Текст книги "Дочь врага"

Глава 26. Крис. Тестостерон

-Ты! Мелкий сосунок! Да как ты вообще посмел сунуться сюда! – из опенспейса раздается грозный бас, и я моментально узнаю кому он принадлежит. Кровь отливает от лица.

– А я здесь работаю! – слышу Тимура, который откровенно издевается над несостоявшимся женихом.

Просила же не вмешиваться! Сама разберусь! Но нет же. Нужно прийти и разрушить все, что создавалось таким трудом. Слон в посудной лавке, блин!

–Не долго осталось, – произносит Петр Михайлович, буквально кипя от ярости. Распахиваю дверь и вижу картину, заставляющую сердце ликовать.

Мужчина стоят напротив и сверлят друг друга уничижительным взглядами. Если бы можно было силой мысли раздавить соперника, это бы произошло. Ненависть буквально искрится и фонтанирует. Аж дух перехватывает от энергетики.

Тимур возвышается над Петром. Громов выше, чем Чернышов на голову. Мой мужчина (и когда, интересно, он стал моим?) яро отстаивает свою территорию, не позволяя сопернику сделать ни шага вперёд. Дух перехватывает.

Тим высокий, накаченный, сильный. Он источает настоящую силу и мощь. Смотрю на него и млею, сердце окончательно тает перед ним. Перевожу взгляд на нежданного гостя и чуть не прыскаю со смеху. Петр Михайлович раскраснелся от гнева, рубашка в коричневых подтеках. Кофе. Надеюсь, ароматный напиток был достаточно горяч! Пора остудить пыл этого гадкого мужчины!

Яркий контраст Тима и Петра лишний раз подчеркивает почему я так яростно отказываюсь от брака с Чернышовым. Тот похож на колобка! Низкий, рыхлый, с дряхлым вываливающимся пузом. Фу!

Мой Тим желанный, любимый, родной… Рядом с ним так приятно находиться! А спортивное тело… Ммм… Что он творит со мной, когда мы остаёмся вместе… От ярких воспоминаний бросает в жар, от смущения начинают краснеть щеки. Вот, блин! Кажется, Тимозависимость за годы расставания стала сильней.

–Что здесь происходит? – прерываю перепалку, тестостерон так и бушует вокруг мужчин.

–Кристина! – громко обращается ко мне Петр Михайлович. – Почему я вижу сына конкурента твоего отца в твоём офисе? – начинает откровенно наезжать.

–Тимур здесь, как частное лицо, – говорю максимально спокойно. Нужно немедленно Чернышова заткнуть! Как это сделать? Я без понятия. Петр, сволочь, обязательно доложит отцу!

Бросаю на Тима умоляющий взгляд, мысленно прошу его не вестись на провокацию.

–Крис, детка, вернись в кабинет, – строго просит мой мужчина и я не могу ему в этом отказать.

Захлопываю дверь, облокачиваюсь на неё с внутренней стороны и ловлю себя на том, что глупо улыбаюсь.

–Селехов! – несостоявшийся жених рвет и мечет. – Я этого так не оставлю!

– Громов, – холодно поправляет его Тимур. А у меня от проецируемой силы аж сводит все внутри от восторга. Вот он, тот, кого выбрало моё сердце. Никогда ещё никто так не заступался за меня.

–Да плевать! – продолжает орать Чернышов. – Я уничтожу тебя! Раздавлю, словно блошку! – не успокаивается ни на миг. А ведь он может. Подключит отца, вместе они разделаются с Тимуром в два счета.

– Ты опоздал, – хмыкает Громов. Затем начинается какая-то возня, я не могу разобрать что там происходит, приоткрываю дверь и ахаю от увиденного.

Тим скрутил Петра Михайловича и выводит из офиса, согнутого в три погибели. У меня от шока открывается рот.

–Я этого так не оставлю! Я тебя уничтожу! – сыплет угрозами Чернышов. Мне становится страшно. – Можешь прощаться с жизнью, сосунок! – Мой мужчина остаётся совершенно спокойным. Я как зачарованная смотрю на него.

– Женщина! Сделай, что я тебя попросил! – рычит Тимур сквозь сжатые зубы. Я мышкой ныряю в свой кабинет.

