Текст книги "Не в силах устоять"

Глава 20

– Нет. – Элиза скрестила руки на груди. – И это окончательно.

Августина, месившая тесто, собрала его в ком, а потом шлепнула о плоский диск.

– Я не понимаю почему. Только потому, что я стара, как эти горы? Это не страшно. Я еще в силах переехать из одного места в другое и не умереть по дороге.

– Не в этом дело, Гасси. Просто я не хочу отрывать вас от ваших друзей и привычного окружения. Особенно если ветер будет носить меня словно пушинку одуванчика и занесет неведомо куда.

– Это тем более причина не ехать одной, – возразила Гасси.

Элиза, конечно, была тронута непоколебимым чувством привязанности со стороны Гасси, но была полна решимости не втягивать подругу в свои беды. Она не рассказала ей о наглых угрозах Пирса, зная, что это лишь усилит ее желание противостоять негодяю. Элиза решила уехать далеко на север, подальше от скромного домика подруги, и тем самым уберечь ее от опасности. А сама она надеялась затеряться где-нибудь на просторах Ланкашира. И начать новую жизнь.

«Теперешнюю жизнь я окончательно загубила», – с грустью думала она.

– Пожалуйста, я… я просто хочу какое-то время побыть одна. Чтобы понять, чего я на самом деле хочу.

Августина посыпала руки мукой и поставила тесто в печь. Ветерок из открытого окна надул ее юбки, и с серебристыми волосами, чуть присыпанными мукой, она выглядела персонажем из прошлого века.

– Если таково твое желание, я не стану настаивать. – Она улыбнулась, но ее глаза оставались печальными…

Секреты, недопонимание, полуправда… Как сложно все повернулось в жизни. Неудивительно, что искренняя дружба, имевшая для нее значение, подвергается таким испытаниям.

Элиза отвернулась, опасаясь, что она в последний момент сломается и признается, что быть одной – это последнее, чего бы ей в данную минуту хотелось.

– Как только я устроюсь, вы можете ко мне приехать, – сказала Элиза, прекрасно понимая, что это не смягчит оскорбленные чувства Гасси.

– Конечно. – Августина начала методично прибираться в кухне. Кастрюли гремели, сковородки падали, будто озвучивая мрачное настроение Гасси. – Все же я не могу не поинтересоваться, как ты собираешься добираться до севера одна. Неприлично одинокой женщине благородного происхождения путешествовать в почтовой карете без сопровождения.

– С сегодняшнего дня я намерена отбросить все эти условности. Гувернантка или домоправительница могут путешествовать одни, и это ни у кого не вызывает ни малейшего возражения. Я считаю, что я ничем не лучше – я женщина, которая сама зарабатывает себе на хлеб. – Элиза взяла поднос с чайными чашками и поставила его на стол. – Я предпочитаю быть свободной, а не жить в золоченой клетке. – В браке с Брайтоном она именно там и окажется. Она видела бедного льва в городском зоопарке. Дух даже царственного животного может быть сломлен бесконечной жизнью за решеткой.

Пробурчав себе что-то под нос, Августина поставила на стол молочник.

– Но на сей раз я решила ехать с шиком, – добавила Элиза.

Мышка, полосатый котенок, выскочил из-за буфета. За ним, стараясь догнать, мчался Эльф. Августина согласилась оставить его у себя, пока Элиза не устроится на новом месте.

– Я поеду в частном экипаже, нанятом до Бирмингема.

– Я знаю, что это дорого стоит, тем более что ты не желаешь, чтобы я добавила тебе денег. Но я все же почувствовала некоторое облегчение.

Элиза улыбнулась:

– Не беспокойся о деньгах. Я решила сделать себе прощальный подарок за счет Гарри. Он держал в конюшне своего гнедого жеребца – того, о котором давно мечтал сквайр Твайнинг. Я продала лошадку за приличную цену, и мы оба остались довольны. Не могу, однако, сказать то же самое о Гарри, когда он узнает.

Августина встретила эту новость взрывом смеха.

– Пусть наконец хоть немного столкнется с жизнью.

Мяу!

Кошки сбили со стола молочник и теперь катали его по полу.

