Текст книги "Рагу из зернистой икры"

60

Он хотел бы выгнать его из кабинета. Совсем. И, как следователь, такое право имел. Но действовать так было ошибкой. Это было бы последней каплей, реализацией очень глупой возможности. А быть глупым он не хотел. Ему и так ставили в вину то, что он отказывался сотрудничать с этим Киреевым. Конечно, в его ведомстве никто не переносил персон из службы безопасности, но делалось это всегда скрытно, за глаза. Бывшие кэгэбисты вмешивались во всё, подминая под себя не только младших в чине, но и вообще всех, вплоть до начальства. Но если начальство давало приказ, приходилось становиться на задние лапки и терпеть. Конечно, никто не запрещал возмущаться и делать за спиной мелкие пакости. Но это происходило за спиной. Он же делал в глаза. Он открыто восстал против незримого правила, и его уже предупредили, что за это придется платить.

Конечно, увольнение не стало бы для него мировой трагедией. Подумаешь, тоже проблема! Он тут же устроился бы в одно из частных агентств (бывшие менты ценились в них на вес золота). Но вся проблема заключалась в работе…. Сутки напролет следить за супругами и их любовницами (любовниками) было просто невыносимо, а именно этим зарабатывали деньги частные сыскные агентства. Супружеская неверность для частных детективов – просто золотое дно. Он так не мог. Поэтому приходилось терпеть. И вот теперь он был вынужден терпеть в своем кабинете этого Киреева, который словно и не замечал его отвращения, а напротив – прицепился к нему, как банный лист.

– Говорят, вас можно поздравить! – Киреев делал вид, что держался добродушно, но он давно не верил в добродушие работничков из службы безопасности, – вы взяли убийцу бизнесмена Сваранжи и этой модели… Веллер, кажется.

– Да, это так.

– Даже не прислушавшись ко мне! Что ж, поздравляю! Говорят, ваша девчонка призналась во всем?

– Да. Призналась. Правда, не в убийстве модели, а в убийстве своего любовника. Это сделала она.

– Просто замечательно! А что насчет модели, умершей от заражения крови? Той самой, с изуродованным лицом? Смерть, как в лучшей голливудской кинопродукции?

Так он и знал! Конечно, нельзя было верить в его добродушие! Удар ниже пояса – только так это можно назвать! Смерть той девушки не давала ему покоя (такой бессмысленной выглядела она по сравнению с двумя этими резонансными убийствами). Поэтому он зло буркнул:

– Следствие ведется!

– Конечно! Я в этом не сомневался! Значит, вы уверенны, что маленькая хрупкая девочка заколола ножом здоровенного сибирского мужика Евгения Сваранжи?

– Да, уверен! Бывали и более невероятные случаи. Он наверняка не ждал от нее нападения и не думал, что так произойдет. Он не боялся ее именно потому, что был здоровенным сибирским мужиком! Я так рассуждаю.

– Так я и думал. Что вы именно так рассуждаете. И что бедной девочке грозит? Говорят, у нее крутой адвокат?

– Она не бедная девочка, а наркоманка и убийца! А участь ее будет решать суд, не я.

– Вот как? Наркоманка?

– Все в этой богемной модной тусовке сидят на наркотиках! Все, без исключения!

– А я хорошо знаком с ее сестрой! Вы знаете, кто ее сестра?

– Певица Марианна.

– Марианна – это псевдоним. На самом деле эту милую девушку зовут Ри. Это ее второе имя.

– Ри? Какое странное имя!

– Конечно, по паспорту она Марина Гордееенко, но звучит это не так поэтично, согласитесь. Вы знаете, чья она жена?

– Разумеется, знаю! Зачем вы все это мне рассказываете?

– Не для того, чтобы вас развеселить, уж точно! Я принес вам подарок!

– Подарок?

– Не смотрите на меня такими глазами! Вам всё еще хочется искать во мне врага?

– А я никогда не считал вас другом. Особенно теперь.

– Это из-за того, что я не уверен, что эта жалкая маленькая моделька зарезала Веллер и Сваранжи? Так вам незачем опасаться моих мыслей – следствие же веду не я! И хоть вас злит мое присутствие, я все равно принес вам подарок! Вот, пожалуйста, держите!

И Киреев выложил на стол маленький пластиковый прямоугольник… Карточка доступа внутрь продюсерской фирмы, выписанная на сотрудника певицы Олеси Виноградовой. Точь в точь такая, какая была подшита к одному из уголовных дел, которые вел он…

– Узнаете? Ну конечно, вы не можете не узнать! Это такая же карточка, как та, что вы нашли у одной из девиц, зарезанных в том магазине в Подмосковье. Правильно?

