Текст книги "Самый любимый ребенок в мире сводит меня с ума. Как пережить фазу упрямства без стресса и драм"
Автор книги: Катя Зайде
Жанр: Детская психология, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Разумные границы: как, когда и почему?
Надеемся, что после прочтения последних глав вам стало ясно, почему родителям не следует злоупотреблять словом «нет». Таким образом у всех членов семьи создается понимание, что их потребности учитываются и с каждым из них считаются. Игнорирование потребностей детей только потому, что они всего лишь дети, которые не обладают таким же умом, кругозором, прозорливостью, как у взрослых, создает дисгармонию в семье. У маленьких детей возникает чувство, что они должны усиленно бороться за свои желания, и это чаще всего приводит к отказу идти навстречу родителям в других ситуациях.
Не менее важно, чтобы взрослые не стеснялись высказывать и удовлетворять свои потребности, даже если ребенку это не понравится и он на какое-то время рассердится на них. Для здорового развития личности нужно, чтобы в процессе взросления человек замечал, что и у других людей есть свои желания и не всегда возможно добиться своего. В нормально функционирующем общества все члены должны уметь и быть готовы в определенные моменты пойти на попятный ради блага других.
Воспитание, ориентированное на удовлетворение потребностей, не означает, что задача родителей – любой ценой оградить ребенка от фрустрирующих ситуаций, вызывающих у него досаду и разочарование. Поступать так означает совершать грубую педагогическую ошибку, потому что ребенок, у которого родители всегда шли на поводу, чтобы он, не дай бог, не заплакал, не сможет развить у себя чувство эмпатии, умение понимать и признавать желания окружающих. Он вырастет неприспособленным к жизни в обществе[47]47
Рийт и коллеги
[Закрыть]. Если окружающие не показывают ему, что у них тоже есть границы личности, маленький человек не усвоит, что он не может просто так переступать через желания и потребности других. Из-за небрежности и неосведомленности родителей он, вполне возможно, станет тем самым маленьким тираном, о которых в последнее время пишут в книгах по воспитанию.
В большинстве случаев именно мы, родители, показываем ребенку границу, которую нельзя переступать. Но эти границы не должны создаваться искусственно, ведь они и так существуют в повседневной жизни.
Когда я была беременна Джошуа, моим дочерям было 3 года. Им очень нравилось быть у меня на руках, но с увеличением срока беременности такому развлечению пришел конец. Я не могла поднять даже одну девочку, не говоря уже о двух одновременно. Я удовлетворяла потребности дочерей в близости другим способом: наклонялась к ним или валялась с ними в кровати. Но я больше не носила их на руках, и поначалу это их очень огорчало. Они плакали и злились, не получая желаемого, и мне приходилось не раз утешать их, пока они не смирились с неизбежностью. Это препятствие было естественным; оно появилось потому, что я физически была не в состоянии выполнять желания дочерей, и проистекало из моей потребности сохранить силы и здоровье.
Дело обстояло бы по-другому, если бы я отказалась брать дочерей на руки не будучи беременной, а просто из принципа – например опасаясь, что они привыкнут к такому обращению и разленятся. Тогда препятствие было бы создано искусственно, из соображений: «Они должны усвоить, что я не всегда буду способна носить их на руках и не всегда захочу это делать». Такое искусственно созданное препятствие создает ненужную дисгармонию и сужает поле для сотрудничества, когда оно действительно понадобится взрослым.
Игнорирование потребностей детей только потому, что они всего лишь дети, которые не обладают таким же умом, кругозором, прозорливостью, как у взрослых, создает дисгармонию в семье.
Многие отцы и матери сегодня не уверены, что именно позволять делать ребенку, а что ему запрещать; что считать естественной границей, а что – искусственно созданной преградой. Нормально ли, когда ребенок хочет встать на стол за ужином, а не сидеть на стуле? Можно ли дать ему поиграть со смартфоном, чтобы переодевание прошло быстро и беспроблемно? Эти и многие другие вопросы встают перед нами ежедневно. Поиск ответов становится образовательным процессом для всех вовлеченных сторон, и в каждой семье взрослые должны решать сами, в каких случаях говорить «нет» и чьи потребности в данный момент важнее. Невозможно дать универсальный совет, в чем взрослые должны ограничивать детей. Однако родителям нужно заранее установить свои собственные границы, иначе они будут проявлять неуверенность, озвучивая тот или иной запрет. Недостаточно твердо высказанное «нет» даст ребенку повод снова и снова проверять нас. В большинстве случаев дети четко чувствуют разницу между твердым и неуверенно высказанным отказом.
