Текст книги "Царство Страха"

Двенадцать

Гнев не привел нас ни в свою спальню, ни в мою. Он даже не повел нас в купальню, чтобы смыть грязь и кровь. Когда мы вышли из дыма его демонической магии, то стояли на сверкающем берегу Отмели Полумесяца.

От льдисто-голубой поверхности поднимался пар, приглашая нас окунуться в его обманчиво мирные воды, которые уничтожали все «созданное». Множество костей, торчащих из мелководья, словно остовы разбитых кораблей, доказывают, что смерть – это не бабушкины сказки. Подземная лагуна обладала чудовищным аппетитом, но было в ней что-то безмятежное.

Принц развернул меня, пока я не оказалась перед ним, затем осторожно потянулся к передней части моего платья, откинув его назад, чтобы получше рассмотреть мою рану.

Я зашипела сквозь зубы, когда ткань, присохшая к порезу, уступила мягкому напору Гнева, захватив с собой часть кожи и заставив рану снова открыться. Она сочилась и кровоточила.

Гнев вздрогнул, словно моя боль была его собственной.

– Есть заражение.

– Где ты был? – спросила я, мне не терпелось узнать. Я погладила его, с облегчением обнаружив, что он цел и здоров. На нем не осталось и следа от полученных ран, и все благодаря способности быстро исцеляться. – Как ты сбежал? А как же яд?

Гнев выглядел так, словно отравление и поножовщина, через которые он только что прошел, были наименьшим из наших беспокойств в данный момент, только вот для меня это было очень важно.

Он вздохнул и достал из кармана маленький пузырек. Жидкость мерцала, как кристально чистой синевы утреннее небо на моем острове.

– Селестия очень талантлива в создании тоников и настоек. – Он спрятал крошечный пузырек в карман. – Я всегда ношу что-нибудь в качестве меры предосторожности. Я взял его, как только смог, а затем покинул храм твоей сестры, когда волки снова приняли человеческий облик. Ворота были заперты, поэтому потребовалось некоторое время, чтобы добраться до портала, ведущего к кругу Гордыни.

– И ты не мог просто телепортироваться?

Гнев покачал головой.

– Туда невозможно попасть с помощью магии, поэтому пришлось добираться пешком.

Я подумала об испытании Зависти и Гордыни, о предсмертных словах демона Умбры. Я действительно нажила себе врагов.

– Что я с тобой сделала… в прошлом?

– Ничего такого. – Лицо Гнева стало совершенно пустым. – Забудь о выходке Зависти или Гордыни. Не стоило им проверять тебя или твою верность.

– Если я предала тебя, то это важно.

В попытке избежать этой темы он уставился на следы когтей, как будто они оскорбляли его лично. Это навело меня на мысль, что, возможно, у его братьев действительно были причины проверить меня.

– Стоило вырвать этому волку позвоночник и засунуть ему в глотку. Заставить его страдать за всю боль, что он тебе причинил.

Проблем с воображением у него точно не было. Чтобы смягчить гнев, который пробуждался в нем, я кивнула в сторону сверкающей воды.

– Думала, это место для меня под запретом, учитывая, что произошло в прошлый раз.

В прошлый раз мне казалось, что мое сердце вот-вот остановится; боль была такой острой, такой ужасной, что он отвел меня прямо к Покровительнице проклятий и ядов, моей матери, о которой я тогда не знала. Она приготовила для меня тоник, и все было хорошо. Насколько мне было известно, она все еще держала Витторию под землей до поры до времени, и меня не прельщала схожая реакция в ее отсутствие.

Гнев привлек меня ближе, чтобы снова осмотреть мою рану, его взгляд был ледяным и жестким.

– Ты не виновата; все дело в моих крыльях. Магия, связывающая их, противостояла блокирующему заклинанию, которое скрывает твои воспоминания. В совокупности было слишком много магии, и воды среагировали словно на угрозу. – Он заметил неуверенность на моем лице. – Я попросил Селестию побольше разузнать об этом. Она думает, что ты сможешь без проблем зайти в воду. Лечебные свойства должны теперь сработать, как и было задумано. В противном случае я бы не рисковал.

