Текст книги "Кружево судьбы"

Глава 4

Прошло несколько дней. Бабушка с внучкой просыпались в одно время, вместе готовили завтрак, болтали о том о сем. Затем Анита нехотя садилась за компьютер переводить невыносимо скучный, как жвачка, длиннющий роман, а Наина удалялась на свою территорию, гуляла или уезжала куда-то в таинственную «частную жизнь». Ужинали вне дома, выбирая «глупые», без роботов, ресторанчики.

Анита начала ощущать внутри, где-то за грудиной, нечто сродни первой оттепели, капели, напоминающей, что зима не вечна. Что-то изменилось и вокруг: деревья и кустарники уже не выглядели такими безжалостно и необратимо мертвыми, скорее, мирно спящими в ожидании первых лучей весеннего солнца, готовыми в любой момент проснуться под натиском живительных соков. Безнадежно грустное, тусклое небо приобрело оттенок серого жемчуга. В однообразных, на первый взгляд, коттеджах проявились личностные черты и характеры.

Наступил долгожданный день и час, когда Анита с победным криком: «Лети, голубь!» отправила в издательство законченную работу. «О чем произведение?» – спросила Наина, водрузив на стол тарелку с аппетитными сэндвичами.

– Порно-эротическое повествование с финалом, заимствованным у «Ромео и Джульетты». Правда, в данном случае, никто их связи не мешал. Решили уйти сами.

– Настолько утомились?!

– Нет, поняли, что ничего прекраснее и возвышеннее жизнь им предложить уже не сможет. Расстроились и, взявшись за руки, бросились со скалы.

– Оригинально. Надо будет обязательно почитать. – Почитай, почитай. Можешь даже в подлиннике.

Анита блаженно потянулась, а бабушка подвела итог: «Значит, сегодня за ужином и помянем счастливую пару. Кстати, я приготовила тебе сюрприз. Ждала, когда совсем освободишься. Но все – вечером. К семи вернусь».

Анита решила закрепить прекрасное настроение способом, успешно опробованным не одним поколением дам – шопингом. Нескончаемые дорожные пробки превратили поездку в неспешную прогулку на колесах, но времени до назначенного часа хватало с избытком. Добравшись наконец до цели, она оставила машину в подземном гараже, поднялась наверх и для начала зашла в давно облюбованное кафе с целью «заправиться», как всегда перед штурмом бутиков, двойным эспрессо и десертом с интригующим названием «Сладкая загадка шеф-повара».

Несмотря на обеденный час пик, «ее» столик за ширмой в дальнем углу оказался свободным. Анита удобно устроилась в кресле, а на соседнем заметила кем-то забытую книгу в изящном твердом переплете. К бумажным книгам Анита относилась нежно и трепетно: разговаривала с ними, любила перелистывать, ощущая подушечками пальцев демократичную шероховатость, благородную матовость либо аристократичный глянец текстуры; прислушивалась к интимному шепоту переворачиваемых страниц; замирала, как в детстве, раскрывая новую, еще нечитанную книгу. К сожалению, спрос на бумажные книги с каждым годом катастрофически падал. Электронный формат (Анита называла его «братской могилой») и еще более облегченная для интеллекта аудиоверсия уверено прокладывали себе путь на пьедестал, одновременно увеличивая количество желающих обратиться к психотерапевту. В сущности, авторам уже можно было не заморачиваться набиванием текста. Достаточно наговорить задуманные мысли, пропустить их через электронный звуковой и текстовый редактор, затем отправить на устройство-самописец – и произведение готово выйти к своему читателю или слушателю. Недооцененный ранее персонаж с неизменным «кушать подано» выбивался в основные герои.

Анита оценила великолепную работу художника, провела рукой по обложке, будто спрашивая разрешения войти, и открыла книгу. Чем-то знакомая вязь необычных букв насторожила память. Перед глазами как по заказу возникли двери в таинственно исчезнувшей каморке и узор на табличках.

