Текст книги "Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума. Как пережить фазу упрямства без стресса и драм"

«Мой ребенок все время убегает от меня»

Убегание от родителей – одна из самых опасных моделей непослушания. В классических справочниках по воспитанию обычно советуют пресекать демарш, а на улице брать ребенка за руку или сажать в коляску. Тот, кому нельзя доверять, должен расплачиваться за своеволие свободой. Не хочется критиковать такие решения, потому что они направлены на обеспечение безопасности ребенка, а это важнейшая задача родителей. Но мы думаем, что для этих наказаний есть приемлемые альтернативы. Ведь большинство детей не хотят постоянно ходить за руку или сидеть в коляске. Чаще всего они просто не понимают, что сделали что-то неправильно.

Почему так происходит?

Многие дети воспринимают убегание как игру. Можно часто видеть карапузов, которые, смеясь, убегают от обеспокоенных взрослых, забыв обо всем на свете и не слыша предостерегающих криков. Они погружены в атмосферу игры и не видят никакой опасности. У других детей проявляется ярко выраженный инстинкт преследователя, который, вероятно, достался нам в наследство от предков – охотников и собирателей. Когда они видят кошку или голубя, катящийся мяч или что-то еще, то срываются с места и бегут очертя голову за добычей. При этом они настолько сосредоточены на своей цели, что не слышат окриков взрослых.

Ушная раковина у нас больше развернута вперед. Мы слышим шумы, источник которых расположен спереди или сбоку, и почти не воспринимаем звуков, идущих сзади. Так что если взрослые кричат в спину ребенку, да еще с приличного расстояния, звуковые волны едва достигают ушей нарушителя. Если его внимание поглощено чем-то другим, то мозг отфильтровывает все шумы как побочные, не имеющие значения, и ребенок совершенно не воспринимает окриков. Наши уши улавливают гораздо больше шумов, чем может обработать мозг. Ради нашего здоровья он отделяет важные звуки от неважных, но иногда, к сожалению, допускает ошибки.

Очень часто взрослые выражаются неточно, давая детям указания. Например, многие говорят: «Не убегай слишком далеко. Я должна всегда тебя видеть». Но где начинается это самое «далеко»? Как ребенок должен оценить расстояние, на котором его можно видеть, когда его когнитивные способности еще не позволяют посмотреть на ситуацию с позиции другого человека? Для детей в том возрасте, когда они любят убегать, родители – супергерои с неограниченными возможностями! Они не подозревают, что мы не видим их сквозь кусты или за машиной!

Поэтому убегание из зоны видимости происходит не из-за злого умысла, а в уверенности, что мы, родители, найдем их и вернем обратно. То обстоятельство, что наш взгляд не проникает за угол на километр, совершенно не осознается нашими детьми.

Что поможет?

1. Избегать игр в догонялки

Моим дочерям теперь почти 6 лет, и я с удовольствием играю с ними в догонялки. На детской площадке я гоняюсь за Карлоттой и Хеленой в роли бабайки, который хочет съесть сразу два маленьких вкусненьких кекса. Мы шумим, смеемся, и в свои 40 лет я заканчиваю это состязание совершенно запыхавшейся и обессилевшей. Привет, тело! А ведь когда-то ты было в отличной спортивной форме! А теперь вот такая петрушка получается… Если бы вы увидели, как мы втроем носимся по лужайке, то, вероятно, удивились бы, узнав, что еще три года назад я никогда, ни при каких обстоятельствах не играла с Карлоттой и Хеленой в догонялки. Я избегала этой игры совершенно осознанно и намеренно. Во время прогулки с двухлетним Джошуа я тоже по мере возможности стараюсь не гнаться за ним.

Причина в том, что я не хочу, чтобы Джошуа взбрело в голову поиграть в догонялки на проезжей части или чтобы он убежал меня в каком-нибудь опасном месте. В его возрасте трудно решить, когда можно убегать от мамы, а когда это становится опасным. Ему все равно, где он находится. Для него это просто игра, независимо от того, бежит ли он по оживленной улице или по безопасной игровой площадке. Было бы глупо требовать от него сначала прикинуть, допустимо в данном месте играть в догонялки или нет.

