Текст книги "Стерильно чистые убийства"

– Я показывал листок Браунингу, – сказал я. – Он заявил, что в подобном фрагменте нельзя найти смысла.

– Удивительно, как его прямо на месте инфаркт не хватил! – захихикала вдруг она. – Ты даже не представляешь, до чего он высокоморален! Знаешь, какими исследованиями мы тут должны заниматься? Нам полагается разрабатывать более действенный аспирин, микстуру от кашля, безвредные антидепрессанты и прочее в том же роде. Неужели ты думаешь, будто Браунинг мог допустить – даже про себя, – что один из его экспериментаторов балуется с ЛСД?

– Ясно, – заключил я и забрал у нее листок. – Ирония судьбы, если я правильно выражаюсь?

– Ты о чем? – с глубоким подозрением взглянула она на меня сквозь стекла очков в массивной черной оправе.

– О миссис О'Хара, – пояснил я. – Его личная секретарша оказалась нимфоманкой, которая подхватывала мужчин на улице и затаскивала на ночь в мотель.

– Ты правильно выразился – ирония судьбы, – подтвердила она. – Забыл только упомянуть, что вдобавок два химика-экспериментатора вступили в интимные отношения.

– Пожалуй, забыл, – согласился я.

– Еще что-нибудь, лейтенант? – холодным официальным тоном спросила она.

– Пока нет. Благодарю за сотрудничество, мисс Спек.

– Не за что, – колко ответила она. – Любой дурак мог прочесть эти формулы.

– Я имел в виду прошлую ночь, – сказал я. – Где мне найти Демареста?

– Его лаборатория за второй дверью дальше по коридору, но не могу отнести ваше последнее замечание к высказываниям хорошего тона, лейтенант.

– Знаешь что, – добавил я, – я, наверно, успею вернуться и все-таки позабавиться. После работы, конечно.

Через минуту сотрудник, не имеющий допуска, стукнул в дверь лаборатории Демареста, и его гулкий голос велел войти. Лаборатория выглядела почти так же, как у Эллен, только в его распоряжении имелись более сложные приборы, расставленные на полке. Трубка из корня шиповника была крепко зажата в зубах, а вся комната провоняла застоявшимся табаком. На нем был другой свитер из грубой шерсти, и общий вид наводил на мысль, будто он сию минуту выбрался из заросшего тиной озера.

– А! – Он выхватил изо рта трубку и ткнул черенком в мою сторону. – Местный Шерлок Холмс возвращается для дальнейших расспросов?

– Например, что вы делали в лаборатории Эверарда позавчера вечером между десятью и десятью пятнадцатью? – холодно спросил я.

Он непонимающе уставился на меня.

– Я вообще не был в лаборатории Эверарда позавчера вечером, лейтенант. Я торчал тут, работал над собственным специальным проектом. Ушел где-то часов в одиннадцать, направился прямо домой и лег спать.

– Да я так только спрашиваю, – отступился я и протянул ему клочок бумажки. – Вам это что-нибудь говорит?

Трубка вновь очутилась во рту, Демарест взял бумажку и стал внимательно изучать. В ожидании я закурил сигарету, начиная понимать и ценить всю прелесть свободных минут, выпадающих в повседневной жизни служителя закона. Наконец он вернул мне бумажку.

– Это хохма?

– Я у вас хотел выяснить, – сказал я.

– Соединение ЛСД с неким просто-напросто не существующим элементом. Кто до этого додумался? Ваш школьный приятель?

Я стиснул зубы.

– Вы не узнали почерк?

– Нет. А что, должен узнать?

– Это писал Эверард.

– В самом деле? – Он снова вытащил изо рта трубку и изумленно уставился на меня. – Обалдеть можно!

– Вы знали, что миссис О'Хара нимфоманка?

– Вы нынче подлинный кладезь информации, лейтенант. Отвечаю на ваш вопрос – нет, не знал.

– Кроме того, пропали записи Эверарда, – продолжал я. – Мистер Браунинг предполагает, что их кто-то украл.