Подошедший официант вернул ее к действительности. «Да, как всегда, – Анита стряхнула с себя наваждение, – кофе и десерт». Юноша удалился, а она принялась рассматривать яркие иллюстрации. Хаотично, на первый взгляд, разбросанные фигуры неожиданно приобрели объем и глубину, точно магнитом втягивая в центр композиции. Картинки оживали – другого, более рационального объяснения, подобрать ей не удавалось. «Хватит. Слишком много загадочного за последнее время. Пора укротить не в меру разыгравшееся воображение. Все имеет достаточно разумное и материальное объяснение. Возможности современной полиграфии огромны – тебе ли не знать», – увещевала взрослая здравомыслящая женщина Анита. «А куда нам деть снеговика, свечи и улыбку?» – робко, словно росток из-под асфальта, пробивался тихий голосок Ниточки.

– Вы читаете на санскрите?

Всецело погрузившись во внутренний диалог, Анита не заметила, как к столику подошел мужчина. Она подняла голову и ахнула: перед ней стоял Сережа. «Извините, я не хотел Вас напугать, – мужчина виновато улыбнулся, – пришлось вернуться за книгой. Забыл случайно». Анита на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула и снова открыла. Как можно было перепутать два таких непохожих друг на друга лица?!

Сероглазого и русоволосого Сергея от вполне заурядной внешности спасали по-восточному приподнятые скулы и темные, вразлет, брови. Карие глаза и слегка смуглая кожа незнакомца естественно и гармонично смотрелись в обрамлении волнистых, доходящих до плеч, иссиня-черных волос. Общими у обоих мужчин были только волевой подбородок, средний рост и спортивное телосложение. «Что происходит? У меня – жар?» – всерьез заволновалась Анита Игоревна. Ниточка же удовлетворенно хмыкнула и удалилась.

– Похоже, я действительно сделал что-то не так.

Еще раз прошу прощения.

– Нет, все хорошо. Просто… Мужчина не дал ей договорить:

– Просто я кого-то Вам напомнил, так? – От растерянности Анита смогла лишь молча кивнуть. – Не удивляйтесь. Я давно привык. Меня то и дело с кем-то путают. Ну, не буду мешать. Удачного дня.

Незнакомец направился к выходу.

– Подождите, – справившись с замешательством, остановила его Анита и взглядом указала на книгу. – Если Вы не очень торопитесь, расскажите о ней. Официант принес заказанный кофе и десерт. «Мне, пожалуйста, то же самое», – попросил мужчина. – «Какой воспитанный! Понимает, что одной мне есть некомфортно», – мелькнуло в ее голове.

– В таком случае, давайте знакомиться. Михаил.

– А я – Анита.

– Какое редкое для этих мест имя. Так Вы читаете на санскрите?

– Нет. Я сейчас, видимо, скажу несусветную глупость, но мне показалось, что это книга читает меня, а не наоборот. Честное слово, я – не сумасшедшая, – выпалила она на одном дыхании и разозлилась. Разозлилась на себя за идиотский текст. («Еще и оправдываюсь! Вот он сейчас повеселится»). Анита вспыхнула и подвинула к себе чашку. Михаил был до ужаса, просто убийственно серьезен. «Конечно, сидит и думает: „Действительно, ненормальная. Книга ее читает“».

– Ничего подобного я не думаю, – раздался спокойный голос. – Вы пейте кофе. Остывший кофе – уже не кофе. Да и десерт выглядит очень заманчиво. А вот и мой заказ. Спасибо».

– Вы и мысли читаете?

– Иногда. Но не в этот раз. Лицо у Вас очень выразительное.

Какое-то время они пили отлично приготовленный кофе и пытались разгадать таявший во рту секрет шеф-повара. Анита была благодарна за паузу, она вновь почувствовала себя свободно и уверено.

Расправившись с десертом, Михаил вернулся к книге:

– Я должен сказать, Анита, что Вы поразительно точно сформулировали самую суть: «Книга читает меня». Не удивляйтесь, но именно так все и происходит. Понять, правда, это удается далеко не каждому. Настоящие книги – как внимательные собеседники: вы слушаете их, а они интересуются вами. Но почему-то я уверен, что Вы и сами, как сейчас говорят, «в теме». Доводилось ли Вам когда-нибудь слышать о «Книге Судеб»?

