Текст книги "Линия жизни"

Глава 31

– Ольшанский Игорь Всеволодович – представился он, протянув Любе руку. Глаза его смотрели холодно, подмечая каждую деталь в облике стоявшей перед ним, женщины.

Директор фабрики показал Любе на свободный стул.

– Присядь Потапова. Игорь Всеволодович хочет поговорить с тобой. Поэтому я тебя и вызвал – сам генеральный промокнув от волнения выступивший пот на лбу, ослабил узел галстука и встал из-за своего рабочего стола – что ж, оставляю вас. Убегаю на совещание.

Люба сидела прямо, глядя в одну точку перед собой. Старалась ничем не показать, что удивлена. Надо же, до каких высот поднялся Игорь. А ведь шёл когда-то по военной стезе. Что же поменялось?

– Я догадываюсь, что вы вызвали меня на разговор не из-за желания повидать старую знакомую и за чаем поболтать о жизни. Так ведь? – Люба наконец перевела взгляд на лицо Игоря. От былого доброго курсанта не осталось и следа.

– Мыслишь в правильном направлении. Если бы не произошедшая ситуация, навряд ли наши с тобой пути пересеклись бы.

– Отчего же? Жизнь такая непредсказуемая и мы могли пересечься при совершенно других обстоятельствах. Но я чувствую, что вы Игорь Всеволодович, как будто обиду какую держите на меня?

Люба села поудобнее, нога на ногу, сцепив руки в замок и изучающе смотрела на Ольшанского. Да, время меняет и внешность, и характер. А ещё не только время, но и изменившийся социальный статус. Страха перед ним не было. Ну депутат, ну и что? Из золота он что ли? Теперь упасть перед ним ниц и не поднимать головы?

Мысли сменяли одна другую. Значит в этом городе Игорёк свою судьбу отыскал, в лице Валентины Андреевны. А как же его подружка, как там её? Кристина, кажется, Мальцева?

– Ошибаешься. Мне с тобой делить нечего и разговор наш будет коротким. Осенью, если ты в курсе выборы. И мне вся эта шумиха с твоей дочкой абсолютно не нужна. Понимаешь?

Люба мысленно усмехнулась. Как не понять? З#дницу свою подчищает перед электоратом. Только ей-то что с того? Психику её дочери никто не восстановит. А так же репутацию. Его-то сынок чистеньким из воды выйдет, а Аринке в этом городе жить, учиться и работать.

– И? – Люба подняла брови и слегка прищурила глаза – вы ждёте что моя дочь заберёт заявление на вашего… сына – так и хотелось назвать его тем словом, что этот гадёныш заслужил, но Люба сдержала свой эмоциональный порыв.

– Не сомневаюсь, что так и будет. Иначе…

– Что? Что иначе? Жизни не дадите? Со свету сживёте? – тут Люба не выдержала и вскочила со стула. Медленно приблизилась к Ольшанскому – плохо ты Игорёк сына своего воспитал. Наброситься на не трезвую беззащитную девочку, которой ещё и восемнадцати нет, низко и подло. Это говорит о его ущербности, об эгоизме. Он воспитался в духе полной свободы и безнаказанности за свои гнусные поступки! И чем дальше, тем хуже.

Люба направилась к двери.

– Я тебя предупредил, Люба. И помни, ты сама начала эту войну, вместо того чтобы договориться – прозвучало ей вслед.

Секретарша Александра Павловича всё также что-то печатала, не поднимая головы. Люба проскочила мимо неё, громко хлопнув дверью директорского кабинета.

Она чувствовала себя сейчас загнанной в угол, со всех сторон. И помощи ждать абсолютно неоткуда. В машине она вспомнила, что завтра уже ехать за Наташкой в лагерь. Как младшую дочь уберечь от всей этой шумихи, которая скоро поднимется? Ведь начнут травить, дразнить. Житья не будет им в этом городе.

Отчаянно замотав головой, Люба вытерла выступившие слёзы и рванула с парковки. Ничего, какой-нибудь выход должен быть. Но нет. Словно Любе было произошедшего мало, судьба решила подкинуть новое испытание. Вечером позвонил Александр Павлович, сам.

