Текст книги "Амир Икам"

Глава вторая

– Даррар, я благодарю тебя за это сообщение. Не буду скрывать, что подобные слухи доходили до нас и раньше. Здесь все свои, поэтому я буду говорить прямо. Именно я уговорил Уважаемого Абу Убайда, издать приказ, словно он передает командование войсками мне. Любому арабу ясно, что такой приказ не имеет никакой силы, потому, что никто не может отменить приказ Наместника Аллаха – Калифа Умара, (да будет над ним благословение Аллаха!)

Но Ромеи, которые до сих пор считают нас дикарями, должны поверить в него. Это позволит мне прибыть на переговоры, если они состоятся, вместо уважаемого Абу Убайда (Да будет Аллах доволен им!) Может быть, это поможет мне принять на себя удары, предназначенные для нашего Командующего. И тогда я докажу свою невиновность перед Исламом и его Наместником!

Я благодарен тебе Даррар, что нынешние обстоятельства, не отпугнули тебя от общения со мной. Я ценю это. Готовь своих Мубаризунов к боям. Они уже будут скоро. Я вижу, что и твой брат здесь. Могу я сделать, что-нибудь для вас?

– Нет, дядя, у нас есть все необходимое.

– Позвольте мне, открыть Вам один секрет Даррара? Когда мы ехали к вам, он проговорился, что хотел бы разделить с вами все опасности. Поэтому, позвольте просить Вас, разрешить нам сопровождать Вас на переговоры с Ромеями. Поверьте, если они задумают недоброе, то мы будем не лишними, и вы можете всегда положиться на нас и рассчитывать на нашу преданность.

– О да, дядя, если это возможно, возьми нас с собой!

– Я не ожидал, встретить проявление такого благородства среди современной молодежи. Значит, в вас еще не угас дух истинного рыцарства! Ну что ж, я запомню ваши слова и, при случае, найду вам дело по душе. А сейчас, возвращайтесь к своим людям.

– Мой господин! Пленник говорил о том, что ромеи ожидают прибытие транспорта с жалованием для солдат. А что, если попытаться перехватить его по дороге. Вряд ли Ромеев воодушевит весть о том, что их жалование похищено?

– Эх, молодежь! Вы все мечтаете о несметных сокровищах! Это хорошо. Но, наш Калиф, да будет над ним благословение Аллаха, не верит в честность и бескорыстие. Даже если вы захватите миллион динаров, и привезете их все в Ясриб, то в Ясрибе вы узнаете, что, по слухам, там было два миллиона и вам предложат вернуть недостающее в казну. Так что, не касайтесь денег ромеев, как бы они, не казались вам легкой добычей. Вы – воины, а не благородные разбойники. Времена лихих набегов уходят в прошлое. Так, что забудьте об этом и возвращайтесь к себе.

* * *

– Мой господин, в лагере ромеев что-то происходит. Там слышен какой-то шум и крики. Мы пасли верблюдов у Вади Руккад. И тут, как стемнело, ромеи словно сошли с ума. Непонятно, только, от горя или от радости? Десятник приказал доложить тебе.

– Анвар. Я пойду посмотрю, что там случилось. Доложишь Даррару во время ночной молитвы, что я вернусь к утреннему салату.

Луна ярко освещала плато, примыкающее к Вади Руккад, отделяющее военный лагерь ромеев от Икама с его разведчиками, пытающихся узнать, что послужило поводом для такого шума. В лагере слышны были крики, кто-то бил в барабаны и дудел в трубы.

Их заметили с противоположного берега. Рядом с ними в землю воткнулось несколько стрел. Стрела стоила слишком дорого, чтобы разбрасываться ими. Собирать стрелы было в обычаи всех времен и народов.

– Господин посмотрите.

Воин передал стрелу, вокруг древка которого у самого наконечника был намотан кусок пергамента. Все знали, что такие стрелы, не вскрывая, нужно было срочно доставить в Ставку. Доставивший получал дирхем.

