Текст книги "Проза жизни [Обыкновенная жизнь]"

Она посвятила молодого человека в свои взгляды на других молодых людей, исповедалась в своих жизненных планах, рассказала о Кристине и Шпульке, самокритично описала, как обманулась в Богусе, и наконец призналась, что была свидетельницей того, как его пыталась обольстить кокетливая молодая дама. Молодой человек проявил ко всему живой интерес, в том числе и к последнему факту.

– А как вы там оказались? – с удивлением спросил он.

– Воровала с подругой часы, – таинственно ответила Тереска, потом не выдержала и рассмеялась, а потом рассказала ему соответствующий фрагмент афёры. Молодой человек от души развеселился.

– Так это были вы! Я знал, что там кто-то стоит, но не мог сориентироваться, кто именно. Скорей, интуитивно чувствовал чьё-то присутствие. Очень рад, что все разъяснилось таким образом.

Тереску удивило такое обострённое восприятие в человеке окружающего и память на несущественные детали, ладно уж для них со Шпулькой тот вечер оказался незабываемым, но он-то не воровал часы, ему незачем было запоминать все до мелочей. Разве что… разве что та девица…

– А та дама… – Осторожно заикнулась она. – Вы с той дамой тогда…

– Ни тогда, ни сейчас, – ответил молодой человек с покоряющей искренностью. – Эта дама представляет собой образец того, что вам так не нравится в молодых людях.

– Если мне не нравится, это ещё не значит…

– Мне тоже не нравится. И мне нравится, что вам это не нравится. Вы правильно поступаете, когда сторонитесь всяких… мимолётных увлечений. Человек заслуживает большего. Если, конечно, уважает в себе человека.

Тереска сразу же припомнила и Коссак-Щуцкую, и крестовые походы, сразу поняла, о чем речь. Вот оно, каково взаимопонимание! Вот что ей нужно! В душе у неё стало разъясняться.

– Но тогда я уж точно обречена на одиночество, – критически заметила она, почему-то своим выводом ничуть не расстроенная. – Разве что найдётся такой, который думает точно так же.

– Разумеется, найдётся. Не огорчайтесь, таких немало. Таких, которые ищут настоящих чувств, а не подделок, вот только они скрывают это, чтобы не выглядеть старомодными.

– Вы меня утешили, я и сама старомодна. Не значит ли это, что вы тоже?..

– Да, я тоже. И если уж я сохраняю надежду, то вам и подавно незачем её терять. Вы ведь совсем ещё молоды! Перед вами открыт весь мир!

Слова его прозвучали с такой убеждённостью, что у Терески прямо дух захватило. Весь этот открытый мир вдруг возник перед нею во всей своей безграничности, окружил её, проник в неё, заполнил так, что она чуть не взорвалась от полноты ощущений. Ну конечно, все у неё впереди!

С историей покончено, репетиторскими уроками она обеспечена, впереди весна, а там и каникулы! Над Восточно-Западной трассой зашумели леса, трамвайными путями потекли реки, а на той стороне Вислы заплескался безбрежный океан. Перед нею была вся жизнь! На молодого человека устремились лучезарные глаза, кристально чистые, как ключевая вода, и сияющие, как звезды в небесах.

– Теперь можно ехать домой, – сказала Тереска. – Мне уже совсем хорошо. Но носовые платки в таком виде я вам не отдам, постираю, а потом… Потом могу отослать вам «до востребования». На Главпочтамт.

– Не стоит, я как-нибудь сам за ними зайду. Ваш адрес я знаю. А лучше оставьте их при себе – нам с вами везёт на случайные встречи.

– Не знаю, когда мне придётся в следующий раз воровать часы, но какая-нибудь оказия уж точно представится, – согласилась Тереска. – А вот и мой автобус.

– Я вас провожу. А обыкновенную байдарку лучше не покупайте, только складную. Её перевозить легче…

– Просто загляденье, – вздохнула Тереска от полноты счастья. – А размеры! Все что угодно влезет.

– И два весла, – бездумно восхитилась Шпулька.

– А главное – можно купить в кредит. Не хватает всего тысячи восьмисот злотых. Столько я бы не скопила, но если платить в рассрочку, тут уж кровь из носу, а плати! Сэкономлю и ещё на что-нибудь.