Глава 27. Тимур. Разговор на парковке

Крис скрылась за дверью, сотрудники создали вокруг нас звенящую тишину. На лицах женщин разного возраста немой шок, некоторые так и застыли с ручками в руках или зависшими на клавиатуре пальцами. Ну я же обещал перемены! Не думал, правда, что они настанут так быстро, но в эту секунду я просто жажду позвонить Ольховскому и попросить, чтобы нас с Арчи поменяли местами. Из этого бугая выйдет шикарный нянь для нашей девочки, а вот у меня руки чешутся дать в морду одному зарвавшемуся козлу!

Втащил поскуливающего Петра в лифт, упер лбом в стену и дал хорошего пинка получив пару грамм морального удовлетворения. Под огромные глаза людей и пары охранников на первом этаже, подорвавшихся ко мне с вопросом: «Что происходит?»

– Власть меняется, – усмехнувшись выталкиваю пухляша на улицу, увожу к парковке, где в это время практически нет людей и швыряю на капот чьей-то тачки.

– У тебя будут проблемы, Селехов! – мерзкий тип с короткой памятью одергивает полы пиджака.

– Громов, – напоминаю в очередной раз. – Слушай сюда, чудовище! – делаю шаг к нему, мужчина рефлекторно шагает назад, упирается спиной в тачку, начинает заваливаться на нее.

«Почему сигналка еще не сработала?» – отметил машинально мозг, но это сейчас не самое важное.

– Цветочки, подарки и прочую дрянь засунь себе в задницу. Им там самое место! Ты, я смотрю, забыл, как стелился передо мной за каждую неправильную запятую! Ты забыл, что Я управлял тобой, а никак не наоборот! Или ты решил, что встал в нужную позу перед Киреевым и стал бессмертным?

– Кристиночка моя! Я люблю ее, – лопочет это чудовище. – Многое изменилось, Тимур Русланович, – пытается говорить с пренебрежением, но оставшись со мной один на один, нервишки его дают сбой. Репутация обо мне шагает далеко вперед.

– Еще раз твой мерзкий рот произнесет ее имя, я тебя пополам сломаю, – еще один шаг и он отклоняется назад. Рубашка вылезает из-под ремня брюк, а вместе с ней наружу показывается живот с крупным темным волосом. Представил его на моей женщине, вообще на любой женщине и резко захотелось блевать.

– Осторожнее, Тимур! Ее отец обязательно узнает… – смазанным движением достаю из кармана ключи от дома, рывком болезненно прижимаю их остриём в его пах. Петр дергается и часто дышит.

– Да ты не мужик, я смотрю, – усмехаюсь, медленно проворачивая ключ. – Своего слова не имеешь и задницу прикрываешь авторитетным человеком. Что? Страшно стало? – не забыть руки помыть от этой мерзости. – Послушай, скот, Крис не для тебя, повторяю в последний раз. Еще раз мелькнешь на горизонте, я всажу тебе это, – демонстрирую ключ, убрав его от стратегического места. – в глаз! Ты меня понял? – молчит. – Не слышу!

– Тим! Боже, Тимур, ну что ты делаешь?! – Кристина кинулась к нам, схватила меня за руку, заглянула в глаза. – Пожалуйста, Тим. Отпусти его. Ты не понимаешь…

– Вот именно, Кристина! Этот мальчишка не понимает, что вопрос твоего замужества уже решен! – пухляш пытается подняться, но пузо явно мешает. Кряхтя и краснея, он все же справляется с собственным весом. Наплевав на урода, разворачиваюсь к нему спиной и закрываю собой Крис.

– Зачем ты лезешь? – глажу ее щеку большим пальцем.

– Отец убьет тебя, – моя женщина нервно облизывает губы.

– Так ты за меня переживаешь? – улыбаюсь. – Спасибо, детка. Мне приятно. Все будет нормально, – целую ее во влажные губы.

– Я этого так не оставлю! Вы слышите?! – пытается обратить на себя внимание Петр. Показав ему средний палец, с жадностью делаю наш поцелуй с любимой девочкой глубже, ярче, теряя связь с реальностью.

– Доверься мне, – прошу растерянную Крис. Мне безумно нравится, как в моих руках она из бизнес-леди превращается в нежную девочку, нуждающуюся во мне. – Я не дам вас в обиду.

– Ты не понимаешь, – пытается возражать.