– Гоните скот в лагерь. Стрелу отвезёшь в Ставку. А, я проеду к мосту.

Придется навестить ромеев в их лагере. А вдруг, их император умер и весть об этом пришла в войска. Тогда, им сразу станет не до арабов. После этого они поспешат домой, и война затихнет. Тогда можно будет подумать, как найти повод посетить Ясриб для розыска Ирины.

Такие мысли вертелись в голове нашего героя, когда он, с группой своих разведчиков направился в сторону моста через ущелье. Но, к удивлению Икама, на мосту что-то происходило. Были слышны голоса, и, на обеих берегах ущелья, горели костры. В предрассветном тумане, угадывались повозки, преграждающие проход по мосту. Между ними были видны заграждения из кольев. Были видны нахохлившиеся фигуры солдат, кутающихся в плащи и опирающиеся на копья. Было похоже, что кто-то из ромейских военачальников, всё же решил взять под контроль проход по мосту.

Положившись на свою удачу, Икам, не таясь, подъехал к заграждениям на расстояние броска копья. Все-таки, ромеи славились своим искусством прицельно метать дротики. А рисковать конем, Икаму не хотелось. Остановив коня, он насмешливо выкрикнут

– Шалом, православные!

В ответ прозвучало спокойное

– И тебе, Аллах акбар. Чего надо, полуночник!

– А чего это, вы мост перегородили? Или решили теперь брать плату за проезд?

– Раньше надо было брать, да не догадались. А теперь, нам твои гроши ни к чему. Да и торговать вам больше не дозволено. Теперь у военного лагеря торговать разрешено только православным купцам. А еретикам и иудеям туда ходу нет.

– А что, православные купцы начали давать вам в долг? Это ведь запрещено?

– Зачем в долг? Нам наш Император прислал жалование за весь год! Так, что теперь купцы слетятся со всего света, Ох, и погуляем!

– Значит, все-таки пришел транспорт с деньгами и припасами. Выходит, что пленник не соврал и нужно готовится к бою. Интересно, а как обстоят дела с покушением на Командующего?

Поблагодарив солдат за разговор и пожелав удачи, Икам направился по дороге в сторону арабских стоянок.

Неподалёку от холма, на котором виднелся силуэт склепа, какого-то древнего героя, захороненного здесь, его внимание привлекли приглушенные голоса и глухие удары забиваемых в землю кольев. Заинтересованный Икам, оставил коня своим разведчикам и, в сопровождении одного из них, пригнувшись, направился в сторону производимого шума. Предрассветная мгла помогала им оставаться незамеченными, да и работающие не очень – то и таились. Подкравшись поближе, наши разведчики увидели группу солдат, занятых возведением какого-то сооружения. Его конструкция была простая, но эффективная. Промоину, обращенную в сторону моста и не видимую с дороги, превратили в укрытие. Для этого, на вбитые в землю, вдоль краёв промоины колья, натянули веревки, образовав подобие сети. Снизу сеть опиралась на колья, служащими подпорками. Икам наблюдал, как солдаты, развернув большое полотнище растянули его наподобие огромного шатра над промоиной. Выгоревшее полотнище почти сливалось с окружающими песками и желтой травой. Для маскировки в полотнище устроители воткнули ветки кустарника. Если не знать, где оно находится, то заметить его было бы очень трудно. Это сооружение легко могло укрыть с десяток всадников.

Озадаченный Икам лихорадочно решал, что ему делать дальше? На помощь пришел его воин

– Господин, позвольте мне остаться здесь и проследить, что будет дальше. Вечером я вернусь и доложу обо всём, что узнаю.

Внимательно посмотрев в глаза воину, наш герой, знаком, приказал ему вернуться к лошадям. Здесь он передал воину мех с водой и все сухари, которые нашлись у разведчиков.

– Ты знаешь, как свистят сурки?

– Знаю и могу повторить.

– Вечером я вернусь за тобой. Сигналом будет свист сурка.

Оставив себе только короткий меч и кинжал, кивнув, воин скрылся в придорожных кустах.