– Нам есть что отметить! – воскликнула Августина, поставила молочник на стол и, достав фляжку с медицинским виски, налила обеим по рюмке.

Они чокнулись, и звон стекла немного рассеял гнетущую атмосферу.

– Ах, Гасси. – Элиза обняла Августину и прижала ее к себе. – Ничто не могло бы обрадовать меня больше, чем если бы вы приехали жить со мной в Озерном крае. Но давайте не будем торопить события. Надо посмотреть, что будет с Гарри, а потом… потом мы примем решение.

Августина смахнула со щеки слезу.

– Даже когда ты была ребенком, ты уже отличалась рассудительностью. Я иногда задумывалась над тем, кто кого учит.

– Очевидно, я не очень хорошо усвоила некоторые уроки. Мои отношения с мужчинами вряд ли можно назвать разумными.

– Хадден просто дурак, что не дает тебе возможность все объяснить, – сказала Августина. – Красивый и обаятельный, но тем не менее дурак.

«А он наверняка считает меня интриганкой и вертихвосткой», – подумала Элиза, но если бы она сказала это вслух, то вызвала бы бурю возмущения.

– Гасси, то, что между нами произошло, было для нас обоих не более чем мимолетное увлечение.

Августина отодвинула вазу с цветами, стоявшую на подоконнике.

И почему только одуванчики на языке цветов означают неразделенную любовь?

– Ты по-прежнему не умеешь врать, – улыбнулась Гасси.

– Не забудьте, что у вас в печке пирог, – напомнила Элиза. – Если он подгорит, это точно разобьет мне сердце.

Слава Богу, что смех был бальзамом для обеих. Горячая сковорода была извлечена, они сели за стол и, как озорные дети, начали, обжигаясь, отщипывать кусочки горячего пирога.

– Когда ты планируешь отправляться? – спросила Августина.

– Послезавтра. Мне надо запаковать кое-какие вещи в Эбби. Поскольку я уже все твердо решила, я хочу уехать как можно скорее, пока Гарри и Брайтон не надумают очередную гадость.

– Ха, пусть только посмеют, моя дорогая. – Августина отбарабанила на столе военную дробь. – Пусть только попробуют.

– Я очень надеюсь, что твои друзья оставили мне хотя бы одну из этих дорогущих индийских сигар.

Гриф обернулся и увидел в дверях кабинета темный силуэт.

– Угощайся, Кэм, – ответил он и поставил на чайный столик резную шкатулку сандалового дерева.

– Мы что-то празднуем? – осведомился Кэмерон, оглядев трех крупных мужчин, сидящих у камина. Все они наслаждались дорогим бренди и тонкими сигарами ароматного табака.

– Мы, так сказать, обмываем покупку картины, – сообщил Гриф, указывая на большую акварель, прислоненную к стене.

Кэмерон, прихрамывая, подошел поближе.

– Что у тебя с ногой? – спросил Гриф.

– Я упал. – Кэмерон отвернул манжет, показал забинтованную руку и добавил: – Представь себе, выпал из окна третьего этажа.

При свете канделябров была также видна большая царапина на левой стороне подбородка.

– Какой же ты неуклюжий. – Гриф еще больше нахмурился, заметив тонкий порез на лбу Кэмерона. – Это похоже на рану от ножа. Я не ошибся?

Его друг лишь пожал плечами и стал изучать картину.

– Похоже, мне незачем было торопиться возвращаться в Лондон, – сказал он ворчливо после того, как изучил копию, сделанную Элизой с акварели Мэри Сибиллы Мэриан. Он искоса взглянул на бывших боксеров. – Надеюсь, что вы не были слишком грубы с Барсуком. У нас с ним много общих дел, и он не поблагодарит меня за то, что вы учинили разгром в его заведении.

– Все было тихо и спокойно, – с улыбкой сказал Гриф. – Не так ли, Джорджи?

– Да, милорд. Барсук был рад избавиться от этой мазни. Понимаете, он еще не заплатил тому парню, который принес картину, А когда узнал, что картина украдена у законного владельца, то был просто шокирован… Лишился дара речи.

Его друзья засмеялись.

– Он был рад услышать, что мы собираемся вернуть картину.

