Текст книги "Девушка с ароматом жасмина"

Позже мы пошли в ботанический сад. Как же красиво там было. Мы просто гуляли, нам было хорошо вместе. Мы шли под руку и о чем-то спокойно разговаривали. Сегодняшний день был не таким насыщенным на эмоции как вчерашний. Он был спокойный, но не менее интересный. Я увидел Полину с другой стороны, обычно она была очень активна и взбалмошна, сейчас же я увидел в ней гармонию с природой. Полина была поклонницей природы, как она сама часто говорила. Мы долго гуляли там, и наслаждались красотой вокруг и обществом друг друга. Солнце почти село и мы зашли в бар поужинать. Полина не любила дорогие рестораны.

– Поверь мне, в таких местах как это гораздо вкуснее, и меньше пафоса для туристов, – говорила она.

– Мне нравится здесь. Нравятся люди вокруг, и то, что они громко и вслух комментируют сериалы, и смотрят их прямо здесь, – с улыбкой говорил я.

Я пробыл в Рио всего два дня, но успел полюбить его. Полина возила меня по местам, куда не возят туристов. Она показывала мне не только город, но и людей, живущих в нем и придающих ему такое очарование. Мне не хотелось уезжать. Мы еще долго сидели в этом баре и болтали. Уже почти стемнело.

– А как же пляж?! – вдруг сказала Полина. – Мы совсем забыли про пляж!

– Ничего страшного, я надеюсь, ты еще пригласишь меня в гости.

– Конечно. И тогда мы точно сходим на пляж, и съездим в Нитерой по мосту, и покатаемся на пароме, и сходим на карнавал, они тут практически круглый год. Конечно не такие масштабные как главный карнавал, но тоже очень колоритные. И еще поднимемся к статуе Христа, и полетаем на вертолете над городом. – Она вздохнула с грустью. – Марк, мне так не хочется уезжать.

– Ты живешь здесь, скоро вернешься.

– Нет, я хочу остаться здесь с тобой. – Полина поняла, что ляпнула лишнего, – мне с тобой весело, – добавила она с улыбкой.

Я тоже остался бы тут навечно, но только с тобой. С тобой я бы жил где угодно, хоть в африканском племени. Полина посмотрела на меня как-то задумчиво, потом улыбнулась своей волшебной улыбкой. Было ощущение, что в ее голове наконец родилось решение, и она выдохнула и выглядела оживленнее. Она достала телефон и кому-то позвонила, я понял, что она разговаривала с Глорией. Когда мы вернулись домой, нас никто не встречал. Мы еще немного посидели в гостиной за коктейлем, и разошлись собирать вещи. Мне-то и собирать особо было нечего. Я принял душ и прямо в полотенце лег на кровать. Я переваривал все, что случилось за эти два дня. Казалось, что мы с Полиной прожили одну маленькую жизнь, в которой не было посторонних людей и осуждения. Мы словно были на затянувшемся свидании. В комнате горела только ночная лампа, кровать была прямо напротив стеклянной стены с выходом на террасу к бассейну, шторы не были закрыты, и я видел свет в комнате Полины прямо напротив. Это было лучше телевизора. Я лежал на кровати и наблюдал за тем, что происходит в комнате у Полины. Я видел как она собрала чемодан, потом, стоя рядом с кроватью разделась, я видел только силуэт сквозь тонкий тюль, которым была занавешена стеклянная стена в комнате Полины. Потом она ушла в ванную, а я опять остался один, я лежал на кровати и мечтал о ней. О ее сладких губах, ароматной коже, аппетитной попке и манящей пышной груди. Из фантазий меня вырвал стук в дверь. Это была Полина. Когда она вошла, я сел на край кровати. Она молча смотрела на меня. От нее одурманивающе пахло жасмином. Она подошла и села на меня сверху. Это реальность? Я не сплю? Если я сплю, то не будите меня!

– Мы одни в доме, я всех отпустила.

Она погладила меня по щеке ладонью, касаясь большим пальцем моих губ. Я бездумно взял его в рот. Ее губы приближались к моим, еще секунда, и мы сомкнулись в поцелуе. Какая же она вкусная!

