Текст книги "Брачный обет"

Глава пятнадцатая

– Не понимаю, почему мне нужно принимать участие в пикнике, Рейчел. – Джейк с напрягшимися скулами и сердитым взглядом смотрел на нее. – Оставьте меня в покое.

Он резко развернул кресло и подъехал к ней, но Рейчел и на шаг не отступила, так как была совершенно уверена в том, что он, сколько бы ни разъезжал по комнате, ее не заденет.

– Корд хочет поехать всей семьей. В Грин-Рэпидсе царит большое оживление – такого там еще не происходило. Все с нетерпением ждут первого представления в следующем месяце.

– Все, но не я, Рейчел, – категорически произнес Джейк и отвернулся от нее.

Тем не менее Рейчел решила не отступать.

– Джей и Генри хотят, чтобы вы поехали с нами вместе, – тихо сказала она.

Он уставился на нее через плечо.

– Не пытайтесь разжалобить меня при помощи своих братьев. Я детей не люблю, и нечего вовлекать их в это обсуждение.

– А вам не приходило в голову, что они к вам привязались?

– Они меня почти не знают. – Он махнул рукой. – Нечего об этом говорить, Рейчел.

– Я так и знал, что он не поедет, – донесся из коридора еле слышный шепот.

– Мы ему не нравимся, – грустно ответил другой детский голос.

Рейчел поморщилась и повернулась к двери в коридор. Что сказать мальчикам, чтобы их не обидеть?

– Подождите, – отрывисто произнес Джейк и медленно подъехал к двери. – Джей, Генри, зайдите на минутку.

Бросив взгляд на сестру, мальчики вошли в библиотеку.

– Да, сэр? – с надеждой произнес Генри, а Джей молча стоял сзади.

– Почему вам хочется, чтобы я тоже поехал на пикник?

– Рейчел сказала, что теперь вы наш дядя, а у нас раньше никогда не было дяди, – тоненьким голоском вымолвил Джей. – Когда мы сюда приехали, у нас не было семьи, мистер Джейк. А теперь у нас есть вы, Корд и даже Рена.

– Джей, если он не хочет, то зачем ему ехать? – вставил Генри и обнял младшего брата за плечи. Джейк бросил взгляд на старшего мальчика, но его внимание было занято Джеем.

– Если ты хочешь, чтобы я был вашим дядей, то научись правильно ко мне обращаться. Называй меня дядя Джейк.

Рейчел кашлянула.

– Я вовсе не имела в виду… Джейк отмахнулся от нее.

– Это весьма условная родственная связь, но сойдет и так.

– Вы на самом деле будете нашим дядей… дядя Джейк? – спросил Джей.

– Я никогда им прежде не был и не очень-то хорошо знаю, как себя вести, – хриплым голосом ответил Джейк.

Он – хороший человек, подумала Рейчел. У него доброе сердце, несмотря на грозный вид и взрывы гнева.

– Вы просто должны все делать вместе с семьей, – нарушил молчание Генри.

– Например, поехать на пикник. – В устах Джейка это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос.

– Да. – Генри серьезно глядел на Джейка. – Я говорил Рейчел, что вы, наверное, не захотите поехать.

– Значит, это было ее предложение? – Джейк бросил искоса взгляд на Рейчел.

– Нет, мое, – пропищал Джей. – Будет очень интересно… и я сказал Рей, что вы никогда не веселитесь… вот мне и захотелось, чтобы вы поехали.

– Ну нет, я иногда веселюсь, – заявил Джейк. – Меня очень веселит, когда удается рассердить твою сестру.

– А нас она за это очень ругает, – сказал Генри.

– И меня тоже, – улыбнулся Джейк.

– Да он шутит с нами, – захихикал Джей и ущипнул Генри за руку. – Он на самом деле хочет поехать. Он нарочно злит Рейчел.

– Итак, Джейк? – голос Рейчел звучал предостерегающе.

– Я поеду. – В его взгляде промелькнула боль. Она понимала, как ему будет трудно выдержать любопытство множества людей. И все же, чтобы порадовать двоих мальчиков, он готов выдержать это испытание.

Маляры собрались под огромным кленом, широко раскинувшим свои ветви. Там в тени листвы Рейчел расстелила покрывала и разложила все привезенные вещи.

