Текст книги "Виннету"

Впоследствии мы часто навещали с Виннету могилы у Наггит-циль и всегда заставали их нетронутыми.

Глава VI. ОСВОБОЖДЕНИЕ СЭМА

Виннету тяжело переживал утрату отца и сестры. Во время похорон он еще мог дать выход горю, теперь же следовало скрывать свои чувства ото всех. Так повелевал обычай индейцев. Кроме того, нам предстояла схватка с противником. Передо мной стоял уже не убитый горем сын и брат, а мужественный воин, готовый к любой атаке неприятеля, жаждущий покарать убийцу своих близких. Вероятно, он все обдумал заранее, так как сразу после церемонии похорон приказал апачам пригнать на поляну пасущихся в долине лошадей и быть готовыми выступить в поход.

– Зачем мой брат отдал такой приказ? – поинтересовался я. – Лошадей очень сложно гнать по камням каньона.

– Я знаю, но так надо. Маленькая уловка, с помощью которой я обману кайова, приютивших убийцу. Они умрут за это.

При этих словах его лицо стало решительным и грозным, не предвещающим ничего хорошего его недругам. Мне такая месть казалась не очень справедливой, ведь кайова, хотя и являлись нашими врагами, в смерти Инчу-Чуны и Ншо-Чи виновны не были. Но разве можно переубедить Виннету, не вызвав его гнева? И все-таки я решил воспользоваться случаем и поговорить с ним, когда мы отправились на охоту. Апачи были заняты лошадьми, Стоун и Паркер присоединились к ним, что было даже к лучшему: неприятный разговор состоится без свидетелей. Итак, я собрался с духом и заговорил с Виннету. Его реакция, признаюсь, сильно удивила меня. Он посмотрел на меня большими печальными глазами и спокойно ответил:

– Я ждал этого от моего брата, потому что по его понятиям уступить врагу – не значит проявить слабость.

– Я имел в виду совершенно другое, о поблажках не может быть и речи. Я тоже думаю над тем, как их схватить, но к тому, что здесь произошло, они непричастны, и наказывать их за смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи несправедливо.

– Они взяли под защиту убийцу и хотят напасть на воинов апачей. Разве этого не достаточно?

– Нет, по крайней мере для меня. Мне очень жаль, что мой брат Виннету собирается совершить ошибку, из-за которой погибнут все индейские племена.

– Я не понимаю тебя, Сэки-Лата.

– Вместо того чтобы всем вместе подняться на борьбу с общим врагом, индейцы убивают друг друга. Позволь мне быть с тобой откровенным. Кто, по-твоему, мудрее и хитрее, краснокожий или бледнолицый?

– Конечно, бледнолицый. У белых и знаний, и умения больше, они превосходят нас во всем.

– Но Великий Дух наделил тебя таким даром, который редко встретишь даже у белого. Поэтому я жду от тебя иных поступков, нежели от обыкновенного краснокожего. Ты умнее и проницательнее всех остальных индейцев. Сколько раз вы выкапывали топор войны? Ты не станешь отрицать, что краснокожие воины постоянно истребляют друг друга, а теперь ты собираешься участвовать во всеобщем самоубийстве. Инчу-Чуну и Ншо-Чи убили не краснокожие, а белые, и один из них укрылся у кайова, подговорив их напасть на вас. Конечно же, одного этого достаточно, чтобы сразиться с ними, но это ни в коем случае не повод, чтобы перестрелять их, как паршивых псов. Не забывай, они – твои красные братья!

Я говорил долго, и Виннету спокойно внимал мне. Когда мои аргументы истощились, он протянул мне руку.

– Сэки-Лата настоящий и искренний друг всех краснокожих воинов. Ты справедливо называешь наше поведение самоубийством. Я поступлю так, как ты говоришь: захвачу кайова, а потом отпущу их, но Сантэра оставлю у себя.

– Ты думаешь, что захватишь? Это будет нелегко – их значительно больше. А может, тебе в голову пришел тот же план, что и мне?

– А что ты придумал?

– Надо заманить кайова в такое место, где они не смогут применить оружие.

– Именно об этом и я подумал.

– Отлично. Тебе эти места знакомы, так скажи, куда мы заманим их?

– Недалеко отсюда есть узкое скалистое ущелье.

