Текст книги "Желая невозможного"

Глава 16

– Ты все делаешь правильно».

Рауль прокручивал в голове слова Катерины снова и снова. Конечно, он до сих пор сомневался в правильности решения. Единственное, в чем он был стопроцентно уверен, – он должен попытаться. В последнее время он все время что-то упускал.

Все это время он совершал только ошибки. Это вошло у него в привычку. Он с ужасом вспоминал, как относился к Алексис, как прогнал ее. У него даже не хватило смелости, чтобы лично попрощаться с ней, когда она уезжала. Он тогда спрятался на винодельне, как и всегда.

С тех пор как он проехал Крайсчерч и направился на север, в сторону дома Алексис, он пытался понять, о чем он вообще думал, когда отпустил ее одну. Проблема была в том, что он и не думал. Не думал ни о ком, кроме себя.

Теперь все будет по-другому. Конечно, если Алексис примет его.

Рауль ехал уже более четырех часов. Ему давно нужно было остановиться и отдохнуть. Но теперь, когда он принял решение, ничто уже не могло его остановить. Он хотел быстрее добраться до Алексис.

Он переживал за Руби. Она просто обезумела, когда он передавал ее Катерине. У Рауля сжималось сердце, когда он смотрел, как малышка пыталась вырваться из рук бабушки и обнять его. Он позвонил Катерине уже через несколько минут, чтобы убедиться, что Руби в порядке.

По телефону Катерина убедила его, что такое поведение вполне нормально для годовалого ребенка. Особенно если малыш так сильно привязан к родителю. В конце она добавила, что он должен гордиться тем, что его дочурка так любит отца. И даже после этих слов Рауль чувствовал себя виноватым. Алексис сказала ему, что в жизни Руби должно быть что-то постоянное, например отец. Теперь он был как никогда постоянен в жизни Руби. Но он задолжал ей тепло, ласку и заботу, как ни печально было признавать. После этого путешествия Руби наконец получит то, что заслуживает, – папу и маму. И еще братика или сестричку.

Когда Рауль медленно проезжал по улице, где жила Алексис, он чувствовал смертельную усталость. Катерина дала ему адрес и предупредила, что подъездная дорожка почти не заметна со стороны трассы. Как же она была права. Он чуть не проехал мимо. Декоративный кустарник разросся так сильно, что полностью скрывал калитку в заборе. Резко нажав на тормоза, Рауль свернул на подъездную дорожку.

Его сердце забилось с удвоенной силой. Желудок свело судорогой. Может, ему стоило сначала позвонить?

Рауль подъехал к дому и остановился напротив старомодного коттеджа. Как только он вышел из машины, начался противный дождь. Он бегом кинулся к входной двери.

Когда Рауль добежал до веранды, он уже вымок до нитки. Капли воды стекали по волосам, попадая в глаза, стекая к подбородку. Он провел рукой по волосам, слегка отжав их. Он увидел свое отражение в одном из окон. Мокрый, как бездомный пес. Не самый лучший вид, если хочешь произвести впечатление на любимую женщину. Но назад пути нет.

Рауль подошел к двери и постучал. Тут же послышались шаги, и Рауль запаниковал. С одной стороны, он боялся увидеть Алексис вновь, с другой – он просто изнемогал от желания скорее заключить ее в объятия. Слова уже были готовы сорваться с его губ, когда входная дверь открылась, но ему пришлось просто заткнуться, когда на пороге вместо Алексис он увидел мужчину с сединой в волосах. Его лицо было загоревшим и морщинистым.

– Чем могу помочь? – спросил мужчина с легким акцентом.

– Я бы хотел увидеть Алексис, – произнес Рауль неуверенно.

Он по-разному представлял себе эту встречу с Алексис, но никак не ожидал увидеть ее отца. Он нервничал как подросток, который только-только познакомился с родителями своей девушки.

– Я ее отец, Лоренцо Фабрини, – ответил мужчина. Его глаза сузились.

– Рауль Бенуа, – представился Рауль и протянул руку для пожатия.

Отец Алексис на приветствие не ответил. Рауль руку опустил. Плохой знак. Желудок сжался в узел.

– Значит, вы приехали увидеть мою дочь?

– Мистер Фабрини, извините, что не приехал раньше, но да. Могу я увидеть вашу дочь?

