Текст книги "Дорис. Морские рассказы"

Лаврову показали этот танк и электронный прибор, который всё это должен контролировать. Затем они поднялись в ЦПУ и ему показали принтер, на котором все процедуры о включении и выключении сепаратора должны фиксироваться, а содержание нефтепродуктов на это время, должно печататься.

Для Лаврова всё это было новым, потому и интересным.

Он так по-русски сразу прикинул, значит в дополнении ко всей этой электронике, он будет передирать всё, что написано на ленте принтера в журнал нефтяных операций, который он обязан вести.

И записи в нефтяном журнале никак не должны будут отличаться от записей принтера. Потому что если ты будешь сочинять в журнале одно, а компьютер будет писать другое, то будет разночтение. И это разночтение будет выявлено первым же инспектором Coast Guard в первом же порту и ему, как стармеху, будет грозить штраф в пять тысяч долларов. Вот такой головняк устанавливали и настраивали сейчас корейцы.

День оказался насыщенным. Лавров получил столько информации, что голова шла кругом. Ему было до жути всё интересно! Нет, недаром он поддался на предложение Молчанова поехать на приёмку.

Было уже часа четыре, когда Аверин нашёл Лаврова в машинном отделении.

– Все, Олег Иванович, пошли назад, выходим из машинного отделения, пойдем в офис. Пора собираться домой. У нас ещё будет время поговорить о ваших первых впечатлениях сегодняшнего дня, – как всегда спокойно, уговаривал он Лаврова.

Сойдя с дока на причал, Аверин объяснил капитану:

– Сейчас мы придём в офис, Вы вкратце напишите мне замечания, которые бросились вам в глаза, а потом вас отвезут домой. Поначалу это будет делать агент. Ну, а потом уже кто-нибудь из наших парней. У каждого из них есть джип. Так что впятером вы всегда там поместитесь.

Это слышали и Давыдов, и Вова. Особой радости от такой перспективы на их лицах не выразилось. Но всем стало ясно, что фирма не должна тратить лишних денег на доставку членов экипажа. Во Владивостоке им доходчиво объяснили, что придётся экономить каждую копейку.

Ну, никто особо их тратить, эти копейки, и не собирался

Лавров устроился за столом в офисе, открыл фотоаппарат, просмотрел все снимки, которые удалось сделать за сегодня и сразу написал список недоделок. Получилось около тридцати пунктов. Этот листок он отдал Аверину.

Тот удивлённо протянул:

– О-о-о. Быстро же это у Вас получилось, – и поинтересовался: – И как Ваши первые впечатления о судне?

Лавров бы мог много чего рассказать, настолько он был переполнен впечатлениями, но это бы заняло уйму времени, так что он ограничился несколькими словами:

– Всё очень хорошо, всё нормально. Только вот то, что я тут написал, надо устранять.

– Вы не волнуйтесь, всё это будет сделано и устранено, а нюансы, которые вы указываете …, – он заглянул в список, – допустим, в станции углекислотного тушения нет термометра. По-моему, его там и не должен быть, – и Аверин поверх очков посмотрел на Лаврова:

– По нашему Регистру он там должен быть, – возразил Лавров, но Аверин остановил его жестом:

– Хорошо. Об этом я завтра узнаю у инспектора DNV.

Вот так и прошёл первый день.

Когда Лавров вернулись в отель, то он первым делом помылся, а когда вышел из душевой, то услышал стук в дверь:

– Олег Иванович, пойдешь кушать или нет? – кричал второй механик.

– Пойду, пойду, – не задумываясь, прокричал в ответ Лавров, не открывая дверь, и начал одеваться.

– Тогда спускайся вниз. Мы тебя подождём, – так же громко, известил его второй механик.

Лавров оделся и спустился вниз на лифте, где его ждали капитан, второй механик, электромеханик и второй помощник.

Как только Лавров вышел, то они все вместе направились в ближайший ресторанчик, который находился на соседней улице.

