Текст книги "Рагу из зернистой икры"

18

СТРАНИЦА НИНЫ В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ

4 ЯНВАРЯ 2013 ГОДА.

Ведьма жила в шикарном районе – прямо на Ленинградском проспекте. Огромные серые дома этого района всегда наводили на меня тоску. Сейчас же, двигаясь в огромном потоке машин, я испытывала эту тоску особенно остро! Во-первых, мне было страшно. Во-вторых, я почему-то боялась, что об этом узнает Ри. В-третьих, мне вдруг все время (перед глазами все время, как наваждение какое-то, как вопиющий кошмар) мне мерещилась старенькая, покосившаяся деревенская церквушка в моем родном городке. Это была заброшенная часовенка из сгнивших досок, с заколоченными окнами и покосившимся крестом, пришедшая с упадок во время советской власти. В советские годы бога не было, зато были пятилетки, и на месте бывшего села вырос наш городок, застроенный стандартными пятиэтажками и девятиэтажками, жители которых обслуживали пять окрестных заводов.

Это был промышленные гиганты с доменными печами, дымящимися трубами и вечным смогом, в котором не место было маленькой покосившейся церквушке. Потом советский строй закончился, с ним закончились и заводы. Из пяти заводов осталось только два (вернее, полтора), а в последние годы еще начал возрождаться третий. Но церквушку никто не восстанавливал. Ведь большинство жителей разбежалось, кто куда, а оставшимся не была нужна церковь. В часовенке играла детвора еще с моих времен (и я сама в детстве там играла). Мы бесились, выламывая доски с прогнивших окон, поражая своими дикими воплями всю округу. И вот однажды произошла сцена, которая запала мне в душу так глубоко, что я до сих пор продолжаю ее помнить.

Помню серый, пасмурный день, но без дождя. Низкое свинцовое небо, нависшее над городом. Еще помню, как ветер пригибал к земле траву. И как скрипели доски часовни. Помню, как мальчишки решили выломать доску и залезть внутрь через двери. Помню, как что-то рухнуло в глубине, с диким грохотом, и вверх, сквозь отверстия сгнившей крыши, поднялась стая ворон. И помню старуху в черном платке, вдруг напавшую на нас с клюкой, древнюю старуху, совсем морщинистую. Клюкой она огрела одного из мальчишек по спине, и все разбежались от нее с дикими воплями. А она продолжала стоять, страшно так грозя прямо в небо клюкой, а по лицу ее текли слезы… Несмотря на то, что она прогнала мальчишек, старуха совсем не казалась мне страшной. Напротив, мне вдруг стало ее жалко, и я подошла поближе. Старуха обернулась в мою сторону и опустила клюку:

– Дьяволы… ах, дьяволы…

– Кто дьяволы, бабушка? Кто они?

– Злые, очень злые люди! – и вдруг резко обернулась ко мне, – не ходи к дьяволу! Беги от него! Беги, беги прочь! Не ходи к дьяволу, не зови дьявола!

Глаза у нее стали совсем страшные, безумные. Казалось, они одни жили на черном, высохшем лице, поражая насмерть каким-то фанатичным огнем Мне вдруг стало невероятно страшно. Я закричала и бросилась прочь, с холма, на котором стояла церквушка. Я бежала и бежала, не оглядываясь назад, до тех пор, пока не пошел дождь, и пока я не вбежала в знакомый вонючий подъезд моей родной девятиэтажки. И вот теперь вся эта сцена встала перед глазами моими, и с пугающей четкостью вставала передо мной вновь и вновь. Буквально сводя с ума. Может быть, потому, что мне казалось: я еду не к ведьме, а к дьяволу.

Как вся эта чушь с ведьмой началась в первый раз? И не вспомнить! Кажется, была какая-то вечеринка, на квартире. Все, вспомнила! Отъезд Ксении в Милан! Честно говоря, сама Ксения всегда напоминала мне дранную кошку (кошку, которую оттаскали за хвост, а потом толкнули под КАМАЗ), но контракт у нее был обалденным, в Милане. И перед отъездом она устроила прощальную вечеринку у себя на квартире. Словом, народу было много, разных людей, еды мало, выпивки – много… Потом я случайно забрела в ее спальню (заблудилась, а не из любопытства), а там везде лежали пачки долларов… Деньги валялись везде. В смысле, под подушкой на кровати, на туалетном столике, в коробках из-под духов, на полках в каких-то причудливых вазочках, долларами были заложены косметические каталоги и рекламные проспекты каких-то магазинов… Доллары, всюду доллары, и купюры по 50, по 100!

