Текст книги "Город сумасшедших"

13

Солнце только что село, и небо ещё хранило его свет, последние лучи окрашивали тёмные стены домов в насыщенный бордово-красный цвет, отчего лежащий по ту сторону реки город казался огромным горбатым драконом, отливающим золотом чешуек редких зажжённых окон.

Все молчали и слушали Машин голос, улетающий вслед за солнцем вместе со сплетенной из струн тихой мелодией. Они сидели на скованном бетоном обрыве берега неподалеку от моста, так что шум бесконечных машин скрывал их разговоры от посторонних, но не мешал им самим.

Маша взяла последний аккорд и замерла, ожидая, пока его звуки растворятся в воздухе, затем отложила гитару. Среди однообразных прохожих она уловила знакомую фигуру. А рядом с ним держащую его за руку фигурку маленькой девочки.

Эмили волновалась, сама не зная почему. Предыдущие знакомства с друзьями Кота были спонтанны, и ей не приходилось ожидать чего-либо. Однако чем ближе она подходила к группе пяти молодых людей, тем сильнее любопытство заглушало все переживания.

В первую очередь взгляд Эмили упал на девушку, сидевшую на высокой бетонной ступеньке напротив остальных. Казалось, воздух ещё колебался, заколдованный струнами её гитары и молодым голосом.

Сложно было сразу понять, красива она или нет – мешала улыбка, отражающаяся светом в её зелёно-карих глазах. Эмили уже стала отличать эту особенность у всех её новых друзей: они улыбались, всегда легко и непринуждённо, без скрытого недовольства, зависти или злой насмешки, всегда искреннее и самым незначительным вещам.

– Какие люди! – светловолосый высокий парень встал первым, протягивая Коту руку для рукопожатия.

– Где ты пропадал?

– Сто лет тебя не видела!

– А это твоя маленькая незнакомка, да?

Кот быстро представил Эмили и молодых людей друг другу, и девочка окончательно почувствовала себя своей в новой компании. Они казались такими забавными и веселыми; самыми сдержанными были Крит и Маша, но в Маше все эмоции не сразу выплескивались наружу, как у Лики, а словно умножались внутри, просвечивая сквозь ясные блестящие глаза.

Эмили сама не заметила, как остальные немного отделились, а она оказалась сидящей на ступеньке рядом с девушкой.

– Что это? – спросила девочка. На шее у Маши она заметила что-то вроде деревянного медальона на тонкой веревке. Девушка взяла его в руку, и Эмили смогла разглядеть вырезанное на нём изображение солнца.

– Это?.. Мой талисман. Он не даёт мне забыть, кто я.

– И кто же? – Эмили улыбнулась. Это казалось таким странным.

– Сложно объяснить, – девушка улыбнулась в ответ, но потом её взгляд посерьезнел, и она сжала медальон в ладони. – Просто я закрываю глаза, и все сразу встаёт на свои места – я понимаю, что и для чего я должна делать, чувствую, что правильно, а что нет; все становится так просто и ясно. – Она открыла глаза и снова улыбнулась. – Ну как-то так.

Их разговор прервался просьбой спеть другую песню. Эмили представилась возможность хорошенько обдумать слова Маши. Когда ей все казалось простым и ясным?

«Все просто, когда рядом Кот. Наверное, он мой талисман».

Эмили, скорее всего, сильно бы удивилась, если бы узнала, что Кота посещают подобные мысли.

– Ты бросил курить, – вполголоса обратился к нему Ярослав. – Это хороший знак.

14

Свет фонарей заглушал звезды, но плохо освещал пустынную улицу. Тихонько напевая, Маша неспеша шла по дороге.

Словно отделившись от стены дома, перед ней неожиданно возник коренастый темноволосый парень. По губам девушки сразу пробежала улыбка узнавания.

– Марк!

Они крепко обнялись.

– Привет, сестренка!

– Я так скучала! Знаешь, сегодня такой день, сначала наш вольный художник объявился, теперь ты…

– Да, и я как раз хотел поговорить о нем. И о девочке, – взгляд Марка посерьезнел.