– Мне, конечно, пришлось попросить своих друзей оставить ему кое-что в знак моей благодарности, – добавил Гриф. – За то, что он все сделал правильно.

Лицо Джорджа расплылось в широкой улыбке.

– Господи, оказывается, среди твоих скрытых талантов есть еще и склонность к пороку, – восхитился Кэмерон. – Может, станем партнерами?

– Я польщен, но после того как я закончу сегодня с этим делом, меня больше не интересует дальнейшее знакомство с подбрюшьем Лондона.

Кэмерон зажег шведскую спичку и прикурил сигару.

– Значит, ты еще не закончил?

– У меня свидание с Брайтоном и его кузеном в «Черной утке». Говорят, это их любимое казино.

При упоминании этого притона черные брови Кэмерона поползли вверх.

– Вроде непохоже, что тебе нужна чья-то помощь, но поскольку эта встреча обещает быть интересной, я, возможно, приду, чтобы понаблюдать.

– Мы встречаемся еще кое с кем в зале с рулеткой, – сказал Гриф. – С нами будет судья.

Кэмерон выдохнул идеальное колечко дыма и наблюдал за ним, пока оно не растаяло.

– Пожалуй, будет не слишком мудро с моей стороны появляться там.

– Тебе вряд ли что-то грозит. Мистер Болт – это тот местный судья, который расследовал недавние неприятности в «Логове», – ответил Гриф. Они оба встречались с судьей, когда их друг Коннор подозревался в каком-то преступлении. – Болт решил, что его первое впечатление было ошибочным и что твое лицо, включая бриллианты в твоем ухе, ему незнакомо.

– Как тебе это удалось?

– Щедрое вложение в благотворительный фонд для сирот, который патронирует его жена. Я всегда готов поддержать стоящее дело.

Кэмерон подавил улыбку.

– Ты продолжаешь меня удивлять.

– Я собираюсь еще больше шокировать баронета и его проклятого кузена, – сказал Гриф и обратился к Джорджу и его друзьям у камина: – Вы готовы, парни?

Стаканы звякнули, и подкованные сапоги прошаркали по дорогому ковру.

– Да, милорд, – отозвался Джордж, бросив в камин окурок. – Пойдем разобьем парочку голов.

– Мы применим силу только в случае необходимости, – предупредил Гриф, но злая усмешка говорила о другом. – Конечно, если они попытаются ускользнуть от властей, наш долг – не дать им уйти от правосудия.

– Это будет по-настоящему интересно, – сказал Кэмерон. – Ведите нас.

– Вы точны, лорд Хадден. – Болт щелкнул крышкой карманных часов и оглядел пришедших. – Я вижу, что и вы пришли с подкреплением.

– На тот случай, если вам понадобится дополнительная сила. Мне хотелось бы убедиться, что эти змеи не выскользнут из наших рук.

– Да, вы уже об этом говорили. Тому есть какие-то особые причины?

– Мой долг законопослушного гражданина, – не моргнув, ответил Гриф. – Как только я узнал о преступлении, честь заставила меня вмешаться. В конце концов, это мой гражданский долг.

– Весьма похвально, – сухо ответил судья. Его взгляд на мгновение задержался на лице Кэмерона, прежде чем он подошел к тройке экс-профессионалов. – Полагаю, это тоже заинтересованные граждане.

– Разумеется.

На негромкий свист из тени позади Болта появились еще четверо таких же плотных мужчин.

– Следуйте за мной, милорд.

Судья пробрался между двух разваливающихся кирпичных зданий и вывел их в узкий переулок.

– Брейди и Миллер, обогните здание и охраняйте задние выходы. Остальные, идите за мной.

Густой табачный дым висел под низким потолком большой комнаты, заглушая голоса игроков за столами – в основном стоны проигравших, которые топили свое горе в огромных кружках с элем.

Гриф прищурился.

– Вон там. – Он указал на альков, где с полдюжины игроков, сидевших за столом, играли в двадцать одно.

При появлении Болта стоны прекратились, и стало на удивление тихо.

Брайтон поднял красные глаза на приближающуюся группу людей, и в его взгляде промелькнула тревога.

– Простите, но за этим столом свободных мест нет. Найдите себе какое-нибудь другое развлечение, – сказал Пирс, явно бравируя.