– Вы меня обвиняете?

– По словам мистера Браунинга, они могли представлять интерес лишь для трех человек – для него самого, для мисс Спек и для вас.

– Я отвергаю ваши треклятые подозрения и инсинуации!

Я выдержал его испепеляющий взгляд, под которым на миг почувствовал себя так, будто меня с зажженной спичкой в руке застукал медвежонок Смоуки[4]4
  Медвежонок Смоуки – утвержденный решением Конгресса США в 50-х годах символ борьбы за предотвращение лесных пожаров – медведь в униформе лесника, с лопатой в лапах.


[Закрыть].

– Мне просто хочется, чтобы вы постарались хоть чем-то помочь, – прочувствованно сказал я, – а не стояли столбом со своей чертовой трубкой. И не надо разыгрывать передо мной грудного младенца.

Он неожиданно ухмыльнулся.

– Скажу по секрету, это входит в мой имидж, лейтенант. Ненавижу проклятую трубку не меньше, чем вы. Один старый трюизм насчет любой научно-исследовательской работы гласит – если до тридцати о себе не заявишь, ни на что больше не рассчитывай. Мне стукнет сорок в будущем году, а я не опубликовал ни одной статьи, которая заставила бы призадуматься Нобелевский комитет. Фактически вообще ни одной статьи не опубликовал, и точка! Так что теперь решил изображать из себя солидного деятеля. Опытного ученого, за спиной у которого годы, отданные фундаментальным исследованиям.

– Похоже, Браунингу пора почаще оглядываться через плечо.

– Вот именно! И убийство двух штатных сотрудников тоже не украшает руководителя филиала! – Он швырнул трубку на скамью, полез в карман и вытащил пачку сигарет. – Точно, был я в тот вечер в лаборатории Эверарда. Он ушел, и мне подвернулся отличный шанс. По-моему, у воров гораздо сильней кодекс чести, чем у химиков-экспериментаторов! Только этот подонок, должно быть, унес бумаги с собой, и ничего интересного там не осталось. Могу поспорить, милашка Эллен тоже сунулась и поглядела.

– Нечего спорить, – буркнул я. – Что еще?

– Подозреваю, что Эллен путалась с Эверардом, только никто об этом и не подозревал. Джуди Трент перед ним прямо-таки расстилалась, а он не замечал ее. Это само по себе достижение с его стороны!

– Неужели, по-вашему, Джуди Трент прикончила их обоих в припадке ревности?

Он опять ухмыльнулся и покачал головой.

– Вы сказали одну вещь, лейтенант, которая по-настоящему меня удивила. Будто миссис О'Хара нимфоманка. Мне казалось, что нимфоманка у нас в офисе как раз Джуди Трент. Ей надоело пренебрежение со стороны Эверарда, и она повела охоту на Тима Вейла. И несомненно, поймала его.

– Еще что-нибудь? – с надеждой спросил я.

– Пожалуй, нет. – Он прикурил следующую сигарету от окурка предыдущей. – Надеюсь, вы сохраните мои откровения в тайне от Майлса Браунинга, лейтенант. Он полный псих, и руководству главного офиса пора самостоятельно это признать.

– В противном случае вы их уведомите?

– Это не вяжется с имиджем солидного научного деятеля.

– Может быть, Эверард наткнулся на нечто коммерчески очень ценное в перспективе и кто-то убил его, чтобы завладеть открытием?

– Все может быть, лейтенант, – снова медленно ухмыльнулся он. – Позвольте задать вам вопрос. Предположим, ваша теория правильна. Зачем же убийце понадобилось заодно приканчивать миссис О'Хара? Почему не обождать, пока Эверард будет один, тогда уж и убивать?

– Имей я ответы на эти вопросы, нашел бы убийцу, – сказал я.

– Эверард был холостяк, – беспечно заметил он. – Как и я. Как и Браунинг с Вейлом. Вы наверняка думаете, будто один из нас должен был выяснить, что она нимфоманка.

– По-моему, Эверард выяснил, – подтвердил я. – И посмотрите, что с ним стряслось.

