Текст книги "Когда пришел волшебник"

– А что, и возьму, – сказал он с добродушной усмешкой. – Когда мы все вернемся домой. Если, конечно, к тому времени у вас не появится другой учитель… И если вы признаетесь наконец, – добавил он неожиданно, – кто же все-таки направил вас с капитаном ко мне? Надеюсь, теперь вы уже не думаете, что я способен оторвать ему голову?

Вероника несколько растерялась.

– Ой, – сказала она, хлопая глазами. – Кто направил… я бы и сама хотела это знать! Кот какой-то, серенький, тощий, назваться отказался…

Овечкин состроил недоуменную мину. Потом лицо его прояснилось.

– Мой домовой, не иначе. Вот ведь холера неугомонная! Во второй раз уже засаду устраивает! Ну да ладно, прощу. Был он у меня безымянный, а теперь так и буду его звать – Засада… Что ж… полагаю, все решено, пора и в путь. Куда вы собирались нас переправить, капитан?

Кароль широко улыбнулся.

– Я очень рад, что вы согласились задержаться, Михаил Анатольевич. Уверен, не пожалеете. Так… для начала давайте-ка сюда все свои курточки. Надо закинуть их подальше, чтобы следа не осталось. Чертов подпоручик Кичига наверняка слышал наши разговоры о Квейтакке. И здесь нас тоже будут искать.

«Пусть ищут!» – с легким сердцем подумала Вероника, вспомнив, как лихо разобрался капитан с посланными за ним эльфами. А вслух спросила:

– И что же мы теперь будем делать?

– Ну, – сказал Кароль, поворачиваясь к ней, – ваше первое желание, благородная дама, исполнено еще не до конца. Эту прелестную лужайку нельзя считать всей Квейтаккой. Полетаем, посмотрим страну. Отдохнем заодно от треволнений – все-таки убивать нас здесь никто не станет! А потом займемся последним желанием…

Антон, до сих пор сидевший в стороне, после этих его слов поднялся, сбросил свою куртку в общую кучу. И снова отошел к ручью.

– Куда вы, масьёр? – окликнул его Кароль. – Мы не задержимся здесь ни на секунду!

– Сейчас, – глухо отозвался тот. Встал на колени и принялся умываться, щедро плеща в лицо и на волосы голубой, прохладной водой.

Вероника посмотрела на него не без зависти, потом перевела взгляд на крошечный домик на склоне холма. И задала наконец вопрос, мучавший ее с первой минуты пребывания на квейтанской земле:

– Интересно, кто там живет?

– Суслик какой-нибудь, – без всякого интереса в голосе ответил капитан Хиббит, мановением руки отправляя в никуда их теплую верхнюю одежду. Потом смерил взглядом скромный Вероникин наряд – она опять была в костюме для верховой езды. Чудесное синее платье затерялось безвозвратно в какой-то из шеморских гостиниц.

– А может, хоббит? – спросила она.

– Может, и хоббит… Вы не против, Вероника Андреевна, переодеться по здешней моде? Не скажу, что я от нее в восторге, но так здесь одеваются многие, и вы не будете бросаться в глаза.

– Пожалуйста, пожалуйста, – сказала она. – А скажите, капитан, ваша фамилия… то есть псевдоним… часом не от слова «хоббит»?

– Не знаю, – рассеянно ответил он, продолжая присматриваться к ее фигуре взглядом опытного портного. – Предлагали разное, но мне понравилось звучащее в нем ехидство. Хи-и-иббит… Я и согласился.

Кароль щелкнул пальцами.

– Готово! – и повернулся к Антону. – Масьё-ор!

Вероника критически осмотрела свой новый наряд – широкая темно-красная юбка ниже колен, терракотового цвета корсаж со шнуровкой, белая блузка, плетеные кожаные сандалии. К поясу подвешена маленькая, шитая бисером сумочка. На руке – тарианский тинтаровый браслет. Должно быть, неплохо… жаль, зеркала нет!

Кароль тем временем столь же быстро разобрался с костюмами Антона и Михаила Анатольевича. И когда сказочница взглянула на них, все трое были уже одеты, как эльфы с Бродяжьей пустоши – в светлые рубашки апаш, в узкие черные штаны, подпоясанные широкими черными кушаками, и обуты в мягкие сапоги с короткими голенищами.

