Текст книги "Уроки пандемии. Повесть"

ГЛАВА 4

МЫСЛИ О ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ПАНДЕМИИ

К середине осени число зараженных в целом по стране резко уменьшились, доля вакцинированных от Ковида составило около 15 процентов всего населения. Карантин по республике отменили. По настоянию детей Хасану пришлось поехать на Иссык-куль, чтобы отдохнуть и за одно получить восстановительное лечение в санатории «Кыргызское взморье». С ним поехал по такой же путевке его племянник – Тахир – аспирант Института философии Академии наук. У него также постковидное состояние.

В санатории разместились в уютной двухместной палате. Обеим очень понравилась обстановка, немноголюдно, тишина, покой, вокруг прекрасный ухоженный сад, морской воздух. Сразу же побывали у врача и начались ежедневные процедуры – массаж, лечебная физкультура, ингаляция, целый комплекс физиолечения.

После обеда Хасан-ходжа и Тахир, согласно схемы лечения приходилось по два часа лежать в искусственной солевой пещере. Уже в первый же день Хасан-ходжа затеял дискуссию с Тахиром на счет пандемии, точнее об интеллектуальном бессилии в борьбе с Ковидом.

– Слушай, Тахир! Ковид стал глобальной проблемой мира. Число зараженных достигло 2 миллиона, а число умерших почти полмиллиона человек. Между тем, весьма туманными остаются природа самого вируса, его изменчивость, то есть мутации, вероятные последствия и угрозы ковида. Казалось бы вся наук, все интеллектуальные усилия должны были бы направлены на поиске ответов на фундаментальные его вызовы.

– Хасан-ака! Вы правы. Пандемия – это действительно глобальный вызов современности. Очевидно, одной из глобальных новшеств в связи с коронавирусом является появление фундаментального движения – глобальный экологизм. Причем, не столько и не только как прогрессивное фундаментальное научное направление, сколько как необычное социально-политическое течение. Кстати, это тема моей кандидатской диссертации, – сказал Тахир.

– Вот оно как? Хотя я мало сведущий в области науки, однако, очевидно, что такая тема сейчас актуальна как никогда. Я прав?

– Да! Вы правы. Коронавирус, прежде всего, признак глобализма, это лишь его очередной вираж. В соответствие с этим, и наша наука должна не только сделать соответствующий вираж в сторону глобального экологии, но и быть во главе изучения и использования его идей и принципов.

Тахир взглянул на дядю, беспокоясь не утомит ли он своими философскими рассуждениями. Хасан-ходжа заметив это сказал: – Тахир! У нас с тобой масса времени, так, что я готов слушать тебе. Представь себе, что ты стоишь перед своими оппонентами и тебе нужно им доказывать положения своей работы.

– Ну, тогда слушайте, – согласился он. – На этот раз природа преподнесла людям жесткий урок в виде пандемии коронавируса, которая за считанные недели охватила всю планету и буквально поставила ультиматум мировому сообществу. Масштабы перемен и скорость, с которой они произошли, стали буквально шоком и полной неожиданностью даже для научного сообщества.

– Ну, а как ты расцениваешь реакцию ученых на проблему коронавируса?

– Прежде всего, коронавирус резко развернули научный интерес и внимание ученых именно в сторону глобализма. Мировыми трендами стали термины «глобализация», «деглобализация», «антиглобализация». По мнению некоторых ученых, коронавирус приостановил глобализацию, так как страны и континенты позакрывали свои границы, прекратились транспортные сообщения, введен внешний и внутренний карантин.

– По сути, да! Все сферы общественной жизни: политическая, социальная, культурная, научная, образовательная, спортивная, информационная, экологическая замерли. Но, однако, все это наверное является все-таки временным явлением, – думалось Хасан-ходже. – То есть глобализация необратима? Если да, то какова связь пандемии коронавируса с глобализацией?

– Отличительной особенностью нынешней глобализации в условиях пандемии – это всеобщность, вовлечение всех сфер в глобальные процессы с жесткой и синергичной реакцией властей всех уровней во всем мире, – начал Тахир. – На пороге двадцатого века была совместно принята концепция «ядерной зимы», а сейчас, по аналогии с этим, принята концепция «вирусной зимы».

– Получается, при появлении других глобальных угроз человечество обязано будет принять другую соответствующую концепцию?

– При каких угрозах, например?