Объехав место, где работали ромеи, Икам направился в стан Даррара.

Вместе с Дарраром они вскоре, стояли перед Халидом.

Выслушав сообщение о прибытии транспорта в военный лагерь ромеев с припасами и жалованием для солдат, Халид довольно кивнул.

– Эта новость подтверждается и другими сообщениями от наших лазутчиков. Значит, нужно быть готовыми ко всему. Достопочтенный Абу Убейда уже отдал приказ, всем собраться в своих отрядах и держать коней и верблюдов под рукой. В полдень будет проведен большой Совет, на котором будут определены места отрядов в предстоящем бою. Даррар, ты готовь конницу, а ты Икам, возьми на себя заботу об этом тайном шатре. Может быть, его соорудили для скрытной встречи с Ромейским Командующим. А может, и для чего-нибудь другого. Я надеюсь на тебя.

* * *

Войска мусульман охватил предбоевой ажиотаж. Воины, под бдительным присмотром своих старших наставников и командиров, в сотый раз, проверяли своё оружие и вооружение, заговаривали стрелы, меняли тетивы на луках. Кавалеристы придирчиво осматривали копыта коней и конскую упряжь. Сегодня все молились с особым старанием и воодушевлением, радуя своей набожностью строгих Асхабов. Некоторые насара и яхуди задумались о переходе в ислам. Верблюдов пасли за шатрами, поблизости от станов.

Женщины в станах собирали вещи в вьюки и сворачивали шатры. Колья от шатров держали на виду. В случае, если посторонние подойдут слишком близко к месту стоянки, эти колья использовали как копья и дубины. Эдакие «алебарды номадов». Стоянка огромного племени «военной Уммы» закончилась. Войско готовилось к кочевке. Все свободные емкости заполнялись водой. Скот поили «про запас». На ручных жерновах мололи муку грубого помола для сухарей. В повседневных заботах о мелочах, все старались забыть о предстоящем сражении.

Предварительные указания по боевому построению, командиры сотен уже получили. Благо, что времени для этого ромеи предоставили предостаточно.

Как уже говорилось, стоянки арабских отрядов протянулись с севера на юг.

На правом фланге разместились 10 йеменских отрядов под командованием Амира ибн аль-Аса. Они не делились по племенам и назывались просто Хадара или Йемени, то есть «из Йемена». Здесь же был и отряд Шурахбиля ибн Хасана.

На левом фланге расположились племена кинана, кайс и хусам, а также джузам, кудаа, амиля и гассан. В основном это были североаравийские и сирийские племена с южноарабской генеалогией. Они были разбиты на 10 отрядов под общим командованием Язида ибн Абу Суфьяна.

Центр занимали 18 отрядов под командованием Абу Убайды ибн аль-Джарраха. Здесь же находился сводный отряд Ансаров, прибывший сюда по личному приказу калифа Умара, посчитавшего, что им пора делом подтвердить свои слова, о приверженности делу Ислама.

Как и требовал Калиф Умар, почти все воины племен были готовы, сражаться в качестве тяжеловооруженной пехоты. Полгода, прошедшие со времени его Указа, не были потрачены зря. Общая численность бронированных пехотинцев в армии Абу Убайды, в трех группировках достигла почти пятнадцати тысяч человек. В составе каждой войсковой группы (фланги и центр) имелся кавалерийский отряд мобильного резерва, численностью около тысячи всадников. Формально подчиняясь командующему кавалерии Халиду ибн аль Валиду, они размещались за боевыми порядками своих групп и должны были поддерживать их в бою. Отряд самого Халида составлял примерно три тысячи всадников. В него входили воины его дружины, и конники-фаризы родов, связанных с ним кровными узами.

Отряд Халида составлял общий резерв армии и размещался в середине племенных станов. Здесь же разбили свои шатры и воины Даррара.

На Большой Совет собирались Амиры тысячных отрядов. Даррар убыл на совет.

