Текст книги "Хроники русского духа"

Господи, вы огадили мою душу.

Я узнал, что не только жить подлецом невозможно, но и умирать подлецом невозможно.

Я душу мою разорвал пополам пред вами.

Лицо его выражало уже совершившееся, уже безвозвратное отчаяние.

СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ

Культура – это самоограничение. Дикарь может себе всё позволить, а окультуренный – не всё.

Возле какого же это номера приключился со мной этот номер?

МИХАИЛ БУЛГАКОВ

Не проси ничего у того, от кого зависишь.

ВЛАДИМИР СПИВАКОВ

Искусство не может сидеть в клетке. Как птица, оно должно петь, пролетать без всяких границ.

ПЛАСИДО ДОМИНГО

Гениальность проявляется вспышками, талант сам себя контролирует.

ВИКТОР ПЕЛЕВИН

Если у меня сложится искажённое представление, у вас будет достаточно времени, чтобы его исправить.

АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ

Созидать без Бога значит созидать на песке.

ВАЛЕРИЙ ЛЕБЕДИНСКИЙ

В душе спокойствие разлей.

ВАДИМ ЛЕВЕНТАЛЬ

Лихой замах замысла.

ВЕНЕДИКТ ЕРОФЕЕВ

Я повернулся к жакетке с чёрными усами.

ЛЕВ НОВОЖЁНОВ

Вопрос: что предпочтительнее – облысение или импотенция? Ответ: глупые вопросы не исключают умных ответов.

КЛУБ «12 СТУЛЬЕВ» О ПАНДЕМИИ

Я пришёл к тебе с приветом рассказать, что я привился.

Прививка свыше нам дана.

На прививку едет молодой моряк.

И шагал я совершенно неженатый, лишь жалел, что я не привит.

АНДРЕЙ СИНЯВСКИЙ (Абрам Терц)

«Прогулки с Пушкиным»

Жест показался мне слишком литературным.

В литературном развитии 19 века Пушкин остаётся ребёнком, который сразу и младше, и старше всех.

Его статуи стоят в движущейся неподвижности.

Пушкин был человеком, от которого всегда можно было ожидать неожиданного.

Пушкин живёт совершенно не так, как пишет, а пишет не так, как живёт.

«Поэзия не должна иметь никакой цели, кроме себя самой», – говорит Пушкин, такой вывод делает не Пушкин, а Абрам Терц.

ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН

«Инструмент языка»

Говорят, что жизнь стала чуть легче. Только ведь уменьшение плохого не всегда ведёт к увеличению хорошего. Потому что хорошее должно быть и в виде приятного. А приятного мало.

Глубокая мысль не нуждается в заумном орнаменте.

Никогда не думал, что большую часть жизни проживу стариком.

Д. С. Лихачёв прожил почти век. Не потому ли, что всю жизнь готовился к смерти?

Учёное неряшество.

Санкт-Петербург – самый русский город среди русских и самый европейский среди европейских городов. Так говорил Д. С. Лихачёв.

За дружбой нужно ухаживать.

В области русской речи произошло землетрясение. Если учесть наплыв новой лексики, можно говорить и о потопе. То, что в общественно-политической сфере фиксировалось как изменение строя, распад СССР, перемены в структуре общества, миграция населения… – имело своё языковое измерение. Потрясения в области языка оказались не меньшими – беспрецедентное влияние английского языка. Постепенное избавление страны от комплексов, идущее бок о бок с экономическим подъёмом, собьёт волну заимствований.

Как легче всего утверждать норму? Путём демонстрации аномального.

Созерцание (в любви) не должно быть бесконечным, потому что плод даёт не оно.

Прочный брак заключается в период духовной зрелости, а не половой.

Нравственность – это регулятор отношений, что-то вроде общественного светофора. Она поддерживает равновесие, без которого не может существовать ни одна система… Есть безнравственные вещи, на короткой дистанции кажущиеся выгодными, несут в себе вирус разложения, расшатывания системы. Ни одна идеологическая система не укладывается в границы нравственности.

