Текст книги "Желая невозможного"

Рауль, как всегда, присутствовать не хотел.

– Нет, – ответил он слишком эмоционально, когда она пригласила и его.

– Но это день рождения Руби. Первый в ее жизни, – взмолилась она.

– Она еще не понимает, что к чему. Ей все равно, первый день рождения или восемнадцатый.

Алексис ушам не поверила.

– Не в этом дело.

– Если ты не забыла, Алексис, это также и годовщина смерти Бри.

– Конечно, я помню, – запротестовала она. В последние дни они часто ссорились, и это отбирало у Алексис слишком много сил. – Но ты не можешь наказывать Руби за это до конца ее жизни. Ты что, собираешься лишать ее праздника каждый год потому, что ты потерял Бри в этот день? Почему ты не можешь дорожить тем, что у тебя есть, и не оглядываться постоянно назад?

– Я сказал – нет! Точка.

Все равно что со стеной разговаривать. Он так качественно возвел вокруг себя стену из самобичевания и скорби, что она не знала, как до него достучаться.

Две недели пролетели незаметно. Новая няня, Дженни, была очень милой и компетентной. Последнее время она работала в Веллингтоне, Новая Зеландия. Ее работодатели переехали за границу и хотели взять ее с собой, но она предпочла остаться в Новой Зеландии.

Алексис не хотела налаживать отношения с новой няней. И как ни прискорбно ей было признавать, Руби быстро привыкла к новой няне. С каждым днем Дженни перенимала все больше и больше обязанностей Алексис. Катерина тоже отметила, что новая девушка справляется с обязанностями превосходно.

С появлением Дженни у Алексис появилось больше свободного времени. Она успела уже продумать детскую комнату и даже вернулась к эскизам новых моделей. В последнее время она придумала несколько моделей, зафиксировала их на бумаге, поиграла с цветами и деталями, и теперь ей не терпелось перенести эскизы на так любимые ею натуральные ткани. Раньше она даже представить себе не могла, что будет выпускать одежду для беременных. Сейчас же эта идея казалась ей просто потрясающей.

К тому же, в сотый раз напомнила она себе, ей нужно будет отвлечься от мыслей о Рауле, когда она покинет этот дом. И это будет очень тяжело. А еще ей нужно было рассказать отцу о том, что он скоро станет дедушкой. Это тоже будет нелегко. Он будет разочарован, но, с другой стороны, появление малыша отвлечет его от собственного горя. Она знала, что они вместе будут ждать рождения ребенка.

Сначала Алексис хотела позвонить отцу и рассказать о ребенке по телефону. Затем она подумывала написать ему электронное письмо. В итоге она пришла к выводу, что такую новость необходимо рассказать лично. В конце концов, скоро она будет дома, со своей семьей: с отцом, сводной сестрой Тасмин и ее мужем, Финном, который был для Алексис как старший брат. Они ее поддержат, она знала это.

– Ого, это твои эскизы? – спросила Дженни, войдя на кухню, где Алексис работала за столом. – Ты хорошо рисуешь.

– Спасибо. Я подумываю о линии одежды для беременных. Переношу на бумагу некоторые идеи.

– Так, значит, ты модельер, не няня?

– И то, и другое. После школы я работала няней. Дизайном одежды я занимаюсь последние несколько лет. Весь прошлый год я работала за границей, путешествовала, искала вдохновения. Потом приехала сюда помочь Раулю.

Помочь Раулю. Такие простые слова. Никто и представить себе не может, насколько все на самом деле сложно.

Дженни взяла со стола сначала один эскиз, затем другой:

– Значит, поэтому ты уезжаешь? Хочешь вернуться к своей работе?

Алексис взглянула на Рауля, вошедшего на кухню. Он подошел к кофеварке и сделал себе кофе.

– Мы отняли у Алексис слишком много времени, – встрял Рауль до того, как она успела ответить. – Ей пора вернуться к ее прежней жизни.

Но она не хотела свою прежнюю жизнь. Она хотела жизнь с ним и Руби. Над эскизами она могла работать из любой точки мира. Черт бы его побрал, в этом огромном доме достаточно места для ее мастерской. Но беда в том, что он не хотел ее. По крайней мере, не так, как она хотела его – как партнера, как часть души.

Они смотрели друг на друга из разных углов кухни. Дженни почувствовала, как воздух между этими двумя наэлектризовался. Она извинилась и покинула кухню, сославшись на неотложные дела. Алексис вздохнула, собрала свои эскизы и встала из-за стола.