Шесть принципов определения границ
1. Опасно ли это?
Все, что представляет опасность для жизни, конечно же, запрещено. Нет смысла вступать в дебаты с двухлетним ребенком по вопросу, можно ли ему бежать одному по улице. Там он должен передвигаться, держа за руку папу или маму, на руках у родителей или в коляске. Точно так же запрещены розетки, провода, открытые окна, открытый огонь, плита, алкоголь, сигареты и кофе.
Несколько иначе обстоит дело, например, со столовыми приборами. Даже двухлетним детям уже можно давать детский нож – учить их намазывать масло на хлеб или отрезать кусочек яблока. Только обучение обращению с опасными предметами помогает избежать несчастных случаев и травм.
Наше «нет» зависит и от возраста. Если двухлетнему ребенку категорически запрещено одному бегать по улице, то четырехлетний способен в присутствии родителей решить, когда и где перейти неширокую дорогу с неинтенсивным движением. Пятилетнему ребенку, опять же в присутствии родителей, можно разрешить развести огонь или наколоть дрова при помощи детского топора. Следует позволять детям помогать на кухне – резать острым ножом овощи или помешивать суп на плите.
2. Если что-то разобьется
Если ребенку хочется взять какую-то вещь, родители должны подумать, может ли она разбиться, а если да, то насколько это серьезная проблема. Разбитая чашка – вполне приемлемая потеря, а вот с дорогой камерой все обстоит иначе. В каждой семье родители сами определяют, насколько ценны для них различные предметы. В целом ребенку нужно дать понять, что некоторые вещи считаются для него абсолютным табу. Однако большая часть квартиры должна быть для него доступна. Дети быстрее всего учатся, хватая предметы, пробуя их на зуб или используя не по назначению. Им нужно, как уже было сказано, расти в условиях относительной вседозволенности.
3. Нарушает ли это границы других людей?
Как известно, свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода других людей. Но сами эти границы устанавливаются субъективно, и их оценка должна каждый раз пересматриваться участвующими во взаимодействии сторонами. В одной семье за едой принято разговаривать друг с другом, шутить и даже вставать из-за стола, в то время как в другой это считается неприличным. Одна мать не расстраивается, когда ее дети валяются в грязи на улице, а другая думает о том, сколько работы ей предстоит со стиркой, и запрещает своим детям пачкаться. Естественной границей считается, когда мать говорит: «У меня нет времени стирать одежду каждый день, поэтому я должна следить, чтобы мой ребенок не запачкался». Пример искусственной границы: «Я не разрешаю дочери пачкаться, потому что девочки не должны валяться в грязи». Дети, которым позволено валяться в грязи, не лучше и не хуже тех, кому запрещено это делать. Это лишь вопрос признания ими того факта, что у всех есть личные границы. Дети учатся отказываться от своих желаний, принимая во внимание потребности других людей.
4. Запрет из-за удобства
Часто родители говорят «нет», потому что разрешение ребенку что-либо сделать означает для них дополнительную работу. Сравнивать и анализировать, основан ли родительский запрет на желании обеспечить собственный комфорт или проистекает из объективной потребности, – все равно что ходить по краю пропасти.
Например, у моего сына Джошуа есть слабость: он любит плескаться в воде. По утрам он встает на табурет и играет у раковины, пока я причесываю его сестер. Он открывает и закрывает кран, наблюдая за струей воды. Это занятие очень ему нравится. Когда он держит руку под струей воды или вынимает пробку, его свитер, а иногда и брюки часто промокают насквозь. Для меня, конечно, это неудобно, ведь после таких игр приходится переодевать сына. Но я мирюсь с этим, видя, с каким увлечением он плещется в раковине. Джошуа развивается, играя с водой, и я не хочу тормозить этот процесс.
Когда мы привозим его сестер в детский сад, мальчик тут же бросается в ванную, чтобы снова поиграть там или повозить туалетной щеткой в унитазе, но на этот раз я останавливаю его, даже если он протестует. Мне не хочется переодевать ребенка в третий раз, просто потому, что у меня не так много времени и я не вожу с собой весь детский гардероб.
Летом мы часто ходим после обеда на игровую площадку, где есть водяной насос, и там Джошуа может голышом играть с водой и грязью, сколько ему угодно. Так что я постоянно взвешиваю и оцениваю, чья потребность в данный момент имеет приоритет: утром, дома, потребность моего сына учиться перевешивает мое желание избежать лишней работы. В детском саду удовлетворение моей потребности выходит на первый план, так как я ограничена во времени и возможностях. В других семьях процесс расстановки приоритетов, возможно, протекает по-другому.
