Текст книги "Алхимик с боевым дипломом"

Забери Король всех этих паразитов, и черных, и белых, и серо-буро-малиновых с проседью! Я не просто опаздывал, а сильно опаздывал, без помощи Сатала меня могли и к экзаменам не допустить. К счастью, военный целитель оказался более договоропригоден, чем его гражданский коллега, и, узнав, что мне срочно нужно в Редстон, возражать не стал.

– Эликсиры в дорогу я вам дам, выписку из истории болезни сделаю. По прибытии на место немедленно покажитесь целителям своего управления!

Я старательно кивал: дорога к этим ребятам мне была уже известна. Скоро меня будут показывать новичкам как экспонат – то Шорох в парня вселяется, то откат некромантический бьет. Где еще такого чудика отыщешь!

– Вот, Ликен с тобой поедет.

– Зачем? – насторожился я.

– Так ведь зомби!

Ах да, кто-то ведь должен будет обновлять заклинания на Максе. Надо надеяться, что от общения с армейским магом моему псу не снесет башку.

– Справишься?

– Не беспокойтесь, – улыбался маг с нашивками капрала (полученным заданием он явно гордился), – я изучал основы ретроспективной анимации в рамках курса первичного допроса.

М-да. Думаю, что спрашивать его, чем в армии занимаются некроманты, мне не следует.

По дороге к чугунке мы повстречали колонну беженцев, которые, как ни странно, не покидали Аранген, а, наоборот, прибывали в него (Ридзер что-то говорил о национализации земель, но я не предполагал, что это можно провернуть так быстро). Возглавлял колонну смутно знакомый мужичок (не он ли приставал ко мне на том злосчастном митинге?), а к груди он прижимал что-то подозрительно напоминающее министерское руководство по магической безопасности. Рядом с ним вышагивал желчный субъект с саквояжем и тросточкой. Неужели они сподобились нанять черного мага? Какой прогресс в мировоззрении! Если так, то шанс заселить свою землю заново у них определенно был.

В Хо-Карге военный эшелон не остановился: в нескольких кварталах города был объявлен карантин и вокзал находился на особом положении. А как же мой отчет? Я столько из-за него горбатился!! Да фиг с ним, через Сатала передам.

– А вот вам ваш отчет, уважаемый, вы ведь его так ждали! Замечу, что слухи о компетентности генерала Зертака оказались сильно преувеличены.

– Вообще-то это секретный документ.

– Знаю. Я сам ставил на нем гриф секретности.

– Отдайте же наконец бумаги!..

– Кстати, я думаю, что пособие по инвалидности моему сотруднику должны выплачивать за счет средств вашего отдела.

– Какая инвалидность?! Подумаешь, откат! Отдохнет пару месяцев и будет как огурчик.

– Вы отрицаете факт производственной травмы?

– Вообще-то он действовал согласно договору.

– Ах, так он уже не ваш агент! Отлично. Однако договор не предусматривал спасение армейских экспертов, в обязанности сотрудника НЗАМИПС такая деятельность не входит.

– Я буду ходатайствовать о выплате компенсации.

– Это той, что в размере двойного оклада?

– Нет, персональной премии от министерства.

– Тогда уж сразу медаль.

– Если ему медаль, то мне – орден!

– За что, интересно?

– За то, что я вас всех не прибил до сих пор…

Часть четвертая
Цена вопросов

Знание приумножает печали. Следовательно, стремящиеся к знанию ради избавления от печалей желают быть введенными в заблуждение.

Изречения праведников

Глава 1

Свершилось! Меня обмерили, взвесили и признали достойным звания алхимика.

Свидетельства об окончании университета вручались публично, при большом стечении народа. Я тупо разглядывал свое: в правом верхнем углу на нем красовалась большая, тисненная золотом печать, напоминающая часовой механизм в разрезе. В левом верхнем нахально сидела другая – черная, замысловатая, маслянисто-радужным отливом вызывающая ассоциации с бочкой дегтя. Когда я смотрел на листок, у меня было ощущение, что печати между собой ругаются. Правая означала, что я проявил особые успехи на поприще алхимии, а левая свидетельствовала, что я боевой маг, успевший доказать свое мастерство в деле. Должно быть, это Сатал постарался, старший каналья региона, мать его за ногу! Теперь все мои потенциальные работодатели будут интересоваться, почему я не черный маг, а боевые маги (если мне не повезет иметь с ними дело) будут ржать и спрашивать, что я делал в алхимиках. Блеск! Нет, нет, нельзя сосредотачиваться на этом, страшно подумать, во что может превратиться черный маг, ненавидящий свои способности. Тем не менее чувство, что меня поимели в извращенной форме, сохранялось.

