Текст книги "Амир Икам"

Ветерок, перегоняющий душный воздух, не приносил облегчения. Небо приобрело белесый оттенок. Его не оживляло ни одно облачко, и только орлы в высоте выписывали свои бесконечные круги.

Внимание Икама привлекли черные насыпи, местами перегораживающие дорогу, почти на километр. Его спутники заранее выбирали путь в обход таких участков. Любопытство нашего героя привело к одной такой насыпи, длинным языком лежащей на склоне холма. При ближайшем рассмотрении, насыпь оказалось грудой осколков черного вулканического стекла, выброшенного на поверхность при последнем извержении вулкана в незапамятные времена.

Такие россыпи стекла, в доисторические времена, когда люди еще не сделали применение металлов повсеместным, было неисчерпаемым источником, ценнейшего сырья для изготовления каменных режущих орудий. Даже во время своего прошлого посещения этих мест, Икаму попадались режущие инструменты из этого, отменно острого материала. Если, с распространением металлов, у местных жителей ценность этих россыпей сошла на нет, то их механические свойства, остались прежними. Острые края обломков стекла, лежащего огромными кучами, делало эти участки абсолютно непроходимыми и для людей, и для животных. Осмотревшись, Икам понял, что языки стекла, черными пятнами пересекающие плато, делают его малопригодным для свободного передвижения больших масс войск. Даже небольшой такой участок заставит отряды искать пути его обхода.

Петляя между препятствиями, отряд дошел до обрыва, у которого к отвесным берегам рокочущей внизу реки Ярмук, под острым углом примыкали склоны ущелья Вади Руккад. Перед ними простерлась величественная панорама. На западе голубым пятном, сливающимся с небесным сводом, виднелись воды Тивириадского озера. На противоположной стороне ущелья, на вершине большого холма, всего в паре километрах от них оказался военный лагерь Ромейской армии.

Если Икам собирался блеснуть перед Дарраром и Кхаулой своими знаниями устройства ромейских полевых лагерей, то он был очень разочарован. Или к этому времени, ромеи растеряли все навыки строительства своих, известных всем, по учебникам истории, знаменитых военных городков, или это были уже совсем другие ромеи. Вместо правильного квадрата, обнесенного рвом и валом с частоколом, правильными рядами палаток, превращающих лагерь в настоящий город с воротами и площадью в центре, на вершине холма громоздился огромный цыганский табор. Внешнюю границу лагеря составляли телеги, поставленные в ряд большим прямоугольником. В этом ряду телег, с каждой стороны угадывались по два разрыва, по-видимому, служащими проходами для войск. За телегами несколько рядов палаток составляли прямоугольник поменьше. Ближе к центру, несколько рядов палаток ограждали прямоугольник площади, расположенный в центре военного лагеря.

Такое упрощение в фортификации говорило, либо о снижении дисциплины в армии, когда командиры, уже не могли заставлять своих солдат, выполнять ежедневно огромные объёмы земляных работ, либо о том, что боевое мастерство ромеев возросло настолько, что они, подобно древним Спартанцам, стали считать, что «безопасность города зависит не от высоты стен, а от мужества его защитников».

Вдали за лагерем, пятнами были видны стада быков и коней, пасущихся на холмах и берегах озера.

На противоположной стороне оврага можно было разглядеть солдат, занимающихся своими делами. Они смеялись, что-то кричали и махали руками нашим друзьям, словно приглашая в гости.

Помахав им в ответ, воины отряда направились вдоль Вади Руккад. Примерно через час петляний в поисках дороги, они подъехали к мосту через ущелье. Это было капитальное, каменное строение, сооруженное ромейскими мастерами там, где ущелье пересекала Ромейская военная дорога. Каменное полотно дороги шириной в шесть метров, легло на ажурные арки, проложенные в ряд через ущелье.

Поражало отсутствие у моста, какого-либо охранения или поста, словно обе противоборствующие стороны договорились считать мост не стратегическим инженерным сооружением, а лишь ориентиром и местной туристической достопримечательностью.