– Я останусь, если мы не будем сейчас обо всем этом разговаривать, – сказала Полина, оторвавшись от меня, – я еще не готова к разговору.

– Хорошо, – ответил я.

Я был готов на что угодно, только бы сейчас она осталась со мной, была моей. Полина развязала пояс халата, и ее грудь оголилась, мои губы сразу устремились к ней. Я целовал ее вкусные губы, руками скидывая с нее халат. Я обнимал ее гибкую спину, чувствуя под пальцами шрамы вдоль позвоночника. Я взял ее на руки и положил на кровать, полотенце, которое было на мне, спало на пол, и мы остались обнаженными. Я целовал ее, ласкал ее тело, я был словно пьян, одурманен ею. Я слышал стук ее сердца, сбивчивое дыхание и тихие стоны. Я вбирал ее всю, вдыхал ее каждой клеточкой своего тела. Она была моей. Она перекатилась и оказалась сверху, она села на мой член. Внутри у нее было так горячо. Она начала двигаться, мои руки были у нее на груди, одной рукой она вцепилась в мою ладонь. Наши стоны были все громче и глубже. Я перевернул ее и снова оказался сверху, мне хотелось владеть ею. Ее тело извивалось под моим. Я впивался в ее губы, в ее тело, мне казалось, я никак не могу насытиться ею. Мы несколько раз занимались любовью, и под утро заснули. Она опять засыпала в моих объятиях. Я лежал и думал о том, что сейчас точно во всем мире нет человека счастливее меня.

Я проснулся один. Может мне все это приснилось? Нет, на постели остался ее запах. Я взял подушку, на которой она спала, и зарылся в нее лицом. Боже! Разве возможно быть настолько счастливым?? Да, Марк, это и правда происходит именно с тобой! Позже я вышел из комнаты, везде было тихо, я искал Полину по запаху, и нашел ее на третьем этаже. Она смотрела на океан стоя на террасе, босая, в одной легкой ночной сорочке на тонких бретельках. На улице было очень ветрено, и шум моих шагов заглушал шум океана далеко внизу. Я подошел к ней и обнял сзади. Она слегка вздрогнула от неожиданности.

– Доброе утро мой райский цветочек, – сказал я, целуя веснушки на ее плече.

– Марк… – Полина пыталась отстраниться от меня и убрать мои руки со своего живота.

– Я помню, ты не готова к разговору, – говорил я, не выпуская ее из объятий, – я тебе пообещал, и мы не будем об этом говорить. Но я хочу тебе кое-что сказать, просто послушай меня.

Полина ослабила свои руки, и больше не пыталась высвободиться из моих.

– Когда я встретил тебя почти два года назад, я был совершенно другим человеком. Я очень изменился благодаря тебе. Я стал лучше, свободнее и счастливее. Что бы ни случилось между нами дальше, я очень рад, что ты появилась в моей жизни. Ты изменила ее. Перевернула с ног на голову. И это самое лучшее, что случалось со мной в жизни.

Я зарылся лицом в ее волосы, в них словно заблудился ветер, и к ее аромату примешался запах соли. Полина снова попыталась убрать со своего живота мои руки.

– Пожалуйста, – тихо сказал я, – дай мне еще побыть с тобой, пять минут. Мы сейчас улетим во Францию, и все будет как раньше, как будто ничего не было. Я прошу лишь пять минут.

Полина обняла мои руки, которыми я крепко прижимал ее к себе, и положила голову мне на плечо. Я не знал когда в следующий раз смогу обнять ее вот так открыто, и ловил каждую секунду. Я вдыхал ее аромат как в последний раз, целовал веснушки на ее плече, обнимал ее, прижимал к себе. Мы стояли так гораздо дольше пяти минут. Я услышал шум позади, но сделал вид, что мне это послышалось. Потом услышал как кто-то постучал в стеклянную дверь ведущую на террасу. Это была Глория. Она не отличалась тактичностью, но сейчас ей, вероятно, нужно было сказать что-то важное, минут пять она не решалась постучать. Я выпустил Полину из объятий. Глория что-то ей сказала и ушла.

– Глория сказала, что звонил пилот, нужно срочно вылетать, погода быстро портится, будет ливень, а тропический ливень не такой как обычный, нас могут не выпустить в рейс.