– Думаешь, получится?

– Обязательно. Со всех сторон – крутые неприступные скалы, и когда кайова туда войдут, мы нападем спереди и с тыла, и если им жизнь дорога, они сдадутся. Им я дарую жизнь, а Сантэр останется в моих руках.

– Благодарю тебя! Сердце моего брата Виннету открыто для добрых дел и помыслов. Хочу надеяться, что подобным образом ты поступишь и в другом случае.

– Что ты имеешь в виду, мой брат?

– Ты собирался дать клятву мстить всем бледнолицым, но я попросил тебя повременить, пока не закончатся похороны. Позволь мне узнать твое решение.

Опустив голову, мой собеседник надолго замолчал, потом взглянул на меня открытым взглядом и, показывая рукой на шалаш, где лежали до погребения тела убитых, произнес:

– Прошлую ночь я провел там, при них, в мучительных раздумьях. Месть подсказала мне великую и смелую мысль собрать краснокожих воинов всех племен и выступить против бледнолицых. Но победа, увы, была бы не за мной… Зато из борьбы с самим собой сегодня ночью я вышел победителем.

– И ты отказался от этой великой и смелой мысли?

– Я спрашивал совета у самых близких мне людей: двух умерших и одного живого. Они дали отрицательный ответ, и я решил прислушаться к ним.

Видимо, на моем лице отразилось недоумение, ибо он продолжал:

– Мой брат не догадывается, о ком я говорю? Это – Клеки-Петра, Ншо-Чи и ты. Всех вас я мысленно спрашивал и от каждого получил один и тот же ответ.

– Несомненно, если бы они были живы, ты мог спросить их, они сказали бы тебе то же самое, что и я. Твой план – грандиозен, и ты бы справился с ним, но…

– Ты переоцениваешь меня, брат мой, – перебил Виннету. – Одному вождю не под силу поднять всех индейцев, на это нужны годы, и пройдет целая жизнь, прежде чем я достигну цели. А в конце жизни слишком поздно начинать борьбу. Достойного же продолжателя найти трудно.

– Я рад, что мой брат Виннету пришел к этому выводу. Ты прав. Один человек не сможет завершить дело, а продолжателя нет. Даже если бы тебе удалось объединить всех, результат войны с белыми давно предрешен.

– Я знаю, война лишь приблизила бы нашу гибель. Даже если бы мы одержали победу во всех сражениях, бледнолицых много больше, они прислали бы новые отряды, а мы не были бы в состоянии восполнить свои ряды. Сидя ночью у тел моих родных, я решил отказаться от этого плана и отомстить лишь Сантэру и тем, кто пришел ему на помощь. Однако мой брат Сэки-Лата отсоветовал мне и это, поэтому моя месть коснется только Сантэра, а кайова мы отпустим.

– Твои слова исполнены благородства, и я горжусь связывающей нас дружбой. Я никогда не забуду этого. А сейчас надо готовиться к схватке с кайова. Хотелось бы знать, когда они нагрянут?

– Уже сегодня! – твердо, словно речь шла о давно доказанном факте, сказал Виннету.

– Почему ты так уверен?

– Вспомни, что говорил мне. Ты сказал: кайова сделали вид, будто поехали в свое стойбище, надеясь обмануть вас, а на самом деле они едут сюда. Едут кружным путем, иначе бы появились здесь еще вчера. К тому же есть и другая причина для задержки.

– Какая причина?

– Сэм Хокенс. Надо было отправить его в селение, не тащить же с собой. Вместе с ним отправили и гонца с вестью о походе на нас.

– Ты полагаешь, что на вас пойдут все жители стойбища кайова?

– Конечно. Воины, которых вы встретили на высохшей реке, направились к Наггит-циль, а гонцов послали за подмогой и с ними же отправили Сэма Хокенса. А чтобы вы не заметили их маневров, были вынуждены поискать обходной путь и задержались. Поэтому вчера и не появились, но сегодня уж точно прибудут.

– А может быть, они уже пришли?

Виннету молча показал рукой на ближайшую гору, на которой возвышалось густое дерево. Оттуда прерия была видна как на ладони.

– Там сидит мой воин. Как только покажутся кайова, он подаст знак.

– Это хорошо, что нас предупредят. Враги, видимо, еще далеко. Но почему ты так уверен, что ждать их следует сегодня?