Я вспомнила историю, которую Селестия упомянула той ночью. О воде, которая принадлежит богиням и пытается вернуть то, что принадлежит им. Гнев назвал это сказкой и велел ей прекратить распространять ложь. Я перевела взгляд с воды на него в поисках ответов. Что-то все еще вызывало вопросы… Что-то…

– Раздевайся. – Гнев отступил назад и кивнул на мое одеяние. Он стянул с себя рубашку и расстегнул пуговицу на брюках. Его коварные губы скривились в уголках, словно он точно знал, куда направились мысли после одного-единственного слова. – Давай искупаемся и залечим эту рану, пока не стало хуже.

– Я ведь бессмертна, да?

– Не совсем. По крайней мере, пока. – Он протянул руку, призывая меня войти в воду, которая, насколько я помню, была теплой, как в ванне. – Присоединяйтесь ко мне, миледи. Прошу вас.

Я вспомнила, как он однажды сказал, что воды отмели могут выведать истину. Прямо сейчас я хотела от него правды так же сильно, как и исцеления. Я шагнула к краю сверкающего темного песка и позволила льдисто-голубой воде плескаться о пальцы моих ног. Лагуна была волшебной, очаровательной. Она звала меня.

Гнев отступил назад, освобождая мне место. Я последовала за ним и взяла его за руку, наслаждаясь крошечными пузырьками, которые приятно шипели на моей коже.

Мы шли вброд, пока моя грудь полностью не погрузилась в воду и ее магия не начала лечить мои раны. Это было невероятно. И немного странно, что магия очистила мои порезы, а затем склеила кожу. Даже рана, которую я нанесла себе, когда давала обет крови в тронном зале Гордыни, зажила. Любой мгновенный дискомфорт исчез почти так же быстро, как и появился.

Гнев наблюдал за действием волшебной воды, и на его обычно стоическом лице витало беспокойство. Он выглядел так, словно был готов прыгнуть и атаковать при первых признаках неприятностей.

– Лучше?

Я посмотрела вниз, радуясь, что рана зажила. Остались слабые серебристые линии, но шрам меня не беспокоил. Уж точно меньше тайны, которую, как я боялась, скрывал Гнев.

– Гораздо.

Мой муж осторожно протянул руку и провел пальцем по моей плоти, проверяя, хорошо ли она зажила. Пока он продолжал свой тщательный осмотр, я через его плечо любовалась фазами луны, нарисованными на стенах пещеры. Раньше я задавалась вопросом, был ли он создателем этой небесной сцены, но я не могла представить, как он проводит часы с кистью или ведром краски. Хотя он меня часто удивлял. Возможно, так оно и было.

– Есть ли причина, по которой ты продолжаешь спасать мою жизнь, когда она не совсем в опасности? – Я снова выжидающе посмотрела на него. – Я полагаю, что-то тебя беспокоит.

Гнев обошел вокруг меня, волны от его движений мягко разбивались о берег. Я не понимала, то ли проклятие мешало ему говорить, то ли он намеренно выбирал, чем поделиться со мной.

– Насколько мне известно, если твое сердце сейчас остановится, то ты умрешь, несмотря на почти бессмертие. Я отказываюсь рисковать, пока не узнаю наверняка.

– Зависть говорил, что капля бессмертия каждый раз побеждает смертность. – Хотя я опустила ту часть, где Зависть сомневался в своих словах.

– Ты настолько готова отдать свое сердце, чтобы узнать? – спросил он.

Мне нужен был физический контакт, и я обхватила руками его шею. Его руки автоматически обвились вокруг моей талии, прижимая меня к себе, твердо и успокаивающе. Мы пережили ад, и мне хотелось напоминания о том, что мы здесь, вместе. В безопасности. Он опустил лицо и захватил мой рот своим, поцелуй был жадным и наполненным чистыми, сильными эмоциями.

Когда он, наконец, оторвался от меня, тяжело дыша, наши губы приятно распухли, я усмехнулась.

– Ради тебя? Я бы отдала свое сердце.