– Здравствуйте Люба ещё раз – начал он – я вам лично решил позвонить, чтобы у вас не было потом вопросов и вы не бегали с разборками в отдел кадров. Вы хороший специалист, ответственный работник. Мне будет трудно подыскать вам замену, но тем не менее, я вынужден уволить вас. Приказ подписан и это не обсуждается. Без отработки и прочих нюансов. Расчёт вам привезёт моя секретарша, домой. А так же трудовую и медицинскую книжку. Ездить никуда не нужно.

– Но подождите! На каком основании? – вскричала Люба. Только генеральный уже отключился, не желая слушать её претензий. Ему и так выдался неприятный разговор с Ольшанским и его неприкрытые угрозы с намёками сменить руководителя фабрики на более молодого и перспективного.

А тут ещё Аринка чем-то загремела в прихожей. Люба выскочила к ней.

– Ты куда? – рявкнула она, увидев что дочь обувает кеды и явно собирается куда-то уйти.

– Я не могу в четырёх стенах. Мне дышать нечем, возле дома погуляю и приду. Не волнуйся мам, ты меня из окна будешь видеть – Аринка быстро поцеловала мать и выскочила из квартиры. Она не могла больше сидеть взаперти!

Люба, находясь в каком-то шоковом состоянии, достала из холодильника давно припасённое вино. Нервы разошлись так, что хотелось совершить что-то из ряда вон выходящее. Найти номер Ольшанских. Наорать, оскорбить. Высказать всё то, что она о них думает! После первого глотка, немного отпустило. Люба притащила ноутбук и стала искать в интернете, как составить жалобу на бездействие следователя и угрозы со стороны заместителя прокурора.

Люба даже не заметила, как пролетело уже три часа. Время близилось к полуночи, а Аринки всё не было. Телефон был недоступен. Ну что она творит? Чего добивается? Люба сунула ноги в тапки и выбежав из квартиры, остановилась. Ну и где её искать? Ответ пришёл со звонком Прохорова.

– Ваша дочь в отделении. Приезжайте – отрывисто произнёс он. Люба вылетела из подъезда тут же. Садиться за руль, благоразумно не стала. Ещё не хватало прав лишиться и остаться без возможности передвигаться на машине. Отделение милиции находилось в двух кварталах. К дежурному окошку Люба подбежала изрядно запыхавшись. Аринка в отделении! Зачем? Что случилось опять?

– Я к Прохорову. Он звонил мне только что – отдышавшись крикнула Люба дежурному.

– Проходите, меня уже предупредили. Он ждёт вас.

В кабинете следователя Прохорова было полутемно. Свет настольной лампы светил тускло и невыразительно. Сам следователь стоял возле окна и курил в приоткрытую форточку. Аринка полусидела на стуле, откинувшись на спинку и выглядела как-то странно.

– С тобой всё в порядке? – Люба бросилась к дочери, но она была в каком-то невменяемом состоянии.

– С вашей дочерью всё в порядке. Даже слишком в порядке. Девица находится под кайфом. У нас в этот вечер была облава на один известный в городе притон, давно их выслеживали. Там наркотики, кокс и прочая прелесть, которой сейчас «балуется» молодёжь. Ваша дочь была там – Прохоров затушил сигарету и вернулся за свой стол. Не спеша поискал пинцет и подцепил со стола какой-то пакетик с белым содержимым.

– А это, нашли в кармане джинсов вашей Арины. Что вы на это скажете? Это уже статья. Понимаете?

Люба расширив глаза от ужаса переводила взгляд со своей дочери на следователя. Она медленно покачала головой, прижав руки к своему бледному лицу.

– Я не верю. Этого не может быть. Арина никогда не стала бы связываться с наркотиками! Её подставили, вы всё это специально сделали! – раскричалась Люба.

Прохоров достал из своего портфеля папку и зло бросил на стол.

Глава 32

Следователь довольно долго молчал, словно собираясь с мыслями. На двух особ женского пола, находившихся перед ним сейчас ему по большому счёту было наплевать. Его интересовало только собственное благосостояние, над которым в данный момент нависла угроза.

– Здесь всё в протоколе зафиксировано. Понятые, показания. Вашу дочь неоднократно там видели и никто её насильно туда не приводил. Не верите, что она наркоманка? Конечно нет. Следов от уколов на руках нет. Но есть и другие способы. Не знали? Может, медицинское освидетельствование сделаем? Нарколог даст заключение, ваша дочь пойдёт под статью и сядет в колонию для несовершеннолетних. Выйдет закоренелой зечкой. Жизнь пойдёт под определённым углом. А у вас ещё младшая дочь растёт. Какая участь её ждёт?