– Они должны поторопиться, если хотят застать нас тут.

– Но они решили устроить засаду, когда ты будешь возвращаться домой, а не собирались идти к Наггит-циль.

– Им это удалось бы, но ты подслушал их, и теперь, когда мне все известно, я сам заманю их. Они, думая, что я поеду на юг, ждут меня именно там, а я двинусь на север.

– А ты уверен, что они последуют за тобой?

– Еще бы! Кайова пошлют разведчика, чтобы убедиться, тут ли мы. Мы спокойно разрешим ему все разведать. Догадываешься, для чего я приказал привести на поляну лошадей? Мы нарочно оставим много следов, они будут видны даже на таком твердом грунте, лошадей же у нас больше тридцати. Потом мы пойдем к ущелью и там устроим засаду.

– Их разведчик проследит за нами и сообщит вождю о нашем уходе на север. Правильно я рассуждаю?

– Да. Они тогда откажутся от прежнего плана и последуют за нами.

– Я уверен, что именно так и будет. И Сантэр уже сегодня попадется мне в руки.

– Что ты с ним сделаешь?

– Не спрашивай меня, прошу тебя. Он умрет. Вот и все.

– Где? Здесь?

– Еще не решено. Надеюсь, он не окажется таким же трусом, как Рэттлер, которого пришлось застрелить, как паршивого пса. Постой! Я слышу топот коней. Идем!

Привели лошадей. Каждый воин вел свою лошадь под уздцы, так как по камням ехать верхом было невозможно.

Виннету возглавил наш отряд. Пройдя через лес, спускающийся в долину, мы уже верхом поскакали на север к отвесной скале, в которой виднелась узкая расщелина.

– Вот моя ловушка, – сказал Виннету, указывая на проход.

То, что он назвал ловушкой, было очень узким каньоном. Со всех сторон высились почти неприступные вертикальные скалы. Вести бой в таком ущелье было полным безумием.

Дорога все время петляла, и лишь четверть часа спустя мы достигли выхода. Там все спешились. Через минуту появился разведчик.

– Кайова прибыли, – сообщил он. – Но сколько их, я не разобрал, потому что они еще довольно далеко.

– Они едут сюда? – спросил Виннету.

– Нет. Остановились в прерии среди деревьев. Один пешком идет сюда.

– Это разведчик. У нас достаточно времени, чтобы приоткрыть, а затем захлопнуть дверь мышеловки. Мой брат Сэки-Лата возьмет с собой Стоуна, Паркера и двенадцать воинов, обойдет гору с левой стороны. У толстой высокой березы войдет в лес, который приведет вас сначала на гору, а потом – вниз. Сэки-Лата окажется в той самой долине, по которой мы добирались к Наггит-циль. По ней вы вскоре попадете на место, где паслись наши лошади. Дальнейший же путь известен моему брату. Продвигайся краем леса, а не по открытой долине. У входа в каньон остановись и жди.

Пропусти разведчика и следующих за ним воинов – пусть войдут в ущелье.

– Так вот что мой брат придумал! Он стоит здесь и сторожит выход, а я в обход возвращаюсь к подножию Наггит-циль, чтобы потом закрыть вход в ловушку.

– Именно так. Надеюсь, нас ждет удачная охота, сделай только все так, как я сказал.

– Буду предельно осторожен. Что еще посоветует мне брат?

– Ничего. Сэки-Лата и сам достаточно умен и решит, что ему сделать.

– Кто вступит в бой с кайова в случае, если они угодят в ловушку?

– Я. Твоя задача – удержать их внутри каньона, когда они, наткнувшись на моих воинов, захотят вырваться. Торопитесь! Полдень уже давно миновал, и кайова откладывать до завтра не будут, они нападут сегодня до заката.

Солнце почти завершило свой дневной путь, через час наступят сумерки. Я, Дик, Билл и дюжина апачей тронулись в путь.

Спустя четверть часа мы вышли к березе и углубились в лес. Местность совпадала с описанием Виннету. Вскоре мы были уже там, где днем паслись наши лошади. Впереди открывался боковой проход к поляне с могилами Инчу-Чуны и Ншо-Чи. С этого места, укрывшись под деревьями, мы могли вести наблюдение, не опасаясь, что кайова обнаружат нас.