Он посмотрел на меня, но выражение его лица было трудно понять. И я задавалась вопросом, может быть, он не совсем готов отдать мне свое сердце взамен, что, хотя мы теперь фактически женаты, еще не все демоны из нашего прошлого изгнаны. Возможно, поэтому он ничего не упомянул о том, что мы завершаем церемонию, которая скрепит наш брак навсегда.

Конечно, у нас не было времени, чтобы обсудить этот вопрос, прежде чем на нас напали волки и разлучили, но все же. Прежде чем я успела об этом побеспокоиться, рот Гнева снова коснулся моего, словно сама его жизнь зависела от связи.

Его язык требовал входа, и я приоткрыла для него губы, приветствуя его вкус. Поцелуи Гнева определенно опьяняли. Каждое искусное движение, каждый толчок его языка против моего заставляли мое тело жаждать других невыразимых вещей, которые он мог сделать этим нечестивым ртом.

Жар медленно разлился по низу моего живота, пробуждая желания. Вскоре я могла думать лишь о его руках, которые лениво двигались от моей талии к ребрам, его большие пальцы касались нижней части моей груди. Он сжал одну ладонь, переместив свой рот к моему горлу, от этого ощущения маленький бугорок затвердел, когда меня пронзила дрожь удовольствия.

Огрубевшие руки скользнули вверх и вниз по моему позвоночнику, его ласки были легкими, нежными и сводили с ума. Он прикасался ко мне, как будто я была драгоценностью, словно каждое объятие было моментом, которым нужно дорожить, наслаждаться и ценить. Так и было. Он помнил ощущение, когда это закончилось, когда меня отобрали у него. К счастью, я этого не помнила.

Я коснулась его в ответ так же лениво, исследуя каждый дюйм тела воина, словно это была неизведанная территория, принадлежащая только мне. Я никогда не позволю снова разлучить нас. И изо всех сил буду помнить его и нашу совместную жизнь.

Гнев оторвался от поцелуя, его взгляд потемнел, когда он перевел его с моих глаз вниз, наблюдая, как я касаюсь его боков и мощной спины, мои любознательные руки ищут способ вызвать в нем экстаз. Они снова нырнули под воду, скользя по его члену, чтобы поиграть с подтянутыми мышцами его бедер, прежде чем я обхватила его рукой и начала движение. Дыхание Гнева стало резким, когда я погладила его, рот раскрылся в стоне.

Я усилила хватку, чувствуя, с каким энтузиазмом он реагирует, дергаясь под моей ладонью. Когда я медленно провела руками обратно к его груди, он притянул меня к себе и начал целовать и кусать мою шею с ненасытным голодом.

– Я хочу быть внутри тебя. – Его руки скользнули вниз, обхватывая выпуклость моего зада и сжимая. Я растворилась в ощущении шипящей воды и его обжигающих прикосновений. Его член, твердый как камень, вжался между нами, заставляя мою собственную плоть пульсировать от желания. – Как же я соскучился по тебе.

– А я по тебе. – Я погрузила пальцы в его волосы, когда Гнев приблизился ртом к моей груди, облизывая и посасывая кончики в ритме, который заставлял меня выгибаться к нему, пытаясь ощутить его между моих бедер. – Я собиралась уничтожить царство, чтобы найти тебя, – призналась я. Гнев внезапно нырнул под воду, затем обнял меня за талию и встал со мной на плечах. – Самаэль!

От резкого движения я схватила его за голову, заслужив глубокий смешок от принца. Закрепив меня своей крепкой хваткой, он подошел к стене пещеры, рядом с которой висела группа сталактитов. Я уперлась спиной в гладкую каменную стену, все еще держась за него.

– Держись за них. – Его голос звучал хрипло, низко. Желание прокатилось по мне.

Когда мои бедра обвились вокруг его плеч, а его рот дразняще приблизился к моей вершине, я сделала, как он приказал. Я только схватилась за сталактиты и закрепилась, когда он обхватил меня руками и пошире раздвинул мои ноги. У меня перехватило дыхание от демонстрации силы, и вспышка затянувшейся смертной скромности заставила мои ноги непроизвольно сомкнуться.

