Текст книги "Не моя жизнь. История про девочку, которая хотела быть собой"

Весь вечер после встречи с Владом я не нахожу себе места. Без конца проверяю телефон – нет ли сообщения от Ди? С одной стороны, я хочу, чтобы она написала. Хочу с ней помириться. А с другой, если напишет, придётся ей рассказать о моём решении. Ну, не то чтобы решении, пока я ещё на стадии размышлений, но всё же. Нужно поставить её в известность, а не проворачивать дела у неё за спиной. Я так не могу.

Мне и без того неловко, что я подумываю нанять менеджера или продюсера. Мы ж вроде договаривались с Ди, что она будет всегда этим заниматься, что чужаки нам не нужны. Но Влад, пожалуй, прав – лучше дружбу и бизнес разделять. И дело не в том, что я на неё обиделась и пытаюсь отомстить. Я рассуждаю трезво и на холодную голову. Ну, почти. Продюсер – знающий человек – поможет мне быстрее вырасти, использовать больше возможностей. Глупо и наивно рассчитывать, что две десятиклассницы справятся с YouTube-каналом на почти пятьсот тысяч человек лучше, чем профессионалы. А мне нужно о будущем думать, смотреть вперёд, не только в завтрашний день, но и в следующий месяц, в следующий год. Нужно учитывать тренды, увеличивать доход…

Всё это звучит логично, и я знаю, что так будет правильно. Но на душе совсем паршиво. Мы же с Дианкой родные люди. Мы и блог вместе начали. Если бы не она, не было бы у меня совсем ничего. Даже завести блог было её идеей. Ну и как мне после этого человеку сказать – слушай, подруга, спасибо тебе, конечно, за помощь, но дальше я сама, обойдусь без тебя.

Боюсь, что даже наша крепкая дружба не переживёт такого удара. Но я должна хотя бы попробовать, прощупать почву. Тем более что я не собираюсь полностью Дианку из команды исключать. Она может и дальше помогать мне с идеями для роликов, с креативной частью, заниматься рекламой. Да много чего! И ей даже лучше будет, когда мы половину работы с неё уберём. А то ведь реально, скоро конец года, куча контрольных, тестов, экзаменов. Мы и так на учёбу подзабили, расслабились с ней. В общем, всё на самом деле хорошо. Я окажу ей услугу. Уверена, она только вздохнёт с облегчением. Главное – не говорить ей про Влада и его идею совместного блога. Я пока ещё не решила, соглашаться или нет. Но Дианка в любом случае не обрадуется.

Словно по волшебству, бренчит телефон – сообщение в WhatsАрp. От Дианки. У меня сердце едва не выпрыгивает из груди. Даже руки вдруг начинают дрожать. Открываю и читаю: «Я хотела извиниться. По-идиотски получилось. Можно я позвоню?»

Почему‐то мне от её слов хочется расплакаться. И одновременно так легко, словно камень с души упал. Я скорее нажимаю на звонок без видео, Ди поднимает со второго гудка:

– Ты сильно на меня злишься? – Слышу её грустный голос и едва сдерживаюсь, чтобы не зареветь.

– Нет, я вообще не злюсь, – быстро отвечаю.

– Ничего, ты имеешь право злиться. Я повела себя как дура.

– Ди, всё нормально, правда…

– Я не хотела на тебе срываться, просто не сдержалась. Но ты здесь ни при чём, клянусь, – она шмыгает носом. Тоже плачет, что ли?

– Что случилось? – спрашиваю. Бескомпромиссно. Я знаю, что Ди почти не рассказывает о своих проблемах, особенно в последнее время, будто их у неё нет. Мы как‐то зациклились на мне и моём канале. Но я чувствую, что проблема есть, и не успокоюсь, пока не получу ответ.

– Ничего, – опять шмыгает, – ерунда.

– Диан, я не отстану, пока не расскажешь. Говори.

Она тяжело вздыхает:

– Да фигня какая‐то, даже стыдно рассказывать.

– Стыдно, как в моей истории со Ждановым и списком?

– Ну, – Ди издаёт смешок, – не настолько.

Настроение у неё немного поднялось по моим ощущениям. Это хороший знак:

– Тогда колись.

