Текст книги "Искусство дипломатии: не победить, а убедить"

Постоянное место работы, постоянный почет

Появление профессиональных дипломатических служб относится к XV–XVI вв., когда постепенно стали назначаться представители государств, учреждаться посольства или миссии для постоянной деятельности в других странах. В первую очередь здесь следует назвать трактат 1520 г. между Англией и Священной Римской империей, в котором впервые было зафиксировано назначение постоянных посольств; а затем и Вестфальский мирный договор 1648 г., заключенный по окончании Тридцатилетней войны, который учредил посольства и установил между государствами некоторые принципы постоянных сношений.

Появившиеся дипломаты-профессионалы несколько разгрузили королей и императоров в их внешнеполитических трудах и заботах, хотя и не полностью. Время от времени главы государств брали на себя решение животрепещущих вопросов или поручали их специальным людям, не дипломатам. Однако такая практика становилась все более редкой. Постепенно приходит понимание, что самые сложные вопросы (прежде всего войны и мира) должны решать специалисты в данной области, умеющие договариваться силой слова, а не меча.

Главным представителем страны в другом государстве стал посол. По Венскому регламенту 1815 г. послы были отнесены к дипломатам высшего класса. Посол уже представлял персонально главу государства и мог выступать от его имени перед другим руководителем государства. С того времени произошла большая демократизация дипломатической службы. Ушло в прошлое разделение государств по их международному статусу на большие и малые, стерлось привилегированное положение послов по сравнению с другими главами дипломатических представительств.

Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. установила четкую градацию глав дипломатических представительств: класс послов и нунциев, класс посланников и интернунциев (аккредитуются при главах государств), класс поверенных в делах (аккредитуются при министрах иностранных дел). Участники Конвенции постановили: “…иначе как в отношении старшинства и этикета, не должно проводиться никакого различия между главами представительств вследствие их принадлежности к тому или иному классу”.

Ритуал приятного общения, полный деталей и нюансов

У дипломатии много инструментов и методов для решения возложенных на нее задач: протокол, переговоры, рауты и другие дипприемы, диппочта, дипкурьеры, дипиммунитет… Возможности ее возросли многократно с появлениям новых средств связи и информации, рождением международных организаций.

Всю дипломатию в одной книжке не охватить, ей посвящены многие тома справочной, исторической, специальной литературы. Мы выбираем то, что нам кажется существенным сегодня.

Без чего точно не обойтись, так это без дипломатического протокола. Хотя бы потому, что он пронизывает всю дипломатию, все, что с ней связано.

Протокол. Слово, конечно, суховатое, и подразумевает много строгих условностей и тонкостей. Но, как мы увидим ниже, в нем столько любопытного, неожиданного, временами забавного, подчас опасного.

Например, каким способом и в какой форме одно государство может продемонстрировать свое уважение другому государству, отнестись к нему как к равному партнеру? Каким образом оно должно обращаться с представителями других государств не в ущерб своему престижу и национальному достоинству? Эти и подобные им вопросы неизбежно и постоянно возникали бы, если бы в ходе многолетней истории международных отношений и дипломатии не сложился такой инструмент, как протокол, если бы он не оттачивался в повседневной дипломатической практике.

В литературе встречаются различные определения этого термина. Слово “протокол” происходит от греческого “protokollon” (protos – первый, kolla – клеить).

В Средние века под ним подразумевались правила оформления документов и ведения архивов. Позже слово “протокол” стало увязываться с дипломатией и дипломатической службой. Расширялось его содержание – помимо правил оформления дипломатических документов к дипломатическому протоколу стали относить вопросы этикета и церемониала.

Авторы книги “Дипломатический церемониал и протокол” Джон Вуд и Жан Серре указывают, что в целом протокол – это совокупность правил поведения правительств и их представителей по официальным и неофициальным поводам. В современной Российской энциклопедии определение чуть длиннее.

Протокол дипломатический – общепринятые правила и традиции, соблюдаемые в международном общении (порядок нанесения визитов глав государств, правительств, формы проведения встреч, бесед).

Пока, как мы видим, ничего особо любопытного наш разговор на эту тему не предвещает. Однако давайте обратимся к истории протокола, к тем временам, когда он формировался и обтачивался в ходе государственных контактов. Ведь протокол – категория историческая.