– Нет, – задумалась Анита. – Но где-то я читала, что у каждого человека на планете существует «томик» с его жизнеописанием, изложенным на пальмовых листьях древними мудрецами Индии.

Михаил чему-то откровенно обрадовался. Его глаза заинтересовано блеснули:

– Замечательно. Хотя, на самом деле, хроники существуют не для всех. Записи сделаны исключительно для тех, кому суждено отыскать и попасть в то место, где хранится их, как Вы метко выразились, «томик». Но «Книга Судеб» – нечто другое. Книга считывает уже пройденный отрезок жизни и сверяет его с предначертанным. Она в силах подсказать, когда произошел сбой в пути или остановка. Читает Книга не всех. К кому-то она остается равнодушной. Почему – не могу объяснить. Это ее выбор. Для многих Книга остается всего лишь сборником красивых легенд.

– На санскрите… – полуутвердительно, полувопросительно вымолвила Анита, заинтригованная тем, что услышала.

– Да, но это – перевод с еще более древнего, к сожалению, исчезнувшего языка.

Михаил протянул ей книгу:

– Откройте и медленно переворачивайте страницы. На каждый разворот положите ладони и задержите их на несколько секунд. Закройте глаза.

«Что за вздор! – упрямо твердила про себя состоятельная хозяйка „умного дома“ в элитном поселке, – очередной мастерски продуманный рекламный трюк. В результате тебя убедят, что сия печатная продукция непременно заработает позже, и для того, чтобы в этом удостовериться, необходимо ее купить. Причем желательно не один экземпляр (почему бы не доставить и близким людям несказанную радость „прочесть“ себя). Включи голову: какая „Книга Судеб“ в кафе торгового центра?! Ты – не в Мадурайском храме Индии. И Михаил, если это его настоящее имя, хотя и симпатичный, на ученого пандита не тянет». – «Но ведь именно ты попросила его рассказать о книге, – возбужденно шептала Ниточка, – Наину бы сюда. Вот уж, кто никогда не пройдет мимо чего-то „необъяснимого с точки зрения разума“. Может, именно поэтому Нано и сама не укладывается ни в одну схему. „Обыкновенное чудо“, как называет ее Игорь».

Анита решительно прервала надоевшие прения и взяла книгу. Та, казалось, лишь этого и ждала, чтобы распахнуться навстречу при первом прикосновении.

Все исчезло. Пространство расширилось, заполнилось плотной, как дождевое облако, физически осязаемой тишиной. Ненавязчивая музыка, приглушенные разговоры, мелькание официантов и даже Михаил остались где-то там, за пределами иной, обступившей реальности. Здесь они были вдвоем: девушка и читающая ее Книга. От страниц исходил еле заметный свет, гуляющий по ладоням. Рукам становилось то очень жарко, то тепло, то прохладно. И вдруг – болезненный укол, а затем – пронизывающий холод.

Анита сидела в любимом кафе, на столе – чашка с остывающим кофе и нетронутый десерт. Позвала официанта, смущенно извинилась: «Я немного задумалась, а кофе остыл. Сами понимаете, остывший кофе – уже не кофе».

– Ничего страшного. Заменить? Сейчас принесу новый.

Глава 5

Михаил нечасто видел главного врача санатория в таком гневе. «Именно так выглядит Зевс, метающий молнии», – подумал он.

– Был бы я Зевсом, от тебя бы уже кучка пепла осталась, – мгновенно отреагировал Главный.

– Ну, это вряд ли.

– Ладно, не время препираться. – Начальник смирил гнев и вернулся за стол. Перед ним лежала бурая папка с диагональными полосами.

– Какого… Ты решил ее прооперировать?

– А давно легкая инъекция приравнялась к хирургии? – возмутился врач. – Новое слово в медицине? Я, видимо, тот исторический момент пропустил.

– До чего же ты… – Главный подбирал наиболее соответствующую, но корректную характеристику, – неудобный в общении. Эта женщина – не наш пациент. Оказалась здесь случайно. У нее «легкая», как ты считаешь, инъекция способна вызвать неоправданно бурную и опасную реакцию. Обрати внимание, как напряглись эмоциональные борозды.