– Ладно. Это насчёт фанфика нового. Я выложила вчера главу и… и мне оставили кучу негативных комментариев.

Странно и очень не похоже на Ди. Пишет‐то она реально хорошо:

– А почему так?

– Потому что текст отстойный.

– Ди, мы же обе знаем, что это неправда, так что…

Она не даёт мне договорить:

– На этот раз правда. Я очень торопилась, хотела поскорее выложить, а получился в итоге шлак. Мне сейчас времени не хватает, некогда писать, а я очень хотела добавить продолжение. Лучше бы, блин, не выкладывала.

Времени не хватает – это не прозвучало как претензия или жалоба. Просто как‐то печально и обречённо, будто ситуация безвыходная. Но выход‐то есть! И я вдруг понимаю, что решение нанять продюсера – очень даже своевременное и пойдёт на пользу нам обеим. У Дианки наконец появится время вернуться к писательству. Ведь с того момента, как закрутилась история с YouTube, я даже на минуту не задумывалась о том, как это повлияло на Ди. Только и переживала о себе и своей жизни. А изменения коснулись и её тоже. Можно сказать, что я перетянула всё одеяло на себя. Заставила её заниматься моим любимым делом, вместо того чтобы уделять внимание своему.

– Ди, это всё из‐за меня.

– Что из‐за тебя?

– Негативные комментарии.

– В каком смысле? Это же не ты их оставила, как они могут быть из‐за тебя?

– Из-за того что ты полностью погрузилась в мой блог и мои танцы. Я не хочу, чтобы ты забрасывала писательство. Ты же его так сильно любишь!

– Лесь, спасибо за заботу, но всё нормально. Скоро летние каникулы, у меня ещё будет куча времени на свои фанфики.

Но я не сдаюсь. Сейчас или никогда:

– Нет, так не пойдёт. Я не хочу, чтобы для тебя моё увлечение было важнее твоего. Это неправильно.

Ди молчит. Она ведь и сама понимает, что так быть не должно. И приносить себя в жертву тоже не нужно. Мы вполне можем обе реализовываться в том, что нам нравится, и при этом продолжать дружить. Как и было раньше.

– И что ты предлагаешь?

Вот он – момент истины. Я собираюсь с силами, делаю глубокий вдох и предлагаю:

– Нужно тебя разгрузить, Ди.

– В каком смысле?

– Ну, в смысле по моим задачам. Чтобы ты своими могла заниматься.

– Ты не хочешь больше, чтобы я помогала с твоим каналом? Это из‐за сегодняшней ссоры? Лесь, да брось…

– Ссора здесь вообще ни при чём. Ты меня неправильно поняла. Я хочу, чтоб ты мне помогала. Просто на тебе сейчас слишком много всего. Я предлагаю немного разгрузить.

– И как же?

– Ну, например… можно нанять кого‐нибудь.

– Типа ассистента?

– Типа продюсера.

В трубке повисает тишина. Проходит десять секунд, двадцать секунд, тридцать секунд, и всё ещё тишина. Я начинаю нервно грызть ногти. И почему у меня такое чувство, будто я Дианку предаю? Ведь как раз наоборот, хочу сделать как лучше. Лучше для неё, ну и для меня тоже.

– Дай угадаю, это Влад подкинул тебе идею? – спрашивает Дианка леденящим душу голосом. Снова напоминает мне маму, которая готовится меня за что‐то отчитать.

– При чём здесь Влад? – единственное, что мне остаётся, – это разыграть дурочку. Ну не могу я ей сказать, что мы действительно обсуждали это с Владом. Не могу! Хотя что в этом такого страшного? Я не понимаю, почему она так негативно к нему настроена! Может, и правда завидует? У неё‐то парня нет, совсем никакого. А у меня появился, ещё и самый популярный в школе.

– Понятно, – холодно заявляет Ди.

– Что понятно?

– Разве ты не видишь, чего он добивается? – спрашивает она, даже не скрывая своего раздражения.

– Кто? Влад?

– Он самый! Он хочет нас с тобой рассорить!