В нейтральной полосе появились конные группы с обеих сторон. Они с вершин холмов осматривали подходы к позициям своих войск. Но, делалось это больше по привычке маневренных войн, в которых бойцы и вожди арабских войск набирались боевого опыта в межплеменных войнах их молодости. Группы конной разведки избегали стычек. Все понимали, что внезапное нападение большими отрядами пехоты, составляющими костяк обоих войск, невозможен. Поэтому все, просто занимались привычными делами, стараясь отвлечься от начала события, которое становилось самым важным или даже последним, в жизни очень многих его участников.

* * *

Большой шатер Командующего армии Императора, за время длительного противостояния с арабскими войсками, стал неотличимым по роскоши и комфорту от дворцовой виллы, в которых патриции привыкли проводить свое время. Кухня снабжала Командующего, его свиту и гостей, привычными деликатесами, к услугам старших офицеров были баня и бассейн, куда воду привозили в бочках из реки Ярмук. Созданием привычных условий для жизни занимался целый штат слуг и служанок.

Первый ряд больших шатров окружающих центральную площадь военного городка предназначался для воинов тяжелой кавалерии – ударной силы и элиты ромейской армии. Служить в этих войсках могли себе позволить только очень богатые люди. Службу Империи они воспринимали, как жертву, приносимую ими на алтарь Отечества, но при этом, они не собирались отказывать себе в привычном комфорте и удовольствиях. Поэтому, в этих шатрах всегда было шумно и весело.

Второй ряд палаток занимали солдаты ромейской пехоты. К тем временам, когда пехота Древнего Рома набиралась только из свободных граждан, и поступь её железных легионов расширяла границы Империи до краёв обитаемого Мира – Pax Romana, все относились уже, как к сказочным. Не все даже были уверены, а было ли это на самом деле и возможно ли было такое?

Сейчас пехоту нанимали за деньги, со всех концов Империи. Варвары-иноземцы приносили в армию свои привычки, тактические приёмы и способы ведения войны. Поэтому пехота превратилась в часть войска, поддерживающую и обеспечивающую действия победоносной бронированной кавалерии. Пехотинцы стали предпочитать пассивную оборону. В рукопашных схватках успех слишком часто зависит от воинского мастерства. Наемники были плохими профессионалами, ибо для учебы войск, нужны время и дисциплина. Поэтому ромейская пехота предпочитала сражаться на дистанции, поражая врагов стрелами и, прикрывшись от его стрел большими щитами.

В качестве Союзников к армии были приданы силы союзных арабских племен гассанидов, лакхм, джудхам, балкайн, бали, амила и куда. Но, Арабские племена предпочитали размещаться в отдельных племенных полевых станах, именуемых «хирами», вне военного городка. Эти племена исповедовали христианство и действовали в качестве легкой кавалерии и «мотопехоты» на верблюдах. Их вожди считали южную Сирию своей вотчиной. Но, за четверть века, пока эти племена вели партизанскую войну на территориях занятых персами, Постулаты их христианской веры устарели, и, с точки зрения новаторов из Константинополя, они уже стали рассматриваться, как еретики, искажающие истинную веру. Несмотря на вековую верную службу Императорам на южных границах Империи, в глазах Ромейских чиновников, они оставались лишь варварами, раскольниками и дикарями.

Сегодня в Шатре Командующего на Совет собрались все командиры подразделений, имеющие звания Комесов или Трибунов. Вчерашнее прибытие большого транспорта с деньгами и припасами, обещало перемены в их жизни. И эти перемены, не для всех, обещали стать приятными. Ломался уклад жизни, к которому, за последние месяцы, многие успели привыкнуть. Молодежь, волею случая и Императора, собранная вместе в этой глухомани, и не занятая конкретными задачами, быстро сбилась в стайки по интересам и легко находила себе развлечения по душе. Охота, любимое времяпрепровождение молодежи, потеряла свою привлекательность. Вся дичь, в округе на несколько дней пути, уже была отловлена или распугана. К предстоящим переменам молодежь относились без страха, но окончание спокойного периода похода навевало легкую грусть у молодых патрициев.