– Ты ошибаешься, детка. Я все прекрасно понимаю. Мне лишь нужны подробности. Хочу услышать их от тебя, – снова ловлю ее губы, наслаждаюсь их вкусом, ее запахом, разворачиваю, подсаживаю на капот, запускаю пальцы в волосы фиксируя затылок. Оттягиваю назад голову, касаюсь губами шеи устроившись между ног любимой женщины. Наклоняю ее назад. Крис от неожиданности бьет ногой по переднему бамперу и чертова сигналка звонкой трелью режет тишину парковки. – Твою ж мать…

Глава 28. Крис. Шкода

Меня пробирает истерический смех, я хохочу и никак не могу остановиться. Слезы из глаз, колики в животе, болящие щеки, я прочувствовала на себе весь спектр ощущений.

Стоит только успокоиться, сделать пару глубоких вдохов, как в памяти снова всплывает ошарашенное лицо недожениха, непрекращающиеся угрозы в мой адрес и то, как ловко Тимур выгнал его прочь.

–Тим, Петр похож на рака! Выпученные глазища, красное лицо, – несу полнейшую чушь, но не могу остановиться. От смеха уже начинаю икать.

–Детка, прошу, давай вернёмся в здание, – мой защитник напряжен и встревожен, но я за истерикой не понимаю причины. Меня просто распирает от хохота. Невозможно остановиться.

Тим обнимает меня за талию, крепко прижимает к себе и спешным шагом уводит с парковки.

–Синьор помидор! – врастаю в асфальт ногами, поднимаю палец наверх и снова начинаю безудержно смеяться.

–Крис, убираемся отсюда, – Тим цедит сквозь стиснутые зубы, чуть ли ни поднимает меня и уносит прочь.

Несколько стаканов воды, пара таблеток успокоительного, умывание холодной водой сделали свое дело. Я успокоилась.

Меня посадили на диван, сунули в руки кружку с мелисовым чаем, всех обеспокоенных сотрудниц попросили уйти. В кабинете остались лишь я и Тимур.

–И часто у тебя такое бывает? – с тревогой в голосе спрашивает мужчина, садясь на корточки передо мной.

–Первый раз, – говорю еле слышно, пытаюсь прийти в себя. Стыдно-то как! Сквозь землю хочется провалиться.

–Хреново, – бережно кладет свои ладони поверх моих. Взгляд падает на обручальное кольцо.

–Тим, не надо, – пытаюсь отстраниться, но мужчина не даёт. – Ты женат! – пытаюсь достучаться до здравого смысла. Судя по его поведению, у меня не выходит. Он продолжает нагло меня соблазнять!

–А тебя хотят выдать замуж, – давит на больную мозоль.

–Это другое! – в груди вспыхивает праведный гнев. – Не будет этого брака! – меня снова начинает трясти. Делаю глоток чая, несколько глубоких вдохов. Помогает. – Тимур, – обращаюсь к мужчине максимально холодно. – Тебя дома ждёт жена, – пытаюсь достучаться до его мозга. – Вы клялись друг другу в любви и верности, в счастье и в горе, – начинаю перечислять все, что помню из супружеской клятвы. Тим снова начинает закипать.

–Крис, детка, мой брак ничего не значит, – подносит мою руку к своим губам, покрывает её лёгкими поцелуями, моё сердце раненой птицей бьётся в груди.

–Тим, – шепчу, с трудом удерживая слезы. – Не надо, – выдергиваю свою руку, ставлю кружку на стол, отхожу к окну. Меня душат сомнения и страхи, но я ничего не говорю. Молчу.

Благодаря вмешательству Громова, мой отец быстро узнает чья Яся дочь. Не заметить их внешнее сходство просто невозможно! И если раньше он смотрел на внучку и не понимал почему её не может полюбить и принять в семью, то теперь и подавно вычеркнет малышку из жизни. Не только из своей. Из моей тоже.

Страх липкими щупальцами пробирается в самые потайные уголки души. Мне до невозможности тошно! А ещё поставщики с лекарством для больных детей снова подвели со сроками и мне надо срочно что-то решать, иначе несколько семей, обратившихся ко мне за помощью, потеряют своих детей из-за моих передряг в личной жизни.

Как же это ужасно! Знать, что ты прав, но из-за влияния "из вне" не в состоянии что-либо доказать.

Сердце разрывается на части, как только представлю матерей. Я даже знаю поименно детей, кто не проживет и недели, если лекарство не придет в срок. Как после этого мне дальше заниматься благими делами?

Подрываюсь с места, быстрым шагом направляюсь к столу, открываю компьютер и начинаю писать претензию. Я должна добиться растаможки препаратов! Я смогу спасти малышей!