Кресло Джейка подкатили к стволу дерева, а он сам перебрался на толстую подстилку из одеял, сооруженную для него Лореной. Это был его пункт наблюдения за всем происходящим. Целый день около него толпились горожане. Все были настроены доброжелательно.

Главной темой разговоров был новый театр. Мужчины с малярными кистями работали на лесах, и к вечеру покраска была закончена. Здание возвышалось на окраине города и блестело под солнцем, покрытое двойным слоем белой краски. Три человека из Нью-Йорка занимались приготовлением угощения для огромной толпы людей.

Рояль прибыл в пятницу, и теперь как раз перед заходом солнца его водрузили на сколоченный из досок помост у входа в театр, чтобы было видно всем собравшимся.

– Насколько мне известно, среди нас есть юная дама – одаренная музыкантша, – закричал Сесил Хамптон, забравшись на помост. Прикрыв глаза от лучей солнца, он оглядел толпу и, увидев под деревом Рейчел, замахал ей рукой. – Миссис Макферсон! Идите сюда и сыграйте нам что-нибудь. Посмотрим, годится ли этот рояль для нашего прекрасного театра. – Он широко улыбался и поглаживал ладонью блестящую поверхность инструмента.

– Я?.. – Рейчел едва не поперхнулась и с отчаянием взглянула на Корда.

Он ободряюще похлопал ее по спине.

– Иди, милая. Сыграй ту песню, что мне очень нравится. Ну, под которую мы тогда танцевали… Там про что-то голубое…

– Он хочет сказать, “На прекрасном голубом Дунае”, – насмешливо подсказал Джейк и, словно пораженный невежеством брата, покачал головой, на что Корд слегка хлопнул Джейка по плечу. – Идите, невестка, – сказал Джейк, кивнув Рейчел. – Я слышал, как вы на днях его играли.

– Сыграть перед всеми? – От волнения она раскраснелась и дрожала.

– Сыграй для меня, – тихо сказал Корд и взял Рейчел за руку. Она почувствовала, как в нее вливается его сила и уверенность.

Она сыграла, и сыграла хорошо. Восторженная толпа окружила Рейчел, и ей пришлось исполнить еще не один вальс. Затем кто-то попросил сыграть романтическую балладу. Она ее знала и очень мило исполнила.

Сгустились сумерки, и мужчины вкатили рояль внутрь здания. Коляски и фургоны разъехались с главной улицы в разные стороны, увозя из города усталых, но довольных жителей округа.

– Ты знал, что меня попросят сыграть? – спросила Рейчел, глядя на Корда, когда они устроились на широком сиденье фургона.

Сесил спрашивал, согласишься ли ты.

Она радостно вздохнула.

– Было так здорово! Не только музыка, но вообще весь день.

– Спасибо тебе, Рей. – Он коснулся губами ее уха. – Я никогда не думал, что доживу до подобного.

– Ты о Джейке? – спросила она. Он кивнул.

Настройщик оказался слепым. Он был уже не молод, и его сопровождал мужчина. Рейчел издали наблюдала, как сутулый Давид Соломон шел по сцене.

Сопровождавший – молодой человек – подвел его к новому роялю.

– Все выглядит весьма нарядно, мистер Соломон. Стены уже покрашены и занавес повешен.

– Нос у меня еще различает запахи, – нетерпеливо заметил настройщик. – Ты говори мне то, чего я не знаю.

Едва пальцы мистера Соломона коснулись деревянной поверхности инструмента – тотчас куда-то исчез сдержанный настройщик. Благоговейным жестом он поднял крышку и придвинул табурет.

Молодой человек, поняв, что его присутствие больше не нужно, отошел назад. Увидев слева стул, он подвинул его к роялю.

– Пойди и позаботься о гостинице и пригляди за сумками, – Давид Соломон нетерпеливо махнул рукой. – Мне некогда – я работаю.

Длинные пальцы взяли три октавы – и полились почти прозрачные, чистые звуки. Но когда он стал нажимать дальше на клавиши, звучание прервалось. Несмотря на то что упакованный в ящик инструмент доставили из Нью-Йорка с величайшей осторожностью, путешествие, видно, сказалось на натяжении струн.

Рейчел прошла вперед по ковру, который только вчера постелили в центральном проходе зрительного зала. Театр, конечно же, был меньше, чем ей довелось видеть в большом городе, но все равно очень красивый. В нем могли расположиться две сотни зрителей.

