Текст книги "Уоррен Баффетт. Танцуя к богатству!"

Из статьи. «Обыграть биржу, выкупив акции»

Изучив последние тенденции выкупа акций, эксперты журнала Fortune обнаружили, что большие преимущества достались акционерам компаний, покупающих в крупных размерах собственные акции.

Эта статья также представила много мнений «за» и «против» о выкупе акций, некоторые из них принадлежат Баффетту. Он тогда, как и сейчас, был фанатом менеджеров, покупавших акции по правильным причинам – потому, что акции были недооценены. И наоборот, он всегда пренебрежительно относился к тем менеджерам, которые покупали потому, что пытались поддержать цену своих акций или воспрепятствовать влиянию биржевого опциона, благодаря которому большое количество новых акций выходит на рынок. «Единственная причина для компании выкупать собственные акции, – часто говорил Баффетт, – если они продаются дешевле, чем стоят на самом деле».

Мнение Баффетта относительно выкупа акций иногда ставит смущающие или даже возмутительные вопросы на ежегодных встречах Berkshire, потому что создается ощущение, что он не делает того, о чем проповедует. Почему, спрашивают акционеры, Berkshire сама не выкупала акции, когда они были недооценены? В 2009 году, когда у Баффетта снова спросили об этом, ему также процитировали собственную статью, напомнив о словах, что биржа снизит цену на компании, которые должны выкупать обратно свои акции, но не делают этого.

С течением лет Баффетт отвечал по-разному. В дни интернет-бума, когда Berkshire считалась старомодной компанией и ее акции снижались почти до $40 тысяч, Баффетт признал, что в прошлом он иногда «ошибался», не производя выкуп акций. «Моя оценка стоимости Berkshire, – писал он в ежегодном письме акционерам 1999 года, – была на тот момент либо слишком консервативна, либо я был слишком увлечен альтернативными использованиями средств». Тогда Баффетт использовал свое ежегодное письмо, чтобы получить возможность обратного выкупа акций. Он сказал, что после того, как у акционеров будет шанс прочитать его объяснение и разобраться в этом вопросе, Berkshire примет предложения акционеров, которые захотят продать акции.

И что произошло? Ничего, Berkshire не стала покупать акции. Баффетт говорит, что в тех немногих предложениях, которые поступили, запрашивались цены, которые она была не готова заплатить.

После этого события сомнительной важности Баффетт не раз говорил, что решение Berkshire скупать акции было бы неконструктивным. Суть в том, что из-за заявления компании, что она готова скупать свои акции (а объявление будет необходимо, по его словам), цена акций быстро взлетит, и это сделает акции больше непривлекательными для покупки. Другими словами – это уже мои слова, определенно не его, – если Уоррен Баффетт, гений в распознании недооцененных акций, увидел, что акции Berkshire настолько дешевые, что их стоит покупать, тут же поднимутся в цене и перестанут быть дешевыми.

«Определенно, легко быть скромным и самокритичным, когда любой дурак видит, насколько ты великолепен».

Окончательное доказательство этого предположения произошло 26 сентября 2011 года, когда учетная стоимость обыкновенных акций Berkshire класса А была около $96,9 тысячи, и в какие-то дни они опускались в цене ниже $100 тысяч. Баффетт объявил тогда, что совет директоров Berkshire уполномочил компанию покупать акции – классов A или B – по цене не выше 10 % балансовой стоимости. За один день акции подпрыгнули в цене гораздо больше лимита Баффетта, и, по всей вероятности, Berkshire не могла себе позволить купить любые акции. Но некоторые акционеры тем не менее, сделали предложение в пределах ценовой зоны Баффетта. Berkshire выкупила 98 акций класса A и 802 000 класса B общей стоимостью примерно в $67 миллионов – а это карманная мелочь для компании, которая, вероятно, заплатила бы миллиарды за покупку.

Единственная мораль из этой истории: если акции Berkshire опустятся ближе к оценочной стоимости компании (цифра, которая меняется каждый день, конечно же), Баффетт, без сомнения, опять посчитает их дешевыми. Здесь из статьи 1985 года приводится несколько абзацев о Баффетте.