– В чем дело? – Маша поддалась его настроению.

– Ты же понимаешь, какая это для нас возможность? Эмили не по годам умна, она могла бы нам помочь.

– Марк, она всего лишь ребенок.

– Вот именно! – Его глаза загорелись. – Она – представитель нового поколения. Если она окажет нужное влияние на своих сверстников, то они изначально смогли бы вырваться из системы и жить настоящей жизнью!

Речь брата вызывала в Маше смешанные чувства. Окружающие дома горели тысячами клеточек окон, каждая – отдельный мирок, полный своих забот и волнений, и девушке было жутко вообразить, что они не знали и не сознавали простых, естественных вещей. Марк верил, что все это можно исправить, и ей хотелось верить. Но она уже начала терять надежду, в отличие от брата.

– Подумай над моими словами. – Он сделал два шага назад. – До скорой встречи, Муза! – напомнил он детское прозвище, разворачиваясь.

Марк снова скрылся среди теней, а Маша, постояв немного, неторопливо направилась домой, не осознавая на своих губах улыбку. Ей бы хотелось подольше поговорить с братом, но и от этой короткой встречи в груди разлилось тепло, словно там повесили маленький фонарик.

Девушка хотела вернуться в комнату через окно, но оно оказалось запертым изнутри, и Маша прошла в подъезд. В коридоре квартиры ее встретила мама; поддаваясь своему веселому настроению, Маша хотела было с улыбкой поприветствовать ее, но взгляд матери вовремя отрезвил девушку.

– И где тебя опять черти носят?! Ты знаешь, сколько часов?! Телефон опять не взяла, ищи её потом черт знает где!

Первым порывом девушки было обнять мать, рассказать, какая она сегодня счастливая, успокоить маму какими-нибудь глупыми наивными фразами, чтобы разгладить злые морщины на ее лице. Но звук смс-ки на миг отвлек мать, переключив ее внимание; написание ответа заняло всего несколько секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы вспугнуть хрупкий порыв. Не дожидаясь новой брани, Маша прошла в свою комнату и заперла дверь. Она еще долго слышала возгласы матери, обращенные в пустоту:

– И за что мне такое наказание? У всех дети как дети, только у меня недоразумения какие-то! Один бросил мать, и весточки не пришлет, жив ли, нет, а эта клуша все шляется неизвестно где, не понятно, работает, нет, только на шее сидит у родителей!..

Маша достала гитару и, превозмогая себя, стала воскрешать в памяти солнечный луг и бегущих рядом друзей, складывая образы в аккорды, аккорды в слова, тихо-тихо, чтобы никто не услышал и не увидел…

15

День был такой же отвратительный, как и всегда. Это только у звезд с обложек журналов все постоянно идет как по маслу, но у обычного мужчины лет сорока, в черном деловом костюме, каждый день просто был обязан быть отвратительным, особенно этот. Начнем с того, что это был четверг, а следовательно, будний день. В дополнение к тому, что утро в этот ужасный день начиналось в шесть часов, так еще и из окна выглядывала неизвестно откуда появившаяся дождливая хмарь.

Да и слово-то какое противное – чет-верг! То ли будто выковыривают что-то, то ли вздергивают.

За этими размышлениями мужчина в черном деловом костюме опоздал на работу из-за внезапно сломавшейся машины, которую ему уже месяц как советовали отдать в ремонт, пропустил обед из-за свалившегося ему на голову неделю назад отчета, и когда, наконец, отправил его и в неположенное время прокрался к буфету, разумеется, столкнулся со своим начальником.

Конечно, во всем был виноват дурацкий четверг. Да и начальник тоже хорош, распустил рыжие усищи в разные стороны и ходит важный, как гусь, можно подумать, самый умный здесь! Даже не ясно, кто додумался его на такую должность поставить!

