Текст книги "Яркая звезда любви"

– Ты так прекрасна, – сказал Уэйд, обнимая ее.

Он смотрел на нее так пристально, что Сандрин захотелось опустить голову под его пронизывающим взглядом, но Уэйд не позволил. Он едва прикоснулся губами к ее губам.

Сандрин пятилась назад, пока не почувствовала спиной твердый край стола.

– Нам нужно пересчитать меха, – сказала она, все еще пытаясь избежать его взгляда.

– Пожалуй, что так, – сказал Уэйд, шагнув вперед и оказавшись вплотную к Сандрин.

Своим телом он прижал Сандрин к столу. Она чувствовала его жар и закрыла глаза, не зная, что делать. Губы Уэйда коснулись ее губ. Когда его поцелуй стал более настойчивым, Сандрин снова охватил страх, но она не могла двинуться.

Уэйд поцеловал ее шею, и Сандрин услышала, как сильно забилось сердце. Он медленно расстегнул несколько верхних пуговиц ее блузки и поцеловал грудь, обжигая дыханием кожу. Сандрин вздрогнула, но прежде чем смогла заговорить, он прижал свои губы к ее. Крепким объятием он прижал ее к себе. Потом вдруг отпустил и обошел стол, встав с другой стороны.

– Пожалуй, нам следует заново пересчитать шкурки. Мы обещали твоим родителям сделать это.

Сандрин не пошевелилась. У нее было такое чувство, будто она долго бежала и не могла перевести дыхание, а ее сердце все еще неистово колотилось.

– Я не собираюсь считать один, – сказал Уэйд.

– Да, – пробормотала Сандрин, застегивая блузку.

Она была готова на все, лишь бы отвлечься. Она нагнулась, подобрала мех и положила его на стол. Уэйд считал шкурки, складывал и сверял что-то в журнале, словом, вел себя так, будто ничего не случилось. Сандрин услышала чьи-то шаги снаружи: через секунду вошла ее мать.

– Как вы тут? – Проливающая Слезы оглядывала все вокруг. – Я думала, что вы уже закончили.

– У нас произошел небольшой несчастный случай, – усмехаясь, сказал Уэйд. – Я случайно сбросила их со стола, – сказала Сандрин.

– Не пойти ли тебе в конюшню, Уэйд? Люк хочет показать тебе лошадь.

Уэйд кивнул и вышел из лавки.

– Что с тобой, дочь? – Проливающая Слезы заняла место Уэйда с другой стороны стола.

– Ничего, – ответила Сандрин.

– Что случилось?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты могла пересчитать в двадцать раз больше меха, когда тебе было двенадцать лет.

– Я сказала, что…

– Перестань, Сандрин. Ты должна поговорить со мной. Я беспокоюсь за тебя.

– Не нужно обо мне беспокоиться, мама.

– Нет, нужно, – сказала Проливающая Слезы. – Ты много страдала, и страдания будут продолжаться, пока ты не избавишься от них.

Сандрин уставилась на груду меха. Слезы текли из ее глаз.

– Не думаю, что когда-нибудь забуду это, мама.

Проливающая Слезы обошла вокруг стола и обняла дочь.

– Да, ты не забудешь, но со временем это станет лишь смутным воспоминанием. Сандрин посмотрела на мать.

– Как ты не понимаешь! Каждый раз, когда Уэйд подходит ко мне, я думаю о Грозе Медведей, обо всех тех ужасах, которые он творил, и мне становится противно.

– Присядь, – мягко сказала Сандрин Проливающая Слезы. Они сели за стол рядом. – Всю жизнь в нашей деревне нам говорили, что наши враги из других племен. Поэтому мы всегда настороже и следим за ними. Но для тебя врагом оказался соплеменник. Такое же случилось и со мной.

– С тобой? – спросила Сандрин. Она вытерла слезы. – Это случилось и с тобой?