Ну и зачем ему это нужно? Я могу ещё смириться с тем, что Ди его не любит. Она и не обязана любить, он же не её парень, в конце концов. Но это не даёт ей право обвинять его и плести интриги. Какая‐то мыльная опера получается. Хотела бы я знать, чем он ей так не угодил! Но ещё больше я б хотела, чтобы она поладила с тем, кого я люблю. Больно, когда два твоих самых близких человека враждуют, ещё и на пустом месте.

– Ди, – я пытаюсь её успокоить, хотя злиться сейчас следовало бы мне, а не ей, – ты не права. Влад ничего подобного не добивается. А даже если бы и добивался, неужели ты думаешь, я бы кому‐то позволила нас рассорить? Ты же моя подруга. И никто этого не изменит. Слышишь меня?

– Угу. – Вроде бы она соглашается, но как‐то неуверенно.

– Я серьёзно. И продюсер не помешает нашей дружбе. Он, наоборот, поможет нам вырасти, добиться ещё большего успеха. Ты же и сама это понимаешь.

– И хочешь сказать, вы с Владом это даже не обсуждали?

Я не планировала её обманывать, но так получается само собой:

– Не-а.

Дианка снова берёт паузу, а я выжидаю, не тороплю её. Примерно через полминуты она выносит свой вердикт:

– Хорошо.

– Хорошо? – переспрашиваю я.

– Хорошо, – повторяет она.

– В смысле хорошо, давай наймём продюсера?

– Да. Если тебе кажется, что так будет лучше, давай наймём. Это твой канал, в конце концов.

Я испытываю такое облегчение, словно на десять килограммов похудела. А Дианка продолжает:

– Завтра начну просматривать варианты.

– Вообще‐то, Влад сказал, что у него уже есть на примете…

В трубке раздаются гудки – не думаю, что это проблемы со связью. Как же я могла так сглупить, ведь всё же шло хорошо! Чёрт меня дёрнул за язык! Наверное, не стоит ей перезванивать сейчас. Она дико злится и имеет полное право. Я же её обманула насчёт Влада. Некрасиво получилось. Такой дурой я себя ещё никогда не чувствовала.

Ладно, впереди у меня целая ночь, чтобы придумать, как завтра подойти к Дианке и всё исправить. Пока мне только хочется упасть лицом в подушку и рыдать, проклиная собственную глупость. Но, может, к утру меня посетит гениальная мысль, и получится оправдаться. А всё потому, что врать реально нехорошо. Верьте, детки, когда родители будут вам об этом говорить. Я чувствую себя героиней книги или какого‐то сериала, потому что там все сюжеты основываются на лжи. И все проблемы главного персонажа именно в том, что он конкретно заврался. Как я. Если бы сразу сказала Дианке – да, найти продюсера – это идея Влада, но мне и самой кажется, что так будет лучше. Не случилось бы никаких обид. И не пришлось бы мне сейчас ощущать себя настоящей предательницей.

Исполнится мне восемнадцать, и я сделаю татуировку: лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Будет мне уроком, как говорит папа.

Кто не любит сюрпризы? Я про хорошие говорю… Кажется, что ты в такой ж…, выбраться из которой можно только с волшебной палочкой. Но волшебной палочки, конечно, у тебя нет, поэтому сидеть тебе в этой ж… еще долго. А потом вдруг раз – и как‐то так на небе складываются звезды, что жизнь налаживается. И не потому, что ты прикладывала к этому массу усилий или нашла решение проблемы. А само по себе. Сюрприз от судьбы…

Тут впору вспомнить любимую мамину фразу про затишье перед бурей, но можно я сегодня буду оптимисткой?

Знаете что? Жизнь и правда почти ничем не отличается от сериала. По крайней мере моя. Только я не понимаю, кто пишет к нему сценарий, а то есть у меня тут к этому сценаристу парочка вопросов. Например, какого хрена происходит? Прихожу я на следующий день после нашего с Ди разговора в школу, уже готовая огласить ей свою извинительную речь, а она – ни в одном глазу. Как будто ничего и не произошло. «Привет, как самочувствие?» – спрашивает.

Я хотела ей ответить, что, видимо, не очень у меня самочувствие. Крыша едет или вроде того. Но промолчала. А вдруг она не услышала вчера, что я про Влада сказала? Может, реально связь забарахлила до того, как я его имя произнесла? Лучше не рисковать и вообще к этой теме лишний раз не возвращаться.

