Текст книги "Царство Страха"
Автор книги: Керри Манискалко
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Он отхлебнул настойку, которая мешала ему чувствовать любовь, и ярость, которую я испытывала из-за наших обстоятельств и Первой Ведьмы, вырвалась наружу.
– Не справимся. Мне нужно твое сердце, Самаэль. Я хочу твоей любви без заклинаний и настоек, хранящих ее взаперти. Иметь только половину тебя – это тоже проклятие. Мы оба заслуживаем большего. Мы заслуживаем настоящего счастья. Счастья без цепей, ограничений или дополнительных условий. Какими бы ни были наши прошлые грехи, мы не заслуживаем вечного наказания. Единственным твоим преступлением было то, что ты помог своему брату и его жене сделать собственный выбор. Теперь ты должен отказаться от любви? Ради чего? Мести ненавистной ведьмы? Я не согласна. Я не могу. Ты должен отдать свое сердце тому, кого выберешь, как только сам решишь.
– Этого может никогда не случиться. – Тон Гнева не был резким или недобрым. В его глазах мелькнула печаль. – Так что реши сейчас, прежде чем мы завершим нашу связь, достаточно ли для тебя того, что у нас есть прямо сейчас. Если я не могу любить тебя, если я не могу предложить тебе свое сердце взамен, тебе нужно решить, сможешь ли ты жить с этим. Если ты не можешь…
Гнев все бросит; он освободит меня, даже если это раздавит его.
– Вот почему ты раньше не говорил о завершении нашей связи.
Он вздохнул и провел рукой по волосам.
– Я надеялся найти способ разрушить проклятие до того, как нам придется это обсуждать.
Между нами повисла тишина.
Огонь, подпитываемый силой нашего объединенного гнева, потрескивал. Я не злилась на Гнева. Я поняла, почему он разработал запасную стратегию на случай, если проклятие останется в силе. Это показывало его любовь, даже когда он не мог ее выразить. Но я была жадной. Я хотела все. Его целиком. Хорошие части и плохие и каждый кусочек, что находится между ними.
То, что он любит меня наполовину, – печальная участь для нас обоих.
Я встала и заползла к нему на колени, прижавшись головой к его сердцу.
– В Колодце Памяти… я нашла способ разрушить проклятие. – Гнев застыл подо мной. – Для этого мне придется уйти, и нужно, чтобы ты остался здесь.
Он провел рукой вверх и вниз по моей спине.
– Ты не очень этому рада.
Я чувствовала, что он хочет спросить больше, но он уже понял, что я поделилась всем, чем могла. Я прижалась к нему, принимая от него утешение, которое обволакивало меня, словно самыми приятными объятиями.
– Возможно, мне придется причинить боль тому, кто мне небезразличен. Тому, кто не заслуживает ни капли боли.
Гнев поцеловал меня в макушку.
– Мне жаль.
Он не велел мне искать другой способ, потому что его не было. Он не предлагал встать на мое место, потому что знал: только я могу это сделать. Не было слов утешения, потому что я должна была сделать нечто отвратительное, чтобы освободить нас.
Гнев осторожно наклонил мое лицо к своему, его взгляд был достаточно проницательным, чтобы заглянуть мне в душу, если бы я позволила ему это сделать. Когда он приблизил свои губы к моим, то высвободил все, что было бессмысленно говорить, и без слов передал все наши надежды и печали.
Прежде чем я поняла, что происходит, Гнев с помощью всей своей сверхъестественной силы и скорости перенес нас на плюшевый ковер. Он лег подо мной, держа меня над своим лицом, и сверкнул дьявольской ухмылкой, от которой мои пальцы на ногах согнулись от греховного намерения. Возможно, я была сверху, глядя в его соблазнительные глаза, но теперь он контролировал ситуацию.
– Что ты делаешь? – спросила я. – У нас нет времени…
– Мир может исчезнуть в любой момент. И у меня есть свои собственные фантазии, чтобы воплотить их в жизнь, миледи. Если вы согласны?