К удовольствию Грифа, его голос прозвучал глухо.

– Сэр Брайтон. Мистер Пирс. – Голос Болта был решительным.

Эти двое мужчин встали, отодвигая стулья.

– Что вам угодно? – уже совсем иным, просительным тоном поинтересовался Брайтон.

– Вы арестованы.

Сидевшие за столом джентльмены тут же встали и, побросав свои карты, отступили в тень.

– На каком основании? – Баронет побледнел.

– Кража, продажа подделок, шантаж, нападение. – Болт бросил на стол лист бумаги. – Остальные обвинения перечислены здесь. Вы можете с ними ознакомиться в тюрьме Ньюгейт.

– Это абсурд! Обвинение ложно! – воскликнул Брайтон. – Вы ничего не докажете. Представьте мне хотя бы одного свидетеля, который мог бы подтвердить эту грязную ложь!

Гриф выступил вперед:

– Я один из свидетелей. И есть другие, которые подтвердят мои показания. – К бумаге Болта он добавил собственный пакет документов. – Владелец вашего притона полностью во всем признался и добавил подробный список всех принадлежащих вам точек. И уверяю вас, их много, подобных местечек. – Лицо баронета исказилось от страха. В бумагах ничего не было. Это был блеф. – Кроме того, эти джентльмены… – он указал на Джорджи и его двух друзей, – могут все подтвердить.

– Как… Кто…

Пока его кузен запинался, Пирс все отступал назад, а потом бросился к какой-то узкой двери. Гриф просигналил друзьям Джорджа:

– Приведите мистера Пирса и сообщите ему, что это дурной тон – заставлять ждать тюремщика.

Брайтон стоял, раскрыв рот, и дышал, будто пойманная на крючок рыба.

– Хадден, я не понимаю. Здесь явно какая-то ошибка.

– Единственная ошибка – ваша.

– Но какое я вам причинил зло? – Он подался вперед, дыша перегаром. – Мы же с вами оба джентльмены, черт побери. Скажите, что вы хотите, и вы это получите. Только заставьте это немытое быдло убраться отсюда.

Двумя пальцами Гриф взял Брайтона за отворот камзола. Он был сделан из тончайшей мериносовой шерсти, легкой, как летнее облачко.

– Можете забрать свое джентльменское предложение… – Его голос понизился почти до шепота. – И засунуть его туда, где никогда не светит солнце, гнусная змея.

Улыбка сползла с лица баронета. Отпрянув, он выхватил из-за голенища сапога нож и схватил Грифа за горло, явно намереваясь сделать его заложником своей свободы.

Он действовал быстро, как и полагается змее, но Гриф оказался проворнее.

Брайтон закричал, когда хрустнула кость запястья. Нож выпал у него из рук. Болт отпихнул его ногой.

– Он сломал мне руку, – простонал Брайтон, корчась от боли.

Гриф толкнул его в сторону людей Болта:

– Заберите его, пока я не сломал ему его мерзкий хребет.

Джордж наклонился и достал из-под стола нож.

– Хорошая работа, милорд, – сказал он и любовно провел лезвием по большому пальцу. – Не возражаете, если я положу его себе в карман?

– Он ваш, – сказал Гриф и положил ему в руку несколько монет. – Спасибо тебе и твоим друзьям за помощь.

– В любое время, милорд, – ответил Джорджи.

Повернувшись к Кэмерону, Гриф спросил:

– На сегодня хватит развлечений, не так ли? Или ты согласен пойти со мной на последнюю встречу?

– Давай, веди. Я так здорово не веселился с тех пор, как Коннор подбил глаз одному из трех бандитов, которые посчитали, что разбить очки Салли Филдинг было веселым развлечением. Твой характер не был для меня сюрпризом, но должен признаться, я никогда не видел, чтобы ты так разминал мышцы.

Гриф сжал пальцы в кулак.

– Разминал мышцы? Можешь мне поверить, Кэм, это было в первый раз.

– Сохрани, Господи, того, кто попадется тебе следующим.

– Сомневаюсь, что Всевышний пошевелит хотя бы пальцем, чтобы помочь этим несчастным слизнякам, – ответил Гриф, направляясь к игровым столам. Игроки быстро расступились, давая ему дорогу. – Я полагаю, что Господь не будет возражать, если я продолжу выступать в качестве Карающего ангела?