Запуганная следователем, Люба не знала, что делать дальше и как выбраться из всего того, что на них свалилось. Она не верила, что Аринка могла принимать наркотики и вообще вращаться в этой среде. Тут явная подстава идёт, но доказать это невозможно. На адвоката денег нет, да и без работы она к тому же осталась…

– И что же теперь? – напряжённо спросила Люба.

Прохоров приподнял бровь, медленно закрыл свою папку. Откинулся на спинку стула и стал противно постукивать подушечками пальце по столу.

– Есть один выход. И вы знаете какой – прищурив глаза, он смотрел на Любу, словно гипнотизируя ёё.

«Молодец, отрабатывает денежки Ольшанских по полной» – горько подумала Люба. Аринка была в какой-то отключке от реальности и глупо улыбаясь, смотрела в потолок.

– Мы заберём заявление. Нет, можете сами его уничтожить. Сжечь, смять, порвать. Что хотите делайте. Хорошо! Вы своего добились! – Люба подхватила дочь и собралась с ней выйти.

– Секундочку. Ещё один момент – Прохоров медленно встал из-за стола. В его руках появился белый конверт, который он протянул Любе – здесь некая материальная компенсация от Игоря Всеволодовича. Этой суммы хватит, чтобы навсегда уехать из нашего города. Куда хотите, но подальше отсюда. Это условие Ольшанских. И тогда дело о наркотиках закончится не начавшись.

Волна брезгливости и омерзения поднялась в душе Любы. Решение было принято мгновенно. Да, она униженно примет эти деньги и поджав стыдливо хвост исчезнет из жизни Ольшанских. Но есть Высший суд и Божья кара. И она обязательно настигнет это гадкое семейство и тех, кто им помогал.

Аринку пришлось тащить волоком на себе. Хорошо, что в такой поздний час возле их подъезда было пусто и любопытные кумушки, собиравшиеся каждый вечер на лавочке, спали сладко в своих постелях. Дома Аринку вырвало, потом начало трясти.

От испуга, Люба не знала что предпринять и кого звать на помощь. Скорую нельзя, вдруг Аринка и вправду под кайфом? Об этом станет известно всем и её дочь уже будет на заметке, как наркоманка. Своими силами Люба сделала Аринке промывание желудка, уложила на кровать и до утра просидела возле её постели.

– Что со мной, мам? – Аринка проснулась ближе к семи и испуганно села в кровати – я ничего не помню…

Люба потрясла головой, прогоняя остатки сна. В глаза будто песок насыпали, так они жгли и щепали. А ещё ведь предстояло за Наташкой в лагерь съездить.

– Ты действительно ничего не помнишь? – недоверчиво спросила Люба – как в притоне оказалась, наркотики приняла? Как облава была из милиции, у тебя в кармане порошок нашли… Ничего не помнишь?

– Н… ннет – глаза дочери расширились от ужаса – я… я вышла погулять. Возле подъезда было пусто, потому что вчера раздождилось и похолодало резко. Вдруг смотрю девочка какая-то плачет на площадке, по возрасту Наташке нашей ближе…

Аринка схватившись за голову пыталась восстановить в памяти картину вчерашнего вечера. Она подошла к девочке, спросила что случилось. Та, размазывая по лицу слёзы рассказала, что её отец пришёл пьяный с работы и начал избивать её мать. А она струсила и сбежала на эту площадку.

Возмутившись до глубины души Аринка схватила девочку за руку и решительно повела её домой. На всякий случай поближе к себе держала телефон, чтобы сразу вызвать наряд милиции. Где это видано десятилетняя девчушка сидит и мокнет под дожём! А какой-то упырь кулаки распускает и в тепле водку хлещет!

– Сейчас мы разберёмся. А мамке твоей нужно выгнать такого папашу и не прощать – запыхавшись от быстрого шага, Аринка вошла в подъезд. Девочка вдруг выдернула свою руку перед тем как входная дверь намертво захлопнулась.

– Эй! Ты куда? – Аринка бросилась к двери, но в подъезде почему-то не горел свет и она не могла нащупать кнопку, чтоб открыть дверь. Почему эта малолетняя дурочка сбежала? Испугалась отца дебошира?