Они посмотрели на нее с таким же восхищением, какое вызвали у Вероники их наряды. После чего капитан Хиббит патетично провозгласил:

– Пейзане и пейзанки! Слушайте мое предложение! После всех злоключений лично у меня, бедняжки, остался только призрак здоровья. И потому я предлагаю совершить небольшую экскурсию в замечательное курортное местечко, которое называется Дом Безумного Магнуса. Кто такой этот Магнус, знает один лишь камень Шиль… а я, со своей стороны, смею уверить, что климат там превосходный, вода целебная, солнце самое лучистое во Вселенной! Вперед, господа!

И не успела любопытная Вероника поинтересоваться, что такое «камень Шиль», как теплая рука капитана уже крепко стиснула ее руку и телепортация в Дом загадочного Безумного Магнуса совершилась.

* * *

– …Вот, – завершил свой доклад Тинтаэль и выложил на стол серебряные наручники, которые им с напарником так и не удалось применить по назначению.

Кавалер-майор Эме Каваль закусила губу.

– Это не капитан, это черт! – сказала она после небольшой паузы. – Он опять выполнил задание, которое ему еще даже не успели поручить!

Эльфы согласно кивнули и потупились.

– Что ж, – продолжила Эме, – я не виню вас, кавалер-лейтенанты. Ваше сообщение куда важней задержания капитана Хиббита. Надо немедленно связаться со штабом действующей армии… – Она коротко вздохнула и добавила: – Хорошо все-таки, что мы не стали обращаться к Страже по поводу этой его выходки. Разберемся сами. Но что с ним были за люди?

– Трое землян, – пожал плечами Тинтаэль. – Разглядеть как следует мы не успели, но, кажется, кто-то из них тоже маг.

– Дама, – скрипнул подпоручик Кичига. – Та самая… последнее задание капитана.

– Дама – маг? – удивилась Эме. – Скорее уж, ведьма…

– Нет, маг один из кавалеров, – сказал Тинтаэль. – Остальные двое – просто люди.

– Не совсем, – поправил его Кичига. – Дама – ведьма, правильно говорит кавалер-майор. Только умения нет. А сила есть.

– Зачем же он их водит за собой?

Эме Каваль устремила взгляд в пространство, полагая свой вопрос безответным.

– Не зачем, а куда, – неожиданно проскрипел подпоручик. – Они идут в Квейтакку. И все время ругаются.

Эме устремила на хрхойха долгий задумчивый взгляд.

Затем хлопнула себя по лбу, выдвинула ящик стола, достала оттуда листок бумаги, испещренный неровной вязью букв староквейтанского алфавита, и внимательно в него всмотрелась.

– «Именем… Отца связываю сердца», – пробормотала она себе под нос. – Так. Кое-что складывается, – и подняла голову. – Кавалер-лейтенанты, вы продолжаете следовать за капитаном. Завтра…

– Прошу прощенья, кавалер-майор, – перебил ее Галлиэль. – Но нам нет смысла следовать за ним. Капитан сказал, что сдастся только полковнику Герьеру.

Она тяжело вздохнула.

– Он так сказал?.. Ну, что ж, значит, вы свободны. Мы побеседуем с полковником Герьером – кажется, он уже вернулся. Ты, подпоручик, возможно, нам еще понадобишься. А возможно, и нет. Пока отдыхайте. Удачи!

– И тебе удачи, – хором откликнулись ее подчиненные и покинули кабинет.

А кавалер-майор Эме Каваль, зажав в руке листок с загадочной надписью, отправилась с докладом к своему непосредственному начальнику, полковнику Рон Аннону.

Не прошло и часа, как в походном штабе Первой Лучистой армии закипела жизнь. Забегали ординарцы, понеслись в разные стороны вороны-рассыльные с синими конвертами в клювах… Засидевшиеся без дела командующие разом оживились, подтянулись, зашуршали картами и начали припоминать в ожидании военного совета, что им известно о Тариане и Ордене Люмьер Нуар.

