Текст книги "Последняя база"

Только в баре Нго, в привычном углу, когда он вновь принялся за остывший обед, а реальность Пелла то и дело заглядывала из коридора в зал, – только тогда с него начало спадать оцепенение. Он размышлял о Дэймоне, о единственной человеческой жизни, которую, вероятно, мог спасти.

Убийства. Вот для чего он был создан. Вот для чего существовали подобные ему и Габриэлю. Джошуа и Габриэль… сколько извращенного юмора в этих именах! [5]5
  Джошуа – англизированное Иисус; Габриэль – романизированное Гавриил.


[Закрыть] Его передернуло. «Рожденные в колбе»! Белизна в его снах… Белизна, в которой он жил… Гомункулус, старательно изолированный от человечества, воспитанный гипнопедическими машинами, вооруженный правдоподобной ложью о том, как он был человеком.

Вот только в этой лжи оказался изъян. Она слишком дорога сгустку человеческой плоти с человеческими инстинктами. Недаром он жил ею в своих снах.

Давясь, он подчистил тарелку, смочил пересохшее горло тепловатым кофе, заново наполнил чашку жижей из термокофейника.

Он спасет Дэймона. Остальные умрут. Чтобы выручить друга, Джошу придется молчать, а Габриэлю – направить своих помощников по ложному пути. Все погибнут. Все, кроме Джоша, Габриэля и Дэймона.

Но Дэймон не захочет уйти. Как его убедить? И решится ли Джош вообще заговорить с ним об этом? Логика… нужна логика. Аргументы. Какие?

Алисия Лукас-Константин. Женщина, столько раз помогавшая им обоим. Она не сможет улететь. И надзиратели, которые отдали Джошу выигранные им деньги. И низовик, охранявший Дэймона и Джоша издали. И люди, пережившие ад на кораблях и в "К"… И все станционеры – мужчины, женщины, дети…

Он плакал, пряча лицо в ладонях, а тем временем где-то в недрах его сознания спокойно и эффективно трудились рефлексы. Джош знал, как уничтожать станции наподобие Пелла. Знал, что это единственная причина, по которой он существует. Во все остальное он больше не верил.

Он вытер глаза, допил кофе, выпрямил спину и застыл в ожидании.

2. УНИАТСКИЙ РЕЙДЕРОНОСЕЦ «ЕДИНСТВО»: ГЛУБОКИЙ КОСМОС; 8.1.53

Выпала двойка. Эйрис огорченно пожал плечами, Джекоби записал новые ставки, а Азов приготовился бросить кости еще раз. В кают-компании на нижней палубе всегда присутствовали двое молодых стражников с абсолютно ничего не выражавшими лицами. Сейчас эти солдаты сидели на выдвижных койках и наблюдали за игрой. Эйрис и Джекоби, а изредка – и Азов проигрыш не отдавали, поскольку не имели наличных. Взаимный расчет откладывался до прибытия на какой-нибудь островок цивилизации (что, полагал Эйрис, так же зависит от воли рока, как выпадающие очки).

Единственной явной опасностью для пассажиров «Единства» была скука. День ото дня все больше времени Азов проводил в их обществе – сидел за столом мрачноватый, одетый во все черное. Устав запрещал ему играть в азартные игры и выпивать вместе с подчиненными. Вероятно, манекены как-то развлекались у себя в каютах, хотя Эйрис не мог этого вообразить. Их ничто не трогало, ничто не пробуждало интереса в тусклых ненавидящих глазах. Каждый день по восемь-девять часов Эйрис и Джекоби просиживали в кают-компании, и если у них не «гостил» Азов, то скука становилась невыносимой. Никакой работы, никакой пищи для ума. Четыре стены, «любезно» предоставленные им, два соглядатая и разговоры, разговоры…

Для Джекоби не существовало щекотливых тем, он не стеснялся рассказывать о любых случаях из своей жизни. Эйрис же упорно не давал Джекоби и Азову втянуть его в беседу о его родине – чувствовал подвох. Но он рассказывал – о своих впечатлениях в полете, о ситуации во Внеземелье, какой он ее видел, обо всем, что не было тайной. Они спорили на абстрактные темы, в которых все трое были весьма сведущи: право, экономика, политика. Эйрис позволял себе шутки, например о валюте, которой они будут выплачивать проигрыш, – Азов хохотал от души. Наверное, Эйрис лишился бы в этом полете рассудка, не имей он возможности время от времени поговорить с кем-нибудь и обменяться шутками. Он привык к Джекоби, как к родному – вернее, как привыкают к сокамернику, от которого некуда деться. Он спохватился: точно так же он привыкает и к Азову, уже находя его симпатичным и не лишенным чувства юмора. В этом тоже таилась опасность.