Гнев лукаво ухмыльнулся, а затем лизнул меня длинными мягкими движениями. Это было так нежно, так интимно, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не застонать, пока он поклонялся мне. Я забыла о каком-либо смущении; Гнев заставил меня чувствовать себя совершенно комфортно.

Наше последнее соединение было взрывным; в первый раз, когда он попробовал меня на вкус, его подпитывала необузданная страсть. Это… это было настоящее религиозное переживание.

Гнев посвятил себя моему удовольствию, а я полностью отдалась ему. Я запрокинула голову назад, тяжело дыша, пока он продолжал свою медленную, мучительную дегустацию. Он не торопился, грубо не сосал и не дразнил. Он занимался со мной любовью своим теплым, влажным языком, позволяя ему говорить все, что он не мог или не хотел сказать, погружаясь в меня.

Я была уже почти за гранью наслаждения, когда он осыпал меня поцелуями по внутренней стороне бедер, и это было лучшей пыткой, пока я ждала, когда он вернется к этому ноющему месту, к распухшему сгустку нервов, который вскоре заставит меня кричать его настоящее имя.

– Прикоснитесь к себе, миледи. – Его голос был эротическим мурлыканьем, а его просьба…

Не отводя глаз, я провела одной рукой по своему телу, дразня его, прежде чем просунуть внутрь палец. Рот Гнева снова оказался на мне в одно мгновение, облизывая меня и мои пальцы, в то время как я продолжала ласкать себя, и через несколько секунд я снова выкрикивала его имя.

Я повторила его шепотом, как молитву, а он продолжал свое верное поклонение до тех пор, пока последняя часть моей кульминации не прокатилась по мне, заставив мои ноги трястись, а грудь вздыматься.

И жаждать большего. Богиня, прокляни меня. Я не могла им насытиться. Гнев поцеловал мое тело, медленно спуская меня обратно вниз. Мы соприкасались, и наша гладкая кожа скользила в собственной эйфории. Гнев провел пальцем по губам, затем поднял мою руку, как будто собирался поцеловать ее в джентльменском поцелуе. Его взгляд стал расплавленным, когда он поднес мой палец ко рту и начал сосать. Я выругалась, и он сверкнул ухмылкой, полной мужского самодовольства. Могучий охотник только что покорил свою добычу, а я даже не сопротивлялась.

– Вы сейчас начнете шептать грязные проклятия, миледи. – Он двигался, пока не зажал мое тело между собой и гладким камнем за моей спиной. Невероятно, но я еще больше желала демона. – На этот раз, Эмилия, я буду медленнее.

Гнев легонько поцеловал меня, а затем в нежной ласке провел губами по моей челюсти. Он прижал конец своего возбуждения к моему набухшему входу и двигал им туда-сюда, пока я не заскулила от удовольствия.

– О святая Богиня.

Мой соблазнительный принц провел мозолистой рукой по моему боку, медленно поднимая мою ногу. Другой рукой он продолжал свою восхитительную пытку, сводя нас обоих с ума. То, что начиналось как способ приблизить меня к этому славному краю, теперь, казалось, возымело такой же эффект и на него. Гнев вошел в меня одним великолепным выпадом. Он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, когда вышел, затем скользнул внутрь. Каждое движение и соединение наших тел были медленными, томными.

Проклятый демон был прав. Я начала ругаться, пошлые словечки побуждали его продолжать. Его рука обхватила мою челюсть, когда он накрыл мой рот своим и глубоко поцеловал меня. Я обвилась вокруг него и впилась в его плечи пальцами.

Гнев приблизил свои порочные губы к моему уху.

– Ты близко?

– Да.

– Наконец-то.

Его рука скользнула между нашими телами, и он прижал большой палец к клитору, увеличивая время своих толчков, усиливая давление на то место, от которого по мне прошла горячая рябь.

Я снова кончила, его настоящее имя слетело с моего языка. Он отстранился и вошел глубже, на этот раз немного быстрее, мое собственное имя сорвалось с его губ. Прежде чем я успела спуститься с парящих высот моего последнего оргазма, Гнев заставил меня снова взобраться на ту же вершину удовольствия. Вскоре мы оба задыхались, наши губы и дыхание смешались.