Перейдя через улицу, они за первым же светофором свернули направо. Капитан знал про этот ресторан и много рассказывал о нём. Он и сейчас шёл и, уже в который раз, повторял историю о прежних своих похождениях в этом ресторанчике.

Ресторанчик оказался, на самом деле, небольшим и уютным. Четыре стола, задрапированные корейскими тканями стены, в таком же стиле люстры и остальной интерьер. В зале царил полумрак.

Официант попытался включить дополнительный свет, но капитан, прервав его попытку, попросил, чтобы он оставил прежнее освещение.

Они устроились за столом в удобных креслах и принялись разглядывать меню. Оно было написано по-корейски и по-английски, но яркие рисунки блюд исключали всякое знание языка. Выбор остановился на жареных куриных крылышках в специальном соусе, суп с лапшой и несколько салатов из овощей.

Чем Лаврову нравились такие ресторанчики, так это тем, что в них не надо долго ждать, когда тебе принесут заказ. В течение десяти минут официант принес всё заказанное и даже пиво с соджиком. Соджик был в маленьких бутылочках по двести грамм.

За рабочий день моряки изрядно проголодались и с жадностью накинулись на корейские разносолы. Сначала налили по маленькой стопочке соджика. Капитан первым поднял рюмку:

– Ну, что! Поздравляю вас с первым рабочим днём, – как-то важно начал он, но потом уже обычным тоном добавил: – Чтобы и так же успешно прошёл весь наш контракт, как этот первый рабочий день.

Все дружно чокнулись. Слабенькая водка легко проскочила в глотку, но Лавров запил его холодным вкусным пивом, чтобы во время еды не чувствовалось её вкуса.

Пока ели, за столом ещё была тишина, но потом, когда первый голод был утолён, пошли разговоры.

Водка и пиво развязали присутствующим языки. Говорили только капитан и второй механик. Электромеханик сосредоточился на крылышках. В его тарелке уже лежала приличная груда костей.

Второй помощник от него не отставал. От выпитого пива он раскраснелся, но от тарелки не отрывался.

Лаврову же было всё интересно. И интерьер ресторана, и содержимое блюд, и собеседники. Ведь они первый раз вот так, не торопясь, сами сидели за столом.

Лаврову было интересно, что же это за люди, с которыми ему придётся делить и стол, и кров и в какой степени каждому из них можно будет доверить свою жизнь.

Капитан, по всей видимости, привык, чтобы окружающие слушали только его и признавали только его. Это, вообще-то, была «болезнь» молодых капитанов, когда они, дорвавшись до безграничной власти всё знают, и всё умеют, поэтому слушать никого не желают, кроме себя любимого. Говорят только сами и чужое мнение их абсолютно не интересует, потому что существует только одно правильное мнение – это мнение капитана, а остальное – всё это ерунда. Понятно, что он многое повидал и многое пережил, как и каждый из присутствующих за этим столом, кто провёл в море не один десяток лет.

Ведь каждому есть, что рассказать поучительного и интересного для окружающих. О том, что произошло в их жизни. Только Лавров не знал, а нужно ли это им, окружающим. Некоторые из молодых капитанов это делают ненавязчиво, или вообще молчат, а из некоторых, особенно после пары стопок, сноп красноречия так и бьёт, как фонтаны в долине гейзеров на Камчатке.

Тут был ярко выраженный последний вариант.

И везде-то он был и всё-то он перевидал и чего-то с ним только не происходило.

Второй механик вторил ему. Постепенно разговор стал переходить на повышенные тона, чтобы было слышно обеих говорящих сразу.

Уютный тихий ресторанчик постепенно начал превращаться в припортовый трактир с подвыпившими матросами.

Лавров очень устал от количества событий и впечатлений, произошедших за первый рабочий день. Хотелось тишины и покоя, а тут стоял несмолкаемый гвалт. Ему как-то поперек горла начали становиться эти разговоры, но он всё равно сидел и терпеливо ждал, когда же бывалые моряки перестанут перечислять свои подвиги и смекалку, а когда еда в тарелках стала заканчиваться то он, всё-таки не выдержал, и сказал:

– Чего-то спать хочется сильно, наверное, надо собираться, – и нарочито потянулся и зевнул для подтверждения своих слов.

