Текст книги "Марго Мертц все уладит"

11. Дженджи Хопп

Пахло блинчиками. Значит, папа в хорошем настроении. Может, наконец расплатился с долгами или увидел на весах желаемую цифру? Но нет, причина оказалась гораздо банальнее.

– Сегодня приедут новые кроссовки! – радостно воскликнул папа, когда я налила себе кофе.

Стоит пояснить: речь не о крутых кедах из рекламы по телевизору. Папа говорил о классической модели «Рибок», которую покупает из года в год, в одном и том же цвете и размере с самой молодости.

– Мой блинчик хочет сладкого? – осведомился он.

– Это еще почему я блинчик?

– Не знаю. Ты… такая румяная и… мягкая?

– Ну-ну.

Я нарочито закатила глаза к потолку и принялась за еду.

– Пока не забыла, – сказала мама, усаживаясь рядом за стол. – В пятницу день рождения у дяди Ричарда. Семейные посиделки пройдут у него.

– Прости, мама. В пятницу никак.

– Марго! – произнесла она строгим голосом, мол, не смей перечить.

– Мама! – ответила я, в точности копируя ее интонации.

– Я знаю, у тебя непростые отношения с дядей Ричардом, но…

– Ты про то, что он сломал мне жизнь?

– Он неплохой человек, Марго. Просто немного… не от мира сего.

«Не от мира сего» – это эвфемизм для «бестолочь» и «неудачник». Мама по жизни очень деликатный человек.

– Угу.

– Он не идеален, но он наш родственник и старается исправить былые ошибки. Так что заслуживает второго шанса.

Господи. Какого еще шанса? У нас больше не осталось сбережений, чтобы он мог спустить их на ветер.

– Мама, прости, не получится. У меня… дела.

– Не выдумывай!

Мама была права. Прозвучало не очень убедительно. Но я не могла с ними пойти.

– Я не выдумываю, у меня планы. Серьезно.

Мама скрестила на груди руки. Судя по всему, легкое раздражение грозило перерасти в настоящую бурю. Надо срочно придумать достойное и веское оправдание.

Запаниковав, я выболтала правду:

– У меня свидание.

Мама опустила руки и расплылась в счастливой улыбке. С таким лицом обычно она встречала новости о семидесятипроцентных скидках по телевизору. Наконец-то ее странная дочь-предпринимательница идет на свидание!

– Ясно. Отлично. Свидание, значит…

Она с трудом сдерживала смешок. Мама совершенно не умела скрывать эмоции.

– Свидание… – восторженно повторил папа.

– Мама. Папа! – произнесла я строго, в том же духе, что и они, когда меня отчитывали.

– И как зовут твоего друга?

– Или подругу? – уточнил папа. – Это же не Сэмми, верно?

– Хватит! – огрызнулась я, не в силах смотреть, как они сияют от радости. – Тема закрыта!

– Хорошо. Можешь не идти к дяде Ричарду, – сказал папа с глупым выражением лица, которое обычно берег для жареного стейка по телевизору.

Пока все не закончится, дома меня ждет настоящий кошмар. Я запихнула в рот блинчик. Оставшаяся часть ужина прошла в полной тишине.

Мы с Эйвери не договаривались, чем займемся в пятницу вечером. Хорошо бы избежать лишней романтики, чтобы не сближаться больше необходимого. Эйвери написал первым:

ЭЙВЕРИ: Как тебе такой вариант: ДПБ устраивает вечеринку с бесплатной пиццей. Можно заехать к ним, а потом погулять вместе?

МАРГО: Ага. Пойдет.

Ур-ра! Наши отношения уже приносят дивиденды. ДПБ расшифровывается как «Дети против бездомных». (Маленький совет. Не стоит выбирать название, которое сокращается до «ДПБ»[47]47
  Иначе у вас получится «Детская психиатрическая больница».


[Закрыть].) Эйвери был членом общества с девятого класса. Их работа заключалась в том, чтобы раздавать бесплатные обеды в столовой или организовывать сбор средств для местного приюта животных. Короче, работать на общественное благо. Мне был нужен их новый президент, Дженджи Хопп, она же – подозреваемая номер три.

Дженджи вступила в общество в январе и с тех пор пыталась повысить его авторитет, устраивая всяческие вечеринки. Она быстро вытеснила с президентского поста Кару Майклз, заняла ее место и в новой роли развернулась на полную катушку. Родители оплатили ей вечеринку, где любой присутствующий мог проголосовать за будущую миссию ДПБ. (Приятно, наверное, когда можно подкупить избирателей с помощью пиццы.) Видимо, Дженджи что-то задумала. Вряд ли она действует из благих намерений. Дженджи по натуре отнюдь не филантроп.