– Мне не было и семнадцати зим от роду. У меня не было и мысли о браке. Я была тогда похожа на тебя: была независимой, у меня был острый язык, и я редко прислушивалась к советам своих родителей. – Она улыбнулась Сандрин. – Я была влюблена в одного воина, которого звали Черная Лисица. Он был старше меня и храбро проявил себя во многих набегах. Вначале он дарил мне небольшие подарки и много разговаривал со мной. Однажды он вернулся из похода с прекрасным черным жеребцом в качестве подарка. Подарка! Ты можешь вообразить такое? Я, конечно, понимала, что это означает. Это было как свадебный подарок. Я чувствовала сердцем, что мы поженимся.

Мы начали встречаться по ночам, ходили на прогулки. Он был очень красив, и мне нравилось быть с ним. Но тогда я ничего не знала о любви, я была просто девчонкой. Однажды ночью мы гуляли далеко от деревни, и мне казалось это волнующим приключением. Черная Лисица стал обнимать меня. Сначала мне это понравилось, потому что волновало. Но я быстро почувствовала, что Черная Лисица был не таким уж невинным. Я стала сопротивляться, побежала назад в деревню, но он бросил меня на землю. Он зажал мне рот рукой и, как я ни сопротивлялась, сделал, что хотел. – Проливающая Слезы посмотрела на Сандрин. – Он сказал, что если я расскажу отцу, что случилось, то убьет меня.

– Мама, – прошептала Сандрин, – ты когда-нибудь говорила дедушке?

– Нет, – сказала Проливающая Слезы. – Я слишком боялась. Все в деревне видели меня с Черной Лисицей, знали, что он нравился мне. Никто бы мне не поверил. Единственный человек, которому я рассказала, была моя мать, а теперь вот и ты.

Сандрин взяла мать за руку.

– Мне очень жаль.

– Не о чем сожалеть, Сандрин. Это случилось очень давно. Я никогда не думаю об этом. И рассказала тебе только потому, что ты пережила похожее. Та боль, которую ты чувствуешь сейчас, со временем уйдет.

– У меня такое чувство, что это будет продолжаться вечно. – Она посмотрела на мать. – С тобой было так же? Ты поверила отцу, когда встретилась с ним в первый раз?

Проливающая Слезы улыбнулась.

– Я терпеть не могла твоего отца. Он был похож на всех белых людей, о которых я слышала. Меня злило, когда женщины в деревне начинали хихикать, если он проходил мимо. Я никогда не обращала на него внимания.

– Но что же случилось потом?

– Он принес мне несколько хороших шкур, и я согласилась сделать ему рубаху, хотя думала, что никогда не буду иметь с ним никаких дел. Когда я закончила рубаху, он заставил меня принять ее в подарок. Мы начали разговаривать, и я почувствовала, что он добрый и ласковый. Прошло немного времени, как мы поняли, что нам хорошо вместе. Мы поженились.

– Тебе было трудно выйти за него замуж? Я хочу сказать…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Сандрин. Не боялась ли я его прикосновений? Да, сначала боялась, но Люк был терпеливым. Со временем все остальное вытеснило лишь желание быть с ним. Прошлое было неважно, даже то, что Черная Лисица сделал со мной. – Проливающая Слезы поцеловала руку Сандрин. – Уэйд хороший человек. Он доказал, что пойдет на все ради тебя. Ты должна научиться доверять ему.

– Он завтра уезжает, мама.

– Тогда ты должна поехать с ним.

– Он сказал, что хочет, чтобы я осталась здесь.

– Тогда ты должна заставить его передумать, Сандрин.

Сандрин улыбнулась, посмотрев на себя в зеркало. Прошло так много времени с тех пор, когда она в последний раз надевала красивое платье. Она приняла ванну, вымыла волосы, надела изящное нижнее белье и темно-зеленое платье, которое мать сшила для нее несколько лет назад. Оно все еще хорошо смотрелось на ней. Минуту Сандрин изучала свое отражение, потом спустила платье, обнажив плечи. Да, так гораздо лучше. Потом завязала волосы свободным узлом, оставив длинные пряди спускаться на плечи и шею.