Я поняла его потребность в связи. Чувствовать что-то кроме страха или наших грехов, когда мы мчимся к финишной черте, хотя мы сомневались, что она близка. Я тоже нуждалась в нем. Возможно, он не может сказать мне, что любит меня, но он определенно может мне это показать. Я кивнула.
– С радостью.
– Хвала яйцам. – Он опустил меня так, что мои колени оказались по обе стороны от его головы, его большие пальцы лениво водили кругами по моим бедрам. Гнев задрал мои юбки и раздвинул кружевное нижнее белье, медленно водя пальцем по ожидающей его гладкости.
– Это новый урок в завоевании или капитуляции? – мне удалось спросить, когда его палец погрузился внутрь, а затем очень нежно изогнулся. Я выругалась, когда он повторил движение вторым пальцем, растягивая меня. Он убрал пальцы, затем снова ввел их, медленно двигая.
– Это вы мне скажите, миледи.
– Я… прокляни меня Богиня.
Гнев сорвал с меня нижнее белье, затем приблизил свой рот к моему телу, лизнув сильно и глубоко. Я рванулась вперед, схватившись за стул, поскольку каждое движение его языка грозило опрокинуть меня. Он потянул мои бедра вперед, затем оттолкнул назад, ни разу не оторвавшись от меня.
Не отводя глаз, он повторил действие, и я без слов поняла, о чем он просит. И кто я такая, чтобы отказывать ему или себе в удовольствии?
Я качнулась вперед, и демон наградил меня удовлетворенным рычанием, которое завибрировало в моей самой чувствительной области. Мои юбки упали на него, скрывая от глаз.
Я медленно отпустила стул и сорвала нижнюю часть платья, заработав насмешливый взгляд мужа. Я схватилась одной рукой за его бедро, а другой запуталась в его волосах, потянув за них, пока он не оказался под правильным углом. Когда мое платье было убрано, я могла видеть Гнева и его грешный взгляд намного лучше.
Неподдельный голод отразился на его чертах.
– Потяните сильнее, миледи.
– Безбожник.
– Мой темный ангел.
Гнев обнял меня и пировал, пока я задавала темп. Его язык двигался, заставляя мое тело сжиматься вокруг него, пока я не подумала, что сойду с ума от этого ощущения. Я дернула его за волосы еще сильнее и закачалась, откинув голову назад. Гнев погрузил палец вместе со своим коварным языком и задал ритм, от которого у меня из глаз посыпались звезды. Я кончила с безрассудной энергией, выкрикивая его настоящее имя, когда меня пронзил шок от удовольствия. Не успела успокоиться, как кончила снова, выкрикивая его имя как мольбу или проклятие. Только когда мои ноги задрожали от толчков, демон целомудренно поцеловал меня во внутреннюю часть бедра. Легкая ласка снова зажгла мою кровь.
Того, что мы разделили, было недостаточно. Но в данный момент время играло против нас, и я уже слишком много потеряла. На моем лице муж увидел нерешительность, а в выражении его глаз я увидела тоску. Нам это было нужно. Даже если это означало, что у меня будет меньше времени, чтобы получить клинок, я заставлю его работать. Я двинулась вниз по его телу и направила его внушительную длину в себя.
Гнев переплел свои руки с моими, и вскоре мы вместе упали с этого великолепного края, напоминая себе, за что мы так упорно боролись. За любовь.
Двадцать четыре
Доменико ощерился, когда я призвала его:
– Я тебе что, личный транспорт?
– Нет. Но станешь меховым ковриком, если не прекратишь жаловаться, – сладко сказала я.
– С твоей сестрой гораздо веселее.
– Тебе лучше знать. Но я столь же смертоносная, и в отличие от Виттории, если я убью тебя, ты уже не вернешься. Я не смогу проделать этот демонический трюк с рукой. – Я пошевелила пальцами перед ним. – Поехали.