Разведывательного управления все это уже не касалось. Передав важное сообщение в штаб действующей армии, там вплотную занялись списком с талисмана некоей земной сказочницы, ибо полковник Рон Аннон по-прежнему полагал главнейшей своей заботой немедленное пресечение незаконной героической деятельности капитана Хиббита. И через час у него в кабинете собрались маг-лингвист, эльф-шифровальщик и два гнома-реставратора – все из числа наилучших в стране, мастера на все руки.

Полковник Себастьян Герьер, тоже приглашенный на это совещание, удивленно вскинул бровь при виде столь блистательного общества.

– Что тут происходит? Нам прислал ультиматум на Первоязыке сам Люцифер? – скептически поинтересовался он. – Или вы откопали где-то мемуары Архистратига Михаила?

– Ни то, ни другое, – сердито ответил Рон Аннон. – Твой дружок, капитан Хиббит…

– А! – сказал Герьер и махнул рукой. – Так это из-за него началась военная кампания.

– Да, – вздохнул Рон Аннон. – Он, конечно, молодец, но видишь ли, Себастьян…

– Вижу. Как всегда, противозаконные действия. Заслуги заслугами, а порядок есть порядок…

– Именно! – еще больше рассердился старый разведчик. – Вечно ты ему потакаешь! Но, в конце концов, он мой подчиненный, а не твой! И я требую…

– Что от меня-то нужно? – бесцеремонно перебил его полковник Герьер, падая в кресло и вытаскивая сигареты.

Рон Аннон поморщился.

– С помощью этих уважаемых магистров, – он повел рукой в сторону собравшихся, – я надеюсь выяснить, куда капитан в данный момент направляется. И когда я это узнаю, ты отправишься туда же и арестуешь его. Вот и все.

– Почему я? – спросил Герьер, закуривая. – У меня что, других забот нет?

– Твой полк остается в резерве, – напомнил Рон Аннон. – А этот паршивец заявил, что сдастся только тебе!

Полковник Герьер подавился дымом и закашлялся.

– Ну, если так… – прокаркал он сквозь кашель, и непонятно было, задыхается он или пытается удержаться от смеха. – Ну, если этот паршивец так заявил…

Начальник разведывательного управления полковник Рон Аннон, обычно носивший обличье солидного немолодого мужчины интеллигентного, но неприступного вида – под стать должности, поправил свой строгий галстук и уставился на этого черноволосого красавца-асильфи – вечно растрепанного, в расстегнутом мундире, выглядевшего едва ли на тридцать, – с негодованием.

– Себастьян!..

– Всё, всё, – полковник Герьер подавил наконец свой не то кашель, не то смех и поднялся с кресла. – Я все понял. Позовёте, когда придет время, и я его, так и быть, арестую…

Он, посмеиваясь, удалился из кабинета.

А Рон Аннон и его специалисты не мешкая приступили к исследованию листка бумаги, исписанного рукою капитана Хиббита – этого вечного нарушителя спокойствия, так и не утратившего привычек своего бурного прошлого…

Глава 28

Капитан отпустил руку Вероники и принялся похлопывать себя по карманам штанов в поисках неведомо чего.

– Местечко это на самом деле из ряда вон, – сказал он беспечно. – Совсем не для таких, как мы, еле живых путников с растерзанными нервами. Но зато обладает двумя большими достоинствами – расположено в глуши, и постояльцев здесь, как правило, немного.

– И что же в нем необычного? – спросила Вероника.

Никаких неприятных ощущений, вроде головокружения, после телепортации она давно уже не испытывала – успела привыкнуть, и теперь жадно разглядывала здание, перед которым они очутились.

На первый взгляд в нем и вправду не было ничего странного. И тем более безумного. Красивый трехэтажный дом с башенками и полукруглыми окнами, выкрашенный в бледно-розовый цвет, стоял среди обильно цветущих деревьев, похожих на земные каштаны, и на открытом пространстве перед ним были выставлены столы и стулья. На столах красовались вазы с пышными, отливавшими золотым блеском розами, в стороне тихо журчал фонтан в виде купающейся под водопадом русалки. И нигде ни души – в этот ранний час постояльцы Дома Безумного Магнуса, равно как и его хозяева, похоже, еще сладко спали.