Страшно даже представить, какие это были суммы, и все вот так валялись на виду, а ведь в спальню любой мог зайти, и взять – кто угодно. Помню, я застыла в полном ступоре – в жизни не видела таких денег! Никогда не видела! И еще не видела, чтобы вот так кто-то деньги разбрасывал.

– Любуешься? – за моей спиной стояла хозяйка спальни, и, прищурившись, выпускала дым, куря тоненькую сигарету в мундштуке из натурального драгоценного камня.

– Я заблудилась… случайно… я не трогала ничего…

– Да хоть бы и тронула, мне-то что! У меня этого добра куры не клюют! Хочешь взять? Да возьми ты, сколько хочешь!

– Мне чужого не надо! Спасибо.

– Смотри ты, какая комсомолка! Из деревни приехала девочка! Или ты не такая простодушная, как кажешься? Ты не денег хочешь? Ты рецепт хочешь, как их получить, правильно?

– А что, и рецепт есть?

Она истерически рассмеялась. Я боялась, что смех ее дикий кого-то привлечет, но никто не пришел – гости орали не меньше.

– Рецепт есть. Разумеется! Неужели ты думаешь, что я сама все это получила? И вот это. И контракт в Милане! Сама, милая моя, я гнила бы где-то в Кацапетовке и… Если хочешь рецепт, я тебе скажу! – она доверительно наклонилась ко мне, – я продала душу дьяволу!

– Да иди ты!.. – Ксения была пьяна. Просто пьяна, и ничего больше, но… Но мне не понравился взгляд ее глаз. И мне вдруг дико захотелось сбежать из этой комнаты.

– Да, я продала душу дьяволу! И это была очень выгодная сделка! Души-то у меня ведь все равно нет. А дьявол помог мне получить все это!

Я инстинктивно двинулась к двери.

– Зря сомневаешься! Ты думаешь, я пьяная или сошла с ума? На самом деле это единственный правильный рецепт! Думаешь, эти дуры там, за стеной, не ходят к всяким бабкам? Да каждая из них друг другу подсыпает всякую гадость, да толку-то от этого никакого, ведь ходят они к доморощенным бабкам, дурам всяким деревенским, или самым примитивным ведьмам. А я пошла к настоящему колдуну!

– Неужели?

– К колдуну, который может сделать все абсолютно! Конечно, тебя он не примет, нечего к нему и ходить, но есть у него одна способна ученица… Настоящая ведьма! Вот ее адресок я могу тебе дать. Но учти, обращаться к ней надо только в самом крайнем случае. Если у тебя возникнут очень серьезные проблемы. И еще запомни: ты должна быть готова платить!

– Чем платить?

– А вот это она тебе скажет! Оплата будет очень высокой. Так что, дать ее адрес?

– И она действительно может сделать абсолютно все?

– Абсолютно!

Я отвела глаза в сторону, потом сказала:

– Дай.

Ксения быстро что-то написала на визитке.

– Она ученица великого мага. Единственная и самая надежная ученица. Она проводит сеансы настоящей черной магии, и стоимость такого сеанса 600 долларов. Но учти еще раз: работает она очень серьезно, и обращайся только в самом крайнем случае! Не беспокой ее по пустякам!

И вот теперь настал этот крайний случай. Я гнала машину, сжимая руль мокрыми от пота руками.

Ведьма жила на 4 этаже 8-этажного дома. Я позвонила в дверь и очень долго не слышала ничего. Думала уже уйти, как дверь распахнулась и тогда я увидела ее…. Я была не очень готова к такому странному зрелищу. Она была высокой и худой, и длинный черный балахон еще усиливал ее высокий рост и худобу. У нее были босые ноги. Длинные черные волосы обрамляли какое-то истощенное, вытянутое лицо, в котором не было ни кровинки. Глаза ее были серыми, но казались очень тусклыми, и выглядели как потертые медные монеты. Поверх балахона были надеты какие-то многочисленные амулеты, в том числе и амулет из черных черепов… На ее лбу был нарисован огромный перевернутый крест, нарисовал чем-то красным. Мне показалось, что это кровь.