– Ты моя. – Его голос звучал грубо, глубоко.

– Так же, как ты мой. Навсегда. – Гнев приподнял мою ногу немного выше, я схватила его за плечи, и у меня вырвался стон. Моя реакция заставила его работать еще усерднее. Он толкался снова и снова, удовольствие неуклонно нарастало, пока я не подумала, что сгораю. Мое тело пульсировало, и я больше не могла сдерживаться от нахлынувшей волны удовольствия. – Самаэль!

Он подтолкнул меня к оргазму, затем присоединился ко мне, выкрикнув мое имя, которое отскакивало от стен пещеры. У нас перехватило дыхание, сердца колотились, когда он нежно поцеловал меня и опустил ногу. Ее немного пощипывало; я была так поглощена наслаждением, что не заметила, как нога онемела.

Муж потер мою ноющую икру, глядя мне в глаза.

– Ты все еще здесь, со мной?

Тепло воды, ощущение Гнева на мне, убаюкивающего меня. Я ни разу не переносилась в другое время или место.

– Да.

В глазах демона вспыхнуло облегчение, и мне стало интересно, всегда ли он был таким напряженным, пока мы целовались или занимались физическими упражнениями.

– Пойдемте спать, миледи.

Вместо того чтобы плыть к берегу, Гнев подхватил меня на руки, игриво шлепнув в процессе. Было так приятно просто смеяться, хоть раз не чувствовать тяжести мира. Здесь, внизу, с моим принцем, мне не нужно было думать ни о предательстве, ни об убийстве. О страхе и темноте. Здесь, внизу, в волшебной лагуне Дома Гнева, существовала только любовь.

Я вырвалась из его рук и нырнула под воду, вынырнув рядом с ним и заработав удивленный смешок, когда мне удалось открыть ответный удар.

После этого мы упали на сверкающий темный песок, и я набросилась на своего мужа, который, казалось, ничуть не возражал, когда я направила его член в себя. Как только мы устали от смеха и занятий любовью на берегу, Гнев перенес нас обратно в свою спальню. На подушке была свернута красивая бледно-лиловая накидка, и когда я натянула ее через голову и провела по телу, я заметила крошечные золотые звездочки. Она была мягкой и женственной и привела меня в восторг.

Гнев одарил меня оценивающим взглядом. Взгляд достиг середины бедра, обнажая мою бронзовую кожу. Если бы я не была так измучена нашими испытаниями, у меня возникло бы искушение взять его еще раз. Он похлопал по кровати, в глазах его блеснул развратный огонек.

– Прибереги силы до утра. Они тебе обязательно понадобятся.

С обещанием дикого, неукротимого секса после пробуждения я забралась на массивную кровать. Гнев прижал меня к себе, и через мгновение его дыхание стало глубоким и ровным. Я расслабилась в его объятиях и закрыла глаза. Покой. Я не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько спокойно внутри. В мире еще хватало хаоса, но здесь и сейчас, в этой опочивальне, я знала истинное значение этого слова. Возможно, именно это чувство безопасности и погубило меня. На мгновение я забыла, что значит быть проклятой.

Через секунду меня волшебным образом выдернуло из спальни Гнева. И начался очередной кошмар.

Тринадцать

– С возвращением, принцесса. – Оскал Доменико никак нельзя было принять за улыбку. Беглый осмотр окружения подтвердил мои опасения. Я снова оказалась в Царстве Теней, и опять в цепях. То же крохотное каменное помещение с нишей для пленника.

На этот раз, по крайней мере, я была в одежде, и теневая мантия мне не понадобилась. Хоть в чем-то повезло. Они напали, пока Гнев спал, и, вероятно, пройдет несколько часов, прежде чем он проснется и обнаружит, что моя душа исчезла. Учитывая его прежнюю резкую реакцию, им лучше надеяться, что он поспит подольше. Я не стала проверять цепи. Я уже почувствовала знакомое прикосновение магии, блокирующей мои силы. Я с ненавистью взглянула в самодовольное лицо моего похитителя.

– Полагаю, это означает, что моя сестра хочет поговорить.