Они возвращались поздним утром после осмотра и внесения задатка за складную байдарку в идеальном, состоянии, которую продавал кто-то из дальних знакомых. Нормы по плаванию были сданы неделю назад! Весна нагрянула внезапно, светило солнце, ветер осушал зимнюю сырость. Тереска затмевала своим сияющим видом даже солнце, шутка ли – кроме удачи с байдаркой судьба ей подарила блестящий успех в школе. Мало того, что она стала первой отличницей во всех третьих классах, ещё и её подопечные ученики блеснули на экзаменах своими познаниями. В результате её акции поднялись в гору, что позволяло надеяться на неограниченный репетиторский доход. Шпулька, тоже сдав плавание, смирилась с Терескиными каникулярными планами и даже увлеклась ими. Учитывая масштабность замыслов и связанные с ними хлопоты, вряд ли Тереска успеет до каникул встрять в какую-нибудь авантюру. Хотя с неё станется…

– Я считаю, что ты могла бы его охмурить, – внезапно заявила Шпулька, прерывая её восторженную оду вёслам.

– Кого? Весло или хозяина?

– Нет, того симпатичного типа с красивыми глазами и носовыми платками.

Тереска остановилась как вкопанная.

– Надо же, мне это как-то не пришло в голову, – недоумевающе протянула она. Потом на какое-то время погрузилась в раздумье, а потом покачала головой и двинулась дальше. – Его не стоит охмурять, незачем и пытаться.

– А по-моему, он вполне на уровне, и не такой уж старый, лет на шесть старше, а то и на пять. И обаятельный. И интеллигентный. И хорошо воспитан. Уж и не знаю, чего тебе в нем не хватает.

– Ты так его нахваливаешь, как будто имеешь в этом свою корысть, – сказала Тереска подозрительно. – Все так, не отрицаю. Обеими руками за. Но охмурить его невозможно.

– Почему?

– Да потому, что он ни на что такое не поддаётся. Белая ворона.

Теперь уже Шпулька остановилась как вкопанная.

– Так ведь это как раз то, что тебе нужно!

– Вот именно. Ему не хватает только одного-единственного достоинства.

– Какого?

– Не стой на проезжей части. Он не влюбился в меня с первого взгляда до потери сознания… Шпулька наконец переместилась на тротуар.

– Но он может влюбиться со второго взгляда, – сказала она осторожно. – Конечно, если ты приложишь усилия.

– Не похоже, что он влюбится даже с двадцать второго. А вообще суть как раз в том, чтобы не прилагать никаких усилий. Понимаешь, все должно происходить стихийно, само собой.

– Ну хорошо, а ты? Что ты о нем думаешь?

– Ничего не думаю. Как-то даже странно. Представляешь, лишь только я пытаюсь о нем подумать, мысли сразу же разбегаются во все стороны. То на ум приходят каникулы, сначала эти, потом следующие, то вспоминаются всякие места, которые непременно надо повидать, то всякие дела, которые нужно переделать… Голова кругом начинает идти. Я не моту о нем думать, а то начну хвататься за все дела подряд и ещё надорвусь. Да и как подумаю, что он смог бы в меня влюбиться… – с прерывистым вздохом вырвалось у неё. – Что это случилось бы… Что те чувства, о которых он говорил…

Шпулька шумно втянула воздух, вдруг поймав себя на том, что слушает подругу затаив дыхание и через секунду могла бы задохнуться.

– Ну! – нетерпеливо сказала она.

– Скорее мы на этой байдарке доплывём до Флориды, чем он в меня влюбится. Но до Флориды мы не доберёмся, значит, и рассчитывать мне на него нечего. Избави меня Бог влюбиться в него, тогда я уж точно всю жизнь буду несчастной, это тебе не глупый Богусь…

Шпулька с грустью подумала про себя, что случай безнадежный, разве что Тереска серьёзно настроится на путешествие во Флориду, не байдаркой, конечно, а какой-нибудь посудиной посолидней. Тереска и на этот раз выкинула финт: влюбилась в весь белый свет!

А Тереска подняла мечтательный взгляд к небу.

– Мир такой огромный, – с изумлением объявила она. – Должны же мы увидеть хоть кусочек! Так что забудь про серую прозу жизни!