Кэрол Лумис

«[Один] из энтузиастов выкупа акций – Уоррен Э. Баффетт, известный как инвестор из Омахи. Компания, которую он контролирует, собирается купить 18 % акций Capital Cities в сделке с ABC [когда Cap Cities купила компанию ABC], и это станет его крупнейшей инвестицией. Но сейчас его четвертый по размеру актив простых акций – в корпорациях, которые, так же как Cap Cities, выкупили заметное количество своих акций: GEICO, General Foods, Exxon и Washington Post. Инвестировать в Exxon Баффетт начал только после того, как компания стала приобретать свои акции в 1983 году. «Самая веская причина, по которой я вложился в компанию, – говорит Баффетт, – в том, что менеджмент осознал ценность собственных акций и мудро поступил, защищая интересы своих акционеров, выкупив акции». И наоборот, Баффетт продал акции определенных компаний потому, что они не скупали собственные акции.

На самом деле он убежден, что рынок будет снижать цену компаний, которые должны были выкупать свои акции и не сделали этого, растратив деньги по мелочам, на приобретение компаний или на другие инвестиции гораздо меньшей ценности. Естественным результатом, по его словам, будет добавочная норма прибыли в ценах компаний, которые выкупили собственные акции, потому что инвесторы расценивают выкуп как знак того, что менеджмент намерен постоянно действовать в интересах акционеров. «Все менеджеры говорят, что они действуют в интересах акционеров, – замечает он, – но как инвестору вам следовало бы проверить это утверждение на детекторе лжи. Если детектора не оказалось под рукой, понять, что менеджмент ориентирован на интересы акционеров – с условием, что акции компании недооценены, – можно по выкупу акций. Это – лучшая замена детектору лжи».

29 апреля 1985 года

Отрывок из статьи Кэрол Лумис

Полный текст статьи «Обыграть биржу, выкупив акции» доступен на сайте fortune.com/buffettbook.

Посмотрите, кто купил облигации Whoops!

К середине 1980-х репутация Баффетта выросла до такого уровня, что каждое его инвестиционное действие становилось новостью – и в начале 1985 года для многих стала откровением покупка компанией Berkshire бумаг, бывших объектом насмешек всех инвесторов и на инвесторском сленге известных под названием Whoops (сленг для обозначения акций компании WPPSS – Washington Public Power Supply System. – Прим. перев.).

В своем письме председателя в ежегодном отчете Berkshire за 1985 год, опубликованном за несколько дней до того, как вышла эта статья, Баффетт приложил все усилия, чтобы объяснить и эти нетрадиционные инвестиции, и довольно прозаические моменты (что надо остерегаться инфляции, например), которые обычно входят в покупку облигаций. Инвесторы, на что делает упор Баффетт, должны думать о ценах облигаций – или, точнее, неверной оценке, которую нужно постараться заметить и использовать. Как говорится в письме, «мы с Чарли [Мангером] обсудили риски на момент, когда покупали облигации по цене, которую заплатила Berkshire (а она гораздо ниже, чем нынешняя цена), и они были сравнительно больше, чем возмещение убытков в перспективе выгоды».

В этом письме Баффетт также еще раз высказал свое мнение, изложенное во многих его ежегодных отчетах, – о покупке бизнесов полностью или в «частях», которые и представляют собой акции (а иногда и облигации). Он писал: «Мы понимаем, что если сможем купить маленькие части бизнесов с хорошей основополагающей экономикой за часть от истинной стоимости реального бизнеса за акцию, дела у нас, скорее всего, будут идти хорошо».

Так и получилось в деле с облигациями Whoops. В совокупности, Berkshire купила облигации стоимостью в $260 миллионов и впоследствии владела разным их количеством с 1983 года до начала 1990-х. Из этой инвестиции Berkshire извлекла не облагаемый налогом доход в $263 миллиона и со временем, при продаже акций, еще получила зарегистрированное увеличение капитала в $68 миллионов.