Мне нужно подобраться к ее компьютеру, и в пятницу будет самый удачный момент. Спасибо, Эйвери! Я написала ему в ответ, и мы договорились встретиться в зале Истман-парка в шесть тридцать вечера. Эйвери предложил меня подвезти, но я отказалась, заявив, что предпочитаю ехать на автобусе, поскольку там можно «пообщаться с разными людьми и таким образом увидеть человечество во всей его красе». Я старалась держать дистанцию. Лучше развивать наши отношения неспешно, чтобы сойтись со всеми людьми из списка прежде, чем игра зайдет слишком далеко. Не хотелось с ним целоваться – вдруг меня стошнит. (У меня непростые отношения с мальчиками, но, наверное, когда тебя тошнит от поцелуев, это немного отталкивает[48]48
  Не верите – спросите у парня, с которым я встречалась в пятом классе, Дэвид Руттура. Дэйви, прости!


[Закрыть].)

Эйвери устроил мне сюрприз – он поджидал меня на автобусной остановке. Многие девчонки, наверное, сочли бы его романтиком, а вот я покрепче сжала в кармане ключи.

– Чего приперся? Это тебе не «Тесла». Здесь толпы людей. И из кондиционера воняет потом! – заявила я, когда он сел рядом на скамейку.

– Это уже обидно… – насмешливо протянул Эйвери. – Мертц, признайся, ты ведь не часто ходишь на свидания?

Нет. Не часто.

– Прости. Это очень мило с твоей стороны – приехать на автобусе, чтобы меня встретить.

– Не просто на автобусе, а с двумя пересадками. Поэтому…

Итак, мой план рухнул. Мало того что я заставила Эйвери терпеть неудобства, так еще и проведу с ним гораздо больше времени, чем если бы мы сразу поехали на машине. К счастью, автобус в час пик был переполнен, и мы сели в разных концах. Точнее, я села, а Эйвери постоянно уступал место: то беременной женщине, то старушке, то парням своего возраста, которые вполне могли бы постоять… Господи, он что, и впрямь такой воспитанный? Это же зашкал!

В конце концов я тоже уступила место (пристыдил-таки) и последние десять кварталов провисела на поручне, стараясь не слишком вжиматься в Эйвери на поворотах. Хотя его это, кажется, не смущало.

– Итак… чем займемся потом? – спросил Эйвери сквозь толпу.

Я мысленно прокрутила в голове возможные варианты и сочла, что наименее ужасным будут посиделки в кафе.

– Хочу пирог, – решительно сказала я.

– Отлично.

Эйвери кивнул, поймав меня на лету, когда я опять в него врезалась, и перечислил семь заведений, где подавали вкусный пирог, причем три из них были вполне приличными.

* * *

Когда мы приехали, Дженджи с ноутбуком сидела у входной двери. Она отмечала прибывших и раздавала им буклеты. Миниатюрная, светлокожая, с прямыми черными волосами и в строгом пиджаке, она выглядела точь-в-точь как тридцатилетняя аптекарша. Дженджи не отходила от места, значит, придется чем-то ее отвлечь, чтобы получить доступ к компьютеру. Я захватила флешку. Если смогу ее воткнуть, то за десять минут скопирую с жесткого диска все, что требуется.

– Господи! Как хорошо, что вы приехали! Мы уже не справляемся, – воскликнула Дженджи. Она отвлеклась от ноутбука, чтобы лично нас поприветствовать. – Поможете с пиццей? Надо вынести пустые коробки.

Со столов никто не убирал, поэтому, естественно, они были завалены мусором.

– Конечно, – ответил за нас обоих Эйвери. Видимо, на мне висел бейджик «уборщица».

– Как я рада, что вы здесь. Вы оба! – с вымученной улыбкой сказала Дженджи.

Она выглядела какой-то странной. Та Дженджи, которую я знала, была язвительной и резкой на язык, с мертвыми глазами, как у Билли Айлиш.[49]49
  Билли Айлиш – американская певица. По ее словам, страдает от синдрома Туретта, депрессии и не раз думала о самоубийстве. (Прим. перев.)


[Закрыть] А эта – восторженная и заискивающая. Странно…

– Марго, до чего здорово, что ты пришла. Можешь оставить мне свои контакты, вдруг соберешься на другие мероприятия ДПБ? – спросила Дженджи, протягивая лист регистрации.

– Чтобы ты наделала скриншотов всех моих переписок? Нет уж, спасибо! – ответила я, выразительно, как Джон Мулани,[50]50
  Джон Мулани – американский стендап-комик, актер, писатель. (Прим. перев.)


[Закрыть] подчеркнув конец фразы, будто это моя коронная «фишка».