Полина смотрела на меня с такой любовью, я видел, как в ней борется желание отдаться мне до последней капли и какой-то страх, сомнения, природу которых я не знал. Я дал ей обещание, что мы не будем разговаривать, пока она не будет готова, и я сдержу его. Я положил руки ей на талию, потом одной ладонью погладил ее лицо.

– Можно я поцелую тебя? Последний раз, обещаю, – сказал я.

Полина молчала, губы ее слегка раскрылись, и я принял это за положительный ответ. Я целовал ее как в последний раз, мне хотелось запомнить ее вкус, хотя я знал, что на съемочной площадке у нас будет еще много поцелуев. Потом все же оторвался от ее губ.

– Я люблю тебя, – спокойно сказал я.

Полина посмотрела на меня с каким-то отчаянием, как будто этими словами я разрывал ей сердце. Она обняла меня за шею, прижалась ко мне всем телом, и снова прильнула к моим губам. Этот поцелуй был коротким. После него она ушла к себе в комнату.

11

Через пятнадцать минут мы ехали в аэропорт. Мы успели до бури и нас выпустили в рейс. Полина сказала, что у нее есть какие-то дела и засела за ноутбук, она провела за ним несколько часов. Я лежал на диване и не мог оторвать от нее глаз. Мы снова были словно разделены стеклянной стеной. Я вижу ее, но не могу прикоснуться, она снова стала для меня запретным плодом, самым сладким в райском саду. На ней было короткое легкое платье, она сидела широко расставив ноги. Она часто принимала эту позу. В автокатастрофе она получила семнадцать переломов по всему телу, пять из них приходились на кости таза и бедер, в этой позе ей было удобнее всего, и так у нее ничего не болело. По этой причине она редко надевала короткие юбки и платья. Сейчас, под столом, этого не было бы видно, но я лежал на диване и мне открывался хороший обзор. Я видел ее прозрачные черные трусики. Я снова был за стеклянной стеной, а значит снова подглядывал и мечтал. Я смотрел на ее бедра и вспоминал, как вчера целовал каждый их миллиметр. Теперь я знал, каково это быть с ней в одной постели наедине.

Я сказал ей, что изменился с того момента, когда познакомился с ней, это была чистая правда. До встречи с ней я был несчастным и потерянным, на моей шее огромным булыжником висело чувство вины за то, что я разрушил карьеру Фионы, а следовательно и нашу с ней жизнь. Я считал это своей виной, потому что Фиона заставила меня в это поверить. Она скинула на меня свою проблему, и я ее принял, потому что в браке все должно быть общим. Я был обижен на отца и на весь мир, за то, что у других было все хорошо, а у меня нет. Я был завистлив. Я хотел любить, но никто не принимал мою любовь, точнее ее не принимала Фиона, как бы наказывая меня этим. И я согласился с этим наказанием. Немудрено, что любовь ушла, она долго стояла возле закрытой двери, и терпеливо ждала, но в итоге ее терпение кончилось. Куда уходит любовь? Теперь я знал ответ на этот вопрос, она уходит в другую открытую дверь. С Полиной я научился прощать и отпускать, думать своей головой и решать в этой же голове проблемы. Я не знаю, получилось бы это у меня, если бы рядом со мной не было человека, который во всем меня поддерживал. Полина дала мне новую жизнь. Если перевести в деньги все то, что она мне дала, то все золота мира было бы ничтожной песчинкой. Я был счастлив, и чувствовал, что заслуживаю быть счастливым.

В Орлеан мы прилетели поздним вечером.

– Пойдем где-нибудь поужинаем? – сказала Полина. – А то я почти весь полет занималась делами, и ты через меня остался голодным.

– У меня была другая пища, пища для размышлений, – с улыбкой сказал я. – Но сейчас ты сказала об ужине, и я захотел есть.

Мы зашли в ресторанчик, который находился между нашими домами, мы часто туда ходили. Мы ужинали и болтали, обсуждали предстоящие съемки. Все было как раньше, будто бы еще сутки назад мы не занимались жадным сексом в Рио-де-Жанейро.