Разговоры моментально прекратились. Бывалые моряки поняли намек, закончили разговоры и подозвали официанта, чтобы рассчитаться.

Все стали вынимать деньги из карманов, но капитан четко обозначил цену, которую надо было внести за ужин каждому и, рассчитавшись, они вышли на улицу.

После гвалта в ресторанчике там оказалось замечательно.

Было уже темно, вокруг стояла удивительная тишина. Над головой распростёрлось тёмно-синее небо было без единого облачка и, даже несмотря на уличное освещение, кое-где на нём проглядывали одинокие звёздочки. Температура воздуха была выше нуля. Иногда даже приходилось обходить незамёрзшие лужи, что казалось невероятным, ведь вчера в аэропорту ветерок с чувствительным морозцем пробирал до костей.

Лавров с электромехаником и вторым помощником отстали от лидирующей группы, которая продолжала обсуждать что-то очень важное. Хотелось ещё какое-то время побыть в ночной свежести маленького, тихого и уютного посёлка.

Лаврову хотелось поговорить с Ниночкой, поэтому это была одна из мыслей, которая подталкивала его к отелю. Там у него лежал телефон, с которого можно связаться с домом.

На лифте они поднялись на этаж и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по номерам.

Как только дверь закрылась, Лавров скинул с себя верхнюю одежду, сел и включил телефон. Следуя инструкции, написанной на карточке, ему удалось дозвониться до дома. Ниночка была очень довольна, что он ей позвонил. Они проговорили не менее получаса. Лавров рассказал ей о событиях сегодняшнего дня, о дороге, о впечатлениях, о заводе, но, спохватившись, что ресурс карточки может закончиться, начал прощаться:

– Всё, мамусик, пора заканчивать, а то деньги закончатся, и завтра не на что будет нам говорить, да и мне надо ложиться спать. Устал я за сегодняшний день. А завтра надо быть в полной готовности к новым делам.

Ниночка тяжко вздохнула:

– Ну, хорошо, ложись. До свидания. Я тебя люблю и целую.

Глава седьмая

Верный друг прозвонил в шесть часов утра, закончив его безмятежный сон и, быстро умывшись, Лавров принялся готовить себе завтрак.

Вечером, когда они вышли из ресторанчика, то проходили мимо небольшого магазинчика. У Лаврова ещё оставались южнокорейские воны. Их было не так и много, но ему хватило на несколько пакетиков с лапшой и упаковку с йогуртом, чтобы позавтракать.

Так вот это и был его первый завтрак. В номере стоял чайник, рядом с которым лежали пакетики с чаем и с сахаром. Так что в дополнение к лапше и йогурту у Лаврова мог выпить ещё и чай с сахаром. С удовольствием позавтракав, он оделся и на лифте спустился вниз.

Погода стояла прекрасная. Прохладный воздух, синее небо, ни ветерка.

В одиночестве походив на свежем воздухе вокруг отеля, он покурил перед трудовым днём. Тут вниз спустились и все остальные члены приёмного экипажа. Постояли и перекинулись парой слов. Посмотрели с юмором на двух корейцев, одетых уже в комбинезоны, которые вчера очень вальяжно себя вели в коридоре четвертого этажа, разогретые, конечно же не только соджиком. Приехал агент и повёз экипаж на завод.

Аверин, как всегда, радушно их встретил. Он зашел в офис экипажа, где они переодевались и предложил:

– Сегодня у нас будет продолжение того же Марлизонского балета. Приёмка снабжения на складах и осмотр судна. Снабжение откладывается на послеобеденное время, а сейчас все мы идём на судно. Сегодня ночью его спустили на воду. И наша обязанность проверить его на водопроницаемость.

Конечно, все с воодушевлением восприняли это новое предложение и гурьбой вывали во двор завода.

Аверин сразу направился к причалу, где стояла «Дорис».