Мужчина покачал головой:

– Не мне решать. Если бы дело касалось меня, то вы бы уже сидели в вашей машине и возвращались обратно домой, влачить жалкое существование, к которому привыкли.

Отец Алексис был прав. Рауль не жил, он существовал. До тех пор, пока Алексис не появилась в его жизни. И даже после этого он был так сильно погружен в свое горе, что даже не заметил, как сильно изменилась его жизнь. В лучшую сторону.

– Пожалуйста, сэр, прошу вас. Я знаю, что был не прав, что обидел ее…

– Обидел? – Глаза Лоренцо полыхнули гневом. – Ты не только обидел ее. Ты ее сломал. Она уезжала отсюда с надеждой спасти тебя, а вернулась сломленной, брошенной. И в этом виноват только ты!

– Я был не прав.

– Не прав?! Когда именно ты был не прав? Когда отказался от своего ребенка? Или когда ты использовал мою дочь для своего удовольствия? И ты считаешь себя мужчиной? – Лоренцо выругался по-итальянски. – Ты просто ничтожество. Ты жалок!

– Я знаю. Вы не сказали мне ничего, чего бы я не знал. Мне стыдно за то, что я сделал, как сильно оскорбил Алексис. Позвольте поговорить с ней. Позвольте объяснить…

– Нет, давай-ка я тебе кое-что объясню, – прервал Рауля Лоренцо. – Я скромный работяга. Я трудился всю сознательную жизнь. Я не закончил школу, не поступил в университет. У меня нет ученых степеней и званий. Но я знаю, что на самом деле важно. Больше всего в своей жизни мужчина должен ценить жизнь, семью, любовь и, самое главное, женщину, которая ему все это дает!

– Сэр, я уважаю ваши чувства и согласен с вами. Мне очень жаль, что я обидел ее.

– Твои извинения ничего для меня не значат. Не я должен прощать тебя. Извиняться тебе нужно перед Алексис.

– Позвольте тогда увидеть ее. Мне нужно с ней поговорить.

– Она не хочет тебя видеть… Если ты серьезно настроен все исправить в отношениях с моей дочерью, ты должен пообещать мне одну вещь.

– Все что угодно, сэр.

– Ты уйдешь, если она попросит тебя об этом. Уйдешь и больше никогда не появишься в ее жизни.

Рауль похолодел. Никогда не видеть Алексис. Не видеть, как озаряется ее лицо, когда она счастлива. Не видеть, как она хмурится, когда работает над эскизами. Ему стало страшно. Вполне возможно, что она попросит его уйти и не возвращаться. Разве не так он поступил с ней? Заставил ее уехать вместе с их ребенком и никогда не возвращаться. Довольствоваться деньгами на воспитание малыша и общаться исключительно через адвокатов, находясь в разных частях страны.

Но Рауль должен был рискнуть.

– Если Алексис так захочет, так тому и быть.

Лоренцо кивнул.

– Ты можешь подождать ее здесь, – сказал он, указав на плетеное кресло на веранде. – Я не впущу тебя в мой дом до тех пор, пока она не согласится.

Не дожидаясь ответа, Лоренцо захлопнул дверь прямо перед носом Рауля. «Это то, чего я заслуживаю», – подумал Рауль, опускаясь в глубокое кресло. Подушки были влажными, но он не обратил на это никакого внимания. Рауль готов пойти на все, чтобы на этот раз у них с Алексис все получилось.

Алексис медленно ехала по скользкой дороге. С каждым днем беременности ей становилось все тяжелее водить машину. Она быстро уставала. Она почувствовала несильный толчок. Малыш снова пошевелился. Алексис улыбнулась. Как бы сильно ее ни истощили сегодняшние поездка и встреча, толчки малыша заставляли ее чувствовать себя самой счастливой женщиной во всем мире. Ну, почти.

У нее был любящий отец, готовый заботиться о ней. У нее были сводная сестра и лучший друг, готовые прийти на помощь в любую минуту. У нее был ее ребенок. Ее дело процветало. У нее было все, кроме любимого мужчины.

Через пелену дождя она смогла увидеть автомобиль, припаркованный около дома. У ее отца гости? Странно. Он ничего не упоминал об этом, когда она звонила ему несколько часов назад, чтобы предупредить, что встреча закончилась и она возвращается. Но как только Алексис поравнялась с автомобилем, подозрения начали одолевать ее. Черный «ренджровер» невозможно было не узнать, особенно с регистрационным номером Акароа.