На следующий день начались съемки. Все постепенно вошло в свое русло. Однажды ко мне в гости проездом заехала Ирен. Она была на съемках, и видела нас с Полиной в интимной сцене. Мы сидели в баре после окончания съемочного дня и выпивали втроем. Мы оживленно разговаривали, Полина рассказывала Ирен о Рио. Я рассказывал о нем со своего взгляда.

– Вы так рассказываете, что я, не бывавши там ни разу, уже влюбилась в этот город! – сказала Ирен.

– Приезжай в гости, – с улыбкой говорила Полина.

– Да, там полно места! – говорил я. – Ты же была в королевском дворце, так вот, это туфта полная, один из домов Полины, вот где действительно стоит побывать!

– Не преувеличивай, – сказала Полина, – он конечно классный, здесь даже спорить не о чем, но, думаю до королевского дворца ему далеко!

– А ты была в нем? – спросила Ирен Полину.

– Нет.

– Тогда ты приезжай в гости, нам тоже есть, где провести экскурсию.

– Я бы не против, я обожаю путешествовать. А Шотландия очень красивая, эта природа, замки, мне очень нравится там.

Полина недолго сидела с нами, ей нужно было решать какие-то дела, и она, попрощавшись с Ирен ушла.

– А теперь рассказывай, что там у вас произошло в Рио, – сказала Ирен, как только за Полиной закрылась дверь бара. – Вы какие-то другие.

– У нас был секс, и я сказал, что люблю ее.

– Обалдеть! И что дальше? Вы теперь вместе?

– Нет. Все как раньше, как будто этого и не было. Она сказала, что не готова к разговору, и я жду от нее сигнала.

– А к сексу она значит была готова?

– Там было все по-другому. Мы были одни, за нами никто не подсматривал, никому не было до нас дела. Это все очень сблизило нас, подтолкнуло друг к другу. Мне кажется, что до Рио Полина не думала всерьез о том, что происходит между нами. Точнее о том, к чему это может привести. Я все время видел в ней какие-то терзания, сомнения, как будто кто-то подталкивал ее к выбору. Я не хочу давить на нее, иначе она сбежит.

Ирен как-то изучающе смотрела на меня.

– В тебе что-то изменилось. Ты как будто выдохнул. Раньше мне было страшно от того, как сильно ты любишь ее. Тебя аж трясло от этой любви. Ты заполнил ею всего себя, и отсутствие ее означало отсутствие тебя самого. Сейчас этого нет. Нет, ты любишь ее не меньше чем прежде, но ты стал спокойнее. Она вселила в тебя какую-то надежду?

– Она сказала спьяну, что любит меня. Но дело не в этом. Она научила меня любви к себе, и у меня как будто выросло второе сердце. Раньше я любил только ее, меня самого словно не существовало. Но сейчас я возник, я вырос из ее любви ко мне. Мне сложно это объяснить, она как будто вытянула меня самого из недр моей души, оттуда, куда меня забила Фиона.

– Кстати о Фионе, пока я была дома, она часто звонила мне, пыталась выведать информацию и здешних женщинах. Она что-то подозревает, так что будь начеку.

– Мне все равно. Она припозднилась с этим на много лет. Бесполезно дуть на погасшие угли. Да и ни к чему. Она сама давно не любит меня, это просто привычка. Я принял решение. Вне зависимости от решений и действий Полины я разведусь с Фионой, как только мы доснимем сезон и я поеду домой. А это будет максимум через месяц.

– Я рада этому, твоей решимости. Знаешь, такой ты мне нравишься гораздо больше. И Полина мне теперь нравится еще сильнее. Я не знаю, как ей удалось встряхнуть тебя.

– Она очень настойчивая! Можешь поверить на слово, – с улыбкой говорил я.