Михаил подошел к столу, раскрыл папку, бегло взглянул и покаянно развел руками в знак согласия: «Для моих подопечных подобная процедура – „освежающий душ“, не более. Слишком неординарная ситуация. Василий прокололся – пусть сам и выкручивается».

– Василий – не доктор. Сам бывший пациент. И достаточно сложный.

– Да уж, намучился я с ним. А ведь как высоко мужик поднялся! Но его душа будто коростой покрылась.

Пришлось сбивать.

Михаил хотел продолжить, но передумал:

– Понимаю, бросить девушку мы уже не имеем права. Кстати, она весьма и весьма… Вплеснуть побольше огня, килограммов пять добавить, «подсветить» глаза – и я готов!

Ради всего святого, помолчи! – поморщился Главный. – Цивилизации исчезают, материки уходят под воду, мамонты вымирают, каменный сфинкс рассыпается – лишь ты не меняешься.

– И не собираюсь. Жаль, нельзя с соседями пере сечься. Для обмена опытом. Их профиль.

Михаил вернулся к папке. «А ведь я ее помню!» – Он прикрыл глаза. Главный терпеливо ждал: лучший врач санатория «Выжженная земля» отличался необыкновенной памятью.

– Семнадцатый век, – начал разматывать Михаил клубок воспоминаний, – небольшой городок во Франции. Отец – хорошо известный даже в столице толмач, с охотой перебрался бы в Париж или в его окрестности, если бы не дочь. Не привлекали ее ни большие города, ни завидные женихи, ни богатые наряды. Звали дочку… сейчас… очень красивое имя… Эсмеральда! Девочка с детства отличалась невероятной способностью к языкам. К тому времени, как она оказалась у нас, понимала любое наречие и диалект, на котором к ней обращались. Правда, отвечала коротко и неохотно. Диагноз Эсмеральды был самый неутешительный.

Михаил встал и прошелся по комнате.

– Если не ошибаюсь, – с горечью и досадой произнес Главный, – полностью восстановить ее так и не удалось.

– Да какой там, – лечащий врач устало махнул рукой, – отогрели слегка и вернули доживать. Сколько лет наблюдаю за людьми! Что они творят! Жутко становится.

– Остынь и рассказывай дальше. Что произошло?

– Отец частенько брал дочку с собой на деловые встречи, где она буквально впитывала иноземную речь. Толмач надеялся заинтересовать Эсмеральду письменными переводами, но грамота девочке не да валась. Да она и несильно усердствовала. Годы шли, девочка взрослела. И вот тут произошло самое любопытное. Но…

Михаил сжал зубы, его лицо потемнело, глаза превратились в черные угли. Зная взрывной и, в то же время, безмерно сострадательный характер подчиненного, Главврач предостерегающе поднял руку.

– Но, – Михаил погасил эмоции, голос зазвучал ровно, – этот чудесный дар ее и погубил. Дело в том, что со временем Эсмеральда научилась понимать не только людей, но и зверей. Все свободное время она проводила в лесу, общаясь с новыми четвероногими друзьями. Они великолепно между собой ладили. Более того, девушке ничего не стоило «уговорить» небо пролиться долгожданным дождем, или, напротив, «убедить» ливень в том, что он уже достаточно напоил землю. Эсмеральда знала, что необходимо нашептать увядающему растению, чтобы заставить его побороться за жизнь, переговаривалась с птицами.

– Дальше можешь не продолжать. – Главный поднялся, открыл окно и долго вглядывался в равнодушно оптимистичное, с редкими пушистыми комочками облаков лазурное небо. Жара быстро затопила кабинет. Он раздраженно захлопнул створки и опустил жалюзи.

– Нетрудно догадаться. Семнадцатый век, Франция, охота на ведьм. Как ей вообще удалось выжить?

– Любовь спасла. Единственный сын местного судьи поклялся, что взойдет на костер вместе с Эсмеральдой. Пришлось отцу выкручиваться – в сыне он души не чаял. Разыграли побег. Эсмеральду выносили на ру ках – сама ходить она уже не могла.

