Текст книги "Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума. Как пережить фазу упрямства без стресса и драм"

Марлен: учиться послушанию

Родители часто забывают, что участие детей в общественно полезной деятельности означает не только совместное достижение общих целей без ссор, но и признание усилий ребенка со стороны взрослых. Когда я тороплюсь по утрам, а мои трое детей одеваются со скоростью света, тем самым они здорово помогают мне. Мы вчетвером работаем сообща, чтобы моя потребность успеть вовремя была удовлетворена. В ответ я должна принять во внимание потребности моих детей.

Когда мы произносим эту фразу на наших семинарах, люди в зале одобрительно кивают – очевидно, многие родители думают, что они и так предостаточно идут своим детям навстречу. Но уже минуту спустя они замирают и бледнеют, услышав, в каких масштабах нужно проявлять ответную реакцию. Большинству становится ясно, что они уделяют недостаточно внимания желаниям и потребностям детей. Катарина (33 года), мать троих детей, рассказывает, как ей удалось активно включиться в процесс взаимовыгодного партнерства со своей маленькой дочерью.

«Моей дочери Марлен 1 год и 4 месяца. Она самая младшая в семье. Я думаю, что ее важнейшая потребность на этом этапе, помимо еды, сна и валяния в постели, – наше принятие ее несогласия. На все наши предложения она сначала говорит «нет». Я знаю, что это основной признак этапа обретения самостоятельности, так как девочка недавно обнаружила, что у нее могут быть свои желания, отличные от моих. Теперь, когда мы встаем утром, у нас есть полтора часа до выхода в детский сад. Первым делом мне хочется снять с Марлен ночную рубашку и надеть ей новый памперс, но на это предложение она сразу говорит «нет». Я принимаю ее отказ и начинаю заниматься своими делами: готовлю завтрак, помогаю другим детям или укладываю вещи в сумку. Марлен тем временем бегает по квартире и играет. Время от времени я подхожу к ней и снова предлагаю переодеться. Чаще всего после второго или третьего раза (это происходит минут через двадцать) она утвердительно кивает, разрешая мне поменять ей памперс. Но иногда она отсылает меня куда подальше. За эти полтора часа я слышу от нее «нет» пять-шесть раз. Марлен, очевидно, хочет сказать: «Пока нет», но еще не может выразить это словами. Каждый раз я говорю: «Ну хорошо. Тогда попозже». Ее поведение больше не раздражает меня, ведь я знаю, что рано или поздно наступит момент, когда она разрешит мне переодеть ее или почистить ей зубы. Мне удается добиться от дочери согласия за полтора часа, и я думаю, это происходит только потому, что я прислушиваюсь к потребностям всех своих детей. У меня создалось впечатление, что чем чаще я принимаю отказ Марлен, тем позитивнее она реагирует на мои просьбы. Мне хочется, чтобы она усвоила одну вещь: ее «нет» важно для нас, и своим отказом она может защищать границы своей личности. Если я буду постоянно игнорировать «нет» моей дочери, как она потом, в будущем, объяснит другим людям (например, своему первому другу), что они обязаны уважать ее отказ?»

Этот пример показывает, что Катарина откладывает удовлетворение своей потребности, а именно – быстро одеть Марлен, пока не придет время и ребенок не будет готов ответить «да». Тогда она использует этот шанс и одевает дочь. Мать по опыту общения со старшими детьми знает, что «нет», произнесенное маленьким ребенком, редко бывает категоричным и окончательным. Чаще оно означает просто: «Не сейчас!», «Не здесь!», «Не так!» или «Не ты!». Поскольку мы, родители, редко понимаем, какое из этих «нет» ребенок имеет в виду, стоит просто прозондировать почву и попробовать узнать, что поможет ему изменить свое мнение.

Может быть, ребенок не хочет одеваться прямо сейчас, потому что он погружен в игру? Может, он хочет, чтобы старшие подождали пять минут? Или мы придем к компромиссу, взяв в союзники игрушку? Может быть, ребенок просто не хочет одеваться именно здесь, потому что ему жарко? Он согласится надеть куртку, если мы выведем его на прохладную лестничную площадку? Или ему хочется, чтобы его одевали не родители, а сестры/братья? Таким способом часто удается достичь полюбовного соглашения.

И все же давайте представим себе, что у Катарины времени в обрез (ей едва хватает полутора часов на все про все). Так что она не стала спрашивать дочь о ее желаниях или проигнорировала ее «нет» и переодела ее насильно. Возможно, в таком случае Марлен бы плакала и сопротивлялась, но потом все же простила бы матери нарушение границ ее личности и игнорирование ее отказа.