Малыш снова пошевелился, и она положила руку на живот.

– Все в порядке, – прошептала Алексис. – Похоже, твой папочка приехал с визитом.

Она собрала вещи с пассажирского сиденья, захватила зонтик и приготовилась выйти из машины. Она не успела даже дотянуться до дверной ручки, как дверца с ее стороны открылась. Рауль появился во всей своей красе. Алексис замерла с полураскрытым зонтом в руке. В ней боролись противоречивые чувства. С одной стороны, она хотела выскочить из машины и потребовать от Рауля объяснений, с другой стороны, она хотела захлопнуть дверцу, еще несколько минут посидеть внутри машины, собраться с мыслями.

– Давай я возьму вещи, – сказал Рауль, не растрачивая времени на приветствия.

Рауль взял из рук Алексис зонт, раскрыл его и протянул ей руку, чтобы помочь выйти из машины.

«Ей нужна машина с более высокой посадкой, чем ее седан. Месяце на седьмом-восьмом вылезать из этого автомобиля без помощи подъемного крана она вряд ли сможет».

– Спасибо. Как удобно, что ты здесь случайно оказался, – сказала она, захлопнув дверцу.

Ее попытка съязвить с треском провалилась.

– Не случайно. Я ждал тебя, – ответил Рауль, провожая ее к веранде. Взбежав на крыльцо, он закрыл и встряхнул зонт.

Находясь в укрытии от непогоды, Алексис впитывала в себя его образ. Он был таким же красивым, каким она его запомнила. Ее сердце забилось быстрее. Она заставила себя успокоиться. В последнее время она много думала об их неудавшихся отношениях. Хотя внутри ее все ликовало от новой встречи с Раулем, она была полна решимости не отступать от своего решения продолжать жить без него. Ей больше не нужны непонятные отношения с этим мужчиной, особенно теперь, когда она носила под сердцем его ребенка.

Рауль задрожал. Только сейчас Алексис заметила, что он вымок до нитки.

– Проходи внутрь, – сказала она резко, – тебе нужно просохнуть.

– Спасибо.

Его голос прозвучал как-то странно. Она взглянула на него и заметила, что он смотрит на ее слегка округлившийся живот.

– Давно ждешь? – спросила она, роясь в сумке в поисках ключей от входной двери.

– Где-то час.

– Снаружи? Ты весь мокрый, тебе, наверное, холодно. Мой отец разве не дома?

– А, да, он дома, – ответил Рауль, уныло улыбнувшись.

– О, – только и смогла сказать в ответ Алексис.

Если он уже успел поговорить с ее отцом, скорее всего, тот успел сказать пару ласковых.

Наконец Алексис нашла ключ и вставила его в замок.

– Ау? Пап? Я дома! – прокричала она, открыв дверь и впустив Рауля внутрь.

– Значит, ты впускаешь его? – спросил отец, проходя из кухни в гостиную их маленького дома.

– Он проделал долгий путь, пап. И на улице льет как из ведра.

– Оставлю вас наедине, – сказал Лоренцо сухо, с вызовом посмотрев на Рауля. – Я буду у Финна и Тасмин. Позвони мне, если понадобится помощь.

– Конечно, – ответила Алексис, подошла к отцу и обняла его. – Спасибо, – прошептала она.

– Я люблю тебя, – ответил он, обнял ее крепко и отпустил. Лоренцо снова взглянул на Рауля, натянул пальто и вышел из дому.

Возникла неловкая тишина. В конце концов Алексис поняла, что нужно что-то сделать или сказать, и положила вещи на кофейный столик.

– Я принесу тебе полотенце.

– Спасибо.

Она вернулась через несколько секунд и передала полотенце Раулю. Он принял его и просушил волосы. Его рубашка так и осталась мокрой.

– Тебе нужно переодеться, – сказала она. – Я дам тебе папину рубашку.

– Не надо. Я скоро высохну. К тому же я не думаю…

– Не будь дураком. Ты можешь простудиться. Хотя бы сними мокрую рубашку, я положу ее в сушилку.

Рауль подошел к ней и взял за руки:

– Алексис, перестань увиливать от разговора.

– Я не увиливаю от разговора. – сказала она, смотря ему в глаза, пытаясь понять, о чем он думает.

Даже сейчас, после того, как он отверг ее, ее пульс участился от его прикосновения. Некоторые вещи, как оказалось, неизменны.