Где-то через две недели у нас была очередная интимная сцена. По книге Франческа отказывалась от орального ублажения себя. Ей казалось это чем-то совсем постыдным и неприемлемым. И для Генриха это стало очередной целью, ведь то чего нельзя очень хочется сделать, и его целью было сделать Франческе кунилингус. Как он ни старался нырнуть в пещерку, ничего у него не выходило, Франческа всегда закрывалась, и на продолжении секса на сегодня можно было ставить точку. В очередной такой раз Генрих сказал Франческе, что у них больше не будет секса до того момента, как она не разрешит ему прильнуть губами к ее другим, не менее нежным губкам. Прошло какое-то время, и Франческа осознала что ей дико не хватает секса, это раньше она не знала, что от этого можно получать удовольствие, и наконец, получив его теперь не знала как без этого жить. К тому же Генрих постоянно заводил ее и оставлял ни с чем. В общем, Франческа, превозмогая стыд, решила поддаться на уговоры Генриха.

Полина отсмотрела часть уже смонтированного материала и выглядела озадаченной.

– Получаются какие-то пятьдесят оттенков Генриха и Франчески! – сказала она, – мы снимаем практически порнографию. В книге это уместно и пикантно, но для фильма это слишком.

Было решено вырезать половину постельных сцен. Теперь мы снимали только начало или самый конец секса, или мы просто лежали в постели, укрытые простыней. Я скучал по ее телу, и ловил редкие моменты, когда мог прикоснуться к нему. Сейчас мы как раз снимали сцену, когда Франческа разрешала Генриху поработать язычком. Эту сцену было решено снимать развернуто, так как она несла в себе смысл. С этим по книге поднимался вопрос о женской сексуальности и познании своего тела. Я с нетерпением ждал этого момента. Я снова буду ласкать ее тело, одна только мысль об этом будоражила мое сознание.

Генрих лежал в постели, когда Франческа вошла в его покои и, скинув с себя ночную рубашку, легла рядом с ним и широко раздвинула ноги. Я сдвинул ее ноги и сел сверху.

– Сначала я возбужу тебя до такой степени, что ты сама попросишь об этом, – лукаво сказал Генрих.

Я целовал ее губы, обнимал, ласкал, целовал каждый сантиметр ее тела. Я видел, что Полине тоже этого не хватало, и она наслаждалась всем этим процессом, позабыв о толпе людей за кадром. Впервые я забыл о том, что я актер и сейчас играю роль. Я полностью погрузился в Полину, я наконец дорвался до ее тела, и наслаждался им. Я видел, что Полина уже на пределе, ее уже потряхивало.

– Я хочу, – сказала Франческа тяжело дыша.

Я начал медленно спускаться вниз по ее животу, и шире раздвинув ее ноги оказался прямо над заветным местом. Я имитировал легкие движения головой, мои губы были так близко к ее клитору, буквально в паре миллиметров. Мой язык уже был там, и я помнил какая она вкусная. У меня что-то перемкнуло в голове, и мой язык сам выскользнул из моего рта. Он слегка коснулся нежной кожицы поверх клитора, и сделал медленное движение вверх. Полина изогнулась в спине, и из нее вырвался громкий стон. Этот звук еще сильнее завел меня, и кончик моего языка уже кружился по ее сладкой горошине. Я чувствовал, как Полину пронзил оргазм.

– Снято!

Все происходящее было по сценарию и ни чем от него не отличалось, кроме того, что я на самом деле сделал ей кунилингус. Полина надела халат, который тут же подала ей Кира и ушла. Она ничего мне не сказала. А я, придя в себя понял, что наделал делов. Она могла воспринять это как давление, но она и не остановила меня. На этом рабочий день на сегодня был окончен, и Полина выбежала со съемочной площадки, не сказав мне ни слова. Черт! Что ж я натворил? Надо срочно исправлять ситуацию. Я позвонил ей, но она не взяла трубку. Я злился на себя. Ладно, я дам ей время. Расстроенный я поплелся домой. А там меня ждало очередное потрясение. Приехала Фиона с детьми!

– Мы все по тебе соскучились и решили сделать тебе сюрприз, – говорила она, целуя меня.

Только этого сейчас не хватало, подумал я. Было пять часов вчера, и Фиона решила приготовить ужин, но холодильник мой конечно был пуст, и она пошла в магазин за продуктами. Глен захотел пойти с ней, и мы с Марго остались дома. Марго была в душе, когда в дверь позвонили. Я открыл, это была Полина. Взгляд у нее был бешеный. Не говоря ни слова она накинулась на меня с поцелуями, ее руки судорожно пытались снять с меня футболку. Я отстранился от ее губ и пытался придержать ее руки, понимая всю абсурдность ситуации.