Она рассмеялась, подумав о том, что сказали бы парижанки.

– 0 – ля-ля, дорогая, но ваши волосы в беспорядке. Что? Ни одного бриллианта? Но вы же выглядите просто обнаженной без драгоценностей! – Сандрин улыбнулась и достала маленькую деревянную коробочку, которую держала в одном из своих ящиков. Открыв ее, она вынула ожерелье, которое Уэйд подарил ей так давно. Оно и тогда казалось ей драгоценным, а сейчас еще больше. Сандрин надела его, еще раз кивнула своему отражению и вышла в гостиную. Стол был уже накрыт, мать даже поставила на стол букет цветов.

После того разговора с матерью Сандрин попросила у нее помощи. Проливающая Слезы сказала Уэйду, что они хотят в тот же вечер устроить торжественный ужин, и дала ему свежую голубую рубашку и новые брюки. Попросила его принять ванну у Джозии и не приходить до заката. Потом она вместе с Люком ушла в деревню Черноногих, оставив дом на Сандрин и Уэйда.

– Спасибо, мама, – сказала Сандрин, подходя к небольшой плите.

Мать приготовила не только мясо и овощи, но испекла свежий хлеб и яблочный пирог. Она позаботилась обо всем. Сандрин выглянула в окно. Скоро стемнеет, следовало бы зажечь лампу, но Уэйд мог появиться в любую секунду.

Она подошла к буфету, где отец держал вино, и достала бутылку. Он любил вина родной страны и всегда просил капитана парохода, чтобы тот привез ему несколько бутылок с другими вещами из Франции. Сандрин открыла бутылку и сняла с полки один из хрупких хрустальных бокалов, которые отец купил для матери в Новом Орлеане. Налив себе немного, она быстро выпила. Сандрин подумала об Уэйде и о том, что собиралась сделать, и вновь наполнила бокал. Она пила быстрыми глотками, чего отец никогда бы не одобрил. Осушив бокал наполовину, она услышала шаги на крыльце. Это был Уэйд. Сандрин залпом выпила остаток вина и села, чувствуя, как по телу разливается тепло. Уэйд постучал и вошел в дом.

– Есть здесь кто-нибудь? – сказал он.

– Да, – ответила Сандрин, отходя от буфета.

– А почему темно? – спросил Уэйд.

– Сейчас, – сказала Сандрин. Она зажгла лампу на буфете и поставила ее на стол. – Ты не можешь разжечь огонь?

– Конечно, – ответил Уэйд, оглядываясь на Сандрин.

Сандрин смотрела, как Уэйд шел по комнате. Высокий, стройный, он великолепно смотрелся в голубой рубашке. Она видела, как он опустился на корточки у камина. Когда запылал огонь, золотисто-оранжевый свет осветил его лицо и длинные белокурые волосы. Сандрин налила немного вина им обоим, потом подошла к камину и передала бокал Уэйду. Он поднялся на ноги.

– Спасибо. А где родители? Твоя мать сказала, что это торжественный ужин.

– Их нет, – сказала Сандрин, отпив вина. Под его влиянием она стала спокойной и даже храброй, что так было ей нужно. – Только ты и я.

Уэйд отхлебнул вина и, взглянув на Сандрин поверх бокала, покачал головой.

– Вот не думал, что это возможно.

– Что?

– Что ты можешь быть еще более прекрасной, чем обычно.

Сандрин почувствовала, как пылают ее щеки.

– Ты и сам выглядишь настоящим красавцем.

Уэйд посмотрел на рубашку.