Следующую партию выиграл Джекоби. Азов спокойно записал ставки и повернулся к манекенам.

– Жюль, бутылку сюда, будь любезен.

Один из охранников встал и вышел из кают-компании.

– А я и не подозревал, что у них есть имена, – произнес Эйрис слегка невнятно, поскольку они уже прикончили одну бутылку. – Думал – номера… – Он умолк, испугавшись своей откровенности.

– Вы очень многого не знаете об Унии, – улыбнулся Азов, – но, может быть, еще узнаете.

Эйрис засмеялся – и тут словно ледяные пальцы сдавили его желудок. «Что?» – хотел спросить он, но слово застряло в горле. Раньше Азов не единожды говорил о территориальных притязаниях своего народа – но только на Пелл.

На лице Эйриса мелькнуло необычное для него выражение, то же самое через долю секунды произошло с лицом Азова. Они слишком много выпили, чтобы полностью владеть собой. А третий – Джекоби – оказался невольным свидетелем.

Эйрис снова рассмеялся, на сей раз натужно, затем откинулся на спинку кресла и посмотрел Азову в глаза.

– А что, там тоже играют в кости? – произнес он особым тоном, намекая, что не следует понимать его слова буквально.

Рот собеседника превратился в тонкую линию, глаз покосился на Эйриса из-под серебристой брови. Затем Азов улыбнулся, словно нашел шутку забавной.

«Я не вернусь домой, – тоскливо подумал Эйрис. – Уния нападет без объявления войны. Вот что это означает».

3. ПЕЛЛ: ТУННЕЛИ НИЗОВИКОВ; 8.1.53; 18:30

В темноте кишели мохнатые существа. Дэймон прислушался и вздрогнул, когда кто-то пошевелился рядом с ним, и еще раз – когда во мраке туннеля к нему прикоснулась чья-то рука. Стуча зубами от холода, он посветил фонарем.

– Я Синезуб, – прошептал знакомый голос. – Ты прийти смотреть она?

Дэймон долго молчал, обшаривая лучом фонаря лестницы, похожие на паучьи тенета. Луч доставал недалеко.

– Нет, – печально ответил он. – Нет, я хочу только пройти в белую секцию.

– Она просить ты прийти. Просить. Просить она снова, снова.

– Нет, – хриплым шепотом повторил он, с тоскою думая, что время на исходе и скоро у него не останется никакой надежды увидеть мать. – Нет, Синезуб. Я не могу, хоть и люблю ее. Ты же понимаешь: если я приду к ней, будет беда. Люди-ружья. Я не могу прийти, как бы ни хотел.

Теплая ладонь похлопала его по предплечью.

– Ты говорить хорошая вещь.

Дэймон удивился. Он знал, что низовики разумны, но не предполагал, что их логика столь близка человеческой. Он благодарно пожал руку хиза, пришедшего к нему в тяжелый час.

Опустившись на металлическую ступеньку, он ровно задышал через маску. Нечасто удавалось ему передохнуть в стороне от чужих глаз, отрешиться от мучительных мыслей о неизбежном. Сейчас он мог себе это позволить – рядом находилось существо, которое, при всем своем несходстве с человеком, подружилось с Дэймоном.

Хиза опустился перед ним на корточки и ободряюще похлопал по колену. Черные глаза Синезуба тускло сияли отраженным светом.

– Ты охраняешь меня, – сказал Дэймон. – Уже давно.

Синезуб утвердительно подпрыгнул.

– Хиза очень добрые, – продолжал Дэймон. – Очень.

Синезуб дернул головой и наморщил лоб.

– Ты она детеныш. – Хиза весьма туманно представляли себе структуру человеческой семьи. – Ты Лисия детеныш.

– Да, ты прав.

– Она ты мать.

– Верно.

– Милико детеныш она.

– Да.

– Я любить она.

Дэймон жалко улыбнулся.

– Для вас, низовиков, полутонов не существует, верно? Черное или белое. Ты хороший друг. Много ли знают хиза? Есть у вас еще друзья среди людей, или только Константины? Синезуб, мне кажется, все мои друзья погибли. Я не сумел их найти. Они или прячутся, или убиты.