– Это еще одна ипостась бесстрашного маркиза, – сказал Кэмерон. – Любвеобильный повеса, писатель-лирик, а теперь еще и белый рыцарь в сияющих доспехах.

– Как ты и говорил, у нас у всех есть свои скрытые до поры, до времени стороны характера. Просто они проявляются в нужный момент.

– Что еще? – настаивал Кэмерон. – Верный супруг?

– Ты хочешь, чтобы я надрал тебе уши?

Кэмерон потрогал свою бриллиантовую серьгу, изобразив на лице ужас.

– Лучше смерть!

– Осел. – Губы Грифа дернулись в полуулыбке. – Я не знаю, почему я дружу с тобой.

– Кто еще подарил бы тебе татуировку дракона?

Гриф ногой открыл дверь и вышел на улицу. Он понял, что нечто гораздо более неизгладимое оставило свой след на его коже. Смех леди, талант художника, страсть женщины.

– Правильно… я знал, что должна быть причина. Будь уверен, я навек тебе благодарен.

– Я так и думал, – ухмыльнулся Кэмерон. – Куда мы идем?

– В тюрьму Ньюгейт. Мне надо вытрясти еще кое-что из Брайтона, прежде чем я с ним покончу. Если он захочет спасти свою шкуру, он будет покладистым.

– А потом?

– Следующее дело подождет до завтра. Но тебе следует остаться в постели и залечивать раны. Мне твоя помощь пока не нужна. Я легко сам справлюсь.

Глава 21

В огромном, похожем на пещеру зале боксерского клуба гулко раздавались ритмичные удары по кожаной груше. Гриф просунул голые ступни под канат ринга и еле увернулся от руки в боксерской перчатке, нацелившейся ему в челюсть.

– Отлично, милорд. Это был один из моих коронных ударов.

Гриф оценил комплимент тем, что нанес Джентльмену Джексону удар по корпусу.

– На сегодня хватит, – сказал инструктор.

Гриф рассмеялся и на лету схватил полотенце, брошенное ему одним из ассистентов.

– Если вы проявите снисхождение, я, возможно, и смогу нанести несколько ударов. Но я не льщу себя иллюзией, что мои навыки равны вашим.

– И все равно вы заставляете меня здорово попотеть, милорд. Придется мне поднять плату.

– С удовольствием, – ответил Гриф, вытирая полотенцем пот на груди. – Спасибо за спарринг.

Он улыбнулся, но когда посмотрел немного в сторону, улыбка сошла с его лица. Он увидел Гарри и двух его друзей в зоне для новичков. Все трое по очереди били огромную боксерскую грушу под наблюдением тренера.

Как все клиенты боксерского клуба Джексона, они были голыми по пояс, так что были видны их дряблые мышцы. Особыми умениями они не обладали, зато вместо того чтобы усердно тренироваться, все время подкалывали друг друга и громко хохотали, вызывая недовольные взгляды постоянных клиентов клуба.

Ничего. Все это скоро изменится, с удовлетворением подумал Гриф.

Джексон проследил за взглядом Грифа.

– Не знаю, стоит ли мне и дальше позволять молодому Литу и его друзьям приходить сюда. По-моему, они ведут себя не как аристократы, если вы понимаете, о чем я. Только знают, что валять дурака и задираться… – Бывший чемпион поиграл бицепсами. – Но когда доходит до дела, ни один из них не сможет разбить даже яйцо.

– Да, такое поведение не годится, – согласился Гриф. – Но вам не стоит беспокоиться. Они не будут досаждать вам еще очень долгое время.

– И тогда мне не придется тратить время на то, чтобы выкинуть их отсюда?

– Нет, – ответил Гриф. – Предоставьте это мне.

Повесив на шею полотенце, Гриф подошел к рингу.

Лит поднял голову и громко его приветствовал, будто они были друзьями.

– Привет, Хадден. – С самодовольным видом он обернулся на своих друзей и добавил: – Ты в хорошей форме.

Гриф кивнул и сверкнул зубами.

Приняв это за улыбку, Лит выпятил грудь.