Так что мы провели вполне себе обычный учебный день. На переменке подошёл Влад, спросил – помирилась ли я с Дианкой? Я пожала плечами, вроде бы да, помирилась. Краем глаза поглядывала в это время на Ди, а она что‐то записывала в тетрадке и даже не смотрела в нашу сторону. Но стоило Владу вернуться к парням, как она тут же попросила сходить с ней в библиотеку за стихами Лермонтова.

Мы договорились, что после уроков пойдём в кафе и обсудим дела. Совсем как деловые. Я вспомнила обещание, которое дала бабушке насчёт посещения МакДональдса, и решила, что свою норму по предательству близких людей я перевыполнила. Не хочу и её обманывать. Раз сказала, что не буду там обедать, значит, не буду! Дианка поддержала, ей без разницы, где есть. Лишь бы есть. И мы отправились в соседнюю кафешку – милую, уютную, небольшую. С безумно вкусными шоколадными круассанами. И симпатичным бариста, у которого вся шея в татуировках. У Дианки сразу глаза загорелись, я не смогла не заметить. Это и к лучшему, кстати. Значит, настроение у неё будет приподнятое и мы сможем нормально поговорить.

Доснимать видео про одиночество решили завтра, а в новом я предложила рассказать историю девочки, которая влюбилась, но её предали. И она пытается выразить боль в танце. Хочу показать разные стадии, как она возвращается к жизни благодаря танцу. Пробуждает свою внутреннюю силу и начинает снова видеть свет.

Мне давно хотелось изобразить нечто подобное, ещё с тех времен, когда я безответно сохла по Владу. С одной стороны, я, конечно, мечтала, что он однажды заметит меня и ответит взаимностью. Но с другой, я вроде как понимала, что этого не случится никогда. И правда очень много танцевала, пытаясь заглушить боль. Меня не покидала надежда, что танец поможет превратить эту боль в силу, и он реально помог! Я понимаю, почему Дианка пишет, а Катя Адушкина танцует и поёт. Творчество придаёт сил, оно питает и заряжает энергией жизни. Если бы не творчество, мир бы уже давно сошёл с ума.

Дианке моя идея нравится, осталось определиться с локацией и, собственно, продумать хореографию. До сих пор я сама придумывала свои танцы, но чувствую, что помощь мне не помешает.

– Я хочу записаться в танцевальную студию, – говорю, с возбуждением поглядывая на прилавок, где лежат круассаны. Ещё пара минут, и пойду за второй порцией, настолько они вкусные.

Ди жуёт яблочный пирог. Тоже обалденный, если что. Я смотрю на неё и раздумываю, может, взять его вместо круассана?

– Мне нужно учиться новым движениям, развиваться дальше.

Ди понимающе кивает. Я ведь до этого нигде не училась. Только по видео на YouTube, разным клипам знаменитостей, ну, и сама по себе, интуитивно. Когда тело начинает двигаться, стараюсь не сильно задумываться над техникой, правильностью и прочими формальностями. Мне же, в конце концов, не в Большом театре балет танцевать. Я вообще не думала, что буду танцевать для кого‐то ещё, кроме собственного отражения в зеркале. Но ситуация изменилась. Сегодня моих навыков и интуитивных способностей хватает, чтобы народу нравилось. Но рано или поздно им, да и мне самой, захочется большего.

– Уже смотрела какие‐то школы? – спрашивает Ди, проглотив пирог.

– Ну, только у Митрошиной в сторис видела, что она занимается танцами в студии. Даже записала название. Можно попробовать с ними связаться.

– Не спеши, если собираешься нанимать продюсера. У них же наверняка полно всяких связей и контактов. Они тебе кого хочешь подберут. Хоть учителя танцев, хоть личного телохранителя.

Рано или поздно эта тема неизбежно должна была всплыть. И всё равно я испытываю какую‐то неловкость, беспокойство даже. Отвожу взгляд в сторону, как будто снова на пирожные, но мысли у меня совсем о другом.