На недоуменный вопрос Икама, Даррар высказал предположение, что ромеи не теряют надежды, что арабы, перейдут через Вади Руккад и примут бой на той стороне ущелья. И кроме того, отсутствие посторонних на мосту, должно облегчить задачу изменникам с арабской стороны общаться со своими приятелями на ромейской стороне.

Продолжая двигаться вдоль склонов ущелья, примерно через два часа, они достигли его начала, и дальше их путь пролегал по выгоревшей степи. Через час движения по степи они наткнулись на ручеек у подножья холма. Берега ручья выделялись зеленым пятном на фоне желтой травы, и рядом с ним приютилась крошечная рощица кривобоких колючих акаций.

В их тени было решено сделать привал, покормить и напоить коней и переждать полуденный зной, превращающий движение по каменистой степи в тяжелое испытание для людей и животных.

Икам с Дарраром и Кхаулой, расположились в тени чахлого деревца. Джамбо, чернокожий раб Даррара, подаренный им сестре, который всегда сопровождал его в пути, если с ним была Кхаула, сноровисто постелил им попону и принес холодной воды в серебряном кувшине. Раб был насара из египетских коптов. Это позволяло Даррару держать его в качестве прислуги, не отпуская на волю. Жизнь раба была во власти господина. Это обеспечивало его относительную верность и старание. Знатные арабы, всегда имели рабов для ухода за животными и помощи в домашних делах. Икаму нравилось, что арабы, доверяя своим женщинам, не калечили своих рабов оскоплением, как это было заведено у ромеев и персов.

Отдых в тени дерева, скрашенный свежей водой, сухими лепёшками и финиками, не мешал нашим героям проследить за тем, чтобы все кони были напоены и, стреноженные, отпущены пастись на сочной траве, и что караульные своевременно заняли свои места на возвышенности.

– Даррар, что нового тебе рассказали в ставке Халида?

– Говорят, что Халид утаил от Калифа триста тысяч динаров, из денег, полученных в Димашке. Калифу донесли об этом, и он отстранил от Верховного Командования Халида ибн Аль Валида, приказав ему, передать командование Абу Убайда. Но, тот не верит в виновность Халида, и поручил ему командовать всей кавалерией. Амир ибн Аби Ваккас привезший приказ о смещении Халида, требует от того, признания в воровстве денег. В общем, история очень некрасивая. Я уверен, что это все происки калифа Умара, который всегда ненавидел Халида.

– Он не только всегда завидовал его победам, но и не может ему простить смерть бывшего сына Пророка Зайда. Так что, братец, ты тоже держи ухо востро. О твоей дружбе с дядей Халидом знают многие. И не удивляйся, если и ты окажешься в опале.

– Эх, сестренка! Мне нечего терять. Все наше богатство мне еще предстоит добыть остриём своего меча. Вот завоюем Сирию, заведем себе поместье, и будем жить, как настоящие богачи! Нужно только найти тебе хорошего мужа, богатого и из хорошей фамилии. Вот тогда я буду знать, что свой долг перед тобой, как перед сестрой, я выполнил.

– А если он окажется старым, толстым и лысым? А если он еще и женат?

– Ничего страшного. Муж должен быть старше своей жены А в большой семье, тебе будет легче. Да и мне будет спокойнее за твое будущее. Прекрати, сестренка! Выбор мужа для тебя, это – моя забота.

– Ошибаешься, братец! Я дочь благородного отца из племени Курайши! И свою судьбу буду выбирать себе сама! И если все пойдет не так, то у меня всегда есть дорога в Шахиды! Но пока я не найду себе мужа, я не хочу умирать! В раю семьи мусульман воссоединяются, и я не собираюсь вечно жить там со стариком! Мой муж должен быть молодым, сильным и красивым! А еще он должен любить меня. А если не будет любить, то я замучаю его любовными ласками до смерти и умру от горя. А когда я найду его в райских кущах, он станет у меня шелковым!

– Молчи, бесстыдница! Постесняйся Икама! А то ведь, он воспримет твои слова всерьёз, и решит, что ты действительно так думаешь!