Апачи молчали, Стоун и Паркер вполголоса разговаривали о том, что кайова и Сантэр обязательно попадут в наши руки. Я же стал сомневаться. До наступления сумерек оставалось не больше двадцати минут, а кайова все не появлялись. Разведчика тоже нигде не было видно. Все прояснится только к утру, думал я. Под деревьями стало совсем темно.

Паркер и Стоун прекратили шептаться. Легкий ветерок покачивал верхушки деревьев. Лес шумел. Этот равномерный шум напоминал глубокое и ровное дыхание, в котором отчетливо слышался каждый посторонний звук. И вот мне послышалось, будто кто-то скользит по мягкой земле. Я прислушался. Шуршание повторилось. Четвероногий? Не похоже. Змея? Тоже вроде нет. Я распластался на земле, и сделал это вовремя – за моей спиной выросла чья-то темная тень. В тот же миг она скрылась за деревьями. Я вскочил на ноги и ринулся следом. Тень промелькнула передо мной, я успел схватить лишь край одежды и услышал испуганный возглас: «Прочь!» Кто-то вырвался из моих рук и исчез. Я застыл, прислушиваясь, и, возможно, определил бы, в каком направлении скрылся неизвестный, если бы мои товарищи не подняли шум, услышав крик. Я пытался успокоить их и снова прислушаться, но вокруг царила тишина.

Кто-то явно подслушивал нас, и это был белый человек, о чем свидетельствовал возглас на английском языке. И мог это быть только сам Сантзр, поскольку других белых среди индейцев кайова не было. Я обязательно должен догнать его!

– Садитесь и ждите меня, – приказал я своим товарищам и пустился бежать. Куда? Да, разумеется, туда, где следует искать беглеца, – к лагерю кайова, в прерию! Чтобы хоть ненадолго задержать его, заставить притаиться, я крикнул:

– Стой, стрелять буду! – и дважды выстрелил из револьвера.

Поскольку мы и так были обнаружены, я мог позволить себе эти выстрелы. Надеясь, что беглец из осторожности углубится в лес и, следовательно, сбавит темп, я выскочил на опушку, собираясь перехватить его у выхода из долины. Другой дороги у Сантэра не было.

Мой план был хорош, но выполнить его я не сумел. Я уже выскочил было из зарослей кустарника, как вдруг прямо перед собой увидел людей с лошадьми, да так близко, что едва успел отпрянуть назад и спрятаться за деревьями.

У самого выхода из долины стояли лагерем кайова. Они сначала остановились в открытой прерии и послали одного воина, но не в разведку, как подумали мы, а на поиски Сантэра, потому что Сантэр прибыл сюда раньше и успел пробраться в горы до того, как Виннету выставил наблюдателя. Негодяй решил все сам разузнать и потом сообщить индейцам, где нас искать. Кайова пришли на условленное место, а он все не появлялся. Тогда они послали по его следам разведчика, который обследовал окрестности и, не обнаружив нас, поспешил с этой вестью обратно к своим. А поскольку в открытой прерии ночевать опасно, кайова перебрались поближе к горам. Сантэр должен был выйти прямо на них.

Теперь мне стало ясно, что ни сегодня, ни завтра нам их не схватить, потому что коварный Сантэр разгадал все наши планы. Что же теперь делать? Вернуться назад и надеяться, что кайова тем не менее угодят в засаду? Или лучше вернуться к Виннету, сообщить, что обстановка изменилась, посоветоваться?

Правда, был еще третий выход, самый рискованный: остаться здесь и разузнать, что решат кайова, услышав доклад Сантэра. Тот обязательно расскажет им о встрече со мной, а это очень опасно. Однако маленький шанс на успех имелся: я надеялся на темноту, так как, соблюдая меры предосторожности, кайова костров не развели. И я решил подслушать их, притаившись за огромными валунами, заросшими мхом и папоротником.

Одни индейцы привязывали лошадей, чтобы животные не выдали их и не разбежались по прерии, другие сидели или лежали на опушке леса. Сообразив, где может находиться вождь, я в кромешной тьме пополз в этом направлении, ничуть не опасаясь, что кайова обнаружат меня, так как нападения со стороны валунов они явно не ожидали. Благополучно добравшись до цели, я взобрался на один из камней и распластался на нем. Ни одному индейцу не пришло бы в голову искать меня здесь, на высоте двух метров.