– Делать мои глаза боль, Дэймон-человек. Может, хиза найти? Ты сказать они имя.

– Кого-нибудь из Ди. Или Ушантов. Или Мюллеров.

– Я спросить. Кто-то знать может. – Синезуб положил палец на свой плоский нос. – Найти они.

– Как?

Тонкая рука Синезуба погладила небритую щеку Дэймона.

– Ты лицо хиза. Ты запах человек.

Дэймон ухмыльнулся. Тоска на миг отступила.

– Хотел бы я стать похожим на хиза. Тогда бы я где угодно мог ходить. А сейчас меня чуть не поймали.

– Ты прийти здесь бояться, – сказал Синезуб.

– Ты слышишь запах страха?

– Я видеть ты глаза. Много боль. Пахнуть кровь, пахнуть бежать много.

Дэймон поднял к свету локоть – из-под прорехи на комбинезоне выглядывала кровоточащая ссадина.

– О дверь ударился.

Синезуб подался вперед.

– Я сделать нет боль.

Вспомнив, как хиза лечат свои раны, Дэймон отрицательно покачал головой.

– Ладно уж. Ну как, ты запомнил имена, что я назвал?

– Ди. Ушант. Мюллер.

– Найдешь их?

– Пытаться. Привести они?

– Приведи меня к ним. Ты знаешь, что люди-ружья перекрыли туннели в белую?

– Знать. Мы-низовики, мы ходить большие туннели снаружи. Кто глядеть на мы?

Дэймон снова глубоко вздохнул и встал на шатающейся ступеньке. Одной рукой он на секунду прижал к себе Синезуба, а другой поднял фонарь.

– Люблю тебя, – прошептал он.

– Любить ты, – ответил Синезуб и умчался прочь, оставив за собой легкую дрожь металлической лестницы.

Дэймон двинулся дальше, считая повороты и ярусы. Главное – осторожность. Он уже поднял тревогу, попытавшись войти в белую, и сейчас ощущал липкий страх. Что, если мациановцы решат обыскать эксплуатационную зону? Что, если он навлек беду на низовиков, на свою мать, на всех станционеров? Столкнувшись нос к носу с часовым без доспехов, он перепугался до полусмерти – но все-таки успел выстрелить раньше солдата. Возможно, убил его. Во всяком случае, хотел. Он надеялся – хотя надежда вызывала тошноту, – что солдат никому не назвал его имени.

Колени еще тряслись, когда он остановился у двери. Впереди, за двумя стенами, находился коридор, и совсем недалеко от выхода – бар Нго.

Он шагнул в узкий шлюз, снял маску и достал проверенную паспортной службой карточку, которую берег на самый крайний случай. Наружный люк открылся сразу, лампочка тревоги не загорелась. Дэймон торопливо прошел по безлюдному коридору и вручную отпер дверь черного хода в бар Нго.

Жена Нго уставилась на него от кухонного стола, затем выскочила в зал. Дэймон отворил дверцу в кладовку, чтобы повесить на крючок противогаз. «Тоже мне конспиратор!» – мысленно обругал он себя и, подойдя к посудной раковине, умылся и прополоскал рот, избавясь от привкуса крови, но не от страха и мерзкого воспоминания.

– Дэймон?

– Джош?

Он бросил усталый взгляд на парадную дверь, снял с вешалки полотенце и вытер лицо.

– Неприятности?

Он прошел мимо Джоша в зал, облокотился о стойку.

– Бутылку, – сказал он бармену.

– Опять ты не через ту дверь… – огорченно прошептал Нго.

– Крайняя необходимость, – ответил Дэймон. Джош, подойдя сбоку, слегка сжал его руку.

– Погоди с выпивкой, – сказал он. – Выйдем, надо поговорить.

Дэймон направился в нишу, выделенную им барменом. Джош шагал по пятам. Они укрылись в углу кабинки от глаз остальных посетителей. Из кухни, куда возвратились супруга и сын Нго, доносилось звяканье посуды и запах бульона – «фирменного» блюда.

– Послушай, – заговорил Джош, когда они сели, – давай прогуляемся через коридор, а? Я поговорил с одним парнем… Думаю, он нам поможет.

Дэймон ожидал чего-либо подобного, и все же ему понадобилось время, чтобы переварить новость.

– С каким еще парнем? Тебя кто-то узнал?