На палуба оказалось уже чистой. Удивительно, но корейцы за ночь совершили колоссальную приборку на всём судне. Вот это люди работают!

Они ходили по судну и все осматривали. Вновь поднялись на капитанскую палубу и зашли в каюту стармеха, где Аверин напомнил:

– Во избежание неприятностей с корейцами, пользуйтесь для отдыха только этой каютой. Она пока будет числиться только за вами. Поэтому, поддерживайте в ней достойный порядок.

Пришедшие оставили вещи, принесённые с собой в каюте и разбрелись по судну.

Лавров со вторым механиком и электромехаником вниз, а Аверин с капитаном и Сергеем Васильевичем остались в каюте.

Пока шли вниз, Лавров показывал и рассказывал второму и электромеху всё, что он узнал за вчерашний день. Мужики находились в ступоре от количества информации, обрушившейся на их головы. Но, через пару часов, эта скованность у них прошла и они уже сами принялись предпринимать самостоятельные действия. Тут ещё подошли Игорь с Вовой и вообще стало весело. Появились гиды, которые вводили их в курс событий.

Периодически они поднимались в каюту стармеха, сидели там и устраивали перекуры.

Перед обеденным перерывом Вова с Игорем предложили всем сходить в заводскую столовую. Кушать-то, вообще-то очень хотелось. Поэтому никто не отказался от такого предложения.

Только Вова предупредил:

– Надо прийти немного раньше корейцев.

– А почему? – никто не понял этого замечания.

– Сами увидите, – загадочно усмехнулся он.

Столовая располагалась на втором этаже корпуса, где находился офис, выделенный для экипажа.

Вова провёл всех туда. За одним из свободных столов они разделись, повесили «аляски» на стулья и прошли к раздаточной стойке блюд.

Это была точно такая же стойка, как и в бывших совдеповских столовых. Обычный прилавок, покрытый нержавейкой, на который ставились подносы и толкались по гладкой поверхности. За той стороной прилавка стояли большие чаны с рисом и несколько чанов поменьше, с какой-то бурдомагой. Повара только накладывали рис в железные тарелки и выставляли их на общий прилавок, а остальные ингредиенты приходилось набирать самим.

Лавров поставил на поднос тарелку с рисом и двинул его дальше в направлении чанов с бурдомагой.

При более подробном рассмотрении это оказались соусы с добавлениями различных овощей и рыбы. Все соусы имели ярко красный цвет, что говорило о том, что красного перца в них было более, чем достаточно.

Вова в очереди стоял первый и, как гид, рекомендовал соусы.

– Только, если вы не переносите перец, то тут вам делать нечего, – с усмешкой советовал он.

Лавров налил себе из одного из чанов бульон, положил в него лапши и добавил красного рыбного соуса. Рис он полил таким же красным соусом и положил на него отварных овощей. В данном случае это оказалась какая-то трава. Вилки отсутствовали. Пришлось брать палочки и ложку для бульона.

Когда Лавров с осторожностью за столом попробовал, что же он себе положил, то оказалось, что пожар во рту тушить нечем. Вова смеялся, но увидев общие страдания новичков, показал на большущий вертикальный термос:

– Пока работяги не ворвались, наберите там холодный компот, – так же со смехом посоветовал он.

А они и в самом деле ворвались. На часах было 12.05, когда повара открыли двери столовой.

Огромный зал столовой сразу наполнился гулом голосов. Вереница рабочих в серых комбинезонах, с касками под мышкой, толпой кинулась к раздаточной стойке. Толкаясь и галдя, они хватали подносы, накладывали себе еду и мчались за свободные столики.

Это Лаврову напомнило пионерский лагерь его детства. Где они там, как дикари, врывались в столовую в надежде захватить лучший кусок хлеба или стакан компота пополнее.

Хорошо, что Вова привел их раньше всей этой орды. Сейчас хоть спокойно можно было поесть.

После обеда Лавров опять вернулся на судно, а второй механик с электромехаником пошли на склад, чтобы продолжить приёмку снабжения.