– Слушай, насчёт продюсера – лучше разобраться с этим поскорее и пойти дальше со спокойной душой. Ночью я, между прочим, приняла решение, которое должно удовлетворить всех, – я хочу, чтобы ты его нашла.

– А как же Влад? – Ди удивленно вскидывает бровь. Значит, всё‐таки чуда вчера не произошло и со связью был полный порядок.

– Ты меня лучше знаешь, – робко, но искренне улыбаюсь. – У тебя лучше получится.

Дианка улыбается в ответ. Кажется, ей самой эта идея начинает нравиться. Договариваемся, что сегодня вечером она напишет в парочку мест, и потом мы обсудим варианты и решим. Вместе, как в старые добрые времена. Я испытываю невероятное облегчение, зная, что у нас с Ди всё хорошо, что конфликт исчерпан. Честно говоря, я даже не боюсь разочаровать Влада своим решением. Возможно, у него и есть контакты нужных людей, но пусть лучше сам ими воспользуется. Я в него, конечно, по уши влюблена, но почему‐то больше доверяю Ди. Наверное, потому что она тоже девочка и моя подруга. Парни, даже самые крутые, красивые и популярные, всё равно как будто с другой планеты. Я их иногда совсем не понимаю.

Например, не понимаю, что смешного в том, что Круглова заикается, когда её вызывают к доске. А все парни в классе хихикают, даже Влад. Или ещё не понимаю, зачем Жданов кидается в девчонок жвачкой, а Смирнов поёт на уроках. Это всё очень странно и не поддаётся нормальной человеческой логике. Дианку я хотя бы понимаю. Наверное, поэтому и доверяю ей больше, чем остальным.

В общем, мир рушится.

И восстановить его нереально.

От слова «совсем»…

Как? Как жить дальше? Миллион вопросов: почему? За что? Как так?

Хочется, чтобы это все было сном. Я проснусь утром – и снова все как прежде.

Знаете, что я сегодня поняла? Суровую правду жизни. Настолько суровую, что до сих пор вот уже два часа не могу остановить слёзы. Лежу в своей комнате, свернувшись калачиком на кровати, и реву от боли и бессилия. Покрывало вкусно пахнет порошком – мама недавно постирала. Мама… никогда я не нуждалась в ней так сильно, как сейчас. В её поддержке или хотя бы в объятиях. Но в голове так и звучит мысль – я никому не нужна. Совсем никому. Нет, это не просто мысль и не преувеличение, это реальность, с которой мне стоит как можно скорее смириться.

Близкие люди использовали меня, потому что быть со мной без причины, видимо, неинтересно и бессмысленно. И правда, ведь я теперь не просто Олеся Дубрович из десятого «Б». Я –  звезда YouTube, как любит говорить Жданов. Получилось очень странно и глупо – я сама не успела толком заметить своей популярности, но зато её успели заметить другие. Всё это время я думала о том, как бы преодолеть кучу обострившихся страхов, окончательно не разругаться с родителями, впустить в свою жизнь бойфренда, справиться со стыдом и показать миру свои танцы, научиться снимать видео, разобраться с трендами, кликбейтами, контентами и так далее по списку. Ах да, ещё я параллельно пыталась учиться, чтобы меня не выгнали из школы, и хоть как‐то держаться на ногах, несмотря на постоянную усталость, оттого что танцую почти каждый день по два-три часа.

Во всём этом сумасшествии я совершенно забыла, что я теперь звезда. Мне было некогда об этом задумываться, некогда наслаждаться своей популярностью, купаться в лучах славы и пожинать прочие плоды успеха. Я даже комментарии к своим видео начала читать не для того, чтобы за себя порадоваться, а чтобы отслеживать настроения фанатов. Понравился ли им новый танец? Что говорят про новый формат видео? Хотят ли больше живого контента? И всё такое.

Я старалась быть хорошей для всех, кроме себя самой. Идеальной девушкой для Влада. Послушной дочерью для мамы и папы. Интересным блогером для подписчиков. Щедрой подругой для Дианы. Оказывается, я так сильно стремилась быть удобной для остальных, что попросту забыла о себе.