Не говоря ни слова, она посторонилась в дверях, провела меня через стандартный темноватый коридор и указала на раскрытую дверь в середине. Я вошла в комнату, в которой абсолютно не было мебели, а стены были оббиты черной материей. На полу был огромный круг, очерченный белым мелом, в центре которого стоял подсвечник с шестью зажженными свечами. Свечи были черными. Они являлись единственным источником освещения в этой странной комнате (потому, что окно было занавешено черной тканью). Меня вдруг словно обдало холодом, и, чтобы успокоиться, я принялась рассматривать то, что было разложено на круге, на полу.

Круг был исчерчен белыми магическими символами (большинство из них я видела впервые), так же там стояло перевернутое распятие, измазанное чем-то красным (кровью?), два старинных кубка из серебристого металла, медный поднос с кусочками воска и ворохом черных перьев, острый нож-стилет, несколько книг (это были очень старинные книги – фолианты в настоящей коже, украшенные блестящими камнями. По виду они должны были стоить целое состояние!), бутылка с темно-красной жидкостью без этикетки (похоже, красное вино, но я не была уверена), и еще какие-то коробочки с порошками, которые мне жутко не понравились (особенно потому, что приоткрытую крышку одной из них украшал череп). И еще какие-то очень мелкие предметы, которые показались мне амулетами или талисманами.

– Сними обувь!

Это были первые слова, обращенные ко мне. Голос у нее был глухой и хриплый. Я послушно сняла сапоги, и ноги мои утонули в пушистом коричневом ковре (слава богу, хоть что-то в этой комнате не было черным!).

– Сядь на пол, напротив меня, – я послушно села.

Черный балахон ее разметался по полу, и она внимательно смотрела на меня.

– Я знаю, зачем ты ко мне пришла!

– Вы не можете этого знать!

– Для посвященных ордена Пурпурного дракона нет тайн среди простых смертных!

– И зачем же я к вам пришла?

– Ты думаешь, что просьба твоя невозможна. Ничто не может тебя в этом разуверить.

– Это так и есть. Просьба моя действительно невозможна, и не возможно ее исполнить.

– Невозможно только воскрешать мертвых. Все остальное возможно.

Я вдруг задрожала:

– Почему вы говорите об этом?!

– Ты одна. Сердце твое болит потому, что ты одна, наедине со своей бедой.

– Это неправда, – я покраснела.

Ведьма усмехнулась и уверенно продолжила:

– А все равно ты одна! Этот человек был в твоем теле, но это не значит, что он был с тобою! С тобою его не было никогда.

– Как это понимать?

– Как правду. Ты не существуешь для него. Он не видит тебя. И тот, второй, тоже.

– Второй?

– Но этот второй не так безнадежен. Он тебя увидит, следует лишь немного себе помочь! Ты поможешь себе сама, и он тебя увидит, он уже близок к этому. В отличие от первого, который всегда играл роль твоего врага…

– Это не так!

– Поверь, мне виднее.

– Возможно, но я пришла не потому…

– Я знаю!

Ведьма взяла бутылку с темно-красной жидкостью и налила немного в бокал. Потом протянула мне:

– Вот, выпей!

– Что это такое?

– Не бойся. Это обыкновенное вино, кагор. Выпей один глоток и отдай мне остаток.

Я пригубила. Действительно, напиток оказался кагором. У меня отлегло от сердца. Я вернула бокал ей. В нем еще оставалось достаточно вина. Ведьма усмехнулась:

– Это твое настоящее – потому, что прошлого у тебя не было. Но, как и все в твоей жизни, оно лживо, – она замолчала. Я тоже – потому, что ждала продолжения. И оно последовало:

– Ты пришла ко мне потому, что хочешь убить человека.

– Да, это правда. Я хочу убить.

– Ты сделала правильно, что пришла сюда, потому, что я помогу тебе в этом.

Внезапно она схватила стилет:

– Дай мне руку!

Не соображая, что делаю, я повиновалась… Острым лезвием ножа она проколола мне палец и наклонила его над бокалом… Кровь закапала в бокал. Я вскрикнула, но слишком тихо. Потом кровь перестала капать. Она протянула бокал мне.