В присутствии Высших чиновников Империи, представляющих в этих землях Императора, все, независимо от возраста и заслуг, старались сохранять, приличествующие случаю, солидность и достоинство.

Убедившись, что все собрались и приготовились слушать, заговорил Сакелларий Феодор Трифориус. Придворное одеяние из тяжелой, расшитой золотом парчи, туника из тонкого шелка и сандалии из золоченой кожи, выдавали в нем знатного царедворца. Он недавно прибыл в Сирию, чтобы сменить прежнего Командующего Сирийской Армией, отстраненного от командования за неудачный исход боя при Аджидайне. Хотя злые языки (ну, как же без них!) утверждали, что причиной смены командующего явились интриги жены Василевса Мартины, ненавидящей брата Императора Феодора.

– Господа! Василевс Ираклий высоко ценит то мужество, с которым вы стойко переносите тяготы этого тяжёлого похода. Ему известно о всех лишениях, которые испытывает скот и солдаты, из-за установившейся жары и безводицы. Василевс, с христианской кротостью и милосердием, давал время одуматься заблудшим, посягнувшим на земли Империи. Простые люди, попавшие под влияние схизматиков и еретиков, не ведают, что творят. Но, ангельскому терпению Василевса Ираклия пришел конец.

Завтра, господа офицеры, вам предстоит вывести свои войска по мосту за ущелье Руккад и согнать арабских варваров с мест их стоянок. Их необходимо оттеснить от реки Ярмук на север. Там, в бесплодных и безводных степях, им придется смириться и покориться силе Империи. Пусть убираются в свои пустынные земли Аравийского полуострова.

Если варвары, самонадеянно, решат оказать сопротивление нашим доблестным войскам, то их, необходимо будет, окружить и уничтожить. Как пленные, арабы не представляют никакой ценности – они ленивы и непривычны к обработке земли. Поэтому, пленных брать не нужно. После боя, за каждую голову араба, солдаты получат премию в один милиарисий.

Раз уж мы заговорили о деньгах, то передайте солдатам, что после проведения операции по вытеснению арабов с земель Империи, жалование им будет выплачено в полном объеме. Деньги уже прибыли. Так что, пусть служат и сражаются хорошо. После операции командиры отрядов получат деньги на всех солдат отрядов, за вычетом выбывших, из строя в результате смерти, и дезертиров.

Завтра, исполняя христианские заповеди о смирении, мы в последний раз предложим арабскому царю, уйти с наших земель добровольно, без пролития крови. Василевс Ираклий уполномочил меня, даже, предложить ему денежный подарок, в знак установления мира. между нашими народами. Но, если, ведомый Сатаной, этот варвар отклонит наше великодушное предложение, то нашему христолюбивому войску придется применить силу для исполнения воли нашего божественного Василевса.

Места вашим отрядам и их задачи, Вам доведет генерал Вахан. Я вручаю ему всю полноту власти на время завтрашней операции.

Господин Гаргиз. Василевс очень лестно отзывался о Вас и ваших славных воинов из Армении. Я тоже, считаю их золотым фондом нашей армии. И я очень надеюсь, что завтра вы продемонстрируете варварам ваши самые сильные стороны.

Господин Букинатор Дарк, по настоянию генерала Вахана, вы возглавите наш левый фланг. Надеюсь завтра услышать о ваших подвигах.

Генерал Вахан, Вам слово.