Я не живу для себя, а исполняю прихоти Влада или приказы Дианы! Хочу сняться в твоём клипе! Хочу сходить в кафе. Хочу новые духи. Ты должна придумать новый танец за два дня. Ты должна снять блог до завтра. Ты должна изменить стиль. И все чего‐то от меня хотят. И всем я что‐то должна. А как же я? Когда я живу для себя? И живу ли?

Только когда танцую. Да, всё началось не с танцев, а с дурацкого списка, но без них не было бы ничего. Никакой популярности и фанатов. Они искренне любят меня и моё творчество, а я совершенно о них не думала. Я будто всё это время спала, как заколдованная. Играла в любовь и во взрослую бизнес-леди. Вместо того чтобы кайфовать от самого процесса, от того, какие передо мной открываются возможности, и самое главное – как я могу повлиять на жизни более чем пятисот тысяч человек. Ведь есть же такое слово – influencer. И я вроде как одна из них. Все эти люди наблюдают за мной, пишут такие красивые и трогательные истории о себе, о том, что для них значат мои танцы. Например, однажды я прочла комментарий, который сильно мне запомнился:

«  Олеся, спасибо вам за ваши видео. Мне двадцать пять лет, но благодаря вам я решила заниматься танцами. Хотя все меня отговаривали, говорили, что уже поздно, что этим не заработаешь, только время зря потрачу. И я всю жизнь позволяла другим отговаривать меня от того, чем горела моя душа. Но, узнав вас и вашу историю, я поняла, что больше не хочу подавлять свои желания и проживать жизнь в тени. Я не знаю, что будет дальше, но вот уже три недели хожу в танцевальную студию, и… это самые счастливые три недели в моей жизни. Спасибо за ваше творчество и откровенность.

Я помню, что расплакалась, когда прочла это. Меня очень зацепили слова этой девушки, ведь я даже не подозревала, что могу на кого‐то влиять. Я, Олеся Дубрович, ещё вчера – невидимка, незаметная, не имеющая голоса даже в собственном классе. Да что уж там, даже в собственном доме. А тут вдруг совершенно незнакомый мне человек решает изменить жизнь, вдохновившись мною. Я должна была запомнить этот момент и что‐то из него вынести, но я этого не сделала. Мне позвонил Влад и попросил написать за него сочинение по Островскому, потому что типа не успел прочитать «Грозу». И я даже не возмутилась, ничего не заподозрила. Ну какой же дурой я была! И вместо того, чтобы порадоваться за девушку, которую я вдохновила, я пошла писать идиотское сочинение, пытаясь угодить своему парню.

Но я никого не обвиняю в том, что произошло. Вот честное слово. Я, конечно, безумно зла и очень больно ранена, но в глубине души знаю, что виновата сама. Нужно было думать о себе в первую очередь.

Но хорошая новость в том, что я этот урок усвоила. И больше так не обожгусь. Больше никому не позволю мною манипулировать, использовать меня, держать за дуру. И если для этого мне придётся выбрать одиночество, то даже лучше. Ничто и никто не будет отвлекать меня от самого главного – танцев и моей карьеры.

Так что же произошло? Самое страшное, чего я не только не ожидала, но и в самом ужасном кошмаре представить себе не могла. Вспоминать очень больно, но, видимо, придётся, и ещё не один раз. Зато это сделает меня сильнее, и скоро боль пройдёт, раны затянутся, а на их месте останутся только лишь неприятные шрамы. Уж их я как‐нибудь переживу. Спрячу так, что никто и никогда не заметит. Главное – больше не подпускать людей слишком близко, а тем более в душу.

Ну что, готовы вернуться со мной на два часа назад, в самый ужасный момент моей жизни? Несколько дней после ссоры и примирения с Дианой всё было хорошо, даже слишком спокойно. Мы встретились с продюсером, Глебом. Он и менеджер, и PR-директор в одном лице. А ещё он показался мне довольно серьёзным, но добрым. Внимательно выслушал меня и все мои идеи, сказал, что я очень круто танцую и, в целом, ему нравится мой канал, и он с удовольствием поработал бы над его дальнейшим развитием. А узнав про историю «проснулась знаменитой», он едва ли сам не заплясал от восторга. Настолько она ему понравилась. Он сказал, что это обалденная история, которая может стать моей фишкой.