Оборотень издал звук отвращения, подозрительно похожий на сдавленный смех, затем вонзил когти мне в руки и шагнул в сверкающий портал. Врата по-прежнему были заперты снаружи, но путешествовать при помощи оборотня было даже лучше. Гнев не мог телепортироваться, а даже если бы и мог, я не хотела, чтобы он знал, куда я направляюсь. Он мог заподозрить, что я отправлюсь на мою версию Изменчивых островов, но я не хотела ничего подтверждать.
Я почти не сомневалась, что если Гордыня узнает о Лючии, то придет за ней. Воспоминания Лючии раскрывали лишь одну сторону их отношений, но, как и в большинстве историй, я подозревала, что на самом деле все намного сложнее. Если бы Гордыня заботился о ней хотя бы наполовину так, как Гнев обо мне, то он разорвал бы мир на части ради ее безопасности.
И если Гнев был прав, если Гордыня никогда по-настоящему никого не любил, кроме своей жены, – и все это было ужасным недоразумением, основанным на их взаимной гордости, – можно было только представить, с каким упорством он будет стараться вернуть ее.
Когда я впервые столкнулась с Гордыней перед Праздником Волка, он выращивал сонный корень и патрулировал свои земли с армией, о которой никто из его братьев не знал. Я переживала, что он замышляет что-то против Гнева, но теперь мне стало интересно, тренировал ли он своих стражников для других целей. Возможно, он готовился сражаться за свою пропавшую жену с тех пор, как она впервые исчезла.
В одном бабушка точно не ошибалась касательно принцев демонов: они не остановятся ни перед чем, чтобы получить желаемое, особенно когда дело касается их сердец. А если те, кого они любили больше всего, потенциально в опасности? Тогда они спустят всех собак, чтобы спасти их.
Ворча про себя о богинях, Доменико шагнул в переулок возле дома нашего детства, а на самом деле замаскированного храма, и всмотрелся в тихую улицу. Он поднял голову и вдохнул, выискивая в воздухе смертных или сверхъестественных существ.
– Чисто.
Мои собственные чувства подсказывали мне это, но я была рада получить подтверждение. Его нюх был лучше моего.
– Оставайся здесь. Я вернусь, как только смогу. Нужно все сделать как можно быстрее.
Доменико скрестил руки на груди и уставился на меня. Он всегда был высоким, но казалось, подрос за последние несколько дней. Он стал шире, его мускулы стали более рельефными. Должно быть, это еще одна особенность оборотня.
– Если твоя сестра спросит, я не стану ей лгать.
– Поэтому ты и не знаешь, куда я иду. – Я похлопала его по груди, и он скривился. – Проверь, что за нами не последовали демоны. Или ведьмы.
– Не нравится мне это.
– Понимаю. Спасибо, что все равно согласился.
На его лице было написано недовольство, но спорить он не стал. Как и у любого оборотня, его эмоции было легко прочитать. Он не скрывал своих чувств, как демоны. Волки были слишком близки к природе для придворных игр.
После всего пережитого я поняла, чем они так привлекали мою сестру. В отличие от вампиров, ведьм и принцев демонов прямолинейные отношения с оборотнем казались глотком свежего воздуха. Не самое подходящее время, но я хотела узнать, как он отреагирует.
– Ты встречал Весту, командира Жадности?
– К чему ты клонишь, богиня?
– До меня дошел слух, что она могла быть наполовину оборотнем. Допустим, это правда и она решила сбежать. Ты бы встал на ее защиту? Даже если Жадность узнает, что она жива.
Его глаза светились бледно-фиолетовым, что указывало, насколько близок он был к превращению. И к тому же в ярости.
– Я перегрызу глотку любому, кто угрожает моей семье. И меня не настолько волнуют демоны, чтобы им помогать, особенно если один из них решил сбежать.