Глава 6

Вейла в офисе не оказалось, и сегодня его там не ждали. Я раздобыл у отныне дружески расположенной ко мне секретарши его адрес вкупе с адресами других и поехал назад в город. Перекусил зажаренными “по-южному” цыплятами, что навело меня на воспоминания об Аннабел Джексон, пока в памяти не всплыла лежащая у нее на столе тяжелая металлическая линейка. Около трех пополудни подъехал к мотелю, который под жарким солнцем казался совсем неухоженным и одиноким.

Юджин Карсон сидел откинувшись на стуле, водрузив ноги на стол. Прядь волос свесилась, полностью закрыв левое ухо. Я громко кашлянул и обождал. Один глаз открылся и опасливо поглядел на меня, пока он пристраивал на носу очки без оправы.

– Это вы, лейтенант. – Прядь заученным жестом была возвращена на место, затем он убрал со стола ноги, и стул опустился на передние ножки. – Чем могу служить?

– Заскочил просто дружески поболтать, – сказал я. – Расскажите мне о покойном муже миссис О'Хара.

– Об Эллисе? – вновь уставился он на меня. – Да особенно нечего и рассказывать. Погиб в автокатастрофе. Чересчур быстро гнал по проселочной дороге за городом. Не вписался в крутой поворот, врезался в дерево. Пришлось вырезать его автогеном. Рулевое колесо отлетело начисто, штырь пробил ему грудь. Говорят, из спины торчал на пару дюймов.

– Чем он на жизнь зарабатывал?

– Он был автоэлектрик. И хороший по-настоящему, как я всегда слышал.

– Выпивал?

– Эллис сроду не прикасался к крепким напиткам.

– А брак у них был удачный?

– Да, насколько я знаю, лейтенант. Никогда не слыхал ничего другого.

Я решил, что на этом пора успокоиться, ибо я, безусловно, зашел в полный тупик.

– Ладно. Расскажите про позавчерашний вечер, когда приехала миссис О'Хара.

– Что ж рассказывать, если я уже все рассказал? – обиженно проворчал Карсон.

– Расскажите еще разок, – велел я. – Может, в первый раз что-то забыли. Миссис О'Хара приехала чуть позже одиннадцати тридцати, так?

Он покорно кивнул.

– Я услыхал шум мотора, выглянул вон в то окно, узнал ее машину. Она, как всегда, проехала мимо офиса, поставила автомобиль перед последним домиком, потом пешком пришла сюда.

– Вы не видели, как из машины вылезал мужчина?

– Я никогда не смотрел, лейтенант. Считал, что это не мое дело.

– Что потом?

– Она зашла сюда, заплатила за номер, и все.

– Должна же она была что-то сказать?

– Ну, – пожал он костлявыми плечами, – сказала “привет”, спросила, как дела. Вроде все. Мы оба привыкли к этому за последние несколько месяцев, лейтенант. Оба знали, для чего ей нужен номер, и нам нечего было беседовать. Обычная деловая договоренность, и только.

Я закурил сигарету, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не завопить.

– И ни в один из ее приездов вы ни разу не видели мужчин?

– Нет, сэр!

– Даже не полюбопытствовали?

– Нет, сэр!

Что-то было в его уклончивом взгляде и чрезмерно подчеркнутых отрицаниях.

– Вы лжете, – спокойно заключил я. Он без всякой необходимости лихорадочно пригладил прядь.

– Я говорю правду, лейтенант!

– Вы хоть сколько-нибудь представляете, какие неприятности я способен устроить и вам, и мотелю? – заорал я. – Вы сознательно сдавали номера для использования в аморальных целях? Не трудились просить постояльцев расписываться в регистрационной книге? Мне достаточно заскочить на пять минут в Сити-Холл, приятель, чтобы вы со своим мотелем превратились в историческое воспоминание!