– Я видел, как ты нанес несколько ударов чемпиону. Я тоже скоро научусь работать пятерней. Каждый истинный джентльмен должен уметь защитить свою честь, да?

– Совершенно верно. – Гриф похлопал друг о друга перчатками. – Джексону пришлось сократить нашу встречу. Не хочешь выйти со мной на ринг и провести небольшую дружескую встречу?

Лицо Лита засветилось гордостью.

– Конечно же, черт возьми! – воскликнул он, оглядев быстрым взглядом зал, чтобы удостовериться, много ли народу увидит его триумф. – Уэстри, – крикнул он одному из своих дружков, – будь добр, зашнуруй мои перчатки, чтобы я мог обменяться парой ударов со своим другом Хадденом.

На этот раз улыбка Хаддена была искренней. «Ты скоро проглотишь свои слова… вместе с несколькими зубами».

Они вышли на середину ринга.

– Готов? – Гриф встал в позу, пока Лит все еще строил рожи своим приятелям.

Удар. Брат Элизы, шатаясь, отступил на шаг.

– Будь внимателен, Лит, – прорычал Гриф.

Удар. Следующий удар был достаточно сильным, чтобы разбить виконту нос.

– Сегодня ты получишь хороший урок.

Лит зашатался и криво усмехнулся.

– Черт побери, милорд, вы здорово бьете справа.

– Подними руки, – предупредил Гриф. – И помни, что джентльмен должен всегда быть готов защитить свою честь.

– Верно. – Лит нанес слабый удар, который был без труда отбит Грифом. И тут же маркиз кулаком другой руки ударил Лита в живот. От этого удара тот грохнулся на пол ринга.

– Вставай, – сказал Гриф.

Превозмогая боль, Лит поднялся.

– Поднимай руки, – снова предупредил Гриф и нанес удар в челюсть, от которого Лит упал на спину. – Покажи, на что ты способен. Прояви характер. – С этими словами Гриф начал просто избивать Лита.

– Может, брейк, сэр? – сказал Лит, еле шевеля разбитыми губами.

– Нет, нет, продолжаем, – ответил Гриф и нанес удар по корпусу.

В подбитых глазах Лита наконец появился страх. Если он запросит пощады, его заклеймят трусом, но он пребывал в страшной панике. Стараясь увернуться от ударов, парень отполз назад. Он тяжело дышал, пот катился градом по его тщательно уложенным и напомаженным волосам.

Гриф наконец прекратил бой, но лишь потому, что ему нужно было, чтобы Лит оставался в сознании.

– Пойдем, немного передохнем, – сказал он и, взяв вялую руку Лита, поднял его и повел в одну из раздевалок.

Увидев выражение лица Грифа, бывшие там постоянные посетители зала решили поскорее уйти.

– О Боже, – простонал Лит. – Кажется, вы сломали мне нос.

Взяв виконта за шиворот, Гриф сунул его голову в бочку с водой и продержал так несколько долгих минут, прежде чем выдернуть обратно.

Лит уже просто рыдал. Слезы катились по его мокрому лицу, смешиваясь с кровью из разбитого носа.

– Я не понимаю, я не понимаю, – твердил он.

– А я сейчас объясню. Так что слушай меня внимательно, потому что я не намерен повторять.

Опустив плечи, Лит упал на колени. Один глаз у него совсем заплыл и был красно-фиолетового цвета.

– Сначала повторяй за мной: обязанностью джентльмена является защита его семьи.

– Об-бязанностью д-джентльмена… яв-вляется з-защита его с-с-семьи.

– Еще раз.

Перемежая слова стонами, Лит повторил.

– Заруби себе это на носу, Лит. – Гриф снял с вешалки пальто и достал из кармана пачку бумаг. – Я купил твои долговые расписки, и у меня состоялся небольшой разговор с Брайтоном относительно одной вашей устной договоренности. Этой договоренности больше не существует.

Теперь у виконта это были слезы облегчения.

– О Боже милостивый! Благодарю вас, сэр.

– Не благодари меня, – отрезал Гриф. – Я это сделал не ради тебя, а ради твоей сестры, которая заслуживает лучшего, чем иметь братом такого отвратительного слизняка, как ты.