– И пусть решит! И пусть тоже, старается добыть себе богатства, чтобы стать достойным моей любви! И как знать, может быть, именно его, я буду ждать в его дворце, на шелковых подушках!

– Я услышал тебя, сестрёнка. Хорошо, что пока я не разбогатею на войне, я могу быть спокойным за свою судьбу. Женитьба мне не грозит. А если все пойдет не так, то и у меня всегда есть дорога в Шахиды! Даррар. А чего, собственно выжидает Абу Убайда? Наша армия стоит здесь против Ромейской армии уже четвёртый месяц. Когда Абу Убайда собирается дать сражение или уйти от него?

– Уйти отсюда мы не можем. Приказ калифа Умара однозначен: «Армия ромеев должна быть разгромлена!» Вчера Абу Убайда объявил, что до окончания генерального сражения, он передает командование всеми войсками под Ярмуком, Халиду аль Валиду и приказывает всем полководцам и Амирам выполнять приказы Халида, как приказы его, Абу Убайды! И это хорошо.

Ты не знаешь, но, пока Ромеи тянут время, наши силы только увеличиваются. Уже прибыли все наши свободные войска из Сирии. В Ираке, остались войска только для прикрытия границы от персов. Из Аль Джазира прибыло много новобранцев – рекрутов. В основном, это Иорданские лучники. Их уже распределили по отрядам и все амиры срочно собирают им доспехи. У нас почти двадцать пять тысяч воинов, из которых пять тысяч – конники! Но самое главное – Калиф Умар приказал всем Мухаджирам и Ансарам в Ясрибе и Мекке, отложить все свои дела и прибыть сюда, для участия в битве. Он лично обеспечил их всем необходимым, и теперь у Абу Убайды есть тысяча воинов, закованных в железо и готовых или победить, или умереть в бою мучениками, став Шахидами! Они составляют отдельный отряд. Если бы ты знал представителей каких фамилий служат там! Там весь цвет Арабского народа! Столько счастливых людей, лично видевших нашего Пророка, сейчас нет и в Ясрибе! Мы прибыли вовремя. Наш отряд включен в состав группы поединщиков – Мубаризунов. Так что, мы первые узнаем, о приближении битвы и сможем открыть счет нашим победам!

В разговорах время привала незаметно подошло к концу. Тень от копья, воткнутого в землю, сравнялась с его длиной. По сигналу помощника Даррара, караульные покинули свои посты и присоединились к отряду.

Все, готовые к движению, встали в ряд перед Дарраром, держа своих коней под уздцы. Придирчиво осмотрев всех строгим взглядом, Даррар, встретившись глазами с Икамом, озорно улыбнулся и подмигнув произнес:

– Бисмиллахи Рахмани, Рахим! Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного, по коням!

Все воины отряда, одним прыжком взлетели в седла. Пользоваться стременами для посадки в седла, у степных арабов считалось проявлением слабости и неуклюжести. Поэтому, этому приёму, конники начинали учиться в первую очередь. И, не смотря на тяжелые доспехи, все арабские кавалеристы садились на коней без стремян, прыжком с места.

Отдохнувшие лошади резво рванули с места, и отряд вскоре оказался на гребне холма. С его вершины было видно, что три конных отряда, численностью по десять человек каждый, с разных сторон приближались к месту их привала. Можно было предположить, что, скрытно окружив отряд Даррара и дождавшись, когда охрана присоединилась к разведчикам, нападавшие пошли на сближение, рассчитывая напасть на мусульман неожиданно с трех сторон одновременно.

Внезапное появление отряда Даррара на гребне холма спутало их планы. Но, в обоих отрядах были закаленные бойцы степных стычек и боев. Случай всегда может нарушить самые хитрые планы. Может быть, сам Аллах или его Ангелы, развлекаются, наблюдая, как поведут себя бойцы, в неожиданной обстановке. Не тратя время на долгие раздумья, отряды с воинственными криками, погнали своих лошадей навстречу друг другу.