– Полегче, лейтенант! – Он вытащил из кармана носовой платок и принялся вытирать лицо. – Я просто не хотел ни во что впутываться. В любом случае, видел его только мельком. Кажется, когда она тут появилась во второй раз. Я ее провожал до дверей, а мужчина вылезал из машины. Миссис О'Хара что-то выдавила сквозь зубы, и могу вас заверить, не совсем подходящее для леди. Потом повернулась ко мне и велела забыть его навсегда.

– Вы узнали мужчину?

– Говорю вам, я видел его одну секунду! – В его голосе вновь зазвучали жалобные плаксивые нотки. – Высокий, тощий… Это все, что я мог разглядеть, пока мы не вошли в контору.

– Все это было известно вам вчера утром, – отчеканил я. – Знаете, что с вами будет за сокрытие жизненно важной информации?

– Вы с ума сошли! – заныл он. – Не мог он ее убить, никогда в жизни!

Я выждал три долгие секунды, после чего показалось, будто глаза его вот-вот выскочат через стекла очков без оправы, и спросил:

– Кто он?

– Вот несчастье! – Карсон медленно вытер губы тыльной стороной трясущейся руки. – Просто дьявольская невезуха, и все тут. Ведь он отопрется, вы же знаете. А кто поверит моему слову против его?

– Я поверю, – пообещал я, – если скажете правду. А если соврете, устрою вам больше несчастий, чем мог бы устроить любой из шести ночевавших тут с миссис О'Хара субъектов.

– Ладно, – резко кивнул он, и прядь снова свесилась. – Признаюсь, лейтенант, это меня удивило до чертиков. Потом я припомнил, что он уж дет пять как вдовец. И она тоже вдова. Ну.., более-менее ясно. Только я никогда не думал, что такая крупная шишка станет так рисковать.

– Если вы не назовете мне его имя, – с расстановкой проговорил я, – я выдеру эту чертову прядь и вколочу ее вам в глотку!

– Да я пытаюсь, – жалобно выдавил он, – а вы не даете мне слова молвить. Это тип, на которого она работала, большой чин из “Калкон”, мистер Браунинг.

– Точно?

– Черт возьми! – Он неудержимо затрясся всем телом. – Пугаете меня до смерти своими угрозами, а когда называю вам этого типа, спрашиваете, точно или не точно! – Он грохнул кулаком по столу. – Точно! Точно! Хотите, чтоб я подтвердил это в суде, пожалуйста! Это точно! – Он скривился, уставившись на меня. – А теперь, лейтенант, попрошу вас убраться отсюда к дьяволу и оставить меня в покое!

– Вы его видели только в тот раз?

– Да.

– А не знаете, она всегда приезжала с Браунингом?

– Я уже десять раз рассказал все, что знаю, – завизжал он. – Ничего больше!

– Ну и ладно, – умиротворяюще сказал я. – Я ведь так только спрашиваю.

Браунинг подождет, решил я. У меня был его домашний адрес, и, может быть, дома он станет немножко податливее, чем в стенах своего стерильного офиса. На часах было около четырех, и мне меньше всего хотелось во второй раз за один день сталкиваться с Лейверсом. Тут я вспомнил, что должен принести извинения.

Минут через пятнадцать подкатил к жилому дому на Ридж-стрит, оставил машину у входа, нырнул в темный, грязный подъезд. Лифт долго не подходил, наконец створки дверей отворились, из кабины поспешно выскочил какой-то тип, почти поравнялся со мной и тогда лишь узнал и вытаращил глаза.

– Ох! – тяжело выдохнул он. – Добрый день, лейтенант.

– Добрый день. – Я шагнул в лифт, оглянулся и добродушно спросил:

– Должно быть, помогает избавиться от визитов к врачу?

– Что?!

Я нажал кнопку пятого этажа, обождал, пока двери лифта начнут закрываться, после чего пояснил еще более милым тоном:

– Развлечение средь бела дня, – и, прежде чем створки съехались, успел полюбоваться его ошеломленной физиономией.

Выстрел был сделан случайно, вслепую, самодовольно думал я, но если Вейл наносил визит Джуди Трент с иной целью, тогда настоящий ответ будет значительно интересней. Дверь квартиры открылась после второго звонка, и я было решил, что она овладела секретом превращения в невидимку. Потом щель стала шире, и я увидел ее со спины по дороге обратно в гостиную.