Генерал Вахан тяжелым взглядом осмотрел собравшихся. Он был против вывода войск из лагеря и ввязывания в бои, против арабских войск. Он происходил из семьи мелких армянских аристократов– азнавуров. Его отец всю жизнь служил на родине в дружине нахарара – мелкого князя, с большими амбициями и маленькими доходами. Не желая себе такой же судьбы, молодой Вахан, завербовался дефенсором в отряд тяжелой кавалерии Ромейской армии. Там он быстро сделал карьеру и, во время очередного переворота, дальновидно поддержал в борьбе за трон Василевса Ираклия. Вахан принимал участие во всех крестовых в походах против Персов Сасанидов. Он учавствовал в знаменитом рейде ромейских войск на столицу Персии Ктесифон, когда войска Императора, по берегу Черного моря и через горы вышли в самое сердце Персии. Этот, несправедливо забытый, рейд «молниеносной войны» привел к быстрому разгрому Персидской державы. Ромейская империя, одним ударом, вернула себе все свои бывшие ближневосточные территории, в течение четверти века, принадлежащие Шахиншаху. Лично знакомый с Василевсом, Вахан присутствовал при возвращении Рому Священной реликвии – Животворящего креста из Иерусалима. Возможно, именно в честь этого события, Василевс приказал во всех христианских храмах иметь изображения Креста, которые должны стать, в последствии, символом Христианской веры. Но, как говорят арабы: «Аллаху об этом известно лучше». Сегодня Василевс вознёс Вахана выше всех в Сирии. Но, на его плечи легла вся ответственность за судьбу имперских земель в этом диком крае.

Огромная, прожорливая и неповоротная армия, могла победить подвижных кочевников, только в затяжной, оборонительной войне. Но, Ром требовал Победы. Победы быстрой и окончательной. Империя, уже привыкшая к победам над персами, требовала Успеха. Василевс должен был заткнуть рты недовольным, и дать передышку обескровленной армии.

По приказу Василевса в Сирию были стянуты все войска, которые можно было отправить на юг. Опустели гарнизоны крепостей на Африканском побережье. С Кавказа пришел цвет рыцарства и лучшие пехотные части Армянского царства. На Балканах в крепостях остались только больные и старики – ветераны. Кроме Императорской гвардии все были здесь. В арабских христианских племенах, были завербованы все, кто мог держать оружие. Но, эти племена еще не оправились после полувековой непрекращающейся войны с Персами. Хотя, привлеченные надеждой на добычу, вожди племен отправили в поход всех, кто мог сидеть в седле. Эта армия, одним своим видом, должна была отбить охоту у арабских разбойников, бросать вызов Ромейской империи. Их разбойничий набег слишком затянулся. Воспользовавшись вакуумом власти, образованным из-за торопливого ухода персов, и слишком медленным возвращением сюда Ромеев, арабы, неожиданно легко, даже для себя, взяли под свой контроль эти бесхозные территории. Ситуация осложнялась тем, что на этих территориях, за четверть века выросло поколение, успевшее потерять страх перед мощью Империи. Зато, среди Сирийцев буйно расцвели ядовитые семена всевозможных ересей и сектантских течений. Все попытки подвижников Ромейского духовенства вернуть заблудших овец в стойло Пастыря Василевса, натыкалось на упрямое, бессмысленное сопротивление. Иудеи и Самаритяне упорно не исполняли Указ Василевса о переходе в Христианство. Местные Церкви не признавали свои заблуждения ересью и ссылались на указы прошлых веков. И, вместо того, чтобы наводить порядок в заблудших душах, Империя должна была терять время и деньги на усмирение каких-то степных разбойников, вообразивших, что они могут. кого-то поучать и, кому-то, что-то указывать.

Сегодня Вахану Василевсом была вручена самая сильная армия, какую могла собрать Империя. Беда была лишь в том, что эта армия требовала слишком много денег. Её огромный организм был слишком малоподвижным и ненасытным.

Вахан был хорошим полководцем, но он, поднявшийся из низов, не обладал достаточным авторитетов в глазах ромейских генералов – аристократов.

В глазах Гаргиза, выходца из знатной семьи ишханов, возглавляющего армянский легион и кичащегося своим родством с Армянскими царями, Вахан был выскочкой – плебеем, которого на родине, он не пустил бы, дальше порога своего дома.