– Твоя мать, кажется, лучше всех понимает, что мне нужно надеть. – Он оглядел комнату. – Помню, как в первый раз увидел это место. Мне было тринадцать лет. Я тогда потерял своих родителей и не знал, как буду жить дальше. Мы остановились здесь на несколько дней, чтобы отдохнуть, и капитан решил, что будет хорошо, если я встречусь с твоей матерью. Наверное, он рассказал ей, что со мной случилось, так что она привела меня прямо сюда и накормила. Потом в комнату вбежала ты, вся перепачканная. Какой-то мальчишка дразнил тебя, и ты должна была его поколотить, так ты сказала матери.

Сандрин улыбнулась, вспоминая долговязого, светловолосого мальчишку, сидевшего рядом с ее матерью.

– Позже пришел Люк, полный разными историями. Чем больше мне нравилось здесь, тем мучительнее было сознавать, как много я потерял. Я знал, что у меня больше никогда не будет семьи.

Сандрин посмотрела на Уэйда. Она увидела печаль в его глазах, и ей стало жаль его.

– Теперь ты – часть нашей семьи, – сказала она.

– Да? – Он подошел к столу и поставил бокал. – Не думаю, что это так. Я уезжаю рано утром, и мне нужно выспаться.

– Тебе нужно поесть, разве не так? – Сандрин подошла к плите. – Садись, Уэйд.

Следя за ним краем глаза, она быстро наполнила тарелки. Потом принесла вино и села. Она чувствовала, как Уэйд смотрел на нее, пока она наполняла бокалы.

– Я никогда не видел, как ты пьешь. Ты научилась этому, когда жила в Париже?

Сандрин подавила желание рассердиться и ответила спокойно:

– Я научилась этому здесь. Мой отец француз, ты не забыл?

Ужин проходил в молчании. Сандрин не могла начать разговор об их браке. Что могла она сказать Уэйду, чтобы убедить его остаться или взять ее с собой?

– Хороший ужин. Спасибо. – Уэйд сложил свою салфетку и положил ее на стол.

– Его приготовила моя мать. Этому я не успела научиться, – саркастически сказала Сандрин, убирая со стола.

– Извини меня, – сказал Уэйд.

– Ничего.

Сандрин убрала со стола, чувствуя легкий туман в голове от вина. Потом взяла свой бокал и села на диван поближе к огню. Уэйд тоже вышел из-за стола и подошел к камину. Сандрин смотрела на языки пламени, стараясь его не замечать.

– Ты до сих пор хранишь это ожерелье. Сандрин подняла руку и дотронулась до него.

– Ты думал, я променяю его на бриллианты в Париже?

– Я же извинился. Ты хочешь, чтобы я встал на колени и умолял о прощении? – Уэйд опустился на колени перед Сандрин, склонив голову. – Пожалуйста, прости меня, Сандрин. Если ты не простишь меня, боюсь, я не смогу дальше жить. – Его голос был насмешливым.

Сандрин улыбнулась, несмотря на свой гнев.

– Ладно, я прощаю тебя.

– Хорошо. – Уэйд посмотрел на нее. – Я буду скучать по тебе.

– Тебе совсем не обязательно завтра ехать.

– Нет, я должен.

– Тогда возьми меня с собой.

– Сандрин… – Уэйд покачал головой. – Будет хорошо, если мы какое-то время проведем врозь.

– Мы слишком долго были врозь, Уэйд. – Она запнулась. – Я хочу быть с тобой.

Уэйд наклонился и поцеловал ее. Его губы ласкали губы Сандрин. Он встал и поднял ее вместе с собой. Она ждала с закрытыми глазами, неподвижная и напряженная.

– Открой глаза, Сандрин.

– Что?

– Я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было, если ты не готова.

– Ты не принуждаешь меня. Я готова.

– Нет. Ты не будешь готова до тех пор, пока не осознаешь, что я не Гроза Медведей.

– Не говори так.

– Это правда, Сандрин. Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, я вижу страх в твоих глазах.

– Я могу научиться доставлять тебе удовольствие, – сказала Сандрин, глядя мимо Уэйда на огонь. – Я сделаю все, что ты хочешь.