– Не меня. Тебя. Один парень надеется получить от тебя помощь. Я не знаю всего… но он – друг. Здесь есть организация… Большей частью там "К", но и резидентов хватает. Им бы очень пригодились твои знания.

– По-твоему, мы и толпа "К" способны одолеть десантников? Это же авантюра! И почему этот парень обратился к тебе? Почему, Джош? Может, боится, что я кого-нибудь узнаю и раскрою их планы? Не нравится мне это.

– Дэймон, сколько еще у нас времени? Это все-таки шанс, а терять нам нечего. Пойдем со мной. Пожалуйста.

– Похоже, в белой вот-вот будет чистка. Я поднял там тревогу, может быть, даже убил кого-то… Думаю, солдаты уже ищут человека, пользующегося проходами для низовиков.

– Ну, так какой смысл сидеть и раздумывать? Если мы не… – Джош умолк и нервно оглянулся на жену Нго, поставившую перед ними на стол тарелки с бульоном. – Надо смываться. Здесь уже припекает.

Сонные глаза пристально смотрели на них обоих. Потом с обычным своим спокойствием женщина переставила тарелки на другой стол.

– Они вычислят нас, и очень скоро. Дэймон, я тебя прошу…

– И что же предлагает твой знакомый? Захватить центральную?

– Поднять суматоху, прорваться к челноку. Перенести сопротивление на Нижнюю… Для этого достаточно небольшой группы. Дэймон, все зависит от твоего знания проходов и умения обращаться с компом.

– Среди них есть пилот?

– Думаю, найдется.

Дэймон потряс головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Нет.

– Что значит – нет? Ты же сам заводил разговор о челноке, строил планы…

– Нельзя устраивать новое восстание. Погибнет еще больше народу, а проку – ноль.

– Пошли, потолкуем с ними. Пошли. Или ты мне не доверяешь? Дэймон, сколько еще нам играть в прятки? Сам не заметишь, как тебя ухлопают.

Дэймон выпустил воздух из груди.

– Ладно, пойду, – кивнул он. – Боюсь, скоро в зеленой начнется проверка документов. Я поговорю с твоим знакомым. Может быть, сумею предложить лучший выход. Не такой кровавый. Далеко нам идти?

– В «Маскари».

– Через коридор?

– Да. Пошли.

Дэймон встал и, лавируя между столами, двинулся к парадной двери. Когда он проходил мимо стойки, Нго воскликнул:

– Эй, ты!

Дэймон остановился.

– Если ты собираешься устроить бучу, не вздумай возвращаться, понял?

– Понял. – Успокаивать Нго не было времени – Джош дожидался у двери. Выйдя из бара, Дэймон огляделся, пересек коридор и вошел в бар «Маскари», где было гораздо сумрачнее и шумнее, чем у Нго. Из-за столика слева от входа встал мужчина и направился к ним.

– Сюда, – указал он, и, поскольку Джош не вымолвил ни слова, Дэймон проглотил свои протесты. Незнакомец провел их в дальний конец зала, такого темного, что они едва не натыкались на стулья.

Зато в нише за шторами тускло светилась лампочка. Провожатый исчез, как только Дэймон и Джош вошли, а за спинами у них встал другой – молодой, со шрамом на лице. Его Дэймон тоже видел впервые.

– Пришли, – доложил молодой, и занавеси шевельнулись, пропустив еще двоих.

– Крессич, – пробормотал Дэймон. Второго он не знал.

– Вы знакомы с господином Крессичем? – спросил вошедший последним.

– Немного. А вы кто такой?

– Меня зовут Джессад. А вы – господин Константин, не правда ли? Константин-младший?

Всякий раз, когда Дэймона узнавали, он нервничал, а сейчас вдобавок обнаружил, что его обманули. Этот человек знал его и не удивился при встрече. Дэймон бросил на Джоша недоуменный взгляд.

– Дэймон, – сказал Джош, – этот человек – из "К". Давай обговорим детали. Садись.

Встревоженно озираясь, Дэймон сел за маленький столик. Остальные расположились рядом. Снова он посмотрел на Джоша, которому доверял – доверял свою жизнь, не находя ей лучшего применения. Он хорошо изучил этого парня. И теперь видел: Джош лжет. «Значит, должно произойти что-то страшное», – подумал он, лихорадочно ища разгадку.

– Что вы хотите нам предложить? – спросил он, думая только о том, как бы выбраться из «Маскари» самому и вытащить Джоша.