Так что я никогда не гонюсь за ним и не хватаю его сзади за руку или за куртку. Когда Джо сворачивает не на ту дорожку или идет в другом направлении, я быстро бегу за ним, пока он не оглянется, но тут же замедляю темп, попав в его поле зрения. Я обгоняю его большими шагами, но без спешки, и склоняюсь над ним, чтобы остановить его именно спереди. Так у него не возникнет ощущения, что его преследуют, – ведь именно оно провоцирует желание поиграть в догонялки. Вместо этого я встаю у него на пути и сразу устанавливаю с Джо зрительный контакт, чтобы привлечь его внимание и убедиться, что он меня слушает.

Возможно, вам будет жаль, что нельзя предаться такой веселой и простой игре. Однако речь идет о временном запрете: игра просто откладывается на некоторое время. Примерно с трехлетнего возраста – точный момент варьируется у каждого ребенка – когнитивные возможности детей достигают такого уровня, что они уже способны понять: играть в догонялки на детской площадке можно и даже нужно, но этим ни в коем случае нельзя заниматься на оживленной улице. Дав детям такие указания, вы можете бегать за ними, сколько хватит сил.

Важно заключать с детьми четкие договоренности, и делать это до того, как они убегут от нас, потому что иначе они просто нас не услышат.

2. Изучение правил дорожного движения

С того момента, когда ваши дети учатся ходить, они уже готовы к обучению правилам дорожного движения. Все очень просто. Вы выходите со своим годовалым сыном или дочерью на улицу, останавливаетесь у края тротуара и, показывая вперед, говорите: «Стоим! Это дорога. Ее можно переходить только с мамой или папой». Потом берете ребенка за руку (еще лучше, если он сидит в коляске или за спиной в слинг-рюкзаке). Подходя к светофору, покажите на него, обратите внимание ребенка на разные цвета и скажите: «Горит красный свет. Мы должны остановиться. Светофор говорит – «Стойте!» Можно сделать жест «Стоп!» или прочесть стишок про светофор: «Выполняй закон простой: красный свет зажегся – стой, желтый свет – вниманье, жди, на зеленый свет – иди». Когда загорится зеленый свет, скажите подчеркнуто весело: «Во-о-от! Загорелся зеленый свет! Теперь мы можем идти. Машины остановились». Так вы привлекаете внимание ребенка к смешной штуке под названием светофор и показываете, что он очень важен в жизни.

Смысл такого раннего обучения правилам дорожного движения в том, что дети в 12 месяцев еще не сомневаются в наших словах. Этап обретения самостоятельности только начался. В этом возрасте их мышление при постижении мира сильно зависит от нашего мнения, поэтому они охотно копируют все, что мы делаем. Если вы показываете им, что важно оставаться на тротуаре, не переходить дорогу на красный свет и держаться за руку при пересечении проезжей части, то воспоминания об этом отпечатываются в мозгу очень сильно. Позже, когда ребенок станет более самостоятельным, эта информация будет автоматически вызываться из памяти.

Впрочем, приучая детей соблюдать правила дорожного движения, мы сохраняем за ними право самим принимать решения. Ребенок, который повсюду ходит с родителями, в какой-то момент отвлекается на свои мечты и перестает думать об опасностях улицы. Это не страшно, пока вы следите за ним, но если так будет происходить всегда, то мозг малыша привыкнет к тому, что на оживленной улице он находится в режиме мечтания. Возвращаясь из школы, он будет так же мечтать, вместо того чтобы следить за происходящим вокруг.

Мы не утверждаем, что детям всегда и везде нужно напоминать об опасностях. Но при переходе тихих маленьких улиц необходимо давать ребенку право самому принимать решение, когда перейти на ту сторону, или просить его показать путь от детского сада к дому, от дома к игровой площадке. Поговорите с детьми о том, по какой ветке метро они могут добраться домой и на какой станции нужно сойти. Покажите им, как важно быть внимательным на улице, и тогда их мозг не будет предаваться мечтаниям в ответственной ситуации.