Но в этом случае Катарина упустила бы шанс принять во внимание потребности ребенка. Она пять раз согласилась с «нет» своей дочери, а на шестой раз та сказала «да». Если бы Катарина переодела девочку сразу, то потребность матери была бы выполнена, а желание дочери – проигнорировано. Тогда в другой ситуации матери пришлось бы признать отказ ребенка, чтобы сохранить необходимый баланс между взаимными уступками, который так важен в равноправных отношениях. Возможно, ей было бы гораздо сложнее, если бы Марлен, например, сказала «нет» в ответ на просьбу сесть в детское кресло и пристегнуться в машине. С таким решением нельзя согласиться, и матери пришлось бы снова пойти против желания девочки. Так можно быстро попасть в порочный круг, когда родители многого требуют от ребенка, но редко идут на уступки сами. Тогда дети начинают выражать свое возмущение дисбалансом в отношениях и несправедливостью, все больше упрямясь и капризничая. Только когда родители достаточно часто демонстрируют желание и готовность принять во внимание потребности своих малышей, дети сами идут на уступки.

Родители часто забывают, что участие детей в общественно полезной деятельности означает не только совместное достижение общих целей без ссор, но и признание усилий ребенка со стороны взрослых.

Иногда случается так, что ребенок и в шестой раз говорит «нет». Чтобы удовлетворить собственную потребность – вовремя приехать на работу, – родителям приходится переступить через отказ малыша и одеть его против его желания. Здесь потребность взрослых более важна, но это не относится к тем пяти случаям, о которых говорилось ранее. К тому же такой сценарий отличается от другого варианта развития событий, когда утреннее одевание сразу после пробуждения сопровождается протестами, криками и плачем. В первом случае ребенку дали возможность несколько раз выразить свое мнение и защитить границы своей личности, прежде чем родитель все же переступил через его отказ. Для ребенка это огромная разница! Чья же потребность в данный конкретный момент наиболее важна и весома? Ведь даже самые маленькие имеют право на то, чтобы их желания не игнорировались. Кристоф (48 лет) самокритично рассказывает о своей ситуации:

«Недавно я снова заметил, что слишком часто говорю «нет», хотя мог бы сказать «да» и это бы ничего, по большому счету, не изменило и никому бы не повредило. Например, я веду дочь Нилу (2,5 года) из детского сада, и нам приходится идти таким кривым путем, что просто караул. Нила идет ужасно медленно: то остановится у какого-нибудь цветка, то сорвет листик с куста и не пропускает ни одной лужи. Иногда она бежит в совершенно другом направлении, и мне приходится возвращать ее на верный путь, потому что мы, в конце концов, должны хоть когда-нибудь прийти домой. В большинстве случаев дочь реагирует на мои попытки с недовольством и часто сердится. Недавно она сильно огорчилась, что мы не пошли домой той дорогой, какой она хотела, а в другой раз пришла в отчаяние, когда я не разрешил ей перейти десятую по счету лужу, хотя на ней были резиновые боты. Часто такие разногласия перерастали в ссоры, и я нервничал, не понимая, почему она меня не слушается. Позже я проанализировал ситуацию и обнаружил, что в четырех случаях из пяти мы никуда не торопились и я мог позволить дочери идти в удобном для нее темпе и той дорогой, которой она хочет. Но почему-то я был одержим желанием поскорее попасть домой, хотя в этом не было никакого смысла. Какая разница, поиграю я с Нилой дома, перед тем как пойду готовить ужин, или мы повеселимся на улице, а потом придем и поужинаем. Так что в последнее время я стал предоставлять ей свободу действий, если можно так выразиться. И знаете что? Мы больше не ссоримся, а в те дни, когда я говорю ей: «Послушай, сегодня нам нужно побыстрее домой, потому что…», она послушно идет кратчайшей дорогой в резвом темпе».

Лучше всего дети учатся ценностям на примерах. Их готовность к сотрудничеству повышается, когда они видят, что другие люди открыты и готовы признавать и удовлетворять их желания и потребности. Об этом говорят и результаты исследования, проведенного психологами из Университета Джона Гопкинса[36]36
  Эйнсворт и коллеги


[Закрыть]. Ученые наблюдали за тем, как дети 9—12 месяцев от роду реагируют на просьбы родителей. Самую большую готовность соглашаться с предложениями взрослых проявили те, чьи родители в повседневной жизни внимательно относились к сигналам детей и чутко реагировали на их потребности. Чем меньше родители навязывали свою волю и чем больше принимали во внимание настроение и желания своих отпрысков, тем активнее дети откликались на просьбы взрослых (хотя, конечно, не все).