Кэрол Лумис

Уоррен Баффетт приобрел репутацию одного из самых успешных инвесторов Америки и часто поражал Уолл-стрит смелыми, неожиданными действиями. В последнее время он производит их просто каждые две недели. Совсем недавно он сыграл важнейшую роль в деле приобретения компании American Broadcasting Cos компанией Capital Cities Communications. Этот пятидесятичетырехлетний председатель корпорации Berkshire Hathaway из Омахи опять придумал нечто поразительное. Баффетт рассказал в своем ежегодном отчете Berkshire Hathaway, что потратил $139 миллионов, чтобы купить долгосрочные облигации, выпущенные Washington Public Power Supply System – WPPSS – печально известным агентством по строительству ядерного объекта в штате Вашингтон, которое прекратило выдачу дивидендов по облигациям в $2,25 миллиарда в 1983 году и получило прозвище Whoops.

Муниципальная корпорация, состоящая из пригородных и районных коммунальных служб, WPPSS, начала постройку пяти крупных ядерных электростанций в 1970-х. Баффетт не купил облигации, по которым был объявлен дефолт, выпущенные, чтобы финансировать ядерные энергоблоки 4-й и 5-й. WPPSS свернула эти два проекта еще на ранних сроках постройки после того, как стоимость поднялась гораздо выше заложенного бюджета, и стало понятно, что регион переоценил необходимость в электроэнергии. Облигации Баффетта привязаны к энергоблокам 1, 2 и 3-му. Они продолжали приносить прибыль потому, что в отличие от облигаций для блоков 4 и 5, были профинансированы региональным федеральным агентством энергоснабжения.

Пока что Баффетт, кажется, снова одержал победу. Потому что он начал покупать облигации практически сразу после того, как широко обсуждаемый дефолт вызвал падение цены всех облигаций WPPSS, Баффетт ухватил облигации с привлекательным текущим ежегодным доходом в 16,3 % без необходимости уплаты налогов – что принесло ежегодную прибыль на его инвестиции в $22,7 миллиона. Кроме того, его облигации на 1, 2 и 3-й блоки поднялись в цене примерно на 13 % к концу 1984 года.

И все же предприятие WPPSS – это нестандартное решение для Баффетта. Хотя Berkshire Hathaway, страховой, розничный и информационный конгломерат, владеет приличным количеством облигаций, стратегия Баффетта в том, чтобы покупать акции компаний, стоимость которых, по его мнению, недооценена биржей. Покупка WPPSS – более рискованное предприятие, как он спешит заверить. Только один из трех ядерных реакторов, финансируемых облигациями, начал работать; работа двух других была прекращена потому, что их мощность не понадобится до середины 1990-х. Из-за консервации оборудования возникают вопросы относительно долгосрочной финансовой стабильности WPPSS. Инвесторы, владеющие облигациями, которые подверглись дефолту, и другие стороны уже подали несколько десятков заявлений в суд на WPPSS, и процентные платежи могут быть приостановлены. Баффетт даже предупреждает акционеров, что существует «очень небольшой риск, что в этот «бизнес» не стоит вкладывать деньги еще год-другой».

Но сам Баффетт не кажется обеспокоенным подобным исходом. Также он не осуждает себя и не ожидает, что его будет осуждать кто-то на основании инвестиционных решений; считаются только общие результаты. А результаты, которые показывал Баффетт, были ошеломляющими. Он владеет 41 % компании Berkshire Hathaway и сейчас управляет более чем $1,7 миллиарда инвестиций компании. Акции Berkshire Hathaway, которые продавались за $40 десять лет назад, теперь господствуют на рынке по цене около $1,8 тысячи.

«По мере того, как слава Баффетта росла, его в итоге стали считать «аномалией».