–Крис! – Тим перехватывает мою руку, когда я вылетаю из кабинета в опен-спейс. – Далеко без меня собралась? – спрашивает без тени юмора.

– Поехали! – говорю на эмоциях, я настолько взвинчена, что меня аж всю трясёт. – Мне нужно на таможню!

Глава 29. Крис. Суровая реальность

 Тимур наотрез отказывается пускать меня за руль. Видите ли ему не нравится моё эмоциональное состояние! Аррр!

Ну я не виновата, что очень зла! Мой отец вместе со своим дражайшим Петром Михайловичем сделал все, чтобы мои подопечные остались без необходимых для жизни лекарств. Психую, плюхаюсь на сиденье, громко захлопываю пассажирскую дверь.

–Детка, ты как вкусно злишься! – Тимур нагло подмигивает. Засранец! – Так и съел бы тебя целиком, – продолжает донимать меня, а я завожусь ещё больше.

–Подавишься, – шиплю, скрещиваю руки на груди и упрямо продолжаю смотреть вперёд.

Тим наклоняется вплотную ко мне, врывается в личное пространство, я вновь забываю как нужно дышать. Он так близко, что я могу рассмотреть каждую морщинку, каждый волосок на двухдневной щетине, руки так и чешутся, чтобы дотронуться до неё. Усилием воли заставляю себя оставаться на месте. Все слишком запуталось.

–Тимур! Прекрати нарушать моё личное пространство! – шиплю на него, легонько толкаю в плечо, за что он меня тут же втрамбовывает в кресло, застегивает ремень безопасности. Снова чувствую себя глупо. Он всего лишь собирался позаботиться, а я уже насочиняла.

Обветренные губы накрывают мои, Тим вновь заявляет свои права. Я плавлюсь под его мощным напором, чувства к Громова сминают выставленные баррикады и обосновываются в центре груди. Громкий стон вырывается наружу, Тим гасит его поцелуем, ещё немного и мы оба потеряем контроль.

–Тим, – рвано дышу. – Прекрати, – прошу его, с трудом разрываю поцелуй. – Нам ехать пора, – внутри всё горит. Этот засранец снова пробуждает неуместные рядом с ним желания.

Мужчина останавливается, закрывает глаза, я кладу свои руки на его грудь, чувствуя под ладонями быстрое биение сердца. Внутри все трепещет. Так страшно разрушить этот момент!

Тим наклоняет голову чуть вперёд, мы соприкасаемся лбами, молчим. Частое и шумное дыхание разрезает тишину салона.

–Детка, молю, начни мне доверять, – взгляд карих глаз не оставляет шансов, я тону в водовороте чувств, теряю остатки разума.

Мужчина приподнимает руку, проводит по щеке костяшками пальцев. Тянусь за его ласками, я так сильно скучала по ним. Солнечный луч попадает на обручальное кольцо. Меня моментально отрезвляет.

–Как зовут твою жену? – задаю отрезвляющий вопрос, Тимур отстраняется, словно обжёгся. Губы превращаются в тонкую линию, взгляд устремлён на дорогу.

–Это не имеет значения, – произносит сухо. – Как только улажу твои проблемы, тут же подам на развод.

В машине повисает тишина. Гнетущая, давящая. Я отворачиваюсь к окну, смотрю на мелькающие дома и пытаюсь придумать как максимально быстро решить рабочие вопросы. Партия лекарства, в котором остро нуждаются мои подопечные, прибыла в аэропорт и сейчас находится в таможенной зоне, ожидает проверки и разрешения на ввоз. Я сложила в папку все документы, которые имеются на руках: выписки врачей, дозировки, сертификаты качества, соответствия, товарные накладные, чеки, лицензии и многое другое, что так или иначе способно доказать легитимность ввоза такого количества лекарственных средств. Они реально нужны! В них нуждаются дети!

Но ни убеждения, ни бумаги, ни угрозы не помогли. Спустя полтора часа бесконечных споров мне четко дали понять: конкретно эту партию не пропустят. И тут я окончательно поняла чьих рук дело. Отец. Твою ж мать!

Возвращаюсь в машину, Тимура в здание дальше КПП не пропустили, сажусь на пассажирское, откидываюсь назад, закрываю глаза. На душе полнейший раздрай, в душе пылает праведный гнев от несправедливости, от безысходности, от чудовищного результата. Отец четко дал понять, либо я соглашаюсь на брак с Чернышовым, либо из-за моего отказа выполнить его волю погибнут дети. Ааааа!!! Как же паршиво! И вот как теперь быть?!.