– Послушай, – сказал я, – я очень хочу тебя, но я не один!

Полина резко отстранилась от меня и даже отступила на шаг назад. В этот момент Марго зашла в гостиную, Полина смотрела на нее диким взглядом, видимо в ней сейчас кипело желание, и она никак не могла обуздать его.

– Привет, – с улыбкой сказала Марго Полине.

– Это моя дочь, Марго, – сказал я, – представляешь, Фиона решила сделать мне сюрприз и приехала с детьми.

– Привет, меня зовут Полина, – в растерянности говорила она.

– Что с тобой? – спросила Марго, – тебе нехорошо?

– Да, мне нехорошо. Я бежала вверх по лестнице.

– Давай я принесу тебе воды?

Полина кивнула головой, и Марго ушла на кухню.

– Я не знал, что они здесь! – говорил я, пытаясь успокоить Полину, у нее дрожали руки.

Марго вошла в гостиную и протянула Полине стакан с водой.

– Спасибо милая, – спокойно сказала Полина.

Она выпила весь стакан залпом.

– Я пойду.

– Ты же только пришла, – удивилась Марго, – оставайся на ужин, мама пошла в магазин за продуктами, и вот-вот вернется.

– Нет, я уже сказала твоему папе что хотела, меня ждут дела. Не буду мешать вам.

Она улыбнулась Марго, отдала ей стакан и вышла за дверь. Я слышал, как она сбегала вниз по лестнице. Господи, да что за день сегодня?! Через пять минут пришли Фиона с Гленом. Фиона улыбалась, а я ненавидел ее в этот момент.

– Пап, а кто эта Полина, она актриса? – спросила меня Марго, помогая Фионе разбирать пакеты с продуктами.

– Она автор книги, по которой снимают сериал, и она играет главную роль. Но вообще она не актриса.

– Что за Полина? – спросила Фиона.

– Она только что приходила к нам, – сказала Марго, – вы наверно столкнулись с ней на улице. Такая, симпатичная с длинными почти рыжими волосами.

– Нет, мы никого не видели. А что она хотела?

– Она принесла мне приблизительный сценарий на следующий сезон, – тут же соврал я.

Сценарий действительно был у меня в сумке. Марго посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я забыл одно из правил вранья, обговорить со свидетелем вымышленную историю. Что я делаю? Зачем я вру? Ведь я уже принял решение, осталось только поговорить с Фионой. Но не так, не урывками, такие разговоры требуют времени. К тому же здесь дети, а мы никогда не выясняли отношений при них, это было святое правило. А этот разговор точно не будет мирным и не обойдется без ссор. После ужина дети смотрели какой-то фильм лежа на диване перед телевизором.

– Я в душ, – сказал я и вышел из гостиной.

Войдя в комнату, я снял футболку, следом за мной вошла Фиона и закрыла за собой дверь.

– Давай я тебя помою, – лукаво говорила она, стягивая с меня джинсы, и целуя меня в шею.

Только этого сейчас не хватало! Бум! Мое терпение лопнуло. Я резко остановил ее за руки и отстранил от себя.

– Перестань! Остановись! – почти крикнул я.

Фиона смотрела на меня с какой-то горечью.

– Ты зря приехала, – уже спокойнее сказал я.

– У тебя есть другая? Я знала! Кто она? – требовательно спросила Фиона.

– Нет у меня никого. Нам нужно о многом поговорить, но не сейчас, через две недели я приеду домой, и мы все решим.

– Что решим? Ты хочешь меня бросить? Кто она? Я вижу по тебе, что ты влюблен! Из-за нее ты хочешь меня бросить? Бросить детей?

– Только не надо приплетать сюда детей!

– Значит я права? Ты влюбился в другую?

– Это здесь не причем! Дело в нас с тобой. Наш брак давно развалился!

Я замолчал и попытался успокоиться. Мы разговаривали на повышенных тонах, и все это должны были слышать дети.

– Уезжайте домой. Через две недели я вернусь, и мы обо всем поговорим, я отвечу на любые твои вопросы.