Вдруг в шею что-то кольнуло и Аринку будто парализовало. Тело обмякло и она рухнула бы на грязный пол, если бы чьи-то руки её не подхватили.

– Дальше уже ничего не помню, мам – Аринка выдохлась. Воспоминания дались ей с трудом, голова сразу отяжелела и снова затошнило.

– Подставили тебя с умом. Знали, как действовать. Лицо девочки хоть запомнила? – Люба встала с кровати и заходила по комнате.

– Нет, нет! Не помню! Совсем! Хоть убей меня… Мам, а что мне теперь будет?

– А ничего. В десять часов я поеду за Наташкой. Смена в лагере закончилась. Мы устроим небольшой ужин с вами, будем вспоминать что-нибудь хорошее и строить планы на будущее. Потому что впереди у нас, Москва!

Люба чмокнула дочь в макушку и быстро вышла из комнаты. Ей хоть кому-то хотелось выговориться о той несправедливости, о той безвылазной яме в которой оказалась её семья! Но было некому. Томка не отвечала на звонки и Люба поняла, что многолетняя дружба была лишь плодом её фантазии…

Наташка встретила мать весело и непринуждённо. Бежала от самых ворот лагеря, таща за собой спортивную сумку и то и дело оборачиваясь, помахать рукой своим подружкам.

– На следующий год увидимся или в городе где пересечёмся. Пока! – громко прокричала она, прежде чем запрыгнуть на заднее сиденье – мама, я отдохнула по полной программе! Ты даже не представляешь, как круто у нас там было! Наш отряд самым лучшим признали за все смены, которые были до нас!

– Привет, дочь – Люба потрепала Наташку по щеке. Внутри у неё было скверно и паршиво. Как оградить младшую от всего этого? – поехали домой?

По дороге Люба вкратце рассказала Наташке об отце, о его предложении переехать в Москву и о том, что она решила согласиться.

– Сегодня же позвоню Грише, сообщу о своём решении. Тебя в школу собирать, осень на носу. Аринку переводить в Московский колледж. Дел впереди куча! – мелкий дождик заморосил по лобовому стеклу. Погода совсем не радует тёплыми деньками.

Жаль, что квартиру нельзя продать, пока кредит не выплачен за неё. Хоть квартирантов пустить, надо объявление дать. Всё копеечка будет капать.

– Я, конечно, рада что мой папаша объявился … – Наташка надула губы, смотря в окно – но переезжать к нему я как-то не хочу. Разве нам втроём так уж плохо? Да и друзей у меня много, я свою школу люблю. А там всё чужое!

– Нам втроём не плохо. Но некоторые обстоятельства вынуждают нас переехать. Возможно когда придёт время, я тебе обо всё расскажу. Да и образование в столице на высшем уровне, привыкнешь! Новых друзей найдёшь себе. Для меня работы много. Зарплата, не сравнить с нашим регионом… Я оставшуюся сумму по кредиту отобью и продадим квартиру. Деньги от продажи пойдут на первоначальный взнос. Возьмём Аринке однушку за Мкадом и пусть живёт самостоятельно.

Деньги Ольшанских Люба собиралась положить в банк, под процент. Пользоваться ими она не могла, коробило от одной мысли. Это была цена чести её дочери.

– А мне? Я где буду жить когда вырасту?

Люба рассмеялась и включила магнитолу. От всех этих мыслей голова кругом шла, хоть музыка развеет.

– А ты подрасти сначала, а потом посмотрим где тебе жить!

Глава 33

Прошло шесть лет.

– Жизнь, штука непредсказуемая. Чаще всего она подбрасывает испытания, как бы проверяя тебя на прочность. Выдержишь ли? Не сломаешься ли? И самое тошное, что хочется действительно сломаться. Засунуть голову в песок, как страус и мечтать, что может оно как-нибудь само там рассосётся? Или добрый волшебник отыщется – Люба улыбнулась. Она обвела взглядом Гришу и своих дочерей – так выпьем же за то, что бы нам не пришлось никогда быть страусами по жизни и на нашем пути встречались добрые волшебники.

Люба стукнулась с дочками бокалами шампанского, Гриша лимонадом, посмеялись. Наташка включила негромко музыку. Сегодня они праздновали её день рождения. Ей исполнилось пятнадцать лет.