Немного протокольных историй

С незапамятных времен человеческий опыт накапливал и отбирал из бесконечных вариантов поведения те правила, условности и традиции, которые способствовали укреплению общения между людьми. С появлением государств и с развитием связей между ними стали складываться и нормы межгосударственных общений, включая протокольные нормы. В процессе развития протокол претерпевал постоянные изменения.

Как составная часть дипломатии, а следовательно и внешней политики, дипломатический протокол носит, конечно же, классовый характер. На протяжении всей истории человечества он служил интересам правящих элит и, как свидетельствует практика, отражал классовую природу государства. Правящий класс рассматривал и использовал дипломатический протокол в целях укрепления своего господства и выгодных ему общественно-политических порядков. Неслучайно большинство наиболее ангажированных буржуазных авторов в своих работах стараются затушевать или обойти целевое назначение дипломатического церемониала, сводя его к вопросам вежливости, этикета и морали. Однако уместно заметить, что и мораль, как форма общественного сознания, вырастает из политических потребностей конкретного общества и имеет классовую природу.

Примеры становления дипломатического протокола, или “посольского обычая”, содержит история Русского государства XV–XVII вв. В этом “обычае” было много своеобразия. В нем причудливо переплетались представления об идеальном государстве и наследие унизительной зависимости от Золотой Орды, некоторые церемониальные нормы удельных княжеств и пышность ритуала Византии, элементы церемоний монгольских ханств и стран Западной Европы. Однако все они были переосмыслены с учетом потребностей укрепления престижа Русского государства. Даже одежда царя, в которой он принимал иностранных послов, имела смысловую нагрузку.

ТЯЖЕЛА БЫЛА НЕ ТОЛЬКО ШАПКА, НО И ВСЯ ОДЕЖДА МОНОМАХА

Прием иностранных послов в царском дворце обставлялся особым церемониалом, подчеркивавшим величие и престиж царской власти. Рядом с престолом царя стояла пирамида для знаков царской власти. Сам царь восседал на троне “в саженой”, т. е. “усаженной” золотом и самоцветами, шубе, с золотыми цепями на груди. “Большое” царское платье было неимоверно тяжелым. Если Иван Грозный был мужчиной крепким, тренированным и выдерживал вес царской одежды, то более хилый Федор Иоаннович и больной Борис Годунов в последние свои годы с трудом выносили долгую аудиенцию под грузом драгоценной тяжести. Так что протокол – не для слабых.

Поцелуй – категория протокольная, а вот мордобой – отклонение

Русские цари нередко ставили послов в трудное положение, вводя специфические правила. Особую роль в церемониалах играло целование послами руки царя. Ничего не поделаешь, приходилось целовать. Рукопожатие практиковалось лишь в отношениях с равными. Цари сначала личных переговоров с послами не вели. Иван IV заявил через бояр английскому послу Дж. Боусу в 1584 г.: “У нас издавна того не ведетца, что нам, великим государем, самим с послы говорити”.

В 1567 году Иван IV в связи с назревавшей Ливонской войной принял литовского посланника, предварительно облачившись в военные доспехи. Это была наглядная демонстрация силы.

Выход Российского государства на более тесное сотрудничество с европейскими странами потребовал дальнейшей разработки норм дипломатического протокола.

Царь Петр I, “прорубая окно в Европу”, среди многих великих дел заложил своими указами и новые нормы дипломатического протокола и этикета. Поначалу приказ царя брить бороды и носить платье европейского покроя воспринимался как курьез. Но царь был строг и последователен.

ПРОТОКОЛ ХОРОШО УСВАИВАЕТСЯ, КОГДА ПАЛКА ПОД РУКОЙ

Царь велел следить за тем, чтобы служащие одевались прилично и без излишеств. Не разрешалось “недорослям отцов именитых щеголять предерзко в гишпанских камзолах с мишурою”. Таких щеголей Петр I приказывал вылавливать и наказывать батогами, “не обращая внимания на вопли наказуемых”. Отметим также, что при Петре был введен порядок записей бесед и распоряжений сановников, “ибо сим всякого дурость явлена будет”. Царь любил выявлять и искоренять “дурость”, правда, как мы знаем, меры подчас принимались слишком радикальные.

За новыми нормами протокола и этикета скрывались политические цели, которых добивался Петр I: поднять престиж Русского государства, сломать сложившееся на Западе представление о России как “варварской” стране. В этом свете понятна помпезность, с которой была обставлена поездка Петра I в Европу, вошедшая в историю как Великое посольство (1697–1698 гг.). Это был, по сути дела, один из первых на столь высоком уровне государственных визитов за рубеж. Поездка имела большое историческое значение для отношений России с Европой, для последующих судеб европейских государств.