– Ты уже предупредил новую помощницу, что ей не стоит влюбляться в тебя? – спросила она, провоцируя Рауля на спор.

– Удар ниже пояса, Алексис.

– Извини. Мне не следовало оскорблять… ее. Я уверена, у нее хватит ума держаться от тебя подальше. Она профессионал, и Руби она нравится.

– Да, я думаю, с ней Руби будет в полной безопасности.

– В безопасности, Рауль? В безопасности? Это все, о чем ты думаешь? Безопасность? А как же любовь? Ты не думаешь, что любовь для Руби так же важна, как и безопасность? Разве тебя не любили, когда ты был ребенком? Разве родители тебя не поддерживали на каждом шаге твоей жизни? Конечно, они были с тобой, потому что для этого и существуют родители, Рауль, чтобы поддерживать. Родители всегда с тобой. Они не перекладывают свои обязанности на нянь.

– И это говорит мне няня. Если родители не будут перекладывать обязанности, как ты выразилась, все няни в мире умрут с голоду.

Она зарычала. Она была сыта по горло его твердолобостью.

– По крайней мере, в тех семьях, где я прежде работала, родители любили своих детей и не боялись признаться в этом. Родители участвовали в жизни своих детей и не прикрывались работой.

– Хватит! – Он заставил ее замолчать взмахом руки. – Не дави на меня, Алексис. Дженни, как ты сама сказала, профессионалка. Руби привыкла к Дженни. Если понадобится помощь, Катерина всегда будет рядом. Можешь уехать сегодня. Ты получишь зарплату в конце месяца, и мои юристы свяжутся с тобой по поводу алиментов на…

– Сегодня? Ты хочешь, чтобы я уехала сегодня? Но еще не прошло двух недель.

Алексис села в кухонное кресло. Она тяжело дышала, как будто весь воздух выкачали из легких. Она взглянула на него, впитывая в себя его образ, запоминая. Его каштановые волосы, которые отросли за последнее время и завивались на концах. Его ореховые глаза с золотыми искрами вокруг зрачка. Ширину его плеч и подтянутость его фигуры. Он был таким родным, таким… своим. Она не могла поверить, что мужчина, занимавшийся с ней любовью, даривший наслаждение, и этот холодный человек, стоявший напротив, – одно и то же лицо.

– Ты мне больше не нужна, – сказал Рауль.

– В этом-то и проблема, – прошептала она. – Ты никогда не нуждался во мне.

Глава 15

Она ему больше не нужна. Слова звучали в ее голове снова и снова. Она встала из кресла, собрала рисунки и вышла из кухни. Она попыталась не думать об этих словах, когда пришла в свою комнату и начала собирать вещи, беспорядочно бросая их на кровать. Слезы стекали по щекам.

Алексис думала, что смерть матери сразу после смерти лучшей подруги причиняла нестерпимую боль. Но то, что сказал Рауль, было еще больнее. Ей казалось, что он вырвал ей сердце, – такая боль была в груди. Он не хотел ее, он не любил ее, он не нуждался в ней. Каждое слово ранило больнее, чем предыдущее.

Она вошла в гардеробную за чемоданом. Как только она оказалась внутри, то почувствовала присутствие Бри. Как будто она минуту назад вышла из гардеробной. Мягкий аромат ее цветочного парфюма щекотал ноздри Алексис. Она сразу вспомнила, как сильно Рауль любил Бри, как сильно он скучал по ней. Так сильно, что не мог полюбить другую женщину. Она поняла, что не может больше бороться с воспоминаниями. Для нее все это оказалось непосильной ношей.

– Я подвела тебя, Бри, – сказала она, проглатывая слезы. – Я думала, что смогу вернуть его к жизни. Если у меня будет достаточно времени, достаточно терпения, достаточно любви, я смогу заставить его двигаться дальше. Но я не смогла. Прости, подружка. Прости за все, но особенно за то, что я позволила моим чувствам к Раулю разрушить нашу дружбу.

В холле послышался плач Руби. За ним последовало мягкое бормотание Рауля. Он успокаивал малышку.

– Хотя он проводит больше времени с Руби. Они становятся ближе друг к другу каждый день. Он учится быть настоящим отцом. По крайней мере, это мне удалось.

Ее голос надломился на последнем слове. Она вывезла чемодан из гардеробной и закрыла дверь – не только в полупустой шкаф, но и в свои воспоминания. Она положила чемодан на кровать и начала закидывать в него вещи и туалетные принадлежности, время от времени останавливаясь, чтобы вытереть слезы или высморкаться.