Кароль выудил наконец из кармана тинтаровый перстень и, катая его в пальцах, повернулся к Веронике.

– О, – сказал он, – внешность бывает обманчива, как известно. А по отношению к дьявольской выдумке сумасшедшего мага это изречение верно не то что вдвойне, а стократ!

– Да? – с сомнением спросила Вероника, озираясь по сторонам.

Каштановый парк раскинулся кругом насколько видел глаз. И выглядел совершенно безобидным. На ветке ближайшего дерева сидели три длиннохвостые птицы с голубым оперением, похожие на соек, и с любопытством таращились на людей. Белые свечи цветов излучали жемчужное сияние. Аромат жасмина, покой, тишина…

– Это сейчас все так мило, – усмехнулся Кароль. – Птички, цветочки! Но через минуту, через два часа, через трое суток – время предсказать невозможно – тут окажется замок, обнесенный рвом. А, может быть, палаццо в стиле позднего Возрождения. Или дворец спорта «Юбилейный». Или походный лагерь крестоносцев. В общем, черт знает что. Это может случиться и среди ночи. Я разок ночевал здесь и больше не хочу, благодарю покорно, – он скорчил выразительную гримасу. – Не люблю, знаете ли, просыпаться оттого, что на грудь прыгает черная кошка. Или кровать встает дыбом и сбрасывает тебя на пол. Утром тоже… не вижу ничего приятного в том, чтобы очнуться не в своей тихой светлой комнатке, а в застенках инквизиции, и битый час искать выход, потому что лестницы исчезли и появились новые коридоры! Нет, нет, даже не уговаривайте… я и зайду-то в него только на минутку, снять номер. Думаю, мы отдохнем здесь денька два, как раз, пока Михаил Анатольевич сделает свое последнее доброе дело. Никто не возражает?

– Нет, – хмыкнул Овечкин, а Вероника озадачилась.

– Что-то я не совсем поняла. Где именно мы отдохнем, если вы не хотите в этот Дом даже входить?

Рассказ капитана Хиббита ее нисколько не удивил. Чего еще и ждать от волшебной страны, как не постоянных чудес? Но переворачивающихся среди ночи кроватей и прочих превращений ей тоже не хотелось. Хотелось хотя бы разок выспаться спокойно.

– Хозяева Дома хитры и мудры, – нараспев произнес Кароль. – Постояльцев терять не хотят. И дают им время от времени отдышаться от ужаса вне зачарованной территории – в маленьких коттеджиках на берегу озера. В один из них мы и направим свои стопы – если пожелаете, разумеется.

– Ой, конечно, – с облегчением сказала Вероника. – А на экскурсию сюда можно будет сходить?

– В любое время, – заверил ее Кароль. – По вечерам здесь обычно бывают концерты – в духе очередного преображения. То миннезингеры, то гондольеры. А то и симфонические оркестры, – он повернулся к Антону и протянул ему перстень. – Масьёр, наденьте, пожалуйста. Это – колечко-переводчик, добрая память о… Тариане. Запомните – ко всем встречным надо обращаться на «ты», даже если встретите самого Мафусаила, и называть их «кавалерами» либо «дамами». Для пущей важности можно и «благородными». Мы, конечно, не будем особенно мозолить глаза здешним обитателям – лучше держаться подальше, но мало ли что может случиться!

Антон молча кивнул, принял перстень, надел на палец.

Вероника посмотрела на своего рыцаря и слегка нахмурилась. Вид у него был такой, словно его уже совершенно не интересовали никакие чудеса и Домов Безумного Магнуса он навидался в своей жизни до оскомины. Отсутствующее выражение лица, усталые глаза…

И спрашивать не надо, что с ним происходит, подумала она, все ясно и так. Сомнений уже не осталось – капитан Хиббит доведет дело до конца, исполнит и последнее ее желание, чего бы это ни стоило. Возможно, поиски «драконовидца» займут еще немало времени и впереди их ждут еще самые невероятные приключения, но Антон уже не может надеяться на то, что она передумает и решит вернуться домой. До чудес ли ему?..

