Текст книги "Обнаженная снаружи и изнутри"

Марвин налил себе новый бокал, затем прошел к креслу, в котором до этого сидела Бэби, и пристроился на подлокотнике.

– Должен заметить, что в душе я добряк и деревенский парень, поэтому мне не нравится издеваться над такими симпатичными людьми, как вы. Я должен действовать честно и справедливо, иначе позднее меня замучает совесть.

– Разболится сердце! – прыснула Лайза.

– Вот именно. Сядь-ка рядышком со мной, сладенькая, и не размахивай все время этим ножом.

Она послушно уселась на стул. Он обвил ее огромной ручищей за плечи и зажал ладонью одну грудь. Очевидно, ей было больно, потому что лицо Лайзы побледнело, она закусила нижнюю губу, но даже не пошевелилась. Через несколько секунд он убрал руку.

– Следи за своими манерами, сладенькая! – насмешливо посоветовал он. – Нехорошо смеяться над чувствами простого деревенского парня.

– Я-я… – Она перевела дыхание. – Извини, Марв!

– Итак, я уже говорил, – продолжил он тем же нагловатым тоном, – мы, деревенские парни, всегда считаем, что честность и откровенность – наилучшая политика, и мне бы хотелось, чтобы вы поняли, как мы относимся к происходящему. Понимаете, после убийства бедняжки Энджи полиция заподозрила старину Харольда. Мы все были потрясены. Я имею в виду, что они были нашими добрыми друзьями, и пережить такое было нелегко. Мы были потрясены. Мы просто не находили себе места. Хотели что-то предпринять, а Полли, так она сразу решила, что старина Харольд не мог убить Энджи, потому что безумно любил ее. И она поняла, что это сделал ее отец, но не сам, разумеется, а нанял вот этого верзилу осуществить грязную работу.

Он подмигнул Клэю.

– Ну, чтобы быть откровенным до конца, мы не стали спорить с Полли, но, честно говоря, в душе не были с ней согласны. Верно, Лайза?

– Полли была нашей приятельницей! – подхватила та. – Поэтому мы должны были помочь ей разобраться. Она внезапно пронзительно захохотала:

– Для чего же иначе нужны друзья?

– Но мы сами в это не верили, – повторил Мар-вин. – Если хорошенько задуматься, этот Харольд – человек необузданный. Знаете, у него отсутствуют тормоза. Если его хорошенько взвинтить, он не следит за своими поступками, не может держать себя в руках, сразу же набрасывается с кулаками. Понимаете, что я имею в виду?

– Вы хотите сказать, что Харольд мог убить Энджи? – негромко спросил Клэй.

После минутного раздумья Марвин кивнул:

– Именно это мы и пытаемся сказать, мистер Роулинз.

– Тогда зачем вы явились сюда?

– Хороший вопрос, – усмехнулся Марвин. – Мы же собирались поговорить о деле. Вы припоминаете, как мы уезжали от вас из Кармела? Малютка Энджи попросила нас немного подождать, вернулась в дом, а через пять минут вышла с десятью тысячами долларов. Естественно, нам было интересно, где ей удалось раздобыть такую кругленькую сумму, и она объяснила, что ее добренький папочка дал их ей, чтобы она держала язык за зубами. Если она распустит язык перед репортерами, карьера ее старенького папочки окончится! Ему придется поставить крест на своей работе!

– Потом она дала каждому из нас по паре тысяч! – визгливым голосом подхватила Лайза. – Марв предупредил ее, чтобы она не зарывалась. Но Энджи уверила, что оснований для тревоги нет, у ее старенького папочки денег куры не клюют.

– Итак? – прошептал Клэй.

– Итак, бедняжки Энджи нет больше в живых, – вкрадчивым тоном пояснил Марвин.

– И вот тут-то вас поджидает большой сюрприз! – подхватила Лайза. – Вместо нее есть мы!

– Тут вроде бы ничего не изменилось, – с наглой ухмылкой продолжил Марвин. – Только нет Энджи. Мы знакомим с этой историей прессу, и вашей карьере конец! Но у нас и в мыслях нет отнимать у вас все то, что вы нагребли, снимая все эти симпатичные фильмы. Нет, сэр! Вы просто будете изредка подкидывать нам немного деньжат. Скажем, десять тысяч сейчас, позднее еще сколько-то. И мы даже друг другу не станем говорить об этом. Верно, Лайза?

– От десяти тысяч вы ведь не обеднеете, мистер Роулинз? – воскликнула Лайза. – Договорились?

– Считаю, что мы должны уточнить кое-что, Клэй, – заговорил я бесстрастным голосом, – прежде чем заключить какие-либо сделки.

– Например? – Он медленно повернул голову в мою сторону.