Я учитываю современную литературную технику. Как в хорошем автомобиле мне доставляет удовольствие нажимать на разные кнопки и педали. Важно лишь не забывать, куда едешь.

Писательство – это, по сути, называние. Присвоение слов тому, что волновало, но оставалось безымянным. Дело писателя – ловить музыку сфер и распространять её в нотах. Быть, если угодно, лучшим «акыном степи», петь о том, что видит. Что видят, подчеркну, все там живущие. Но поёт только он, потому что он способен превращать степь в текст.

«Чагин»

Чай продолжал насыщаться цветом.

Он, возможно, и не дышал, на него это так похоже.

Проблемные заявления лучше делать после еды.

Мальчика никто не утешал, потому что он плакал беззвучно.

В покинутом им институте надёжность глупости всегда предпочтут блеску ума.

«Если этот кружок безвредный, зачем за ним следить?» – «А чтобы не стал вредным».

Эта связь была труднообъяснимой, но очевидной.

Картины Мельникова сигнализировали, что стахановцам некогда мыться и четырнадцать норм за смену не всегда совместимы с гигиеной.

Встретил с нервным любопытством.

Чувство описываются через тело.

Шлиман не любил рассказывать одно и то же одинаково. Он не был патологически лжив, скорее он не был патологически правдив.

У меня в душе ни единого седого волоса.

Улица корчится безъязыкая.

Чёрный цвет и на этом портрете оказался слишком густым. Опять скажут – перечернил.

Конкретных требований масса не предъявляла, но общий её настрой был неодобрительным.

Брат был рад, но радость свою обнаружил с достоинством.

Энергетические выражения.

Зафиксировав опоздание двух сотрудниц, он назвал их «цветами запоздалыми».

Понос отменяет донос.

Бескрыло повествование, лишённое отсылок к книжной мудрости.

Книга богата мелкой образностью.

Пожирать глазами – это ещё не состав преступления.

Бессмысленно задавать вопросы тому, кто в рот набрал воды.

Гибкий тактик и жёсткий стратег.

Ни один из известных агентов, а агенты по преимуществу неизвестны…

Там, где мысль моя не укладывалась в рифму, стихотворные строки были продолжены прозой.

«Вы включили в своё произведение и литературную критику?» – «Я подумал: ну зачем, спрашивается, читателю разыскивать критику, когда я могу включить её в моё произведение?»

Отчуждать ценность легче всего на переезде.

Так простой поворот на сто восемьдесят способен дать правильный взгляд на вещи.

В том и состояла собачья цель, чтобы поверх чьей-то метки поставить свою. Что ж, у всякого, несмотря на кажущуюся бесцельность, собственная цель.

От длительных перегрузов некоторые слова выходят у меня из-под контроля.

Реагируйте, отреагировал я беззвучно.

Со зрителями договариваться не умею. Я и на допросах-то зажат.

Потеряв терпение, воззвал старец к бранившему: «Поведай мне, брате, о человеке сем что-нибудь хорошее». – «Да нет в нём, – ответил тот, – ничего хорошего». – «Ну так придумай!»

Сон смерти не помеха.

При создании Филиппова (комикса) природа выложилась не до конца.

Красота – это само по себе высказывание, она глубже и выразительнее слов. Её потому словами и не опишешь.

И какой юной кожи не хочется касаться?

Дина и Тина – близнецы. Исидор влюбился в Дину, не может только отличить от Тины… Дело запахло бракосочетанием.

Его руки напоминали снегоуборочную машину.

Фантазия не более чем увеличительное стекло, которое мы используем, чтобы раскрыть лучше предмет.

Когда начинаешь забывать, всегда начинаешь выдумывать.

«Ты в первом акте играешь пьяного. Перед этим – выпей». – «Но во втором акте герой у меня трезвый, а я буду ещё пьяный». – «А вот это надо сыграть».

МИЛАН КУНДЕРА

«Бессмертие»

Все полагали, что он без неё пропадёт, и прежде всего потому, что не знает, чего он хочет, ибо давно переложил на жену даже свои желания.

С тех пор она знала, что взгляды подобны гирям, пригибающим к земле, или поцелуям, высасывающим из неё силы, что морщины на её лице выгравированы иглами взглядов.