В шестнадцать часов он вернулся в офис, чтобы поговорить с Авериным и выяснить у него некоторые вопросы. Аверина не было и пришлось его подождать.

Чуть позже подошли механики и капитан с Авериным. Тот усмехнулся, увидев новый лист в руках Лаврова с новыми замечаниями:

– Вы опять приготовили нам новый объём работ? – как всегда спокойно, пошутил он.

– Так то, что непонятно, то и пишу, – как бы оправдываясь, протянул Лавров ему исписанный лист.

– А вот Вам и ответы на вчерашние Ваши вопросы. Это тут делается сразу, – как бы с гордостью за корейцев сказал Аверин и протянул Лаврову несколько листов с отпечатанным текстом.

Лавров взял у него листы и просмотрел их. Ответы на его вопросы были составлены по-английски с датами их устранения и записью об ответственном исполнителе.

– Можете быть спокойны, – также уверенно продолжил Аверин. – Всё будет точно сделано по списку и Вас они ещё сами найдут и предъявят лично Вам выполненные работы.

О такой оперативности было даже приятно слушать и с трудом в неё поверить.

Но тут Аверин прервал разговор:

– Всё на сегодня. Пора собираться домой. Вас сегодня отвезёт домой Вова. Я думаю, в его джип вы все поместитесь. Не будем больше привлекать агента к вашей доставке на работу. Немного сэкономим на расходах, – он с пониманием посмотрел на механиков.

По Вове было непонятно – доволен он приказом Аверина или нет, но он, не говоря лишних слов, махнул рукой, чтобы мужики следовали за ним. В Вовин джип Лаврова, как самого толстого посадили на переднее сиденье, а все остальные разместились сзади.

Вова весело рассказывал о некоторых нюансах жизни в Корее. Он посоветовал посетить некоторые магазины, где можно купить одежду или еду и рассказал о местах развлечения по вечерам. Сам он жил с Игорем и Андреем в другом отеле, который находился в десяти минутах езды от поселка. Аверин же с женой проживал на какой-то съёмной квартире.

Вова быстро доехал до отеля и, распрощавшись, уехал.

Выйдя из машины, капитан сразу предложил:

– Ну, что? Моемся и через двадцать минут встречаемся вновь здесь? Посидим в ресторанчике, поедим. Я знаю одно хорошее место с музыкой. Там скучно не будет.

Он вопросительно посмотрел на всех.

Второй помощник замялся:

– Я бы лучше в номере отлежался, что-то плохо я спал прошлую ночь… – как бы извиняясь бормотал он

Электромеханик тоже не изъявил желания идти в увеселительное место:

– Я бы просто поел, а потом завалился до утра, – обосновал он свой отказ.

Лавров же согласился пойти с капитаном и вторым механиком в рекламируемый ресторанчик.

Через полчаса они втроём встретились внизу у лифта и вышли на улицу. Уже стемнело, но уличные фонари в этом маленьком заводском посёлке горели исправно. Улицы хорошо освещались и везде работали светофоры. На улицах, как и прежде, стояла тишина.

Уже знакомым путём они спустились вниз до первого перекрёстка и пошли по центральной улице посёлка.

– Сегодня пойдём в другой ресторан. Там и музыка и кормят неплохо, – заверял капитан.

Зашли в ресторанчик, намеченный капитаном. Сели и заказали себе жареных ребрышек в кисло сладком соусе, салаты и принялись за трапезу.

В ресторанчике играла музыка. Оказалось, что можно заказать русский шансон. Капитан подозвал официанта, который оказался казахом и хорошо понимал по-русски, и заказал ему песни Шифутинского и какая уж тут могла быть речь о еде?

После соджика с пивом началась история подвигов капитана. Он говорил и говорил, не переставая, стараясь перекричать «страдания» Шифутдинского.

Да! Это было настоящее прослушивание подвигов молодости нашего капитана – яркой, насыщенной, всепобеждающей, где он везде оказывался лидером, везде прав, везде побеждал и никто вокруг не мог сравниться с ним ни умом, ни знаниями.