– Когда Джош говорил о своих связях, – раздумчиво произнес Джессад, – я и не подозревал, что он имеет в виду вас. Сказать по правде, на такую удачу я не смел и надеяться.

– В самом деле? – Дэймон поборол соблазн еще раз оглянуться на Джоша. – А на что же вы смели надеяться, господин Джессад из "К"?

– Разве Джош не рассказал?

– Он сказал, что мне следует поговорить с вами.

– Насчет того, как вернуть вам бразды правления?

На лице Дэймона не дрогнул ни один мускул.

– Вы считаете, это возможно?

– У меня есть люди, – вмешался Крессич и сразу поправился: – У Коледи. Можно за пять минут поднять тысячу человек.

– А вам известно, что тогда произойдет? – осведомился Дэймон. – Вы еще не налюбовались трупами в коридорах? Здесь же полно солдат! А что, если нас просто-напросто выкинут в космос?

– Вы знаете, – спокойно парировал Джессад, – что вся станция в их руках и они могут поступить с ней как им заблагорассудится. Кроме вас, здесь некому говорить от лица прежнего Пелла. Лукас… себя исчерпал, он всего лишь читает тексты, подсунутые Мацианом. За каждым его шагом следят охранники. Да, вы правы: трупы в коридорах – это более чем вероятно. Но выбор небогат: либо наш вариант, либо тот, который устраивает Мациана. Если вы объявитесь, он, возможно, уберет Лукаса и станет подсовывать тексты вам… А может, и наоборот, не правда ли? Ведь Лукас послушен и неплохо делает свое дело.

– Вы очень логично рассуждаете, господин Джессад.

«Но при чем тут челнок?» – договорил Дэймон про себя, откидываясь на спинку кресла и оборачиваясь к Джошу, который смущенно потупился, встретив его взгляд. Дэймон снова посмотрел на Джессада.

– Что вы предлагаете?

– Вы нам обеспечиваете проход в центральную. Мы делаем все остальное.

– Ничего не получится, – покачал головой Дэймон. – Снаружи боевые корабли. Из центральной их не остановить. Они нас попросту взорвут. А может, вы на это и рассчитываете?

– Получится, не беспокойтесь. У меня надежные методы.

– Ну, так поделитесь ими со мной. Изложите свой план поконкретнее и дайте мне ночь на размышление.

– Чтобы вы ушли отсюда, зная имена и лица?

– Но вы же знаете мое имя и лицо, – возразил он и заметил слабый блеск в глазах Джессада.

– Доверься ему, – шепнул Джош. – Его план сработает.

Снаружи, перекрывая музыку, вдруг затрещало, секундой позже взлетела занавесь, в нишу спиной вперед ввалился Коледи и распластался на столе. При виде жженой дыры во лбу помощника Крессич с воплем подпрыгнул, Дэймон и Джош бросились к стене, а Джессад рывком сунул руку в карман. В зале гремела музыка и визжали посетители, а у входа в кабинет стояли десантники в доспехах и с оружием на изготовку.

– Ни с места! – скомандовал один из них.

Джессад выхватил пистолет. Раздался выстрел, запахло паленым. Корчась, Джессад рухнул на пол. Дэймон, онемев от ужаса, уставился на солдат и оружие. Джош тоже не шевелился.

Десантник за шиворот втащил в нишу человека, который тотчас съежился под взглядом Дэймона.

– Эти? – грозно спросил офицер.

Нго кивнул. Казалось, он вот-вот лишится чувств.

– Заставили прятать их… Угрожали… мне и моей семье. Мы хотели уйти в белую… Все мы…

– А это кто? – офицер кивком указал на Крессича.

– Не знаю, – сказал Нго. – Я его не знаю. И этих тоже…

– Увести, – приказал офицер. – Обыскать. Трупы тоже.

Все было кончено. В мозгу Дэймона метались сотни мыслей. Выхватить из кармана пистолет? Вырваться и бежать, пока не догонит выстрел?

А как же Джош… и мать… и брат?..

Его грубо повернули лицом к стене, заставили поднять руки и раздвинуть ноги. Рядом то же самое сделали с Джошем и Крессичем. У Дэймона забрали карточки и пистолет, за который могли расстрелять на месте.

Потом офицер внимательно посмотрел ему в лицо.

– Вы Константин?