Никетас, сын Шахрбараза, тоже считал ниже своего достоинства, подчиняться выходцу из среды бедного дворянства. Его отец Шахрбараз, перейдя на сторону Василевса, с его помощью занял персидский трон, но не смог усидеть на нем, и потерял свою корону, как водится, вместе с головой. Но, это дало основание его сыну Никетасу, считать себя, чуть ли не наследником Шахиншахов Персии, почти равному самому Василевсу. Под началом Никетаса были отряды, сформированные из персов и выходцев из бывшей Персидской Сирии, которые не смогли или не захотели возвращаться к Сасанидам. Военная служба под командованием персидского принца не была зазорной и давала им, не только гражданство, но и реальную возможность, спокойно остаться на землях, которые за двадцать пять лет стали для них родными. В борьбе с арабами на их преданность можно было вполне рассчитывать.

Здесь присутствовал и Джабала ибн аль-Айхама – «стратегос паремболон» шейх племени Бану Гассан – давний союзник Рома. Но, его племя в ходе войны, сражаясь за Василевса, уже потеряло многих воинов. Поэтому, пришлось набирать наемников в других христианских арабских племенах. Не секрет, что и в арабской армии служило много их соплеменников. Эта часть войска была ненадежной. Но, в случае удачного развития событий, их легкая и подвижная кавалерия, привычная к местным условиям, как стая шакалов, готова вцепиться в хвост убегающим арабам и беспощадно преследовать их, завершая их разгром. Эти племена усиливают силы Гассанидов. Ну, а личная преданность Джабалы не подлежала сомнению.

Чтобы покончить со склоками между генералами и доносами на Вахана, Василевс назначил формальным командующим армией или Magister Militum per Orientem -«Магистром войск Востока» Имперского Сакеллария – казначея Феодора Трифориуса.

Недавнее прибытие транспорта с припасами и деньгами, сделало Сакеллария, если не самым знатным, то самым влиятельным чиновником среди присутствующих. Используя все свое влияние и возросший авторитет, Сакелларий, уговаривал Вахана, начать действовать против арабов, понимая, что дальнейшее промедление, только ослабляет войска, томящиеся от безделья. Добившись обещания, сделать еще одну попытку, уговорить Предводителя арабов. увести своих людей, в обмен на выкуп, Вахан решился на демонстрацию силы. По его замыслу, ромейская армия, развернувшись, должна была оттеснить арабов от мест их стоянок с водопоями в пустынные земли, лежащие севернее. Это должно было толкнуть противника на отход, который будет воспринят всеми, как победа.

Оценив местность, лежащую за мостом, Вахан спланировал, если арабы заупрямятся, их разгром провести следующим образом. Если арабы, решат, непонятно зачем, удерживать места своих станов, то им придется спуститься на равнину, лежащую за мостом левее ущелья Вади Аллан.

На правом фланге он разместит части из Европы. Они хуже всех чувствуют себя в этих пустынях. Но, в обороне они смогут удержать свои позиции. Прикрыв свой правый фланг обрывами ущелья, он развернет свои войска, как можно шире по фронту, вынуждая противника в ответ растянуть свою оборону.

В центре будут действовать самые сильные и надежные части – армянский легион и персы Никетаса. На левом фланге Букинатор Дарк возглавит Африканский Корпус.

Когда арабы увязнут в центре и потеряют возможность маневрировать, он бросит всю свою кавалерию для глубокого охвата слева, правого фланга арабов, с выходом в их тыл. Арабы окажутся охвачены конницей и прижаты к обрывистым берегам Ярмука, которые станут для них смертельной ловушкой. Если все, пройдет так задумано, то войну можно будет считать оконченной.

Генералы и старшие офицеры, следя за рукой генерала Вахана, выслушали план сражения, который он озвучил, показывая на пергаментной карте местности, места и задачи частям и подразделениям.

Сакелларий, с показным спокойствием стоял рядом, готовый пресечь всякую попытку пререкания. В руке он держал свиток с списком главы из книги Маврикия, «Тактика и стратегия». Перед Советом, изучив положения этой бессмертной и настольной книги, в смысле свитка, каждого командира, он готовился, на равных, вести диалог с Ваханом. Прослушав этот замечательный отрывок, Вахан сдержанно восхитился кругозором своего начальника и пообещал учесть эти соображения в предстоящем бою. Теперь, слушая его задачи частям стало понятно, что отдает он их, руководствуясь лишь своим опытом и здравым смыслом. Для любопытных, мы приведем этот кладезь военной мысли. Остальные могут просто пропустить следующий абзац.