– Все ли члены стаи считаются семьей?
Доменико поднял голову и глубоко вздохнул.
– Иди. Кто-то приближается.
Пару секунд я колебалась. Формировалась новая теория, но я не могла из-за этого упустить свой шанс разрушить проклятие. Скоро время перестанет поджимать, и я разберусь с этой тайной раз и навсегда.
Я поспешила из переулка и метнулась в ночь, держась в тени и прислушиваясь к любым признакам погони. Было уже достаточно поздно, и в домах, мимо которых я проходила, почти не горел свет. По улицам никто не ходил, за исключением пары пьянчуг, больше заинтересованных своими стаканами. Клаудия уже спит, но проснется, когда я постучу. Или брошу камешек в окно.
Я как раз завернула за угол и подумала, как поступлю, если ее тетя Каролина спит, когда увидела, как она выскользнула из дома в темном капюшоне. Каролина направилась прямо к женщине, стоявшей на противоположном конце улицы в такой же темной мантии. После их поражения в Доме Жадности меня не удивляло, что они носят плащи.
Я остановилась как вкопанная и прижалась к ближайшему зданию. Каролина задержалась, и другая женщина огляделась, случайно подставив свое лицо под лунный свет. Бабушка Мария. Ничего удивительного в том, что она водится с темной ведьмой. В выброшенном Клаудией воспоминании Серси вызвала именно Нонну. Она-то и сопроводила Клаудию сюда и подарила ей новую семью. Моя бабушка все время тесно сотрудничала с Первой Ведьмой, и мне стоило ненавидеть ее как минимум за это.
Я же почувствовала… не облегчение, но удовлетворение, что она пережила резню в Доме Жадности. Она много кому насолила, но я не желала ей смерти. Несмотря ни на что, я все еще видела в ней свою бабушку и верила, что ее любовь к нам стала настоящей. Бабушка была с нами нежной, заботилась о нас и находилась рядом в наши самые тяжелые дни.
Я попыталась расслышать ее голос, но ведьмы, должно быть, наложили заклинание или установили защиту, чтобы их было не разобрать. Как бы я ни силилась их услышать, ни один звук до меня не доносился. Пока я находилась в воспоминаниях, я никак не могла почувствовать какую-либо связь Нонны с Серси, но, будь я все еще смертной, это стало бы очередным сокрушительным ударом.
Нонне никогда не нравилось, что мы с Витторией так близко подружились с Клаудией. Она все говорила, что семья Клаудии занимается темными искусствами, но теперь я знала правду. Они намеренно пытались разлучить нас из-за того, кем все мы были на самом деле.
Это, по крайней мере, я могла понять. Не подпускать Дом Мести к Клаудии после того, как мы помогли осуществить коварный план Серси? Это для ее же блага.
Какими же наивными мы были, с трудом находя время после работы, чтобы выпить вина на берегу и поделиться своими надеждами и мечтами. Мы вместе плакали столько же раз, сколько смеялись. Мы разделили наши разбитые сердца и тайные желания. Мы втроем были сестрами не по крови, а по своему выбору. Никто из нас не знал, что нечто гораздо более зловещее изначально связало нас вместе.
Бабушка в последний раз огляделась, прежде чем они с Каролиной поспешили прочь. В глубине души мне хотелось последовать за ними, посмотреть, куда они идут, что могут замышлять, но нельзя было терять времени. Я задержалась в тени еще на несколько минут, просто чтобы убедиться, что они не вернутся и не попытаются совершить что-нибудь гнусное. С помощью своих обостренных чувств я внимательно прислушивалась, но не слышала, чтобы кто-то ходил поблизости. Куда бы ни направлялись ведьмы, они и впрямь ушли.
Я быстро встала на крыльцо и поднесла кулак к двери. Я постучала достаточно громко, чтобы разбудить Клаудию, но недостаточно громко, чтобы кто-нибудь из соседей услышал или испугался. Мгновение спустя наверху вспыхнула свеча. Я снова украдкой взглянула на улицу. Я не чувствовала демонов Умбры и слышала только приглушенные звуки дыхания смертных, спавших по соседству.