– Ну, скажем при критическом изменении мирового климата, при развязывания войн, имеющих характер континентальных или мировых.

– Да! Человечество, чтобы сохранить самого себя должен прореагировать на угрозы такого характера именно вместе, всем миром, на основе четких и согласованных концепций. Такова особенность глобализма.

– Тахир! А наш мир сможет объединится против таких угроз? Или это очередная иллюзия людей? Вот ты мне объясни – окажет ли коронавирус влияние на глобализацию и насколько сильно изменится мировой порядок после эпидемии?

– Я вас понял. При пандемии обнажились много проблем в нашем мироустройстве. Между странами и континентами обострились разногласия, обиды и претензии касательно взаимодействия и взаимопомощи в преодолении пандемии, обострились «торговые войны» между странами, усилилась тенденция лидерства стран, появились новые политические, экономические союзы. Ныне одни государства отказываются от глобальной интеграции, а другие, наоборот, призывают к реинтеграции.

Такая беседа дяди племянника продолжались и в последующие дни. Благо, время и условия позволяли вслушиваться в мнения друг друга, не спеша анализировать, сопоставлять и познавать проблему глобализма, пандемии, Хасан-ходжа понял, что ковидная ситуации в эпоху глобализации по-прежнему и во многом характеризуется неопределенностью.

– Самое главное – это на всех уровнях государствам мира не делать резких, непродуманных шагов, искать совместные решения и идти на компромиссы. Надо же, Земля стала слишком «маленькой» для более чем 7,5 млрд ее жителей, – удрученно вздыхал и переживал Хасан-ходжа.

– Прав Тахир, делающий научные обобщения и выводы о необходимости политике прагматизма, политике «малых шагов» в направлении к совместному проживанию на нашей общей для всех планете. Главный его тезис: «разумное восприятие современных вызовов и разумная политика быстрых и радикальных решений», – с одобрением воспринимал Хасан-ходжа научные замыслы Тахира.

Тахир, в перерывах между сеансами лечения, а также по вечерам работал на ноутбуке. В один из дней он сказал дяде о том, что завершил свой доклад и теперь готов выступить на научной конференции, которая состоится послезавтра в конгресс-холле культурно-этнографического комплекса «Рух ордо», что в Чолпон-ате.

– Хасан-ака. На конференцию, организованной Академией наук «Пандемия: вызовы академической науке» приедут видные ученые разных специальностей из России и Центральноазиатских стран. Среди гостей будут Саид-ака – профессор медицины Набиев, ваш друг Бакир-ака– профессор философии Каракулов.

– Неужели? Ну, ты скажешь. Слушай, нам бы их встретить, угостить их настоящим пловом, – оживился Хасан-ходжа.

– Разумеется. Все это я беру на себя. Будет и плов и все остальное, – обрадовался Тахир. – На конференции будет и мой научный руководитель, академик Муратов. Он и я выступим с докладами. Поедем на конференцию вместе. Отказ не принимается, – пошутил Тахир.

В назначенный день, отложив лечебные сеансы Хасан-ходжа и Тахир поехали в Чолпон-ату на конференцию. В вестибюле конгресс-холла встретились с Саидом Набиевым, Бакиром Каракуловым.

– Ассалому-алейкум, Хасан! Откуда? Каким ветром тебя занесло сюда? – обрадовались и удивлялись они.

– Приехал прямо с Оша, чтобы послушать вас, – рассмеялся Хасан-ходжа.

Конференция началась. Председательствовал академик Муратов. Из его вступительного слова стало понятным, что в мире число зараженных достигло 2 миллиона, а число умерших почти полмиллиона человек.

– Коронавирус – это, прежде всего, вызов не только против всей мировой системы, но и вызов всей науке. Каковы основные исследовательские проблемы коронавируса? К сожалению, весьма туманными остаются вероятные последствия и угрозы Ковида, а также ее вызовы фундаментального характера, которых академической науке нужно осмыслить, – прозвучало в его вступительном слове.

Хасан-ходжа сразу же понял, что здесь на конференции речь пойдет лишь о задачах академической науки. Между тем, он ожидал, что докладчики выскажут итоги антиковидной деятельности в стране в период трех волн пандемии, что было предпринято, что достигнуто, расскажут о проколах государства, министерств и ведомств, служб и общества.