Если отец и мать сами решали, что нужно детям, у тех возникало состояние отчаяния, тревожности, подавленности и безысходности. Они с трудом отказывались от своих желаний, когда ситуация требовала от них помощи и поиска компромисса, – ведь они привыкли, что в их окружении никто никогда не шел на уступки. Лучший способ приучить детей помогать родителям – как можно чаще говорить им «да», создавая атмосферу благожелательности и дозволенности. Когда моему сыну Джошуа исполнился год, ему одно время хотелось каждый день брать зонт на прогулку. Нам он был не нужен, так как погода стояла солнечная, но мальчику очень нравился зонт, и я подумала: «Почему бы нет?» Конечно, это создавало мне определенные проблемы – через несколько минут зонт оказывался у меня в руках и я таскалась с ним повсюду. Я бы могла ради своего удобства сказать Джошуа «нет», и иногда так и делала, если мне приходилось нести много вещей. Но часто мы брали с собой зонт, и Джо был счастлив.

С моей дочерью также время от времени возникали ситуации типа «Почему нет?». Как-то раз Карлотта соорудила кровать из плоских кубиков на полу. Ей было 4 года. Кровать получилась очень жесткой, холодной и неудобной, но девочка так гордилась своим произведением, что захотела спать на этом ложе. Я не увидела в этом ничего страшного и позволила ей провести ночь в такой постели. Она выдержала испытание и проспала целых три ночи на деревянной кровати собственного изготовления!

Лучший способ приучить детей помогать родителям – как можно чаще говорить им «да».

Иногда родители сомневаются, стоит ли позволять ребенку воплощать в жизнь какое-нибудь вздорное желание: например если трехлетнему малышу вздумается во время обеда сидеть под столом. Многие беспокоятся, что если дать малышу волю, то это закрепится в его памяти и ребенок всегда и везде будет есть под столом. Но эти страхи безосновательны и представляют собой часть тяжелого наследия прошлого, издержки нашего собственного воспитания. Родители могли бы спокойно реагировать на такие ситуации, если бы не уделяли слишком много тревожного внимания странным желаниям своих малолетних отпрысков. Поскольку дети сами прекрасно видят, что никто из членов семьи не сидит под столом, их зеркальные нейроны четко воспринимают поведение взрослых. У некоторых может появиться спонтанная сиюминутная потребность залезть под стол и пообедать там, однако цель любого ребенка – приспособиться к социальному окружению. Стремление обрести индивидуальность придет гораздо позже, в переходном возрасте. Так что родители могут спокойно смотреть на подобные желания: они возникают на определенном этапе развития как изучение новых возможностей, экспериментирование. Не нужно мешать таким опытам. Все странности пройдут сами собой и не окажут негативного воздействия на личность маленького человека.

Будет лучше для всех, если вы не отвергнете с ходу детские желания только потому, что они кажутся вам безумными. Прежде спросите себя, какие последствия будет иметь их осуществление, кроме неудобств для взрослых. Подумайте, какие у вас есть аргументы, помимо банально-общих фраз: «Так не делают!»

Малик: добровольное сотрудничество

Человек, которого принудили к совместной работе, на самом деле не сотрудничает, а проявляет послушание. Принуждению не место в здоровых отношениях с партнером или с ребенком. Когда свободная воля личности ущемляется, это приводит к конфликтам. Аалия (21 год) получила такой опыт в общении со своим сыном.

«Недавно я столкнулась с проблемой: мне трудно уводить ребенка с игровой площадки. Малик (2 года) с удовольствием играет на свежем воздухе. Я уже привыкла к тому, что мне приходится заранее готовить его к возвращению домой, поэтому я подробно объясняю сыну, что нам скоро нужно идти. Я напоминаю ему об этом или говорю, что он может последний раз скатиться с горки, после чего мы начнем собираться. Но это совершенно не помогает. Еще ни разу Малик не ушел с площадки по своей воле. Когда он упрямо продолжает копаться в песке, у меня сдают нервы. Мне приходится брать его на руки и уводить насильно. Долго держать его на руках я не могу, потому что Малик брыкается и вырывается, как будто его схватили похитители! Всю дорогу до дома он извивается, как угорь, и пытается высвободиться. Если я ставлю его на землю, он сразу бежит обратно, поэтому мне приходится крепко держать его за руку и тащить упрямца, как на буксире. Нужно что-то с этим делать. Как другие родители поступают в подобных случаях?»