– А как же ты?

– В каком смысле?

– Я хочу, чтобы ты тоже получала удовольствие, Сандрин. Я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя.

Она покачала головой.

– Не думаю, что у меня когда-нибудь появится такое желание.

Ее голос был глухим и пустым. Уэйд положил руки ей на плечи, потом коснулся ее лица и нежно взялся за ее подбородок.

– Что он сделал с тобой, Сандрин? Расскажи мне.

– Нет, – прошептала она, опуская глаза.

– Расскажи мне, что с тобой сделал Гроза Медведей. Расскажи мне, и потом мы похороним это, как похоронили его.

Сандрин смотрела на Уэйда, зная, что ему можно доверить свою жизнь, но она не была уверена, что может заставить себя рассказать ему все, что пережила с Грозой Медведей.

– Он насиловал меня каждый день, иногда дважды или трижды. Он причинял мне боль… – Сандрин не могла сдержать дрожи в голосе. – Он заставлял меня раздеваться перед ним и приглашал в хижину других мужчин. Они курили и таращились на меня. Иногда он даже позволял им дотрагиваться до меня. – Сандрин начала всхлипывать и отвернулась от Уэйда, обхватывая себя руками. Один раз он избил меня так сильно, что я стала умолять его остановиться, но он поставил меня на колени перед собой…

Ноги Сандрин подогнулись, и Уэйд успел подхватить ее. Он обнял ее и поцеловал в щеку.

– Теперь все хорошо, Сандрин.

– Нет, нет, – всхлипывала она. Уэйд крепко держал ее, прижимая ее голову к своей.

– Вспомни, что он сделал с тобой, Сандрин. Но вспомни еще, что ты жива, а он мертв. Гроза Медведей мертв. Он горит в аду за то, что сделал с тобой и Томасом, а ты здесь, со мной, и он никогда не сможет обидеть тебя снова.

Сандрин начала плакать громче, положив голову на грудь Уэйда.

– Я хочу забыть. Помоги мне забыть, Уэйд, – умоляла она.

Уэйд поднял Сандрин и отнес на диван. Потом сел, держа ее на руках, пока она плакала, уткнувшись лицом ему в плечо. Он крепко обнимал ее.

Сандрин плакала, пока не ослабела. Когда она наконец посмотрела на Уэйда, в его глазах было то, чего она никогда в них не замечала раньше, – печаль и боль за нее. Она сама прижала свои дрожащие губы к губам Уэйда и почувствовала, как крепче сжимаются его руки, и закрыла глаза.

– Я люблю тебя, Сандрин, – прошептал Уэйд, – моя прекрасная Сандрин.

Сандрин чувствовала в его поцелуе, как он сдерживает себя, и благодарила его за это. Она сама начала отвечать ему, когда Уэйд осторожно провел губами по ее шее, приближаясь к груди. Ее тело наполнялось теплом, и каждая его клеточка казалась живой. Она гладила его волосы, запустив в них пальцы, потом прижала его голову к своей груди. Уэйд вдруг выпрямился, глубоко вздохнув.

– Что случилось? – спросила Сандрин, решив, что спугнула его опять своей горячностью.

– Мы торопим события. Еще несколько минут назад ты сказала, что не готова. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что я заставляю тебя это сделать, Сандрин.

Сандрин мягко поцеловала Уэйда и встала, глубоко вздохнув: никогда она не будет более готова к его любви, чем сейчас. Чувствуя на себе его взгляд, она покраснела, но стала раздеваться. Она стояла перед ним, затаив дыхание и покраснев, в одной нижней сорочке.

Не сводя с нее глаз, Уэйд поднялся, расстегнул рубашку и бросил ее на пол. Он был похож на стройного, мускулистого зверя, когда подходил к ней, его кожа отливала бронзой в свете камина, а волосы отражали золотые тени. Сандрин никогда не видела такого красивого мужчины. Ни один парижанин не мог с ним сравниться. Уэйд шагнул к ней, взял ее за руки. Когда ее ладони оказались на его груди, он прижался к ней всем своим телом, и она почувствовала едва сдерживаемую дрожь его желания.