Дэймон не ответил. От удара в солнечное сплетение он сложился пополам, но в следующее же мгновение бросился на невысокого крепыша, стоявшего к нему ближе всех, опрокинул того на стул, затем повалил на пол. Вспыхнула драка. Он получил сильный удар сапогом в спину, потом еще несколько пинков. Оставив бесчувственного солдата, он поднялся на ноги, придерживаясь за край стола, и едва не погиб – чей-то луч прорезал воздух над его плечом и угодил Крессичу в живот.

От удара прикладом в грудь Дэймон зашатался. Колени мигом обмякли, а после нового удара онемела рука, которой он держался за стол. Дэймон упал, скрючился и больше уже не шевелился, быстро теряя сознание под шквалом ударов.

Наконец двое десантников схватили его за руки и подняли.

– Джош, – произнес он едва слышно. – Джош…

Джоша тоже подняли двое, зажав с боков и встряхивая, словно пытались разбудить. Дэймон ухитрился встать на ноги. Голова пьяно кружилась, по лицу текла кровь с рассеченной макушки. Поднимать Крессича не было смысла – он умирал, истекая кровью.

В зале Дэймон огляделся. Посетители разбежались, исчез и Нго – его отпустили или увели. Остались только мертвецы и несколько солдат.

В коридоре возле бара Нго тоже стояли десантники. Они смотрели, как их товарищи ведут Дэймона и несут Джоша. Дэймона охватило чувство стыда – ведь его арестовали как преступника, – и отвернулся от них.

Он предположил, что их ведут на корабль. Но, войдя в доки, солдаты сразу свернули налево – к бару, превращенному десантниками в свою штаб-квартиру. Гражданские старались избегать этого заведения.

И было отчего. Грохочущая музыка, дым наркотиков и запах перегара встретили Дэймона на пороге. Едва держась на ногах, он позволил подвести себя к внушительному служебному столу – единственной уступке военному порядку в этой похожей на бордель штаб-квартире, где хватало всего, что ценилось на черном рынке. С другой стороны к столу приблизился человек со стаканом в руке, уселся в кресло и хмуро оглядел задержанных.

– Попались тут неподалеку, – сообщил командир подразделения, разгромившего бар «Маскари». – Вот этот – Константин, а этот – униат, представляешь? Правда, у него прочищены мозги, но это было сделано на Пелле.

– Униат? – сержант, неприятно улыбаясь, посмотрел на Джоша. – Любопытно, как такие субчики попадают на Пелл? Наверняка ты можешь об этом рассказать, а, униат?

Джош промолчал.

– Я могу рассказать, – донесся грубый голос от двери, открывшейся с такой силой, что содрогнулись стены. – Этот человек принадлежит «Норвегии».

Музыка не стихла, зато смеха и разговоров как не бывало.

В штаб-квартиру с бесцеремонностью, ошеломившей ее хозяев, вошло несколько десантников с эмблемой «Норвегии». Все они были в доспехах и при оружии, тогда как из остальных мало кто был полностью экипирован для боя.

– «Норвегия», – пробормотал кто-то. – Убирайтесь отсюда, подонки!

– Имя и фамилия! – взревел невысокий коренастый офицер с грубым голосом. – Отвечай…

– Не то ты всех перестреляешь, – насмешливо подхватил солдат.

Коренастый офицер нажал кнопку кома, прикрепленного к его плечу, и что-то сказал. Музыка мгновенно утихла. Затем офицер обернулся к дюжине своих десантников и махнул рукой. Отделение развернулось веером и взяло оружие на изготовку.

Коренастый неторопливо обвел бар взглядом.

– Вы не в том положении, когда можно хамить. Лучше наведите порядок в этом притоне. Если я здесь найду кого-нибудь из наших, шкуру спущу. Есть такие? Не слышу!

– Катись отсюда! – закричали ему. – Это территория «Австралии»!

– Пленных – сюда! – скомандовал коренастый.

Никто не пошевелился. Стволы поднялись, раздались возгласы возмущения и ярости. Сквозь красную пелену Дэймон смотрел, как двое из дюжины подходят к нему и Джошу. Сильная рука ухватила его за правое предплечье, дернула, потащила к двери. Джош тоже шел, не сопротивляясь, – пока они вместе, дергаться ни к чему. Им осталось только держаться друг за друга, все остальное потеряло смысл.

– Увести, – приказал коренастый. Дэймона и Джоша вытолкали наружу и торопливо повели по доку. В баре осталось только двое рядовых десантников с «Норвегии» и офицер.