В кабинет без стука вошла старшая медсестра. «Эсмеральда…» – услышала она последнюю фразу и тут же включилась в разговор:

– Скольких людей пришлось выхаживать, а ее я особенно хорошо запомнила. Огонек внутри еле теплился.

Светлая девушка была.

– Добрый, день, Рада, – поприветствовал медсестру Михаил, – а кто ее привел? Вроде, Кришна?

– Да, Кришна. Он как раз незадолго до всех этих печальных событий закончил у нас курс лечения и перед возвращением предложил себя в волонтеры. Прекрасно справляется. Недавно…

– И как же они встретились? – Главврач мягко вернул медсестру к истории Эсмеральды.

Рада посмотрела на Михаила. «Продолжай» – уступила она, следуя субординации.

– Судье удалось спрятать сына и его возлюбленную у надежной и умелой знахарки. Вскоре Эсмеральда вернулась к жизни – исключительно телесной, конечно. Толмач тем временем воспользовался своими обширными связями и договорился с торговцами, направляющимися с товаром в Индию, чтобы те захватили дочку с мужем. Заверил, что в долгом пути по разным странам она им будет полезна. Так и случилось. Во Францию они уже никогда не вернулись.

– Кстати, – не выдержала разговорчивая медсестра, – Кришна позже сообщил, что нам удалось все-таки пробить небольшую брешь в панцире окаменевшей

души Эсмеральды (Рада любила выражаться красиво, а порой и несколько высокопарно). Жители маленькой деревушки, затерянной в труднодоступных джунглях, где обосновались молодые, не уставали удивляться, наблюдая, как безбоязненно и доверчиво, словно к испытанному и преданному другу, тянулись звери к молчаливой, светлокожей чужестранке. Сама девушка воспринимала их поведение как вполне естественное. Кормила с рук, поглаживала с отрешенно-рассеянной улыбкой и потухшими глазами, но в разговоры с представителями животного и пернатого царства больше не вступала. Видно, и язык их забыла.

– Тебе бы романы писать, – прервал грозивший затянуться надолго монолог Главный. – Будь любезна, резюме. «Брешь в панцире окаменевшей души» помогла?

Рада подумала было обидеться, но, как всегда, ничего из этой затеи не получилось: обижаться она не умела.

– Хорошо. Постараюсь коротко. Явился как-то во сне Эсмеральде седовласый старец в одеждах цвета спелого манго и поведал, что давно уже ждет ее в своем доме на берегу озера. «Поторапливайся, мне недолго осталось», – сказал – и исчез.

Главный вопросительно посмотрел на Михаила, и врач с наигранной скромностью потупил горделивый взгляд. «Вот, когда молодец – тогда молодец! Отличная идея. Извини, Рада. Слушаю».

– Понятно. За моей спиной сговорились. Ну да ладно. Главное, чтобы на пользу. Эсмеральда проснулась и до рассвета не сомкнула глаз: все думала о загадочных словах ночного гостя. Утром рассказала мужу об удивительном, взволновавшем ее сне. Ролан – так звали сына судьи – давно не видел Эсмеральду такой оживленной. Как он любил свою жену! Беззаветно! На все был готов – лишь бы зажглись в ее глазах прежние огонечки, вернулся на лицо игривый румянец, расцвела на губах чарующая улыбка. В тот же день, расспросив жителей деревни, он, к своему удивлению и неясной еще самому радости, узнал, что, сравнительно недалеко, на берегу лесного озера, живет одинокий нелюдимый старик. Дети его побаивались, взрослые уважали и между собой называли Риши – мудрец.

– Еще короче, – взмолился Главный, – дел невпроворот. Василий без присмотра все порталы рассекретит. Шучу. Будешь тянуть – передам слово Михаилу.

– В сущности – все. Знаю, что сделал ее старец своей помощницей – обучил грамоте, увлек переводами древних рукописей и манускриптов. А после его смерти унаследовали Эсмеральда и Ролан домик у озера и богатейшую библиотеку. Семена, брошенные в выжженную землю, потихоньку давали всходы.

– Больше, до теперешнего казуса, она к нам не попадала?

– Нет, – Михаил был в этом абсолютно уверен. – К нам – нет. К соседям – откуда мне знать!

