бесконечностью…

Хэлен и Виктор непрерывно молчали, оглушённые впечатлением от увиденного.

– Что-то он в этот раз особенно жесток… – заметила Селена с мягким сочувствием к исчезнувшей девочке. Офицер Вектор решил высказать свою теорию, возникшую почти из ничего. Он степенно прекратил сигнальную рябь отключённого «окна» психомира, откинулся в кресле из тигровой имитации и произнёс специальным голосом профессора-зануды:

– Я скажу тебе невероятно важную вещь. И ты, возможно, не особенно поверишь, но есть мнение, что мы тут смотрим изменённые видео сновидений, а в реальности там всё немного иначе…

– Тебе это после какого по счёту стакана поведали? – Хэлен скептично улыбнулась напарнику, который изобразил лицо смертельно непризнанного гения астроботаники.

– Не верить ни во что фактическое – личное дело любого… – Виктор, решая внутри вопрос о возможной правоте отрицания напарницей-красоткой столь важного предположения, отпил сладкий кофе из кружки с надписью «Сыщик», а дальше поинтересовался планами Селены на нынешний вечер.

Она выключила свет в комнате, чтобы не мешать себе почувствовать правильность тьмы… У неё были белые волосы, при этом тёмно-серые глаза. Такая внешность оставалась неизменной с рождения (в нормальном мире подобное постоянство считалось нестандартной редкостью, если вообще не патологией). Впрочем, она была ещё молода – в будущем что-нибудь могло поменяться.

Девушку в тёмной комнате звали Эмма.

И был у неё только один недостаток. Эмма не могла видеть сны без препарата, который считался наркотиком.

Творец Мечты. Поцелуй Всевышнего. Заменитель жизни… У него было много других названий, но девушке нравилось слово «Живородящий». Оно давало ей силы обрести надежду (не ясно – на что)…

Эмма сидит у стены, прижавшись спиной к темноте. Губы девушки приятно подрагивают от предвкушения.

Она подносит ладонь ко рту, пробует языком таблетку «снотворного». Сладкие волны вкуса проникают ей в мозг, словно острые лучики солнца весной. Мир медленно меняет ощущения Эммы.

Пилюля прыгает ей в рот, сочные губы сомкнулись… Темнота распадается искрами вспышек. Реальность раскручивается, срываясь в беззвучье, стирая границу всех схем, наслоенных по периметру отражаемых силуэтов.

Тело сознания Эммы уходит под основной слой. Вокруг вертится время. Мир обретает фигуру и форму: перед девушкой появляется долгий коридор, на конце которого видна пещера, оформленная под номер для свиданий при ресторане у моря.

За столиком устроился Марк Фал (красивый молодой мужчина, сине-зелёные глаза, аккуратный прямой нос, не слишком тонкие губы, умеренно короткие волосы тёмного цвета). Широкие своды помещения подсвечены бледновато-жёлтыми факелами в количестве шести штук. Стол заметно накрыт на две персоны.

Приятный кавалер ждёт свою даму… Эмма хочет понравиться этому парню. Ей нужно познать такую любовь, прямо здесь, среди сновидения. Но что-то опять начинает мешать:

Появляется плотный туман пустоты. Все чувства влечёт через ветер прошлого понимания, а номер-пещера сливается с тьмой.

Сон Эммы проходит.

– Ну так вот, я говорю «другу по оружию» о том, что после окончания Академии нам просто придётся стать богачами, чтобы суметь заплатить по счёту за тот треклятый ужин… – офицер Вектор отпил из бокала, посмеиваясь над воспоминанием о своей первой вылазке в дорогой ресторан во времена учёбы по специальности.

Хэлен сидела напротив него и выглядела весьма роскошно. Напарник был младше её на два года, но всяческих баек знал лет на 100.

– А у тебя есть история про собственную несостоятельность? – парень нахально взглянул подруге во взгляд. Та решила не выдавать «древние» тайны.

Селена рассказала историю о промокших патронах на экзамене по стрельбе, случившуюся с ней во сне. Виктор слушал напарницу с довольным интересом, после чего они заказали ещё бутылку вина.

– Тебе не досадно, что поймать нашего ловеласа всё никак не получается? – тон Виктора стал вкрадчиво-нежным (чтобы не разозлить девушку). – Уже ведь больше года вместе работаем, а Расширителя видели только на нейроэкране, да и то с явно изменённым сигналом…

– Ты опять меня гладишь по мозгу своей теорией? – улыбка Хэлен сверкнула над полным бокалом алого. – Поймаем мы его. Или шеф тебя застрелит при исполнении.

– Ещё хуже – лишит зарплаты и значка с надписью «Атомный игрок», – парень шутливо зачерпнул вилкой ложку из шоколада, со вкусом откусил лучший краешек.

– А ты, кстати, слышал о нашем новом психологе? Говорят, она сказочно прекрасна, имеет диплом высшего значения… – офицер Селена испытующе смотрела за показателями мимикрических изменений Виктора. Тот живенько спросил:

– А сиськи у неё какого значения?

– Ты неисправим, точно какой-нибудь памятник фараону в кафе, – повеселевший голос девушки окутал сферу их столика настроением беспечности плюс начала лакомой ночи.