В общем, всё складывалось весьма удачно. С Дианой мы окончательно помирились, как будто ничего и не было. С Владом романтика продолжалась своим ходом, как обычно. Я расслабилась и решила, что всё у меня хорошо. И это больше не пугало и не настораживало. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что именно в такие моменты стоит ожидать от судьбы пинка под зад. Как мама любит говорить:

– Всё хорошее быстро заканчивается.

Я никогда не понимала, что она имеет в виду. Наверное, потому что у меня и не было никогда столько хорошего, до недавнего времени. Нечего было терять. Пока хорошее внезапно не появилось и так же внезапно не рухнуло в один день.

В пятницу я не пошла в школу, потому что мы доснимали видео накануне вечером и я жутко устала. У меня болело всё тело, даже температура с утра поднялась. Я не могла вылезти из постели, и родителям даже врать не пришлось. Они единодушно согласились с тем, что мне стоит отлежаться.

Примерно в обед пришло смс от Дианы: «После уроков зайду к тебе. Ок? Это срочно».

Меня немного удивило, что она даже не спросила, как я себя чувствую и всё такое. Это на неё не похоже. Но потом стало даже интересно, что ж там за срочное дело? Лучше б не знала. Хотя нет, мне нужно было всё узнать, чтобы открылись глаза. Я была слепа к реальности, к тому, что творилось под самым носом. Татушку точно сделаю – лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

А сладкой лжи, как оказалось, в моей жизни было полным-полно.

Диана пришла примерно в три. Я предложила ей пообедать, разогреть нашу фирменную гречку с котлетами, но она живо отказалась. Дала понять, что дело серьёзное. Мы закрылись в моей комнате, на всякий случай. Сели друг напротив друга, помолчали пару минут, а потом она просто протянула мне телефон со словами:

– Ты должна это увидеть.

И что же я должна была видеть? Догадайтесь с трёх раз! Всё как в одном из примитивных бразильских сериалов, которые смотрит мама. Мой любимый парень целуется и обнимается со своей бывшей девушкой, с которой у него, по его же словам, не было ничего серьёзного. Влад и Марго стояли в углу возле запасной лестницы. Ею почти никто не пользуется, и в итоге там образовалось отличное место, например, для тайных поцелуев. Мне его Влад показал.

Да, мы тоже там обнимались и целовались иногда на переменках. Видимо, в моё отсутствие меня подменяла Марго. Я вдруг ощутила дикую боль в груди и тут же приложила к ней руку, сразу почувствовав, как бешено колотится сердце. Вот-вот вырвется или остановится. Не знаю, что хуже. На глазах выступили слёзы, и я почти ничего не видела на экране телефона, картинка расплывалась, но мне и не нужно. Я её отлично запомнила, навсегда. Мой Влад и гадюка Марго. Как он мог так поступить? За что? Я ведь ничего плохого ему не сделала. Неужели это Марго решила мне так подло отомстить за то, что я увела у неё парня? Но я же никого не уводила! Влад сам сказал, что между ними ничего не было. Он поклялся, что они просто иногда «тусили как друзья». Зачем же тогда причинять мне столько боли? Что всё это значит?

Диана будто прочитала мои мысли:

– Они ещё говорили, о тебе. Но этого не слышно на записи.

Я закрыла глаза и сделала глубокий медленный вдох, но это не помогло. Я чувствовала, как по щекам катятся слёзы, а внутри что‐то разрывается на мелкие кусочки. Наверное, моя душа.

– И что говорили? – спросила я.

– Что якобы их план работает. И скоро Влад получит твой YouTube-канал и, типа, прославится за твой счёт.

Трудно сказать, что ударило больнее. В тот момент мне казалось, что на меня обрушилась гигантская каменная плита. А через секунду ещё и вторая. Я уже рыдала, не сдерживаясь, потому что не могла. Было слишком больно и противно. Мы провстречались с Владом несколько месяцев, и всё это время он притворялся. Когда целовал, обнимал меня, говорил, как ему со мной хорошо, строил совместные планы, делился мечтами. Всё это было ложью, игрой на моих чувствах. И ради чего? Не могу поверить, что всё ради какого‐то YouTube-канала. Неужели так поступают не только в сериалах, но и в реальной жизни?