3. Заранее заключать четкие договоренности

Мы уже упоминали выше о том, что дети видят в нас супергероев, обладающих суперспособностями. Им неизвестно, насколько далеко мы способны увидеть и как долго можем не упускать их из виду. Поэтому важно заключать с детьми четкие договоренности, и делать это до того, как они убегут от нас, потому что иначе они просто нас не услышат. Например: «Ты можешь добежать до следующего фонаря. После этого я тебя уже не буду видеть, поэтому остановись и подожди меня». На детской площадке будет нелишне очертить воображаемые границы участка, в пределах которых могут бегать дети: «В кустах я тебя не увижу, но до этой черты можешь играть сколько угодно. За кустами начинается запретная зона. Ладно?»

Часто нас спрашивают отчаявшиеся матери двоих детей: как быть, если старший ребенок хочет ехать на велосипеде, но за ним невозможно поспеть с младенцем на руках. Старшим детям быстро становится скучно кататься со скоростью прогулочного шага, поэтому они уезжают вперед. Ответ прост. Скажите ему: «Ты можешь доехать до…, а потом возвращайся ко мне. Ладно? Катайся туда-сюда, пока мы с младшим не дойдем до места». Обычно такое решение устраивает обе стороны. Скука – важный фактор риска, поэтому мы дальше будем более подробно останавливаться на этом вопросе.

4. В случае необходимости – вожжи

Как уже упоминалось, есть дети с ярко выраженным охотничьим инстинктом, у которых то и дело возникает импульсивное желание сорваться с места и побежать сломя голову. Это желание тут же перекрывает все выученные модели поведения. Даже если вы провели с ребенком ликбез по правилам дорожного движения, он может не остановиться перед проезжей частью. С близнецами приходится иногда сталкиваться с проблемой, когда один бежит в одну сторону, а другой – в противоположную. За кем прикажете следовать? И почему дети не бегут в одном направлении? Для таких исключительных случаев мы рекомендуем рюкзак-вожжи в виде какого-нибудь зверька (обезьяны или т. п.). Мы знаем, что использование таких приспособлений достаточно спорно, и, разумеется, наши дети – не собаки. Но, честно говоря, лучше вести ребенка на поводке, чем он окажется под колесами машины, потому что мы не успели остановить его. Поразительно, что многим родителям все же удается держать нескольких детей в поле зрения на оживленной улице, но это не значит, что они могут смотреть на других свысока.

Детские вожжи не орудие пыток, и они не принижают достоинство ребенка, а служат дополнительным средством безопасности, когда малыш упорно отказывается идти рядом или не хочет сидеть в коляске. Обычно дети не воспринимают такие приспособления как помеху. Для них это всего лишь смешной зверек с длинным хвостом, который сидит у них на спине. Они оценивают вожжи иначе, чем руку матери или коляску, – не как средство ограничения свободы (конечно, если родители прибегают к его использованию не слишком часто). Поэтому следует брать в руки поводок с вожжами только на улицах с интенсивным движением, а в другое время позволять ребенку свободно бегать со зверем за спиной. Но, несмотря на гарантию безопасности, важно обучать детей правилам дорожного движения.

Мориц: когда не убегать невозможно

Нам пришло письмо от Мэнди (36 лет), матери Морица (2 года), которая просит о помощи. Ее маленький сын постоянно убегает от нее с игровой площадки.

«Мой Мориц раза два-три скатится с горки, полазит по стенке, а потом убегает с игровой площадки. Он даже не оглядывается на меня, а бежит как сумасшедший куда глаза глядят. Мне бы хотелось спокойно посидеть на скамейке вместе с другими мамами, дети которых часами копаются в песочнице, но Мориц не желает оставаться на месте. Его, похоже, совершенно не интересует сама площадка. Я постоянно спрашиваю себя, как отучить его от дурной привычки убегать. Он еще такой маленький, и с ним может что-нибудь случиться – не дай бог, попадет под машину».

Если посмотреть на эту ситуацию внимательней, то можно заметить две взаимоисключающие потребности: Морис хочет побегать, а Мэнди – спокойно посидеть на скамейке. Судя по всему, потребность мамы в данном случае не так важна. Поведение ребенка создает для него опасность, но оно совершенно нормально, если мальчик мало интересуется игровыми снарядами и не хочет часами копаться в песке; ему больше нравится бегать, чем играть «в специально отведенном месте». Ситуацию осложняет то, что на площадке нет ограждений и ее со всех сторон окружают дороги. Поэтому менять нужно не поведение ребенка, а его окружение.