Вторым выступил академик Кайратов. – Анализируя текущую ситуацию с реакцией национальных правительств на пандемию коронавируса, можно сделать вывод о том, что худшего сценария удалось избежать, – начал он. – А между тем, по прогнозу ООН в мире коронавирусом должны были бы переболеть 2,5 млрд. человек, а погибнуть от различных осложнений этой инфекции 52—58 млн. человек.

Хасан-ходжа, услышав мировой прогноз пандемии ужаснулся. – О, Боже! чуть не вскрикнул он. Качая головой он никак не мог осмыслить озвученные цифры прогноза. Слава Аллаху! Удалось избежать таких потерь, – огорчался он.

Тем временем докладчик уже говорил о том, что необходимо предсказать ранние факторы будущих очагов ковид-инфекции, а квинтэссенцией было мнение Кайратова о том, что математическая наука должен возглавить процесс моделирования ситуации распространения коронавирусной инфекции с вероятным прогнозом ее будущего.

Следующим выступил профессор медицины Разумов. В его докладе говорилось об исключительной важности социальной изоляции и самоизоляции. – Сравнивая результаты применения различных стратегий – «не делать ничего»; «строгая самоизоляция», «строжайший карантин», ученые установили, что необходимо вовремя и полноценно прервать возможность заражения.

Из зала был задан вопрос: Как по вашему, какая технология является приемлемым?

– По сути, приемлемы все, но самым эффективным я считаю технологию КНР, – сказал докладчик и сделал акцент на то, что были использованы Вооруженные силы.

Для Хасан-ходжи такая информация была впервой. – Надо же, Китай и здесь проявил мудрость, – восхитился он. – Пандемию они восприняли как войну. И это правильный подход.

Оценил китайцев и Разумов. – Чего стоит выработка китайцами специальной военной доктрины, согласно которой все ключевые моменты и ответственность за борьбу с пандемией руководство страны переложили на военных? Вот у кого надо учится в деле борьбы с пандемией, – отметил он.

Следующий доклад сделал профессор биологии Тагиров. – До сих пор в мире нет эффективной вакцины против коронавируса. Ее поиск ведется во многих мировых научных центрах. Между тем, это долгий процесс с множеством стадий. В этом плане, наука должна более активно подключиться к проблеме поиска и разработки эффективной вакцины.

По мнению этого ученого, нужно параллельно начать разработку лекарств, которые ингибируют заражение на разных стадиях цикла репликации коронавируса.

Тут Хасан-ходже вспомнилось рассуждение Расула о мировом саботаже разработок лекарств против Ковида. В целом доклад, как доклад, но за правильными словами, ничего конкретного.

Хасан-ходжа, как переболевший коронавирусом знал, что пока специфических препаратов от Ковида, никто, разве кроме президента страны и главы Минздрава не предложил. Да и аконит потом был опротестован научно-медицинской общественностью, а ВОЗ, предупреди разработчиков о категорической неприемлемости такого способа лечения.

Следующий доклад заинтересовал Хасана-ходжу. Выступал профессор медицины Хамраев. – Мир согласился с тем, что карантин во время пандемии необходим. Эффективно ограничить распространение под силу лишь государственной машине. Причем, как в Китае, с помощью военных.

Из-зала снова поступил вопрос: вызывает ли опасения такое усиление государственной власти? Какова будет судьба демократии?

– Да! Есть, конечно опасение. Мы живем во времена, когда транснациональные корпорации имеют больше власти, чем национальные государства. В условиях пандемии во всем мире национальные правительства снова становятся критически значимыми, а что касается науки, то она должна изучить и выстроить социальную технологию оздоровления общества.

Хасан-ходжи подумал, что такое резюме обязательно вызовет дискуссию. Ему также подумалось, что не требуется доказательство то, что изоляция – это серьезный стресс для психики. Ведь человек биологически запрограммирован быть среди людей. От властей надо ждать убеждения, а не принуждения – вот, что важно, – рассуждал он.

Он вспомнил рассуждение Тахира о том, что изолированным людям очень нужна оперативная и непротиворечивая информация о состоянии с Ковидом. Чем дольше карантин, тем выше риски. Правда в том, что после пандемии у людей будет больше депрессивных симптомов, тревоги и избегающего поведения.