– Может быть, я просто хотел посмотреть, сохранилась ли на тебе моя метка. – Оборотень обвел меня взглядом, задержавшись на моей груди. В этом не было ничего сексуального, как и приятного. – Ты знала, что рана от альфы иногда может вызывать чувство, похожее на то, что испытывают животные, когда у них начинается течка? Особенно если этот альфа добавил в укус немного магии.

– Ты меня не укусил, а поцарапал.

– А кто вонзил зубы в эту рану? Не твой демон, – сказал он насмешливым тоном. – В последнее время животные инстинкты не пробуждались? Возможно, желание встать на четвереньки?

– Нет. А ты отвратителен.

Он рассмеялся, и волоски у меня на руках встали дыбом.

– Не волнуйся. На самом деле на тебе нет альфа-метки. А у меня нет желания прикасаться ко всему, что испохабил демонский член.

Я решила не напоминать ему, что моя близняшка тоже спала с демонами. И с вампирами. И с кем угодно из местных обитателей, что здесь было совершенно нормально.

– Где Виттория?

– Занимается гостем. Могла бы узнать пораньше, пока нас не прервала твоя мамаша. – Он небрежно прислонился к стене в нише чересчур близко ко мне. – Вечер обещает быть интересным. Если будешь вести себя хорошо, я, может, сниму кандалы.

– Как Виттория сбежала от нашей матери?

Доменико снова оскалился.

– Ты же не думала, что Старуха будет вечно ее удерживать? У нее были другие дела, и как только вы благополучно удалились, она ушла.

От дальнейшего разговора меня отвлек звук приближающихся шагов. Две пары. Одна мерная, неторопливая; другую как будто тащили. По спине пробежали мурашки. Кто бы это ни был, его ведут сюда насильно.

Виттория вошла в комнату и толкнула своего «гостя» вперед.

Пожилая женщина влетела в свет свечи, и страх превратился в стрелу, которая угодила мне прямо в сердце.

– Нонна! – Я дернулась, но цепи держали крепко. Моя бабушка, которая на самом деле не приходилась мне бабушкой, была покрыта синяками и сильно избита. Ее нижняя губа распухла, как будто ее ударили кулаком или твердым предметом. Засохшая кровь запеклась на виске. Какими бы ни были ее прошлые проступки, ее боль пробудила во мне нечто жестокое. – Отпусти ее, Виттория.

Сестра швырнула ее на пол, затем взглянула на меня.

– Вот. Отпустила. Довольна?

Я переключила все свое внимание на бабушку, и она, наконец, посмотрела на меня в ответ. Печаль и… тревога исказили ее черты. Она увидела мой ночной наряд, татуировку SEMPER TVVS на пальце, другую татуировку на предплечье, цепи, и поморщилась.

Словно это я была монстром, а не моя сестра, которая избила ее и притащила в Царство Теней.

Я сглотнула подступивший к горлу ком.

– Бабушка. Все нормально. Это я.

Виттория отстраненно наблюдала за моей реакцией. Затем она пнула пленницу в бок, заставив ее свернуться калачиком, задыхаясь. Я кричала о пощаде, но, казалось, никто этого не замечал. Бабушкины губы зашевелились, и я поняла, что она не шепчет заклинание, а молится. Ее слова захлестнули меня; она молила Богиню о защите. От нас. Внутри меня что-то перекрутилось, болезненно и неприятно.

– Ты мне не поверила, – Виттория вытянула руку, словно обвиняя меня, – так что вот тебе доказательство. Она не спешит к тебе на помощь. И она не молится за тебя, хоть ты и в цепях. Заботится только о себе. Против природы не попрешь, и она совсем не такая миленькая, какой прикидывается. Ты в последнее время не пыталась покинуть это царство? Может, с какими-то трудностями столкнулась, дорогая сестра? Думаю, да, ведь она заколдовала ворота.

Я судорожно выдохнула. Бабушка перестала молиться и снова встретилась со мной взглядом. На этот раз искра осветила ее темные глаза. Вызов. Виттория была права. Моя бабушка ни о чем не сожалела и не собиралась извиняться перед врагом. И именно так она думала о нас. Обо мне.