– Томас, я так тобой горжусь!

Я благосклонно принимал поздравления родни – единственный черный, пришедший на церемонию с родителями. И не только с ними: Лючик восхищенно крутил головой и засыпал меня градом вопросов, а маленькая Эмми (не такая уж она теперь маленькая) благосклонно принимала внимание белых студенток (не могут они пройти мимо ребенка без ути-пути). Год назад я извелся бы, выглядывая, не подтрунивает ли кто надо мной, но сейчас мне было глубоко плевать на такие мелочи (возможно, так сказывалось воздействие блокираторов).

Нет, поймите правильно, если бы я был дома, то сумел бы отболтаться, и этот визит не состоялся бы, но Джо принял отсутствие реакции за обычный для черных пофигизм, и по возвращении из Арангена меня ждала телеграмма с указанием конкретной даты приезда. Хорошо хоть зомби удалось к чистильщикам пристроить.

А вот Рон пришел на церемонию один.

– Поздравляю. – Четвертушка благоразумно подождал, когда белые утянут мою родню знакомиться с оранжереей и другими достопримечательностями университета.

– Тебе того же.

– Скажи, а как ты умудрился сдать магию, если сидишь на блокираторах?

Я многозначительно ткнул пальцем вверх:

– Связи. Нужные знакомства в верхах. Ты не представляешь, какие люди замолвили за меня словечко! Сам-то как? Я думал, ты на осень останешься.

Рон передернул плечами:

– Больно надо! Пришлось, конечно, попотеть… Выпьем?

Но на территории университета алкоголь не предлагали, ближайшие пивные в день выпуска закрывались от греха, так что мероприятие пришлось отложить до вечера. Я сбагрил Джо папку с дипломом, шапочку с кисточкой и обязательную на церемонии алую с белым мантию (на прокате этих балахонов кто-то сделал состояние) и переместился туда, где вокруг столов с закусками тусовалась наиболее здравомыслящая часть выпуска.

За дальним столиком тайком распивали подарочный ликер преподаватели (празднуют, что избавились наконец от нас). Чему радуются? Через две недели новый учебный год.

Столик с мясными закусками и бадьей салата плотно обступили выпускники факультета боевой магии. Естественно! Не фруктами же на палочках нам питаться. Я вытянул из горки чистую тарелку и отправился наверстывать упущенное. Сокурсники-черные подвинулись, хмыкнули какие-то приветствия и оставили свои глупые шутки при себе. Вот что значит репутация, причем даже не моя – события в Арангене считались государственной тайной. Как полагается прилежному ученику, я купался в лучах славы моего наставника, великого и ужасного Эдана Сатала. (Подумать только, два года назад его никто не знал, год назад его считали молодым выскочкой, а теперь при звуках имени глаза у всех стекленеют и взгляды обращаются к небесам.)

Наш самый большой знаток управляющих заклинаний, регулярно пытавшийся оспорить мое первенство в этом вопросе, снизошел до беседы:

– Ты теперь куда, Тангор, в Хо-Карг рванешь?

Сказать ему, что только псих станет перебираться в столицу в такое время? К жаре, чуме и толпам оборванцев.

– Знаешь, город, где уже месяц карантин, не является пределом моих мечтаний.

– Какой карантин? Зачем карантин? – встрепенулся будущий гений банковской сигнализации (он такие ловушки плел, у меня мозги сносило).

Такое впечатление, что газеты читаю один я.

– Чрезвычайное положение, с запретом перемещений и гражданских институтов власти. Песец, короче, по случаю чумы и народных волнений.

И неизвестно, чего власти боятся больше – людей или заразы.

– Это кто сказал? – нахмурился парень с задатками армейского спеца.

Предлагать себя в качестве свидетеля я не стал и молча поднял глаза к небу. Все поняли правильно, и на мгновение воцарилось благоговейное молчание.