Глава 30. Тимур. Папа?

Вот кто мне объяснит, зачем! Зачем она это делает?! Как только расстояние между нами сокращается, Крис вновь отталкивает, делая больно нам обоим. У нее в глазах огромным мигающим баннером написано: «ПОМОГИ МНЕ!!!» Но нет! Она же гордая и независимая. Подарить ей сорок кошек на день рождения что ли? А что? Тогда точно будет комплект!

На таможне ее развернули. Удивительно! Она чего ждала? Что структура, питающаяся за счет Киреева, пойдет ей на уступки? У меня такое чувство, что девчонка не знает, что через эти самые «ворота» Андрей спокойно гоняет наркоту в родной город. Крис, ну ты же у меня взрослая девочка, ну какого хрена ты делаешь?!

Теперь сидит в машине и глотает слезы, потому что не получилось. Единственный шанс исправить ситуацию – просить о помощи у того, у кого я зарекся ее просить, поднимать старые связи и давить на одну структуру другой. Ради нее я готов наступить на горло собственной гордости и встретиться с отцом.

– Крис, я могу попробовать помочь, – пытаюсь ее успокоить.

– Не можешь, – она больше не сдерживает слез. – Больше никто не может, – столько отчаяния в голосе, что мне самому хочется сдохнуть, но я не привык опускать руки. – Есть только один выход спасти несколько детских жизней и одну взрослую, – пристально смотрит на меня покрасневшими влажными глазами и достает мобильный телефон. Набирает чей-то номер постоянно смахивая с щеки крупные капли, а я тем временем уже завернул во двор ее дома. – Дядя Женя, здравствуй, – старается удержать голос ровно. – Мне нужна смена охраны, – заявляет эта красивая стерва. – Громов не справляется.

– Ты охренела?! – завожусь, вырываю у нее трубку.

– Что происходит, Тимур?! – орет на меня Ольховский.

– Нормально у нас все. Объект оказался эмоционально нестабилен, но после жены, – стараюсь перевести конфликт в шутку, – Мне уже ничего не страшно.

– Громов, если ты облажаешься, я лично подвешу тебя за детородный орган, сфотографирую и разошлю во все ЧОПы. Ты нигде не найдешь работу. И вообще, я чет не понял, почему Максимова, – эта фамилия моей Крис совершенно не идет. – С тобой? Чадов где? – ну спасибо тебе, Кристина Андреевна!

– Мы вышли поговорить, Арчи с девочкой. Из него вышла отличная няня, – шеф заржал видимо тоже представив нашего Медведя с крохой на руках.

– Смотри мне, Тимур!

– Все будет нормально. Как всегда, – успокаиваю Ольховского. – Знаешь что?! – переключаю свое внимание на Крис.

– Даже знать не хочу, – она отвернулась к окну.

Я догадываюсь, какое решение пришло ей в голову. Именно потому, что моя Крис решила сдаться на милость отца, она и попыталась избавиться от меня. Отчаянный и глупый шаг, который разрушит не одну жизнь.

Мы молча посидели в машине. Оба немного успокоились, только после этого поднялись в квартиру, где меня ждет встреча, которой я, честно говоря, немного боюсь.

– А кто это у нас пришел? – слышу бас лохматого друга. – Мама пришла, – он выходит с Ярославой на руках. – И папа пришел, – довольно скалится и передает девочку Кристине.

– Никакой он не папа, – недовольно буркнув, Крис пошла в сторону кухни.

– Папа, – повторила за ней малышка оборвав мои натянутые нервы. Меня качнуло, но я сумел быстро взять себя в руки и вернуться к разговору об отцовстве. Вошел в кухню вслед за любимой и прикрыл за собой дверь.

– Крис, крайне плохая идея отрицать, что Ярослава моя дочь, – говорю намеренно спокойно, не давая пощады.

– Тим, а с чего ты решил, что я не изменяла тебе? –  больно ударяет словами прямиком в сердце. – Я могла разозлиться и тебе отомстить за твои прохождения! Разве, нет? – бросает с вызовом. Закипаю.

– Не вздумай шутить со мной! – рычу, не сдержавшись. – Ты больше не сможешь меня обмануть! Я ведь проверю! И если окажется, что я прав, то ты лишишься ребенка.