То, что осталось от моего украденного сердца, разбилось.

– Почему? – спросила я тихим хриплым голосом. – В нашем детстве было хоть что-то настоящее?

На мгновение выражение лица Нонны смягчилось. Появилась бабушка, которую я знала, добрая, но суровая. Заботящаяся и любящая. Женщина, которая утешила меня, когда моя сестра «умерла». Она была моей опорой, поддерживающей меня во время самого страшного шторма в моей жизни. Или так мне казалось. Она была одной из тех, кто предал меня. И все же я не могла заставить себя ненавидеть ее. Даже сейчас. Это означало, что их блокирующее заклинание сработало. Возможно, под проклятием я была богиней, но чувствовала себя смертной.

– Прости, малышка. – Голос Нонны дрожал. – Мы сделали то, что было нужно.

Слезы, которые мне удавалось сдерживать, хлынули потоком. Они текли по моему лицу, соль покрывала губы. Все это было правдой. Каждое противное, злое заявление Виттории.

Я судорожно вздохнула, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Я не могла понять, как женщина, которая любила меня как внучку, могла предать меня. Мне нужно было услышать, как она признается, что убивала других ради их сердец. Святая Богиня.

Это было выше моего понимания.

– Ты использовала самую темную магию, чтобы связать нас. Почему ты решилась на человеческие жертвоприношения?

Моя бабушка, которая теперь казалась безжалостным чужаком, на мгновение задумалась.

– На войне всегда есть жертвы. Люди понимают это так же, как ведьмы. – Бабушка сказала это без эмоций, словно перечисляла ингредиенты для заклинания или рецепта. – Две жизни за весь ковен… так решили старейшины.

Мой желудок скрутило узлом. Я не знала, что чувствовать. Не было ни угрызений совести, ни печали, только холодное оправдание зла.

– Кого ковен убил ради их сердец?

Виттория шагнула вперед, ее лиловые глаза сияли мрачным ликованием.

– Так хочется узнать развязку истории, но тебе стоит послушать весь рассказ. – Она посмотрела на Нонну. – Создай должную атмосферу. Иначе от тебя точно никакого толка. Расскажи ей о Софии. Своей подруге.

– София Санторини? – спросила я, опасаясь, что мне предстоит узнать. – Что ты с ней сделала?

Бабушка заставила себя сесть, дыхание давалось ей с трудом. Интересно, Виттория ушибла или сломала одно из ребер? Моя сестра дернула ее вверх и толкнула на стул, который материализовался из воздуха. За считаные секунды Виттория приковала ее.

Несмотря на все, что сделала бабушка, я попыталась вырваться, чтобы помочь ей, но от собственных пут было не избавиться.

– Давай, скажи ей, – потребовала Виттория, наклоняясь, чтобы прошептать ей на ухо. – Или я заставлю тебя.

– Я поймала ее на гадании в храме Смерти. И позаботилась, чтобы информация, которую она узнала, никогда не покинула его пределов. Были определенные… истины, которые доверили только мне и еще одному члену совета. Нам приказали хранить тайну любой ценой.

– И ты заперла ее разум почти на два десятилетия? – спросила я с явным недоверием в голосе.

– Она подверглась такому наказанию лишь потому, что решила пойти против воли совета и раскрыть наши тайны.

Она говорила так, словно это оправдывало ее действия и действия совета. Я испытывала бурю эмоций, и ужас был лишь ее частью.

Бабушка выпрямилась, упрямо вздернув подбородок, и выдержала мой взгляд. Всем своим видом она показала, что рассказывает исключительно по собственной воле, а не по принуждению сестры. Трудно было представить слезы на глазах Нонны в ту ночь, когда я обнаружила тело Виттории. Там, где когда-то была любовь, теперь между ними пылала ненависть, яркая и всепоглощающая. Я не могла поверить, что она прокляла свою подругу, а затем всю нашу жизнь использовала ее как поучительную историю.

– А теперь расскажи о ее принце, – сказала Виттория. – Во всех подробностях.