«Когда все будут вооружены и снаряжены как следует, заготовлено все необходимое для войска, разъяснены названия, которые каждый из вождей и воинов должен употреблять, тогда нужно разделять войско на известные тагмы и отряды, и дать им умных и опытных начальников. Тагмы должны быть различного состава от 300-400 воинов: их свести в мерии или хилиархии, силой в 2000 или 3000 человек, смотря по величине всего войска; назначить достойных Мериархов (дуксы), а также Хилиархов – разумных и опытных. Из этих мерий составить три равные Меры, назначить им Мерархов, которые называются также Стратилатами, – благоразумных, спокойных, опытных и, по возможности, грамотных. Особенно осмотрительным надо быть, при выборе начальника средней меры – Гипостратега, так как он, в случае надобности, заступает место Главнокомандующего. Вот каким образом устраивается войско: сначала разделяют всадников на тагмы, из тагм составляются мерии или хилиархии; из них три равные меры – средняя, правая и левая, образующие все войско под начальством Стратега. Тагмы не должны быть силой более 400 человек, за исключением банд оптиматов (рот союзников и ополченцев), также мерии не более 3000 чел. и меры не более 6000-7000 человек. Если же воинов в войске будет более против означенного числа, то лучше всего, излишек строить отдельно в резерве, во второй линии или употреблять для поддержки мерам с фланга или с тыла, или для засад, или для обхода в тыл неприятелю. Не надо, чтобы меры и мерии были более означенного числа потому, что в противном случае команды не будут слышны и произойдет беспорядок в строю. Тагмы тоже не следует делать одинаковой численности, для того чтобы неприятелю из числа банд (рот) не сделалась ясной сила всего войска. В особенности же надо наблюдать за тем, чтобы в каждой тагме было не более 400 человек, как сказано, и не менее 200.»

Присутствие Сакеллария избавило Совет от пререканий и препирательств. Уточнив порядок выхода из лагеря, все Комесы и Трибуны поспешили откланяться и отправились к своим отрядам. Все было ясно. Завтра их армия, по воле Божьей, сметёт шайки арабских разбойников. Но, это будет завтра. А сегодня их ждут все удовольствия в городке кабаков и борделей. После прибытия транспорта с деньгами, для военачальников там был открыт неограниченный кредит.

Отпустив старших офицеров, генералы направились в шатер Сакеллария, чтобы продолжить Совет в более теплой обстановке.

* * *

Вечером, когда стемнело, Икам с группой воинов, навестил своего разведчика. Из его слов стало понятно, что в течение дня, к сооружению, после ухода его строителей, никто не наведывался. К счастью для озадаченного Икама, вскоре после захода солнца, невдалеке от укрытой лощины показался отряд в полусотню воинов. Когда он рысью, проезжал мимо укрывшихся разведчиков, стало понятно, что на каждом коне сидит по два всадника. Возле укрытия на ходу, с коней спрыгнули воины, в черных одеждах. Кони, избавившись от двойной ноши, резво унесли всадников прочь. Отряд, численностью примерно в тридцать человек, одетых в черные хитоны, крадучись, проследовал к укрытию. У черных воинов кроме мечей и кинжалов в руках были луки и колчаны со стрелами. Возле укрытия, выслушав указания своего вожака и выставив караульного неподалеку, отряд скрылся в лощине под полотнищем. Караульный занял пост на вершине холма, рядом с ним. Присев за кустом, он, словно растворился в ночи. Установилась полнейшая тишина, которую только подчеркивал звук цикад. Выглянувшая луна осветила местность неярким светом. Но, было невозможно догадаться, что где-то рядом скрываются воины – призраки.