Когда дети изъявляют желание помочь при готовке обеда, или хотят поиграть туалетной бумагой, или же просят незадолго до отхода ко сну порисовать кисточками и красками, родители должны спрашивать себя: «Отказываю ли я им ради своего удобства? У меня нет времени или нет желания?»
В двухлетнем возрасте Карлотте и Хелене постоянно хотелось выбираться из коляски в вагоне метро и карабкаться на сиденья, хотя нам нужно было проехать всего две станции. Я бы предпочла, чтобы в это время они сидели пристегнутыми в коляске. Но мой отказ был бы продиктован удобством, так как объективно не было причин запретить детям сделать желаемое. Кроме того, они охотно забирались обратно в коляску, когда мы подъезжали к нашей станции. Для себя я усвоила, что сотрудничество должно исходить с обеих сторон, поэтому позволила детям делать то, что они хотели.
Конечно, нет ничего предосудительного в том, чтобы иногда потакать собственным потребностям просто из удобства. Родители тоже имеют право на отдых и покой. Но сотрудничество даже с очень маленьким ребенком подразумевает взаимные уступки. Если взрослые будут говорить ему «да» как можно чаще, то он с большей вероятностью пойдет им навстречу в важных для них обстоятельствах. И наоборот, следует избегать «нет» в ситуациях, когда речь идет лишь о неудобствах для родителей. Отказ может спровоцировать ненужные конфликты; дети все чаще будут отказываться слушать нас или пойдут на открытый бунт.
5. В состоянии ли дети на данном этапе развития личности принять «нет»
Один из важнейших вопросов, который стоит задать себе при пересмотре какого-либо установленного вами правила: в состоянии ли ребенок эмоционально и психологически адекватно реагировать на него. Описанные в первой части книги этапы когнитивного развития контроля импульсивных желаний, обучения эмпатии и понимания речи играют здесь очень важную роль. Не стоит перегружать детский мозг, объясняя ребенку правило, которое он пока не в состоянии усвоить из-за особенностей своего развития, а потом высказывать несправедливые упреки в его адрес.
Часто родители говорят «нет», потому что разрешение ребенку что-либо сделать означает для них дополнительную работу.
Когда мои дочери Карлотта и Хелена были маленькими (между 12 и 24 месяцами), они постоянно вставали в ванне во время купания. То им было нужно вытащить игрушку из пакета, висящего на краю ванны, то они хотели покрутить кран или облить друг друга из ковшика. Моим первым импульсивным желанием было запретить такое вставание, так как я считала его опасным: можно было легко поскользнуться и удариться. Но я видела, что оно происходило импульсивно в процессе игры и было неосознанным и непроизвольным. Они не замечали, что встают и делают что-то неправильное в моем понимании. Таким образом, мне пришлось бы постоянно прерывать их игру криком: «Перестань! Сядь обратно!» И тогда купание не доставило бы удовольствия никому из нас. Я бы постоянно ругала дочерей, хотя на данном уровне своего когнитивного развития они еще были не в состоянии выполнять мои указания. Так что я решила не настаивать на своем запрете, а вместо этого быть внимательнее и ловить их, если они поскользнутся. Впрочем, никто ни разу не упал.
Что категорически запрещалось делать в этом возрасте девочкам, так это намеренно лить воду на пол ванной. Высказав этот запрет, я показала им альтернативу: можно сколько угодно плескать водой в другую сторону, где ванна примыкает к стене, а стыки надежно защищены плиткой и обработаны герметиком. Дети нашли такое предложение вполне приемлемым. Начиная с трехлетнего возраста, мои дочери прекратили вставать в ванне, так как их способности контролировать импульсивные желания в этой области уже достаточно хорошо развились.
6. Причиняет ли «да» боль родителям?
Напоследок хотелось бы поразмышлять над тем, может ли наше разрешение причинить кому-либо физический или моральный ущерб. Обычно порыв попробовать что-то новое быстро исчезает у ребенка сам собой, если позволить ему разок-другой сделать желаемое. Чем больше внимания уделяют родители обсуждению и критике его поведения, тем больше он склонен повторить это действие. Если годовалый малыш захотел размотать рулон туалетной бумаги, то ему можно разрешить это сделать: размотав пять рулонов, юный исследователь получит представление об этом виде развлечения и благополучно остынет к нему.