– Откуда это у вас?

– А вы как думаете? Вы, наверное, думаете, что из того же источника, что и карточка девицы? От певицы Виноградовой?

– Разумеется.

– Не злитесь! Не нужно злиться, когда вам указывают на ошибку! Я знал, что вам понравится мой подарок. Правда, необычный? Ладно. Мучить больше не буду. Вы знаете, что Олеся Виноградова любовница хозяина этой фирмы, Вал. Евга (как его называют в тусовке?).

– Доходили слухи.

– Одна из его многочисленных любовниц. Совсем недавно она ездила с ним в Швейцарию. Это так, к слову, между прочим. Вал. Евг очень властный и умный человек. Он крепко держит в руках своих артистов. Он не терпит никакой инициативы, никакого неподчинения. Все это карается беспощадно, жестоко и сразу. А, между прочим. Выдача таких карточек самим артистом – неподчинение, да еще какое! Так вот: из достоверных источников я узнал, что ни один из артистов, имеющих контракт с продюсерской фирмой, не получает такие карточки на руки. Просто не имеет права, не говоря уже о том, чтобы их раздавать. Не получает такие карточки ни Олеся Виноградова, ни даже его собственная жена. Только один человек может распоряжаться карточками доступа. И человек этот сам Вал. Евг. Мой сотрудник получил эту карточку лично из рук Вал. Евга. Видите, как она похожа на предыдущую? Значит, именно Вал. Евг может быть причастен к этим убийствам. Он, а не Олеся Виноградова, как считалось вначале.

– Вы хотите сказать, что он мог быть причастен к убийствам?

– Он к ним причастен! И я вас прошу, не теряйте этот след!

– Зачем вы даете его мне? При чем тут вы?

– Я совершенно случайно получил эту карточку. И вспомнил, как вы мучаетесь. Мне просто захотелось помочь коллеге. Считайте это солидарностью. К тому же, я привез вам адрес фонда «Молодой инвалид – дети войны», фонда, который никогда не был зарегестрирован в России. И вы сами увидите, что директор этого фонда – сотрудник продюсерской фирмы Вал. Евга. Вот, держите, я привез вам документы….

Он положил тоненькую папку ему на стол. Все это было невероятно важно, но и… подозрительно. И он не выдержал (все-таки он был хорошим следователем):

– Что вы хотите взамен?

– Малость. Самую малость. И вы можете мне это дать. Конечно, я мог бы заставить вас, действуя через ваше начальство, но я хотел бы, чтобы вы сделали это сами, из дружбы. И начальство совсем не обязательно псвящать в курс наших с вами дел. Так вот: я хочу, чтобы вы показали мне абсолютно все документы по трем убийствам: Велллер. Модели, уемршей от заражения крови, и Евгения Сваранжи. И особенно – все протоколы допросов Нины Гордеенко.

– Зачем? Ищете своего Весельчака?

– Можете считать и так! Ну что ж, мы поладим с вами? К тому же, я могу предоставить вам множество другой информации, к примеру, о том же Вал. Евге. Мне уже приходилось стаидкиваться с этим миром. Однажды…

– Вы же сами утверждали, что убийство в продовльственном магазине – дело рук не Весельчака, а кого-то другого!

– Именно поэтому я и отдаю их вам.

– Но к убийству Веллер Весельчак тоже не причастен. Веллер убила Нина Гордеенко, так же, как и своего любовника! Другого объяснения нет!

– Мы договорились?

– Ладно. Все равно мне от вас не избавиться!

Киреев усмехнулся.

– Точно! И здорово, что вы это так правильно понимаете!

61

Женщина оставила свою машину возле гаражей и уверенно пошла вперед, крепко сжимая в руке кожаную сумочку с деньгами. Близкие сумерки окутывали землю призрачной темнотой. Кое-где в домах зажигались окна. Многоэтажные муравейники со светящимися точками в темноте напоминали разноцветную елку. Женщина отлично ориентировалась в пространствах между домами, хотя в этом районе никогда не была.

Дверь квартиры открыло странное существо: женская фигура, замотанная в длинное черное покрывало, с босыми ногами, неестественно белым лицом и перевернутым черным крестом, намалеванным прямо на лбу.

– Я давно тебя жду, дочь дьявола!

Женщина удивленно подняла брови:

– Вы меня знаете?