Одним словом, день изначально был обречен быть ужасным, и даже затишье неудач, наступившее после обеда, не могло спасти такого положения. Главной причиной этому, вероятно, было надоедливое чувство, будто ты забыл что-то важное, что непременно нужно вспомнить, но оно словно забралось далеко вглубь памяти и сидит где-то на уровне подсознания.

Домой, в связи с поломкой машины, пришлось ехать на общественном транспорте. Почему за столько лет люди не смогли избавиться от этого кошмара, неясно. Мужчина встал на остановке в ожидании автобуса, каждые десять секунд нетерпеливо проверяя часы. Почему он должен торчать тут и тратить свое драгоценное время впустую?

– Скорей бы уже закончился этот дурацкий день! – со злобой прошипел он себе под нос.

– А я бы хотела, чтобы он никогда не кончался, – услышал он голос позади себя.

Мужчина резко развернулся и увидел сидевшую на скамейке девушку. Она лениво потянулась, будто ожидание автобуса не только нисколько не омрачало ее настроение, но и наоборот. Одета она была черте как; совсем молодежь распустилась!

Мужчину захватила волна праведного негодования, но, наткнувшись на слегка любопытный улыбающийся взгляд наивно-голубых глаз, он лишь в досаде отвернулся.

«Ненормальная» – пронеслось у него в голове. Зацепившись за эту мысль, мужчина внезапно понял, что за дурацкое чувство мучало его целый день: так это же воспоминания о том чокнутом старике! От этого открытия на душе сразу стало так легко, что мужчина даже довольно ухмыльнулся. Вот отчего в подсознании был этот противный осадок! Но теперь-то эта глупость не будет отравлять его мысли!

Впрочем, чтобы отравлять его мысли, было полно других вещей. Хотя мужчина и спешил поскорее забраться в автобус, домой, на самом деле, он совершенно не стремился. Злое раздраженное лицо жены как всегда встретило его у порога. Слава Богу (о существовании которого, кстати, мужчина в черном деловом костюме никогда не задумывался), она сегодня не нашла повода, чтобы сразу накинуться на него с новыми требованиями и жалобами на свою несчастную жизнь. Как будто и без ее нытья у него все не идет черт знает как! Одна радость – дети. Их он вообще никогда не видел и не слышал. Конечно, он не мог одобрять того, что они все время проводят за компьютером, но он, в конце концов, дал им все, что мог, так что винить его не за что.

По новостям опять рассказывали какую-то политическую дребедень, от которой ужин потерял весь свой вкус. Мужчина стал по привычке щелкать каналы, зацепился за пару программ и около часа прыгал между ними в рекламах. Это занятие прервала его жена, все же не вытерпев вечера без скандала:

– Опять своего Артура Энгельса смотришь? – издалека начала она. – А я вот сегодня видела, показывали, как живут Августина Коре, Галиэта, Тору… Вот откуда они такие деньги берут? И то у них, и другое…

– А тебе опять все мало?! – вспылил мужчина. Я пашу с утра до ночи, прихожу домой, а тут ты мне постоянно мозг выедаешь!..

– Я просто хочу, чтобы мы жили, как нормальные люди! Почему я не могу иметь все то, что есть у этих расфуфыренных идиоток?!

«Потому что ты дура!» – чуть было не сорвалось с языка мужчины. Почему-то не сорвалось. «Когда-то я любил ее» – ворвалась в сознание мысль. – «Почему я любил ее?».

Что могло привлекать в этих искаженных чертах, вечно плаксиво опущенных уголках губ, резком ноющем голосе?

Не в силах больше видеть все это, мужчина молча встал со стула и направился в прихожую. Жена сразу прекратила свои крики и испуганно последовала за ним.

– Постой… куда ты?.. ну стой…

По-прежнему не говоря ни слова, мужчина вышел из квартиры, оставив жену в растерянности смотреть ему вслед. Он еще никогда не уходил так; обычно он продолжал бессмысленную ссору, пока они оба не оглохнут от крика, лица станут неприятно-красными, и в конце она с рыданиями запрется в ванной.