Разговоры вмиг стихли. Такое ощущение, будто я скрежетнула ногтями по стеклу. Все поблизости, включая Эйвери, испуганно замерли.

Пытаясь сгладить неловкость, я забормотала:

– Я это… типа… не хочу, чтобы меня шантажировали.

Молодец. Еще глубже загнала себя в яму.

Дженджи кивнула, закусив губу так сильно, что чуть не проделала в ней дырку под новый пирсинг. Глаза у нее заблестели.

– Хорошо. Хотя бы почту оставь, я включу тебя в список рассылки. Думаю, тебе… это ничем не грозит. – Она глубоко вдохнула и обратилась к Эйвери: – Ладно. Давай займемся пиццей. И не забудьте проголосовать!

Эйвери посмотрел на меня с таким видом, будто я придушила котенка.

– Эй, ты что, совсем не умеешь выбирать выражения?

Надо успокоить его. Я не знала как. К счастью, Эйвери сам замял ситуацию:

– Ладно, я пока займусь делом. Приходи помочь, когда проголосуешь.

Я впервые заметила у себя в руке бюллетень. На нем было написано: «Какие пункты, на ваш взгляд, стоит включить в программу «Детей против бездомных»? а) защиту животных, пострадавших от рук человека; б) глобальное потепление; в) контроль над оружием». Какое отношение все это имеет к бездомным? Что происходит? С самим клубом и с Дженджи в частности?

Я пошла вслед за Эйвери и помогла ему собрать коробки.

– Это ведь Дженджи, да? Дженджи Хопп? Та самая, из-за которой всю футбольную команду дисквалифицировали с соревнований штата из-за переписки в группе, в которой она даже не состояла?

– Да. Но, Марго, она этим уже не занимается. Я правда думаю, что она…

– Она что? – уточнила я, не понимая, отчего он вдруг ее защищает.

– Что она исправилась. Как думаешь, зачем она вступила в наше общество?

– У нее явно какие-то корыстные интересы. Она же выгнала Кару Майклз с президентского поста.

– Нет, – смущенно ответил Эйвери. – Кару выгнали общим решением, потому что она не ходила на собрания. Дженджи пытается повысить престиж общества. Из нее получился хороший президент.

Эйвери, убрав коробки, наконец сделал перерыв и отрезал себе кусочек пиццы. В какой-то момент он сказал:

– Знаешь, люди порой меняются…

Я кивнула, будто и впрямь задумалась над его словами. Я знала, что так не бывает. Только богатый и популярный мальчик вроде Эйвери способен считать, что люди по своей природе неплохие и могут встать на путь исправления. Я же видела, что они творят в Сети, когда думают, будто им ничего не грозит. Я могла с уверенностью сказать, что если люди и меняются, то отнюдь не к лучшему.

Оставшуюся часть вечера я не поднимала головы и воздерживалась от ядовитых комментариев: и в адрес Дженджи, и в чей-либо другой. Я помогала накладывать пиццу, вытирала пролитый сок, старалась быть полезной. И все это я делала, не спуская глаз с ноутбука Дженджи, куда та вносила результаты голосования. Дженджи ни на миг не выпускала его из рук. Пару раз она перехватила мой взгляд и еще крепче вцеплялась в гаджет. Практически с ним срасталась.

Когда люди начали расходиться, я отошла в сторонку вытереть столы каких-то несчастных девятиклассников, слишком стеснительных, чтобы со мною заговорить. На телефон пришло сообщение от миссис Блай, и я отправилась в туалет, чтобы ответить.

БЛАЙ: Какие новости? Фотография по-прежнему на месте. Боюсь, ее перешлют Тоби.

МАРГО: Простите, мы еще не открыли доступ к его телефону. Надеюсь, скоро взломаем. Надо убедиться, что мы нашли все копии, прежде чем их удалять.

БЛАЙ: Но фотография так и висит в ленте! Ее могут увидеть!

Нельзя, чтобы меня хватился Эйвери. Но в первую очередь надо успокоить миссис Блай. Я уже объясняла ей в длинном письме, что у Джоша Фрэнджа всего десять подписчиков в Инстаграме и мы завалили его аккаунт горой фальшивых страниц и ложных адресов на тот случай, если кто-то будет целенаправленно его искать[51]51
  Я нашла одного фокусника по имени Джош Фрэндж. Он жил где-то в Аризоне и не пользовался особым успехом, но моими стараниями, благодаря непрошенной рекламе и раскрученным тегам, стал самым популярным Джошем Фрэнджем в Сети.