Сандрин обвила шею Уэйда и прижалась к нему, но он освободился из ее рук. Он смотрел на нее, и его глаза были полны желанием. Он положил руки на ее плечи. Потом медленно добрался до лифа. Сандрин закрыла глаза, когда Уэйд легко дотронулся до ее груди. Он снова поцеловал ее и снял бретельки. Она почувствовала его губы сначала на шее, потом он наклонился, чтобы поцеловать грудь.

Уэйд выпрямился, сорочка соскользнула с бедер Сандрин и упала на пол. Она в страхе попыталась закрыться, но Уэйд взял ее руки и нежно удержал их.

– Я хочу видеть тебя всю, – прошептал Уэйд.

Сандрин послушно кивнула и опустила глаза.

– Сандрин, посмотри на меня. Встретившись взглядом с Уэйдом, она увидела, как он улыбнулся, сел на диван и протянул ноги.

– Помоги мне.

Сандрин колебалась. Она увидела в его глазах веселый огонек и опустилась на колени, помогая ему снять сапоги. Уэйд встал и поднял Сандрин с колен. Он потянулся было к своему ремню, но она сама отвела его руки и расстегнула пряжку. Где-то в глубине души Сандрин ужаснулась тому, что делала, но она так сильно его хотела. Ремень был расстегнут, и брюки упали на пол.

Уэйд снял покрывало с дивана и положил его на пол у камина. Он опустился на колени, протягивая руку Сандрин. Она тоже опустилась на колени так близко, что грудью касалась его. Ртом он отыскал ее и притягивал к себе, пока Сандрин не почувствовала грудью и животом жар его кожи. Его руки гладили ее тело. Сандрин глубоко вздохнула, когда он провел руками по ее животу и бедрам.

Уэйд поднял руки и запустил их в волосы Сандрин, вытаскивая шпильки. Ее темные волосы роскошными волнами упали на плечи. Он в восхищении покачал головой.

– Ты даже не знаешь, до чего ты красива, Сандрин.

Она опустила голову, и густой занавес из волос спрятал ее лицо.

– Я боюсь, – выдохнула Сандрин.

– Я тоже, – сказал Уэйд, привлекая ее к себе. Сандрин положила голову на его грудь и закрыла глаза. Он ласкал руками ее обнаженную спину. Сандрин слышала, как часто стучало его сердце. Вероятно, Уэйд не причинит ей боли, ведь она хотела его. Она сделает все для него. Сандрин легла на спину, ее руки были крепко сжаты в кулаки и прижаты к бокам.

– Я готова, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал смело.

– Не так, – прошептал Уэйд, целуя ее шею и грудь.

Он нежно касался языком ее сосков, и Сандрин выгнула спину. Она услышала чей-то стон и была поражена тем, что этот звук издала она. Руки Уэйда легко ласкали ее тело, оставляя за собой пылающий след. Он нежно гладил ее по бедрам, пока она не почувствовала, что сейчас закричит.

– Уэйд.

Сандрин произнесла его имя, и собственный голос показался ей странным. Она обняла его, чувствуя теплую, гладкую кожу его спины. Уэйд раздвинул ее ноги. Легкими, быстрыми поглаживаниями он касался ее, склонился и стал целовать ее бедра. Потом выпрямился и снова поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, Сандрин, – прошептал он, вновь гладя ее бедра.