Глава 6

Анита подъехала к своему коттеджу, вышла из машины и открыла багажник.

– Аниточка, милая, Вы ограбили магазин? Какая прелесть! – из соседнего дома появилась любознательная Валерия Юрьевна и сразу углядела гору пакетов, свертков и коробок.

– В следующий раз непременно возьмите меня с собой. Я стану Вашей Бонни или Клайдом – как прикажете. Это так увлекательно!

– Обязательно, Валерия Юрьевна. Кстати, кое-что я прихватила и для Вас.

Анита указала на переднее сидение, где удобно расположилась объемная коробка, перевязанная алой лентой с пышным бантом посередине. – Нам необходим помощник: сами не донесем. Кого можем позвать? – девушка не давала соседке опомниться от изумления.

– Ко мне племянник приехал… – Отлично! Зовите.

Через несколько минут упаковка красовалась на столе в гостиной.

– Пожалуйста, не сочтите это за акт благотворительности… – неловко пыталась шутить Анита, которая очень боялась задеть гордость женщины. – Я знаю, что Вы собирались купить этот сервиз… – продолжала она, аккуратно развязывая ленточку, – но в меня сегодня, похоже, Санта Клаус вселился. Непреодолимое желание делать подарки буквально захлестнуло. Как ни старалась побороть искушение, но… – и вот результат.

Анита открыла коробку и обернулась. Валерия Юрьевна молчала и неподвижно, с каким-то странно застывшим выражением на лице, смотрела на заботливо уложенный чайный сервиз. Привычная маска добродушной, насмешливой иронии спала. «Так беззащитно мы выглядим, когда смываем отвлекающий макияж перед сном», – подумала Анита и, к своему ужасу, увидела, как фиалковые глаза соседки подозрительно увлажнились.

– Господи! Простите мою бестактность. Я – непроходимая идиотка. Забудьте. Сейчас все унесу!

– Мне уже так возмутительно давно не дарили подарков… Спасибо! – Валерия Юрьевна улыбнулась сквозь слезы. – Приятно до головокружения.

Племянник-верзила на удивление бесшумно выскользнул из комнаты.

С нескрываемым удовольствием завернувшись в новую кашмирскую шаль, Наина села рядом с шофером и назвала ничего не говорящий Аните адрес. Вскоре таксист свернул с главного шоссе в лабиринт узких улочек и переулков; следуя указаниям навигатора, проехал вдоль металлической ограды и остановился перед распахнутыми аркообразными воротами. Изящные фонари с плафонами в виде розовых факелов освещали небольшой, но чистый, несмотря на постоянно падающую с неба мокрую «крупу», двор и одноэтажный дом с застекленной террасой под покатой крышей. Теплый, гостеприимный, домашний свет пробивался через приподнятые шторы. Над входом значилось: «У друзей».

Анита вопросительно посмотрела на бабушку: «Это – совпадение?» Ответить Наина не успела. Дверь открылась – и сам хозяин, не выходя на улицу, замахал рукой, приглашая войти: «Что-то вы медлите, милые барышни. Мы вас ждем!»

Гермес проводил женщин к зарезервированному для них столику около углового камина, где весело и беззаботно плясали язычки живого огня. «Вот сюрприз, так сюрприз!» – Анита оживленно оглядывалась по сторонам и радовалась, как ребенок долгожданному подарку.

– Как я люблю вновь принимать старых друзей, Анита! Особенно в столь прекрасном настроении. Вы буквально светитесь, – с явным удовлетворением заключил хозяин, как всегда легко считывая истинное, порой тщательно скрываемое даже от самих себя, душевное состояние посетителей. – Сейчас мы его – настроение – еще и вполне материально подпитаем! У нас множество превкусных новинок.

С этими словами Гермес открыл меню и, не скрывая гордости изобретателя, углубился в перечень незнакомых гостям блюд, попутно объясняя значения витиеватых названий. Выбор был сделан, напитки поданы. Анита пристально смотрела на бабушку.

– Ну, что ты на меня смотришь, будто раскрыла международный заговор? – нисколько не смущаясь, отреагировала Наина. – Конечно, я здесь уже побывала и познакомилась с хозяевами. Должна же я была убедиться, что они и есть твои друзья.