Она дошла до середины прохода, когда Давид Соломон насторожился и склонил голову набок. Его руки повисли над клавишами, и он повернулся к Рейчел, которая застыла на месте.

– Кто здесь? – отрывисто спросил он. – Хорас? Я, кажется, отправил тебя заняться багажом.

Рейчел подошла поближе.

– Мистер Соломон, это не Хорас. Меня зовут Рейчел Макферсон.

– Я просил, чтобы в здании никого не было. Что вам нужно?

Она, придерживая юбку, быстро поднялась по ступенькам на сцену.

– Я не собираюсь мешать вам, сэр, – волнуясь, еле слышно произнесла она.

Он раздраженно вздохнул.

– Вы мне уже помешали.

– Я хотела всего лишь постоять и послушать, – сказала Рейчел, но природная честность взяла верх. – Вообще-то я также хотела попросить вас об одном одолжении.

Давид Соломон нахмурил брови.

– Я ничего не могу для вас сделать, милая дама. Мне надо ехать в другие места. За три недели я должен настроить восемь роялей.

– У меня… вернее, у моей семьи есть пианино, которое необходимо настроить, сэр, – робко произнесла Рейчел.

– Предполагаю, что почти каждый инструмент к западу от Сент-Луиса нуждается в моей помощи, – резко ответил он. – У меня нет времени для вашего домашнего пианино.

Это “Стейнвей”.

Он приподнял голову. – Вы играете?

– Не так хорошо, как его владелец, – тихо ответила она. – Или, лучше сказать, как мог бы играть.

Властным жестом Давид Соломон махнул рукой в ее сторону.

– Я поговорю с вами позже.

Рейчел вздохнула с облегчением и, спустившись со сцены, уселась ждать.

Очевидно, имя Джекоба Макферсона оказалось знакомо Давиду Соломону.

– Он был многообещающим, одаренным человеком.

Ничего не говорящая фраза, подумала Рейчел, но когда она попросила об одолжении, то настройщик без колебания согласился.

– Он хочет увидеть Джейка или настроить пианино? – спросил потом у Рейчел Корд.

– Не знаю, – ответила она. – Он приедет сюда утром, чтобы настроить инструмент, а если Джейк не пожелает проявить по крайней мере вежливость, то я буду вне себя от злости.

– Я не хочу, чтобы какой-то неизвестный человек дотрагивался до пианино, – с решительным видом заявил брату Джейк.

– Рейчел сказала, что он знает твое имя.

– Сомневаюсь. – Джейк продолжал хмуриться.

Корд пожал плечами.

– Рейчел говорит, что он слышал твою игру в Нью-Йорке и хотел бы с тобой встретиться.

– Непонятно, зачем, – насмешливо произнес Джейк.

– Мне тоже непонятно, – раздался от двери голос Рейчел. – Трудно себе представить человека с более дурным характером.

– С меня хватит. Утром я получил взбучку от Корда, перед ужином Рена пристыдила меня, а теперь вы оба уговариваете меня быть пай-мальчиком завтра утром.

Рейчел, сощурившись, перевела взгляд на Корда.

– У вас был скандал сегодня утром?

– Подозреваю, что вы имеете к нему некоторое отношение, мисс Рейчел.

– Что случилось?

– Он заявил, что я лентяй. Рейчел повернулась к мужу.

– Ты так сказал?

– И еще кое-что. Я велел ему вести конторские книги.

Рейчел не удержалась от улыбки.

– И вы согласились? – спросила она у Джейка.

– А что мне оставалось? Корд никогда в жизни так на меня не злился, – мрачно ответил он.

– Полагаю, он не будет настаивать, если вам это не под силу, – ровным голосом произнесла Рейчел, не обращая внимания на присутствие Корда. – Хотите, я с ним поговорю?

Джейк вскинул голову.

– Полагаю, вы уже это сделали, мэм. Со слов Корда, вы обвинили его в том, что он потакает симулянту.

– Возможно, я и сказала что-то подобное, – с задумчивым видом согласилась она.

– Удивительно, как это вы оба допустили, что я сам додумался до того, чтобы столоваться со всеми?

Корд усмехнулся.

– Скорее всего ты просто пожалел Лорену, которая таскает по коридору тяжелые подносы.