Ей нужно было взять себя в руки. Хотя бы для того, чтобы попрощаться с Руби. Будет ли Рауль где-то поблизости или нет, это другой вопрос. Но и с ним она должна будет встретиться с гордо поднятой головой. Часть ее хотела увидеть его в последний раз, попрощаться, поставить точку в их отношениях. Другая ее часть боялась его увидеть. Она надеялась, что ей не придется пережить снова боль разочарования и обиды, когда она посмотрит в его ореховые глаза и не увидит в них ничего, кроме облегчения от того, что она уезжает.

Она, конечно, понимала, что в будущем им не избежать общения, особенно после рождения ребенка. Он уже дал понять, что собирается финансово обеспечивать ее и ребенка. Но она хотела большего. Она хотела его, его любви, его поддержки, а не просто секса.

Она глубоко вздохнула, затем еще раз, до тех пор, пока не успокоилась. В последний раз оглядев комнату, Алексис взяла чемодан с кровати и поставила его на колесики. Сможет ли она это сделать? Сможет ли она покинуть Рауля и Руби? Никогда не вернуться?

Время покажет.

Сделав над собой усилие, она вышла из комнаты. Каждый шаг давался с трудом. Она как будто вколачивала гвозди в гроб их с Раулем отношений.

Дженни была в коридоре с Руби на руках. Когда девочка увидел Алексис, она завертелась на руках новой няни, требуя опустить ее на пол. Как только ее ножки коснулись пола, она побежала к Алексис. Женщина наклонилась и подхватила малышку на руки. Она зарылась носом в волосы ребенка и вдохнула чистый детский запах. Она заботилась о ней три месяца. Но она полюбила малышку всем сердцем, как только ее увидела.

Сердце Алексис сжалось, когда она прошептала слова прощания. Она тут же передала ребенка Дженни.

– Что ж, мне пора. Если найдешь что-то из моих вещей, просто перешли почтой. У Катерины есть мой адрес.

– Не волнуйся. Рауль сказал мне, что тебе нужно быть с семьей сейчас. Спасибо, что помогала мне всю эту неделю. Все прошло гладко, я думаю.

– Наше дело угождать, – сказала Алексис с горечью. Она оглянулась, но Рауля рядом не было видно. – Я подумала, надо попрощаться с Раулем. Где он?

– О, он ушел на винодельню. Он сказал, что грузовик должен приехать за вином.

Вот так все между ними и закончится.

– Понятно, – ответила она.

Но ей ничего не было понятно. Неужели все то время, что они провели вместе, ничего не значило для него? Она сглотнула комок в горле, схватилась за ручку чемодана и направилась к выходу.

– Тогда я поехала. Мне ехать до самой ночи.

Она не шутила. От Акароа до ее дома расстояние было приличное. Она очень надеялась, что ей хватит сил добраться до дома.

Дженни проводила ее до машины и помогла загрузить чемодан в багажник.

– Спасибо, – сумела выдавить из себя Алексис.

На самом деле ей казалось, что все происходящее нереально. Она как будто находилась в трансе. И это ощущение было намного лучше, чем та боль, которую она чувствовала несколько минут назад. Она села в машину и попыталась улыбнуться и помахать Дженни и Руби рукой на прощание.

Алексис вела машину на автомате. Она не задумывалась над тем, что делает, куда поворачивает, какую скорость выбирает. Когда она добралась до окраин Крайсчерча, она снова плакала. Ехать было невозможно. Более того, небезопасно. Она остановилась на обочине, вытащила телефон и позвонила единственному человеку, который всегда был в ее жизни.

– Папочка, – сказала она сквозь слезы, – я еду домой.

– Я сотру его в порошок, – прорычал Финн Галлахер. – Никто не смеет так обращаться с моей сестренкой.

Он и его жена Тасмин поехали вместе с Лоренцо в Крайсчерч, чтобы забрать Алексис. Отец Алексис был настолько расстроен, что ему было небезопасно ехать в такую даль одному. Поэтому они предложили свою помощь. Они полетели на самолете до Крайсчерча, что было намного быстрее, чем поездка на автомобиле, и встретили Алексис. Сейчас они собрались в номере отеля, чтобы перекусить перед тем, как поехать домой.

– Это не только его вина, Финн. Я сама знала, на что соглашаюсь, – ответила Алексис спокойно.

– Не смей его защищать. То, что он сделал с тобой, неправильно, – возразил Финн, еле сдерживая ярость.