Глава 31. Тимур. Знакомство с дочерью

Вот последнее я сказал зря. Ее зрачки расширились, Кристина крепче прижала к себе Ясю, напуганную моим тоном. Ну не идиот?! Конченый дебил!

Делаю шаг к ней, она два от меня. Хотела еще, да помешал подоконник.

– Крис, прости, – поднимаю руки вверх в примирительном жесте. – Дурак.

– Ты совсем не изменился, – вижу, как дрожат ее пальцы. – Я думала… но нет!

– Ты не права, маленькая. Я очень изменился, и ты знаешь это. Зачем лгать? Мы с ней похожи, – еще раз внимательно разглядываю малышку. – Установить отцовство документально не составит труда, – тяну руки к малышке и обращаюсь к ней. – Иди ко мне, – та отрицательно мотает головой и прячется у мамы в волосах. – Ясь, – сокращаю расстояние между нами троими, глажу крошку по спинке. – Иди к … – подбираю слова. – К дяде на ручки, – и она разворачивается, смотрит умными глазками и тянется маленькой ладошкой. Подставляю колючую щеку. Ясе щекотно, она заливается задорным смехом. Пользуясь, моментом забираю ее у напряженном матери. – Вот так. И совсем не страшно, – у самого сердце в груди выдает фигуры высшего пилотажа. – Ну ка мама, посмотри на нас, – улыбаюсь Кристине. – Мы похожи.

– Нет, – гнет свою линию упрямая женщина. – Раз уж поменять тебя не удастся, просто сделай хорошо свою работу, Тим. Артур собирайтесь, мы едем к моему отцу! – толкнув меня плечом Крис оставила меня с ребёнком наедине. – И мне все равно, как вы влезете в мою машину! Хоть верхом, вам не привыкать!

Ну вот и Медведю досталось. Ничего, лохматый не обидчив, особенно на женщин. Это мужику можно в морду дать, а тут проще понять, принять и простить. Успокоится, сама поймет, что была не права.

– Я заберу, – как только за ребятами закрылась дверь ко мне подбежала обеспокоенная няня моей дочери.

– Не надо, – с уколом ревности фыркнул на женщину. – Пойдем, покажешь, что у тебя есть из игрушек? – вновь отдал все свое внимание Ярославе. Девочка радостно кивнула.

– Ей скоро спать, – Тамара Андреевна не отстаёт от нас ни на шаг.

– А мы тихонечко поиграем, – подмигнул ей и уселся на пол рядом с расстеленным для ребенка одеялом.

Яся показала мне все: кукол, развивашки, даже карандаши и разрисованный ими альбом. Когда все утрясется, и она подрастет, отдам в художку. Улыбнулся собственным мыслям. Девочка потёрла кулачками глазки и сладко зевнула.

– Она спит в кроватке или на руках? – спросил у Тамары Андреевны.

– В кроватке, – няня с подозрением на меня посмотрела.

– Вы позволите мне ее уложить? – решил не нагнетать и без того напряженную атмосферу.

– Попробуйте. Тимур, а вы правда отец нашей малышки? – решилась спросить она.

– А что? Незаметно? – поднял крошку на руки, уложил в кроватку. Яся так устала от новых впечатлений, что без проблем сама положила голову на подушку с нарисованными мультяшными слониками.

– Укладывайте, – не стала отвечать Тамара Андреевна.

Я сел рядом, просунул руку между деревянными прутиками. Дочка тут же крепко вцепилась в мой палец, а я тихо зашептал колыбельную, откуда-то всплывшую в моей голове:

Баю-баю, за рекой

Солнце скрылось на покой,

А у Ясиных ворот

Зайки водят хоровод.

Заиньки-заиньки,

Не пора ли баиньки?

Вам под осинку,

Ясе на перинку.

Откуда во мне это? Столько тепла и нежности просыпается рядом с уснувшей крошкой. Вместе с ним накрывает обида за то, что меня лишили нескольких лет ее жизни. Я не видел первых шагов, не слышал первого слова. Дочка заворочалась, и я вновь стал читать ей колыбельную, как стихотворение, петь отродясь не умею.

В прихожей щелкнул замок и комнату наполнил аромат духов моей женщины. Она с изумлением смотрит на нас с Ясей, а по лицу вижу, что поездка прошла неудачно или же не так, как она надеялась.

– Не договорились? – прошептал, поднимаясь на ноги.