Например, если мама пойдет с мальчиком в парк, то там он сможет бегать сколько угодно и с ним ничего не случится. Можно попробовать отвести Морица на огороженную площадку, хотя, скорее всего, ему быстро там наскучит. Было бы гораздо лучше, если бы матери удалось найти поле или площадку, где в изобилии имелись бы камни, палки и т. п. Тогда Мориц нашел бы достаточно места для игр, а у Мэнди даже появилась бы возможность какое-то время посидеть спокойно. Так были бы выполнены запросы обеих сторон – и матери, и ребенка. От ребенка-исследователя, от активного бегуна и прыгуна нельзя требовать невыполнимого – не убегать с детской площадки.

Есть и другие ситуации, когда дети просто не могут не убегать, например если им приходится ждать. Ребенок способен выдержать лишь кратковременное ожидание; так как у него нет четкого представления о времени, минуты представляются ему часами, а часы превращаются в минуты. Если заставить ребенка ждать, не заняв его чем-либо, то произойдут две вещи. В незнакомом окружении он начнет испытывать страх, у него появится потребность в близости с объектом связи и захочется видеть рядом родителей. В знакомом окружении ребенку просто быстро наскучит сидеть без дела, и он попробует найти себе занятие. В обоих случаях дети обычно покидают место ожидания.

Если вы хотите, чтобы ребенок немного подождал вас где-нибудь, то избегайте «холостого хода» и давайте ему четкие указания, перед тем как уйти. «Твой брат хочет прокатиться еще пару раз, прежде чем мы пойдем домой. Это займет пару минут. Ты можешь пока подождать здесь на полянке и нарвать одуванчиков для морских свинок». Или: «Мне нужно кое-что взять дома. Я вернусь через две минуты. Может быть, ты хочешь попрыгать со ступенек, пока я вернусь. А потом покажешь, как высоко ты умеешь забираться». Очень важно, чтобы предложенное вами занятие отвлекло ребенка на все время, пока вы будете отсутствовать. Если малышу станет скучно, то его мозг снова заработает вхолостую и ему захочется найти себе какое-нибудь другое дело.

«Каждый вечер – драма при укладывании в постель»

Многим родителям знакома следующая ситуация: вы погуляли со своим сыном или дочерью днем и вечером, поиграли и почитали, после чего снова поиграли и опять почитали, приготовили ужин и поели, посмотрели ежевечерние мультики, в последний раз прочитали ему сказку на ночь. Теперь ребенок должен наконец заснуть, чтобы родители могли сделать кое-что по дому и уделить время себе. К сожалению, маленькие сорванцы совсем не думают о сне. Вместо этого они по сто раз за вечер выбегают из своей комнаты и то просят стакан воды, то хотят в туалет или же говорят, что под кроватью прячется монстр. Иногда им становится слишком холодно или слишком жарко, а бывает, что вдруг куда-то пропадает любимый плюшевый мишка или они решили обязательно прямо сейчас рассказать нам какую-нибудь историю из детского сада.

Сначала родители терпят. Они приносят стакан воды, разыскивают мишку, но через некоторое время происходящее начинает их злить все больше, потому что они понимают, что в этот вечер не получится отдохнуть, как они надеялись. Только когда взрослые начинают сердиться, у ребенка, кажется, просыпается совесть: он ложится в постель и сравнительно быстро засыпает.

Почему же малыши упрямятся именно под вечер? Почему крики и ругань – единственные средства отвадить детей от походов в гостиную и удержать их в постелях?

Почему это происходит?

Чтобы понять причину поведения детей, нужно сделать небольшое отступление и рассказать о теории привязанности. Сразу после рождения дети начинают поиск надежного объекта связи, которым обычно становятся родители. В течение первого года жизни эта связь сильно укрепляется. Родители служат спасительной гаванью, надежным приютом, дающим успокоение и тепло. Постепенно в жизни ребенка появляются другие объекты привязанности – воспитательница в детском саду, бабушки и дедушки, дяди и тети, крестные, приходящие няни. Но на вершине этой пирамиды обычно остаются родители – рядом с ними ребенок чувствует себя наиболее безопасно и комфортно. С матерью или отцом малыш может проводить хоть 24 часа в сутки. Чем старше он становится, тем сильнее отдаляется от родителей, но в первые три года жизни наши дети не против того, чтобы мы были постоянно рядом и в их полном распоряжении. Если это невозможно, они обращаются к другому объекту связи, однако мы, родители, все же остаемся у них в приоритете[42]42
  Лидлофф


[Закрыть].