– Финн, поставь себя на его место. Что, если бы это были ты и Тасмин. Что, если бы она скрыла от тебя что-то важное. Жизненно важное. Что-то, что ставило под угрозу ее жизнь. А потом другой человек, которому ты доверял, обманул тебя снова.

Тасмин встала со своего места и обняла мужа за талию:

– Это не поможет, дрогой. Алексис нужна поддержка, а не нравоучения.

– Я злюсь не на нее, – запротестовал он. Прикосновение жены заметно успокоило его гнев. – Мне не нравится видеть Алексис в таком состоянии.

– Я знаю, – мягко сказала Тасмин. – Никому из нас не нравится. Мы здесь для того, чтобы поддержать ее. Она уже большая девочка и вправе принимать решения самостоятельно.

– Тасмин права. И достаточно сильная, чтобы пережить все, что со мной случилось, – ответила Алексис с сожалением в голосе. Она вспомнила, в каком состоянии Тасмин и Финн нашли ее, когда добрались до отеля, в котором она остановилась. – Я так рада, что вы приехали. Спасибо огромное.

Ее голос задрожал, глаза наполнились слезами. Тасмин тут же оказалась рядом, обняла ее и принялась успокаивать.

– И-извините. Я просто не могу остановиться.

– Может, нам не стоит сегодня ехать? Давайте переночуем здесь и поедем домой завтра, – предложил Финн.

– Нет. Я хочу уехать домой.

– Конечно, Алексис, – сказала Тасмин, убирая волосы с ее лица. – Мы поедем домой сегодня.

Только вечером они вышли из номера и сели в машину, чтобы продолжить путь. Алексис была истощена эмоционально. Как только она забралась в машину, свернулась клубочком на заднем сиденье и вскоре уснула. К дому ее отца они приехали далеко за полночь. В доме горел свет. Она села прямо, потерла глаза и почувствовала немыслимое облегчение, когда увидела отца на веранде. Он подбежал к автомобилю, открыл дверцу, и уже в следующую секунду она была в его объятиях. Он крепко обнимал ее, нежно нашептывая слова успокоения на итальянском.

Наконец-то она была дома. В безопасности, в крепких объятиях отца. Он провел ее в дом и сразу же в ее комнату. В этот момент она подумала: а будет ли Руби когда-нибудь чувствовать себя в безопасности рядом с Раулем?

Рауль поднял воротник куртки и натянул вязаную шапку почти на лоб. Погода была отвратительная. Или ему так казалось. С тех пор как Алексис уехала, прошло четыре недели, три дня и два часа. Он мог считать и минуты, но тогда это был бы прямой билет в дурдом.

Господи, как же он скучал по ней. Ему не хватало ее не только физически. Только сейчас Рауль понял, как много на самом деле Алексис значила для него. Они не спали вместе с тех пор, как он узнал о ее беременности. Это было трудно для него. После ее отъезда он думал, что сможет привыкнуть к ее отсутствию в его постели, сможет побороть желание держать ее в объятиях. Но стало только хуже. Теперь он скучал не только по ее телу, но и по ее смеху, по ее голосу, по теплоте, которую она принесла в его дом и его сердце.

Атмосфера в доме тоже изменилась. Он больше не чувствовал там себя уютно и спокойно. Руби в последнее время начала капризничать все больше и больше. И Рауль заметил, что он начал присматривать за Дженни, когда она занималась малышкой, меньше и меньше доверяя ей.

В результате Руби начала требовать к себе больше внимания от него, когда он был дома. Она всегда очень громко выражала свое недовольство, если он не нянчился с ней, находясь рядом. Рауль понимал, что с каждым днем он сильнее привязывается к своей дочери. Но на этот раз он не собирался отталкивать малышку.

Его маленькая дочка вила из него веревки. Она занимала все его мысли. Она держала его сердце в своих маленьких пухленьких ладошках. Это пугало Рауля, но в то же время он был счастлив. Теперь каждый день он стремился проводить как можно больше времени с ней, читать ей книжки на ночь, укладывать спать.

Когда она подхватила простуду в яслях, он просидел с ней всю ночь в горячей ванной, чтобы ее кашель скорее прошел и она смогла заснуть. Он возил ее на обследования до тех пор, пока педиатр тактично не намекнул ему, что Руби действительно выздоравливает, что через пару дней с ней все будет в порядке и чтобы он перестал тратить попусту свое время и время медперсонала.