Присев на диван в своем скромном офисе, гениальный уроженец Небраски сравнивает инвестиции в WPPSS с другими нестандартными действиями, которые он предпринимал за долгие годы практики, и самое заметное – это его покупка акций American Express сразу после истории 1963 года с участием афериста Тино де Анджелиса. Дело, которое стало известно под названием «скандал с растительным маслом», состояло в том, что теневая дочерняя организация-склад компании American Express выдавала квитанции на крупное количество хлопкового и соевого масла, которых в итоге, как оказалось, не существовало. Хотя многие на Уолл-стрит боялись, что из-за этого скандала American Express обанкротится, Баффетт и некоторые его партнеры воспользовались шансом и купили 5 % акций компании по цене огромной распродажи. В итоге надежность American Express оказалась гораздо больше, чем изначально предполагалось, цена акций взлетела до небес, и противоречивые действия Баффетта принесли хорошие доходы. «Правильными такие действия оказываются не только потому, что они непопулярны, – говорит Баффетт с усмешкой, – это хороший пруд, где можно поживиться. Вы слишком рассчитываете на радостное единодушие Уолл-стрит».

WPPSS – это рай для тех, кто действует вопреки тенденциям. Держатели облигаций блоков 1, 2 и 3 только что пережили леденящие душу юридические претензии. Они получили свои дивиденды потому, что Бонневильское управление энергетики федерального правительства, которое продает гидроэлектроэнергию городам и предприятиям по всему Северо-Западу, выделила часть своего дохода, чтобы заплатить акционерам 1, 2 и 3-го блоков. Городок Спрингфилд в штате Орегон, который принял на себя обязательства покупать энергию ядерных проектов WPPSS, попросил суды рассмотреть это решение, потому, что налогоплательщики сомневались в его легальности. В феврале апелляционный суд США в Сан-Франциско позволил и далее решать вопрос подобным образом.

Возможны и дальнейшие судебные разбирательства по этому вопросу, и другие сопутствующие неприятности. Чтобы поддерживать выплату дивидендов, у управления энергетики должен быть надежный денежный поток, который частично зависит от адекватной работы станций, энергию которых он продает. Да и на продажу всех киловатт вряд ли можно рассчитывать. Металлургические предприятия, главные индустриальные потребители энергии в регионе, терпят убытки из-за зарубежной конкуренции, и управлению энергетики пришлось снизить расценки, чтобы они могли и далее существовать. Есть и другая причина волнения акционеров 1, 2 и 3-го блоков. Суд может постановить, что акционеры 4-го и 5-го блоков имеют право на часть доходов, полученных у управления на 1, 2 и 3-м блоках. Те, кто наблюдает за WPPSS, называют текущее разделение между двумя классами акционеров китайской стеной. Самое опасное для акционеров 1, 2 и 3-го блоков – это вероятность объявления WPPSS себя банкротом. Так как ни одна государственная организация подобного размера не становилась банкротом в США, невозможно предположить, как облигации 1, 2 и 3-го блоков будут в таком случае выплачены.

Учитывая все эти неопределенности, многие специалисты по муниципальным облигациям советовали клиентам держаться подальше от WPPSS. Эксперт по облигациям с Западного побережья сравнивает инвестиции в WPPSS с колонной войск, пересекавших северную Атлантику во время Второй мировой. «Вы можете быть уверены, что какие-то выстрелы будут направлены в вашу сторону, – говорит он. – Но не знаете, попадет ли в вас что-нибудь». Два крупнейших агентства по оценке облигаций на Уолл-стрит – Moody’s и Standard & Poor’s – отказались оценивать облигации WPPSS 1, 2 и 3-го блоков.

Однако другие эксперты по облигациям разделяют энтузиазм Баффетта по поводу высокой доходности WPPSS. По словам Роберта Адлера, вице-президента отделения муниципальных облигаций в Shearson Lehman Brothers: «Они не являются высококачественными и высоконадежными облигациями, но покупка их может сработать для отдельных людей, которые понимают риски». (Оказывается, American Express, владеющая Shearson Lehman, менее напористая. В 1984 году дочерняя страховая фирма American Express распродала облигаций WPPSS 1, 2 и 3-го блока общей стоимостью в $76 миллионов.) Говард Ситцер, управляющий исследованиями муниципальных облигаций в Thomson McKinnon Securities, рекомендует облигации WPPSS 1, 2 и 3-го блоков. Аргументом он приводит то, что Боннвильское управление энергетики, которое имело огромный доход в $2,7 миллиарда в 1984 году, сможет покрыть примерно $570 миллионов выплат дивидендов по WPPSS, хотя бы какое-то время. Ситцер также не видит большой вероятности в банкротстве WPPSS.