– Да ну его этот десятый класс. Вон, как Аринка, пойду в колледж учиться. Потом работать и на заочку можно.

– Тусь, ну какой колледж? Ты же у нас умная. Не то, что я – Аринка чуть приобняла сестру. После всех событий произошедших тогда, шесть лет назад, именно Наташка вытащила свою сестру из страшной депрессии. Младшая сестра стала настоящей подругой для старшей, вмиг повзрослев и став мудрее всех взрослых, вместе взятых.

– Да, какой колледж? Даже и не думай школу бросать. У нас в планах институт и нормальное образование – Люба быстро посмотрела на наручные часики – всё, дорогие мои, убегаю! Машина с товаром скоро придёт, я должна там сегодня быть, хоть и выходной у меня. А то опять накладные все спутают.

Люба работала товароведом в супермаркете, недалеко от дома. Для этого пришлось пройти необходимые курсы. За шесть лет она сменила три места работы. То далеко добираться, больше на дорогу тратила, то в коллектив никак не могла вжиться. На последнем месте собрала волю в кулак и поставила себя так, что к ней обращались исключительно по имени, отчеству и боялись слово грубое сказать.

Гриша с завода ушёл. Не сразу, но Люба стала замечать за ним странности. Как потом оказалось, пить начал, втихаря. А у неё самой кредит за квартиру в её городе, его квартира тоже в залоге у его брата и он ему должен огромную сумму. Колледж, школа, поесть, одеться, обуться. Эта круговерть так вымотала Любу, что она попала в больницу с сердечным приступом.

Гриша напугался, прощения на коленях вымаливал. Снова на кодировку отправился и вот пока держится. А Люба после больницы нашла место поближе к дому. Кредит за свою квартиру она выплатила из тех денег, что ей пересылали квартиранты, плюс свои добавляла. Потом сняла обременение и продала. Ездила в свой город, уладить формальности и всем сердцем желала нигде не встретить Ольшанских. Деньги с продажи пошли на погашение долга Гриши.

Квартиру Аринке, как она мечтала, купить не получилось. Все вместе жили у Гриши. Старшая дочь окончила колледж и устроилась работать в салон связи. На себя ей денег хватало, ещё коммуналку помогала оплачивать и продукты домой закупала. От той взбалмошной Аринки не осталось и следа. Люба долгое время со страхом ждала от неё каких-либо всплесков, но кризис вроде миновал.

Гриша перебивался случайными подработками, что удавалось зарабатывать, всё до копеечки отдавал Любе. Здоровье его стало всё чаще подводить и он мог неделями лежать в комнате. То суставы воспаляться, то головные боли мучают. Люба переживала за него, покупала дорогие лекарства. За эти шесть лет привыкла она к Грише. Не любовь это была, а чувство какой-то ответственности, заботы. Уж теперь если сошлись, то и идти им до конца, рука об руку.

– Любовь Максимовна! У вас же выходной! – продавец-кассир Аллочка удивлённо посмотрела на их строгого товароведа.

– С вами отдохнёшь. Товар привезли уже? – Люба бегло просмотрела заявки и прошла на склад. Время пролетело незаметно за рабочей рутиной, как вдруг позвонила Аринка. Голос её был взволнованным.

– Мам, а ты Тусе разрешала на речку с ребятами съездить? Она звонила мне часа три назад из какого-то подмосковного посёлка! Там крики какие-то, музыка. Я так и не поняла, что она говорила. Слишком шумно было. А время уже девять вечера, её нет и телефон не доступен. Ты домой скоро? Встретить тебя?

– Да, да… Иду, бегу! Продолжай Наташке дозваниваться! – Люба вылетела из магазина, даже забыв попрощаться с коллегами. Нехорошее предчувствие появилось внутри. Наташка была очень общительной девочкой, у неё была куча знакомых. Но куда-то от дома далеко отрываться она не любила, в основном гуляла во дворе или в парке, поблизости.

Почему же она без спроса уехала на речку? С кем? Наташка не умела плавать и Люба запрещала ей всякие поездки за город. Дверь квартиры открыл Гриша.

– Аринке позвонил кто-то и она выбежала, даже мне ничего не сказала – Гриша был каким-то растерянным.