Привязав лошадей, индейцы легли отдыхать. Я услышал несколько отданных вполголоса приказов – значит, я верно определил местонахождение вождя, однако не понял, что он сказал, так как в то время еще не знал язык кайова. По всей вероятности, он распорядился насчет караула, потому что несколько воинов поднялись и стали на страже у входа в долину, оставив без присмотра лес, чему я очень порадовался, поскольку намеревался отходить именно лесом.

Кайова тихо разговаривали, я слышал каждое слово, однако ничего не понимал. А мне так нужно было знать содержание их разговоров! Впоследствии, во время моих скитаний, мне постоянно приходилось ходить в разведку к самым различным племенам индейцев, да и не только к ним, и то, что я узнавал от них, не раз помогало и даже спасало мне жизнь.

Читатель не представляет, какое это трудное и опасное дело – разведка. Она требует не только отличной физической подготовки, но и выдержки, смекалки и знания обычаев. И нечего соваться к индейцам или арабам, курдам или суданцам, не зная их языка. В таких обстоятельствах, вопреки пословице, лучше один раз услышать, чем сто раз увидеть. Поэтому я всегда стремился овладеть языком тех людей, с которыми сводила меня судьба. Виннету знал шестнадцать диалектов, и я вскоре тоже выучил их. Позже я никогда не подходил к лагерю неприятеля, не зная его языка.

Минут десять я пролежал на камне, как вдруг послышались выкрики караульных, и наконец я услышал долгожданный ответ:

– Это я, Сантэр. Вы уже здесь?

– Да.

Сантэр разговаривал с индейцами на англо-индейском жаргоне, поэтому я все понял.

– Мой брат пробыл там слишком долго. Надеюсь, его задержали серьезные причины? – спросил Сантэра вождь, когда тот подошел к нему.

– Намного серьезнее, чем вы думаете. Вы здесь давно?

– То время, которое белые называют половиной часа.

– А где мой конь?

– Мы след в след ехали за тобой и, проезжая мимо того места, где ты его привязал, забрали его.

– Но я говорил вам, чтобы вы оставались в прерии! Здесь опасно!

– Здесь удобнее было разбить лагерь, к тому же мы ждали, что ты быстро вернешься. Разве нам угрожает опасность?

– Да, и очень большая, именно поэтому я задержался, но зато очень много разузнал. Олд Шеттерхэнд находится здесь!

– Я так и думал. Мой брат его встретил?

– Да.

– Тогда мы схватим его и отведем к нашему вождю, которому он раздробил колени. Его ждет столб пыток. Где он?

Я понял, что кайова и не собирались заманивать нас в свое селение, а были уверены, что мы вернемся к Виннету!

– Вы вряд ли его поймаете, – отвечал Сантэр.

– Поймаем, у этих собак только тридцать воинов против наших пятидесяти. Кроме того, им неизвестно, что мы тут. Мы застанем их врасплох.

– Ты сильно заблуждаешься. Они ждут нас и, возможно, уже знают о нашем прибытии, иначе бы выслали разведчиков.

– Уфф! Разведчиков?

– Да.

– То есть наше нападение не будет неожиданным?

– Конечно же, нет!

– Тогда прольется большая кровь. Только против Виннету и Олд Шеттерхэнда надо выставить по десять воинов.

– Верно. Смерть Инчу-Чуны и Ншо-Чи привела их в такую ярость, что они кипят от жажды мести и будут драться, как разъяренные хищники. Но нам надо во что бы то ни стало схватить их, хотя бы Виннету!

– Почему именно его?

– Только он знает, где лежат наггиты.

– Он не покажет их никому.

– Даже если попадет в наши руки?

– Даже в этом случае.

– Тогда я буду пытать его, пока не вытяну из него тайну золота.

– Он будет молчать, пытки ему не страшны. А раз он знает, что мы близко, то постарается скрыться.

– О! Я знаю, что нам надо делать, чтобы взять его в плен!

– Если знаешь, говори!

– Их надо заманить в ту самую ловушку, которую они приготовили для нас.

– Ловушка для нас? Какая ловушка?

– Они решили заманить нас в узкое ущелье и без боя взять всех в плен.