Фиона села на кровать и заплакала. Почему-то мне не было ее жаль.

– Ты сама во всем виновата, – спокойно сказал я, – бог свидетель, я пытался, я сделал все что мог.

Я ушел в ванную. Я не обнял ее, не попытался успокоить, хотя всегда делал это, что бы ни случилось, и как бы сильно мы не поссорились. Она перестала быть мне даже другом. Когда у меня вдруг открылись глаза на наш брак, и я увидел его как бы со стороны, я четко видел, кто какую роль в нем играл. Я был мальчиком для битья. Несомненно, я сам был в этом виноват, теперь я это сознавал. Еще полгода назад я бы обвинил в этом Фиону, ведь она превратила меня в него. Но сейчас я понимал, что я сам позволил сделать из себя мальчика для битья. Я сам, и никто другой. Неважно по каким причинам я позволил это, это уже совсем другая история, важно то, что я сам позволил. Я сам виноват. Но Фиона, как она могла сделать со мной такое? Она же любила меня, а так не поступают с любимыми, их не наказывают за свои же ошибки, на них не вешают ответственность за свои решения.

Мы лежали в постели, почти ночью я получил сообщение о том, что завтра у меня выходной, так как Полина заболела. Ага, как же, заболела. Что с ней такое? Ей это не свойственно, убегать. Она всегда решает проблемы по факту. Может быть она и правда заболела? У нее могла ни с того ни с сего заболеть спина. Я зайду к ней завтра, не буду звонить, зайду без предупреждения.

Утром я отвез Фиону с детьми в аэропорт. Она все время молчала и смотрела в окно. Они зарегистрировались на рейс, а потом Глен потащил Фиону к автоматам со жвачками.

– Пап, не волнуйся за маму, – сказала Марго, крепко обнимая меня, – она это переживет.

Я молча смотрел на свою так сильно повзрослевшую дочь.

– Я уже поняла, что вы с мамой разведетесь, когда ты вернешься. Не переживай, я на твоей стороне. И с Гленом я поговорю и все ему объясню.

– Спасибо крольчонок. Но почему ты на моей стороне?

– Потому что наша семья держалась все эти годы только на тебе. Только ты пытался что-то делать.

– Не обижай маму, ей сейчас очень нелегко.

– Я и ее не брошу, выбирая чью-то сторону, я не ухожу от одного из вас, просто кто-то прав больше. Я обоих вас люблю, и обоим вам желаю счастья. Просто знай, что я на твоей стороне, и во всем тебя поддержу.

– Спасибо солнышко, для меня это очень важно. Я очень боюсь потерять ваше с Гленом доверие.

– Ты его не потеряешь, я тебе обещаю.

Прямо из аэропорта я направился к Полине. Возле ее дома рос большой куст жасмина, очень символично, подумал я. Некоторые его бутоны уже распустились и источали сладкий аромат Полины. Я сорвал несколько веток и позвонил консьержу, сказал ему, что хочу сделать Полине сюрприз. Я стоял у двери и прислушивался, в квартире было тихо. Я закрыл дверной глазок букетом и позвонил в дверь. Полина открыла, она стояла в замешательстве, не зная пускать ли меня.

– Я просто хочу узнать все ли у тебя хорошо, мне сказали, что ты заболела, – сказал я, протягивая ей букет жасмина.

Полина была в спортивных штанах и футболке, поверх был надет халат, волосы слегка растрепаны. Она выглядела разбитой. Она взяла букет и впустила меня в квартиру. Я не сдержался и обнял ее. Мне так хотелось хоть что-то для нее сделать. Она прижалась ко мне всем телом и заплакала. Я растерялся, я никогда раньше не видел ее слез. Я обнимал ее и гладил по голове.

– Ну что случилось? Тише, все хорошо, – я говорил с ней как с ребенком, так я разговаривал с Марго, когда она была маленькой. – Моя сладкая любимая девочка, все хорошо. Они уехали, я отправил их домой.

– Правда? – спросила Полина, чуть отстранившись от меня, и вытирая слезы.

– Правда.

– Почему?

– Я никогда не рассказывал тебе о своей семье. Если я начну, это может плавно перейти в разговор, к которому ты была не готова. Мне отвечать на твой вопрос?