Бесподобный такой человек! Несмотря на эти метр шестьдесят с кепкой, Лаврову как-то очень мало верилось в действительность его двенадцати подвигов, но не хотелось встревать ни в какие разговоры. Поэтому он сделал вид, что очень занят, быстро проглотил то, что находилось у него в блюде и, сославшись на то, что очень устал и ему нужно поговорить с Ниночкой по телефону, покинул второго механика и капитана, а они так же увлечённо продолжили беседу, не заметив потери бойца. Заказали себе по второй бутылочке соджика, ещё по бокалу пива и остались.

Лавров без сожаления оставил своих разговорчивых попутчиков и вышел на улицу. Легко вдохнул свежий вечерний воздух и двинулся в сторону отеля. На пути к нему находился гастроном, как Лавров его про себя назвал.

В гастрономе он нашёл буквально всё, что надо человеку на первое время. От ушных палочек и зубочисток до носков, трусов и прочего.

Лавров купил пару банок пива, лапши, овощей, зелёный лук, укропчик с чесночком, чтобы завтра вечером приготовить себе скромный ужин. Ну, а на завтрак у него ещё оставались йогурты и булочки, оставшиеся со вчерашней покупки.

Прогулявшись по тихим улочкам посёлка и подышав чистым воздухом и насладившись тишиной, он вернулся в номер. Набрал домашний номер телефона и они долго-долго разговаривали с Ниночкой, обсуждая всё, что произошло в течение третьего дня их разлуки.

На следующий день капитан всем выдал наперед за пять дней командировочные. Лавров попросил, чтобы ему двести долларов отдали вонами, а остальное получил долларами. Капитан сделал точно так же. И, когда вечером они приехали в гостиницу, Лавров, сославшись на усталость, не пошёл участвовать в очередном прослушивании подвигов капитана, а вернулся в номер, помылся, приготовил себе небольшой ужин и решил прогуляться по посёлку.

Тишина его успокаивала. Надышавшись и нагулявшись, он вернулся в номер и опять долго говорил с Ниночкой по телефону.

В отеле был Wi-Fi, но Лавров не взял с собой компьютер, а второй механик говорил с женой только по нему с помощью Скайпа.

С такими вечерними разговорами деньги на счету карточки вскоре закончились и Лавров купил новую карточку и, пополнив счёт, вновь вечерами говорил с Ниночкой.

В один из вечеров, когда моряки вернулись с завода, он, чтобы покинуть компанию разговорчивых людей, сказал капитану:

– Мне надо пойти подстричься.

Тот с интересом посмотрел на Лаврова, но согласился и не стал звать его с собой в ресторан, а Лавров пошёл в сторону парикмахерской. Капитан же со вторым механиком зашли в ресторанчик.

Зайдя в парикмахерскую, Лавров озадачился. Там сидело четыре человека, но в зале работал только один парикмахер.

Ему сразу подумалось:

«Что я буду тут сидеть? Время тратить. Подстригусь в следующий раз», – но для надёжности спросил у парикмахера-корейца: – А сколько времени у тебя займёт подстрижка четырёх человек?

Тот, не задумываясь, ответил:

– Это займет около часа.

Зачем тратить час на ожидание? Когда можно погулять или заняться каким-либо другим делом. Лавров вышел из парикмахерской и тут же напоролся на капитана со вторым механиком.

У друзей что-то не сладилось с рестораном и они пошли искать другой. Капитан со вторым как-то хитро переглянулись между собой:

– Что такое? Чего это ты не подстригаешься? – поинтересовался капитан.

Для Лаврова встреча с компанией неразлучных друзей оказалась неожиданной и он с небольшой заминкой, ответил:

– Да там очередь большая. Не хочется зря тратить целый час. Лучше я погуляю.

Видимо, компания не поверила его словам и они сами зашли в парикмахерскую. Это заняло несколько минут. Лавров отошёл на несколько шагов и ещё не успел раскурить сигарету, как проверяющие вышли оттуда, махнули ему рукой и пошли в противоположную сторону.