Чем равнодушнее человек к политике, к интересам других, тем он более одержим собственной персоной.

Увидев свой жест в исполнении сестры, с раннего детства восторгавшейся ею и во всём подражавшей ей, Аньес почувствовала некоторую неловкость: взрослый жест был не к лицу одиннадцатилетней девочке.

Быть не в силах уснуть и не сметь шевельнуться – супружеская постель.

В канун каждого нового года люди хотят смеяться. Но по большей части не знают чему.

Сущность каждой любви – ребёнок. В алгебре любви ребёнок – знак магической суммы двух существ.

Ему удалось обезвредить её, как обезвреживают бомбу замедленного действия.

За вторым периодом жизни приходит третий, самый прекрасный и самый таинственный, о котором мало знают и мало говорят, силы убывают, и человеком овладевает обезоруживающая усталость. Усталость – это тихий мост, перекинутый с берега жизни на берег смерти. Смерть так близка, что вид смерти сделался уже скучен.

Печален итог жизни, прожитой без единого большого друга.

Это напомнило мне борьбу за счастье, борьбу за справедливость, борьбу за будущее, борьбу за мир, борьбу за мир до полного уничтожения всех всеми…

Она надевала чёрные очки не для того, чтобы скрыть слёзы, а для того, чтобы показать их. Очки стали заменителями слёз.

Когда я пою, моё собственное тело превращается в орган, а сама я становлюсь музыкой.

Его тело постепенно превращалось в его собственную тень.

Чем больше тело женщины становится ненужным, тем больше превращается в тело обременительное.

Журналист не тот, кто задаёт вопросы, а тот, кто наделён священным правом спрашивать кого угодно о чём угодно. Власть журналиста основана не на его праве спрашивать, а на праве требовать ответа.

Одиннадцатая заповедь – не лги, говори правду.

Лишь смеялись, скаля свои чересчур белые зубы.

Осознал ли ты, что является условием трагедии? Существование идеалов, почитаемых более ценными, чем человеческая жизнь.

Когда нам становится безразлично, каким нас видит тот, кого мы любим, это значит, что мы его уже не любим.

В эротике как в танце: один всегда ведёт другого. Лора впервые в жизни вела мужчину, и вести для неё было столь же упоительно, сколь для Бернара – позволять себя вести.

Чем больше борьба за права человека обретала популярность, тем больше она утрачивала конкретное содержание, пока в конце концов не стала некой тотальной позой всех по отношению ко всему.

Бернар всегда мечтал быть тем, кто задаёт вопросы, а не тем, кто должен отвечать. Слава же выпадает тому, кто отвечает, а не тому, кто спрашивает.

Когда один наступает, другому приходится отступать. Таков закон.

Он был счастлив с ней в те минуты, когда забывал, что стыдится её.

Музыка – насос для надувания души, то же самое, что взгляд Мышкина, обращённый к женщине.

Дорога – это гимн пространству.

Её голова, полная грёз, устремлена к небу, а тело притянуто к земле…

Уродливость: поэтический каприз случайности. Красота: прозаическая усреднённость размеров. В красоте ещё больше, чем в уродливости, выявляется безликость, неиндивидуальность лица.

В день его женитьбы отвергнутая им любовница навсегда заминировала своим именем его брачный союз.

Стыд и бесстыдство пересеклись в тот момент, когда они обладали одинаковой силой.

После развода с женой Рубенс оказался за пределами любви.

Юмор может существовать лишь там, где люди различают некую границу между важным и неважным. Но эта граница стала сейчас неразличима.

Творчество самого Хемингуэя всего лишь зашифрованная жизнь Хемингуэя.

Голосом, вдруг потерявшим звучность, он произнёс: «Женщина – это будущее мужчины».

Понизив голос, он сообщил: «Это огромное счастье, что до сих пор войны затевали только мужчины. Если бы их вели женщины, в своей жестокости они были бы до того последовательны, что нынче на земном шаре не осталось бы ни одного человека».

ЛЕСЛИ УОЛЛЕР

«Банкир»

Если мне человек понравился в августе, неужели я должен ждать до сентября, чтобы сказать ему об этом?