Если же тот же самый малыш, засыпая, теребит соски матери, то она, вероятно, придет в ярость и скажет ребенку «Стоп!», так как это причиняет ей боль. Такие привычки родители должны пресекать как можно скорее, прежде чем они войдут в ритуал засыпания и закрепятся. Точно так же дерганье за волосы, царапанье, залезание пальцами в нос родителям остаются надолго, если нам не удается сразу же очертить для детей точные и понятные границы своей личности. Родителю важно уметь защищать себя! Наш малыш может учиться жить, не причиняя нам боль, и нужно громко и четко требовать от него нужного поведения, если он уже выработал нежелательную привычку. В последнем случае отвыкание превратится для него в нервный и долгий процесс.
Саймон: Когда «нет» больше не работает
Иногда родители сталкиваются с тем, что их ребенок перестает слышать «нет» и больше не воспринимает ранее установленный запрет. Тогда они должны выработать другую стратегию, чтобы настоять на своем. Эстер (40 лет) рассказывает нам о своей проблеме:
«В целом мой трехлетний сын Саймон растет в обстановке относительной вседозволенности. Я стараюсь как можно чаще отвечать «да», когда ему хочется исследовать содержимое комода или почистить унитаз туалетной щеткой. Что ему не позволено, так это карабкаться на книжные полки, поскольку это опасно. Но, несмотря ни на что, мне не удается удержать его. Он снова и снова лезет на полки, поэтому мне приходится весь день стоять рядом и оттаскивать его. Мое «нет» в этом случае для него ничего не значит – у меня такое чувство, что он просто пропускает его мимо ушей».
Обычно, стоит только родителям два-три раза сказать «нет» при приближении ребенка к запрещенному месту или вещи, он оставляет свои попытки. Дети усваивают, что это делать не разрешается. Но если мы сотни раз подряд говорим «нет» об одном и том же, то скоро начинаем напоминать себе заевшую пластинку и принижаем умственные способности ребенка. Дети не следуют нашим указаниям не потому, что они такие глупые и не могут понять их, а по другим причинам. Например, они не в состоянии обуздать свое любопытство и преодолеть страсть к движению или же своим девиантным поведением посылают нам скрытое сообщение. Так что, вместо того чтобы снова и снова повторять «нет» и надеяться, что шалун в следующий раз прислушается к запрету, мы должны найти другой подход.
Одну из методик под названием «Замечай желательные поступки» мы описали в предыдущем разделе книги. Следуя ей, Эстер могла бы каждый раз, когда Саймон подбегает к полкам, говорить ему дружелюбным тоном: «Ага, ты вспомнил о полках. Забираться на них нельзя». Обычно дети хотят жить с родителями в дружбе и согласии, поэтому радуются одобрению. Оно придает им уверенность в правильности действий: «Ага, мама довольна, когда я пробегаю мимо полок, а не лезу на них». Мы не устаем повторять уже известную вам истину: ребенок, который знает, чего он не должен делать, не понимает, что ему делать вместо этого. Четкие указания, в которых не используется слово «нет», и небольшое положительное подкрепление со стороны родителей, когда ребенок повел себя нужным образом, помогут ему развиваться согласно правилам, принятым в обществе.
Другой способ – активное препятствование. Эстер знает, что Саймону нравится взбираться на полки. В очередной раз, когда мальчик снова подбежит к ним, она может предотвратить этот демарш, отвлекая его какой-нибудь игрой: «Пойдем, я почитаю тебе книгу. Или ты хочешь построить железную дорогу?» Отвлечь ребенка от нежелательного действия ей удастся лучше всего, если она перейдет в другую комнату, чтобы запрещенные полки не попались на глаза мальчику и снова не подвергли его контроль импульсивных желаний жесткой проверке.
Если же Эстер подойдет слишком поздно и Саймон уже полезет наверх, она может осторожно снять его, унести и без ругани и крика сказать: «Я полагаю, ты просто забыл, что залезать на полки нельзя». Все нужно делать спокойно, мягко и плавно, так как у ребенка нет намерения злить родителей. Для Саймона это всего лишь игра, и очень даже веселая: ведь каждый раз, когда он подбегает к полкам, мама или папа вскакивают… За его поступком не кроется злого умысла или упрямства, поэтому бессмысленно ругаться на него. Гораздо важнее, сняв мальчика с полок, отнести его в другую комнату и там затеять какую-нибудь другую игру. Только так можно помешать ему предпринимать новые попытки забираться на полки.
Вообще чрезвычайно сложно отучить маленького ребенка от какой-либо нежелательной игры. Если запрещенное действо однажды доставило ему радость, он попробует его повторить, чтобы проверить, будет ли так же весело и в этот раз. Такое поведение утомляет родителей и выводит их из равновесия.