– Тогда исправь меня, – парень предвосхитил её мысли о мягкости своих приятных губ. Магнетическое молчание резко разрубил грохот музыки из соседнего зала: клуб «Внебрачный интерес» стал наполняться любителями техно-рейва.

Тихий вечер на двоих подошёл к промежуточному завершению…

Они разогнались сверхпоцелуями в такси.

Потом бесшабашно провернули первый «момент» сразу в прихожей Селены, геройски переждав движение лифта, в котором кроме них очутилась пожилая соседка-социолог.

Слегка передохнув, они дообнимались до спальни. Хэлен (раздевшись уже полностью) включила звукофоном рок-группу «Поэты Падений», а Виктор опять был готов заставить разгорячённую напарницу покричать в кровати по-настоящему…

Тьма, мрак, отсутствие света.

Жуткая рожа сутулого человека с гладковыбритой головой никому не видна. Он, будто бы смятый, лежит почти в центре закрытого сна, но истинная цель порочных устремлений сейчас заставит его подняться.

Вот человек какой-то вампирической походкой переправляет своё сутулое тело к ближайшему входу «отсюда»… Створки двух труб едва различимы во мраке.

Все три часа ночи красиво открыли ту дверь: простор между труб засиял сиплым стоном. Лысый человек обезобразил ещё сильней своё лицо, улыбнувшись самым мерзким оскалом. Его глаза размыты безумством черноты.

Но нет же, он вполне расчётлив. Ему ясна система предстоящей жертвы. Ребёнок-непоседа. Любознательная малышка. Девочка.

Сутулый уродец становится плоским, словно плакат с фотографией маньяка-педофила. А после этой «процедуры» (тьма разгорается тесней) – по трубам входа пробегает всполох, и человек проходит через дверь.

Офицер Вектор проснулся от жёсткого поцелуя. Хэлен склонилась над ним, строго одетая, с «передатчиком волнения» на вытянутой руке. Парень присмотрелся к мини-экрану: начальник Отдела Сновидений сурово требовал немедленно прибыть на службу.

Это была запись, сделанная только что Селеной.

– Немедленно? Он, кажется, сказал «ещё быстрей»… – Виктор начал ускоренно натягивать джинсы.

– Ты такой милый, когда торопишься.

– Я сексуален при любой погоде…

Через 960 секунд они были в участке, спеша к двери шефа без мыслей про кофе.

Шампур – начальник Полиции Сновидений – плотно прикрепил себя к стулодивану, восседая за столом чёрного дерева подобно Царю пончиков. Он мощно ожидал лучшую пару своих подчинённых, ведь дело предстояло суперсерьёзное, готовое обернуться ужасной бедой…

– Мы уже здесь, шеф! – кабинет пополнился Вектором и Селеной. Жёсткий взгляд начальника сразу отметил их довольные (после вчерашнего) лица, которые теперь приобрели выражения вынужденного беспокойства.

– Итак, ребятки. В двух словах: похищена девочка. Преступник нам известен. Если не успеем её спасти – он совершит с ней нечто очень нехорошее.

Шеф Шампур указал на две фотостранички, лежащие перед офицерами. Первая: рыжеволосая девчушка, зелёные глаза, веснушки. Вторая: лысый мужик с перекошенной харей безумного урода, множество шрамов возле висков.

– Похититель из психомира, иначе к нам бы за помощью не пришли, – шеф Отдела Сновидений сделал голос совсем хриплым. – Он её не изнасилует убийством, пока не получит команду от «своих голосов». Сигнал влияния мы перекрыли, но долго это не продлится. Действовать надо быстро, резко, моментально.

Шеф командно посмотрел на ребят. Хэлен с Виктором решительно переглянулись.

– Всю инфу получите при процедуре «перехода»… – Шампур тяжело вздохнул, точно силясь изобразить пневматический пресс. – Остановите этого урода. Спасите девочку, офицеры. И тогда мне не придётся показывать вам зарёванные глаза её мамы.

Красотка Эмма была готова принять следующего «пациента». Её новый кабинет с табличкой «Полицейский психолог» условно сиял белизной желтоватых оттенков по сглаженным углам.

Девушка удобно устроилась в кресле специалиста с дипломом высшего значения. Ей пока нравилась эта должность, требующая не слишком сложных умений проникать в подсознание. Грезить без снов для Эммы было гораздо бо́льшим трудом, нежели выслушивать местных психов…

В дверь вкрадчиво постучали.

– Можно входить! – без особого энтузиазма отозвалась Эмма. И тут же внутрь кабинета ворвался некий нервный дядя, резво запрыгнул на бежевую кушетку, после чего закрыл свои дичайшие глаза, а затем – рассказал девушке главную проблему: он, дескать, не может пить кофе без коньяка. Да ещё рабочее время для этого почти не предназначено…

– Что же мне делать-то, доктор? – всхлипывал «пациент», украдкой любуясь красоткой-блондинкой, пока та диссонансно вносила все данные в психокарту.

Эмма опять столкнулась лишь с тем, что к ней на приём влез очередной «охотник за новенькой». А ведь прошёл только второй день её здешней работы. Подуставшая от гипервнимания девушка решила прекратить этот приём:

– Вам нужно будет много читать после шести. И не есть мясо рыбы, – Эмма мстительно улыбнулась крайне замечательной улыбочкой. – Вот именно тогда все ужасы для Вас закончатся, как этот сеанс.