Коллизия между двумя людьми, каждый из которых обязательно стремится сам поставить точку в разговоре, обычно заводит в тупик.

Говорил Микеланджело: «Не надо быть кошкой, чтобы нарисовать её».

Заговорила она тихим безжизненным голосом.

Все неприятности происходят от болтливости.

Без денег нельзя даже с достоинством умереть.

«О чём ты сейчас думаешь?» – «Да так, ни о чём». – «Я и не предполагала, что „так, ни о чём“ может иметь такую глубину».

Похвала ничтожных людей хуже любого оскорбления.

Давать деньги нуждающимся – это дешёвый способ откупиться. В этом участвует не человек, а его чековая книжка.

В этих глазах был неумолимый голод.

Глаза, окружённые тонким и сложным сплетением морщин, будто драгоценности в причудливой оправе.

Бернса всегда было трудно принимать в больших дозах.

Он ещё не так много выступал с речами, чтобы разбираться в аплодисментах.

Единственно правильный путь бизнеса – это делать прибыль, не попадая в тюрьму.

Мужчину, ведущего спортивную машину, совершенно не интересуют женщины. У него интимная близость с машиной.

Я знаю, чего хочу, только не могу найти человека, который бы это понял.

Из женщины с бледным, каким-то застиранным, почти монашеским обликом Эдис превратилась в красавицу.

Он уединился с кем-то, делая политику.

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

 
Благословляю вас на все четыре стороны.
 

 
Начинать наугад с конца и кончать ещё до начала.
 

 
Целую вас через сотню разъединяющих вёрст.
 

 
И если гром у нас на крыше,
Дождь в доме, ливень сплошь,
Так это ты письмо мне пишешь,
Которое не шлёшь.
 

ВЛАДИМИР БУТКОВ

Поняв, что сердцу не прикажешь, попробовал уговорить печень.

АНАТОЛИЙ КОРОЛЁВ

Молодость – скоропортящийся товар.

АНН и СЕРЖ ГОЛОН

«Но ведь вы один такой». – «О нет, я всего лишь первый».

ЛЕОНИД ПОДОЛЬСКИЙ

«Распад»

Страшно сломалась жизнь.

Война по-настоящему ещё не началась, потому казалась романтической забавой.

История перекладывала свой пасьянс.

Чудовищно плодовит.

Он оказался жаден до женщин, почти откровенно, как самец. Но что он мог испытать, кроме свирепого, первобытного желания, если душа его иссохла от забот, от вечных неотвязных мыслей о науке и карьере, если, ложась в постель с женщиной, он рядом с подушкой клал часы?

От любящего мужа родить никчёмного вырожденца-сына.

Она чудный необыкновенный цветок, царственный гибрид России и Востока.

Ты знаешь, за что тебя люблю? Не за твою красоту, не за твой длинный язык, а за то, что ты родила мне хороших детей.

К тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. (Екклесиаст)

Евгения Марковна снова рассмеялась, на сей раз так глухо и невесело, будто вовсе не смеялась, а плакала.

Голос упал на целую октаву.

Петух важный, как министр.

Преждевременно отмерший продукт эпохи.

Прошлое больше не болело. Душа отболела, оставалась лишь память тела, наиболее устойчивая и древняя. Она удалялась – судьба удалялась, Игорь, чтоб не упустить судьбу, пленником поплёлся за ней, волоча в груди навечно пронзённое сердце.

Пусть мне будет нехорошо, лишь бы другому было ещё хуже.

Маевская всю жизнь была прямолинейным бойцом, к интригам у неё таланта не наблюдалось.

Почему уста его не слагаются в улыбку?

Вот и ешьте свою честность и закусывайте порядочностью.

История учит нас тому, что ничему не учит.

ГРИГОРИЙ ГОРИН

«Антология сатиры и юмора XX века»

Оканчивая школу, я твёрдо решил, что стану писателем, и поступил в мединститут.

Сатирики – это узаконенные обществом борцы, призванные сделать окружающую жизнь лучше.

Рассказ о человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.