– Если что-то забыл, ищи сам, – бросила она, не потрудившись повернуть голову. – Я уже собралась принять душ.

На ней был черный шелковый халат, подчеркивавший контуры прелестных пышных ягодиц.

– Грандиозно! – одобрил я. – Я с тобой. Ее ноги остановились как бы сами собой. Она на мгновение качнулась всем телом вперед, тут же вновь выпрямилась и умоляюще застонала:

– О, только не это! Неужели опять этот щедрый транжира? Спасайся кто может! Взбесившийся маньяк, обливающий людей спиртными напитками, снова вырвался на свободу!

– Я пришел извиниться, – осторожно проговорил я. – Это произошло совершенно случайно.

Она повернулась ко мне лицом, подбоченилась, встряхнула головой так, что волосы поднялись золотым облаком, и начала раздраженно перечислять:

– Сперва ты меня оскорбил, потом похабно высмеял искреннее предложение и в заключение целенаправленно облил меня своим пойлом! Как я, по-твоему, себя чувствовала, возвращаясь в такси домой в насквозь мокром и провонявшем виски платье?

– Извини, – смиренно попросил я. – Честно! Это вышло нечаянно.

– Не имеет значения, – устало сказала она. – А сейчас тебе чего нужно?

– Я хотел пригласить тебя пообедать, загладить вчерашнее происшествие.

– Ты… – Она недоверчиво вытаращила на меня синие глаза. – Знаешь что, Уилер? Будь мы с тобой двумя последними обитателями Земли, я пожелала б увидеть тебя лишь один раз – прогуливающимся у подножия утеса.

– Какого утеса? – удивился я.

– Того, на вершине которого поджидала бы я, приготовившись перевалить через край огромный булыжник, чтобы он раскроил твою глупую, тупую башку!

– Идея, на мой взгляд, довольно жалкая, – заявил я. – Впрочем, ты все равно слишком вымоталась, чтобы получать удовольствие от остроумной беседы.

– Вымоталась? – непонимающе посмотрела она на меня. – С какой стати?

– Ну… – пожал я плечами на светский манер. – Я хотел сказать, после того, как весь день развлекала Тима Вейла, и все такое прочее.

– Прочее? – разъярилась она. – На что ты, черт возьми, намекаешь? И прочее…

– Хорошо, – сказал я. – Значит, он забежал починить кондиционер, правильно?

– Ах ты, сволочь! – В глазах ее запылал убийственный гнев. – Вшивый, грязный ублюдок!

Она бросилась на меня, вскинув обе руки, целясь ногтями в лицо. Я перехватил запястья, развернул ее в другую сторону и неожиданно оттолкнул. Джуди закрутило волчком, понесло через комнату, она потеряла равновесие и, если я рассчитал правильно, должна была рухнуть плашмя на диван. Через секунду я понял, что рассчитал не правильно. Она проскочила совсем мимо дивана и налетела на кресло. Сила инерции еще влекла ее вперед, тело на миг согнулось, как складной нож, и мне показалось, что она сейчас окончательно перевалится через спинку кресла. Но инерции не хватило, ноги медленно заскользили по спинке кресла, пока вновь не коснулись пола. Однако шелковый черный халат остался задранным, сбившись на талию, и роскошные ягодицы оказались почти голыми. Я слышал ругань – приглушенную, так как лицом она все еще зарывалась в подушку сиденья, но цветистую: Она осыпала меня всеми бранными кличками, какие могли взбрести в голову, и, наверно, не соображала, что прекрасный, подрагивающий обнаженный зад открыт моему сладострастному взору во всей своей округлой прелести. Это был драгоценный момент, достойный навечного занесения в анналы памяти под рубрикой “Приятные воспоминания”.