Вероника закусила губу. И не в первый раз пожалела, что вовлекла его в свои похождения. Прав, прав был капитан Хиббит, когда говорил об ее взбалмошности… к черту, не нужны ей такие «изюминки»! Пора бы уже научиться сдержанности. И помнить хоть иногда о последствиях…

Каким праздничным мог бы стать этот день, первый день на квейтанской земле – не будь рядом Антона, один вид которого неустанно взывает к ее совести! И не будь у нее самой тайной смуты на сердце… смуты, с которой надо что-то делать, но она понятия не имеет, что и как…

Думать об этом решительно не хотелось. И Антону помочь она, увы, ничем не могла. Вероника встряхнула головой, отгоняя уныние, и принялась рассматривать голубых птиц, все еще восседавших на дереве неподалеку. У них, по крайней мере, вид был веселый. Как будто они понимали, о чем говорят стоящие внизу люди, и страшно забавлялись. Вертели хвостами, подпрыгивали, перечирикивались…

– Подождите меня здесь, – сказал Кароль. – Схожу за ключом.

И, бодро насвистывая какую-то мелодию, зашагал к Дому.

Никому уже и в голову не приходило спрашивать у капитана, где он берет деньги, чтобы оплачивать все их безумные расходы – проживание в гостиницах, обеды и ужины в ресторанах, одежду и прочее. Но Веронике сейчас, когда она вспомнила об этом, снова сделалось не по себе. Кажется, процесс исполнения ее желаний оказался для волшебника весьма разорительным!

В мечтах все происходило иначе. Волшебник щелкал пальцами – и готово! Вот тебе прогулка по Квейтакке, вот тебе суженый-ряженый… Да и сам он был другой – почтенный седобородый старец в черном балахоне, а вовсе не обаятельный разведчик в модном костюмчике…

Тут Овечкин шумно вздохнул, и Вероника повернулась к нему, надеясь отвлечься от ненужных мыслей разговором. Но он сказал всего лишь:

– Сообщу-ка я жене, что задерживаюсь, – и отошел в сторонку.

А сказочница, которой его слова напомнили о том, что Михаил Анатольевич через два дня все-таки собирается вернуться на Землю, нерешительно покосилась на Антона.

Словно почувствовав ее взгляд, он поднял голову и криво усмехнулся.

– Не беспокойся обо мне, – сказал неожиданно. – Гуляй, веселись. Я постараюсь соответствовать.

– Антошечка… – жалобно начала Вероника, не зная, как предложить ему уйти с Овечкиным. Но он не дал ей закончить, словно опять угадал ее мысли.

– Не надо! Я был дураком, когда на что-то надеялся… но теперь я досмотрю этот спектакль до конца. Кроме того, кто знает – вдруг я еще пригожусь. Просто не думай обо мне.

– Как? – спросила Вероника.

Антон вздохнул.

– Вон идет капитан Хиббит, – сказал он вместо ответа. – С ним не соскучишься!

* * *

Да уж, соскучиться с капитаном Хиббитом было, пожалуй, делом невозможным!..

Из Дома Безумного Магнуса он вернулся, сияя самой обаятельной из своих улыбок, – ни дать ни взять старый добрый приятель всех троих, никогда в жизни ни с кем не ссорившийся… Подмигнул Веронике и Овечкину, затем привстал на цыпочки, чтобы заглянуть Антону в лицо, и скомандовал:

– Крошки мои, за мной! – с такой уморительной интонацией, что даже Антон не выдержал и улыбнулся.

А потом капитан, треплясь без умолку, повел их через каштановый парк к месту будущего пристанища, и уже через несколько минут стало казаться Веронике, что никакой Тарианы с ее рыцарями-фоментаторами никогда не было на свете, и пиратской Кортуны не было, а просто – собирались они в Квейтакку и вот, пришли наконец. Радуйтесь и веселитесь!