Возглавляли посольство три “великих и полномочных посла”: Ф. Я. Лефорт, Ф. А. Головин и П. Б. Возницын. Царь ехал инкогнито под псевдонимом урядника Преображенского полка Петра Михайлова. На Западе это, однако, было скоро разгадано. Делегацию сопровождала большая свита: “валантеры”, охрана, врачи, священники – всего около 250 человек. Русские дипломаты везли с собой в обозе большие суммы денег, продукты, напитки, соболиные шкуры, с помощью всего этого (царь знал своих европейских коллег) широко распахивались сердца собеседников и двери дворцов. Так усилиями Петра I (с помощью не стареющих и ныне приемов) Европа открывала для себя новую Россию.

Западноевропейский протокол тоже был временами причудлив. Отсутствие его общепринятых норм в период становления и расцвета европейских феодально-абсолютистских монархий создавало поводы для серьезных конфликтов. За внешними мелочами церемониала скрывались серьезные проблемы государств, их политики, престижа верховной власти.

В 1504 г. глава Римско-католической церкви, претендовавший на верховенство среди глав католических государств, попытался составить “список монархов” в качестве ключа к разрешению постоянно возникавших между ними споров. Расстановка государств в списке отражала их относительную экономическую и военную силу, а также так называемую сравнительную древность монархий. Однако “сила государств” не была неизменной, а “древность”, не подкрепленная реальной силой, не могла быть весомым аргументом. Более эффективными бывали рукопашные приемы.

ПРОТОКОЛ ПО-ФРАНЦУЗСКИ ИЛИ СМЕРТЬ!

Вошедшая в историю дипломатии кровавая ссора, которая произошла 30 сентября 1661 г. между слугами испанского посла Ваттевиля и французского посла д’Эстрада из-за места в кортеже при встрече шведского посла в Лондоне, свидетельствовала не об особой любви дипломатов того времени к дуэлям, а отражала политическую реальность. По требованию короля Франции Людовика XIV испанский посол был наказан, и послам Испании было приказано уступать впредь дорогу послам Франции. В противном случае Франция угрожала войной. На первый взгляд, вовсе несоразмерны ссора между слугами двух послов и угроза войны между государствами. Но это только на первый взгляд: за внешними моментами отчетливо просматривалась претензия Франции на лидерство среди европейских государств. Назвать такие действия дипломатией нельзя. Это произвол.

Дипломаты – переносчики туш

Чтобы не смотреть свысока и с ухмылкой на старину, сразу приведем примеры более близкие по времени. Один из важных признаков протокола – учет национальных особенностей участников международных отношений. Так вот некоторые из этих участников бывают весьма экстравагантны по части протокола. Знание особенностей разных стран и партнеров, с которыми вступаешь в контакт, имеет первостепенное значение, надо быть ко многому готовым. К примеру, был период, когда в Китае заставляли послов низко кланяться императору. Потом отменили этот обычай: пошли навстречу западным дипломатам, которые находили это очень неудобным.

В 70-е годы ХХ в. в этом плане отличился глава одного африканского государства… хотели дипломатично не уточнять, ну да ладно, поскольку этого вождя уже нет, то скажем конкретно – речь идет о бывшем президенте Уганды генерале Иди Амине, который прославился многими некрасивыми делами и даже зверствами. И еще он запомнился одним издевательским протокольным церемониалом.

ТЯЖЕСТИ ПРОТОКОЛЬНЫХ ЗАБАВ

Иди Амин любил, чтобы по праздничным датам его носили на специальных носилках и чтобы среди носильщиков были дипломаты зарубежных стран, в том числе западных. Приходилось подчиняться: дипломаты все-таки подневольные специалисты. Надо сказать, что там была дополнительная трудность: генерал был огромен (под два метра) и очень тучен. Так что задача была хоть и почетная, но нелегкая. Те, кто видел, говорят, что зрелище было запоминающееся. Западные дипломаты старались держаться молодцами, некоторые явно относились к миссии с юмором. Несли тушу и не делали недовольных лиц, а снисходительно улыбались: мол, что возьмешь с большого ребенка.

Оставим на время экзотику и поговорим о вещах более серьезных.

Протокол сегодня всеобъемлющ, строг и гибок

Издавна государства стремились придать юридическую силу некоторым нормам протокола, превратить их в нормы международного права.