– У верзилы большой рот! – заметил Марвин. – Тебе действительно следует его хорошенько проучить, Лайза!

– Допустим, что Энджи передумала? – заговорил я совершенно спокойно. – Допустим, что пережитый ею шок в Кармеле заставил ее так возненавидеть все, что она все же решила вас разоблачить?

– Что? – пробормотал Клэй.

– Не обращайте внимания на его болтовню, мистер Роулинз! – быстро заговорил Марвин. – Давайте договоримся раз и навсегда, мы не нарушим своего слова, все будут счастливы и спокойны.

– Возьмите пару таких психов, как вот эти, – продолжал я настойчиво, – им же ничего не светило, а неожиданно они оказались в центре превосходного шантажа, который может продолжаться до бесконечности. Съездив вместе с Энджи в Кармел, они напали на неиссякаемую золотоносную жилу и могут вас обирать до конца дней. А если буквально через пару недель после поездки Энджи все переигрывает? Из-за этого рушатся планы этих психов. Вы считаете, что они безропотно с этим согласятся и смиренно отойдут в сторону?

Марвин встал, его правый глаз задергался.

– Вы пытаетесь сказать, что это мы ее убили, Холман?

– Для простого деревенского парня вы удивительно сообразительны, Марв. Лайза живет как раз под квартирой, которую занимает Лумис, а вы живете с ней. Так что не представляло никакого труда для вас обоих улучить подходящий момент, когда Энджи будет одна в доме, и убить ее. Подозрение, естественно, должно пасть на Лумиса и…

– Вы помешались, Холман! – тонким голосом заверещал Марвин. – Очевидно, мне совершенно необходимо вколотить немного ума в вашу тупую башку!

– Для лейтенанта Фрида задача будет не такой уж и невыполнимой, – невозмутимо продолжал я. – Стоит ему хорошенько присмотреться к вам обоим, и он сразу сообразит, что к чему. Начать с того, что у вас имелся весьма убедительный мотив убить ее. Кстати, вы обдумали проблему алиби? Проверка будет тщательной. В этом плане лейтенант не промах, он ничего не принимает на слово. И вы уверены, что полиция не обнаружит ни единого отпечатка ваших пальцев в квартире Лумиса?

– Заткнитесь! – прошипел Марвин.

– Верно! – хрипловатым голосом воскликнул Клэй. – Заткнись, Рик.

Он медленно поднялся, плечи у него ссутулились, глаза смотрели диковато.

– Какая разница теперь, кто убил Энджи?

– Что-о?

Я растерянно заморгал глазами.

– Что изменится от того, убил ли ее Лумис или эти двое? Она мертва, и ее уже ничто не воскресит. Но если вы попытаетесь взвалить вину на них, придется объяснить Фриду, почему они это сделали. И в каком положении окажусь я? Со мной все будет кончено. – Он нетерпеливо пожал плечами. – Коли дело обстоит таким образом, я предпочитаю продолжать платить дальше, чем видеть наши с Соней портреты во всех газетах.

Потрясенная Соня уставилась на него.

– Клэй, ты серьезно?

– Ну конечно, мисс Дрезден! – захихикала Лайза. – Он же умный! Вы хотите тоже поумнеть? – Лезвие ножа снова блеснуло в луче света, и Соня инстинктивно отпрянула назад. – Тогда не делайте глупостей!

– Вы должны быть заодно со мной, Рик! – Клэй стукнул сжатым кулаком по ладони руки. – Эти двое смогут уничтожить меня в любой момент, когда им заблагорассудится и…

Его левая рука внезапно описала крутую дугу и обрушилась на запястье Лайзы. Она взвизгнула от боли, нож вылетел на пол. Клэй схватил его, выпрямился, ухватил Лайзу за длинные волосы второй рукой и дернул ее голову назад. После этого приставил кончик ножа к ее горлу.

– Я наблюдал за тобой, видел, как ты обращаешься с ножом, – сказал он холодным чужим голосом. – Ты, несомненно, психопатка. И именно ты убила Энджи, признавайся!

Лайза издала какой-то булькающий звук, напоминающий приглушенный вопль.

– Марв, останови его!

– Действительно, Марв, почему ты этого не сделаешь?

Тот взглянул на Клэя, который, очевидно, все сильнее нажимал ножом на кожу, потому что по шее Лайзы потекла струйка крови. Потом перевел глаза на меня. Его правый глаз теперь дергался непрерывно. Он обдумывал, что делать. Я опередил его на пару секунд.

Изо всех сил я ударил его кулаком в живот раз, второй, третий, в одно и то же место. Конечно, он обхватил меня длинными руками и сжал так, что у меня перехватило дыхание, но я не дал ему возможности добраться до горла, а продолжал бить по тому же самому месту, пока его захват не ослабел.