Квейтакка…

Чертовски красивая страна, конечно, и полная чудес, разумеется… но что такое, в конце концов, даже и чудеса, как не следствие всего лишь некоторых потаенных законов природы? Природа здесь иная – вот и законы иные, все очень просто, так, во всяком случае, следовало из небрежных объяснений Кароля. Деревья и цветы, оказывается, светятся потому, что в земле живут, неустанно удобряя ее, мелкие и довольно гадкие на вид червячки-астрофоры. Дивный климат обеспечен всего лишь удачным географическим расположением пяти квейтанских материков, а на полюсах планеты хватает и льда, и снега. Что же касается жителей этого мира, то далеко не все они столь прекрасны и совершенны, как можно было бы подумать. Красавицы-русалки, к примеру, с этими их экзотическими хвостами и зелеными волосами, глупы в большинстве своем как пробки. С ними и поговорить-то не о чем… А в основе любых, даже самых поражающих воображение превращений лежат сухие магические формулы – строгая наука, и ничего, по сути, увлекательного!

Неизвестно, воспользовался ли сам капитан какой-нибудь формулой или пустил в ход свой природный дар, немногим, в общем-то, и уступавший колдовским чарам, только он очень скоро и без малейшего труда заразил легкомысленным весельем всех. Антон оттаял, Овечкин проявил себя непринужденным и остроумным собеседником, и Вероникины тревоги и страхи отступили, и развеялась душевная смута…

Первый день на квейтанской земле и впрямь обещал стать если не праздничным, то весьма и весьма приятным. Особенно, когда и чудеса, обилие которых могло бы довести с непривычки до нервного потрясения, перестали в результате комментариев капитана Хиббита казаться чудесами и начали восприниматься как нечто само собой разумеющееся…

Последним, пожалуй, от чего у Вероники еще закружилась голова, было преображение коттеджа, в который привел их Кароль.

Деревянный, резной и прянично-хорошенький, он казался слишком маленьким для четырех жильцов – до того мгновения, когда капитан Хиббит вставил ключ в скважину.

Стены двинулись вширь, крыша – вверх, и не успела сказочница глазом моргнуть, как перед ними возвышался уже совсем другой дом. Кудрявая пряничность резного дерева сменилась строгими линиями беленого камня; по стенам, обвивая высокие окна, заструился плющ; крыша покрылась голубой черепицей; вдоль боковой стены протянулась открытая терраса с видом на озеро; вокруг раскинулся цветник…

Вероника ахнула. А капитан Хиббит сказал, пожимая плечами:

– Девяносто восьмое уравнение Ариманши. Им могут пользоваться даже школьники – надо только научиться выговаривать без запинки ключевое слово «кстифраанойя»… Но я, оказывается, и не подозревал до сих пор, как это на самом деле приятно – быть волшебником, – он бросил на Веронику смешливый взгляд. – Когда кругом одни маги, забываешь о естественной человеческой реакции!

Внутри дома обнаружились четыре спальни, каждая со своей ванной комнатой, и общая гостиная. А также примыкавшая к террасе кухня. Обстановка была скромной, но очень уютной. На столах и подоконниках – вазы с голубыми цветами, похожими на гиацинты, но с ароматом сирени; на полах – пушистые ковры. В гостиной – камин, рядом наготове дрова…

– А зачем камин, если здесь всегда лето? – поинтересовалась Вероника.

– По ночам бывает прохладно, – объяснил Кароль, – особенно после грозы. К тому же любителей живого огня хватает и среди магов. А маги – народ хитрый и ленивый… загляните – там, внутри, встроенная искусственная саламандра. И с растопкой возиться не надо!

Вероника заглянула и отшатнулась. Маленькая золотистая ящерка, прилепившаяся к задней стенке камина, отнюдь не показалась ей искусственной – она скалила мелкие острые зубки и сверкала глазами!

Осмотрев дом, они вышли на просторную веранду, где стоял стол, накрытый белоснежной скатертью. И ровно через минуту на этот стол прилетело несколько подносов – капитан успел сделать в гостинице заказ. Кофе, свежие булочки, ветчина, сливки…

– Обед я приготовлю сам, – сообщил Кароль, усаживаясь за стол. – Что-то вдруг размяться захотелось. А вечером сходим на концерт, там и поужинаем.

– Вы еще и готовите? – удивилась Вероника.

– Немного, – скромно сказал он.

Но сказочница сразу вспомнила, что точно так же капитан Хиббит ответил, когда она спросила, играет ли он на фортепьяно. И вслед за тем выдал Шопена, чьи опусы требуют от исполнителя весьма незаурядного мастерства!