Даррар был опытным бойцом. Оценив обстановку, он выбрал самый близкий к ним отряд Ромеев и атаковал его. Икам признал разумность этого решения. Разумнее было громить противника по частям, не давая ему объединиться и окружить его отряд. Будучи уверенным в мастерстве своих поединщиков, Даррар решил быстро уничтожить один из отрядов, затем атаковать два других поодиночке, не давая им объединить свои силы. Атакуя, отряд быстро перестроился в боевой порядок. Первую шеренгу составил Икам со своими копейщиками. Во второй шеренге, вслед за ними, скакали воины Даррара с Кхаулой в центре. Даррар занял место в середине своего отряда рядом с сестрой.

Отряд мусульман, разгоняясь на склоне холма, выставив вперед копья, имел преимущество перед противником. Встречный конный бой скоротечен. На скаку, воин усиливает разящую силу удара своего копья и меча. Только в одиночном бою, всадники могут позволить себе, кружить на конях вокруг друг друга, выбирая место для точного удара, стараясь поразить врага. Когда конные массы несутся навстречу друг другу, в силу вступает закон табуна. Кони в табуне проносятся мимо друг друга. Тот, кто остановится, будет сбит с ног и затоптан, несущимся во весь опор скакунами. Поэтому в конной атаке, кавалерист имеет одно мгновение, чтобы нанести удар врагу или отбить его удар и оказаться рядом с очередным всадником врага, проносящимся мимо. Попав в этот конвейер смерти, боец видит только того, кто проносится мимо, умирая или убивая.

Воины второй шеренги имеют лучшую возможность подготовиться и нанести коннику врага, занятым борьбой с бойцом первой шеренги, свой смертельный укол копьем или мечом.

Икам, наплевав на историческую ответственность перед грядущими поколениями, учил своих воинов наносить удар копьем, зажав его подмышкой правой руки и придерживая его кистью левой руки, прикрывшись от встречного удара щитом, надетым на предплечье левой руки. При этом, он использовал стремена, как упор для ног, что усиливало силу удара и помогало удерживаться в седле. По всему выходило, что такая тактика конного боя, принесенная из Великой степи, еще не нашла признания в этом мире. И знакомить людей с новыми способами ведения войны, с точки зрения науки, безнравственно и безответственно. Но, Икам не считал себя исследователем. Он ставил перед собою другие задачи и был настроен, выжить в этом путешествии любой ценой.

Ромейские и персидские кавалеристы, почему-то, предпочитали наносить уколы копьём держа его двумя руками и используя только силу рук, потому, что при этом, им приходилось удерживать равновесие, чтобы не слететь с коня. Есть такая народная забава, когда, сев на бревно, два соперника стараются сбить друг друга с бревна, ударами подушек. В этом поединке побеждает не самый сильный, но самый ловкий. А если бы один из соперников, сидя на бревне имел возможность упереться в землю, достав до неё ногами, то победить его стало бы невозможно.

Икам уже сумел убедить своих бойцов выполнять его приказы в бою и следовать его боевым приёмам. Как они смогли убедиться, это уже не раз спасало им жизни и приносило победу в бою. В быстроменяющемся мире, где вчерашний друг, может стать врагом, делиться секретами боевых приёмов, было не принято, даже с союзниками. А враги должны были узнать о нем, только один раз и, желательно, в последний.

Поэтому, приблизившись к отряду ромейских кавалеристов в блестящих кольчугах, привычно прикрывшись щитом и выбрав цель для своего копья, наш герой присоединился к боевому кличу своих бойцов: «Аллаху Акбар!»

Отряд ромеев, при виде атакующих мусульман, перестроился в одну шеренгу. Воины Икама, на скаку выбив из седла своих противников, пронеслись дальше. Оглянувшись, Икам увидел нечто невообразимое. Все ромеи, оставшиеся в седлах, уклонившись от встречи с противником, дружно набросились со всех сторон на Кхаулу. Воины Даррара, продолжая двигаться дальше, тоже оторвались от её белого аргамака. Сраженный несколькими копьями, благородный конь в последний раз поднялся на дыбы и тяжело рухнул на землю. Девушка, как тряпичная кукла, покатилась по земле. Мешая друг другу, не слезая с коней, к ней устремились, подняв копья, несколько ромеев. Чернокожий воин с мечем в руке, прихрамывая, крутился рядом, прикрывая свою госпожу.