Застенчивая улыбка появилась у Джейка на губах.

– Отчасти. Она готовила и убирала на кухне, пока вы были в городе, и у меня не хватило духу попросить ее принести мне поднос. Поэтому я сказал, что пора мне есть со всей семьей.

Рейчел прикрыла веки, чтобы скрыть набежавшие слезы. Как же он изменился!

– Рейчел? – Он подкатил кресло к ней поближе. – Что с вами?

Она сморгнула слезу.

– Ничего. Я собираюсь попросить вас об еще большем одолжении.

Он раздраженно вздохнул.

– Давайте, не стесняйтесь.

– Будьте в гостиной завтра утром, когда приедет мистер Соломон. Просто проявите вежливость и поздоровайтесь с ним. Он замечательный человек, Джейк, – умелый и талантливый.

– Большинство настройщиков обладают талантом.

– Джейк, он задерживается здесь на день, чтобы приехать к нам, – добавил Корд.

Джейк смерил сердитым взглядом Корда и Рейчел.

– Ты просто давишь на меня, Корд. Мне не нравится, когда меня жалеют. Вот бедняжка – безногий пианист! Пожалуйста, взгляните на него!

– Обещаю, что он не станет смотреть на вас с жалостью, – тихо сказала Рейчел.

– Да ну?

– Да. Он не в состоянии увидеть вас, Джейк. Он слепой.

Прислушиваясь к звучанию верхних регистров, Давид Соломон, казалось, не слышал, как в проеме двери гостиной появилось инвалидное кресло. Он ударил по клавише, затем встал и, склонившись над струнами, что-то поправил и повторил это несколько раз, прежде чем остался доволен сделанным.

Джейк давно понял, какая это утомительная работа, но восхищение, написанное на лице настройщика, говорило об обратном. Тонкие пальцы брали аккорды и октавы. Склонив голову набок, мастер слушал звучание пианино.

Неожиданно он произнес:

– Почему вы не подойдете поближе вместо того, чтобы наблюдать от двери?

– Я не хотел вам мешать. – Джейк медленно въехал в комнату. – Вы – мистер Соломон?

Нащупав пальцами сумочку, Давид Соломон положил в нее настроечный ключ.

– Да. А вы, как я понимаю, Джекоб Макферсон.

Джейк кивнул.

– Да, это я. – Он посмотрел на полузакрытые, глубоко посаженные глаза настройщика.

– Я слышал ваше выступление в Нью-Йорке на сольном концерте, когда вы учились там. – Давид Соломон развернулся на табурете и протянул вперед ладонь. – Покажите мне вашу руку.

Джейк подъехал ближе и, подавшись вперед, вложил пальцы в ладони мистера Соломона. Давид Соломон ощупал пальцы, суставы, поводил кончиками собственных чувствительных пальцев по всей руке Джейка.

– Теперь другую руку, пожалуйста, – попросил он.

У Джейка сильнее заколотилось сердце, участилось дыхание, и он ощутил глубоко внутри прилив жизненных сил.

– Вы больше не играете? – Нет.

– Почему? Оттого, что вы в инвалидном кресле?

– Этого, по-моему, вполне достаточно, мистер Соломон.

Внезапный прилив гнева и неловкости охватил Джейка. Его бросило в жар, и захотелось развернуться и уехать из комнаты.

– А разве ваши руки пострадали каким-либо образом? Я не смог этого уловить.

– Нет. – Ответ прозвучал холодно и резко, как бы положив конец расспросам.

– Подождите.

Джейк задержался, хотя его руки лежали наготове на колесах кресла.

– Мы все носим на себе различные раны, мистер Макферсон. Ваши и мои, возможно, более заметны, чем у других.

– У меня нет ног, и поэтому я не могу использовать педали, сэр, – с болью вырвалось из груди Джейка.

– А колени у вас тоже отсутствуют? – спросил настройщик. Он выпрямился и пробежался по клавишам. Затем взял подряд несколько октав.

Джейк подождал, пока Давид Соломон закончит с устранением очередной поломки, и ответил:

– Правое колено сохранилось.

– Вам повезло. – Мистер Соломон сыграл короткий пассаж с удивительно нежным звучанием. – Без глаз я могу полагаться исключительно на свою память. А вы можете выучить новые музыкальные произведения.