В образовательной литературе связь между родителями и ребенком часто сравнивают с резиновым жгутом, который в разных ситуациях растягивается сильнее или слабее. Например, младенец на так называемых «ползательных курсах» будет уползать от мамы и исследовать окружение, однако через пару минут вернется к ней, чтобы через физический контакт напитаться энергией. Сигнал о том, что пора ползти назад, идет из глубин сознания. Ребенок чувствует острое желание снова прижаться к маме, и оно должно быть срочно удовлетворено. Нить, соединяющая ребенка с ближайшим объектом привязанности, не может растягиваться бесконечно и начинает тянуть ребенка обратно. Последующий физический[43]43
  Курсы для родителей, которые организуются в Германии (прим. перев.).


[Закрыть] контакт с ближайшим объектом связи ослабляет стресс от путешествия, которое он только что пережил (даже если этот стресс положительный!), так как в кровь выбрасывается гормон счастья – окситоцин. Одновременно в мозгу происходят две вещи. С одной стороны, ребенок испытывает «гормональное опьянение», которое вознаграждает его за смелость при исследовании незнакомых мест и позволяет чувствовать себя самостоятельной личностью. С другой стороны, вступая в контакт со своим объектом привязанности, он испытывает приятное тепло и успокаивающую связь со своим бытием. Так что у нас есть корни и крылья, которые мы должны дать своим детям: тесный контакт с ближайшим объектом привязанности с одной стороны и самостоятельность – с другой. [44]44
  Отсылка к стихотворению Гёте (прим. перев.).


[Закрыть]

Сон в одиночестве в собственной постели можно сравнить с путешествием по комнате на «ползательных курсах». Это рискованное предприятие, которое наш пока что еще древний мозг по-прежнему связывает с потенциальной опасностью, хотя в комнате у ребенка нет гиен или других диких зверей[45]45
  Бриш, 2010


[Закрыть]. Стоит погаснуть свету, детский мозг реагирует так же, как тысячи лет назад – стрессом. А как ведет себя детский организм под воздействием стресса? Точно так же, как и в других критических ситуациях: у малыша возникает потребность в близости объекта привязанности, и резиновый жгут тянет его в безопасную гавань. Внутренний импульс выбрасывает ребенка из постели и гонит его к родителям. Ребенок, конечно, не знает, что ему всего лишь нужна порция окситоцина, чтобы избавиться от внутреннего стресса. Он сам не понимает, почему снова и снова выскакивает из постели и бежит в гостиную. Он лишь чувствует, что ему что-то нужно. Но зная, что взрослым не нравится такая беготня, он придумывает различные отговорки, на которые мы обычно реагируем не с таким раздражением. Ты хочешь пить? Ладно… Это возможно, почему бы нет – и мы приносим ребенку стакан воды. Тебе в туалет? Хорошо, нам не нужна мокрая постель, поэтому давай-ка беги быстрее и делай все свои дела! Проголодался? Но ведь мы только что поужинали. Ну хорошо, вот тебе еще один бутерброд. Заставлять ребенка голодать все же бессердечно. У тебя монстр под кроватью? Черт… Ладно, детские страхи нужно принимать всерьез, так что я принесу тебе спрей «Антимонстр»…

Все это нельзя считать издевательством со стороны ребенка – такое поведение обусловлено его сильной привязанностью к нам. На уровне сознания дети прекрасно знают, что родители сидят в соседней комнате, поэтому с ними ничего не случится. Но потребность в тепле, ласке и близости объекта связи все же гонит их к нам. Ребенок, конечно, замечает, что недовольство родителей при каждом его появлении только растет. В конце концов, когда наше раздражение достигнет предела, мы кричим шалуну, что тот должен немедленно идти спать, и только тогда сын или дочь начнут игнорировать напряжение резинового жгута у себя внутри. Это случается, потому что дети – мастера компромиссов и готовы на все, чтобы угодить родителям. Но в таком засыпании нет ничего хорошего.