К столу протиснулся студент из обычных, тиснул салата с говяжьей вырезкой и, мило улыбнувшись, отвалил.

– А я вот слышал, – решил блеснуть эрудицией невзрачный парень без выраженных предпочтений (из таких получаются большие начальники), – что в Арангене едва не размазали генерала Зертака.

Вот тебе и государственная тайна. А ведь это белых считают сплетниками!

– Как? Кто? – оживился народ. Черных хлебом не корми, дай над чужой бедой позлорадствовать.

– Да так, что, пока он за каштадарцами следил, эти самые подобрались с тыла и едва не прокляли всех насмерть. Какой-то чистильщик всех спас.

Будущие светила черной магии понимающе заухмылялись: что собой представляют сотрудники службы очистки, было известно каждому. Да, бедняге генералу теперь не позавидуешь: если уж редстонские студенты полощут его имя, то что делается в более просвещенных кругах… И как вовремя я оттуда смылся!

Народ начал сдержанно (все ж таки образование!) хвалиться будущим местом работы и ожидаемыми доходами. Если с доходами у меня все было в порядке, то назвать оставшиеся четыре года контракта с НЗАМИПС желанным времяпрепровождением я не мог даже под пыткой. Пришлось сделать вид, что семья нуждается в моем внимании, и слинять (посвящать кого-либо в свои проблемы не хотелось – глупо ждать от черных сочувствия). К тому же, объективно говоря, жаловаться грешно – Сатал выбил для меня персональное пособие по нетрудоспособности, тысячу крон в месяц. Дайте два!

– И никакой ворожбы, понятно? – Штатный целитель был непреклонен.

За тысячу крон в месяц я был способен понять что угодно. Жаль только, что симулировать болезнь не удастся – ни одного лишнего дня прогула учитель мне не позволит.

Праздник студента постепенно перемещался с территории университета в заранее арендованные банкетные залы и кафе. Я из-за своей затянувшейся практики не успел примкнуть к подходящей компании, а потому отправился с семьей на квартиру, пешком, чтобы дети хоть немного притомились. Это было вопросом жизни и смерти: перевозбужденная белая малышня тараторила без умолку, они умудрились заговорить до полусмерти даже Джо – он начал отвечать как-то заторможенно и с надеждой поглядывать на меня. А что я? Я вообще-то черный маг. Подал идею купить детям мороженое – хоть какое-то время рот у них будет занят. Ладно, еще недельку их потерплю, а потом они сами вынуждены будут уехать – младшим надо в школу.

В голове царила приятная легкость. Еще бы нет! Перевернута очередная страница книги жизни, можно даже сказать – закончен целый том. Теперь я – дипломированный алхимик (ну, и маг тоже), у меня впереди вся жизнь. Небольшие недоразумения с надзором и неурегулированность отношений с фондом Роланда не могли отравить мое существование.

– Это все, что у вас есть?

– Да, сэр, но я могу поднять дела в центральном архиве…

– Не надо! Достаточно.

Старший координатор прихватил собранные Бером папки и с деловым видом поспешил прочь. Стоило ему скрыться за дверью, мисс Кевинахари прекратила суетиться с чашками и задумчиво нахмурилась:

– Тебе не кажется, что Дан меня избегает?

Вопрос был странный, но, припомнив поведение Сатала за последние пару дней, Паровоз не мог не признать – его начальник сторонится эмпатки.

– Он знает, что от меня очень сложно что-то скрыть. – Кевинахари глотнула чаю и решительно отставила чашку. – Что он от тебя хотел?

Капитан пожал плечами:

– Справку о ритуальной магии, данные инструментального контроля за последние семь лет и демографическую карту региона. Неофициально.

– Он ведет какой-то проект?

– Не слышал об этом.

Эмпатка глубоко задумалась, и от ее серьезности Паровоз начал немного нервничать. В молчании прошло пять минут.

– Знаешь что, – в конце концов объявила Кевинахари, – мне кажется, что у нас назревают крупные неприятности.