Почему наказания не решают проблему
Давайте снова вернемся к Эльзе из третьей главы – к девочке, которая рвет одежду, разрисовывает стены и по вечерам бегает по квартире, громко крича. Она старается обратить внимание своей матери на то, что после появления второго ребенка потеряла ценность для своих родителей. Мы уже говорили, почему провоцирующее поведение – это, как правило, крик о помощи. Но разве не должна мать сделать хоть что-нибудь, чтобы Эльза усвоила, что порча одежды и рисование на стенах – неприемлемое поведение? Разве она не должна найти для Эльзы такое наказание, чтобы девочка испытала боль и прекратила провокации?
Нет. Не должна. Широко распространено заблуждение, что дети только тогда прекращают хулиганить, когда за проступком следует суровая расплата. Весьма вероятно, что такая мера сработает, но это не единственный возможный метод воспитания. Если вспомнить о том, что провокации – выражение внутреннего дискомфорта и несчастья, терзающего ребенка, то посредством наказания родители как бы сообщают ребенку: «Я не желаю слушать тебя, когда ты рассказываешь мне о своих бедах подобным образом!» Вероятно, ребенок тогда найдет какой-нибудь другой способ, что было бы неплохо. Но скорее всего, он вообще прекратит говорить родителям о том, как ему нехорошо на душе, поскольку убедится, что его все равно не слушают. Такие дети чаще всего обращаются ко внешнему миру и начинают вытворять что-нибудь уже в другом месте – в детском саду, в школе – в надежде, что кто-нибудь услышит их и обратит на них внимание.
В некоторых ситуациях наказание бывает даже вредно. Нет нужды говорить ребенку, что он плохо себя ведет. Он и так это знает! Однако, несмотря на это знание, он идет на поводу у своего импульсивного желания и выражает терзающие его чувства. Было бы неразумно и непродуктивно принимать меры, которые сделают его еще несчастнее.
Это не означает, что родители должны, радостно улыбаясь, наблюдать, как их красивая гостиная превращается в руины. Разумеется, нужно выразить свой гнев! Матери Эльзы ничто не мешает громко и рассерженно сообщить, что она находит рисование на стенах совершенно неприемлемым: «Вот черт! Теперь все стены в квартире разрисованы, и, по-моему, это просто уродливо. Я хочу видеть в своей гостиной белые стены. Они должны быть белыми! Черт, я просто на взводе. Уфф! Нет, этого недостаточно. Я все еще очень зла. Я на время выйду из комнаты, чтобы успокоиться, а потом снова зайду. Ладно?»
Широко распространено заблуждение, что дети только тогда прекращают хулиганить, когда за проступком следует суровая расплата.
Во время этой короткой паузы Катрин могла бы провести диалог с собой и мысленно отрепетировать, какие слова ей хочется сказать своей дочери и как ее наказать. Если бы у нее возникло желание ударить Эльзу, она могла бы несколько раз хлопнуть в ладоши или шлепнуть себя руками по бокам, чтобы освободиться от напряжения и выплеснуть накопившуюся энергию. Когда она немножко успокоится, ей можно снова пойти к дочери и сказать: «Я считаю глупым с твоей стороны разрисовывать стены гостиной. Надеюсь, нам удастся отмыть их. Но вот что я подумала, сидя в другой комнате: возможно, в последнее время я слишком мало играю с тобой, так? Я была слишком занята, но все же хорошо, что теперь я знаю об этом и могу исправить ситуацию. Может быть, в следующий раз, когда ты решишь, что я уделяю тебе слишком мало внимания, ты просто скажешь мне об этом, вместо того чтобы разрисовывать стены в доме. Мне будет так проще понять тебя. Договорились? Что бы тебе хотелось сделать вместе со мной в первую очередь? Поваляться в постельке? Почитать книгу? Или, может быть, порисуем вместе?»
Если матери удастся отреагировать подобным образом, она сообщит девочке множество важных вещей. Она покажет, как ей живется в таких условиях и какие эмоции она при этом испытывает. Она может искренне разозлиться, и это хорошо, так как мозг Эльзы, а точнее, его префронтальная кора, сохранит на будущее информацию о том, какие реакции и эмоции вызывают ее поступки у других людей. Катрин же, в свою очередь, может освоить некоторые техники самоуспокоения. Поскольку дети учатся многому посредством наблюдения, то позже Эльза сама бы стала использовать эти техники для внутренней саморегуляции. Мать расскажет ребенку о своих предположениях касательно причин разрисовывания стен, то есть даст Эльзе возможность понять себя. Она может также предложить ей альтернативу на будущее и дать дочери то, что ей нужно, – родительское внимание и любовь. В такие моменты дети внутренне растут над собой.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.