– Без педалей это просто звяканье. Я знаю, о чем говорю, мистер Соломон.

– Да, конечно. – Настройщик понимающе кивнул. – Но правым коленом вы могли бы нажимать на басовую педаль, прилаженную под клавишами. Ее следует прикрепить к железному бруску, а затем привязать проволокой. Вы лишаетесь контроля над высокими нотами, но… – Он пожал плечами и лучезарно улыбнулся. – Думаю, с одной педалью можно кое-что сделать, мистер Макферсон. Уверен, ваша игра затронет душу.

Джейк громко фыркнул.

– Педаль под клавиатурой? Где вы видели подобное?

– Нигде. Но я знаю, что это можно сделать.

Джейк снова покраснел.

– Простите, я сказал, не подумав. Конечно, вы не могли это видеть.

– Само собой разумеется. Я не обиделся.

– Как такое можно соорудить? – В голосе Джейка прозвучал проблеск надежды.

– У вас в городе, наверное, есть кузнец?

– Конечно.

Давид Соломон развел руками.

– Тогда все в порядке. Попросите его приехать и снять размеры. Нет, лучше я сам с ним поговорю на обратном пути. Мы скорее сообразим, что к чему.

– Вы сделаете это для меня?

– Нет, не только для вас, а для той музыки, которая живет внутри вас. И для тех, кого вы, возможно, затронете своим талантом.

– Я никогда больше не поднимусь на сцену, – с горечью ответил Джейк.

– Тогда улучшите этот мир, сделав светлее свой собственный, внутренний. Пусть музыка питает вашу душу, Джекоб Макферсон.

Глава шестнадцатая

Солнце едва успело взойти, когда до Рейчел донеслись звуки музыки. Она открыла глаза, прислушиваясь к слабому звучанию пианино снизу из гостиной.

Рейчел встала и подошла к комоду. Выдвинув ящик, она достала чистое нижнее белье.

За спиной раздались приглушенные шаги. Она взглянула в зеркало на стене – это Корд: волосы взъерошены после сна, от крепкой фигуры исходит мужская сила.

Он подошел и встал рядом с ней – на фоне его загорелого тела ее кожа казалась бледной.

– Я люблю тебя, – прошептал он, а она прикрыла глаза, чтобы лучше проникнуться нежностью, таившейся в переливах его низкого голоса. Неужели этот сильный, выносливый мужчина принадлежит ей и говорит о своей любви? А она чувствует себя надежно защищенной его любовью? Сердце с трудом может такое выдержать.

Она откинула голову, чтобы их губы оказались совсем близко, и ответила ему тоже шепотом:

– Я люблю тебя, Корд.

Он улыбнулся, и их взгляды встретились, отраженные в зеркале.

– Ты рано проснулась.

– Я услыхала музыку.

Он замер, прислушиваясь.

И опять тишину нарушил один-единственный звук, подхваченный следующей нотой, затем еще одной. Звуки смолкли.

– Джейк, – выдохнула Рейчел. Она повернулась к Корду и обняла его за шею. – Он сел за пианино и пользуется педалью. – Она прижалась лбом к груди мужа, ожидая новых звуков, которые, несомненно, должны последовать.

– Он поел? – Рейчел остановилась около приоткрытых дверей гостиной, где уже стояла Лорена.

Сквозь щелку они увидели Джейка, сидящего на табурете за пианино. Его пальцы медленно перебирали клавиши, словно он импровизировал.

– Он что-то сочиняет, да? – шепотом спросила Рейчел у Лорены.

Та кивнула.

– Думаю, что да. Он уже переиграл все, что знает наизусть.

Значит, Джейк уселся за пианино с восходом солнца! Во время завтрака мужчины слушали музыку и обменивались восхищенными взглядами, отчего у Рейчел становилось тепло на душе.

– Позвать его? Ему пора завтракать. – Рейчел просунула голову в дверь.

Джейк перестал играть.

– Рена, Рейчел… входите. Что вы там шепчетесь?

Лорена вошла первой и встала у него за спиной, опустив руки на его широкие плечи. Она массировала мышцы спины, уставшие после долгого напряжения.

– Примите поздравления, мисс Рейчел, – с некоторой долей язвительности произнес Джейк. – Вам таки удалось усадить меня туда, где я уж и не думал никогда сидеть.

Ее задел его тон.