– Лично – нет. Но я знаю, что по духу ты моя сестра. Дочь дьявола с черной душой. Я знаю твою черную душу.

Женщина вошла в квартиру, резко захлопнув за собой дверь:

– Оставь дьявола в покое, идиотка! И не вздумай морочить мне голову всякой чепухой! Я не из тех придурошных, которые приходят к тебе за этим!

– Я никогда не считала тебя глупой! Даже отправляя свое сообщение…

– Я получила его. Именно поэтому я здесь.

– Куда тебя провести? В комнату для сеансов? На моих клиенток она производит огромное впечатление!

– Я не твоя клиентка! И давай ограничимся обыкновенной кухней.

Пожав плечами, странная фигура в черном повела ее за собой по длинному коридору. Кухня, обставленная новой мебелью орехового дерева, выглядела роскошной. И женщине подумалось, что ведьма, по-видимому, прекрасно зарабатывает. Странное слово так резало ее слух, что неожиданно для себя она произнесла его:

– Ведьма!

– Да, я ведьма. Это моя профессия, между прочим. И поэтому ко мне ижут женщины. Всё время. Такие же, как твоя сестра, – спустив с головы покрывало, таинственное существо превратилось в обыкновенную женщину средних лет. Только немного бледную.

– Моя сестра арестована. Если ты хотела меня шантажировать, то опоздала!

– Шантажировать? Какое глупое и ужасное слово! Конечно, нет. С чего ты взяла?

– Так. Ладно. Что ты хочешь? – женщина опустилась на стул. – денег?

– Я хочу рассказать тебе правду!

– Зачем?

– Я уже сказала – ты дочь дьявола.

– Так, хватит. Еще одно слово, и…

– Послушай меня. Правда пригодится тебе так, как ты и не подозреваешь…

– Хорошо. Тогда давай начнем сначала: «розовый сон» это ты ей дала?

– Да, я.

– Ах ты сука!

– Успокойся! А ты знаешь, зачем она взяла наркотик? Ты хочешь это знать?

– Хочу. Зачем?

– Ты пришла слишком поздно. Сейчас это будет стоить дороже.

– Я так и знала, что ты хочешь денег. Что ж, назови свою цену.

– Я уверенна: такие деньги у тебя есть.

После того, как деньги были отсчитаны, ведьма с довольным лицом оторвалась от них.

– Я скажу тебе. Твоя сестра хотела убить.

– Убить? Ядом?

– Да, убить. Слушай меня внимательно. Я расскажу тебе всё.

Телефон звонил не переставая. Едва войдя в квартиру, женщина успела схватить трубку и облегченно вздохнула, услышав голос адвоката.

– А у меня для вас плохие новости, моя дорогая. Мужайтесь!

– Плохие новости? Что это значит?

– Экспертиза признала Нину нормальной.

– Ох, нет! Это невозможно! Не может быть! Нет!

– К сожалению… Мне очень жаль…

– А деньги? Что же деньги?

– Разве вы ничего не знаете?

– Что я должна знать?

– Деньги ваш муж отказался платить! Я имею в виду, те дополнительные деньги.

– Что?! Этого не может быть!

– Вы не знаете? Мне очень жаль. Но я не привык работать в таких условиях. Ситуация проигрышная, и ваша сестра может надолго отправиться в тюрьму. Ваш муж сказал, что, раз она и так употребляла наркотики и ничего не помнит, нет смысла еще и платить за то, чтобы ее признали ненормальной. Итак, мол признают. И отказался – платить. Мне очень жаль говорить такое вам, но, похоже, он просто бросил вашу сестру на произвол судьбы. Что уж тут поделаешь…

– Я достану деньги!

– Уже поздно. Есть первое заключение экспертизы. Она нормальна.

– Первое? Значит, можно добиться второго?

– Да, можно, если вышестоящее начальство даст постановление об этом. Таких денег вам не найти…

– Подождите. А если я добьюсь такого распоряжения о повторной экспертизе, ее еще можно будет признать ненормальной?

– Вполне. И это обойдется вам не так дорого.

– Хорошо. Я знаю, кому позвонить.

– Сомневаюсь.

– ФСБ достаточное начальство? Вы понимаете, что я имею в виду?

– Да, я понимаю. Вполне высокое начальство. Даже очень. Но как…

– Тогда перезвоните мне через два дня. За 2 дня я берусь добиться постановления о повторной психиатрической экспертизе! – и резко швырнула на рычаг трубку.