В результате больших усилий в 1961 г. была согласована Венская конвенция о дипломатических сношениях. Все государства мира, в том числе и те, которые формально воздерживаются от присоединения к Конвенции, соблюдают зафиксированные в ней нормы, а протокольные службы учитывают их в своей практической работе. Некоторые государства инкорпорировали Венскую конвенцию в национальные законодательства, и она стала рассматриваться ими как норма национального права. Другие страны предпочли принять собственные законы с учетом обязательств, вытекающих из положений Венской конвенции.

Напомним основные мероприятия и правила, которые необходимо строго соблюдать. Среди них: обязательное и четкое выполнение норм дипломатического протокола, когда происходит признание новых государств, установление дипломатических отношений, когда назначаются главы дипломатических представительств, вручаются верительные грамоты, осуществляются дипломатические визиты, проводятся беседы, переговоры, подписываются договоры и соглашения, организуются встречи и проводы официальных делегаций, созываются международные совещания, конференции, отмечаются разного рода праздничные или траурные события.

В соответствии с дипломатическим протоколом проводятся дипломатические приемы, поддерживается дипломатическая переписка, осуществляется представительская работа.

Хотя дипломатический протокол по своему назначению является международной категорией и его основные нормы должны соблюдаться более или менее одинаково всеми государствами, вместе с тем для каждой страны он нередко имеет свои национальные черты. Государства вносят в него свои поправки, изменения и дополнения, исходя из социально-экономического строя, идеологии, национальных особенностей и исторических традиций.

Протокол служит средством реализации и конкретизации основополагающих принципов международного права. Так, например, суверенитет государства выражается в таких нормах, как оказание почестей государственному флагу, исполнение гимна и т. д. Принцип равноправия государств проявляется в очередности представления дипломатов высокому лицу в стране пребывания, в рассадке делегаций на международных конференциях и дипломатов на дипломатических приемах и т. д. Всякое отступление от соблюдения принятых норм рассматривается как нанесение ущерба достоинству и чести государства. Даже невольная ошибка может быть расценена как умышленное оскорбление.

Есть в протоколе отдушины

Протокол надо ценить и уважать. Он по существу своему должен быть направлен на то, чтобы участники дипломатических встреч, совещаний, переговоров успешно обсудили все, что нужно, добились ожидаемых взаимовыгодных результатов и совместили работу с отдыхом.

Для этого в программу включается масса таких приятнейших занятий, как охота, рыбалка, походы в театры, музеи, спортивные зрелища… В России, в частности, всегда организовывались и организуются сейчас большие пикники на природе со стрельбой (по животным) или без оной, и конечно, с водкой и т. д., с катанием зимой на тройках – словом, гости получают прекрасный отдых.

А еще протокол становится все более гибким. В рамках общепринятых в международной практике норм возможны довольно значительные отступления. В зависимости от состояния отношений между странами, исходя из поставленных политических задач всегда имеется возможность придавать различные оттенки протокольным правилам. Возможны большая или меньшая торжественность, увеличение или уменьшение количества участников официальных церемоний, повышение или снижение уровня представительства на них, придание большей или меньшей степени официальности различным мероприятиям.

Но расслабляться нельзя, не стоит все время рассчитывать на гибкость протокола, на благорасположенность партнеров и взаимную снисходительность, которые, по общему правилу цивилизованного общества, всегда должны соблюдаться и цениться не меньше, чем строгость и педантичность.

Говорят, что протокола не бывает без прокола

Главное, чтобы ошибки не были грубыми, фатальными. А мелкие – что ж, они случаются, история дипломатии их много зафиксировала. Бывает, что и самые высокопоставленные особы их допускают. К примеру, когда в 1584 г. Елизавета Английская приняла представителя Русского государства не во дворце, а в саду, то русский царь был очень недоволен и королеве пришлось извиняться и оправдываться. Да и действительно, чего ей вздумалось в саду общаться?

Вот более свежий случай, которым поделились киргизские мидовцы. Когда в 1996 г. принц Чарльз Уэльский приехал в Кыргызстан, то местные дипломаты даже и представить не могли, какой конфуз их ожидает. Они, кажется, предусмотрели все, предвосхитили каждое желание наследника английского престола. Во время президентского приема в честь высокого гостя было решено угостить его знаменитым блюдом киргизской кухни – конской колбасой чучук. Принцу долго расхваливали эту колбасу, и он уже был готов насладиться угощеньем, но, когда сказали, что она готовится из конского мяса, Чарльз Уэльский даже не прикоснулся к ней.