– Разве это плохо?

Лорена сжала ему плечи, пытаясь утихомирить. Но это не произвело на него ни малейшего впечатления.

– Нет ничего очень плохого, как нет ничего абсолютно хорошего. С вашей стороны это прекрасный жест – дать мне возможность играть на этом проклятом инструменте. – Он взглянул на Рейчел через плечо и при этом потерся щекой о запястье Лорены.

– Вы ведь еще не закончили свою отповедь мне? – резко спросила Рейчел. Ее хорошее настроение улетучилось.

Он отвесил ей высокомерный поклон.

– Уверен, что стану развлекать всех работников на ранчо и даже дам в доме. А когда мое умение возрастет, то, возможно, стану по воскресеньям играть для священника.

– Я всего лишь хотела вернуть вам радость от общения с музыкой, Джейк. Я вовсе не собиралась организовывать ваши турне по Европе. – Она отвернулась от него и быстро вышла из комнаты.

На кухне уже подошло тесто для хлеба. Она сняла с плиты миску и поставила ее на стол. Посыпав горсткой муки деревянную доску, она быстро вывалила на нее тесто и начала его месить. На этот раз Рейчел вымещала на нем свой гнев.

– Не забей его до смерти, – раздался с порога добродушный смех Корда, но он сразу понял, что Рейчел очень огорчена. – Рейчел, в чем дело? Что случилось, Рей?

Она почувствовала, как горят у нее щеки, и подняла на него глаза.

– Твой брат – осел.

– Я это давно знаю, – подавил улыбку Корд.

– Да нет – он действительно самодовольный идиот!

С этим Корд тоже согласился.

– Что он вытворил на этот раз?

– Я занята хлебом. Пойди и спроси у него сам.

Опять он угодил в разгар скандала, подумал Корд, с неохотой идя по коридору к библиотеке, откуда ясно доносился голос Лорены, прерываемый едкими замечаниями Джейка.

– Я не просил вмешиваться в мою жизнь. Почему я должен быть благодарен за предоставленную мне возможность играть какие-то пьески ради…

– Черт тебя подери, Джейк Макферсон! Как только меня угораздило познакомиться с таким неблагодарным, черствым человеком!

– А вы были знакомы со многими другими, мисс Клейпул? – насмешливо осведомился он.

– Твое замечание ни к селу ни к городу, – оборвала его выведенная из себя Лорена. – Ты оскорбил Рейчел, а она так старалась облегчить и улучшить тебе жизнь.

– Пока что никакого улучшения я не заметил.

– Почему же? Во-первых, ты передвигаешься за пределы этой комнаты, а во-вторых, ты снова играешь, и играешь хорошо.

– А ты, как я вижу, превратилась в критика? – продолжал насмехаться он.

– Я разбираюсь только в том, что знаю. Разве не на этом основывает свои взгляды любой критик?

– Существуют такие понятия, как мастерство, опыт и разные степени таланта, – заметил Джейк.

– И у тебя это есть? – спросила она.

Корд оперся о стену около двери в библиотеку, надеясь, что в результате этой перепалки между ними он узнает то, что ему нужно, не расспрашивая своего беднягу брата.

– Когда-то все это у меня было, – с горечью ответил Джейк.

– Ты ужасно обидел Рейчел, – помолчав, сказала Лорена.

– Передай ей мои извинения, ладно? – Это было сказано натянуто, но в его голосе все же прозвучали искренние нотки.

– Ты сам должен извиниться, Джейк Макферсон. Ты, недолго думая, обидел ее. А теперь отправляйся к ней и извинись.

– Рена, не настаивай на этом.

– Я люблю тебя, – с отчаянием в голосе произнесла она, – но порой ты мне противен.

Тут Корд услышал, что в библиотеке происходит какая-то суета: стук, шум и грохот.

– Ты что, собираешься разнести комнату? – Голос Джейка прозвучал совсем близко от двери, и Корд отошел назад.

– Я последний раз убираю все, что ты разбросал, а затем уезжаю домой.

– Ты меня бросаешь?

– Да, бросаю. Я устала от твоих недовольств и твоего эгоизма. И самое главное – я в тебе разочаровалась.

– Что ж, уезжай, раз так. Я обходился один и обойдусь впредь. Не пропаду, – еле слышно вымолвил Джейк.