Позиция Баффетта неизменна – его решение о покупке акций WPPSS, как и все другие инвестиционные решения, было принято только после трезвого анализа базовой ценности. Он указывает, например, на то, что заработок после уплаты налогов на его облигации обычно предполагал бы инвестиции по крайней мере в два раза больше. Прежде чем ввязываться в сделку, рассказывает Баффетт, он тщательно исследовал потенциальные риски.

«Мы не делаем выводы, основываясь на рейтингах, – добавляет Баффетт. – Если бы мы хотели, чтобы Moody’s и Standard & Poor’s управляли нашими финансами, мы бы отдали их в распоряжение этих компаний».

Баффетт добавляет с гордостью, что в центральном офисе в Омахе нет компьютеров, и его анализы основаны не на электронных расчетах. Он говорит: «Мы читаем – вот и все».

Баффетт не говорит, купил ли больше облигаций WPPSS или уменьшил свои активы с конца прошлого года. Его обязательство инвестировать $517,5 миллиона в ABC не предполагает продажу облигаций WPPSS, чтобы собрать деньги. Он может обратиться к денежному потоку компании и ликвидным активам или воспользоваться своей приличной кредитоспособностью. Berkshire Hathaway также имеет в активе крупные доли информационных компаний, включая 4 % корпорации Time, издающей журнал Fortune, – и Государственный комитет по телевидению, радиовещанию и связи может заставить компанию продать эти доли при условии инвестирования в ABC.

Баффетт говорит, что случаев купить облигации в будущем будет еще немало. Он уверен, что дефицит федерального бюджета приведет к гораздо большей инфляции и резкому повышению размеров процентной ставки – катастрофическая ситуация для держателей облигаций. «Учитывая неуправляемую инфляцию, – говорит Баффетт, – вы покупаете обычные обои».

Хотя в последнее время Баффетт часто появляется в новостях, он не так уж часто инвестирует. «Проблема в том, что ко мне не приходит пятьдесят великих идей в год, – говорит он. – Можно считать везением, если появляется по крайней мере одна или две». Но когда Баффетт действительно решается на покупку – действует по-крупному. В последнем ежегодном отчете Баффетт предупреждает акционеров, что слишком большие ставки на несколько идей все-таки приносят плохой годовой доход периодически. Может это и правда, хотя до сих пор его акционерам жаловаться было не на что.

29 апреля 1985 года

Кеннет Либич

Из статьи. «А теперь послушай»

«Наша чистая прибыль в течение года составила $613,6 миллиона, или 48,2 %. Очень символично, что приближение кометы Галлея совпало с таким процентным увеличением; ни одного из подобных явлений я больше в своей жизни не увижу».

– Уоррен Э. Баффетт, пятьдесят пять лет, председатель совета директоров Berkshire Hathaway, в ежегодном отчете компании за 1985 год.

Заметка редактора: на самом деле Баффетт был неправ: прибыль через тринадцать лет, в 1998 году, была немного выше – 48,3 %, хотя и без кометы Галлея. Но в своем письме 1998 года Баффетт принизил это достижение, говоря, что большая часть выручки была получена благодаря тому, что Berkshire в течение года выпускала акции для приобретения компаний (в основном NetJets и General Re), и при этом их акции продавались гораздо выше своей балансовой стоимости.

Конечно, это не было случайностью, что Баффетт выпускал акции Berkshire в год, когда их цена по отношению к более важному индикатору, фактической стоимости, также была высокой. Он посчитал бы преступным продавать акции Berkshire по дешевке, если можно так выразиться.

28 апреля 1986 года

Из статьи. «Стоит ли все оставлять детям?»

Благодаря этой истории Уоррен Баффетт оказался на обложке Fortune в первый раз (определенно, не в последний). Тогда Баффетт был только одним из главных действующих лиц длинной статьи, которая также включала в себя много второстепенных ролей, где все – богатые люди. Так что мы просто выделили абзацы про Баффетта, включая те, с которых начиналась статья.