Мужчина шел, не разбирая дороги, поглощенный не мыслями, а одной досадой, перемешанной со злостью. Постепенно быстрая ходьба и прохладный ветер помогли ему прийти в себя и трезво оценить свои действия. Конечно, глупо было так убегать. Но оставаться и снова пережевать очередной скандал было бы еще хуже.

Мужчина остановился и огляделся. Ноги привели его к берегу реки, которая серой вечно колыхающейся массой разрывала город на две половины. Снова на ум пришли мысли о Файо. Мужчина побрел вдоль реки, невольно ожидая увидеть на одной из скамеек своего знакомого. Действительно, он был здесь, задумчиво водил тростью по земле перед собой. Не здороваясь, мужчина сел рядом. Тишина не была неловкой, но он не выдержал и нарушил ее:

– Ну что вы теперь молчите?

Файо спустя пару мгновений ответил, не отрываясь от своего занятия:

– Если вы хотите слушать меня, значит вы уже услышали все, что я хотел вам сказать. Теперь говорите вы.

16

– Как меня все это бесит! – воскликнула Рута.

Эмили с трудом успела спрятать свой удивленный взгляд. Это была первая услышанная ею фраза в школе после приветствий, и она сразу же вводила в привычную атмосферу. За последние четыре дня девочка уже успела отвыкнуть от того, как относятся к жизни ее одноклассники. Впрочем, когда большую часть времени проводишь в интернете, действительно, все кажется гораздо скучнее.

Сегодня Эмили специально не взяла телефон; из ее мыслей не выходил образ ее нового друга, и она невольно представляла, чтобы делал он, если бы был рядом или на ее месте. У Кота не было ни телевизора, ни компьютера, ни даже телефона: он говорил, что все, кому он мог бы позвонить, живут в этом городе, и ему гораздо удобнее найти способ пообщаться с ними вживую, видя и чувствуя все, что не смогла бы передать простая телефонная связь.

Фризы сегодня не было. Эмили до большой перемены неразлучно проводила время с Сати, но подруга нисколько не избавляла ее от одиночества. Сейчас они от нечего делать ходили кругами по школе, Сати, уткнувшись в телефон, а Эмили, рассказывая ей о том, как она встретила Интарса. Девочка значительно изменила предысторию и опустила многие детали, однако это и не имело значения – ей хотелось только передать кому-нибудь свои восторженные эмоции, но они словно разбивались о невидимую стеклянную стену вокруг ее подруги.

– Прости, но ты не могла бы хоть изредка не обращать внимания на телефон, когда я тебе что-то рассказываю? – невольно вспылила девочка.

Сати, наконец, подняла на нее недоуменный взгляд.

– Ты чего?

– Просто мне бы хотелось нормально пообщаться с кем-то!

– Ты просто сама ненормальная! И я не хочу с тобой общаться!

– Глупая! – возмутилась Эмили. Она вовсе не собиралась ссориться с подругой и не ожидала такого поворота.

– Сама такая! – злобно ответила Сати и, показав язык, отвернулась, и быстрым шагом направилась к классу.

Побродив в растерянности одна, Эмили тоже пошла в кабинет. Сати села с Рутой и о чем-то заговорчески шепталась с ней. Поборов досаду, Эмили прошла мимо них и вдруг остановилась у парты Исаака.

– Можно сесть с тобой?

Мальчик недоверчиво поднял на нее серо-голубые глаза. Несмотря на то, что Эмили еще в начале учебы собиралась подружиться с ним, она так ни разу и не подошла к нему.

– Садись, – ответил он, подвинув учебники, залезшие за его сторону парты.

Девочка обрадовано плюхнулась на стул и стала вытаскивать из портфеля тетрадь и пенал. Исаак, словно все еще ожидая какого-то подвоха, следил за ее действиями. Эмили разложила свои немногочисленные принадлежности и замерла, сложив руки на коленях. Мальчик продолжал за ней наблюдать, что делало молчание все более неловким.

– Почему Фриза сегодня не пришла? – спросила девочка, почему-то рассматривая стол.