Лавров же вернулся в гостиницу, переоделся, помылся и поговорил с Ниночкой. Так как у него была своя лапша, пиво, то ему этого хватило, чтобы поужинать.

На пятый день, после приезда, Аверин объявил:

– Ну, все, завтра корейцы выведут судно на рейд и будут готовить его к ходовым испытаниям. Так что, господа хорошие, с завтрашнего дня придётся нам выезжать из отеля пораньше, чтобы успеть на рейдовый катер.

На следующий день утром пришлось ехать на рейд на катере.

Только они сели в комфортабельный, белый катер с вместительным салоном, как он моментально развил невероятную скорость. Шёл он чуть более получаса мимо берегов, на которых виднелись какие-то сады и поля.

Корейцы использовали любой клочок для того, чтобы что-то где-то посадить, чтобы у них что-то и где-то росло. Лавров вышел на палубу, прошёл на корму, чтобы спрятаться от прохладного ветра и с интересом наблюдал, как катер проноситься вдоль этих ухоженных берегов.

Февраль месяц, во Владивостоке минус двенадцать и ниже, а тут плюсовые температуры. На берегах проглядывалась зелень лесов. В основном это были хвойные деревья. Рано было ещё для того, чтобы выглянула первая зелень. Хотя днем температура уже доходила до десяти – двенадцати градусов, но берега оставались в основном серые от голых лиственных деревьев с пятнами зелени от сосен и кедров. На палубе чувствовалась ощутимая прохлада и Лавров прошёл в тёплый салон катера, пока тот не подъехал к борту судна.

На борт поднимались по судовому парадному трапу, на испытании которого на днях присутствовал Лавров, поэтому он был за него спокоен. Была гарантия, что под общим весом поднимающихся по нему людей, он не оторвётся.

На главной палубе они остановились для решительного перекура перед трудовым днём.

Вскоре к борту подошёл небольшой буксирчик. Он привел баржу, которую тут же ошвартовал стояночный корейский экипаж. Оказалось, что это привезли продукты. Лаврову стало даже интересно. Чем же это будут кормить корейцев?

Корейцы, которые находились на палубе, быстро выстроились в цепочку. Кормовой провизионный кран заработал и продукты, доставленные на судно, оказались быстро перегруженными на палубу.

Корейцы сновали, как заведенные челноки. Они быстро перенесли всё снабжение в артелку.

Пару дней назад Лавров со вторым механиком провели испытание рефустановки для продуктовых камер, нагнали в них температуру и поэтому они сейчас находились в работе.

При перегрузке продуктов Лавров заметил, что в них присутствуют и ящики с пивом. Особенно ему бросились в глаза ящики с «Гиннессом».

Рядом стоял полный кореец, который руководил погрузкой продуктов. Как потом оказалось, что это был шеф-повар.

Лавров выразил своё удивление шеф-повару:

– О! Вы получили пиво «Гиннесс»! Можно мне взять одну баночку для пробы?

Кореец благосклонно ответил:

– О, конечно, чиф, бери. Что тут такого? Нет проблем.

Кореец остановил одного из грузчиков, в руках которого было это пиво, открыл ящик и вытащил оттуда пару банок.

Лаврову стало интересно, что это за пиво такое. Тем более корейское. Он во многих странах пробовал «Гиннесс», но корейский ему ещё не встречался.

Половину банки Лавров выпил одним махом, а потом пока стояли, мелкими глотками выпил и остальное. Поставил пустую банку в один из мусорных баков, расположенных на корме и облегчённо вздохнул. Да! Английское разливное намного лучше, а в этом хоть и чувствовалась горечь «Гиннеса», но пиво на вкус показалось, как будто разбавленное водой. Это то и портило его общий вкус. Только он поставил банку, как повар сразу же протянул ему вторую банку:

– Сэр. Для Вас есть ещё одна банка, – вежливо напомнил он.

Но Лавров уже попробовал этот «Гиннес» и удовлетворил своё любопытство. Не тот вкус. Ему не хотелось портить воспоминание об Англии:

– Нет-нет, потом, мне хватит, больше не надо! – поблагодарил он повара и пошёл в машину.