Злобная брань лилась бесконечным потоком и звучала весьма неприятно. Я подошел к креслу, еще пару секунд полюбовался экзотическим зрелищем – золотым блеском прядей волос из-под перевернутого туловища, соблазнительно мягкой, упругой розовой плотью, – а потом с силой шлепнул ладонью по обеим половинкам по очереди. Раздался дикий вопль, сменившийся мертвым молчанием. Я хлестнул еще раз. Чувствовать под рукой дрожащую плоть было чрезвычайно приятно.

– Нельзя быть такой сквернословкой, – игриво заметил я.

– Пошел ты…

Я ударил еще, начиная получать удовольствие. Пошел на кухню, помешкал там, готовя две порции выпивки, и понес их обратно в гостиную. Джуди Трент стояла за креслом, выпрямившись и крепко вцепившись обеими руками в спинку. Лицо ее было ярко-алого цвета, глаза слегка налились кровью.

– На мой взгляд, спиртное пойдет на пользу, – изрек я, протягивая стакан.

Она выхватила его у меня, окинув таким взглядом, каким змееныш мог бы одарить мангуста, только что придушившего его мать.

– Может, присядешь? – предложил я.

– Не могу! – с трудом выдавила она. – После твоих садистских побоев все прямо огнем горит!

– Пройдет, – пообещал я. – По крайней мере, научит тебя прилично выражаться. Не слишком достойная манера поведения.

– Пошел в задницу!

– Ай-ай-ай! – с сожалением причмокнул я. – Ты уже повторяешься. Так или иначе, приношу извинения за некрасивое предположение. Вейл мог иметь сотню невинных поводов для визита к тебе.

– Он хотел поговорить. – Она одним жадным глотком осушила почти половину стакана.. – Почему ты все время считаешь меня одной из самых доступных девушек в Пайн-Сити?

– Я так не считаю, – возразил я. – У меня просто мысли грязные, ничего не поделаешь.

– Ну и мерзость, – пробурчала она. – Время от времени сдавай их в чистку.

– Я подумаю.

– Не пойму, – продолжала она, как бы раздумывая про себя. – Все пытаюсь сообразить, что я такого тебе сделала? Только десять минут назад спокойно намеревалась принять душ. Потом ввалился ты, и смотри, что со мной теперь сталось!

– Неудачное стечение обстоятельств, – вставил я.

– О чем мне придется болезненно вспоминать на протяжении следующих двадцати четырех часов каждый раз, как попробую сесть. Ничего себе отпуск! – Она издала короткий лающий смешок, словно собака, которая только что обнаружила, что подхватила бешенство. – Ладно, как бы там ни было, может, тебе стоит поискать убийцу в другом месте?

– Ты права, – сказал я. – Об этом и хотел поговорить Вейл?

– А о чем же еще, черт возьми?

– У него есть теория?

– Только о нашей с ним невиновности. По-моему, он подозревает всех прочих сотрудников “Кадкой”.

– Точь-в-точь как я. Кроме того, что причисляю ко всем прочим и вас обоих.

Она допила остатки и сунула мне пустой стакан.

– Отдай мне свой.

Я выполнил просьбу, она забрала у меня почти полный стакан и умоляюще попросила:

– Сделай мне одолжение. Выметайся к чертям из моей квартиры и иди потряси еще кого-нибудь.

– Ладно. – Я поставил пустой стакан на кофейный столик и направился к двери.

– В восемь часов, – крикнула она вслед, когда я уже выходил в коридор.

– Что? – Я оглянулся через плечо и увидел, что она приканчивает вторую порцию.

– Что с тобой? – насмешливо фыркнула Джуди. – Травки обкурился?

– Ты хочешь сказать, что пообедаешь со мной нынче вечером?

– Почему бы и нет? – выразительно передернула она плечами. – Если я откажусь, ты вполне можешь выползти из замочной скважины, когда я в следующий раз соберусь принять душ.

– В восемь, – радостно повторил я. – Я даже найду еще один дорогой ресторан.

– Я не стану трудиться и наряжаться, – равнодушно предупредила она. – Так уж сложилось, что ты обязательно найдешь повод изодрать на мне платье в клочья, не дав из подъезда выйти!