[Закрыть]. Фотографию нельзя увидеть случайно. Миссис Блай ничего не грозит, пока я охочусь за оригиналом. Но она письмо явно не читала. Я собиралась переслать его заново, как вдруг услышала…

– Тебя кто-то нанял, да?

Я подняла голову и увидела в зеркале Дженджи. Напуганную, с разинутыми глазами. Она сжимала рюкзак так, будто это чучело медведя.

– Что значит «нанял»?

– Амелия Лопез мне про тебя рассказывала. Она говорила, ты вроде хакера. Что ты посадила в тюрьму отца Крейга Лейтона.

Амелия, что за бредовые сплетни? Отца Крейга Лейтона посадили за вождение в пьяном виде, потому что он попался третий раз подряд. Я совершенно ни при чем!

Дженджи выглядела до смерти напуганной.

– Не люблю говорить о работе, – буркнула я.

– Да, я в курсе. Кто тебя нанял?

– Дженджи, я правда не знаю, о чем ты. Никто меня не нанимал.

Не успела я договорить, как она сунула мне в руки рюкзак.

– Я больше не делаю скриншоты. И не шантажирую людей, и вообще ничем таким не занимаюсь, – выпалила она. – Вот тебе мой компьютер и телефон. Валяй. Взламывай.

Я осторожно взяла рюкзак фирмы «Лулулемон»[52]52
  Вы знали, что они шьют рюкзаки? Так вот, шьют! (Для очень богатых людей.)


[Закрыть].

– Дженджи, у тебя неприятности?

– Нет. Просто… выдался плохой год.

Я хотела сказать, что у людей, которых она шантажировала, он тоже выдался не очень. Но решила в кои-то веки проявить самообладание.

– Я знаю, что обо мне думают люди. Да, я натворила в прошлом дел. Но… я правда пытаюсь исправиться.

– Поэтому и вступила в ДПБ?

Она кивнула.

– Хорошо. Вижу, ты пытаешься его раскрутить, добавить глобальное потепление, и щенков, и…

Чувствуя мой сарказм, Дженджи выпалила:

– Слушай, я не знаю, чем еще мне заняться, ясно тебе?

Она расплакалась. Впрочем, густая подводка вокруг глаз, несмотря на хлынувшие слезы, не пострадала.

– Я думала, что если займусь полезным делом, то люди забудут те гадости, которые я натворила. Не знаю, так ли это, но… я пытаюсь.

Я кивнула. Звучало вполне искренне.

Дженджи извинилась и вернулась в зал, чтобы проверить, как идет уборка. Было подозрение, что она уйдет последней.

Что ж, это было неожиданно. Прежде такого не случалось – чтобы подозреваемые сами отдавали мне технику. Странно…

Захотелось поскорей уйти домой. Отчасти это желание было оправдано: надо глянуть в ноутбук Дженджи. Видимо, придется вычеркнуть ее из списка… А еще – неужели мне стыдно за свое поведение? Глупо. Дженджи по натуре – настоящая гадина. По сравнению с ее выходками мои язвительные реплики – не более чем детский лепет. И все же… Было немного тошно оттого, что я ее обидела.

Поэтому я отправила Эйвери сообщение, будто мне нездоровится, и тихонько выскользнула на улицу. Он ответил сразу же:

ЭЙВЕРИ: Тебя подвезти?

МАРГО: Нет, не стоит.

Я села в двадцать второй автобус, когда пришло новое сообщение.

ЭЙВЕРИ: Жаль. Я уже настроился на пирог.

Точно. Пирог! Своим уходом по-английски я обидела Эйвери и испортила нам свидание. Черт! Теперь ясно, почему у меня никогда не было парня.

Я отправила пару сообщений с извинениями, заверяя, будто мне и впрямь нехорошо. Добавила несколько подробностей о работе пищеварительного тракта. Эйвери ответил мемом с собакой, пожимающей плечами. Наверное, тем самым хотел сказать, что не держит на меня зла? Ведь так? Не хотелось бы расстаться с Эйвери прежде, чем я доберусь до Гарольда и Дэнни. Может, на следующем свидании нам повезет… если оно вообще будет.

Я вернулась домой и включила ноутбук с телефоном Дженджи. Все подтвердилось. Чисто. Жесткий диск был практически пуст, если не считать домашней работы, информационных бюллетеней для ДПБ и кучки электронных писем. А еще, кажется, я нашла ее дневник, больше походивший на задание от психотерапевта. Он был очень сумбурным и личным: записи, заметки и стихи. Еще обнаружился файл под названием «Тур с извинениями», где был список из двадцати семи имен. Десять уже вычеркнуто – видимо, перед ними она успешно извинилась. Под списком цитата: «Извинись сегодня. Потому что завтра будет поздно». Такое ощущение, что переписано с какой-то открытки.