Рывком развернув коня, Икам завизжал от злости и помчался к Кхауле, заменив копье, оставшееся в теле поверженного противника, на свою палицу. Он безжалостно гнал своего коня к телу лежащей девушки, чувствуя за спиной топот коней всего мусульманского отряда.

Тяжелый конь Икама, скачками поднимающийся по склону холма, уступал в скорости резвым степным лошадкам его бойцов. Как в замедленном кино, он видел, как слева и справа от него, его обгоняют копейщики его отряда и, не останавливаясь, врезаются в группу ромейских всадников. Не обращая внимания на возникшую сумятицу, Икам, поскакав к Кхауле, не сходя с коня, свесился на скаку с седла и поднял ее тело, перекинув через седло. Этот прием он освоил, принимая участие в конной игре «козлодрание». В этой старинной тюркской забаве, в качестве спортивного снаряда используется туша барана, которую нужно провести через толпу соперников к месту финиша.

Оказавшись, в несколько непривычном для себя положении, в конском седле, девушка быстро пришла в себя и поняв, что столь бесцеремонно с ней обращается не похититель, а, можно сказать, почти родной человек, разразилась такими ругательствами, на которые способна только сильно оскорблённая арабская женщина.

Размахивая руками и брыкаясь ногами, она заставила Икама остановиться и спрыгнула с коня. Икаму еще долго пришлось бы выслушивать разбушевавшуюся сестренку, если бы к нему на помощь не поспешил верный Анвар. Он подвел в девушке оседланного коня, только что захваченного в бою и, с поклоном, предложил ей подняться в седло. Возмущенно фыркнув, Кхаула попыталась запрыгнуть на коня, но перенесенные испытания не позволили ей сделать это с первой попытки. Тогда Икам, подведя своего коня ближе, вынув ногу из стремени предложил в качестве опоры свою ступню. С царственным величием, девушка возмущенно поднялась в седло.

– Где мой шлем? Ты что, потерял мой шлем? Ну, ты и увалень!

Времени, которое я затратил, рассказывая вам об этом происшествии, хватило, чтобы, собрав трофейных коней и обобрав павших врагов, отряд собрался вокруг Даррара. В горячке боя, он, похоже, даже не заметил, что его сестра, только что избежала очень серьёзных неприятностей. Осмотревшись, он выбрал, из двух продолжавших приближаться к ним ромейский отрядов, ближайший, и повел на него своих воинов. На склоне холма остались лежать бездыханные тела ромеев. И только красная кровь белого аргамака, лежащего на боку, смешалась с кровью чернокожего воина, лежащего на спине, смотрящего широко раскрытыми, застывшими глазами в белесое небо.

В этот раз кавалеристы ромеев избрали другую тактику. Приближаясь к арабам, они перешли на рысь и стали пускать стрелы. При этом казалось, что основной целью, снова оказалась Кхаула в своих блестящих доспехах. Вокруг неё засвистели стрелы и, по знаку Даррара, два его воина заняли места рядом с девушкой, прикрывая её и её коня от летящих стрел. Сближаясь, ромеи построились в клин, направленный на Кхаулу. Но, на их пути встали Даррар и Икам. Не уступая дороги, они заставили врагов принять бой на месте. Окруженные арабами ромейские кони, быстро потеряли своих ездоков. Последние трое ромеев, теснимые со всех сторон, сдались, побросав оружие. Третий отряд врага, увидев, чем закончилась встреча их товарищей с мусульманскими кавалеристами, развернув коней, бросился в рассыпную. Преследовать их не стали. Воины Даррара, выполняя свой воинский долг, предпочли заняться сбором добычи. Собрав трофеи, и погрузив на коня тело погибшего раба, отряд направился в лагерь. Среди ромеев первого разгромленного отряда, один оказался живым. Выбитый из седла, он потерял сознание. По приказу Даррара он, вместе с тремя другими пленниками, сопровождал арабов, сидя на коне, со связанными руками за спиной. В лагере Даррар отдал могильщикам три дирхема, чтобы погибшего раба похоронили по обычаю его единоверцев – насара. Найдя свой шлем, который посчитала потерянным, Кхаула почти вернула своё душевное равновесие. Она даже улыбнулась своим тайным мыслям, представив, как будет оправдываться Икам, когда она обвинит, в том, что он, положив её на седло, незаметно для всех, бессовестно трогал её ягодицы.