Негативные взгляды Баффетта на передачу большого наследства детям – мнение, давно известное мне, – послужили причиной для этой истории. Конечно, недостатка в людях, пожелавших говорить на эту тему, по воспоминаниям писателя Рика Киркланда (который позже стал шеф-редактором Fortune), не было. Его статья задела читателей за живое. Как сказал председатель Федеральной резервной системы Пол Волкер, увидев редактора Fortune на одной из вечеринок в Вашингтоне: «Все говорят о вашей статье». Даже сегодня, через четверть века после того, как статья была опубликована, Баффетту задают вопросы о ней – как будто, говорит он, читатели ее вырезали и сохранили. Его дочь, Сьюзи (самая старшая из троих детей Баффетта, еще у него два сына, Говард и Питер), вероятно, получает вопросы даже чаще, из-за одной истории, описанной в статье. Сьюзи говорит, что люди, которых она встречает, все еще спрашивают ее недоверчиво: «Он не дал бы тебе денег на ремонт кухни?»

Баффетт считал тогда, что «несколько сотен тысяч долларов», может быть, уместно оставить детям. Даже сейчас он скорее склоняется к лагерю бережливых людей. Но с течением времени инфляция и его собственные умозаключения изменили мнение Баффетта о том, что его дети должны получить, и привели к переосмыслению – в большую сторону – тех ранних мыслей о «нескольких сотнях тысяч долларов».

Долгие годы он публично не заявлял, к чему его привели размышления. Но на одном из званых ужинов в 2010 году в Нью-Йорке среди небольшой группы богатых людей Баффетт произвел фурор, впервые озвучив, что его дети получили к тому моменту и еще получат после его смерти. Он сказал, что, когда его первая жена Сьюзи умерла в 2004 году, согласно ее завещанию, каждый из трех детей получил по $10 миллионов и что в его завещании, которое он совсем недавно переписал, указано, что каждый получит еще по $15 миллионов.

Для троих детей Баффетта тем не менее это в общей сложности $75 миллионов, то есть миллиОНОВ. Его же состояние, как он утверждал, приближалось к $50 миллиАРДАМ. Очевидно, он все еще верит, что не стоит оставлять детям все свое состояние.

Также он не собирается передавать управление Berkshire Hathaway детям, хотя этот вопрос имеет нюансы. Считая, что член его семьи сможет лучше всего сохранить культуру компании, Баффетт надеется, что старший сын Говард сменит его на посту председателя совета директоров Berkshire, когда такая необходимость возникнет. Но активное управление компанией не будет осуществляться членами его семьи.

Ко всему этому существует оговорка, связанная с филантропией. В 1999 году, задолго до смерти Сьюзен Баффетт, они с Уорреном сподвигли своих детей заняться благотворительностью, дав каждому по $10 миллионов для организации собственных фондов. Позже, в качестве дополнительного бонуса, в какой-то степени обеспеченного завещанием Сьюзи, в каждый из фондов родители отдали более чем по $100 миллионов. Потом произошло событие, которое сын миллиардера и писатель Питер Баффетт (статья о нем далее) назвал «Большим Взрывом». Это было невероятное заявление Уоррена Баффетта в 2006 году (сделанное в статье журнала Fortune), что он постепенно распределит большую часть своего состояния между пятью фондами, три из которых находятся под управлением его детей. С тех пор каждый из этих трех фондов получил огромное количество акций общей стоимостью около $400 миллионов на момент дарения.

Ставки повысились 30 августа 2012 года, когда Баффетт, праздновавший свое 82-летие в тот день, заявил, что впредь удвоит количество акций, которые отдает фондам под управлением его детей. Изменение цены акций Berkshire определит цену взносов. Но легко представить, что общая сумма подарка, с самого первоначального «Большого Взрыва» и до его измененного варианта в 2012 году, достигнет $2 миллиардов на каждый фонд, а может быть, и намного больше. (Статья из Fortune, в которой раскрываются благотворительные планы Баффетта, находится далее на страницах этой книги.)