И что это значит? Что Дженджи собирается у всех этих людей просить прощения? Я бы на ее месте не справилась. Хотя, учитывая, сколько она сломала жизней…

Судя по записям в дневнике, Дженджи на свое шестнадцатилетие закатила грандиозную вечеринку, но к ней никто не пришел. Тревожный звоночек! Без друзей жить очень плохо. Ей надоело быть стервой. Поэтому она решила измениться. Прочитав еще несколько записей, я закрыла дневник. Он был слишком личным, я не хотела совать нос в чужие дела. Изменилась она или нет, знает только Дженджи. Лично я уверена, что свою натуру не переломить, как ни старайся. Но она хотя бы пыталась. Эйвери оказался прав.

Странно.

Я отправила сообщение в группу «Ярость».

МАРГО: Список подозреваемых сократился на треть. РАЗВЯЗКА БЛИЗКА.

Мне ответили каскадом невнятных смайликов и одним связным постом от Хоффман.

ХОФФМАН: Скажи, если надо помочь. Я готова на кражу со взломом. И непредумышленное убийство. Главное, избавиться от улик!

Серьезный подход. Но кража нам не требуется – подозреваемая сама отдала компьютер.

Я выключила ноутбук Дженджи и вычеркнула ее имя из списка.

13 марта, 00:31

МАРГО: Сегодня вечером ела пиццу с оливками. Помнишь, я говорила, что оливки – страшная гадость и я в жизни в рот их не возьму? Так вот, мне случайно попался кусочек. Нечаянно. Знаешь, они вполне ничего.

12. Бей с размаху

В семь утра меня разбудил шквал сообщений.

БЛАЙ: Хотела узнать, есть ли новости.

БЛАЙ: Получила твое письмо, решила спросить, нельзя ли убрать фотографию из Инстаграма?

БЛАЙ: Лучше ее убрать, даже если остались копии.

БЛАЙ: Ты читаешь мои сообщения?

БЛАЙ: Пожалуйста, ответь.

БЛАЙ: Пожалуйста, ответь.

Мать моя женщина! Мы через это уже проходили! Сколько раз надо объяснить, что фотографию в ленте трогать нельзя? Если ее удалить, Фрэндж поймет, что его взломали, и обновит защиту. Тогда мы в жизни не доберемся до оригиналов!

МАРГО: Это самый надежный способ! Давайте встретимся, я расскажу детали.

Я отправила сообщение и перекатилась на другой бок: может, получится снова уснуть. Однако в голове было неспокойно. Надо написать эссе по обществознанию, позвонить Блай и вытерпеть ее нытье, прочитать тридцать семь пропущенных сообщений в Ватсапе…

Чат меня особенно утомлял. Девчонкам не спалось. Я села в кровати и принялась листать сообщения. На сайт добавили Еву Брансуик и Кейшу Хилл. Обе бились в истерике, а остальные им сочувствовали, присылая разные гифки и смайлики. Мне тоже, наверное, стоит написать.

МАРГО: Почти у цели. Знаю, сайт давно пора закрыть. Но поверьте: чтобы уничтожить его раз и навсегда, надо выяснить, кто за ним стоит. Потом я его взломаю, и о фотографиях все забудут.

Немного вникнув в психологию клиентов, я отправила гифку, где Лора Дерн[53]53
  Лора Дерн – американская актриса, известная своим многолетним сотрудничеством с режиссером Дэвидом Линчем. (Прим. перев.)


[Закрыть] бьет в лицо обидчика.

Я заметила, что Шеннон редко пишет в группе. Обычно я старалась каждую неделю отчитываться перед клиентами о проделанной работе в расчете на то, что, будучи в курсе событий, они не станут донимать меня вопросами (как миссис Блай, например). Однако работать с Шеннон было одно удовольствие. На каждое мое письмо она отзывалась радостными сообщениями: дескать, «Большое спасибо за новости!» или «Молодец!». Столь радужный настрой удивлял – Шеннон, как никто, нуждалась в поддержке. Видимо, она из тех людей, которые всегда улыбаются и пишут гору восклицательных знаков, демонстрируя свой оптимизм.

Я отчиталась перед Шеннон, набросала письмо для миссис Блай и решила прогуляться. Можно было бы, конечно, сесть за эссе, но не в такую рань. Мистер Тэмз любил, чтобы наши сочинения представляли собой подробный пересказ учебника. Он был старомодным и педантичным, а я в семь ноль пять утра пребывала не в лучшем расположении духа, чтобы писать работы в его стиле.

Я набрала сообщение Сэмми:

МАРГО: Кофе не хочешь? Надо прогуляться.