Полина высморкалась в салфетку и села на диван.

– Давай поговорим, какой смысл тянуть? Я сама не знаю, чего боюсь.

И вот этот момент наконец настал. Мы сидели на диване готовые к разговору. Мне так много хотелось ей сказать, и я не знал с чего начать.

– Наш брак давно развалился…

Я рассказал ей все о наших отношения с Фионой с самого начала и до сегодняшнего дня. Она внимательно слушала, не перебивая меня вопросами.

– Как только закончится сезон я поеду домой и мы начнем бракоразводный процесс. Я не хочу, что бы ты думала, что имеешь к этому отношение. Нет, ты имеешь к этому прямое отношение, но мы разведемся не потому что я люблю тебя. Ты помогла мне многое понять, оценить и осмыслить, ты повлияла на мою жизнь просто как человек, а не как женщина, из-за которой я решил развестись с женой. Нас с Фионой больше ничего не держит вместе, мы совершенно чужие друг другу люди.

Я наконец замолчал. Полина смотрела куда-то вперед, переваривая информацию.

– Однажды у меня был роман с женатым мужчиной, – сказала она. – Я видела, как он постоянно врет жене, что-то выдумывает. В какой-то момент мне все это стало так противно, неестественно, ненормально. Я всегда не до конца понимала смысл лжи. Зачем люди врут? Ложь это ужасно, отвратительно, ведь обманывая другого человека, ты отнимаешь у него право на выбор. Я не понимала, зачем он обманывает свою жену. Если она тебя не устраивает, уходи от нее. Все же просто. Мы тогда с ним расстались, он так и не понял почему. Я решила для себя, что больше никогда в жизни не буду участвовать в этом. Я в курсе романа Фионы, да все в курсе, но ты ее простил, поэтому я решила, что вы пытаетесь наладить отношения. Почему ты раньше не рассказывал о том, что у вас все плохо?

– Я не хотел, чтобы ты сочла это за намек. Не хотел, чтобы ты чувствовала себя виноватой в том, что наш брак окончательно распался. Ведь даже разбивая последний кирпич в стене, мы чувствуем, что полностью снесли эту стену.

Полина наконец улыбнулась.

– Что будем делать дальше? – спросила она.

– Любить друг друга, как и раньше, если ты не против, – с улыбкой сказал я. – Ведь по сути ничего не изменилось, по крайней мере у меня внутри, там я уже давно разведен с Фионой и женат на тебе.

Полина испуганно посмотрела на меня.

– Не бойся, это не предложение, – сказал я, – это ощущение внутри. Я просто хочу быть с тобой, делить с тобой свою жизнь.

Полина села ближе ко мне и положила свою голову мне на плечо.

– Давай мы не будем афишировать наши отношения, пока вы не начнете оформлять развод?

– Я сделаю все, что ты захочешь.

– Тогда поцелуй меня.

Весь остаток дня мы провели вместе в квартире Полины. Мы о многом говорили и планировали. Она приняла душ и привела себя в порядок, мы хотели сходить в наш ресторанчик поесть, но потом решили остаться и заказать еду на дом. Ее настроение улучшилось и она снова сияла своей волшебной улыбкой.

– Я влюбился в твою улыбку, когда увидел тебя в лифте в Праге, – сказал я.

– В лифте?

– Да. Там я увидел тебя первый раз, думаю, ты меня не видела. Если бы не этот случай, я бы не остановился тогда возле твоего стенда. Я бы просто прошел мимо тебя. У меня сейчас холодок по спине пробежал при мысли об этом. Ты даже не представляешь, как я благодарен богу за то, что он свел меня с тобой.

Мы болтали до позднего вечера.

– Наверно мне пора, уже поздно, – сказал я, собираясь уходить.

– Не уходи, – сказала Полина, обнимая меня, – мое желание со вчерашнего дня не удовлетворено.

– Да, прости, что я не сдержался, мой язык просто начал жить своей жизнью. Я не хотел на тебя давить.

– Ничего, – лукаво сказала Полина, – мне понравилось.

– Тогда я просто обязан повторить, – сказал я, расстегивая на Полине блузку.