Я никогда не сталкивалась с подлостью, настоящей и жестокой. Наверное, кто‐то назовёт меня наивной дурочкой, но я правда верила Владу. Сейчас понимаю, что зря. Мне стоило насторожиться ещё в тот момент, когда он впервые со мной заговорил. Стоило задуматься: с чего вдруг самый популярный парень школы обратил на меня внимание? Просто взял и ни с того ни с сего влюбился? Разве это возможно? Мы же не в сказке живём, и теперь я это понимаю. Но тогда… тогда мне безумно хотелось поверить в сказку. Я ведь и не надеялась, что она станет реальностью, и, когда это случилось, я сама позволила надеть на себя розовые очки.

Какая же я дура!

– Не понимаю, почему он так сделал. Он же говорил, что любит меня, Ди, – простонала я сквозь слёзы.

– Потому что он мудак! – рявкнула она. – Я тебе всегда говорила. Ничем не лучше придурка Жданова. Они ж закадычные друзья, этого стоило ожидать, блин!

– Но со мной он был другим… таким добрым и милым… Наверное, я просто была слепа и слишком многого не замечала. Я видела то, что хотела видеть, а не то, что происходило на самом деле.

– Конечно, ему же надо было запудрить тебе мозги!

Я шмыгнула носом и вытерла слёзы с лица:

– Поэтому ты так плохо к нему относилась, да? Ты догадывалась, что с ним что‐то не так? А я к тебе не прислушалась. Я просто идиотка…

На этих словах Диана вдруг заёрзала на стуле. Нахмурившись, я с удивлением посмотрела на неё:

– Эй, ты чего?

– Мне нужно тебе кое в чём признаться. – Она тяжело и драматично вздохнула. – Я не просто так плохо относилась к Владу. Я не догадывалась или типа того, а реально видела.

– И что ты видела? – насторожилась я.

Диана подняла голову и встретилась со мной виноватым взглядом:

– Их с Марго. Ещё три недели назад. У нас химия была последней. Я забыла учебник в кабинете и вернулась, чтобы его забрать. А там они вдвоём. Марго на нём висела, а он вроде как отталкивал её. Ну, не знаю, просто стоял или мне показалось. Я его со спины видела. Но он тогда бросился меня умолять, доказывал, что это Марго к нему полезла, а он хотел это окончательно прекратить. Даже сама Марго подтвердила. Я тогда ещё подумала, что как‐то странно. С чего вдруг ей выставлять себя в невыгодном свете? Вот так позориться передо мной? Но я была в шоке, голова плохо соображала, видимо. И я поверила Владу. Ты была с ним счастлива, и я решила не рассказывать об этом. Лесь, я не хотела, чтобы тебе было больно.

– Поэтому ты решила промолчать и позволить моему парню меня обманывать? Чтобы мне не было больно? – воскликнула я, ощущая горечь на языке от собственных слов. Эта горечь молниеносно распространилась по всему моему телу, словно безжалостно парализующий яд.

– Лесь, я не думала… – попыталась вставить Диана, но я её резко перебила.

– А тебе и не нужно было думать! Ты всё видела своими глазами. Тебе просто надо было открыть рот и рассказать мне про то, что ты видела. Ты же моя лучшая подруга!

– Но я не была уверена…

– В чём? В том, что мой парень остался вдвоём в кабинете со своей бывшей девушкой? Или в том, что эта девушка на нём виснет, пока он преспокойненько это позволяет?

Отчаянная злость так и била из меня, словно вода из прорвавшей трубы. Пожалуй, меня действительно прорвало. Я по жизни совсем не грубый и не агрессивный человек. Не мямля, конечно, слабину не показываю, поэтому и была в классе на позиции невидимки, а не груши для битья. Хотя на меня раньше никто не нападал прям так, чтоб до слёз, даже Жданов. Я всегда думала, что не смогу толком за себя постоять и дать отпор. Не смогу и слова выдавить в свою защиту, но сегодня случилось невероятное. То ли из‐за шока, то ли из‐за того, что моё сердце так безжалостно разбили, я просто не могла молчать.