– Уфф! Мой брат Сантэр сам слышал это?

– Да.

– И ты знаешь, где это ущелье?

– Я там был.

– Расскажи, откуда ты узнал про него?

– Я совершил невозможное, и заметь они меня, стоять бы мне у столба пыток. Я чертовски рад, что все окончилось благополучно. И все благодаря тому, что я уже знал дорогу к Золотой горе и на поляну со склепами.

– Склепы? Виннету, значит, похоронил своих родных на поляне?

– Да. Я решил воспользоваться тем, что апачи занялись похоронами, и пробрался на поляну, хотя, признаюсь, это оказалось очень нелегко. Я прошел через огонь и воду, но сегодня мне было особенно трудно. У входа в каньон паслись лошади апачей. Хитрость и опыт помогли мне попасть на поляну и спрятаться за валуном. Благодарю Бога, что глаза и уши апачей были заняты погребением. Мне удалось все увидеть и услышать.

– Мой белый брат очень смелый человек, и похороны спасли ему жизнь.

– Именно это я и сказал. Как только все было кончено, Виннету велел привести лошадей.

– В горы?

– Да, и лошадей привели.

– Значит, он что-то задумал?

– Естественно. Он хотел, чтобы мы, заметив, как они уходят, пошли за ним следом и попали в ловушку.

– Почему ты так думаешь?

– Не думаю, а твердо знаю. Я все слышал.

– От кого?

– От Виннету. Я подслушал его разговор с Олд Шеттерхэндом.

– Уфф! Ты подслушал Виннету? Видно, действительно его мысли занимали умершие отец и сестра, а не мы.

– О, не сомневайся, и мы тоже. Иначе бы он не выставил на горе наблюдателя.

– И тот нас заметил?

– Надеюсь, что нет. Вот видишь, как хорошо, что я поехал вперед. Наблюдатель меня не заметил.

– Да, ты поступил очень мудро. Говори дальше!

– Привели коней, апачи без промедления покинули поляну и направились к узкому каньону в отвесных скалах.

– Значит, Виннету хочет закрыть каньон с двух сторон?

– Да, но после того, как вы туда войдете.

– Тогда он должен был поделить своих людей и одних поставить у выхода, а других – у входа.

– Я тоже так думаю.

– Земля там каменистая или покрыта травой?

– Каньон каменистый, а в долине растет трава.

– В таком случае мы заметим следы, оставленные вторым отрядом. Ничего у Виннету не выйдет, в засаду мы нс полезем!

Напротив, эти наглецы хитрее, чем ты думаешь. Второй отряд тоже проехал вместе с ними через каньон.

– Уфф. Так как же они собирались нас поймать?

– Я задал себе этот же вопрос, и ответ тут один: этот отряд зайдет нам в тыл кружным путем.

– Мой брат снова мудро рассуждает. Ты нашел этот путь?

– Да. Невзирая на большой риск, я обследовал каньон. А когда возвращался обратно, услышал торопливые шаги. К счастью, я успел укрыться за лежащими на дороге камнями. Это спасло меня. Мимо прошел апач.

– Может, это был наблюдатель с горы?

– Возможно.

– Увидел нас и поспешил с донесением к Виннету?

– Может, и нет. Просто уходя, Виннету послал гонца к наблюдателю передать, что они уже ушли из лагеря.

– В таком случае, они должны были вернуться вместе, но тот шел один. Выходит, я прав – он увидел нас и спешил к Виннету с донесением. Как хорошо, что тебе удалось спрятаться! Что ты делал потом?

– Я подумал: если апачи решили обойти нас с тыла, они затаятся только в одном месте – у входа в каньон. Спрячутся среди деревьев и, как только мы пройдем, незаметно последуют за нами и захлопнут ловушку. Я должен был убедиться в правильности своей догадки.

– Ты нашел их?

– Не сразу, так как прибыл на место раньше них, однако ждать долго не пришлось.

– Ты хорошо их разглядел?

– Это были Олд Шеттерхэнд, двое белых и десять индейцев.

– А Виннету поджидает нас у выхода из каньона?

– Точно. Решив попытать удачи еще раз, я подполз к ним ближе.

– О чем они говорили?