Другую группу солдат с «Норвегии» пленники увидели не раньше, чем поравнялись с выходом из сквозного коридора.

– Взяты в «Маккарти», штабе «Австралии», – громко объяснил женский голос. – Ди их отобрал. Там нужны наши. Быстро!

Десантники пустились бегом, часть конвоя – вдогонку за ними. Четверо оставшихся повели пленных к воротам в синий док.

У ворот стояли часовые.

– Пропустить! – приказал офицер из конвоя, указывая большим пальцем через плечо. – Там назревает мятеж.

Часовые носили эмблему «Австралии». Они неохотно открыли аварийный шлюз.

За следующей дверью лежал синий док, где рядом с «Индией», «Австралией» и «Европой» стояла «Норвегия». У Дэймона кружилась голова, уже давала о себе знать боль от ушибов. В синем доке обитали одни военные, даже на погрузке трудились солдаты в робах.

Перед пленниками и конвоирами открылся люк «пуповины», соединяющей «Норвегию» с доком. В прохладе воздушного шлюза их встретили десантники с эмблемой «Норвегии».

– Толли! – удивился один из них и добавил, ухмыляясь: – С возвращением, Толли!

И тут Джош вырвался и бросился назад. Поймали его только в середине «пуповины».

4. ПЕЛЛ: «НОРВЕГИЯ»; СИНИЙ ДОК; 8.1.53; 19:30

Сигни оторвала взгляд от клавиатуры и убавила громкость кома, передававшего доклады из доков, от ее патрулей. С недоброй усмешкой она отметила про себя, что Толли изрядно поистрепался. Небрит, нечесан, весь в крови. Вдобавок – синяк на подбородке.

– Пришел повидаться со мной? – язвительно спросила она. – Вот уж не надеялась, что тебе захочется назад.

– Здесь Дэймон Константин… Ваши солдаты затащили его на борт. Думаю, вам надо с ним поговорить.

Эти слова озадачили ее.

– Хочешь и его втянуть?

– Он ни при чем… Мы были вместе. Помогите ему выпутаться.

Она откинулась на спинку дивана и с любопытством посмотрела на Джоша.

– Что ж, по крайней мере, ты говоришь прямо, – сказала она. – Раньше я за тобой этого не замечала.

Он не нашел что сказать.

– Константины разделались с твоей памятью, – задумчиво произнесла она, – и нашли себе преданного друга. Странно, не правда ли?

– Помогите ему, прошу вас!

– Из каких соображений?

– Из соображений здравого смысла. Он вам может быть полезен. А там его убьют.

Сигни рассматривала Джоша, прищурив глаза.

– А ведь ты рад, что вернулся, правда?

Замерцала лампочка на пульте – ком счел вызов неотложным. Сигни прибавила громкость и нажала кнопку.

– Драка, – услышала она, – в «Маккарти»!

– Ди выбрался оттуда? – спросила Сигни. – Дайте мне Ди.

– Занят, – последовал ответ.

Сигни махнула рукой конвоирам, чтобы увели Толли. Загорелась другая лампочка.

– Мэллори! – воскликнул Толли, когда его потащили к двери.

– Вас вызывает «Европа», – сообщил ком. – На связи капитан Мациан.

Она переключилась на канал «Европы». Толли увели, чтобы запереть в каком-нибудь надежном месте.

– «Европа», Мэллори на связи.

– Что там у вас происходит?!

– Беспорядки в доке, сэр. Извините, сэр – Янц просит указаний.

Она снова переключилась и тотчас услышала крик по другому каналу:

– Он упал! Капитан, его застрелили!

Сигни сжала и занесла над пультом кулак.

– Вынести его! Вынести! С кем я говорю? Офицер?!

– Это Утхап, – ответил женский голос. – В Ди стрелял десантник с «Австралии».

Сигни нажала другую кнопку.

– Эджера мне. Быстро!

– Мы на выходе, – доложила Утхап. – Ди с нами.

– Это Эджер, – услышала Сигни. – Мэллори, убери своих собак.

– Убери своих, Эджер, не то я всех перестреляю без предупреждения! Они убили Ди Янца!

– Я разберусь. – Эджер отключился.

ТРЕВОГА – заполыхало в коридорах «Норвегии»; надрывались сирены. В рубке ожили пульты и экраны – корабль переходил в режим боевой готовности.