62

Стальные бронированные ворота весом в тонну захлопывались с резким стуком. Заброшенная территория бывшего санатория пользовалась в поселке дурной славой. Никто не знал, что за люди пришли на пустошь, заросшую бурьяном, с редкими постройками, вернее, руинами, оставшимися от бывших корпусов санатория, разрушившихся от морозов, снегопадов и времени. Никто не знал, что за люди обнесли пустошь сначала дощатым, затем – каменным забором, построив мрачные прямоугольные постройки из кирпича и бетона, забором скрытые от людских глаз. Никто не знал, что делают там, за высокой стеной, в мрачном месте, нагонявшем на людей ужас. Ужас пришел вслед за любопытством, после того, как в поселке стали пропадать люди. И не просто люди, а те, кто приблизился вплотную к загадочному забору.

Первым пропал 16 – летний подросток, сын местного почтальона. Поспорив с друзьями, что ночью он перелезет через забор, он выполнил это намерение. В одну из ночей он быстро залез наверх и скрылся по ту сторону бетонной стены. Больше его никто никогда не видел. Розыски ни к чему не привели. сначала парня искали по всему поселку. Затем родители обратились в милицию. Милиция провела ленивый розыск, поговорив с кем-то загадочным за стеной, и оставила дело в вечных «висяках». Официально парень числился в розыске несколько лет, но все, в том числе и родители, были уверенны в том, что в живых его уже нет.

Потом пропал старый пьянчужка, живущий в покосившейся хибаре за рекой. Все ожидали, что в один прекрасный день пьянчужка свалится с моста в реку и сломает себе шею. Но однажды жители увидели, как в потертом, но все еще приличном костюме и галстуке пьянчужка стучит в ворота бывшего санатория. Домой он больше не вернулся. С тех пор его никто не видел. Так как родственников у него не было, а соседи не хотели вмешиваться, то никто не объявлял официальный розыск. Покосившаяся хибара его за рекой полностью пришла в негодность и разрушилась. С тех пор жители старались обходить стороной забор и всё, что находится за ним.

А потом пропала девочка. Хорошая красивая девочка 10 лет с удивительными золотыми волосами. Родители ее были пьянчужками, попрошайничали где-то в городе. В семье было пятеро детей, и никто за ними не смотрел. Старшая их дочь подалась на заработки в Москву, и никто не сомневался в том, чем она там занимается. Пропавшая девочка была третьим ребенком. Дети вечно пропадали на улицах поселка, на дороге. Они были предоставлены сами себе, и никто не обращал на них внимания. Исчезновение девочки обнаружили только на второй день. Обратились в милицию не родители, а соседи.

Милиция приехала, оценила обстановку и забрала в приют оставшихся троих детей, собираясь лишать родителей родительских прав. Домик закрыли. А дело по исчезновения девочки так и повесили – в вечный розыск. Но через пять суток случилось необычайное. Девочка вдруг вернулась домой. Соседи услышали, как кто-то пытается приоткрыть дверь дома, и прибежали на шум. Они же подобрали девочку, бывшую в ужасном состоянии. Она находилась в степени ужасного истощения, в полубессознательном состоянии. А главное, у нее не было волос. Полностью. Череп ее был гладким, как будто волосы на ней никогда не росли, а лицо было искажено ужасом. К тому же, она отказывалась говорить, как будто онемела.

Срочно прибежавший поселковый врач обнаружил ужасную вещь – странные раны в предплечьях и в ногах. Мягкость тканей… словом, через раны из девочки были вынуты мышцы. Вырезаны, как будто специальной операцией. Подобного старичку – врачу не приходилось видеть за всю свою жизнь! Через несколько часов девочка умерла у него на руках, так и не заговорив, и не придя в сознание. И работники милиции, и приехавшие из города специалисты отказывались с ним говорить. Девочку спешно похоронили, а невольным свидетелям приказали закрыть рот и не высовываться. Никто не сомневался в том, что несчастная побывала за проклятой стеной.

А дня через два жители поселка, чья дома располагались поблизости от стены, наблюдали необычайное зрелище. Ворота распахнулись, и из них вышла худая, некрасивая, но высокая девица, у которой были… волосы умершей девочки! Длинные пышные волосы того золотистого цвета, который нельзя спутать ни с чем! Волосы 10 – летнего ребенка! И это был не парик. Прическу девицы растрепал сильный ветер, подняв волосы вверх, и все увидели, что волосы крепко держатся на ее черепе! Девица села в блестящий автомобиль и быстро укатила прочь. А по поселку поползли страшные сплетни. Сплетни еще больше усилились, когда несколько мальчишек, игравших на дороге возле забора в футбол (мальчишки есть мальчишки, они ничего не боятся!) увидели выходящего из ворот известного спортсмена, гимнаста, рекламирующего по телеку спортивные костюмы.