Глава 2

Из попытки полечить нервы в компании Четвертушки не вышло ровным счетом ничего толкового: к моменту моего прихода Рон был уже изрядно пьян. Вид приятеля, в одиночку нагружающегося горькой, стал неприятным сюрпризом. Никогда за ним такого не водилось! Похоже, у меня назревали проблемы (именно у меня!): уважающие себя маги не ходят по кабакам в компании алкоголиков. Университетские приятели разъехались, в городе я практически никого не знал, и перспектива оставшиеся четыре года контракта с НЗАМИПС пить чай в обществе Кевинахари мне не нравилась.

Пришлось срочно отбирать у Рона бутылки (невзирая на сопротивление).

– У тебя что, кто-то умер? – Я не мог представить другого повода так себя изводить.

На Четвертушку накатил приступ слезливой пьяной откровенности, поначалу я вообще ничего не понимал, кроме общего пассажа о несправедливости бытия.

– С предками поругался?

Он кивнул, хлюпая носом и размазывая сопли по лицу. Все ясно. Рон – обычный человек, сами по себе разборки не доставляют ему наслаждения, а вызывают дискомфорт, особенно если конфликт происходит с хорошо знакомыми людьми вроде родителей. Черный после выяснения отношений почувствовал бы душевный подъем, а этот сидит и киснет. Я думал, такие проблемы бывают только с белыми, тут работа для эмпата, но к мозгоправу Четвертушка не пойдет – имеется печальный опыт. Поиграть мне, что ли, в Кевинахари?

Пятнадцать минут ушло на то, чтобы заварить чай (из них десять – на поиски заварки). Жидкость получилась странного цвета и слегка мутноватая. Сцедив отвар через ситечко, я взял в руки чашку и попытался вспомнить, как эмпатка обычно начинала разговор. По нулям. А, да плевать, он же все равно в дупель пьяный!

– И по какому поводу был скандал?

– Никакому! Я же ж ничего даже ж не сказал…

– А если подумать?

И все-таки Рон на голову крепче, чем большинство людей: после чашки чая с лимоном и пяти минут сопливых вздохов он пришел в себя достаточно, чтобы изложить свои жалобы на жизнь внятно и логично.

– Я ведь ее ни в чем не упрекал, ни в чем! А ведь это она меня с Сэмом познакомила, – он последний раз шмыгнул носом, – еще просила помочь мальчику освоиться. Освоились… – Воспоминания о столкновении с Искусниками отрезвили Рона лучше, чем чай. – Ну думаю, с кем не бывает, все ж таки родная мать, не могла она такое со зла сделать. А вышло, что лучше бы я ей сразу в лицо плюнул – меньше бы крику было. Она все страдала, за сердце хваталась, соли нюхала, словно это не мне, а ей чуть мозги не вынесли. Веришь, в доме шагу стало невозможно ступить, сразу шипеть начинают: «Тише, тише, мамочка больна!» Ну да фиг бы с ними, у меня квартира своя, да и экзамены на носу – времени для гулянок не было. А потом знаешь что? Я хотел мальчишник устроить, тебя, пацанов пригласить – у меня не так уж много друзей осталось. Предки взялись организовать все в загородном доме, там отлично можно оттянуться и не мешает никто. Я уже и список гостей набросал… И ты знаешь, что она мне выдала? «Никаких черных здесь не будет!» Прикинь? Ты мне жизнь спас, а она нос воротит! Я припух от такой заявы, только рот открыл возразить, и тут она выдала… Как по нотам. Значит, пока я в благородство играл, она там себе записывала в книжечку типа, когда и кто ее обидел. Главное, ничего такого ей не сказал, вообще ничего – не успел. И знаешь, что обиднее всего? Отец меня даже слушать не стал, сразу за грудки схватил: «Как ты говоришь с матерью!» Ну тут я ему в морду и двинул. И ушел. А что? Пусть хоть целуется с этой истеричкой.

И вот из-за этого я столько возился с чаем? Фигня какая!

– Поздравляю! Значит, ты стал взрослым.

По крайней мере у черных все приблизительно так и происходит. Можно было бы отметить событие, но с него, пожалуй, хватит.

– Ты не понимаешь…

– Да все я понимаю! Тебе давно пора начать жить своей жизнью. – Надеюсь, он хотя бы подштанников в дорогу набрал. – У черных это само собой получается, а обычные люди вечно что-то выдумывают. Ты квартиру купил? Купил. Доход есть? Есть. Значит, все удачно, ко времени и по месту. Теперь будешь им только открытки на именины слать. Или ты, – тут я нахмурился, – еще и с дядькой поругался?