– Пей! Пей до дна! Пей свое бесстрашие перед лицом смерти! Открой свою душу злу! Пей! Это посвящение крови, кровь на кровь… Ты выпьешь кровь и ты прольешь кровь! Я знаю, так будет.

– Это невозможно! Этого человека нельзя убить…

– Ты убьешь. Ты убьешь того, кого хочешь убить, и отомстишь за себя. Потом. Я вижу это. Так будет.

Внезапно страх куда-то ушел. Я почувствовала страшный жар (как будто жгли на костре мое тело). Я захохотала, запрокинув голову к потолку, и, подняв руку, выпила бокал до самого дна. В приглушенном свете свечей мерцали тусклые глаза ведьмы.

19

В кулуарах обсуждению этого события посвятили часа два. В редакциях крупных газет и журналов – и того меньше, в районе часа. Вообще-то, час – это было достаточно много (потому, что тянуло-то событие не больше, чем на десять минут), но посвятили ему ровно столько потому, что день выдался серым, безсобытийным, и не о чем было говорить. О событии стало известно в районе полудня – абсолютно мертвое время, потому, что все важные события уже успели обсудить с утра, близость обеденного перерыва лишала желания работать, а до вечера, когда можно было разбежаться по светским мероприятиям, презентациям и различным тусовкам, было еще далеко. Именно поэтому в мертвое время с полудня до часу дня обсудили событие.

А началось все так. Редактор крупного иллюстрированного журнала распахнула дверь в общую редакционную комнату и громко рявкнула:

– Рыжая, иди посмотри, там дебил фотографии какие-то мне на мыло прислал!

Рыжая (крутая столичная журналистка со всеми вытекающими отсюда последствиями, прозванная Рыжей из-за яркого, необычного цвета волос, которые, вообще-то, ей испортили в одной из парижских парикмахерских на окраине, но она не призналась бы в этом даже под страхом смерти) нехотя сползла с кожаного кресла, бросив мобильник на стол (по которому она вот уже пятнадцать минут болтала с подругой), и попыталась принять человеческий вид (то есть придать осмысленное выражение глазам). Сделать это было нелегко. Вчера до пяти часов утра она бесплатно отрывалась в крутом ночном клубе в компании подруги и фотографа-гомика, где познакомилась с одним крутым типом (про которого говорили, что он продюсер, да и сам он про себя так говорил), род занятий которого официально не был известен, известно было лишь то, что он жутко богат.

Кроме того, жил он на Кутузовском проспекте (с первых же минут знакомства тип похвастался, что у него четырехкомнатная квартира на Кутузовском проспекте, в которой проживают он и еще две собаки неизвестной породы), что впечатляло даже очень (даже больше того, что он продюсер). Рыжая немилосердно строила ему глазки (прямо до колик в веках) до 5 часов утра и на закуску (как приз) получила номер его мобильника (впрочем, мобильников у него было три, и какой именно он дал ей, оставалось загадкой, но загадкой приятной). После бурной ночи Рыжая явилась на работу часам к 11, совсем никакая (и воняло от нее как от ликеро-водочного ларька в том Домодедово, в котором она проживала). И первым, что сделала на работе, принялась обсуждать с подругой (которую нагло подняла с постели) подробности вчерашней ночи.

Услышав грозный рык редакторши (редакторша была в жутком настроении потому, что опаздывала в бассейн), Рыжая поплелась к компьютеру, на который (по живописному редакторскому выражению) прислал фотографии дебил. Дебил был молодым, но перспективным модельером – молодым человеком с очень большим напором и не меньшими деньгами, который скромно мечтал затмить Юдашкина, абсолютно задрал журналистов всех известных изданий и о котором ей не посчастливилось писать статью. После этого парень вцепился в нее, как клещ, буквально мертвой хваткой, вечно приглашал на какие-то мероприятия, и звонил в любое время дня и ночи, даже в 4 часа утра.