Иерархия объектов привязанности объясняет, почему дети по ночам часто оказываются в нашей кровати. Они просыпаются, почувствовав напряжение (что совершенно нормально), и бегут в самый безопасный приют, чтобы избавиться от этого неприятного чувства посредством физического контакта с наиболее близким объектом связи. Теория привязанности также дает ответ, почему наши дети ведут себя иначе с приходящей няней, бабушкой или дедушкой – засыпают быстрее и спят всю ночь беспробудно, – чем с родителями. Поскольку эти лица занимают более низкие уровни в пирамиде объектов привязанности, они не могут обеспечить такую же надежную защиту. Эластичный жгут связи тянет детей к ним не так сильно, как к первичным объектам привязанности – № 1 и № 2.

Если родителей нет рядом, то у ребенка запускается своего рода «запасная программа»: он собирается с силами (несмотря на ласковую заботу!) и ждет прихода мамы и папы. Когда невозможно получить быструю и немедленную порцию окситоцина от сидящих в соседней комнате людей, то телу нет необходимости генерировать импульсы и гнать ребенка из постели. Для организма и психики эффективнее спокойно лежать и побыстрее заснуть.

Сразу после рождения дети начинают поиск надежного объекта связи, которым обычно становятся родители.

Это не означает, что родители должны отказаться от вечерних походов в кино и театр. Любой ребенок в состоянии провести один вечер без папы и мамы. Чаще всего в жизни наших чад выпадает мало вечеров, которые им приходится проводить с приходящей няней. А если бабушка или няня регулярно укладывают ребенка в постель, то между ними устанавливается прочная связь, и тогда маленький человек также находит в их лице безопасную гавань для утоления своей жажды в гормоне удовольствия.

Что поможет?

1. Укладывание

Самое простое решение проблемы – укладывать детей спать. Если вы лежите или сидите рядом с ребенком, то ему не нужно выходить и портить взрослым вечер, так как его нить связи не натягивается. Он с вами, а вы с ним, и его мозг не генерирует чувство страха перед саблезубыми тиграми; он может успокоиться и расслабиться. Обычно для ребенка это идеальные и самые приятные условия засыпания.

Так я укладываю своих детей уже больше пяти лет, и могу признаться, что для взрослого нет прекраснее способа провести вечер. Правда, иногда я чувствую себя слишком возбужденной, чтобы лежать в кровати рядом с детьми, как зверь, пойманный в ловушку. Мои дочери с сыном, конечно, тут же улавливают мое состояние и успокаиваются не так быстро. Чем важнее мне побыстрее выйти из детской, чтобы закончить очередную статью или присоединиться к друзьям на мини-вечеринке, тем больше времени уходит у детей на засыпание.

Мне помогают две вещи. Во-первых, смартфон – он обеспечивает мне связь с внешним миром. Я могу писать сообщения в «Твиттере», отвечать на комментарии в блоге или же чатиться с друзьями в соцсетях. Поэтому я не считаю укладывание потерянным временем: я использую его для отдыха и одновременно для своих детей.

Во-вторых, меня поддерживает мысль, что период, когда детей нужно укладывать в постель, когда-нибудь закончится. Наши дети не останутся маленькими навечно и не будут всю жизнь висеть у нас на шее. Мои дочери первые три месяца часто засыпали у меня на груди, и вдруг – раз! – все изменилось. Но как я скучаю по тому времени! Эта теплая тяжесть маленького человечка, головка с пухом волос, от которой идет ни с чем не сравнимый запах младенца. Ха! Так же быстро прошли и остальные этапы, пронеслись мимо с молниеносной быстротой, если посмотреть на них в ретроспективе. Внезапно моим дочерям уже 6 лет, и они чувствуют себя слишком крутыми, чтобы их укладывали спать. А мы, родители, сидим в гостиной и размышляем: правильно ли мы использовали то время, которое тогда казалось нам вечностью? Исчерпали ли мы все возможности быть как можно чаще и как можно ближе к нашим детям? Ведь теперь они все больше отдаляются от нас. Все начинается с первой ночевки дома у подружки по детскому саду, а заканчивается переездом на первую собственную квартиру.