Прошло еще мгновение, а затем задвижка выскользнула из своего положения и дверь со скрипом открылась. Моя подруга стояла там, разинув рот при виде меня.
– Эмилия! Звезды на небе, ты выглядишь… У тебя глаза другого цвета? – Она покачала головой и отошла в сторону. – Заходи. Твоя бабушка сказала, что ты пропала. У тебя все хорошо? Где ты была? Я так переживала. Решила, до тебя добрался убийца ведьм и они просто не хотели мне говорить.
Я вошла в дом, и, как только она закрыла дверь, мы стиснули друг друга в крепком объятии. После всего, что произошло, после всего, что я узнала и как сильно изменилась, я почувствовала облегчение, что все еще остался один человек, который искренне любил меня.
Даже если все было не тем, чем казалось, наша связь оставалась реальной. Возможно, единственная реальная вещь во всем мире, состоящем из фантазий. И даже он может исчезнуть, если она захочет вернуть себе память.
– Хотела бы я тебе все рассказать, – сказала я совершенно искренне. – Но я ненадолго. А ты никому не говори, что видела меня.
– Что, черт возьми, происходит, Эмилия? Ковен перегруппировался, но они не позволяют никому, кроме совета, посещать собрания. Я пыталась гадать, но они словно заблокировали мою магию. Мне даже сны не снятся.
Я почти забыла, что Клаудия была благословлена богиней зрения и предчувствий; у нее бывали видения, которые мы не всегда могли расшифровать.
Прекрасно понимая, как она себя чувствует с заблокированной магией, я ненавидела, что они подрезали ей волшебные крылья. Интересно, что еще они могли у нее забрать, какие силы, которых она не могла вспомнить, могли дремать внутри нее. Ее мать всегда плела интриги и строила планы и, похоже, продолжала вести свою игру.
– А знаешь, что самое необычное? – спросила она, и я покачала головой. – Они смогли освободить разум старой Софии Санторини от проклятия. Моя тетя направилась к себе домой, чтобы посмотреть, помнит ли она что-нибудь.
Я нежно обняла ее, затем отступила назад. По крайней мере, теперь я знала, что задумали Каролина и бабушка.
– Не верь всему, что говорят ведьмы. Они преследуют свои цели, хотя это не значит, что они плохие.
– Ведьмы? – Брови Клаудии сошлись вместе. – Ты говоришь так, словно сама не такая.
Я глубоко вздохнула и подняла руку, призывая горящий цветок, и увидела, как выражение лица моей подруги сменилось с замешательства на удивление. Она потянулась к цветку и отдернула руку от ожога, вглядываясь в мое лицо.
– Святая Богиня. Не может быть. – Ее голос упал до шепота. – Как?
– Это очень длинная и запутанная история.
Она молча посмотрела на меня, на горящий цветок. Благоговение отразилось на ее чертах, и она выглядела так, словно готова взорваться от накопившихся вопросов.
– Надо понимать, учитывая твою огненную магию и тот факт, что ты богиня. – Она повернулась и жестом пригласила меня присоединиться к ней. – Давай сядем.
Я изо всех сил пыталась не торопить ее, стараясь не думать о нехватке времени, и последовала за ней в крошечную кухню. Она открыла шкафчик и стала наливать нам напитки из своей личной коллекции. Я заметила, как сушатся травы для ее тоника забвения, и тяжело сглотнула. Она поставила передо мной стакан, затем подняла брови.
– Рассказывай. Я должна знать, что происходит.
– Если коротко: ведьмы наложили на меня и Витторию заклинание, удерживающее нашу магию и бессмертие, которое, по сути, делало нас смертными ведьмами. Проклятие, о котором ты упоминала. То, что с дьяволом. Это затронуло несколько других существ. Включая меня и Витторию.