Он медленно упал на колени передо мной, его руки разомкнулись, лицо и раскрытый рот беззвучно молили о пощаде, потом он завалился на бок и растянулся во весь рост на полу. Ноги один раз дернулись и затихли. Я пнул его ногой и перевернул на спину. Глаза Марва были закрыты, дыхание было тяжелым и прерывистым.

Я услышал голос Сони:

– Не надо, Клэй! Пожалуйста, больше этого не делай!

– Признавайся! – кричал Клэй. – Иначе убью тебя точно так же, как ты убила Энджи!

Они так и стояли в этой как бы замершей скульптурной группе, но теперь кончик ножа еще сильнее углубился в горло Лайзы. Кровь текла за вырез платья. Я подумал, что мне следует остановить его, но как это сделать? Я подошел к ним без особой спешки, думая, что если смогу подойти, не привлекая внимания Клэя, то, может быть, смогу ухитриться и выбить у него нож. Но такая возможность мне не представилась.

– Ладно! – срывающимся голосом прохрипела Лайза. – Ладно! Будьте вы прокляты. Я ее убила. Марв держал, а я убила.

Клэй долго смотрел на нее, затем отвел нож от шеи девушки, его руки безвольно опустились, пальцы разжались, и нож покатился на пол.

– Рик?

– Возьмите себя в руки, Клэй! – сказал я ему. – Теперь все кончено.

– Знаю. Наверное, надо вызвать лейтенанта? Лайза прикоснулась к горлу и уставилась широко раскрытыми глазами на испачканные в крови пальцы.

– Вы меня порезали!

– Тебе повезло, что я вообще не убил тебя! – устало произнес Клэй. – А следовало бы! Я хотел сделать это! Она бросилась в кресло, глядя на него с ненавистью.

– Хотите узнать подробности? – злорадно зашипела она. – Энджи даже не сопротивлялась. Когда я принесла с кухни нож, она улыбалась! Конечно, Марву пришлось держать ее на кушетке, но вообще-то этого не требовалось. Она бы все равно лежала тихонечко, пока Лайза и ее добрый старый нож…

– Замолчи, стерва! – прошептал Клэй.

– Хорошую жизнь вы ей устроили, мистер Роулинз! – Она залилась торжествующим хохотом. – Она не хотела жить. Она просто не могла дождаться, когда умрет, вот, если хотите знать!

Он ударил Лайзу по губам открытой ладонью. Раздался звук, напоминающий удар хлыста. С минуту Лайза неподвижно сидела в кресле, затем ее глаза как бы затуманились. По всей вероятности, этот удар был толчком, после которого она впала в какое-то подобие транса. Едва ли ей грозило судебное разбирательство, как Марву. Скорее всего остальную часть жизни она проведет в какой-нибудь лечебнице для душевнобольных.

У меня проносились подобные мысли, я на минуту отвлекся и не заметил, как ода неожиданно сделалась необычайно активной: вскочила с кресла, бросилась вперед, упала на колени, схватила с ковра нож и, сильно размахнувшись, ударила им в ,живот Клэя.

Я ударил ребром ладони ей по шее, она свалилась без звука как подкошенная на ковер, но было уже слишком поздно. Клэй встал, сделал пару неуверенных шагов, его руки вцепились в рукоятку ножа, он наткнулся на кушетку и упал.

– Клэй? Клэй?

Голос Сони напоминал вой раненого животного.

– Вызовите “скорую”! – закричал я. – Скорее! Она бросилась, спотыкаясь, к телефону. Клэй медленно повернул ко мне голову:

– Не велика потеря, верно, Рик? Его губы искривились в болезненной улыбке, на мгновение старая бравада мелькнула в глазах.

– Все равно я был конченым человеком. Знаете, я знал, я чувствовал, что эта стерва пырнет меня своим ножом. А у меня не хватило бы духу сделать это самому.

Неожиданный приступ боли исказил его лицо, в горле что-то заклокотало.

– Эй, Рик? – Бравада быстро исчезла из глаз. – Скажи, кто послал первую записку?

– Энджи, я думаю.

Было видно, что он все понял.

– Шантажировать меня ей показалось недостаточным, да? Заставить меня страдать – способ более верный.

Капелька крови показалась в уголке его рта, он нетерпеливо слизнул ее. Тут же кровь потекла струей.

– ..И это для Энджи был способ убить себя, – закончил я за него. – Убежден, что она именно так все и задумала. Вот почему она не оказала никакого сопротивления, когда Лайза и Марвин…

– Да! – Он попытался подмигнуть мне. – Я играл эту сцену черт знает сколько раз, Рик. Знаю ее наизусть. Сейчас вы должны раскурить сигарету и сунуть ее мне в рот. Потом я скажу: “Спасибо, партнер!” и произнесу душещипательный монолог о том, чтобы в последний раз мне оседлали коня.