– Ни о чем. Белые разговаривали очень тихо, слов я не разобрал, потом они смолкли. Апачи тоже молчали. Я мог до Шеттерхэнда достать рукой. Вот бы он разозлился, узнай это!

Сантэр был совершенно прав. Еще бы не разозлился! Этот коварный и дерзкий человек сумел подслушать наш разговор с Виннету у могил, пробрался за нами в каньон, разгадал весь наш план! Он лежал на расстоянии вытянутой руки! Я ухватил его за край куртки! Что за невезение, сплошное невезение! И надо же, чтобы этому бандиту так сегодня везло! Если бы я поймал его тогда, все бы обернулось иначе! Да и моя собственная жизнь сложилась бы, возможно, совершенно по-другому.

Я еле сдерживал охвативший меня гнев. Правда, мы были квиты, поскольку теперь я разузнал намного больше его.

– Ты был так близко от этого пса? Так почему не воткнул ему нож в сердце? – возмутился вождь.

– А зачем? Только бы все испортил. Представляешь, какой бы поднялся шум? Апачи тут же сообщили бы Виннету, что его план раскрыт – и ищи ветра в поле, а кто мне покажет дорогу к золоту?

– Ты никогда не попадешь туда и ничего не получишь. Сэки-Лата остался на месте?

– Надеюсь.

– Что значит, надеюсь? Он что, пошел за тобой? Ты же говорил, что они ждут нас.

– Но они могли и передумать.

– Почему?

– Потому что Олд Шеттерхэнд узнал, что за ним подглядывали.

– Уфф! Но как он узнал?

– Да все из-за дурацкой норы в земле, будь она проклята! А заодно и зверь, что ее выкопал!

– Разве норы умеют говорить?

– Иногда случается. Так вот, я уже собрался уходить, но, неудачно повернувшись, правой ногой угодил в какую-то нору, на шум обернулся Шеттерхэнд и сразу ринулся за мной, я побежал, а он вцепился в мою куртку, чуть было не схватил меня, но мне удалось вырваться и отпрыгнуть в сторону. Он крикнул: «Стой, стрелять буду!» Понятно, такой глупости я не сделал, а, пользуясь темнотой, кинулся в лес, как можно дальше от проклятого места. Там переждал немного и пришел сюда.

– А что сделали его люди?

– Хотели идти искать меня вместе с ним, но он не разрешил и велел ждать. Он один искал меня. Я слышал его шаги, но потом и они стихли.

– Так, значит, он пошел искать тебя?

– Потеряв мой след, должен вернуться к своим.

– Он догадался, что это был ты?

– Думаю, нет, было слишком темно.

– А вдруг он все же сидит где-нибудь поблизости и следит за нами?

– Исключено, он же не знает, куда я пошел. Я довольно долго просидел в лесу и, только убедившись, что вокруг никого нет, добрался до опушки и помчался к вам, но вы тем временем сами пошли мне навстречу, и меня окликнул твой дозор.

– Что мой белый брат собирается делать?

– Сначала послушаю тебя.

– Из твоих слов я понял, что наш план раскрыт: теперь мы не можем врасплох застигнуть апачей и всех перебить. Мы должны уходить отсюда.

– Уходить? Ты хочешь уйти? Почему? Ты испугался горстки апачей?

– Надеюсь, мой белый брат не хочет меня обидеть? Я не испугался, но не хочу зря проливать кровь. Так поступит каждый мудрый воин, будь он храбрейший из храбрых.

– А как же ты надеешься поймать белых и апачей?

– Когда мы уйдем отсюда, они пустятся за нами в погоню.

– А если нет?

– Обязательно пойдут за нами. Виннету поклялся тебе отомстить, и он знает, что ты находишься у нас, поэтому пойдет по нашим следам. Уж мы постараемся оставить их, когда будем возвращаться в нашу деревню. И не забывай, там у нас в плену их друг Сэм Хокенс.

– Ты уверен, что апачи поспешат вслед за нами?

– Уверен, и будут очень торопиться.

– Чтобы схватить меня, как я понимаю! Ничего себе, приятное известие! Тут подвертывается такой случай осуществить все задуманное мной, а мне опять надо пускаться в бега!

– У тебя ничего не получится, и помни: пока ты с нами – ты в безопасности.

– Но как только апачи нагонят нас, вся безопасность вмиг улетучится.