– Мы подходим, – сказал ком голосом Утхап. – Капитан, он с нами.

– Донесите его, Утхап! Донесите!

– Капитан, я спущусь. – Графф собрался выйти в док.

Сигни принялась нажимать кнопки, разыскивая Утхап и ее людей видеокамерами и ругая нерасторопных техов. Наконец на экране показалась группа десантников, и несли они не одного. Товарищи с «Норвегии» бросились им навстречу, оцепили «пуповины».

– Меда на связь, – скомандовала Сигни.

– Мед готов.

Сигни следила за знакомой фигурой, приближающейся к группе Утхап. Графф знал свое дело. Она перевела дух.

– «Европа» все еще на связи, – сообщил ком. Сигни подключилась к каналу флагмана.

– Капитан Мэллори, как прикажете все это понимать?

– Сэр, я сама еще не знаю, в чем дело. Разберусь, как только мои солдаты поднимутся на борт.

– Вы отбили пленных у «Австралии». С какой целью?

– Сэр, один из этих пленных – Дэймон Константин. С вашего позволения, я свяжусь с вами, как только получу объяснения Ди Янца.

– Мэллори!

– Сэр?

– У Эджера двое убитых. Жду рапорта.

– Есть, сэр. Как только выясню, что произошло, отправлю вам рапорт. А сейчас, сэр, я пошлю десантников в зеленый док. Пока штатские не осложнили ситуацию, сэр.

– Предоставьте это «Индии», она уже взялась за дело. Выведите своих людей, Мэллори. Освободите доки. Всех на борт. Я жду вас у себя, слышите?

– Да, сэр. С рапортом. Прошу прощения, сэр.

Лампочка флагманского канала погасла. Ударив кулаком по консоли, Сигни встала и направилась в хирургический отсек, расположенный на полпути между главным лифтом и носом.

Раны оказались не такими уж опасными. Благодаря стараниям врача у майора Янца держался ровный пульс, да и по облику Ди не было заметно, что он собирается на тот свет. Случайное попадание в стык доспехов: проникающее ранение в грудь, несколько ожогов, серьезная потеря крови – ничего, выкарабкается, на памяти Сигни бывало и похуже.

Она отошла к двери, где стояла Утхап, с головы до ног забрызганная кровью.

– Убирайтесь отсюда, неряхи, – Сигни вытолкала в коридор Утхап и ее десантников. – Здесь должно быть стерильно. Кто выстрелил первым?

– Какая-то шлюха с «Австралии». Пьяная.

– Капитан, – напомнила Сигни.

– Капитан, – негромко повторила Утхап.

– Ты ранена?

– Ожоги, капитан. Ничего, терпимо. С вашего разрешения, я пройду осмотр, когда врач закончит с Янцем и остальными.

– Я разве не приказывала вам держаться подальше от этого логова?

– Капитан, мы услышали по кому, что они захватили Константина и Толли. В «Маккарти» все перепились, как купцы после высадки, а за старшего у них – сержант. Когда мы с майором вошли, они велели нам убираться.

– Достаточно, – буркнула Сигни. – Жду подробного рапорта, десантник Утхап. И не волнуйся, я вас не дам в обиду. Вот если бы вы уступили Эджеровым подонкам, я бы с вас шкуру спустила. – Она пошла по коридору, бросив солдатам на ходу: – Все в порядке, Ди не разорван на куски. Не мешайте медам, и вообще убирайтесь отсюда. По каютам, живо! Я поговорю с Эджером… но если кто-нибудь из вас сунется в док, – своей рукой пристрелю, честное слово. По местам!

Десантники кинулись к лифту.

Сигни вернулась в рубку, обвела взглядом офицеров, занявших боевые посты. Графф, изрядно выпачканный кровью, уже был здесь.

– Почистись, – приказала ему Сигни. – Вспомни, где находишься. Марио, спускайся в кубрик, допроси Утхап и все ее отделение. Мне нужны фамилии и личные номера тех «австралийцев». И еще – рапорт, составленный по всей форме. Сейчас же.

– Есть, капитан. – Марио козырнул и поспешил отбыть. Сигни снова окинула рубку взглядом, на сей раз таким грозным, что вахтенные склонили головы над пультами. Графф вышел чиститься.

Сигни ходила взад-вперед по рубке, пока не спохватилась, что ей предстоит идти на борт «Европы». На ее мундире остались кровавые пятна, но она решила не переодеваться.