Кэрол Лумис

Статья начинается следующим образом:

Уоррен Баффетт, которому сейчас пятьдесят шесть лет, гений, председатель и управляющий Berkshire Hathaway, невероятно успешной холдинговой компании, владеет по крайней мере $1,5 миллиарда. Но не торопитесь завидовать трем его детям. Баффетт не считает, что передавать большое богатство по наследству – это мудрое решение, он планирует отдать большую часть денег благотворительному фонду. Оплатив учебу своей дочери и двух сыновей в колледже, инвестор из Омахи довольствуется тем, что дарит им по несколько тысяч долларов на Рождество. По словам его тридцатитрехлетней дочери Сьюзан: «Если я выпишу моему отцу чек на $20, он его обналичит».

Баффетт лишает своих детей состояния не потому, что они его промотают, растратят, и не потому, что они отказываются заниматься семейным бизнесом, – это традиционные причины, по которым богатые родители отказываются передавать по наследству деньги. По его словам: «Мои дети сами найдут свое место в этом мире, и они знают, я буду на их стороне, чем бы они ни решили заняться». Но Баффетт считает, что обеспечивать своих наследников «на всю жизнь запасом продовольствия только потому, что они родились в правильной семье», может вредно сказаться на них и будет антисоциальным актом. Для него идеальное количество денег, которое можно оставить детям, – «достаточно, чтобы они чувствовали, что могут заниматься чем угодно, но не столько, чтобы могли позволить себе не заниматься ничем. Для выпускника колледжа, считает Баффетт, «несколько сотен тысяч долларов» – это очень даже неплохо.

«Покупайте акции только тех компаний, чья продукция нравится вам лично».

Сколько стоит оставить детям? Споры относительно этого вопроса – типично американская одержимость. В основном в нашем мире традиция и закон диктуют, что дети, если только они не совершили какого-то чудовищного преступления, автоматически получают большую часть богатства своих родителей, когда те умирают. Только Британия и ее колонии (все это – страны общего права) предоставляют владельцам собственности право оставить своим детям то, что они захотят.

Как говорится в середине статьи:

Некоторые богатые личности спорят, что если не оставить деньги детям – это тоже может вызвать проблемы. По словам одного: «Если ребенок видит все богатство своего отца и у него вроде бы есть часть, но слишком уж маленькая, просто нельзя не думать, что в итоге у ребенка возникнет чувство обиды». Сьюзан Баффетт, которая работает в Вашингтоне секретарем-референтом редактора журнала U.S. News & World Report и замужем за адвокатом, отстаивающим общественные интересы, признает, что порой бывает довольно тяжело переносить позицию отца. «Мой отец – один из самых честных, принципиальных и хороших людей, которых я знаю, – говорит она, – и по большому счету я согласна с ним. Но это немного странно, когда ты знаешь, что большинство родителей покупают что-то для своих детей и для этого нужна лишь небольшая сумма денег – чтобы сделать ремонт на кухне, например, но не чтобы валяться на пляже шесть месяцев. Он принципиально не даст нам этих денег. Всю мою жизнь отец учил нас. Что ж, я чувствую, что выучила урок. Но в определенный момент можно и остановиться».

И далее в статье:

Уоррен Баффетт спорит, что большинство правообладателей должны перестать держать управление любимыми компаниями в пределах семьи; он предполагает, что текущее не семейное управление компанией Berkshire будет продолжаться и после того, как его не станет. Он допускает, что иногда наследник может быть самым подходящим кандидатом для управления компанией, но считает, что такие шансы невелики. По словам Баффетта: «Может ли кто-нибудь сказать, что лучший способ набрать чемпионскую олимпийскую команду – это выбрать сыновей и дочерей тех, кто выигрывал медали двадцать лет назад? Ставить кого-то на руководящую должность только потому, что его родитель достиг чего-то, – это сумасшедший способ конкурировать в обществе».

29 сентября 1986 года

Отрывки из статьи Ричарда И. Киркланда-младшего

Полный текст статьи «Стоит ли все оставлять детям?» доступен на сайте fortune.com/buffettbook.