Он по-новому взглянул на то, чего добилась Алексис, заботясь о Руби, и как она справлялась со всем этим одна. Теперь он понял, насколько плохим отцом он был. И мужчиной. Неужели он действительно думал, что можно переложить обязанности по воспитанию собственного ребенка на другого человека? Неужели он действительно полагал, что достаточно обеспечивать ребенка только материально и не вкладывать душу в его воспитание? Неужели он действительно верил, что любую проблему можно решить с помощью денег?

Он был таким дураком!

Все эти мысли, чувства, открытия привели его сегодня на могилу Бри. Он положил букет ее любимых желтых роз в изголовье могилы и встал на колени рядом с могилой. Земля была холодной. Долгое время его сердце было таким же холодным.

Он простоял так довольно долго. Ничего не говорил, слушал пение птиц вокруг. Он не приходил навестить ее с похорон. Он считал, что для него этого не важно. Ведь Бри, которую он любил, умерла, покинула его. Но когда он решил, что должен поговорить с ней, поговорить в последний раз, он понял, что должен сделать это именно здесь, в месте ее последнего пристанища.

Холодный ветер пробирался за воротник, щипал щеки и уши. Он задрожал. Он должен был прийти сюда. Он знал, что не сможет двигаться дальше, пока не сделает этого. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

В любое другое время он бы подумал, что это глупо – разговаривать с надгробием. Но сегодня он понимал, что это будет правильно.

– Привет, Бри. Это я, – начал он и нервно засмеялся. Как будто кто-то другой мог прийти сейчас сюда. – Я знаю, мне следовало чаще навещать тебя, возможно, даже приводить сюда и Руби, но я так сердился на тебя.

Раздражение, гнев, чувство беспомощности – все те чувства, с которыми он жил весь последний год, – снова затопили его.

– О чем, черт тебя дери, ты думала, когда решила скрыть от меня свою болезнь? Да, я хотел детей, но я хотел детей с тобой. Почему ты не сказала мне о последствиях?

Ветер усилился. Казалось, стало еще холоднее. Рауль поднял воротник еще выше. Он снова замолчал. Он не мог продолжить, потому что эмоции бурлили в нем как вулкан, готовый извергнуться в любой момент. Он закрыл глаза. Когда он заговорил снова, то начал рассказывать о первой вещи, пришедшей в голову. Руби. Слово за слово, и он почувствовал, что успокаивается.

– Наша дочка красавица, Бри. Ты бы обожала ее. Она похожа на тебя. С головы до кончиков маленьких пальчиков на ногах. И у нее твой характер, поверь мне.

Он улыбнулся и открыл глаза.

– Особенно характером, – добавил Рауль. – Я подвел вас обеих, Бри. Я настолько увяз в собственной злости на тебя, на весь мир, я так боялся, что мне снова причинят боль… Я был никудышным отцом. Но знай, что с ней все порядке. Она великолепна. Катерина и Алексис хорошо за ней присматривали. Лучше, чем я. Знаешь, мне было так плохо, когда Алексис приехала сюда. Она разбудила во мне чувства, которые я не хотел больше испытывать. Я поклялся их больше никогда не испытывать.

Он на мгновение замолчал. Странная мысль пришла ему в голову.

– Но ведь это ты направила ее ко мне, не так ли? А я, дурак, выпроводил ее из моего дома. Она пыталась, Бри. Она пыталась достучаться до меня. Она пыталась вернуть меня прежнего, вытащить меня из моего панциря. Но я испугался.

Он снова глубоко вдохнул и медленно выдохнул. На душе становилось легче. Тьма, окружавшая его сердце все это время, отступала. Он смирился с решением Бри. Она была готова всем пожертвовать ради него и ради их мечты. Он думал, что знает и понимает, что такое настоящая любовь. На поверку оказалось, что в вопросах любви он простой дилетантишка. Бри показала ему, что значит любить по-настоящему. Теперь ему нужно было найти в себе смелость, чтобы последовать ее примеру – рискнуть всем, чтобы превратить мечту в явь.

– Прости, я никогда не понимал тебя, Бри. Прости, что был так зол на тебя. Прости, что вел себя как идиот. Спасибо за нашу дочурку, – сказал он хрипло, откидывая голову назад и закрывая глаза. – Спасибо за те несколько лет, что ты подарила мне, нам. Я всегда буду любить тебя. Ты всегда будешь в моем сердце.

Он поднялся с колен, в последний раз взглянул на фотографию умершей жены на памятнике, отвернулся от могилы и пошел, как он наделся, навстречу своему будущему.