Клаудия прижалась бедром к столешнице и выпила свой напиток.
– Мои лучшие друзья – богини. Такое не просто осознать. Чувствую, что должна поклониться или помолиться. – На ее лице отразился ужас. – Может, надо установить алтарь? Звезды, Эм. Это так странно.
В моей жизни все было непросто, но я рассмеялась. Это был истинный, счастливый звук. В ее вопросах не было сарказма, только беспокойство.
– Пожалуйста, никогда не молись и не кланяйся. Особенно Виттории. Ты же знаешь, какой невыносимой она бывает.
В ее глазах блестели слезы.
– Виттория жива?
Надежда, промелькнувшая на ее лице, заставила мою грудь сжаться. Я кивнула.
– Да. Ее смерть положила начало разрушению заклинаний. Она все поняла, услышав секреты, которые ей нашептала книга заклинаний. Она организовала собственное «убийство», чтобы освободиться и спланировать нашу месть. – Я не хотела перегружать подругу информацией, поэтому быстро двинулась дальше. – Есть кинжал под названием Клинок Разрушения. Это единственное оружие, способное снимать проклятия.
– Эмилия, нет. – Клаудия резко вдохнула. – Заколдованные предметы требуют высокую цену.
– Знаю. – Я внимательно наблюдала за ней. – Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты активировала его для меня. И скажи, как с его помощью снять проклятие. Время на исходе. У меня меньше суток.
Моя подруга покачала головой.
– Я… не могу. Я готова ради тебя на что угодно, сама, но, пожалуйста, не проси меня об этом.
– Ты не помнишь как?
Она грустно улыбнулась мне.
– Тетя вбивала мне это в голову с тех пор, как я впервые переехала к ней. Просто мне кажется, ты не совсем понимаешь, какой будет цена. Для тебя.
Я выдохнула.
– Я готова заплатить любую цену. Просто скажи, что мне нужно сделать.
Нерешительность боролась с ее желанием помочь мне.
– Клинок требует равного обмена, – наконец сказала она. – Если ты захочешь разрушить проклятие, он захочет для этого твою силу. Целиком. – Клаудия нагнулась и приподняла травертиновую плитку пола, вынув завернутый в ткань кинжал. – Проклятый сам должен использовать его. Добровольно.
Ужас пронзил меня.
– В смысле?
– Проклятый должен подпитывать клинок твоей магией, пока не выжмет все до последней капли.
Я уставилась на кинжал в ее руке. Он выглядел как обычный кинжал; сталь блестела в свете свечи, а рукоять была сделана из матовой ониксовой кожи. Будучи столь мощным инструментом, выглядел он довольно непримечательно. Казалось, он не способен на нечто столь дьявольское, как убийство принца Ада или разрушение проклятия. Наверное, потому его не могли найти несколько десятилетий. Помимо того, что он был спрятан под полом моей подруги.
– Цена – магия за магию, – повторила я. Клаудия кивнула. – Когда ты сказала «подпитывать лезвие», ты имела в виду, что я должна быть заколота?
– Да.
– И только тот, кто проклят, может нанести удар?
– Именно. Снятие проклятия – сложный процесс. – Клаудия тяжело вздохнула. – Моя кровь активирует его, но остальное зависит от точного следования правилам. Тот, кто жертвует, должен сделать это добровольно. Как и тот, кто наносит удар.
Гневу нужно будет добровольно нанести удар, и я сомневалась, что моего мужа будет легко убедить сделать это. И была часть, которую я еще не совсем осознала. Что я должна полностью отказаться от своей силы. Навсегда. Я только что получила ее обратно, и впервые почувствовала себя целой за, кажется, вечность. Теперь боги издевались надо мной, заставляя снова отказаться от силы. По собственной воле. Без колебаний и сожалений.
Первая Ведьма вновь что-то отнимет у меня, и я это ненавидела.