– Не захотела. Ей здесь скучно. Без тебя.

– Да? – Эмили удивленно взглянула на Исаака. Ей никогда не приходило в голову, что Фриза может зависеть от нее. Она всегда казалась такой своевольной и самостоятельной, и, хотя они теперь были лучшими подругами, Эмили неосознанно полагала, что ей эта дружба нужна гораздо больше, чем Фризе.

– А почему тебя не было в школе?

По голосу девочка не смогла догадаться, правда ли ему интересен ответ, или он продолжает разговор из вежливости.

– Я… гуляла с другом.

Стоило ли ей это говорить? Может, лучше было притвориться, что она болела? Кот же предупреждал, чтобы она ничего никому не рассказывала! И не нужно было все разбалтывать Сати!

– Ясно, – безэмоционально ответил Исаак.

У Эмили сразу отлегло от сердца. Ему совсем неинтересно, кто был этим другом!

– Я скажу Фризе, что ты придешь завтра, – неожиданно продолжил мальчик.

Их неловкий разговор прервался звонком, после которого Исаак, казалось, полностью перестал замечать свою соседку по парте. Был русский язык. Учительница сразу задала выполнять упражнение. Обычно Эмили половину отведенного для этого времени просто баловалась с подругами, а за оставшееся списывала что-нибудь из интернета. Сейчас у нее не было ни того, ни другого, и девочка сразу своими силами приступила к выполнению задания. Вскоре, она убедилась, что небрежное отношение к урокам не прошло бесследно: своих сил ей явно не хватало. Преодолев мучительную нерешительность, Эмили все же шепотом обратилась к Исааку с просьбой объяснить упражнение. Мальчик снова недоверчиво взглянул на нее, но уже по-новому, с искренним любопытством. Он быстро пояснил ей непонятные моменты и подсказывал забытые правила в течение всего урока.

После звонка они вышли из класса вместе.

– Если хочешь, можем остаться после уроков, я объясню тебе темы, которые ты не помнишь, более подробно.

– Давай! – весело согласилась Эмили. Ее неожиданно по-настоящему заинтересовала учеба. К тому же, ей больше не хотелось ощущать себя такой глупой по сравнению с Исааком. – Как ты так легко запоминаешь все правила?

– Просто я много читаю, и все автоматически само повторяется. У моего папы много книг. Несколько стеллажей до самого потолка. Я иногда тайком пробираюсь в его кабинет…

– Тайком?

– Он не любит, когда я читаю его книги. – Исаак засунул руки в карманы. – Говорит, я неправильно их понимаю. Слишком мал.

– Я тоже пока понимаю не все книги, но основная суть ведь всегда ясна. Или даже какое-то ощущение, – попыталась утешить его Эмили.

– Он утверждает, что я пока еще не умею соотносить эту суть с настоящим миром. А я только не умею его понимать, когда он говорит такие заумные вещи! Приходится заучивать наизусть и ждать, пока вырасту.

Эмили засмеялась, и Исаак тоже невольно улыбнулся. Немного помолчав, он продолжил:

– А мне очень нравится его кабинет. Даже не будь там книг, я бы, кажется, исследовал его часами. Столько разных вещей, картины…

– Картины? – У Эмили екнуло сердце. – А ты… случайно не знаешь, откуда они у него могут быть? Это же редкость…

– Я спрашивал у него однажды, – кивнул Исаак. – Но он просто ответил, что купил их у одного художника, и все. Я только видел в уголке одной картины подпись «К.О.Т.», но больше ничего.

У Эмили на миг перехватило дыхание. Значит, отец Исаака и Кот знакомы?

– В чем дело? – насторожился мальчик, заметив ее волнение.

– Н-нет, ничего. Просто подумала, что надо сообщить отцу, что я задержусь после уроков.

17

Эмили ехала в машине в школу. Фрэнк обеими руками держал руль и невидящим взглядом сосредоточенно смотрел перед собой.

Сквозь пепельно-серые облака время от времени прорывался бледный утренний свет солнца. Скоро обещали грозу.