– Нет, увиливаешь. Присядь, давай поговорим.

– Конечно. Хочешь чай или кофе?

– Сядь, – мягко скомандовал он, подвел ее к дивану и сел рядом с ней. – Я должен перед тобой извиниться.

Алексис беспокойно заерзала на диване. Она не понимала, чего он от нее хочет. Неужели он думает, что одних извинений будет достаточно, чтобы она простила его? Что ж, его ждет большой сюрприз.

– Продолжай. Я вся внимание.

Она попыталась успокоиться и поудобнее устроилась на диване, неосознанно поглаживая живот. Рауль посмотрел ей в лицо, а потом его взгляд опустился к ее руке.

– Ты хорошо выглядишь, – сказал он.

– Ты приехал, чтобы сказать только это? – спросила она ледяным тоном.

– Нет. Я приехал сказать, что очень сожалею о том, как я с тобой обошелся. Ты не заслуживала такого отношения.

– Рауль, это был мой выбор, – заметила она.

– Я знаю. Но я не имел права предлагать тебе то, что я предложил. Только не тебе. Я понимал это, и тем не менее взял все, что ты готова была мне дать, и даже не задумался о последствиях. Я думал только о себе. Я хотел… Черт, я даже не знаю, чего я на самом деле хотел. Я знал только, что ты стала для меня лучом света. То, что я чувствовал с тобой, меня пугало. Поэтому я начал отталкивать тебя. Я не хотел снова стать уязвимым. Когда умерла Бри, мне было чертовски плохо. Я умер внутри. Я боялся полюбить снова. Я заставил себя поверить в то, что я не заслуживаю любви.

– Каждый заслуживает любви, – мягко сказала Алексис.

– Теперь я это знаю. – Рауль тяжело вздохнул. – Все это время я был зол, я чувствовал себя беспомощным. Я злился на Бри за то, что она не оставила мне права выбора, что она не рассказала мне о болезни. И я не знаю, что хуже – то, что она знала о риске и верила, что роды пройдут без осложнений, или то, что она предчувствовала смерть и все равно решилась на такой шаг. Но как ни крути, она приняла решение, не посоветовавшись со мной, хотя должна была. Обязана. Она нарушила все клятвы, которые мы давали друг другу. И если я не мог доверять ей, как я мог довериться кому-то еще?

Рауль наклонился вперед и положил локти на колени. Он прикрыл лицо ладонями и потер глаза.

– Когда родилась Руби, я боялся привязаться к ней. Сначала она так сильно болела, что врачи сомневались, выживет она или нет. Но даже когда она справилась с болезнью, я не мог позволить себе полюбить ее. Она была хрупкой. Ей нужен был защитник. Я ничего не знал о детях. Я не знал, что значит быть отцом. Бри и я должны были вместе пройти через это. От одной только мысли, что Руби надо взять домой и заботиться о ней, мне становилось страшно.

– Но Катерина, твои родные и друзья помогли бы тебе, – напомнила ему Алексис.

– Теперь я это знаю. Но тогда я не мог мыслить здраво. И есть кое-что еще, – сказал он с отвращением. – Я обиделся на нее. Ты можешь в это поверить? Я обиделся на свою малышку за то, что ее мать поставила жизнь Руби выше своей. Вместо того чтобы принять рождение дочери как дар, я воспринял это как непосильную ношу. Поэтому вместо того, чтобы быть хорошим отцом для Руби, я оттолкнул ее. Я позволил Катерине ухаживать за Руби, для меня это было приемлемо, ведь я тогда скорбел. А потом я понял, что не хочу ничего менять. Чем меньше я виделся с Руби, тем больше она привязывалась к бабушке. Мне не нужно было волноваться за свои обязанности перед дочерью, переживать, что я причиню ей боль, или потеряю ее, или подведу.

– Хорошо, что у Руби есть такая бабушка, – сказала Алексис. Она не пыталась преуменьшить вину Рауля перед дочерью. – Все могло быть гораздо хуже.

– Да, она могла провести первые месяцы жизни с человеком, который видел в ней лишь постоянное напоминание того, каким неудачным мужем и отцом он был. Каждый раз, когда я оставался с ней или когда Катерина привозила ее ко мне, я понимал, что моя мечта о большой семье забрала жизнь у ее матери. Я понимал, что во всем случившемся виноват только я.