Потерять такой источник финансирования было бы со стороны Четвертушки неразумно.

– Не-э. Дядька к нам домой давно ходить перестал.

– Вот! Бери пример с умного человека.

Пару минут он печально разглядывал чаинки на дне чашки (надо было фильтровать через салфетку).

– Все равно обидно.

– Забей! Ты еще дешево отделался. Кабы она реально Искусником была, фиг бы ты легко ушел.

Хотя папаша Рона меня удивил: с его ростом и комплекцией лезть на физически развитого мужчину в самом расцвете сил – значит зубы не жалеть. Четвертушка постепенно возвращался в нормальное для себя мрачно-философское настроение.

– Ладно, вытрезвляйся! Я завтра зайду, дело одно обсудить надо. Но теперь название изобретения будем утверждать отдельно. Никаких «р» – «т», «т» и еще раз «т»!

Так черный маг спас друга (только никому об этом не говорить! Скажут: «Дурень Тангор из черных в белые переписался». Позор!). По крайней мере на следующий день Рон выглядел вполне вменяемо и увлеченно обсуждал перспективы продаж моего охранного амулета (а пил при этом исключительно кофе). Его послушаешь, так производство следует организовать самим, на том и заработать.

– Вещичка-то простая, но производители авто связываться с ней не станут – объемы не те. А вот если пройтись по салонам…

Мысль о том, чтобы ходить и что-то организовывать, меня убивала. В гробу видал я это производство!

– Вот ты этим и займись. Меня до конца месяца все равно что нету.

Потому что, грубо говоря, свою способность круглосуточно выдержать присутствие двух белых малолеток я переоценил, – они меня достали. Квартира, которая для одного меня была даже великовата, пятерых человек вмещала едва-едва. Белые как штык вставали с первыми лучами солнца, а спать отправлялись рано – дети все-таки (сам я предпочитал валяться в кровати до десяти). Лючик испытывал нездоровый интерес к моему мотоциклу и постоянно нудил о том, чтобы его покатали. Эмми тянула всех гулять – в парк, в зоосад, по магазинам игрушек или «к дамам» (театр мимов давал представления в центре Редстона). У мамы были свои интересы (наверное, она впервые за последние десять лет выбралась в большой город), а Джо не всегда мог один справиться с двумя, и мне тоже доставалось. Можно было съехать на время в отель, но это уже будет выглядеть как бегство. Неужели белые заставят черного отступить?!

Смешно сказать, но положение спасла моя работа.

В начале лета великодушный Полак предоставил мне бессрочный отпуск, вернувшись из которого я не узнал «Биокин»: теперь фирма занимала целый этаж, вход на который преграждали новенькая дверь и вежливый, гладко выбритый секьюрити, в коридоре стояли фарфоровые вазы с аккуратными, словно лакированными кустами, а пыльные занавески заменили модные полосатые жалюзи. Увы, одним лишь дизайном не ограничились. Вырос штат – теперь число работников приближалось к полусотне. Пяток алхимиков увлеченно чертили конструкции бродильных чанов на основе базового варианта (трехтрубные, пятитрубные, каскадные), недосягаемо надменный Карл (ему бы черным быть) руководил группой наладчиков, большая часть которых постоянно находилась в разъездах. Откуда-то появились финансовый директор (незаметно потеснивший Полака у руля), повар и специалист по кадрам, немедленно наладивший учет присутствия сотрудников на рабочих местах. Песец! Уютная фирмочка «не бей лежачего» уверенно превращалась в респектабельную контору.

На своем рабочем месте (которое в мое отсутствие засандалили в дальний угол) я просматривал схемы новых установок, прикидывая, не чревато ли проблемами какое-нибудь из нововведений. Честно скажу, алхимиков «Биокин» набрал хороших: глупых ляпов они не допускали, чертежи выполняли аккуратно и пояснения писали подробные. Можно было поднапрячься и влиться в коллектив, сосредоточившись на изобретении бесконечных вариантов бродильных чанов, но особого смысла я в этом не видел. Во-первых, даже после всех прибавок моя нынешняя зарплата оказывалась меньше, чем прежняя с учетом премии от Четвертушки, во-вторых, особых перспектив роста не намечалось, в-третьих, общая обстановка для черного больше не подходила.