Ругались не зло, но как-то смачно и вовремя, после чего наступало всеобщее взаимопонимание.

В зубах расщелина, что свидетельствует о тайных пороках.

Тут он понял, что в темноте он уж точно ни с кем не познакомится, разве что схлопочет по роже.

Суп овощной протёртый, тефтели паровые с картофельным пюре, кисель молочный – какие мысли должна рождать в мозгу такая пища?

Полысеем все к чёртовой бабушке.

А скулы какие! Ведь это чёрт знает какие скулы!

Объявили: будут снимать скрытой камерой. И пошли мысли семенящие и подпрыгивающие. Кассирша Зина французскими духами надушилась, хотя это уже совершенная глупость, потому что в кино не пахнет.

На Западе в любом ларьке пулемёт купить можно.

Руки гладкие, зато язык в мозолях.

Зашёл в чужой дом – садись, где стул поставят.

Я так скажу: не дам два сыра – ваша жена голосить будет, дам два сыра – моя. Дам один! Пусть обе голосят.

«Можно я вас обниму?» – «Ну, если вам это необходимо».

Хорошо, где нас нет, а мы уже везде.

Лучше последним на свадьбе, чем первым на похоронах.

Я бы отдал половину богатства молящимся, половину – кладбищенским нищим и только последнюю половину взял бы себе.

И богатые червонцы не глотают, и бедные камни не едят.

Игорь Кваша – здоровый мужик высокого роста. Только не все знают об этом. Я тоже узнал совсем недавно.

Гафт не фамилия, а диагноз: особое состояние организма, когда нервы обнажены. Всякий разговор с ним – шаг в безумие.

Как самый счастливый билет в лотерее, так русская женщина в доме еврея.

Про Ширвиндта сплетничают, про Державина – нет: вот такая загадка зрительской психологии.

Михаил Державин так и жил, обходя сплетни и скандалы, потому настоящая слава обходила его.

Даже когда ты читаешь очень смешное, глаза не успевают повеселеть.

Зиновий Гердт как-то заметил одному из своих соавторов: «Видеть вас, мой друг, одно удовольствие, не видеть – другое».

Живём плохо, но интересно.

Переход к рынку предполагается сделать подземным, так что, боюсь, опять никто ничего не заметит (времена Б. Ельцина. – И. Д.).

В кино будут ставить новый фильм про Чонкина. Но требуют, чтобы Чонкина играл Ростропович, причём на виолончели.

Пригласили в сауну. Не знаю, как одеться. В чём попало не пойдёшь в интеллигентное общество, с одной стороны, а с другой – зачем одеваться, когда всё равно раздеваться?

Дымят не нашим дымом.

Предлагают писателя встретить радостно, но неопределённо.

Русские, как известно, долго запрягают, но потом никуда не едут.

Д. С. Лихачёв «Воспоминания»

У Земли, у Вселенной есть своя скорбь. Но плачет Земля не слезами – пьяницами, уродами, недоразвитыми детьми, неухоженными, покинутыми стариками.

Русская классическая литература – это обращение к совести читателей.

Любая организация, чтобы быть прочной, должна «колебаться на ветру».

Основная задача современной жизни: сочетать развитие техники с гуманизмом. Цивилизация без души – ужас! Вторичное варварство, накопление без цели, гигантская мобилизация средств для неизвестной цели. Сократов вопрос «чего ради?» никогда не ставится.

Человека создаёт средняя школа, высшая – даёт специализацию.

Чем больше знает человек, тем легче приобретает он новые знания.

Можно притвориться бодрым, но интеллигентным – никогда.

Нация, которая не терпит интеллигентности, обречена на гибель.

Уровень законов: физический, выше физического – биологический, ещё выше – социальный, самый высокий – культурный. Основа всего в первых ступенях, объединяющая сила – в культурном уровне.

Негодование на общественные язвы предполагает страстную тоску о здоровье.

Средства массовой информации не менее опасны, чем средства массового поражения, так говорил С. П. Капица.

Старость – это не переход к покою, а напротив: это водоворот непредвиденных хаотических, разрушительных сил, какая-то воронка, с которой он должен бороться, постоянно преодолевать её.