– Кто? Наташка? Как ты разрешил ей на речку поехать? – Люба бросила сумку в сторону и не знала как себя успокоить. Может, зря накручивает себя?

– Да кто ей разрешал? Ты ушла, мы немного посидели и разбрелись. Аринка посуду помыла, ушла потом к подружке. Наташка в комнате сидела, в телефоне. Я даже не заметил, как она из квартиры вышла! Неужели я разрешил бы, если бы знал! – Гриша начал тоже потихоньку волноваться, но виду не подавал – Люб, ты успокойся. Чего ты панику наводишь раньше времени? Ну погуляла она с девчонками, задержалась малость. Плавать же всё равно не умеет, в речку не полезет.

– Да как мне не волноваться! Я же тебе рассказывала, что с Аринкой случилось! – Люба была на грани истерики, пытаясь дозвониться до Наташки. Аринка тоже не отвечала.

– Аринка была одна и нетрезвая. В машину села к незнакомцу. С Наташкой такого не произойдёт. Она с друзьями и под надёжным присмотром.

– Так значит, да? Ты тоже считаешь, что тогда Аринка сама была виновата? И почему ты решил, что Наташка под надёжной охраной? Ты даже не видел, как она из дома ушла и с кем! – Люба вскочила с пуфика, стоящего в прихожей. Её всю трясло. Только сегодня она говорила тост, что все испытания достойно пройдены и наконец-то можно свободно вздохнуть.

– Да нет же… что у тебя за привычка всё переворачивать? Я может выразился не так…

– Да всё ты так выразился! Яснее некуда! Благодарю за честность – Люба хлопнула дверью и быстро сбежала по ступенькам вниз. Распахнув дверь подъезда, вылетела в вечернюю майскую прохладу. Тёмное небо прорезали вспышки молнии, собирался хлынуть ливень.

С детской площадки доносились звуки игры на гитаре, негромкая песня. Подростки ждали последний звонок и весёлых летних каникул. С проспекта доносились звуки проносящихся машин, перекрываемые раскатами далёкого грома. Люба брела сама не зная куда. Она старалась не впадать в панику. Наташка выросла и это естественно. Она будет гулять с подружками, задерживаться до позднего вечера. У неё будет частенько садиться батарея на телефоне. Это тоже нормально. Её младшая дочь повзрослела и нужно это просто принять.

Люба, как могла, пыталась успокоить себя и отвлечь мысли от дурных предчувствий. Но материнское сердце было не на месте. Она сама себе не могла объяснить, почему так всполошилась. Наверное привычка ждать от жизни какого-то подвоха вошла в норму и не давала ей покоя.

– Ну что? Пока тишина? – позвонил ей Гриша. Тон голоса его был виноватым. Он сожалел об обидных словах, сказанных с горяча про Аринку.

– Тишина. Обе молчат, не знаю, что и думать – Люба перешла по пешеходному переходу в сторону парка, где сквозь ветки деревьев светился музыкальный фонтан – может встретились две сестрёнки и отмечают день рождения по взрослому?

– Вполне возможно! А ты паникуешь сразу. Не нужно к себе притягивать плохое, оно и не пристанет. Давай домой возвращайся, я ужин подогрел. Шампанское достал для тебя. Пока девчонок нет, посидим вдвоём.

– Ты же не пьёшь? – подозрительно спросила Люба.

– Не пью. Но тебе то можно выпить. В выходной день на работе проторчала, а завтра опять туда.

– Ой, Гриш… пока девчонки домой не вернуться, мне не до шампанского и не до еды.

– Вот паникёрша ты у нас! Не живётся тебе спокойно, надо нафантазировать всяких ужасов. Ведь потом смеяться будешь сама над собой! Ладно, жду вас всех вместе – Гриша зевнул в трубку и добавил – если не усну.

Люба сунула телефон в карман лёгкой ветровки и обняв себя за плечи, пошла по парковой дорожке. Вдруг на дальней лавочке она увидела Аринку. Дочь сидела, закрыв лицо руками. Плечи её сотрясались от беззвучных рыданий. Люба ускорила шаг, сердце её заколотилось, как ненормальное.

– Что? Говори что? – не своим голосом заорала Люба, подскочив к ней и рывком подняв со скамейки.

Аринка подняла на мать зарёванное лицо. Она была не в силах произнести то, что произошло с сестрой.