В другой ситуации я уволился бы немедленно, но, учитывая засилье белых на моей жилплощади, в необходимости работать по часам был плюс. Можно было с чистой совестью чмокнуть маму в щечку, потрепать Лючика по вихрам и свалить, предоставив Джо самому разбираться со своими отпрысками. Он им отец или нет? А за обедом я просматривал списки вакансий в газетах и размышлял, не стоит ли и вправду заняться производством автомобильных амулетов.

За такими размышлениями меня и застал Сатал.

Визит любимого учителя стал для меня неприятной неожиданностью. Что ему надо? Все равно ворожить в ближайшие два месяца я не смогу.

Старший координатор вырядился в жеваные и рваные тряпки (модный прикид «ботвы»), но с таким же успехом мог нацепить мундир жандарма – результат это бы не изменило. За два года привычка повелевать настолько въелась в его натуру, что перепутать Сатала с простым горожанином было невозможно (это только говорят, что волка можно обрядить в овечью шкуру, а на практике – то уши выпирают, то хвост торчит).

– Отойдем, поговорить надо.

Я расплатился за обед и с независимым видом пошел за ним (в офисе о моей второй работе не знали, и это меня вполне устраивало). Сатал в молчании прошел несколько улиц и завернул в полутемное кафе.

– Выпьем?

– Нет, спасибо, мене еще полдня работать. Разве что чай.

Он заказал два чая и дождался, когда официант вернется к стойке, кроме нас, посетителей в кафе не было.

– Скажи, а как ты со своим монстром договаривался?

Я сразу понял, о чем он. Странный интерес! Все, что касалось Шороха, я изложил в письменном виде несколько раз.

– При помощи батарейки и образов электрических разрядов.

– Нет, это понятно, но он ведь что-то делал для тебя. Как ты его заставил?

Я пожал плечами:

– А как принуждают к сотрудничеству разумные существа? Попеременным запугиванием и обещанием всяческих благ.

– Откуда ты узнал, какие блага ему подходят?

– Он сам дал понять, почти сразу. Его привлекают новые впечатления, ощущения и эмоции, которые он не может испытывать без посредства человека. Сейчас у него мало объектов контакта, и он скучает.

– Тем не менее он пытался тебя убить…

– Скорее получить тело в безраздельное пользование.

Сатал помолчал, обдумывая сказанное.

– Это твоя собственная интерпретация событий?

– Его поведение сложно интерпретировать двусмысленно – это как если бы кто-то жил в твоей голове.

– И как быстро возникло такое понимание?

– Ну не сразу, – тут я вспомнил странные алхимические сны, – первые эффекты начались недели через две, хотя, возможно, он мог сделать это раньше, просто выжидал. Очень сообразительная зараза.

Сатал понимающе кивнул, положил на стол деньги за чай и ушел, ничего не объяснив и не попрощавшись. В принципе такое поведение для черных нормально, но что мне делать с проснувшимся любопытством?

Забить! Сосредоточиться на том, что всего через два дня я буду свободен.

Визит родственников окончательно превратился в кошмар наяву. Возможно, Джо просто не понимал, каким испытанием для моих нервов является его присутствие. Ну да, раньше мы все жили в одном доме, но это было давно, я отвык и конкретно эту квартиру ни с кем делить не планировал. Большая удача, что в прописанный целителем коктейль входили не только блокираторы, но и релаксанты.

Зато какой кайф я получил, проводив родственников на вокзал и вернувшись в квартиру один. Неописуемо!!! Весь вечер просто валялся на кровати, поверх покрывала, в ботинках, и наслаждался тишиной. Потом ходил по комнатам и возвращал вещи на привычные места, тем самым утверждая свое абсолютное господство. Надо смотреть правде в глаза: я тоже вырос, мне пора иметь собственный дом и быть в нем полновластным хозяином. Съемная квартира больше не удовлетворяла возросшим требованиям.

Как это ни банально звучит, черному магу срочно требовалась личная башня, но отгрохать ее в окрестностях Редстона было нереально – цены на землю тут просто заоблачные. Не повезло.