– Что-то ты темнишь, Нано. Мне показалось, вы давно знакомы.

– Так бывает: чужие друг другу люди с первой встречи становятся близкими, а, те, кого считали близкими, оказываются чужими.

– Пусть так, – сдалась внучка, – все равно ведь ничего не расскажешь.

Знакомый официант с торжественным видом поставил на стол дымящиеся блюда, от которых исходил воистину божественный аромат.

– Уверена, главный королевский повар умер бы от зависти или, если гордыня еще не погубила, напросился бы к Вам в ученики, – не скупилась на похвалы Анита.

– И какого же короля? – поинтересовался сияющий Гермес.

– Любого! – подхватила дифирамбы Наина.

К столику подошла София.

– Как приятно Вас снова увидеть! Чудесно выглядите. Извините, что не вышла сразу. С одним любопытным клиентом разбиралась. Кстати, – она всплеснула руками, – как же я сразу не сообразила! Возможно, Вы сумеете помочь. Надеюсь, вы не очень торопитесь?

– Совсем не торопимся. А что случилось? – забеспокоилась Анита.

– Пойдемте со мной. Сейчас и расскажу, и покажу.

Хозяйка провела женщин в по-домашнему обставленную комнату, где под потолком висел большой алый тканевый абажур с золотистой бахромой. Удобный диван, вместительный, старинный деревянный сервант, заполненный чайной и столовой посудой. «Здесь наши помощники отдыхают», – пояснила София. В центре комнаты стоял круглый стол, за которым сидела девушка в цветастом фартуке. Волосы девушки скрывала традиционно забавная шапочка поваренка, напоминающая большой гриб на толстой ножке. Подперев голову руками, девушка как зачарованная слушала кудрявого, черноволосого и очень смуглого мальчика лет пяти. Мальчик болтал ногами, с аппетитом уплетал суп с лапшой и при этом умудрялся без остановки увлеченно о чем-то рассказывать.

– Познакомьтесь, это – наша Надежда. В прямом и переносном смысле, – прокомментировала хозяйка ресторана.

Девушка на секунду оторвала взгляд от маленького посетителя, поздоровалась и снова целиком обратилась в слух, точно боялась упустить нить повествования. «Я, естественно, ничего не понимаю, – не меняя позы, сказала она, – но слушаю, как приятную музыку. На удивление мелодичный язык».

– Вот, собственно, для этого я вас и осмелилась оторвать от торта, рискуя вызвать недовольство Гермеса. Но мы наверстаем, – с улыбкой заверила София.

– Откуда взялось такое чудо? – поинтересовалась Наина.

– Привела одна из наших постоянных гостей незадолго до вашего прихода. Сама куда-то торопилась и передала «находку» нам на сохранение. Парнишка веселился на детской площадке один, без взрослых. Постоянно что-то лопочет, хотя никто его не понимает. Но…

– Но сей прискорбный факт, – поддержала разговор Наина, – его абсолютно не трогает.

– Мы только поняли, что зовут это прелестное создание Рави.

Мальчик, расслышав свое имя, на секунду отвлекся от лапши, кивнул в знак согласия, указал пальцем на девушку и довольно чисто произнес: «Надя». После чего вернулся к трапезе.

– Мы подумали, что можно сообщить в посольство. Возможно, Вы, Анита, поможете определить хотя бы приблизительный «адрес» языка, чтобы понять направление поисков.

Анита подошла ближе, прислушалась к рассказу мальчика и, почти интуитивно, не раздумывая, соединила вместе ладони, наклонила слегка голову и произнесла несколько слов. Рави неторопливо отложил ложку, встал со стула, с серьезным личиком повторил жест и что-то ответил.

Именно таким жестом он нас и приветствовал, – изумленно прервала возникшую паузу София. – Так Вы говорите на его языке?!

«Нет, – думала Анита, – Не может быть. Весточка из той юной, наполненной смешными иллюзиями, мечтами, красотой и любовью, жизни? Как давно это было!» – «Ну, не так уж давно, – вмешалась строптивая Ниточка, – Да и мечты не такие уж смешные. А в иллюзию ты их сама превратила».