Как оказалось, английский гость – страстный любитель лошадей… Но не на блюде.

Или такой знаменитый диппромах, который произошел в нашем веке.

В РУМЫНИИ ПРЕЗИДЕНТА СЛОВЕНИИ ВСТРЕТИЛИ ГИМНОМ СЛОВАКИИ

(11.07.2002 г. Газета. ru)

Президента Словении Милана Кучана во время официального визита в Румынию на этой неделе встретили с флагом его страны и исполнением гимна Словакии. Об этом сообщила в четверг в Любляне представитель президента. После того, как Словения и Словакия стали независимыми государствами, ошибки вокруг названия двух стран достаточно часты на спортивных мероприятиях и даже на политических встречах. В частности, в бытность еще губернатором Техаса нынешний президент США Джордж Буш приветствовал премьер-министра Словении Янеза Дрновшека, назвав его “высоким представителем Словакии”.

Ошибки высоких государственных деятелей особенно не желательны: они на виду у всех, за ними следят пресса и общественность, им придается большое значение. Ниже будут предложены отрывки из интернетовского чата. Люди обсуждают политику и дипломатию – это уже само по себе симптоматично и говорит об уровне россиян, которых интересуют не только поп-музыка и сплетни про звезд. Но, главное, обращает на себя внимание то, как много моральных и исторических зацепок в их обмене мнениями по поводу не вполне удачной фразы теперь уже экс-канцлера ФРГ Герхарда Шредера во время одного из визитов в Россию и, в частности, в Санкт-Петербург. Итак, приводим некоторые мнения россиян на эту тему.

– Мне резанула ухо фраза канцлера: “Как немец и европеец я чувствую себя в Санкт-Петербурге как дома”. Эх, подумал я, Шредер, хороший ты парень… но зря тебя в этот раз на Пискаревку не водили…

– Понял твою мысль. Мне кажется, ты несколько накручиваешь. Может, он ничего не имел в виду? Может, он действительно считает, что СПб – это Window in euro?

– Добрее надо быть, дружище. И евро-пейсы отрастут быстрее.

– Действительно, может, человек совершенно искренне выразил свое восхищение.

– Это понятно. Но я говорю “всего лишь” о втором смысле его фразы, о котором он не подумал, но ДОЛЖЕН БЫЛ. Потому что канцлер. Полагаю, что корректировка подобных ошибок – работа служб диппротокола. Думаю, что они сработали адекватно. То есть довели до сведения заинтересованных сторон то, что необходимо. Некоторые вещи нельзя забывать.

– Помнить надо. А припоминать – мелко. Памятников предостаточно. Вот например, все привозимые нами артисты из Германии, проезжая мимо Красной площади, с завидным постоянством спрашивают: “Где здесь аэропорт?” (ну, там, где ихний Руст свой самолетик посадил). Мне кажется, такое припоминание – это проявление реваншизма, “болезнь Руста”. Если претендуешь на Величие – будь великодушен. Превзойти противника в вежливости – это ли не наивысшее воинское искусство?

– А кстати, может ли русский [канцлер или президент] сказать: “Я чувствую себя в Париже, как дома”?

Будут ему это ставить в вину?

– Ты, видимо, поспешил с вопросом… Или ты действительно не видишь разницы между 1814-м годом и блокадой 1941–44? В Париж много кто заходил, равно как и в Берлин. Но так вышло, что после них запредельно больших кладбищ не осталось.

Прикажешь забыть о разнице? Я серьезно к этому отношусь, как европеец, искренне заинтересованный в Большом Союзе культурных наций мира против Мировой Техасчины…

– Да, язык формирует мышление. Но жить в категориях мышления “сейчас немцы придут” несколько убого.

Им – немцам – нелегко. Их прежний руководитель (Гитлер) совершил роковую ошибку полвека назад. И вся нация платит за это до сих пор. Ты что, хочешь поднять % по этим платежам?

– Пользуюсь твоими терминами: я не хочу ОПУСКАТЬ этот % до уровня “все равно”, “мы все забыли”. Потому как это чревато.

И Шредеру следовало бы выбирать выражения ничуть не меньше, чем кому бы то ни было.

Так что, несмотря на растущую гибкость протокола, с ним всегда нужно держать ухо востро. И дипломаты это прекрасно знают.

Они вообще должны чрезвычайно много знать и уметь – требования к ним всегда были очень высокие.