Несмотря на то что Аалия неоднократно напоминает сыну о необходимости уйти, он, кажется, совершенно не идет ей навстречу. В чем причина? Мы предполагаем, что мама проявляет нетерпение. Хоть она и говорит ребенку несколько раз, что через пять, три или одну минуту они должны отправиться домой, ей стоит позволить сыну довести до конца то дело, которым он занят. Если взять ребенка и унести с площадки, когда он не реагирует на предупреждения, то это проявление принуждения и насилия. Важно дать детям возможность сотрудничать добровольно.

Самый простой способ: встать перед ребенком и сказать: «Малик, мне бы хотелось пойти домой» – и протянуть руки ему навстречу. Часто этого бывает достаточно. Иногда ребенок хочет положить еще один камешек в кувшин, слепить еще один кораблик или куличик из песка – одним словом, он не готов уйти сразу. В этом случае он просто отворачивается и начинает играть дальше. Мы, родители, усматриваем здесь проявление упрямства, но на самом деле это не так. Ведь и взрослому часто требуется закончить дело, которым он занят в тот момент, когда друг или жена сообщают ему о своем желании куда-то пойти. Ему нужно дописать электронное письмо, сохранить файл на жестком диске или просто допить кофе. Закончив текущие дела, он будет готов идти. Единственная разница между взрослым человеком и маленьким ребенком состоит в том, что мы давно усвоили простое правило: прежде всего нужно сообщить собеседнику, что его желание понято и принято к сведению. Маленькие дети еще не знают этого правила и плохо умеют поддерживать коммуникацию. Аалие надо просто немного подождать, после того как она объявит сыну о своем желании пойти домой. Ей не стоит давить на ребенка и угрожать: «Если ты не пойдешь со мной, я уйду одна». Малик вскоре вспомнит о просьбе матери. Как правило, этот процесс длится не дольше пяти минут, после чего ребенок по своей воле встает и подходит к родителю без криков и скандалов. В этом случае он не будет воевать с мамой по дороге домой, потому что она не принуждала его покинуть площадку.

Иногда бывают ситуации, в которых необходимо схватить ребенка и унести, не спрашивая его мнения. Если в автобусе мы пропустили свою остановку и хватаем сына или дочь, которые в это время смотрят в окно, погрузившись в свои мечты, то это не считается нарушением границ личности. Можно понять ребенка, когда он отреагирует на такое обращение криками и гневом. Он, конечно, испугается, и здесь задача взрослых – утешить его. В критических ситуациях, например на улице с интенсивным движением, у открытого окна или в опасной близости от розетки, нам, родителям, можно и нужно пользоваться данной нам властью и немедленно останавливать ребенка – физическая безопасность превыше всего.

Но в не столь опасных ситуациях мы должны помнить о том, что наш ребенок обладает собственной личностью, у которой есть право самостоятельно решать, хочет ли она сотрудничать. Это своеволие относится прежде всего к сфере личных интересов.

Например, родители не должны принуждать детей сходить в туалет перед выходом на улицу, хотя можно напомнить им, что вы будете долго ехать в поезде, где нет туалета. Нельзя указывать ребенку, сколько ему есть, однако необходимо обеспечить ему здоровое и сбалансированное питание. Обладая мудрым даром предвидения и прогнозирования ситуации, мы, родители, можем предположить, что нашим детям станет холодно на улице без куртки, но не должны принуждать детей надевать теплые вещи. Это их тело, и им нужно на собственном опыте учиться одеваться в соответствии с потребностями организма и по погоде. Они должны сами брать на себя ответственность за решение подобных вопросов, а мы, родители, – доверять им в этом. Только когда они сами поймут, что куртка спасает от холода, а в конечном итоге – и от болезней, они будут надевать ее добровольно и без принуждения. Позволять детям учиться самим гораздо проще, чем каждый день воевать за то, чтобы они правильно одевались. Конечно, не стоит катать ребенка зимой на велосипеде в одном памперсе, как это сделала одна эксцентричная мамочка (об этом недавно сообщалось в новостях). Такой поступок переходит все границы человеческого здравомыслия, и ему нет оправдания.