Алексис покачала головой:

– Это не только твоя вина. Вас было двое.

– На тот момент мне казалось, что вина целиком и полностью на мне. Глупо, понимаю. Эгоцентричный тип, что поделаешь. Моя жизнь превратилась в один длинный День сурка. Каждый новый день как предыдущий. Только в работе я находил успокоение. В общем, до твоего приезда я не жил, а существовал.

– До моего приезда?

– Ты заставила меня вспомнить, что я почувствовал, когда впервые увидел тебя. Долгие месяцы я подавлял в себе какие-либо чувства. Я надеялся навсегда от них избавиться. Но тут явилась ты – луч света, дарующий тепло. И ты не знала слово «нет».

Алексис нахмурилась, вспоминая их первую встречу, когда она нашла его на винодельне.

– Впервые увидел меня? Ты имеешь в виду в ап реле?

– Нет, в самый первый раз, когда Бри только познакомила нас. Тогда между нами пролетела искра. Ты тоже это почувствовала, так ведь? Именно поэтому ты прервала отношения с Бри.

– Да, – прошептала Алексис.

Алексис закрыла глаза. Ей было стыдно. Он еще тогда заметил, что она к нему чувствовала. Заметила ли Бри?

– Я любил жену. Но и тебя выкинуть из головы не мог. Когда ты вернулась, воспоминания нахлынули на меня. Я ненавидел себя за то, что чувствовал к тебе, за то, что предавал Бри.

Его голос задрожал. Сердце Алексис сжалось. Она не знала, что сказать. Он посмотрел на нее. На его лице отражалась вся боль, которую он испытывал.

– Я и тебя предал. Я предал твою веру в меня, что я могу быть лучше. Я предал твою любовь ко мне. Мне так жаль, Алексис. Ты даже представить себе не можешь, как мне жаль. Ты хотела меня спасти, но я грубо отверг твою помощь. Сейчас я понимаю, почему ты не сразу рассказала мне о ребенке, но тогда мне казалось, что все повторяется сначала: ты скрываешь от меня то, что я должен знать в первую очередь.

– Я бы рассказала тебе в подходящее время и в подходящем месте, – заверила она его.

– Не хочу в этом признаваться, но моя реакция была бы точно такой же. Я вел себя как дурак. Я не хотел замечать, как много ты для меня значишь, и заставил тебя уехать. Ты когда-нибудь сможешь простить меня? Сможешь дать нам еще один шанс?

Алексис глубоко вздохнула. Сможет ли она?

– Рауль, ты очень сильно обидел меня. Заставил меня уехать от тебя и от Руби. Я не знаю, смогу ли я снова пройти через такое. Я все делала на автопилоте, когда уехала. Я еле доехала до Крайсчерча в тот день. Финн и Тасмин забрали меня. Первое время я ходила по дому как зомби, я ни с кем не разговаривала. Я напугала родных и близких этим. Мне страшно вспомнить, что со мной было. Я только начала приходить в себя. Думать о будущем. Я знаю, ты бы меня не бросил на произвол судьбы, ты бы помогал мне и ребенку, но я хочу финансовой независимости. Были случаи, когда мне нужен был твой совет, когда мне нужно было поделиться с тобой чем-то жизненно важным, но я боялась это сделать, потому что не знала, как ты отреагируешь. Снова обидишь меня? Оттолкнешь? – Она покачала головой. – Я не знаю, Рауль, смогу ли я снова доверять тебе.

Рауль задрожал. Его страхи грозили поглотить его снова. Он не мог вымолвить ни слова. Что она сказала? Неужели с ребенком было не все в порядке? Или с ней самой? Как она себя чувствовала? Неужели ее беременность протекала с осложнениями, так же как и у Бри? Если она не расскажет ему, чем он сможет помочь? Как сможет защитить ее и ребенка? Неужели он все испортит и на этот раз?

Кровь шумела в ушах. Он собрал все силы, чтобы прогнать непрошенные мысли о самом худшем. Казалось, страх вот-вот поглотит его. Он справится с этим. Ему дали второй шанс, хотя он этого и не заслуживал. Он должен доказать Алексис, что она может положиться на него, что он именно тот, кто ей нужен.