* * *

– Кто ты, и почему хотел убить мою сестру?

Воин удивленно вскинул глаза на Даррара

– Твою сестру? Господи Иисусе! Я считал, что этот юный Амир – юноша. Он так лихо отбивался от нас, что нам пришлось убить его коня. Хотя если честно, всем хотелось бы взять его аргамака в качестве добычи. Но, захватить юного Амира живым, или завладеть его доспехами, было важнее. Наши разведчики заметили ваш отряд еще у моста. Эти доспехи и конь слишком приметны, чтобы спутать их с другими. Все знают, что они принадлежали племяннику Джабала ибн аль-Айхама– шейха Гассанидов. Их обманом похитили у него, и он поклялся, что вернет их, несмотря ни на что. Тому, кто вернёт коня и доспехи законному владельцу была обещана большая награда. За коня – пять динаров, за доспехи – двадцать динаров. А за живого владельца обещано еще десять динаров. Это большие деньги. Настолько большие, что их можно поделить на весь отряд.

Поэтому, когда молодого Амира в этих доспехах мы заметили в степи, наши воины собрались и решили захватить его. Мы сопровождали вас до самого места вашей стоянки. Места там безводные и мы решили напоить коней, поочередно отведя их на водопой. Чтобы вы не смогли уйти от нас, было решено разделится на три отряда и напасть на вас с трех сторон во время вашей полуденной молитвы. Когда ваши караульные покинули свои посты, мы решили, что пора начинать действовать. Но, наверное, мы неправильно рассчитали расстояние до вас. Вы закончили молиться раньше, чем мы подошли к вам. Это нас и подвело. Вы оказались слишком крепким орешком для наших зубов. Теперь, когда я узнал, что нас разгромили воины знаменитого отряда Поединщиков – Мубаризунов, самого Даррара ибн аль Азвара, то понял, что наша честь не пострадала. Проиграть в бою сильнейшему не позор, а Судьба.

Прости, что не ответил на твой вопрос. Я – Абу Джайяд. Я служу Ромейскому императору в тагме курсоров, племени Бану Лакхми. Шейх нашего племени уже давно не получал денег за службу. Ромеи все надеются, что вы устанете ждать и вернетесь на свой остров – Аль Джазира. Если честно, то ромеи всегда стараются заплатить меньше обещанного. Воины нашего племени готовы покинуть службу у Ромеев и перейти на службу к вашему шейху. Но говорят, что для службы у вас, нужно отречься от нашего бога Иисуса Христа. К тому же ходят слухи, что скоро в военный лагерь Ромеи привезут жалование воинам и солдатам. И тогда они нападут на вас.

– Сколько воинов привел сюда Император Ираклий?