Жить в нравственном отношении надо так, как если бы ты должен был умереть сегодня, а работать так, как если бы ты был бессмертен.

Счастливым можно быть лишь короткий промежуток времени чем-то достигнутым, а после начинаются новые заботы.

ЮРИЙ ПОЛЯКОВ

Свой первый опыт боевой он приобрёл в коротких увольнениях в город, когда женщину приходилось брать быстро и неожиданно, как вражьего языка.

Вечно верещавший телефон, как недоколотый поросёнок.

Он зарабатывал на жизнь изнурительным синхронизмом на переговорах отечественных жуликов и американских проходимцев.

Объятия любимой женщины отличаются от объятий нелюбимой как небесный нектар от поддельной хванчкары.

Как известно с давних пор, благотворительность – верный и короткий путь к благосостоянию.

Не могу сказать, что я ненавидел командно-административную систему, которая ничего плохого мне не сделала, если не считать того, что завела страну в тупик. Впрочем, какой тупик тупее, тот или нынешний, ещё вопрос.

Перестройка – это мятеж партноменклатуры против партмаксимума.

Выбор между любовью и властью древнейший.

Всё автобиографично, но не настолько, чтобы наскучить читателю.

Почему советская власть, погубив жизни Серебряного века, не погубила их таланта?

Рассказы писателей о том, что не они руководят действиями героев, а герои руководят их сочинительством, – сущая правда.

Небывалая концентрация в обществе апофегистов и привела к краху советской цивилизации.

Единый политдень как прививка от задумчивости.

В свадебные путешествия нужно ездить до свадьбы.

Пожелаем долгих лет жизни и плодотворной руководящей работы.

Если у человека отнять всё, а потом кидать ему по крошке, он будет благодарить и лобызать эту кидающую руку, не вспоминая даже, что эта рука некогда всё это и отняла.

Попробуй пропагандировать то, чего нет, и агитировать за то, чего никогда не будет.

Жизнь гораздо проще ухудшить, нежели улучшить.

Вовлекать в интимную близость дам как гормональная поддержка одиноких женщин.

У невозмутимой моей супруги, помимо чувства юмора, отсутствовало ещё и молоко.

Люди, умеющие красиво есть, большая редкость.

Когда красивая женщина сердится, она становится ещё красивее.

Завязать целенаправленную дружбу.

Когда показатели скотоложества, гомосексуализма, проституции возросли, кто-то сказал: «Я всегда подозревал, что демократия – это всего лишь разновидность полового извращения».

Еврей может быть похож на русского, но русский не может быть похож на еврея.

Народу, у которого соборность внутри, партия не нужна.

Он никак не мог решиться и купить своей жене набор французской косметики, без чего она отказывалась быть женщиной в буквальном смысле слова.

Он, руководя поначалу борьбой шахтёров, а потом борьбой против шахтёров, ожесточился сердцем до чрезвычайности.

Испугали ежа зубной щёткой.

Скучно, слишком много евреев на квадратный сантиметр текста.

И я вот так когда-нибудь буду лежать в гробу, даже если окончу школу с золотой медалью.

Чурбанова (при Брежневе) посадили за проступок, который в сравнении со свинством нынешних министров-капиталистов выглядит как новогодняя петарда на фоне Хиросимы.

Застарелая гордость.

В туалете в горкоме продвинулись гораздо дальше, чем вся страна.

Только секретарши позволяли себе немного яркой выпуклости.

Зарплаты достойные, но умеренные.

У вас всё хорошо, только ноги придётся ампутировать.

Человек с принципами – это всего лишь щадящий синоним к слову «неудачник».

Бизнесмен: «Но если бы народом был я?»

Выпьем за ту часть мозга, которая не может одновременно заниматься бизнесом и творчеством.

Жизненно важная чепуха.

Было романтическое время, когда разбогатеть можно было так же неожиданно, как подцепить триппер.

Я знал людей, которые становились миллионерами за несколько месяцев, а в конце года уже беседовали с могильными червяками.