Пройдя на первый урок в кабинет математики, Эмили сразу нашла взглядом среди одноклассников Фризу. Та сидела на парте и, заметив подругу, спрыгнула, и пошла навстречу. Они обнялись, и Фриза сразу стала выпытывать, где Эмили пропадала столько времени. Взглянув в вишневые глаза подруги, сама не понимая почему, девочка не смогла сказать ей правду, как Исааку. Она сказала, что болела.

Эмили видела, что Фриза не проверила ей. По взгляду подруги пробежала холодная жёсткая тень обиды, но она не стала ни в чём обвинять Эмили и перевела разговор на другую тему.

Сати сегодня не пришла. Сначала Эмили думала, что это только к лучшему, но вскоре уже искреннее сожалела об этом. Ничтожная ложь повисла между ней и Фризой, и мучила девочку, казалось, гораздо сильнее чем её подругу. Но заставить себя сказать правду Эмили уже не могла.

Перед третьим уроком, когда почти все уже были в классе, Фриза, неторопливо проходя между партами, вдруг остановилась сзади Аниты. Быстро выхватив у неё раскрытую тетрадь, она одной рукой подняла её над головой и громко провозгласила:

– Смотрите-ка! Среди нас объявился художник!

Анита вскочила с места, рассерженно, взволнованно и испуганно взглянув на Фризу.

– Отдай!

Девочка протянула руку, пытаясь достать до тетради, но маленький рост не позволил ей этого.

– Кошки, собаки, – Фриза опустила тетрадь до уровня глаз и листала, поворачиваясь спиной к скачущей вокруг неё Аните. – Смотрите, а это, наверное, помесь птеродактиля и енота!

Она продемонстрировала рисунок Руте и Дику, которые сидели поблизости. Они противно засмеялись. Хотя вряд ли они даже знали, кто такой птеродактиль.

Эмили не могла больше быть молчаливым свидетелем и, зайдя сзади подруги, выхватила у неё тетрадь, передав Аните. Та прижала тетрадь к груди. В глазах у неё стояли еле сдерживаемые слёзы. Фриза, видимо, не ожидала подобного поступка со стороны Эмили и оценивающе воззрилась на неё, не делая больше попыток отобрать тетрадь.

– Зачем ты так с ней? – осуждающе спросила Эмили.

– Потому что я хочу ей помочь. – Фриза сделала шаг вперёд. – Чем скорее она перестанет заниматься этой ерундой, тем лучше для неё. Это глупо и бессмысленно, – закончила она, обратившись к Аните. Та ещё мгновение смотрела на неё и, по-прежнему прижимая тетрадь к груди, выбежала из класса.

Эмили вышла за ней. Она нашла Аниту в одном из коридоров, безутешно рыдающую на скамейке.

– Ну, не плачь. – Эмили подсела к ней и погладила по голове. Тёмно-каштановые волосы были собраны в две тугие косички. Наверное, их заплела мама Аниты.

Цепляясь за такие незначительные мысли, Эмили старалась отвлечься от вопросов: что произошло? Почему всё внезапно стало словно рушиться и скатываться вниз? Сначала Сати, потом Фриза… Из-за чего найдя новых, она теряет старых друзей?

– Спасибо тебе, – хлюпая носом, но уже почти успокоившись, подала голос Анита. – Фриза… она всегда такая. Если кто-нибудь выделяется, она сразу…

Эмили уже забыла свои переживания и полностью переключилась на маленькую одноклассницу. Ей удалось разговорить её и заставить поблекнуть в её памяти выходку Фризы.

Тетрадь была полна забавных животных, взявших от реальных только основные черты; мыши водили хороводы вокруг кота, совы читали книжки, зайцы делили морковку… Они были похожи на иллюстрации к ненаписанным сказкам.

Эмили вспомнила, что теперь не принято читать детям сказки, с малых лет забивать им голову такой ерундой. Но ей читали и бабушка, и дедушка.

Девочки так и не пошли на урок.