Так как у него были деньги (карьерой парня занимался его дедушка, богатый бизнесмен, которому очень льстила мысль сделать из внука крутого модельера, и катастрофически не понимавшего, что для успеха одним денег недостаточно, нужен еще и талант) ей было категорически запрещено посылать парня (о чем она мечтала 24 часа в сутки). Фотографии представляли собой посредственные модели авангардной одежды на уродливых манекенщицах. Вместе с ними пришло какое-то приглашение на показ. Неизвестный ночной клуб (она и не знала такое название – наверное, недавно открылся… Странно! Все клубы она знала на зубок!). Несколько модельеров представляли свои коллекции, и этот тоже…

Название коллекции «Лепесток лотоса». Чушь страшная! Она бегло просмотрела список приглашенных звезд. Так… Олеся Виноградова (и чего она в такую дешевку лезет?). Марианна (эта что-то представляла из себя, когда была любовницей Фалеева. По слухам, прожила с ним лет десять, а без него – нуль без палочки! И чего, дура, вылезла?). Алекс Назаров (он что, уже вышел из тюрьмы? Ну да, кажется, год назад! И вообще ему дали условно за убийство того продюсера… как же его… вот фамилию черт послал… Сваранжи! Точно. За убийство Сергея Сваранжи). Леонид Крестовский (морда блатная! Можно подумать, никому не известно, что его подталкивают бригады! Да с такой криминальной крышей его нельзя допускать ни в один приличный концерт! А где написано, что этот концерт будет приличным? Совсем наоборот!). Кто там еще? Эль-Рино. Ну, это гомик, с этим все и так ясно, поганое наследство от того… как его…. С поганой фамилией… Сваранжи, кажется.

Виктор Белов (сынуля! Пока папаша его крутой в Думе свои законы пишет, этот, значит, поет. Ну да, с таким папашей сынуля может захотеть, и все вокруг него на задних лапках ходить будут!). Больше, вроде, никого. Паршивый концерт! Дешевый. Вся эта шушера получит явно по одной штуке баксов. Не больше. Дешевка! Из всей этой своры что-то представляет из себя только Олеся Виноградова, но ей явно трудно приходится. Словом, все это сборище… она туда и за деньги не пойдет!

– Что дебил пишет? – редакторша появилась в дверях уже с сумкой, отправляясь прямиком в бассейн.

– Приглашает на какой-то показ. В ночном клубе… – произнесла незнакомое название. Редактор отреагировала мгновенно:

– Да, знаю этот клуб. Открылся два месяца назад. Но они делают рекламу в «Космо». Чего сунулись к нам?

– Это дебил приглашение прислал. Не клуб!

– Он проплатит?

– Нет, конечно! Он только один раз платил, за статью.

– Если он не платит нам, чтобы мы туда пошли, значит, мы туда не пойдем!

– Ух! Спасибо! – у нее отлегло от сердца.

– А, не за что… – редакторша махнула рукой, – мы в ущерб себе не работаем!

Когда за повеселевшей редакторшей захлопнулась дверь, Рыжая с легким сердцем потянулась к мобильнику. Подруга ждала. Они столько не успели обсудить… Но, болтая всякую чепуху, она и понятия не имела о том, что упустила самое главное событие в своей журналистской жизни! Упустила событие, способное вознести ее на недосягаемые высоты, во всей ее карьере стать невероятным рывком. Разумеется, знать об этом она не могла. А потому продолжала болтать с подругой, надменно-равнодушная ко всему на свете. В том числе – и к себе самой…

20

Год назад случился страшный скандал. Именно из-за этого скандала фирма, организующая показ, предпочла перенести его в клуб, только-только открытый и еще не успевший себя зарекомендовать. Разумеется, это был риск. Но что поделаешь… Когда в фирме вспоминали прошлогодний показ, то с радостью готовы были перенести нынешний хоть на Северный полюс. И перенесли бы… Если бы не риск, что к ним никто не придет. Разумеется, из нужных людей. Из тех людей, что имеют деньги. Другие фирме просто не были нужны.

На самом деле фирма предпочитала называть себя непритязательно и гордо – компанией. Хотя на самом деле являлась самой настоящей фирмой. Хитрой такой, маленькой и увертливой фирмочкой, способной в нужный момент змейкой проползти сквозь любую щель. Слово «фирма» запрещалось страшнейшим образом! Наверное, потому, что ее хозяину (имевшему, кстати, далекое криминальное прошлое) это слово напоминало детскую поговорку (услышанную им в третьем классе средней школы – дольше третьего класса он в школу не ходил) «фирма веников не вяжет, фирма делает носки».