За последние дни корейцы предъявляли экипажу многое из оборудования. Попутно они и обучали экипаж, как им пользоваться.

Время до обеда пролетело незаметно. Перед обедом по судну прошло объявление голосом на двух языках, на корейском и английском. Это кто-то из администрации приглашал экипажи на обед и просил господ офицеров пройти в кают-компанию.

В кают-компании находилось два круглых стола. Как-то само собой получилось, что за один стол сели механики, а за второй – Аверин со своими помощниками и капитан со вторым помощником. Так почему-то и разделилось, что один стол оказался для штурманов стол, а второй – для механиков. Как только принялись за еду, то к столу механиков подошёл повар с баночкой пива, которую он предлагал Лаврову утром и, протянув её Лаврову:

– Вы не допили пиво утром на палубе, сэр. Так вот оно. Пожалуйста, пейте на здоровье, – Лавров был в замешательстве.

Он никак не ожидал, что такое может произойти на глазах всего экипажа. Вытянув перед собой руки, как бы отталкиваясь от предлагаемой банки, он принялся отказываться:

– Нет-нет! Спасибо. Я выпью его потом. Но не сейчас в обед. Только после работы.

Повар вежливо поклонился, ничего не понимая.

Электромеханик со вторым механиком смотрели на Лаврова с удивлением. В их глазах стоял только один немой вопрос:

– А мне? А нам?

Несмотря на отказ, повар уважительно произнес:

– Сэр! Если Вы захотите выпить пива, то оно будет в холодильнике, – и поставил банку в холодильник.

Баночка с эти «Гиннесом» так и осталась стоять в холодильнике под общим взглядом экипажа.

Интересным оказалось то, что, когда официантка накрывала на стол и подавала пищу, или приносила бульон в маленьких плошечках, то каждый раз перед тем, как поставить перед кем-нибудь эту плошечку с бульоном или вторым блюдом, она делала книксен.

Сначала она приносила бульон. В один день он был зелёный, на второй день розовый, на третий – жёлтый. Поначалу Лаврову показалось, что это была вода для ополаскивания рук, но когда он понюхал эту жидкость, то учуял, что от неё пахло мясом. Ого! Значит это жидкость не для мытья рук.

Потом официантка принесла лапшу. Лавров взял принесённую лапшу и положили её в миску с бульоном.

Официантка с интересом наблюдала за всеми этими манипуляциями.

Потом она принесла отдельно куриные ножки и жареный картофель, но картофель оказался настолько прожарен вместе с перцем, что графин с натуральным соком, стоящий по середине стола, опустел моментально. Так хотелось загасить пожар от такого картофеля.

После обеда все поднялись в каюту стармеха, сидели и курили.

А потом вновь с Авериным, Игорем и Вовой принимали у корейцев оборудование.

Вечером катер отвозил всех на берег, а там то Вова, то Игорь подвозили их до гостиницы. Иногда и сам Аверин сажал мужичков к себе в джип, где все вчетвером с трудом умещались. Капитан с электромехаником, вторым механиком и Сергеем Васильевичем всегда садились сзади, потому что имели не очень большой размер, а Лаврова сажали впереди, потому что он занимал места намного больше.

Таким образом, как-то дружно, без претензий друг к другу прошли ещё три дня перед ходовыми испытаниями.

В конце третьего дня Аверин вновь объявил, что на следующий день начнутся ходовые испытания и что они будут проходить двое суток.

Лавров многое слышал и читал о ходовых испытаниях, но, ни разу на них не был. Можно сказать, это было одной из причин, по которой он согласился пойти на «Дорис».

То есть всех доставят на судно. Судно выйдет в море через проливы и только на следующий день вечером вновь вернётся, но не в сам завод, а на его достроечный участок, поэтому требовалось взять с собой всё необходимое для жизни на эти два дня.

Второй механик тут же отреагировал на такую новость:

– Надо брать как можно больше курева, потому что там нам сигарет никто не даст.