Рекламу крутили часто, и все прекрасно знали его в лицо. Говорили, что у него какая-то серьезная травма мышц и он не сможет выступать на Олимпийских играх. Но он бодро шагал к машине, и на руках (он был в открытой майке без рукавов) играли бугристые, упругие мышцы…. После этого случая к забору уже не приближался никто – в том числе и мальчишки. А жители шепотом говорили друг другу о том, что за стеной – дьявольская фабрика по переделке людей. Орудие апокалипсиса… Местные религиозные фанатики объявили строения за стеной местом, где находится антихрист. И долго, очень долго ужас, усиливающийся с ночной порой, бродил из дома в дом, вселяя в людей отчаянье и тревогу. Даже поселок стал приходить в упадок. Несмотря на красивую природу (реку и лес) туристы и отдыхающие прекратили приезжать в здешние края, и постепенно все в округе стало заброшенным. Как будто проклятое место обходили не только местные жители, но и вообще все. Страх, который никто не мог объяснить, взял поселок в цепкий, безнадежный плен ужаса.

О проклятых строениях рассказывали много невероятных вещей. Так, заметили, что никто не заходил в ворота просто так. Чтобы зайти, нужно было набрать на панели какой-то специальный код, и тогда ворота отпирались. Так же заметили, что возле ворот очень часто останавливались дорогие иномарки. Были только дорогие иномарки и совсем не было дешевых машин наподобие «Жигулей» или китайцев. Это означало, что место за воротами посещают очень богатые люди. И, наконец, были крики, которые доносились из-за окон, забранных решетками, находившихся на втором этаже мрачного кирпичного строения, видневшегося над дорогой. Крики были чудовищны… И люди стали предполагать, что там кого-то страшно избивают. Может, это место было тюрьмой? Но никто никогда не видел выходящим из-за ворот хотя бы одного человека в милицейской форме. К тому же, парад дорогих иномарок как-то не вписывался в понятие тюрьмы… И по всем домам поселка ползли слухи, один невероятнее другого, слухи, щедро подпитываемые ужасом.

Стальные ворота резко захлопнулись. Яркие лампы осветили операционую и четырех врачей – хирургов в наглухо закрытых операционных костюмах. На столе под ослепительными лампами, под белоснежной простыней было распростерто неподвижное тело. Это было тело женщины. Резко сдернув простыню, врачи наклонились над телом, быстро присоединяя к нему какие-то провода. Проводов было так много, что ими был закрыт почти каждый сантиметр тела. Этот невероятный лес переливался и дрожал в ярком свете ламп. Врачи работали очень быстро. Постепенно всё тело женщины, в том числе и лицо, были покрыты острыми, воткнутыми в тело как иголки, проводами. Это было невероятное, фантастическое зрелище… Один из врачей приподнял голову женщины. Яркие лампы осветили голый, блестящий череп. На голове женщины совсем не было волос.

Кто-то из врачей, отвернувшись, быстро защелкал какими-то кнопками на блестящем, абсолютно неизвестном аппарате. Тело женщины изогнулось в конвульсиях, так, будто по нему пропустили электрический ток. Тело изгибалось в частых, мучительных судорогах. Тогда врачи, оставшиеся возле стола, быстро перехватили запястья и лодыжкиженщины толстыми кожаными ремнями, сминающими провода, и притянули к столу так крепко, что судороги боли больше не расшатывали ее. От боли женщина очнулась. Из ее глотки вырвался чудовищный, нечеловеческий крик – крик мучительной, нестерпимой боли. Такие ужасные вопли часто слышали жители поселка. Но врачи не сделали ничего, чтобы прекратить ее крик. Казалось, вопли женщины их совершенно не беспокоят. Аппарат начал гудеть. И тогда по тонким проводам, впившимся в тело женщины, лежащей на операционном столе, быстро потекла темно – красная жидкость. Это была кровь. Врач, следящий за аппаратом, удовлетворенно кивнул. Постепенно вопли женщины смолкли, и наконец она впала в беспамятство. В операционной разлилась тишина. Окна подолжали гореть сквозь ночь, наводя ужас на жителей поселка.