Хасан-ходжа с нетерпением ждал доклад профессора-эпидемиолога Текенова. Действительно, его доклад его удовлетворило. Профессор признал, что при пандемии, на фоне нехватки вирусологов, микробиологов и других соответствующих специалистов отсутствовали четкие и консолидированные научно-практические рекомендации по тем или иным вопросам борьбы с пандемией. Причем, во все сроки тройной фазы пандемии, – возмущался он.

Хасан-ходжи знал, что в республике были сформированы аж два научно-консультативных совета – при Минздраве и Академии наук. – Однако, вместо того, что бы действовать сообща, они начали свою «войну протоколов», защищая каждый свой перечень необходимых мер. И это было трагично, – подумал он.

Следующий докладчик – вице-президент Академии наук Каримов говорил о том, что в постпандемическом мире новым фронтиром геополитического противостояния станут биотехнология, особенно биомедицина, с разработкой новых вакцин, лекарственных средств, биоматериалов.

– Очевидно, в мире развязывается «холодная война» биотехнологических центров и научных комплексов, имеющих и четкую национальную стратегию предотвращение пандемических ситуаций типа Ковид-19, – сказал он, сделав акцент на то, что необходимо создать Национальный биотехнологический центр.

– О, Боже! У нас оказывается нет биотехнологического центра по разработке вакцины, – удивился Хасан-ходжа, шепотом обращаясь к Тахиру.

– Хасан-ака! В Академии наук есть Институт биотехнологии, который даже имеет в своем активе две-три разработанных вакцин. Правда, для использования при зоонозных заболевания у животных. При соответствующей поддержке этот институт может стать центром, – также шепотом ответил Тахир.

В это время докладывался профессор по экономике Батыров. – При пандемии наша экономика столкнулась с колоссальными потерями в сфере торговли, туризма, технологий, логистики, авиации, ресторанного бизнеса, рекламы, спорта, развлечений.

– А была ли разработана кризисная программа? – спросили из зала.

– К сожалению, нет. – ответил докладчик. – В этом плане, наука общественно-экономического направления должна предложить новую антикризисную стратегию экономической деятельности страны.

Сидящим в зале было очевидно, что экономика страны при пандемии была на грани катастрофы. Фондовые рынки обваливались, а правительство в условиях неопределенности не в состоянии были скоординировать свои действия и договориться о взаимной помощи.

– Наука должна…, наука может…, наука обязана…, ну, а где конкретные разработки? – не скрывал своего раздражения Хасан-ходжа. – А ведь завтра возможны новые штаммы вируса и новые волны его распространения. У страны нет противоэпидемической доктрины. Почему бы не разработать? Почему бы не разработать с последующим серийным производством СИЗ, эффективных респираторов в реанимационных отделениях, – размышлял он.

Хасан-ходжу удивляло то, что еще в начале февраля, когда в Китае грянул коронавирус, наше правительство дважды самолетом вывезли своих студентов именно из Китая. Даже в условиях второй волны продолжает доставку своих граждан из других стран и континентов.

Следующие два доклада Хасану-ходже не понравились вовсе. Один из них – ученый из Казахстана говорил, скорее о будущем, нежели о настоящем.

– Коронавирус ускорил и технологические прорывы. В настоящее время в мире роботы дезинфицируют больницы, беспилотники доставляют медикаменты, еду, а искусственный интеллект помогает анализировать скан-изображения людей для выявления инфекции, – рассказывал первый, а второй в этом же духе говорил о том, что с помощь ЭВМ нужно разработать детальную карту распространения коронавируса и через систему распознавания лиц вести мониторинг нарушений карантина.

Хасан-ходжа про себя отметил, что новейшие технологии, безусловно, нужны. Но сейчас в критические постковидные ситуации, нужны конкретные, простые, но эффективные технологии. То есть те, которых можно использовать сейчас и тут, а не в ближайшем или отдаленном будущем.

Другой докладчик профессор химии из Узбекистана говорил о том, что при коронавирусе лечебным средством может быть комбинация веществ, способные инактивировать вирус, нарушить жизненный ее цикл.

– Исходя из возможностей науки важно провести поиск возможности саморегуляции системы инфицированного человека, повышение его надежности через поднятия иммунитета, – говорил он, а в конце речи намекнул кыргызским ученым, что можно договорится на взаимовыгодных условиях «от вас лекарственное сырье – от нас переработка и сертификация».