– Я… я клянусь, – заикаясь сказал Лит. – Я теперь буду осторожнее в «Логове».

– Оно тебе уже не пригодится. – Из пачки бумаг Гриф достал запечатанный пакет и швырнул его на пол. – Ты в скором времени начнешь новую жизнь. Детали прописаны в этом пакете, и у тебя будет достаточно времени, чтобы ознакомиться с ними в дороге.

– В дороге? – в испуге повторил Лит.

– Да. Один из здешних ассистентов отвезет тебя на твою квартиру, где камердинер уже уложил в чемодан твои вещи. Сегодня вечером ты отплывешь на пароходе в Бомбей, где по моей просьбе тебе предоставят должность в Вест-Индской компании.

– В Индии? – закричал Лит. – Я не хочу уезжать в Индию.

– Да, полагаю, у тебя намерения иные. Но будь уверен, ты окажешься на этом пароходе в любом случае. – Гриф убрал в карман все бумаги, кроме одного листка. – И ты не вернешься в Англию до тех пор, пока я не буду уверен, что ты стал человеком, а не хлюпающим, эгоистичным куском дерьма.

Лит снова зарыдал.

– И знай, что если ты попытаешься снова запугивать свою сестру или ступишь на землю Англии без моего разрешения, я вызову тебя на дуэль и прострелю твои никчемные мозги. Ты меня понял?

Лит кивнул.

– Хорошо. Осталось одно дело, которое ты должен сделать для меня. Дома тебя ожидает нотариус. Он официально засвидетельствует твою подпись на этом документе.

– Ч-что это?

– Эта бумага передает законное право принимать решения, касающиеся вашей фамильной собственности и финансов, твоей сестре, пока тебя не будет в стране. Она гораздо более умелый управляющий вашим имуществом и угодьями, чем ты.

Лит открыл рот и закрыл, не сказав ни слова.

– Вижу, что ты прямо на глазах становишься умнее. А теперь одевайся. Я пришлю Джорджа, чтобы он помог тебе без помех добраться до доков.

В ответ Лит упал и скрючился.

Презрительно усмехнувшись, Гриф повернулся и вышел. Он уже не мог дышать воздухом, пропитанным потом и страхом.

Брайтон. Пирс. Лит. Три преграды были устранены на пути леди Брентфорд к счастью. Сможет ли он сгладить все ухабы и выбоины на этом пути, он пока не знал.

Но начало по крайней мере было положено.

– Что это за шум? – Августина опустила секатор и посмотрела сквозь листву кустов. – Если это вы, лорд Брайтон, пришли надоедать леди Брентфорд, предупреждаю, что вам здесь делать нечего.

Мышка свирепо зашипел.

– Мои намерения исключительно благородны, мисс Хэверстик. – Гриф вышел из-за куста шиповника и стряхнул с рукава розовые лепестки. – Простите, что снова явился незваным. Надеюсь, что вы меня выслушаете, прежде чем отсечете вашим секатором какую-либо часть моей анатомии.

– Хмм. Некоторые части нужно было бы отсечь. Например, ваши мозги и ваш язык. Вы позволили себе высказать в адрес Элизы очень несправедливые обвинения.

– Вопреки слабости своего ума я это уже понял. Постараюсь исправиться.

– В таком случае для вас еще не все потеряно.

– Хотелось бы думать. – Он переложил большой бумажный пакет в другую руку и улыбнулся. – Будет ли мне разрешено поговорить с леди Брентфорд?

– Боюсь, вы опоздали на несколько часов, лорд Хадден. Она уехала сегодня рано утром.

У Грифа упало сердце.

– Как уехала? Куда?

– На север.

– Север – слишком большая территория. Не могли бы вы немного ее сократить?

– Могу я спросить зачем? – возразила она. – Она уехала от беспринципного хама, сковавшего ее ножными кандалами. Что касается наручников…

Надеясь, что его лицо не стало свекольного цвета, Гриф прервал ее:

– Я повторяю, мисс Хэверстик, что мои намерения благородны.

– Хмм. – Она взглянула на него искоса.

– Спросите у ее кота. – Он заметил Эльфа, растянувшегося под кустом. – Он подтвердит мои благие намерения. Это честный зверь и мой большой друг.