– Не нагонят, мы будем далеко. Выступаем немедленно, они же тронутся за нами лишь утром.

– Ты решил немедленно возвращаться? Разумно ли? Подумай хорошенько, как примет тебя вождь Тангуа, когда узнает, что ты упустил возможность отомстить за него, хотя ничто не мешало тебе!

Вождь замолчал, похоже, Сантэр попал в точку. Почувствовав это, Сантэр удвоил усилия:

– Пойми, сейчас все складывается для нас как нельзя лучше! Нам остается лишь заманить апачей в их же собственную ловушку!

– Уфф! Каким образом?

– Разбив поочередно оба их отряда.

– Тогда сначала расправимся с отрядом Сэки-Латы! Согласен?

– Согласен.

– Значит, утром мы проедем мимо них, словно ни о чем не подозревая…

– Нет, – перебил Сантэр, – до утра ждать нечего, надо напасть прямо сейчас!

– Уфф! Объясни, что мы должны делать?

– Все очень просто: я проведу вас к лагерю Олд Шеттерхэнда. Кайова видят в темноте как кошки и ползают по земле как змеи. Мы окружим их, и я подам знак к нападению. Мы их заколем, прежде чем они опомнятся. Никто не должен уцелеть.

– Уфф, уфф, уфф! – одобрили план Сантэра сидящие рядом индейцы.

Но вождь не спешил с ответом.

– Если действовать очень осторожно, может быть, и получится, – наконец проговорил он.

– Не может быть, а обязательно получится! Самое главное – незаметно окружить их, а это раз плюнуть. Несколько взмахов ножа и дело сделано. Всю добычу забирайте себе, мне ничего не надо. А потом займемся Виннету.

– Сегодня же ночью?

– Нет, утром. Он мне очень нужен, я должен все время видеть его, а ночью это невозможно. Мы последуем примеру апачей и тоже разделимся. Один отряд я доведу до каньона, где воины проведут ночь. А на рассвете Виннету заметит их и вступит в бой, надеясь, что с другой стороны нам ударит отряд Шеттерхэнда. Я же со вторым отрядом зайду Виннету в тыл той самой дорогой, которой в свое время шел Шеттерхзнд, но только в обратном направлении: через лес, потом вдоль подножья горы и прямо к выходу из каньона, где стоит Виннету. В пылу сраженья он и не заметит нас. И сам угодит в ловушку, расставленную на нас! Ему придется сдаться, если он не захочет погибнуть и погубить своих людей, которых у него, кстати, очень мало: самое большее – человек пятнадцать. Вот мой план.

– Если все будет так, как ты сказал, я одобряю его.

– Ты согласен?

– Да. Мне надо во что бы то ни стало привести живого Виннету к вождю Тангуа, и твой план поможет мне!

– Надо торопиться!

– Незаметно, да к тому же в темном лесу, окружить лагерь Сэки-Латы будет очень нелегко, я пошлю самых ловких и зорких воинов.

Тут вождь принялся вызывать их по именам, а мне самое время было уходить, чтобы успеть предупредить своих товарищей. Я сполз с камней на землю, пятясь, удалился на безопасное расстояние и поспешил к месту нашей стоянки. Добравшись до зарослей кустарника, я рискнул выйти из леса и помчался к своим по освещенной звездами долине. Друзья уже беспокоились обо мне.

– Кто идет? Сэр, это вы? – спросил Дик Стоун, услышав шаги.

Я отозвался.

– Где вы так долго пропадали? Неужели здесь в самом деле кто-то был? Какой-нибудь кайова наткнулся на вас?

– Это был Сантэр!

– Сто тысяч чертей! Он?! Ему удалось удрать? Этот негодяй сам лез к нам в руки, а мы его упустили?!

– Приготовьтесь к самому худшему, но рассказывать нет времени, надо уносить отсюда ноги. Потом все узнаете.

– Уносить ноги? Почему?

– Потому что сюда идут кайова, чтобы напасть на нас.

– Вы шутите?

– Какие могут быть шутки? Я подслушал их разговор. Сейчас они нападут на нас, а завтра – на Виннету. Они знают наши планы. Поэтому мы быстро снимаемся с места!

– И куда двинемся?

– К Виннету!

– Через лес? В темноте? Мы же свернем себе шею!