СЭММИ: конечно. буду через двадцать минут

МАРГО: Отлично! Только умоляю: не в Старбаксе на Джефферсон-роуд!

Сэмми всегда предлагал «Старбакс» в унылом торговом центре на Джефферсон-роуд. Он знал, что я терпеть не могу тамошний кофе. Что за идиотизм – ходить лишних полкилометра, когда есть кофейня рядом с «Тринити-тауэрс»? Однако он утверждал, что «на Дженнифер-роуд особая атмосфера» (и скорее всего радостно потирал руки, чтобы лишний раз меня позлить).

СЭММИ: там круто!

МАРГО: Сэмми! Нет.

СЭММИ: там нечто особенное

МАРГО: Ничего подобного! Обычное место.

Если бы я молчала и делала вид, будто мне без разницы, странная игра давно бы закончилась и мы ходили куда-нибудь еще. В более приличное место. Туда, где готовят вкусный кофе.

Как бы там ни было, через несколько минут Сэмми ответил:

СЭММИ: ха ха. увидимся в старбаксе на джефферсон. я угощаю

Иногда он меня бесит!

Нам пришлось сесть во дворике, потому что внутри, разумеется, мест не осталось. Сэмми, невзирая на погоду, заказал кофе со льдом. (Он всегда пил исключительно кофе со льдом.) Я взяла банан, потому что даже в «Старбаксе» не сумеют его испортить.

– Замерз? – ухмыльнулась я.

– Ничего подобного, – сказал Сэмми, затягивая туже воротник толстовки.

– Ну и мучайся мне на радость. Я вот холода не боюсь, потому что уродилась в суровых женщин-первопроходцев.

– Ага, конечно!

Со своего места я видела часть торгового центра, примыкающую к кофейне: магазин косметики, павильон с вейпами и секонд-хенд с полупустыми витринами. В дверях «Старбакса» топталась женщина, пытавшаяся удержать чашку горячего кофе и коляску. Я хотела встать и помочь ей, но тут подоспел новый посетитель. Он терпеливо дождался, пока женщина выкатит коляску, повернулся боком, и я разглядела его лицо. Крис Хайнц.

Это было неожиданно – встретить Криса за пределами школы. Там я знала маршрут его передвижений и старалась лишний раз не пересекаться. Но столкнуться с ним в реальном мире, внезапно, без предупреждения… Меня затошнило и накрыло злостью.

Крис вошел и заказал двойной мокко со взбитыми сливками[54]54
  Такие напитки заказывают одни пятиклассники.


[Закрыть]. Уже собирался уходить, но тут заметил нас. Шагнул ближе, открыл рот, будто решив поздороваться, но потом опомнился, развернулся и вышел.

– Странно.

– А? – спросил Сэмми, уткнувшийся в компьютер.

– Этот придурок, Крис Хайнц, как будто хотел подойти.

– Угу.

– Сэмми, ты чем вообще занят? Опять играешь в свою пакость про тентакли?

– Нет, со «Сквигл» я давно завязал. – Сэмми повернул ко мне компьютер, показывая экран. – Это «Гримлекс». Инди-игра из Южной Кореи. Ты играешь за ребенка, которого зовут Гримлекс. Ходишь везде, ищешь среди взрослых всяких извращенцев или алиментщиков в бегах. Первых надо убивать, про вторых сообщать в полицию. Игра еще тестируется, но обещает стать очень крутой.

Судя по описанию, игра сомнительная, если не сказать больше. Но, увы, другие ему неинтересны. Представляете, чем Сэмми занимался бы целыми днями, если бы я не подкидывала ему работу?

Решив не отвлекать его разговорами, я открыла Инстаграм Эйвери. Тот недавно загрузил новую фотографию: стопку коробок из-под пиццы с надписью «Углеводы ради хорошего дела».

Креативно…

До этого был пост с автомойки, подписанный «Братаны со шлангом». Интересно, на что он намекал?

Еще в аккаунте было несколько красивых фотографий с роскошной женщиной: то ли его матерью, то ли ярой фанаткой Керри Вашингтон. И со светлокожим мужчиной, который словно сошел со страниц каталога одежды. Видимо, отцом. Иногда все трое появлялись вместе. В походе! За настольной игрой! На пляже! Они весело проводили время.

В сторис была фотка с Клэр Джубелл, которая держала острый на вид перец. Подпись гласила:

«@clairejuby заставляет его съесть, так что… молитесь». Затем было короткое видео, где Эйвери жует и плачет.

Черт. Неужели я все испортила? Эйвери после вчерашней моей выходки опять встречается с Клэр? Она из его бывших, на мой взгляд, самая красивая. Они продержались вместе рекордный (для Эйвери) срок – три месяца. Может, у него остались к ней чувства?