Так давайте смотреть на происходящее как на шанс насладиться временем, проведенным вместе. Поэтому я и сегодня почти каждый вечер ложусь рядом со своими детьми и жду, пока они не заснут, слушаю их дыхание и держу их маленькие лапки у себя в ладони. И все это я делаю, чтобы потом мне не пришлось упрекать себя, что я упустила эти прекрасные моменты.

2. Дать детям право на самоопределение

Мои дети могут сами выбирать между укладыванием и самостоятельным отходом ко сну. В последнем случае им позволяется поиграть в тихие игры, сколько им хочется. Почувствовав усталость, они ложатся в постель и выключают свет. Обычно они действительно засыпают за минуту. Такое послабление с моей стороны принесло удивительные плоды: у меня появилась возможность сделать по вечерам уборку, поработать с важными документами или выполнить какие-нибудь другие взрослые дела. Карлотта, Хелена и Джошуа в эти вечерние часы целиком погружаются в свои занятиям и не выходят из своей комнаты.

Исчерпали ли мы все возможности быть как можно чаще и как можно ближе к нашим детям? Ведь теперь они все больше отдаляются от нас.

Мои дочери ложатся спать в разное время. Хелена часто засиживается – она рисует или что-то усердно мастерит, – в то время как Карлотта уже лежит рядом со мной и Джошуа, пытаясь заснуть. Конечно, бывают вечера, когда они приходят втроем ко мне на кухню: им хочется полежать рядом со мной перед сном, потому что у них что-то «не сложилось».

Меня часто спрашивают, не просыпаются ли мои дети вялыми и уставшими, если накануне легли спать, когда хотели. Да, такое случается, но это скорее исключение, чем правило. Они уже достаточно большие, чтобы оценить свои возможности, а поскольку они не смотрят телевизор и не играют со смартфоном перед сном, как многие взрослые, то способны чутко прислушиваться к сигналам своего организма и следовать им. Даже наш двухлетний Джошуа может сам достаточно точно определить, когда пора спать, и с охотой идет навстречу, если я хочу поменять ему памперс и почистить зубы заблаговременно.

Конечно, перед тем как ввести систему самостоятельного отхода ко сну, нужно сначала дать детям время выработать привычку. Почти наверняка на первых порах они будут бодрствовать, пока держатся на ногах, но через несколько дней все войдет в колею.

3. Общая кровать

Мы убежденные сторонники общих детских кроватей. Они дают возможность родителям устраниться и позволяют детям иметь под боком объекты привязанности – братьев и сестер. У моих дочерей есть совместная кровать размером 1,4 м × 2 м. Единственная проблема с такого рода постелями – дети любят побеситься перед сном. Конечно, нельзя избежать кавардака, когда в кровати лежат два маленьких ребенка, но мы решили, что это естественный процесс, который происходит незадолго до засыпания и даже помогает ему, если позволить природе взять свое. Так что типичный вечер у нас дома выглядит так: дети играют у себя в детской с включенным светом. Потом они устают, но спать еще не хотят. Когда им больше не удается концентрироваться на спокойной игре, они начинают болтать, а потом прыгать или бороться в постели. Это длится 5—15 минут, после чего они исчерпывают все запасы энергии, которая накопилась за время спокойной игры. Подвижные игры прекращаются сами собой. Иногда кто-нибудь начинает плакать, и тогда родителям приходится утешать его. Однако достаточно часто дети гасят свет сами и ложатся в постель. Они еще немного разговаривают в темноте, но, как правило, недолго и не позже чем через пять минут засыпают.

Важно, чтобы дети были достаточно большими. Младенцу до 12 месяцев нечего делать в общей кровати. Только когда ребенок подрастет и научится переворачиваться, при необходимости откатываться в сторону, откидывать одеяло и говорить, что ему тесно, он может спать со старшими.

4. Заходить время от времени

Так как дети обычно снова и снова выходят из своей комнаты, чувствуя потребность в контакте с объектом привязанности, мы можем вместо этого регулярно заходить к ним сами. Тогда нить связи растягивается не слишком сильно, и дети засыпают в своей постели, не вскакивая и не мешая взрослым.