– Самого императора здесь нет. Армией командует его казначей – Сакелларий Феодор Трифориус. Ходят слухи, что он – евнух. Но, это не мешает ему быть хорошим полководцем. Все из наших, кто его знают, отзываются о нем очень хорошо. Император собрал здесь войска отовсюду. Говорят, что в лагере находятся почти тридцать тысяч солдат пехоты. В лагере стоят и несколько тысяч воинов панцирной кавалерии из Армении. Это такая страна, где-то далеко на севере, в горах. Ромеи считают, что кавалерия из Армении является лучшей в мире. Эти горцы готовы воевать за деньги везде и всегда. Но, их пехотинцы не любят сухих степей и предпочитают воевать в горах. Они, тоже, давно не получали жалования и не хотят сражаться даром. Но, когда им выплатят жалование, они причинят много хлопот любому врагу. Их пешие воины покрыты доспехами с головы до ног. А сражаются они, встав в один ряд плечом к плечу и сомкнув свои круглые щиты стеной, словно скованные одной цепью. Отряд такой пехоты привел с собой Генерал Гаргиз. Он и возглавляет войско императора. Ромейские арабы племен лакхм, джудхам, балкайн, бали, амила и куда могут выставить еще до десяти тысяч воинов легкой кавалерии.

Если сложить тридцать тысяч ромейской пехоты, десять тысяч ромейских христиан арабов и тысяч пять армянского войска, то получится почти сорок пять тысяч воинов. Но это те, кто ждет жалования. При необходимости вывести войска в поле тысячи три, можно отнять на больных, дезертиров и тех, кто не станет сражаться в полную силу. Это большое войско. Но оно устало ждать.

Пленник замолчал, переступая с ноги на ногу. Победители оставили у него только полотняные штаны, шелковую рубаху и сандалии из хорошей кожи. Это был крепкий мужчина лет тридцати сухощавый, с хорошо развитой мускулатурой. Длинные волосы на голове были заплетены во множество мелких косичек, что сразу выделяло его из среды арабов-мусульман, которые считали излишним расчесывать копну своих волос, или заплетали их в четыре косы. Моду на мелкие косички принесли солдаты Африканского корпуса, прибывшего в Сирию с Африканского побережья. В Африканском корпусе служило много воинов из местных племен. От них и пошёл обычай заплетать волосы таким образом. Африканский корпус был на особом положении в армии Императора Ираклия. Это его солдаты своими мечами проложили дорогу к трону своему Императору. Все африканское быстро вошло в моду при Дворе, в том числе и прически. Став модными, они покорили сердца и патрициев, и плебеев. Вскоре эти прически стали обычными и в среде воинов легкой кавалерии, набираемых ромеями в племенах арабских христиан-насара. Такая прическа не требует большего ухода в походе и служит хорошим подшлемником для кольчужного капюшона и (или) шлема. В шатре, кроме Даррара, Икама и Кхаулы, было еще несколько самых доверенных воинов. Во времена Калифа Умара, знатные арабы стали предпочитать общаться с ромеями, даже пленными, в присутствии свидетелей, чтобы избежать обвинений о тайных сношениях с врагом.

Даррар указал рукой на подушку

– Да ты, садись. Я не держу на тебя зла. Икам, значит, это твой знакомый передает нам привет, напоминая о вашем коротком знакомстве.

– Значит, следующая наша встреча будет, еще короче.

Пленник с достоинством опустился на подушки.

– Мой господин. Я не очень богатый человек и я не собираюсь отказываться от своей веры. Но, мой отец может дать за меня выкуп в размере пяти верблюдов, или их стоимости. Я понимаю, что это – немного, но и ты пойми, мой господин, что теперь моему отцу придется восстановить стоимость моего оружия и коня, выданных мне для службы.

– Пойми, Абу Джайяд, мы не враги арабам, ни насара, ни яхуди. Мы пришли сюда не грабить и убивать, а для того, чтобы установить здесь, как и во всем мире законы истинной веры. Ибо это воля единого Бога, который передал её нам через своего Посланника – Пророка Мухаммеда, да будет над ним благословение Аллаха. Аллах – это Бог который говорил с Яхуди через своего Посланника Мусу, которого вы называете Моисеем. Он говорил с вами Насара, через своего Посланника Ису, которого вы называете Иисусом. Мы с вами веруем в одного Единого Бога. И мы называем его Аллах. Пророк Мухаммед, да будет над ним благословение Аллаха, сказал

– Нет принуждения в вере для насара и яхуди. Придет время и все они придут к истинной вере.