Живот скрутило. Эйвери мне еще нужен, чтобы добраться до Дэнни и Гарольда.

Я решила написать ему, но что бы ни печатала, выходило слишком прямолинейно. С сорок пятой попытки я все-таки выдала лучшую версию:

МАРГО: Как вчера доехал на автобусе?

…Тут пришло сообщение в директ.

ЭЙВЕРИ: Прошлый вечер не задался. Может, попробуем еще раз?

ЭЙВЕРИ: Как насчет партии в мини-гольф?

Отлично! Видимо, за Клэр можно не переживать. Он снова зовет меня на свидание. Это же здорово! Правда? Не в том смысле, что придется тратить выходной на подростковые гулянки… В этом ничего хорошего нет. Здорово в том смысле, что я на шаг подберусь к Дэнни и Гарольду – вот что хорошо.

МАРГО: О да! Предупреждаю сразу: я профи.

В гольфе я не сильна: ни в обычном, ни в мини-версии. Однако это не мешает мне нести полную чушь. По опыту знаю, что, если собираешься молоть языком, начинать надо заранее.

Эйвери немедленно отозвался:

ЭЙВЕРИ: Отлично. Но я тебя размажу. В гольфе я практически Леброн Джеймс.

Про Леброна Джеймса[55]55
  Он основал частную школу в Акроне, это где-то в Огайо! Ах да, еще он баскетболист.


[Закрыть] я слышала, но все равно написала в ответ:

МАРГО: Кто?

ЭЙВЕРИ: Ясно. Пусть будет Майкл Джордан.

МАРГО:???

ЭЙВЕРИ: ТОГДА ТАЙГЕР ВУДС

МАРГО: Он же ненастоящий.

В этот момент в нашу веселую перепалку вмешался Сэмми.

– Ладно. Признаюсь. Мне холодно и скучно. Я пошел домой, – сказал он, захлопывая ноутбук. – Вечером придешь?

О да. Лучше бы я провела время с Сэмми. Мы посмотрели бы какой-нибудь ужастик, его мама приготовила нам вкусняшки. Ее мангу[56]56
  Мангу – пюре из платана, зеленых бананов, на вкус напоминающих картофель. Классический завтрак в Доминиканской Республике. (Прим. перев.)


[Закрыть] снится мне в сладких снах.[57]57
  Уточню: сладких – в смысле эротических. Да, я обожаю Стэнфорд и платаны. И нет, мне ни капельки не стыдно!


[Закрыть] Жаль!

– Нет. Прости. Сегодня никак.

– Семейные посиделки?

Наверное, настала пора рассказать про Эйвери. Все равно рано или поздно Сэмми про нас узнает. Лучше от меня.

– Вообще-то нет. Мы с Эйвери Грином договорились сыграть в мини-гольф. Так что…

Не знаю, что прозвучало абсурднее: про Эйвери или про мою внезапно вспыхнувшую любовь к гольфу. Наверное, сейчас на меня обрушится шквал издевок – после моих-то насмешек в адрес бейсболки. Или Сэмми догадается, что я стараюсь ради дела.

Однако в ответ прозвучало:

– А. О’кей. Ладно… Ма-а-арго.

Он ушел, неловко махнув мне на прощание. Хм. Странно. Впрочем, это же Сэмми, он всегда немного себе на уме. Я закрыла Инстаграм. Надо все-таки доделать дурацкую домашку, прежде чем идти к Дженджи. Она просила вернуть ноутбук – в ДПБ намечалось очередное мероприятие.

Высидев полчаса в душном автобусе и неловко перекинувшись с Дженджи парой слов, я наконец освободилась и поехала к себе готовиться к «свиданию». Эйвери в этот раз настоял, что заберет меня из дома. Родители твердо решили на него посмотреть. Я сказала, что у нас ничего серьезного и знакомиться с ним нет нужды. Однако они настояли на своем. Все вокруг вечно от меня чего-то требуют. Что за жизнь?..

– Здравствуйте, миссис Мертц, мистер Мертц.

Эйвери пожал им руки. Родители ошарашенно застыли. Этот уверенный в себе лощеный красавчик разительно отличался от забитого тощего ботаника, которого они успели представить в роли моего ухажера.

– Вы, должно быть, Эйвери, – радостно улыбнулась мама.

– Ох какая крепкая рука! – воскликнул папа.

В заблестевших глазах так и читалось: «Ура, будет с кем поговорить о футболе. Какое счастье!»

– Да-да. Все, мы пошли, – буркнула я, подталкивая Эйвери к дверям.

– Может, чаю перед уходом? Эйвери, хочешь чаю? – спросила мама.