Сандрин взглянула на Уэйда и увидела огонь страсти в его глазах. Потом почувствовала, как он проникает в ее лоно, и закрыла глаза, готовая к мучительной боли. Но ее не было. Наоборот, она ощутила, как медленно и нежно двигается он, пока сама не начала двигаться с ним, выгибаясь дугой, чтобы встретить его. Она чувствовала руки Уэйда под своими ягодицами, которые прижимали ее навстречу его движениям. Руки Уэйда скользнули под ее колени, поднимая их. Она обхватила ногами его бедра и, вскрикнула, почувствовав, как глубоко он проник внутрь ее, затронув такие глубины, каких не затрагивал еще ни один мужчина. Она вонзила ногти в его спину, ее тело дрожало от возбуждения, голова откинулась назад. Губы Уэйда накрыли ее губы, подавляя крики страсти. Ритм их движений убыстрился, пока они не стали двигаться, как один, растворившись в своей любви. Приближалась развязка, и Уэйд повторял и повторял имя Сандрин. Она чувствовала, как страсть растет в ней, и закричала, не в силах сдержаться. Когда Уэйд выпрямил спину и глубоко вздохнул, Сандрин почувствовала полное освобождение.

Сандрин лежала спокойно, тяжело дыша. Придя в себя, она откинула влажные волосы Уэйда с его лба. Он перекатился с нее на спину, привлекая ее к себе. Сандрин положила голову на его грудь.

– Тебе было хорошо? – прошептал Уэйд, гладя ее по волосам.

– Да, – тихо ответила Сандрин, закрывая глаза.

Она не могла поверить, что это был тот же мальчик, которого она встретила так давно, мальчик с нежной улыбкой и хорошими манерами. Теперь он стал мужчиной, которого захотела бы любая женщина. Она положила руку на его талию.

– Завтра я поеду с тобой.

– Ты уверена, что хочешь ехать? Почему бы тебе не провести какое-то время с родителями?

– Ты не хочешь, чтобы я поехала? – Она посмотрела на него.

– Конечно, я хочу, чтобы ты поехала, – сказал Уэйд, целуя ее, – но я хочу, чтобы ты убедилась, что действительно этого хочешь.

– Зачем тебе ехать туда, Уэйд? Я знаю, что ты хочешь навестить Роуз и Джима, но, может быть, ты не говоришь мне еще о чем-то?

– Нет, я просто хочу, чтобы они знали, что у меня все хорошо. Они очень беспокоились обо мне. Кроме того, мне там нравится.

– Тебе нравится там настолько, что ты готов там поселиться?

– Может быть, – сказал Уэйд, уставившись в потолок. – Там чудесно, Сандрин. Тебе понравится.

– Мне нравится здесь, – сказала она. – Почему бы нам не остаться надолго? Может быть, мы можем навестить Роуз и Джима следующей весной.

– Нет, я не могу ждать еще один год. Я подожду лишь пару дней, не больше.

Сандрин опять положила голову ему на грудь. Чего же он не хотел говорить ей? Она начинала беспокоиться. Раньше он не был так решительно настроен вернуться в Санта-Фе, но теперь его нельзя было переубедить. Неужели это была другая женщина? Не поэтому ли он хотел вернуться, но не хотел брать Сандрин с собой? Может быть, она разочаровала его в постели?

– Если ты можешь подождать пару дней, просто чтобы я могла провести немного времени с родителями, то я поеду с тобой.

– Я уже говорил тебе, тебе необязательно ехать.

– Тебе бы хотелось поехать одному, Уэйд? – спросила Сандрин, снова глядя на него. Он все еще смотрел в потолок.

– Нет, я знаю, что Роуз и Джим хотели бы тебя увидеть.

– А как же ты, Уэйд? Ты сам-то хочешь, чтобы я поехала с тобой? – Она снова почувствовала его пальцы в своих волосах.

– Да, Сандрин, я хочу, чтобы ты всегда была со мной. – Его голос звучал странно.

– Чего ты мне не рассказываешь, Уэйд? Что-то не так, верно?

Уэйд посмотрел на нее.

– Все хорошо. – Он нежно опустил ее голову. – Давай спать.

– Я не устала. – Сандрин приблизила свое лицо к его. – Я люблю тебя, Уэйд. Я хочу быть с тобой. Если что-то не так, пожалуйста, скажи мне.