Он кашлянул, на этот раз кровь выплеснулась изо рта и потекла сильнее, испачкала ворот его рубашки.

Я раскурил сигарету, дождался, когда кашель прекратится, и сунул ее в рот Клэя.

– Стародавние костюмные фильмы, – с трудом произнес он. – Думаю, они были правы. Мои герои сильно устарели, Рик! Скажите-ка мне еще вот что. Вы сказали, что я нанял вас на роль судьи и присяжных, чтобы определить, насколько велика моя вина в смерти Энджи, помните?

– Помню.

– Пора огласить приговор, партнер!

– Я не могу играть роль Бога для вас, Клэй. Вы знаете, почему ее убили. Возможно, отчасти, тут есть и ваша вина. Но если бы вы подарили ей новую спортивную машину на день рождения, а она бы села за руль и разбилась, были бы вы тогда виновны менее, чем сейчас?

Он не ответил, сосредоточенно слушая меня, рот у него приоткрылся, возможно, он собирался что-то сказать. Сигарета выпала у него изо рта на руку и продолжала тлеть, но он этого уже не чувствовал.

* * *

– Как получилось, что вы так быстро приехали сюда? – спросил я лейтенанта Фрида.

– Какая-то особа с тарабарской фамилией – Буха или Бухан – я не запомнил – позвонила и сообщила, что здесь творится черт знает что. Я все сразу же сообразил, когда она стала называть имена. У меня был долгий разговор с Лумисом, и он понял, что эта компания использовала его в качестве козла отпущения. Вот он и разговорился о своих друзьях-приятелях. Рассказал все. Ну а тут звонит телефон, знакомые имена.

Появился полицейский в форме и многозначительно кашлянул.

– Что там еще?

– Они все уехали, лейтенант. Мисс Дрезден уложила чемодан и уехала вместе с миссис Роулинз в ее дом. Мисс Бухонен тоже уехала. Второго парня они задержали в Санта-Монике.

Он позволил себе улыбнуться.

– Это оказалось не очень сложным, у него такая приметная машина!

– Джо? – спросил я.

– Да, – кивнул Фрид. – Пока задержали его в качестве свидетеля, а там разберемся.

Он повернулся к полицейскому и сказал:

– Мы тут все закончили. Я уезжаю.

– Как вы считаете, дело дойдет до суда? – спросил я.

– Не знаю. – Он раздраженно пожал плечами. – Спросите окружного прокурора. Но я-то думаю, что если этот Марвин не сумасшедший, как Лайза, его адвокат не станет опротестовывать смертный приговор. А раз так, то никаких проблем не возникнет. А все его разговоры о мисс Дрезден, какое они имеют отношение к убийству? И вообще, оставьте меня в покое, Холман. Голова идет кругом, почему бы мне не поехать домой?

– Я боялся, что не скоро услышу от вас этих слов!

* * *

На моих часах было половина третьего ночи, когда я наконец добрался до своего дома. Смешав себе стаканчик, я выпил его и тут же наполнил второй и спустился вместе с ним по трем ступенькам из гостиной в коридор, ведущий к спальне. Нервы у меня были натянуты сильнее, чем я предполагал, потому что, когда я включил свет, у меня начались галлюцинации, блондинистые, разумеется. Полногрудая блондинка-галлюцинация имела наглость забраться в мою постель!

Она без стеснения уселась и нервно улыбнулась мне. Вообще-то она была совершенно голой, а нервничала потому, что не знала, как я к этому отнесусь.

– Я почувствовала себя одинокой, – произнесла она тоненьким голоском. – К тому же я ошиблась решительно во всем, в том числе и в отношении тебя, Рик. И я просто не представляла, как смогу вернуться к себе, не сказав тебе об этом.

Я осторожно опустил на ближайший столик бокал и выключил свет, торопливо разделся, вытянул вперед руки и пошел к кровати.

Добравшись до кровати, я услышал неожиданный истерический смех Полли, потом она повторила уже однажды слышанную мною фразу:

– Стой на месте.

Через десять секунд она нащупала меня, и теперь уже я истерически рассмеялся. Рука отдернулась и наступило молчание.

– Рик!

Вроде бы она по-настоящему нервничала.

– Это ты?

– Разумеется. Такой же, каким был последний раз.

– Хорошо.

Она призывно засмеялась.

– Просто девушка не может быть вполне уверена в темноте.

А через мгновение громко воскликнула:

– Ой, больно! В чем дело?

– Просто парень не может быть слишком уверен в темноте, – сказал я с не менее радостным смехом. – Но, дорогая, теперь я вполне уверен!