– Прости меня за все, – сказал он напряженно. – Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Ты ничего и никогда не должна скрывать от меня. Я так сильно люблю тебя, Алексис. Мне больно думать, что я разрушил то, что между нами началось месяц назад, что я оттолкнул тебя и твою любовь и потерял право быть частью твоей жизни. Пожалуйста, дай мне еще один шанс. Позволь все исправить. Позволь показать тебе, как много ты и наш ребенок значите для меня.

– Дети, – тихо сказала Алексис.

Он задержал дыхание. Что она только что сказала?

– Точнее, двое, – продолжила она. Она смотрела на него, как будто ожидала, что он сейчас вскочит с дивана и бросится к двери.

Признаться честно, он не знал, что ответить. Он запаниковал. Беременность одним ребенком может вызвать осложнения. Если детей двое, то и риски удваиваются. Сможет ли он с этим справиться? Он заставил себя успокоиться и задумался над ее словами.

Близнецы.

В его сердце затеплилась надежда. Он взял ее за руки, мимолетно коснулся ее живота. Его дети. Он был горд. Он с нетерпением ждал их появления на свет. Рауль улыбнулся.

– Точнее, двое, – повторил он. – О боже, с тобой все в порядке? Ты немного больше, чем я ожидал, но… близнецы?

– Со мной все в порядке. С нами все в порядке, – поправила она себя.

– Как давно ты знаешь?

– Мне сказал доктор Тэйлор. В его клинике более современное оборудование, чем в больнице.

Ему стало стыдно. Он сделал ее жизнь настолько трудной, а отношения между ними такими натянутыми, что она не смогла рассказать ему все детали беременности. Такие вещи нужно рассказывать с радостью, с предвкушением, а не нести непосильной ношей.

– Алексис, – сказал он, придвигаясь ближе и заключая ее в свои объятия, – всю оставшуюся жизнь я буду заглаживать свою вину перед тобой и нашими детьми, если только ты позволишь мне быть частью твоей жизни. Ты столькому меня научила – быть хорошим отцом для Руби, но самое главное – любить Руби, тебя и наших еще не рожденных детей. Я задолжал тебе.

– Ты не должен мне ничего, кроме своей любви, Рауль. Это именно то, чего я заслуживаю. Твою безграничную любовь. Ты сможешь дать мне это?

Алексис откинулась назад в его руках и посмотрела ему в лицо, ища ответа на свой вопрос.

– Я весь твой. От макушки до кончиков пальцев на ногах.

Алексис не сразу ответила. Она изучала его некоторое время. Минуты растянулись в вечность.

– Я прошу не только для себя, Рауль. Я прошу от имени наших детей. Ты должен любить их безоговорочно, независимо от того, что произойдет сейчас или потом. Я давно люблю тебя, Рауль. Я не буду лгать, ты сделал мне больно. Только сейчас я начала возвращаться к прежней жизни. И думаю, я могу смириться с тем, что ты не любишь меня и не хочешь видеть в своей жизни. Но если мы будем вместе, я должна быть уверена, что смогу доверять тебе, что смогу положиться на тебя. Во имя нас и наших детей.

– Я всего лишь человек. Я не могу пообещать тебе, что никогда в жизни не подведу тебя. Но я готов пообещать тебе, что до конца своих дней я буду самым лучшим мужем и отцом.

– Мужем?

– Я хочу жениться на тебе, Алексис. Каждое утро я хочу просыпаться с тобой в одной постели. Я хочу спорить с тобой, а потом мириться. Я хочу каждый день доказывать тебе, как сильно я тебя люблю каждой клеточкой своей души. – Он опустился перед Алексис на одно колено. – Ты станешь моей женой? Ты дашь мне еще один шанс? Ты выйдешь за меня замуж? Поможешь мне воспитывать Руби и наших детей?

– О, Рауль, я хочу этого всем сердцем. Да. Да, выйду за тебя и буду спорить с тобой и мириться и все остальное. Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Даже в самых смелых мечтах я не могла представить, что мы будем вместе. И теперь я ни за что тебя не отпущу. Я люблю тебя, Рауль. Сильно-сильно.

Она обняла его. Как только Алексис приблизилась к нему, радость наполнила его. Все в его мире было правильно впервые за долгое время.

– Ты не пожалеешь, Алексис. Обещаю. Я буду самым лучшим мужем и отцом всю оставшуюся жизнь.

– И даже всей жизни нам будет мало, – прошептала она и подняла голову для поцелуя.

Как только его губы коснулись ее, Рауль понял, что она права.