Поэтому у нас в армии служат воины всех религий. И все они идут по пути ислама. Хотя, для тех, кто пришел к истинной вере и стал мусульманином, награда будет большей. И не только в этой жизни, но и в будущей.

Если хочешь, можешь остаться у нас и служить в наших рядах. А нет – можешь вернуться к своим. Тогда тебе придется заплатить за себя выкуп. Я готов отпустить тебя под Твое Честное Слово, что вернешь мне выкуп за тебя.

– Я должен спросить совета у моего отца.

– Хорошо. Я верну тебе коня и оружие, и ты вернешься к своему отцу. Так ты сможешь получить причитающееся тебе жалование у ромеев. Потом ты вернешься ко мне с выкупом, за себя, коня и оружие. А потом ты, или вернешься к своим или вступишь в мой отряд, как воин за плату ахабиш. А если ты захочешь перейти в Ислам, то конь и оружие останутся тебе, как подарок и мы примем тебя в свои ряды, как равного. И передай эти слова всем, кто пока еще служит ромеям. Пусть смело приходят к нам на службу, без страха и сомнений. Пусть назовут мое имя, и любой араб проводит их ко мне.

– Твоё предложение неожиданно для меня. Но, оно говорит о твоём благородстве. Я даю тебе своё Слово, что вернусь к тебе с выкупом. И потом мы обсудим вопросы о моей службе. Я приведу с собой тех, кто доверится мне и захочет перейти к вам на службу. Но, обещай мне, что если они придут и ты не примешь их к себе, то они смогут беспрепятственно вернуться обратно.

– Хорошо, я обещаю.

– Тогда запомни мои слова: «Когда ромеям привезут жалование – готовьтесь к битве!»

– Я запомнил твои слова.

– Я хочу сказать тебе наедине, нечто очень важное.

– Говори здесь. Здесь люди, от которых у меня нет секретов.

– Тогда я прошу всех не ссылаться на меня в том, что я скажу. Это может стоить мне головы. Я слышал от доверенного человека, что ромеи готовятся вызвать вашего Командующего для переговоров и убить его. И я верю этому человеку.

– Я тебя услышал. Ты можешь сегодня покинуть наш лагерь. Мои люди проводят тебя за его границы. Если твои слова подтвердятся, то можешь считать, что выкуп за тебя уплачен. Что тебе делать дальше – решишь сам. Или придешь к нам, чтобы служить, или уйдешь, куда захочешь. Но, помни, что мы скоро будем везде, потому что Дело Аллаха восторжествует во всём мире! Когда будешь у своих, то передай им, что я готов кормить остальных пленников и отпустить их, как только получу за них выкуп.

Даррар, знаком, приказал своему человеку проводить пленника из шатра.

– Икам, нам придется сообщить об этом Халиду. Готовь своих людей к выезду в Ставку. Кхаула, я забираю подарок Икама себе. Теперь я буду в нем встречать любителей быстрого обогащения. И я запрещаю тебе покидать место нашей стоянки. Теперь ты поняла, что это не влюблённый герой, хочет похитить тебя, чтобы увезти в свой дворец. А, просто один негодяй, решил так отомстить нам, за своё поражение. И вряд ли он будет везти себя достойно, если ты попадешь в его руки. А тебя Икам, я прошу, если встретишь его или убей сам, или доверь это дело мне. А коня мы тебе подберем у ромеев. Хотя признаюсь, что аргамака жаль. Это был славный конь, хоть и слишком своенравным.

Кхаула, всем своим видом показывала, что до глубины души возмущена решением брата, но не хочет спорить с ним при посторонних. Чтобы успокоить Кхаулу, Икам пообещал ей доспех равноценный этому. Кхаула, вытерев слёзы, согласилась подождать, пока Икам, выполнит свое обещание. Плутовка умолчала, что Даррар уже пообещал, позже, вернуть ей забранный доспех, после того, как разберется с его бывшим хозяином. Доверяясь слову нашего героя, хитрая девушка планировала, вскоре, удвоить свое богатство, заполучив сразу два доспеха.