Однако в большинстве случаев важнее учить детей личной ответственности, а не послушанию. Во-первых, решение, принятое добровольно, открывает путь к настоящему сотрудничеству и помощи со стороны ребенка, в то время как давление и насилие, даже тайное и незаметное, всегда вызывают противодействие и сопротивление. Но что же делать матери, если Малик через пять или десять минут отказывается вылезать из песочницы? Разве не нужно приучать детей слушаться? Ведь позже, в школе, Малика никто не будет спрашивать, хочется ли ему идти к доске. Этот вопрос и связанные с ним опасения все больше тревожат современных родителей. Если мы будем утверждать, что хотим избежать принуждения, то на нас со всех сторон обрушатся истории о том, как родители, отказавшись от него, воспитали инертных, несамостоятельных и эгоистичных детей.

Нельзя не признать, что такие дети действительно существуют. Но скорее всего, они стали такими не из-за отсутствия принуждения со стороны родителей, а по каким-то другим причинам. Нынешние отцы и матери так сильно озабочены необходимостью создать своим детям безоблачное детство, что порой забывают о себе. Многим из нас не удается четко очертить границы собственной личности. Некоторые отодвигают свои потребности на задний план, лишь бы не разочаровать дитя, и уступают его желаниям из-за боязни потерять его любовь. Но если родители позволяют малышу нарушать свои личные границы, думая, что таким образом проявляют безусловную любовь, то на самом деле они растят эгоистичного и не способного к сотрудничеству тирана[37]37
  Юульи и коллеги


[Закрыть].

Такие дети страдают не от недостатка принуждения, а от полного непонимания чувств и границ других людей. Поэтому необходимо быть естественным в общении с малышом, ведь в противном случае у него может так и не развиться умение контролировать свои импульсивные желания. Есть большая разница между тем, что родители оценивают потребности всех членов семьи и решают в этот раз отдать приоритет ребенку, и тем, что они идут у него на поводу. В последнем случае ребенок окружен взрослыми, скрывающими от него свои истинные чувства. Добродушная маменька, которая слащаво сюсюкает и улыбается сыну или дочери, хотя внутри у нее все кипит от гнева, так как ей снова придется делать уборку одной, вовсе не делает добро ребенку. Как он научится прогнозировать, какую реакцию вызывают его поступки у окружающих, если отец или мать пытаются всеми силами скрыть свое раздражение? Вспомним, что префронтальная кора, которая осуществляет контроль над импульсивными желаниями ребенка, учится воспринимать ситуацию глазами других, только когда люди, окружающие его в раннем периоде жизни, демонстрируют ему свои истинные чувства и эмоции. Тогда в мозге сохраняется правильная информация, относящаяся к определенным действиям и поступкам[38]38
  Бауэр, 2015


[Закрыть]. Как только ребенок будет в состоянии представить себя на месте другого человека, что случается примерно в четырехлетнем возрасте, он сможет пользоваться сохраненной в префронтальной коре информацией и понимать, какие его действия вызывают те или иные реакции или чувства у окружающих. Только согласованная связь между сохраненной информацией и умением встать на место другого человека обеспечивают правильную работу контрольного центра управления импульсивными желаниями.

Таким образом, мы, родители, должны постоянно балансировать, как гимнасты на канате. С одной стороны, важно предоставить детям свободу действий и право самим решать, хотят ли они сотрудничать, а с другой, мы должны показать им уже в раннем возрасте, к каким последствиям для других людей приводят принятые ими решения. Тогда они смогут корректировать свои желания в зависимости от нужд общества, в том числе и в том возрасте, когда они по причине незрелости своего мозга еще не в состоянии этого делать. Так что если Малик в один прекрасный день откажется выбираться из песочницы и идти домой, то матери нужно взвесить свои приоритеты. Может ли она дать сыну еще пару минут? Или они должны срочно уходить? В этом случае ей придется взять мальчика на руки и против его воли отнести домой. Но это должно быть исключительной мерой, а не правилом. Если Аалие удастся сохранить баланс между своими потребностями и желаниями сына, то позже, в школе, ее Малик выйдет к доске без проблем. Это произойдет не потому, что он понимает бесполезность бунта против приказов взрослых, а потому, что в прошлом он уже усвоил истину: в некоторых ситуациях возможно принимать решения самостоятельно, а в некоторых – нет.

Нынешние отцы и матери так сильно озабочены необходимостью создать своим детям безоблачное детство, что порой забывают о себе.