– Есть еще одна загвоздка, – сказала Клаудия. Я была уже не в состоянии удивляться. Этот заколдованный предмет был отвратительным инструментом, созданным мстительной ведьмой, и, конечно же, было еще одно неприятное условие. Серси не действовала легко и уступчиво. Я морально подготовилась. – Как только я активирую его своей кровью, у тебя есть ровно час, чтобы завершить обмен энергией. Клинок дает только одну возможность снять любое проклятие.
– Откуда он знает?
– После того, как я подпитаю его своей кровью, ты сделаешь то же самое. Тогда начинается твой час.
Это означало, что у меня был один час, чтобы вернуться в Семь Кругов, решить, действительно ли я готова отказаться от своей силы, убедить мужа нанести мне удар и снять проклятие, прежде чем эта возможность будет потеряна для нас навсегда. Если только… кровь и кости. Нет. Я отказывалась брать Клаудию с собой.
– Я могла бы пойти с тобой, – сказала она, прочитав мои мысли и тревогу, которая, вероятно, была написана на моем лице. – Куда захочешь. Чтобы у тебя точно был целый час.
В серьезном выражении лица Клаудии не было обмана. Никаких скрытых мотивов. Она была просто хорошей подругой. Достойным человеком, готовым помочь близкому в беде.
И я бы никогда не привела ее туда, где она могла бы раскрыть свою истинную личность себе или тем, кто ее искал. Возможно, я когда-то замышляла против нее всякое, но эту ошибку я точно больше никогда не повторю. Если отказ от моей силы поможет излечить хоть малейшую долю той боли, которую я причинила, сотрудничая с Первой Ведьмой, у меня действительно не оставалось выбора.
Я исправлю эти ошибки и заплачу цену.
Я вытащила камень памяти из корсажа и положила на стол перед собой. Внимание Клаудии переключилось на него, ее лицо побледнело.
– В этом камне памяти скрыта причина, по которой я никогда не попрошу тебя пойти со мной. Он принадлежит тебе. Это ты решила выбросить, чтобы забыть навеки. Я оставлю камень здесь на случай, если тебе когда-нибудь понадобятся ответы. – Хотела бы я предложить ей больше, но пока хватит и этого. Я вытащила из-за пояса небольшой кожаный мешочек и аккуратно положила камень внутрь, чтобы Клаудия могла решить, что делать, не прикасаясь к нему. – Человек, кому я очень доверяю, сказал мне, что, как только ты узнаешь правду, ты никогда не сможешь вернуться обратно. Выбирай с умом. Тебе некуда торопиться, тебя никто не осудит.
– Ты сожалеешь об этом? – спросила Клаудия тихим голосом с легкой грустью. – Что узнала правду?
Я подумала о душевных страданиях. Об обмане. О многочисленных предательствах.
– Жизнь была бы проще, оставайся я в неведении. Привычной. Но нет, будь у меня выбор, я бы не отказалась. Однако это решение можешь принять только ты. Если ты сейчас счастлива, довольна жизнью, ничто другое не имеет значения.
Сосредоточившись на камне памяти, она прошептала:
– Иногда мне она снится. Жизнь, которую, кажется, я могла бы прожить. Мужчина, которого я могла любить. Но это всегда заканчивается кошмаром. Когда он вырывает мне сердце. Иногда я сама вырываю его из собственной груди. А иногда даже его. – Когда она, наконец, подняла взгляд, на ее лице была благодарность, если не облегчение. – Спасибо за камень, за выбор. Ты готова активировать клинок?
Я была не готова, но ничего другого не оставалось. Я кивнула.
– Спасибо, Клаудия. За то, что всегда была моей самой верной подругой.
Ее улыбка была полна озорства.
– Уверена, в будущем у нас будет много проблем. Теперь дай мне свою ладонь, богиня. Вот-вот начнется самый важный час в твоей жизни.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.