– Разумеется! Я принес печенье.

Я заметила у него в руках коробку с макарунами. Ну, естественно. Если Эйвери покупает печенье – то исключительно дорогое и пафосное.

– О-о-о, макаруны! – протянул папа, слегка перестаравшись с французским акцентом.

– Простите. Ни на чай, ни на печенье времени у нас нет! Мы торопимся.

– Эй! – окликнула мама. – Можете не торопиться, комендантский час отменен. Сегодня суббота.

– Что, правда? Ты совсем не будешь за меня переживать? Даже из-за всяких маньяков?

– Нет, – мама безразлично пожала плечами.

Отлично, мама! Не думала, что ты так отчаялась.

– Рад знакомству, – бросил через плечо Эйвери, когда я потащила его за руку. – Вашей дочери, видимо, не терпится продуть мне в гольф.

Родители рассмеялись:

– Идите!

* * *

Когда мы подходили к его машине, я толкнула Эйвери в грудь.

– Как тебе удается ладить с родителями?

Он пожал плечами.

– Когда у тебя ни братьев, ни сестер, то… быстро привыкаешь говорить по-взрослому.

– Я тоже единственный ребенок в семье, но взрослых очаровывать не умею, – сказала я, вспоминая, сколько раз тетка изумленно спрашивала у матери: «Она у вас всегда такая грубиянка?»

Эйвери наклонил ко мне голову, прищурил глаза и улыбнулся.

– Не верю.

– Правда!

– Разве у тебя не бывает взрослых клиентов? Значит, с ними ты находишь общий язык.

В ответ я тоже прищурилась. В чем-то он, пожалуй, прав. При необходимости я умею включать «взрослый голос».

– Знаю, тебе нельзя говорить о работе, поэтому…

Он пожал плечами и открыл передо мной дверь. Я хотела возмутиться: что за устаревшие манеры? Может, он еще приданое с меня потребует? Но потом я заглянула Эйвери в глаза и решила не устраивать сцен. Наверное, он хочет быть… не знаю… милым? Конечно, само это действо – открывать перед женщиной двери – лежит в основе патриархального уклада и корнями уходит в самую глубь веков (надо будет почитать подробнее, когда вернусь домой). Но… В то же время жест полон заботы и внимания. Что в нем страшного? Я начинала понимать, отчего у Эйвери было столько подружек.

Застегивая ремень безопасности, я напомнила себе, что в этот раз надо постараться. Вчера я изрядно облажалась, но наши фальшивые отношения нужно чем-то подпитывать. Найти, что ли, общие интересы? Я вспомнила про Нетфликс.

– Надеюсь, ты готов к тому, что тебя размажут? Потому что, как говорит Шиффер: «Я играю исключительно ради выгоды. И победы». – Я вспомнила навязчивую фразочку из дурацкого шоу.

Эйвери растерялся:

– Что? Какая еще Шиффер? Это такая актриса, да?

– Да, из «Измени мне»!

Я ведь знаю, что он обожает это шоу. Зачем притворяться? Неужели ему стыдно?

Эйвери покачал головой:

– Я такое не смотрю. Но моей маме нравится.

– Твоей маме?

– Она такие передачи обожает. Смотрит целыми днями. А еще вечно забывает выйти из моего аккаунта на Нетфликсе. Мне потом в рекомендациях вылезает всякая чушь вроде «Соблазна на пляже». И я такой: «Нет, Нетфликс, «Соблазн на пляже» мне точно не покатит»[58]58
  Шоу называется «Испытание соблазном: пляжная версия», но я не стала поправлять Эйвери, потому что это не суть.


[Закрыть].

– Ага, – сказала я.

Хм. Видимо, придется пересмотреть свою теорию насчет «истории просмотров, которая открывает дверь в душу человека».

– Я создал ей отдельный аккаунт, но она не понимает, как им пользоваться. И отец тоже.

– Что ж… если познакомишь с твоей матерью, нам будет что обсудить. Последний сезон был просто супер.

– Да, ей тоже понравился.

Эйвери улыбнулся, но как будто через силу. Ему явно не хотелось знакомить меня с родителями. Я тороплю события? Надо запомнить: про родителей больше не говорим.

– Не замерзла? – спросил Эйвери, когда мы выехали с парковки у «Тринити-тауэрс». – Вот тут можешь отрегулировать температуру.

Опять включил режим рыцаря.

– Если честно, то замерзла, – призналась я, выворачивая тумблер на максимум.

На следующем светофоре Эйвери снял куртку и кинул мне. Никогда не любила пуховики, потому что они слишком… пухлые. Однако из вежливости надела – и почувствовала себя зефиркой в какао. Божественно!