– Я сказал тебе, Сандрин, все хорошо. – Он снова поцеловал ее и закрыл глаза. – Я просто устал.

Она смотрела на него, его красивое лицо было наполовину освещено оранжевыми отблесками огня. Только что они были так близки, полностью отдали себя друг другу. А теперь внезапно Уэйд воздвиг стену между ними, и Сандрин не знала почему.

– Я еду с тобой.

– Отлично, – сказал Уэйд с закрытыми глазами.

– Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться туда?

– Четыре или, может быть, пять недель.

– Как долго мы там останемся?

– Не знаю, Сандрин. Почему ты задаешь так много вопросов?

– Я хочу поговорить.

– А я нет, – ответил Уэйд резким голосом. Сандрин села и быстро натянула сорочку.

– Ты не так уж отличаешься от Алена, – тихо сказала она.

Уэйд открыл глаза, и она увидела в них гнев. Она потянулась за одеждой, но Уэйд взял ее за запястье.

– Подожди.

– Зачем? – Сандрин стряхнула его руку. Она надела блузку и застегнула ее. – Ты просил меня поехать в Санта-Фе, помнишь? Теперь ты вдруг не хочешь, чтобы я ехала с тобой! – Она встала и надела юбку.

– Сандрин, прости меня. – Уэйд натянул брюки и встал рядом с ней.

– Все в порядке, Уэйд. Ты получил, чего хотел. – Сандрин пошла к своей комнате, но Уэйд задержал ее.

– Подожди, Сандрин!

– Тогда скажи мне, что не так, – сказала она, стараясь сдержать обиду и гнев.

Она добровольно отдалась Уэйду, позволила себе почувствовать такое, что казалось ей невозможным. Но сейчас оказалось, что это не имеет для него значения.

Уэйд положил руки на плечи Сандрин.

– У меня есть кое-что на уме, вот и все.

– Что, Уэйд? Просто скажи мне.

– Это неважно, – Уэйд подошел к камину и подбросил в него дров.

– Ты попросил, чтобы я рассказала тебе все о Грозе Медведей, а сам не хочешь рассказать мне о том, что тебя беспокоит? – Сандрин встала позади Уэйда. – Это недоверие. Я твоя жена – ты должен делиться со мной всем.

Уэйд обернулся и посмотрел на Сандрин.

– Нет, я не могу.

Сандрин почувствовала, как в ней закипает злость.

– Отлично, ты едешь в Санта-Фе, а я остаюсь здесь. Я не желаю быть с кем-то, кто хочет меня только для своего собственного удовольствия.

– Своего собственного удовольствия? – рассмеялся Уэйд. – Мне казалось, что и тебе было хорошо – Он повернулся, ухмыляясь. – Посмотри только на мою спину…

– Прекрати! – сказала Сандрин с пылающими щеками. – И уходи!

Она вошла в спальню и стояла там в темноте. Что произошло? Все было так чудесно, или так ей только казалось? Может быть, женщина в Санта-Фе лучше знала, как доставить ему удовольствие. Скрипнули половицы, и она оглянулась. Уэйд стоял в дверном проеме.

– Оставь меня в покое.

– И не подумаю, – сказал Уэйд, входя в комнату. Он подошел к Сандрин и обнял ее. – Я не хочу, чтобы ты осталась здесь. Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Но…

Уэйд закрыл ее рот своим поцелуем.

– Не задавай больше никаких вопросов, – прошептал он ей на ухо. – Пойдем спать.

Сандрин хотела накричать на него, но не могла ему сопротивляться. Он скользнул в ее кровать и протянул к ней руки. Она сняла блузку и юбку и легла в постель рядом с ним. Он обнял ее и придвинул к себе. Она чувствовала его теплоту и силу, ее переполняла любовь к нему. Они так долго были врозь, что она решила, что больше ничто не станет между ними.