Серьёзный контракт без красивой секретарши подписать просто невозможно, как нельзя подписать его шариковой ручкой за 10 центов.

Секретарша не только интимный соратник шефа, она должна быть готова в любую минуту превратиться в сексуальный подарок нужному человеку.

Относилась к своему телу как к общественному достоянию.

Её умение в огромной толпе мужиков мгновенно определить самого сильного и главного поражало.

Она вернулась к своему месту и села на него как на трон.

«Я вас беру на работу», – он ей. «Кто знает, это, может, я вас беру!»

В сторожку она явилась в самом деле невинной, как засургученный пакет, дошедший наконец до своего адресата.

Плодитесь, но не размножайтесь.

Редкие минуты супружеской взаимосвязи.

Как говаривал один политик времён перестройки: я повёз её к себе домой без промедления углубить наши отношения.

Я даже не предполагал в себе такие стратегические запасы мужской энергии.

Семья всего лишь боевая единица для успешной борьбы с жизнью.

Она с каким-то естественно-научным любопытством заглянула мне в глаза.

Ревновать женщину к её постельному прошлому такая же нелепость, как ненавидеть Ленина за Октябрьскую революцию.

«Я без тебя не смогу!» Человек не может только без себя…

За что можно купить любовь? За любовь, если очень повезёт, или за смерть, если не повезёт.

Женщина – это, в сущности, приручённая хищная птица.

В молодожёнской кровати как в засаде.

Постельные болезни – это всего лишь разновидность отрицательной информации. Вас обругали – и вы пьёте валерьянку, вас заразили – и вы пьёте антибиотики.

Засекреченный до неузнаваемости.

Что в России закончится раньше – полезные ископаемые или бесполезные секреты?

В 50 лет он был полон мужских и государственных сил.

Обсыпанный перхотью, как конфетти.

Попа тверда, как курс на рыночную экономику.

Секрет чужих удовольствий они хранили как свои удовольствия.

За деньги пишут не только повести, но и протоколы.

Косметичка – этюдник.

Печень так напирала на рёбра, будто НАТО на границы России.

Выдавливать из мозга малейшую мысль было так же трудно, как зубную пасту из пустого тюбика.

Внезапно я вспомнил, что как-нибудь обязательно умру, окончательно расстроился и пошёл умываться.

Метро «Войковская» названа в честь одного из организаторов убийства царской семьи.

Ложь стала первой и пока единственной по-настоящему успешной приватизированной государственной собственностью.

Что такое зло? Это когда сосед украл у меня барана. Что есть добро? Когда я украл у соседа барана.

Человек, не желающий быть патриотом, обречён однажды проснуться в стране, где к власти пришли фашисты.

Серьёзные учёные уверяют, что мировая цивилизация будет развиваться в сторону ограничения потребительской разнузданности.

Октябрь 1993 года, что было у Белого дома? Что там было на самом деле – взятие или поджог рейхстага? Я в оппозиции к тому, что сейчас происходит.

Плоскостопие лечить путём ампутации ног любой сможет.

Если бы отцы не месили раствор, вряд ли их дети стажировались бы за границей.

Жажда справедливости погнала наш народ из чахлого оазиса социализма в барханы демократии и зыбучие пески рыночных отношений.

Богатый должен быть абсолютно уверен: он богат потому, что умнее, а не безнравственнее бедного.

На мой взгляд журналистика стала повивальной бабкой ублюдочного российского капитализма.

Борьба с недостатками в армии и борьба с армией не одно и то же.

У историков, изучающих документы горбо-ельцинского периода, ещё многие десятилетия будут шевелиться от ужаса волосы, ибо такого бессмысленно-панического саморазоружения могучей державы, саморазоружения, переходящего в саморазгром, человечество ещё не знало.

Армию надо любить, нелюбимую армию улучшить невозможно.

Законсервированный либерал Николай Сванидзе.

Ехидный Булгаков иные свои фельетоны подписывал Г. П. Ухов.

Кто виноват? Что делать? И что делать с теми, кто виноват?

Народ должен сплотиться перед угрозой, но о том, как сплотиться и, главное, вокруг чего, почти все умалчивали. (Почему? – И. Д.)