Боль, прозвучавшая в словах брата, эхом отдалась в душе Корда.

Он молча вернулся на кухню.

Противни с хлебом выстроились в ряд на плите подобно солдатам. Рейчел сняла с них полотенце. По ее лицу было видно, что она довольна.

– Тебе нравится печь хлеб? – спросил он.

– Меня это успокаивает. – Рейчел внимательно на него взглянула. – У тебя такой вид, как будто ты с кем-то повздорил, – сказала она.

Он кивнул.

– Слушал, как они ругались. Лорена собирается уезжать.

– Надеюсь, не из-за меня. Мне не нужно, чтобы она за меня заступалась.

– А она заступилась. Да нет, Рейчел, она сама на него зла. Назвала его эгоистом и еще как-то, но я не запомнил.

– Ему надо дать время остыть, – спокойно заявила Рейчел.

Корд обнял ее за талию и прижал к себе.

– Ты не сердишься на него? Она покачала головой.

– Лорена сердится за нас обеих. Видишь ли, Корд, у него темперамент музыканта, и он все воспринимает очень остро. – Она подняла глаза, и Корда вновь поразила мягкость этой красивой женщины – его жены, которая долго не держит зла. – Мне кажется, он сам не знает предела своих возможностей, – медленно произнесла она. – Если бы только он был чуточку посговорчивей…

– Он не такой.

Рейчел загадочно улыбнулась.

– Он может измениться.

– Я уезжаю.

Решение Лорены не вызывало сомнений: сумка ее едва не лопалась от вещей, лицо раскраснелось, глаза блестели.

У этой златокудрой женщины кончились силы, а в проигрыше остался мужчина, который сидел в библиотеке, ссутулившись и уставившись в окно.

– Не делай этого из-за меня, – твердо сказала Рейчел.

– Отчасти это так, – призналась Лорена. – С другой стороны, я не могу наблюдать, как он катится вниз. Он не прилагает никаких усилий, Рейчел.

– Ты не права. Он прилагает усилия Он несколько часов играл на пианино, пока у него буквально не отсохли руки. И тогда он решил, что его усилия напрасны, поскольку он никогда не сможет играть за пределами дома.

Лорена села на стул.

– Ты лучше, чем я, – сказала она. – А я ведь люблю его.

– Я тоже его люблю, – ответила Рейчел. – Люблю за его талант, за смелость – ведь он отправился на войну, зная, что рискует не только жизнью. Я люблю его за то, что он нашел в себе мужество сесть сегодня утром за пианино, и за то, что он сидит в своем кресле, а не валяется по полу, колотя кулаками.

– На какое-то мгновение мне показалось, что он это сделает, – тихо сказала Лорена.

– Он придет в себя.

– Ты так считаешь?

– Я за этим прослежу.

Лорена посмотрела на сумку, набитую вещами.

– Непросто будет все распаковать.

– У нас к вам предложение, миссис Макферсон. Не смогли бы вы зайти в театр, когда закончите делать покупки? – обратился к Рейчел щегольски одетый господин, когда она шла к магазину Конрада.

– Какое предложение? – спросила она, хотя и догадывалась, что, если верить словам банкира, ее попросят помогать с репетициями, пока не приедут профессиональные музыканты.

– Нам нужен управляющий на тот период, пока не будет представителей нашей компании, – объяснил он.

– Понятно, – кивнула Рейчел, собираясь с мыслями. Вначале – продукты по списку. – Примерно через час я приду, – сказала она, удивившись своему решительному тону.

Мистер Болдридж приподнял шляпу и раскрыл перед ней дверь в магазин Конрада.

– С нетерпением буду ждать разговора с вами, – сказал он.

– Извините мое любопытство, но что нужно джентльмену из Нью-Йорка от жены владельца ранчо? – Конрад наклонился к ней, удивленно подняв брови и поджав губы.

– Не знаю, – ответила Рейчел. – Но скоро это выяснится, так как сразу отсюда я пойду в театр.

– Я слышал, что настройщик фортепьяно провел у вас почти целый день. – Конрад взял из рук Рейчел список и внимательно его прочитал. – Слыхал также, что Джон Хансакер выполнял для вас какую-то работу.

– Неужели в Грин-Рэпидсе нечем больше заняться, кроме как судачить о делах ранчо Макферсонов?