Хасан-ходжа уже терял терпение, когда, наконец, объявили Тахира. – Понимание политическим руководством КНР пандемии, как эпизод войны с соответствующими мерами к его локализации и ликвидации не требует переосмыслению, – довольно категорично высказывался он. – Полноценное информирование населения – «Народу и миру нельзя врать о ситуации с пандемией», а также спасти как можно больше людей – «Человек – самый важный ресурс и достояние нации» – вот главные тезисы Китая.

– В чем суть, китайской идеологии восприятия коронавируса с военной точки зрения? – спросили из зала.

– Как факт биологической агрессии! – категорично сказал Тахир и пояснил: – Четкое определение зон ответственности государственных и местных органов, гражданского общества под девизом «Вместе против пандемии» не только в КНР, но и в других государствах оправдали свою политику.

– Молодец! – радовался Хасан-ходжа, когда Тахир сел на свое место возле него. А про себя он думал, что КНР, действительно, добился стабилизации ситуации через мобилизацию всех сил нации, колоссальных денежных средств в короткие сроки, не считаясь с неизбежными экономическими потерями. Тут он вспомнил слова из легендарной песни о Победе «Нам нужна одна победа – за ценой мы не постоим!».

Его мысли прервал голос председателя о начале прений по докладам. Первым попросил слово профессор Каниметов, который сказал, что нужно признать правильность создания в Китае единой группировки сил и средств на базе военного министерства для ликвидации последствий пандемии, действия которой обеспечены финансами, быстрым принятием необходимых решений и правовых актов. Ведь передача управления всем комплексом сил и средств армии КНР, ее Генеральному штабу – оправдали надежды руководства КНР.

Хасан-ходжа внутренне был рад докладом Тахира. Слова Каниметова лишь подтверждают его правоту, – подумал он. – Действительно, когда речь идет о жизни и благополучии миллионов больных Ковидом, нечего упорствовать в своем незнании и неумении, а надо воспользоваться опытом и наработками эффективных в этом плане государств.

Следующим выступил ученый-эколог Сарматов. – Экологи видят не только позитивную сторону, но и проблему, начал он. – Глобальное снижение спрос на нефть и нефтепродукты, вызвавшие общемировой экономический спад в результате пандемии. В долгосрочной перспективе это может значительно замедлить развитие отрасли «зеленых» технологий и возобновляемых источников энергии.

Хасан-ходжа, размышляя о необходимости «зеленой технологии» думал о том, что для этого нужна серьезная сырьевая база, чего нет у нас в стране. А потому нужно, помимо развития производства солнечной, ветряной и других альтернативных видов энергии, научится производить СИЗ у себя в стране. Ведь даже маски и антисептики привозили из других государств, а спекулянты перепродавали в втридорога.

Выступил профессор Захаров. – Во всем мире идут соответствующие исследования, в том числе и учеными Академии наук. Однако, напоминаю, что необходимость быстрых ответов не является оправданием для плохой науки, что отсутствие заключений лучше, чем некачественные заключения, когда на кону человеческие жизни.

– Мы привыкли к тому, что сказанное учеными является практически железобетонным аргументом для того, чтобы действовать так, а не иначе. Однако, таких указаний по пандемии, к сожалению, были, но они оказались ошибочными. Четко выверенного протокола ведения больных, к сожалению, до сих пор нет и, наверное, пока не будет. А что – это слишком уж сложная проблема? – возмущался он.

Хасан-ходжа, прослушав выступления этих двух ученых и недоумевал. Один из них говорит о долгосрочных планах по развитию «зеленной экономики», а другой, как бы, сразу же идет на попятную. При таком подходе продвижения вперед не будет, – внутренне возмущался он.

Прения завершились, было принята большая резолюция, после чего академик Муратов подвел итоги. – В целом, необходимо по-новому организовать научную профессиональную работу всей системы национальной науки по изучению коронавирусной инфекции и получения средств ее предупреждения, лечения и ликвидации.

– В государстве и обществе должно найти понимание того, что в условиях пандемии встал во вес рост вопрос о переходе к новому международному социальному порядку, основанному на научном управлении. Наука и образование становятся системообразующими факторами новой социальной реальности, создаваемой в интересах человека и общества, – сказал в завершении председатель.

Хасан-ходжа вернулся с конференции несколько расстроенным.