Когда я смотрю, что наше телевидение делает к 60-летию Победы, у меня возникает иногда ощущение, будто оно готовит своего рода Антипобеду.

Каждое поколение стоит на плечах предшественников, только не надо вытирать ноги о предшественников.

Историческая наука – это не конкурс на самый меткий плевок.

Может, Господь Бог и задумал интеллигенцию в основном для того, чтобы объяснять народам преимущество эволюционного пути развития перед революционным, но с этой задачей российская интеллигенция в который раз не справилась.

Дурной интеллигенции, знаете, всегда народ мешает.

От интеллигенции сегодня зависит очень мало: слишком низок её нравственный да и социальный авторитет. В самом беспомощном положении люди умственного труда оказались при самых интеллигентных правителях. (1995 год)

Традиция серьёзного чтения – это национальное достояние, вырабатываемое веками, но теряется оно очень быстро.

Править скоро будет нечем.

Народ, не уважающий собственных своих побед, обречён на будущие поражения.

Сложность не отменяет элементарной нравственности.

Слово «уважать» подходит к взаимоотношениям между людьми, между народом и государством, но только не человеком и его Родиной.

Эпоха перемен – это всегда время авантюристов и подвижников, ворюг и работяг, гостомыслов и патриотов. Первые начинают, а когда страна превращается в груду обломков, за дело берутся вторые и спасают государство. Почему вторые никогда не начинают первыми – одна из загадок российской истории… Люди, определяющие сегодня судьбу страны, не только «мыслят гостям», но и мыслят как гости.

Горбачёв – лучший немец всех времён и народов.

Что мы можем? Единственное: отправить самых неугомонных гостомыслов-романтиков преподавать на Запад. Если их не будут брать, сброситься всем миром и дать взятку, чтобы взяли.

США – смердящие штаты Америки.

Его взгляды и оценки не долговечнее дешёвых женских колготок.

Мы сегодня живём в стране, где свободы слова больше, чем здравого смысла. Оказывается, за публичное презрение к Отечеству можно ещё и суточные получать. Запад всегда ценил российского писателя не за талант, а за политическую бодливость. Когда же наконец наша продвинутая творческая интеллигенция поймёт, что патриотизм всего лишь порядочность по отношению к собственной стране?

Мы имеем сегодня своего рода двоевластие. Власть кремлёвская и власть медийная ставят перед собой совершенно разные задачи и тянут страну в разные стороны.

Что касается российского телевидения, то это, наверное, единственное место в мире, где при полном отсутствии профессионализма и таланта можно получать гигантские зарплаты только за одну приверженность общечеловеческим ценностям и отверженность от ценностей общероссийских.

В книжном бизнесе, как и в сексе, только новизна способна заменить качество… Возникла торговля обложками.

Как номенклатура, теленоменклатура не хочет нести никакой ответственности за страну, на жизнь которой влияет столь решительным образом.

Блеснуло долгожданное проявление коллективного государственного разума, осознавшего наконец, что с задураченным, нечитающим, разучившимся думать народом нельзя воплотить никакие серьёзные национальные проекты, а можно лишь играть в «Поле чудес».

Фила Донахью погнали с работы всего лишь за робкий антиамериканизм в телеэфире в связи с началом войны в Ираке. Владимира Познера за неутомимый американизм на ОРТ никто даже пальцем не тронул.

Мы, сегодняшние, вообще не имеем ни морального, ни исторического права судить советскую эпоху, ибо ломка начала 90-х годов была неоправданно жестока, нанесла стране непоправимый территориальный, а народу – страшный экономический да и количественный урон. Других видимых результатов, кроме узкого слоя населения, вырвавшегося за счёт других на европейский уровень потребления, эта ломка не дала. В отличие от событий семидесятилетней давности, когда многие отобрали у немногих, теперь немногие отобрали у многих и тоже поделили. Точнее, до сих пор делят со стрельбой, взрывами, а ухваченное норовят утащить за бугор и там зарыть, как кость… Брезгливое равнодушие к судьбе государства в сочетании с болезненной страстью к государственным наградам – родовая черта российского либерала.