На самом деле поговорка очень к нему подходила. Именно поэтому он это слово и не любил. Хотя не раз повторял про себя, особенно в разгар какой-либо рекламной компании (а на рекламные компании он не скупился). О модных показах и торжестве модного стиля от известной компании твердили очень долго и много. И когда, раздувшись от гордости, какая-нибудь журналистка гордо трубила в камеру фамилии жен известных политиков и олигархов, сидящих в зале, фирме было чем гордиться. Толстые, некрасивые жены тратили на одежду целые состояния (ворованные их мужьями). Не обладая интеллектом, в жизни палец о палец не ударившие жены не очень-то понимали, что не может стоить целого состояния одежда, пошитая или проданная мальчиком с тремя классами образования, родом из Челябинской области. Фирма мальчика с тремя классами имела громкое имя и хороший капитал, она прибыльно торговала модной одеждой и о том, что на самом деле это фирма (то есть хитрая фирмочка), никто и не знал.

На таком ярком фоне скандал был очень неуместен и жутко неприятен.

Все началось с некоего дизайнера, проигравшего в казино за границей огромную сумму денег. А сумма была отложена, между прочим, на предстоящий показ. Но дизайнер не имел тормоза, а супруга его находилась в России и тормознуть мужа вовремя не смогла, а потому деньги и утекли сквозь пальцы. Положение создалось катастрофическое, ведь в показе он был уже заявлен и не мог отказаться никак. Пришлось срочно одалживать деньги и обходиться самыми дешевыми девушками, не профессиональными моделями. Это были просто красивые, ничему не обученные девушки из далеких областей, срочно найденные командой дизайнера за три дня до показа.

Сам того не понимая, дизайнер сделал просто гениальный ход! От того, что его легкую, изящную, современную коллекцию представляли не профессионалки с надутыми физиономиями, а живые девушки, его коллекция только выиграла и смотрелась намного лучше всех остальных. Не избалованные девушки тоже пришлись к месту. И одна из них сумела поразить представителей крупного агентства, которые тут же заключили с ней контракт. Так как девушка была очень не опытна и ничего не понимала в модельном бизнесе, то представители агентства ободрали ее как липку, заплатив за контракт сущие гроши. И вот тогда-то и произошел скандал.

Звезда агентства, некая расфуфыренная модель, бывшая лицом многих крупных компаний (и одновременно дочка очень богатого бизнесмена, за деньги которого и стала звездой) пришла от контракта с девчонкой в бешеную ярость и… насыпала той в туфли иголки. Самые настоящие иголки! И, чтоб не показалось мало, проткнула этики иголками всю ее одежду. Когда показ закончился и модели отправились переодеваться, когда платья всех коллекций были тщательно уложены и запакованы, по всему помещению театра (а показ происходит в одном из театров) разнесся страшный вопль. Вопила несчастная девушка, из которой полились реки крови, тут же перепугав всех, даже охранников… Организаторы очень долго ничего не могли понять… Ее тут же повезли в больницу, где сделали несколько сложных операций по извлечению иголок из-под кожи и, к счастью, успели вовремя все их извлечь.

Девушка не умерла, но, здорово покалеченная, разорвала контракт, зарекаясь от модельного бизнеса на всю жизнь. Но это были самые маленькие неприятности. Крупные ждали впереди. Дело в том, что за кулисами в поисках сенсации шастали достаточное количество журналистов, которые и стали свидетелями происходящего. Что тут началось! Кого только не обвиняли в происшедшем! И родителей девушки, и каких-то мифических любовников и организаторов, и тайные секты, и мало ли кого… Организаторы, в целях не повторения такого инцидента, были вынуждены нанять хороших частных детективов (а хорошие означали очень дорогие) и провести собственное расследование. Результаты повергли их в шок! Но, надо отдать должное сообразительности, узнав, кто именно подложил иголки девушке, они не стали предавать огласке факты, а скачали с папаши просто астрономическую сумму денег. Выиграв безмерно – и в смысле денег, и в смысле бесплатной рекламы. Так как пострадавшая действительно была очень неопытной, она не стала подавать документы в суд, а тихонько убралась в свою глубинку – от греха подальше! Виновницу скандала из агентства не выгнали (кто ж ее выгонит – с таким папашей!). И все осталось по-старому.

Но, чтобы обезопасить себя на будущее, фирма решила больше не устраивать шумных мероприятий в известных театрах, а подготовила все достаточно тихо и сняла новый ночной клуб, открывшийся два месяца назад. Клуб, о котором мало кто знал.