Она еле заметно улыбнулась:

– Животные, кажется, вас любят. Это определенно говорит в вашу пользу.

– Вот видите. Просто от котов мне необходимо постепенно перейти к женщинам.

Августина уже просто расплылась в улыбке.

– Да, вы явно прогрессируете, сэр. И если вы повернете прямо в конце Хай-стрит, а затем поедете по направлению к Бирмингему, это сократит путь и…

Гриф поднес ее руку к губам.

– Спасибо.

– Постарайтесь не разочаровать меня. Я не хочу сожалеть о том, что сделала.

– Приложу для этого все силы! – Он собрался уйти.

– Между прочим, что это за сверток у вас под мышкой?

– Кое-какое послание на тот случай, если мои слова окажутся недостаточными.

Задернув занавеской маленькое окошко, Элиза откинулась на спинку сиденья и помассировала виски в надежде, что голова перестанет болеть.

Не всегда полезно иметь время на размышления, думала она, стараясь не прокручивать в голове снова и снова свои последние две встречи с Хадденом. С каждым разом они почему-то казались ей все хуже и хуже.

Сейчас ей совершенно необходимо отвлечься…

Что-то тяжелое с грохотом упало на крышу кареты, и она остановилась.

Сдвинув шляпку с глаз и выпутавшись из неизящного положения на досках пола, Элиза села на место.

– Баркер! – позвала она наемного кучера. – Что случилось?

Она не могла разобрать ответ.

– Черт. Не хватало еще, чтобы упала большая ветка или сломалась ось. – Вся ее жизнь, казалось, ломается, как грецкий орех под каблуком сапога.

Что-то стучало по крыше кареты, да так, что от движений сам собой открылся крючок дверцы, и в карету впрыгнул мужчина в развевающемся плаще.

Слабо вскрикнув, Элиза забилась в угол сиденья и стала рыться в ридикюле в поисках перочинного ножа.

– Если вам нужны деньги или драгоценности, сэр, то для грабежа вы выбрали не ту карету. У меня нет ничего ценного.

– В таком случае мне придется потребовать другой выкуп, – сказал знакомый низкий голос. – Как насчет кусочка орехового печенья? Я знаю, у вас где-то спрятана корзинка с недавно испеченным печеньем.

– Это совсем не смешно, лорд Хадден. – Она покрепче завернулась в юбки, чтобы не соприкоснуться с его бедром.

А он придвигался все ближе и ближе.

– Остановитесь, сэр, – сдержанно сказала Элиза.

– Я нахожусь в пути уже несколько часов. Мне не мешало бы перекусить. А вам?

Элиза с трудом проглотила комок в горле.

Конечно, слышать его голос, видеть его улыбку было похоже на глоток искрящегося шампанского. Кровь забурлила от счастья и надежды.

«Не смей. Нельзя давать волю фантазии», – напомнила она себе, отвернувшись к окну, чтобы скрыть свои чувства.

– Вообще-то, – продолжал Гриф, – я рассчитывал на что-то более основательное, чем просто печенье. Например, на пикник с тортом с заварным кремом.

Разговор о торте напомнил ей, что у нее с утра крошки не было во рту, и ей вдруг страшно захотелось есть. Мысль о том, что это была бы последняя короткая остановка перед тем, как она двинется дальше в неизвестное будущее, была заманчива. Но…

– Мы с вами неизвестно где находимся, лорд Хадден. – Она махнула рукой, имея в виду бесконечные леса и поля за окном. – Никакой торт не прилетит на ковре-самолете от одного щелчка ваших пальцев.

– Разумеется, нет. Но он может появиться из-под сиденья моей двуколки.

– Неужели?

– Если я вот так потру волшебную лампу… – Он протянул руку и коснулся пальцами медного фонаря внутри кареты. – Наверно, я так и сделаю. Но если и вы… Ну, на удачу, – сказал он и добавил шепотом: – Пожалуйста, Элиза. Вы не пожалеете, что задержались.

Элиза протянула руку и дотронулась до теплого металла.

– Приказать вашему кучеру повернуть обратно? – спросил Гриф.

– Да. Но только из-за торта с заварным кремом.