Конрад пожал плечами и повернулся к полке с бакалеей.

– Не так уж много и судачат. Просто появление Джейка на пикнике обсуждалось в парикмахерской и здесь, в магазине.

– Конрад, вам известно, что он очень талантлив? – Рейчел облокотилась о прилавок и посмотрела в сторону нескольких женщин, тихо беседующих в другом конце магазина.

Конрад обернулся.

– Всем, кто знает эту семью, известно, что он собирался заниматься концертной деятельностью, но потом ушел в армию северян. Мы все видели, как месяц спустя после его отъезда в Нью-Йорк на учебу с поезда сгружали шикарное пианино. Его отец хотел, чтобы для него был готов инструмент, когда он вернется.

– Это, должно быть, стоило огромных денег, – заметила Рейчел, зная, сколько потратил отец на ее пианино в Пенсильвании.

– Старик мог себе это позволить, – сказал Конрад. – Очень жаль, что на нем так и не пришлось сыграть. После войны Джейк лишился ног и уже больше не мог играть.

– Он играл вчера, – не удержалась Рейчел. – Все утро играл.

– Миссис Брайант говорит, что он никогда не сможет нормально играть, поскольку не в состоянии пользоваться педалями.

– Ему это удалось, – сказала Рейчел. – Давид Соломон и Джон Хансакер все так приладили, что он может играть.

– Вот это да! – изумился Конрад.

– Я должна идти, – сказала Рейчел. – Меня ждет мистер Болдридж.

Она шла по тротуару, кивая и улыбаясь прохожим. Ей было приятно сознавать, что она является частью этого города.

Около двойных парадных дверей театра рядом с мистером Болдриджем стоял Сесил Хамптон. Рейчел замедлила шаги. Она понимала, что ее талант оценили. Впервые в жизни она ощутила эгоистичное чувство самодовольства. Мало того, что это приносит удовлетворение, так к тому же она заработает деньги.

И вдруг чувство эйфории стало ее покидать. Ведь с этой работой лучше справится Джейк! Как только началось строительство театра, эта мысль ее не оставляла. Джейку необходимо знать, что он нужен. К тому же подобная деятельность больше подходит мужчине. Но почему женщина не может с этим справиться? Ей ужасно хотелось испытать свои возможности и добиться успеха. Надо все продумать так, чтобы работа в театре не помешала выполнению ее домашних обязанностей. Но пока она отбросила эти мысли.

– Я, разумеется, эгоистка, – прошептала она. – Но вот именно сейчас мне на это наплевать!

– Вы рано, мисс Рейчел, – заметил Сесил Хамптон, поклонившись ей.

– Давайте войдем внутрь, – пригласил мистер Болдридж и торжественно распахнул дверь.

Рейчел, поддерживая юбки, поднялась по трем ступенькам и вошла в большое здание, пахнущее свежей краской и деревом. Ее неискушенному взору все кругом казалось сказкой.

– Миссис Макферсон, мы говорили вашему мужу, что нам хотелось бы, чтобы вы в будущем играли во время репетиций. Но, может, вы пожелаете занять должность постоянного управляющего?

– Я не уверен, что ваш муж согласится, чтобы вы проводили здесь так много времени, – вставил Сесил Хамптон.

Рейчел задумалась.

– Я поговорю с ним. Что касается первого предложения – работать с теми, кому необходим аккомпаниатор для репетиций, – то этим я, несомненно, смогу заняться.

Мистер Болдридж закивал в ответ.

– В будущем, когда все планы претворятся в жизнь – а мы уверены, что это произойдет, – нам будет необходим городской житель, чтобы следить за порядком и управлять делами.

– Вы ожидаете большого количества выступающих? – спросила Рейчел.

– Да. По проекту планируется много театров по линии следования поездов. Наши артисты смогут переезжать из одного города в другой и постоянно обновлять программу.

– Городу это уже приносит огромную пользу, – с гордостью сообщил Сесил. – Мы вложили капитал в скотопригонный двор в западной части города, поскольку скота становится все больше и больше. Внизу по реке сооружается мельница, а около редакции газеты будет построен магазин женской одежды.

– Я поговорю с Кордом, – пообещала Рейчел. Она была уверена, что он согласится.

– Будем ждать вашего ответа. – Мистер Болдридж приподнял шляпу и проводил ее к выходу.