– В начале принц Гнева был проклят забвением всего, кроме своей ненависти, – сказала бабушка отрывистым голосом. Не от злости, а от боли. Ее дыхание сбивалось с каждым вдохом и выдохом. – Первая Ведьма сказала ему, что он лишится всего, что любит. В то время его волновали лишь его крылья. Это было до того, как он встретил тебя. – Бабушка снова прерывисто вздохнула. – Он проклял ее в ответ, пообещав взять взамен то, что любит она, если она не вернет ему крылья. Вот так она заключила сделку с дьяволом. Точных сроков никто не знает. Она наложила заклинание, используя свою кровь, принесла жертву Богине и была слишком уверена в своих силах. Она забыла, с кем имела дело.

Нонна подождала, пока я осознаю сказанное. Это была запутанная паутина со множеством нитей, связанных и переплетающихся настолько, что превратились в клубок, который невозможно распутать. Два проклятия сошлись, и наши жизни оказались между ними.

– Наше проклятие… частично из-за Первой Ведьмы? – спросила я.

Бабушка кивнула.

– Ты знаешь первую часть истории – у Гордыни когда-то была жена, дочь Первой Ведьмы. Она хотела вернуть свою дочь, освободить от принца демонов, поэтому она придумала план, чтобы стравить Гнева и Гордыню. Она заключила сделку с Домом Мести.

– Разумеется, за определенную цену, – добавила Виттория холодным тоном.

Воспоминание поднималось на поверхность. Я все еще не могла вспомнить, кто такая Первая Ведьма, но у меня было четкое представление о том, чего она хотела.

– Мы притворялись одним человеком. – Виттория кивнула, подталкивая меня дальше. Подталкивая вернуть воспоминания, которые принадлежали мне. Магия, связывающая меня, сопротивлялась. Я нащупала нить силы, которая принадлежала Гневу, и с силой потянула ее, заставив проклятие еще немного ослабнуть. Оно упрямилось, сопротивлялось, но не могло устоять перед силой моего мужа. Еще одна трещина открылась, освобождая память. – Меня отправили к Гневу. Я должна была соблазнить его.

Что-то вроде облегчения отразилось на лице сестры.

– А меня отправили с той же миссией к Гордыне, – подтвердила Виттория. – На Празднике Волка Гнев должен был застать меня с Гордыней, спутав с тобой. Первая Ведьма хотела, чтобы разразилась война. Ее дочь должна была увидеть, что Гордыня к ней равнодушен, раз на людях дрался со своим братом из-за другой.

– Она хотела разбить сердце дочери. – Меня подташнивало. Это была жестокая игра. План, который уничтожил так много жизней. Все потому, что Первая Ведьма не хотела отдавать свою дочь демону. И я сыграла в этом представлении свою роль. Как же я себя ненавидела в этот момент. – А Гнев? Что случилось?

– Он отдал тебе свое сердце. Он разгадал план, и ему было все равно. В ночь, когда ты должна была уйти, чтобы я закончила нашу миссию на Празднике, мои шпионы узнали, что ты прокралась обратно к нему. Отвела его в сторону на вечеринке, утащила на свидание. Когда я пыталась соблазнить Гордыню, ты была с его братом в саду, где он признался в любви.

Гнев… Святая Богиня. Все тело объял озноб. Гнев, грозный военачальник, сделал себя уязвимым. Наверное, впервые за свое долгое существование. И тогда все черти с цепи сорвались. Я судорожно выдохнула. Все эти годы он был проклят, чтобы ненавидеть меня. И все же он боролся с этим. Пытался зацепиться за хорошее. Неудивительно, что он не решался отдать мне свое сердце. Стоило ему единственный раз отдаться полностью, как его наказали.

– Прежде чем он сказал, что любит меня, я во всем призналась ему, – сказала я, вдруг вспомнив полуночный сад. Ночные цветы, полумесяц. Вспомнила, как подумала тогда, что он улыбается нам сверху. Теперь же это было больше похоже на насмешку. – Каким-то образом во время нашей игры мои чувства изменились. Я не могла следовать плану. Я любила его. Так что я утащила его, прежде чем он увидел тебя и Гордыню.