Что за человек?.. И есть ли на свете что-нибудь, чего он не умел бы делать?

Они с аппетитом позавтракали. Затем остатки трапезы вереницей улетели со стола куда-то вдаль, и Михаил Анатольевич торжественно пригласил Веронику на первый урок.

Кароль, когда она выходила с террасы, успел шепнуть ей на ухо:

– Если вы окажетесь не слишком сообразительной ученицей, я лично отнесусь к этому с полным пониманием и одобрением!

Она только фыркнула в ответ.

Хотелось бы, конечно, задержать Овечкина подольше… Но вряд ли можно надеяться, что маг, владеющий телепатией, не заподозрит подвоха!

…День действительно получился чудесный. Долгий, спокойный, заполненный вперемежку развлечениями и делами, причем и то и другое казалось отдыхом, столь приятная и непринужденная атмосфера воцарилась в их маленькой компании. И еще казалось, что только такой и должна быть настоящая жизнь. Неспешной, веселой и легкой. И люди всегда должны окружать именно такие – беззаботные, улыбающиеся, довольные…

Даже Антон, как и обещал, соответствовал. Развлекался, похоже, вполне искренне.

Впрочем, пока Овечкин преподавал Веронике основы искусства ставить ментальный щит, Антон с Каролем успели немного поспать. Может быть, поэтому друг ее взбодрился и повеселел. А капитан сделался еще общительней и лучезарней…

По окончании первого урока Михаил Анатольевич тоже ненадолго прилег. Веронике же спать совсем не хотелось – как ни странно, но, невзирая на почти бессонную ночь, чувствовала она себя прекрасно.

Капитан Хиббит объяснил это все той же квейтанской кровью, магические силы которой, по его словам, крепли от соприкосновения с родной землей. И они втроем отправились купаться в озере и загорать – в шкафах спален нашлись купальные костюмы на любой вкус.

Кароль, правда, от этого удовольствия отказался. Он даже рубашки не снял. И, сидя в тени плакучей ивы, с удовольствием наблюдал за тем, как Антон отбивается от двух немедленно вынырнувших откуда-то русалок. Их очень заинтересовал красавец-блондин, сунувшийся по неосторожности в воду, и в результате Антону пришлось спасаться бегством – с растерзанной гирляндой из кувшинок на шее.

Веронику водяные жительницы не тронули, но плавать в одиночестве она побоялась и тоже поспешила выбраться на берег.

Потом они с Антоном лежали на маленьком, залитом ласковым солнцем пляже, и Кароль, по-прежнему сидя в тенечке, развлекал их байками из жизни своих друзей-контрабандистов.

– Авось пригодится что-нибудь для ваших сказок, – заметил он, когда Вероника отсмеялась после очередной истории. – Вы черпаете сюжеты исключительно из воображения или из жизни тоже?

– Я их вообще не черпаю, – пожала плечами та. – Они образуются сами.

– Как так?

В глазах капитана светился искренний интерес – что может быть заманчивей для писателя? И Вероника, не удержавшись, пустилась в объяснения.

– Я никогда не придумываю сюжеты заранее, – сказала она. – Верите или нет, но мне на самом деле их диктуют герои… которые и сами-то не пойми откуда берутся! Бывает, приснится или пригрезится, а то и так, ни с того ни с сего, в голову вскочит какой-нибудь персонаж – оригинальный или просто симпатичный, но интересный настолько, что о нем хочется написать. И уже не отстает от меня – заставляет о себе думать, пока я не пойму досконально, кто он такой и что ему в этой жизни может быть надо. А дальше… сюжет обычно с того и начинается, что мистер Икс попадает в такую-то и такую-то ситуацию и пытается сделать то-то и то-то – следуя своим желаниям, заметьте, а не моим! И тут откуда ни возьмись являются другие персонажи, которые помогают ему или препятствуют, и повествование развивается себе потихоньку в направлении, заданном их желаниями и поступками. Герои сами знают, чего хотят, и действуют сами. Мое же дело – не мешать, не пытаться повернуть ход событий в ту сторону, которая кажется нужной мне, а не им. Иначе все застопоривается, и приходится начинать думать заново…

Таким вот образом мои сюжеты и складываются, и каждый поворот в них – я не преувеличиваю – полностью зависит от этих, казалось бы, вымышленных, но оч-чень самостоятельных личностей!..