– Разумеется, при пандемии очевидна небывалая мобилизация человечества. Если честно, то впечатляет та солидарность людей, которая бывает лишь во время войны. Можно ли отнести к ним нынешнее выступления интеллектуалов? Может я плохо понимаю академическую науку? – задавался вопросами он. – Однако, нет в мнениях научных людей той остроты, которая требует кризисная ситуация, – подумалось ему. – На фоне ортодоксальных суждений Расула, в словах профессоров он не услышал ни решительных концепций, ни четких предположений, ни смелых прогнозов.

– Ну, как вам конференция? – спросил Тахир.

– Все хорошо, – отозвался Хасан-ходжа. – Хотя, я полагаю, что твоим профессорам и академикам, по меньшей мере было бы полезно взять на себя труд поразмыслить над твоими высказываниями. Лишь единицы и то вскользь упомянули проблему глобализма.

– А ведь, как ты говоришь, пандемия – есть продукт того самого глобализма, – сказал Хасан-ходжа. – Как видишь даже я понял из твоего выступления, что мир и народы должны проявить небывалую сплоченность, в том числе в борьбе против пандемии. Я прав?

– Разумеется, вы правы. Если мы рассматриваем выступления академического сообщества как свидетельство вовлеченности и ответственности в проблему пандемии, то их стремление и поведение, вне всяких сомнений, заслуживает похвалы и признания. Однако, среди докладчиков были и те, кто стремился как можно быстрее подать свой голос, чтобы быть «увиденными», «услышанным».

– А почему не было среди участников философа Каракулова?

– Он не смог приехать сюда по состоянию здоровья, – ответил Тахир. – Он, как философ, а философ по Гегелю «человек, выражающий мысль мира», прояснил бы логику многих вещей, связанных с пандемией. Что касается моего впечатления о докладах, то это говорит не столько о состоянии и уровне мышления докладчиков, сколько о реальной ситуации в науке в аспекте осмысления такого глобального явления как пандемия.

Хасана-ходжа вначале не решался, но все-таки потом решил осторожно задать вопрос:

– Тахир! Как ты считаешь можно ли говорить о бессилии наших ученых в осмыслении проблем коронавирусной пандемии?

– Хасан-ака. Вы, как медик и простой человек, возможно, ожидали от наших академиков и профессоров рассуждения о так называемых «слишком практических» вопросах короновирусного кризиса в стране. Об этих вещах наша академия говорила на двух предыдущих научно-практических конференциях. По таким, сугубо практическим вопросам пандемии, изданы множество номеров «Дайжеста о пандемии». Что касается этой конференции, то акценты ставились на задачи академической науки и не более.

– Теперь понятно. Ну, а если взять проблему бессилия интеллектуалов по всему миру? – не унимался Хасан-ходжа.

– Можно констатировать, что высказывания о ситуации пандемии коронавируса тех авторов, которые в международном научном сообществе являются признанными авторитетами в своих дисциплинах, по сути дела, повторяют анализы и ракурсы, взятые из тех теорий, которые давно известны, более того, из теорий, которые десятилетиями причисляются к «всеобщему достоянию» критического мышления. Между тем, это заменяет усилие, направленное на сохранение внимания к тому, что выносится на поверхность кризисом Ковид-19.

– То есть в период ЧП отложить в сторону старые идеи и теории, а выстроить новую концепцию?

– По сути, да! Философы говорят «открыть глаза и сердце», занимать позицию, позволяющую затрагивать и обсуждать то, что происходит вокруг нас и в нас самих. С моей точки зрения, философы, да и все ученые, должны отказаться от желания становиться «наставниками» и вместо этого направляться в те места, где ощутим пульс жизни, чтобы там, «держа на нем руку», искать ответы на угрозы, проявляющиеся в жизненной ситуации.

– Знаешь, Тахир. Впечатление некоторого бессилия науки возникает из того, что даже в пределах нашей страны свыше 60 вузов, Академия наук, другие отраслевые академии, свыше 25 исследовательских центров и институтов, свыше трех-четырех тысяч докторов и кандидатов наук. Однако, бессилие интеллектуалов – это же не секрет.

– Но, дядя Хасан. Не нужно утрировать. Некогда философ Эдмунд Гуссерль объявил феноменологический поворот: «Назад к самим вещам». Я напоминаю здесь об этом потому, что на конференции многие выступления по поводу коронавирусного кризиса, рассматривались под знаком этого поворота. Однако они показывают и то, что в этом отношении не сделано.