– И все они сказочные? – полюбопытствовал Кароль. – Вы никогда не писали о реальной жизни?

Вероника захлопала глазами.

– Это о какой? – с комической растерянностью спросила она.

– Да, действительно… О чем это я говорю?

Кароль заразительно расхохотался. Она тоже рассмеялась.

Антон рассеянно улыбался, глядя на светлые воды озера, в которых отражались облака. Мимо пролетела стайка стрекоз всех цветов радуги, оседланных крохотными человечками. Вероника, перестав смеяться, вытаращила им вслед глаза.

– Цветочные эльфы, – сказал Кароль, провожая стайку взглядом. – Жутко сварливые существа!

– Правда?

– Правда. Хотя по ним и не скажешь.

– Боже мой, – вздохнула Вероника, – какой же вы счастливый человек, капитан! Живете здесь, каждый день любуетесь этой красотой, – она посмотрела на светящиеся прибрежные кусты, подняла глаза к небу, – видите эльфов, гномов и фей, знаете о них все…

– Везунчик, – усмехнулся он. – Согласен с вами, Вероника Андреевна, но… На самом деле жизнь здесь не так проста, как это может показаться на первый взгляд. И совсем не безоблачна. Не зря приходится постоянно держать защиту – утратишь бдительность, тут тебя и пришибет шальным заклятием, предназначенным совсем другому «персонажу»… Да и колдовство не даром дается. Оно, знаете ли, требует изрядных усилий… помните, как выглядел Михаил Анатольевич после разгрома Алиэттинного особняка?

– Да, конечно, я понимаю, – сказала она. – Я никогда и не думала, что это легко.

– Думали, думали, – снова усмехнулся Кароль. – Ну ничего, вот возьмется за вас Овечкин по-настоящему, узнаете, почем фунт лиха! Что здесь хорошо – колдовать легче. Помогает природная магия – земли, воздуха, воды. На Земле придется потруднее!

– Справлюсь, – самонадеянно сказала Вероника. – Что-то вы такое, помнится, говорили насчет обеда, капитан? Помощь не требуется?

– Ни боже мой! Сейчас и займусь, – он с готовностью поднялся на ноги. – Надеюсь, купаться вы больше не хотите? Можно оставить вас тут без присмотра?

– Нет, – Вероника поспешно вскочила тоже и принялась отряхиваться от песка. – Может, нас никто и не утащит, но я в жизни не пропущу такого зрелища – капитан Хиббит в фартуке, с ножом в руках!.. Хоть картошку-то почистить доверите?

– За кого вы меня принимаете? – возмутился капитан. – Сейчас… все бросим и кинемся чистить картошку и прочие корнеплоды! Или мы уже не маги?.. Ладно, так и быть, присутствовать при этом таинстве разрешаю. Но на почтительном расстоянии. Очень почтительном!..

Он и впрямь никого не подпустил к своему «таинству». Более того, когда Вероника, приняв душ и переодевшись в белый сарафан, найденный в шкафу, явилась в кухню, все, что требовалось чистить, было уже очищено, и даже пущено в дело, и запахи стояли – только держись! На плите пыхтела кастрюля и скворчало сразу несколько сковородок, а сам капитан колдовал над миской с чем-то загадочным, в состав которого входили среди прочих ингредиентов мука и зелень.

– Будет дивное мясо, – сообщил он Веронике, с фантастической скоростью нарезая на доске луковицу. – Такого вы еще не пробовали. И скромный супчик – ностальгическое воспоминание о детстве!

Она уселась возле стола, чуть в стороне, чтобы не мешать, и принялась завороженно наблюдать за тем, как он энергично орудует то ножом, то ложкой.

– Кто учил вас готовить, капитан?

– Никто, – весело сказал он. – Сам, всё сам, совсем как ваши герои. Мне просто было интересно… мне вообще все на свете интересно. Кроме разве что физики с математикой. При виде формул сразу становится дурно!